Сашка (продолжение)

Глава 3  

— Да что ты за цаца такая, что мне на тебя из главка распоряжение пришло? –изумился начальник вокзальной милиция города Горького. – Покажи­ка ещё раз ребёнка.  

Убедившись, что передним малютка, а не кукла, сказал:  

– Посиди в коридоре, я пару звонков сделаю, минут через десять зайдёшь.  

«Не обманула, значит, Нина Петровна», – подумал Иван.  

– Слушай сюда, поедешь в райотдел Ленинского райо­на, найдёшь там майора Ирина, он тебе поможет.  

Вот так, благодаря случайной встрече в поезде, Иван вместе с сыном стал обладателем крохотной восьмиме­ тровой комнаты в бараке на улице Композиторской. Стоит заметить, что барак – это временное, быстро воз­ водимое, дешёвое строение и, как правило, одноэтажное и деревянное. Стояло это строение не менее сорока лет. Вдоль барака по обе стороны возвышались высоченные заборы с колючей проволокой, которые огораживали два гигантских завода: дизельный и станкостроительный.  

– Как будто из зоны и не откидывался, – пошутил Иван.  

Сердобольные соседи наносили в комнату старую ме­ бель и даже детскую коляску.  

Стараниями участкового майора Ирина Иван Васи­ льевич был принят на дизельный завод стропальщиком «в литейку», а Сашку определили в круглосуточные ясли. Надо отдать должное, что в выходные, когда Иван забирал Сашку домой, к спиртному не прикасался.  

Чрез три года Сашку перевели в детский сад. Теперь каждый день, после работы, Ивану приходилось заби­ рать и приводить его домой, а что с сыном делать дальше не знал.  

Выход нашла соседка, у которой бегали, ползали, кричали, плакали, смеялись своих четыре спи­ ногрыза, как она их ласково называла.  

– Где четверо, там и пятый не помешает, говорила она, забирая к себе домой Сашку.  

Когда Иван работал в ночную, укладывала спать ма­ ленького соседа вместе со своими детьми.  

– Давай я тебе за харчи и за заботу платить буду, – предложил Иван соседке.  

– Чего удумал, чтобы деньги брать за кусок хлеба для ребенка, что мы – не русские, что ли? Ты лучше сам сыну одежду не покупай, дашь мне с зарплаты, я сама ему ку­ плю, а то у тебя вся одежда для него на два размера больше.  

– Так растёт сорванец не по дням... Видать, в эту кур­ ву пошёл.  

В пять лет Сашка все настойчивее стал спрашивать, где его мама и как её зовут.  

– Сволочь твоя мама, и имя её сволочь, и запомни, сы­ нок, я для тебя и мама, и папа, а также бабушка и дедушка. Сашка запомнил, да так, что нравоучения Ивана чуть не вышли ему впоследствии боком. За год перед школой в детском саду проходил утренник, посвящённый Восьмому марта. Иван пришёл за сыном, как обычно, позднее, чем это требовалось, чтобы не встречаться с родителями, ко­ торые частенько высказывали свое недовольство воспита­ тельнице отцом Саши Козлова, что, мол, он нередко при­ ходит за сыном подшофе. Утренник еще не закончился, в зал Иван входить не стал, чтобы лишний раз не маячить перед родителями воспитанников и, чтобы убить время, стал рассматривать рисунки детишек, посвящённые их мамам. На белоснежных листах были изображены цветоч­ ки, раскрашенные всеми цветами радуги. На каждом ри­ сунке стояли имя и фамилия ребёнка. Рисунок сына в этой галерее отсутствовал. «Наверно, меня нарисовал потому и не повесили», – решил Иван. Утренник закончился, ро­ дители стали одевать своих детишек, а он порадовался, что его сынок одевается и обувается самостоятельно, благода­ ря стараниям соседки, матери четырёх спиногрызов.  

– Иван Васильевич! Пришли? Пройдёмте в зал, мне по­ говорить с вами необходимо, – сказала воспитательница Нина Александровна, которая искренне любила своего воспитанника Сашеньку Козлова, а вот папу его недолю­ бливала. Коллегам не раз говорила: «Как могли доверить забулдыге такого умненького и красивого мальчика? »  

– Посмотрите, что нарисовал Сашенька, – протянула она рисунок Ивану.  

На листке была изображена семья из трёх державших­ ся за руки человек на фоне строения, окружённого с двух сторон заборами с колючей проволокой.  

– Так это наш барак, мы там живём, а вы подумали – зона?  

– Я не об этом, посмотрите внимательно, там внизу надписи есть.  

И действительно, внизу бледно­зелёным карандашом были нарисованы какие­то каракули, которые Иван по­ началу принял за изображение травы. Под ногами муж­ чины написано «Папмам», под ребёнком «Саша», под женщиной «Мам своляч».  

Да, ошибок многовато, но это дело поправимо, в школу пойдёт – научится...  

– Не прикидывайтесь, Иван Васильевич. Должна вам сказать, что я вынуждена обратиться в РОНО по поводу школьного обучения Сашеньки.  

