тот день

Одним зимним вечером, выпивая то вино, оставленное на "чёрный день", я сидел и смотрел на снежные сугробы с окна 11-ого этажа. О, как же мне ужасно нехорошо. Хотелось скорее выпрыгнуть из него, а не любоваться, обманывая себя этим безжалостным спокойствием с моей стороны. И, казалось бы, какое кому дело до простого человека, который хочет полетать с многоэтажки головой вниз? В общем-то, проблем нет. Это все жестокая игра разума, подвергающая нас сожалеть о прожитой жизни или незаконченного дела на какой-то там работе.  

Что-то я заговорился. Сидел я возле этого проклятого окна уже практически второй час, при этом убивая себя мыслями и думами. Не хотелось ничего, даже это паршивое вино уже не лезло в горло, которое осипло из-за холодного воздуха, впускаемого через открытую форточку.  

Кто-то зазвонил в дверь. "Какого лешего принесло в такой час? "- раздраженно подумал я. Уже размышляя о том, как спровадить какого-то надоеду, я пошёл открывать дверь. Прямо за ней стояла невероятной красоты девушка с очаровательными глазами и самой блестящей и радостной улыбкой, встречающая меня с распростёртыми объятиями. "Моя дочь! " – выкрикнул про себя я и скупая мужская слеза полилась по небритой щеке. Я крепко прижал её к груди и разрыдался, как ребёнок, который не хочет отдавать своё. Моё сердце болело, душа стонала, виски, казалось, сейчас взорвуться. Окружающее потеряло своё значение, везде было пусто и тёмно, но единственный лучик света стоял и прижимался ко мне, как котёнок, обредший своего хозяина. И вот я уже тянусь поцеловать её макушку, как оказываюсь на улице, заплаканный и прижимая холодное тело к себе. И все вокруг снова обретает свою форму. Шум скорой помощи, возмущение прохожих и плач, громкий невыносимый плач, мой.  

Я проснулся в холодном поту, в том же кресле, вино разлилось и испачкало белый ковёр. Что-то мокрое на моём лице. Слёзы. Ох, снова тот день. Снова тот сон. Хотел бы я больше не засыпать. Никогда.