– В детдом не отдам!  

– Зачем же в детдом, есть школа­интернат. Всю неде­ лю в интернате, на выходные – дома, и недалеко от вас, в Молитовке.  

– Буду вам очень благодарен.  

Первого сентября Саша пошёл в первый класс. Иван тщательно готовился к этому торжеству: за два дня до него – ни капли в рот, сходил в парикмахерскую, привел свое лицо в порядок, к своему единственному костюму купил галстук...  

На линейке в честь начала учебного года Саша не слу­ шал, о чем говорили выступающие, он стоял рядом с от­ цом и радостными глазёнками осматривал в который раз счастливое лицо своего родителя. Так и хотелось закри­ чать: «Люди, посмотрите, какой у меня красивый папа! » Несколько мам первоклашек тоже обратили внимание на моложавого интеллигентного дедушку.  

В первые выходные Иван устроил праздник для сына, купил конфет, несколько бутылок лимонада и неболь­ шой тортик, всю неделю приводил в порядок комнату, повесил новые занавеси. На праздник пришли дружки его чада Ромка Фишер и Лёшка Пятаков. Учился Сашка не блестяще, но и двоечником не был. Одним из люби­ мых предметов стали для него «Основы труда». Годам к12­ти у матерей дружков своих Ромки и Лёши научился он готовить. Однажды, попробовав еду, которую приго­ товил Сашка, Иван сказал:  

– Больше я к плите не подойду, буду ежемесячно вы­ делять тебе деньги на продукты.  

И слово свое держал до конца дней своих, в отличие от обещания не злоупотреблять с выпивкой. Первое время он ещё держался, приезжая в интернат за Саш­ кой, чтобы забрать его на выходные, но потом сорвался. Сашка очень переживал, что одноклассники увидят отца пьяным, буду над ним смеяться. В пятницу после уроков перед приездом отца он отпрашивался у учительницы:  

– Можно я папу у ворот встречу?  

Учительница, понимая суть происходящего, отвечала: – Соскучился? Беги встречей своего папку.  

– Да не переживай ты, Саша, – говорила ему Ромки­  

на мама, – у многих твоих одноклассников и такого отца нету.  

– Он хороший, только пьёт потому, что нас мама поте­ ряла, – отвечал Сашка и всё удивлялся, почему после его слов Ромкина мать плачет.  

Глава 4  

осле окончания восьмилетки устроился Сашка уче­ ником токаря на дизельный завод. Дружкам Ромке и Лёшке обрисовал, как он теперь прекрасно заживет, ку­ пит себе приличную одежду, познакомится с девчонкой и осуществит свою мечту – приобретёт гитару, да не аку­ стическую, а электронную с тремя звукоснимателями, не забыв укорить друзей в очередной раз за отсутствие у них музыкального слуха.  

– А не много ли ты хочешь на зарплату ученика? – под­ начил его Лёшка.  

– Понимаю, что не все сразу, но не всю же жизнь я буду в учениках ходить, да и у отца пенсия какая­никакая.  

– Вот именно никакая, – съехидничал Ромка.  

Но, тем не менее, они завидовали своему самостоя­ тельному другу, как­никак рабочий человек. С первой зарплаты Сашка с друзьями посетил барахолку, где при­ обрёл приличный костюм, недорогой и не первой моло­ дости, как впоследствии охарактеризовал покупку сына Иван Васильевич. Подобрать костюм для Сашки оказа­ лось нелегким делом, годам к шестнадцати вымахал он под метр девяносто ростом. В подарок отцу купил Саш­ ка рубашку, на этом деньги закончились. Пришлось дру­ зьям в складчину для дяди Вани, как называли его Ромка с Лёшкой, купить чекушку водки.  

Шестнадцатилетним бывает трудно смириться с со­ бой в этом возрасте: уже не ребенок, но еще и не совсем взрослый человек. Сашка же в свои шестнадцать был ли­ шён этих метаний и этот рубеж прошёл незаметно. Свой день рождения он решил отметить в кругу закадычных дружков Ромки и Лёшки.  

– Разрешаю тебе взять пару чекушек, одну для меня, это и мой праздник тоже, не каждый день единственному сыну шестнадцать, – благословил Иван Васильевич Сашку.  

Друзья сидели за столом, наливали по чуть­чуть вод­ ки и вели взрослые, как им казалось, разговоры. Лёшка рассказывал о важности профессии электрика в бытовой жизни человечества. После восьми классов он поступил в ремесленное училище. Ромка – о значении работы ма­ стера, а в дальнейшем инженера, как бы оправдывая не­ давнее поступление в машиностроительный техникум. Сашка о том, что, будь у него мама, он, возможно, не ограничился бы только свидетельством о неполном сред­ нем образовании.  

Так за разговорами незаметно пролетело часа два.  

– Дяде Ване ничего не оставили, охламоны! – встрепе­ нулся вдруг Лёшка. – Скандала не будет? – И посмотрел на Сашку.  

– Сейчас фокус сделаем, – сказал Сашка. Затем налил воды из чайника в пустую чекушку и аккуратно прикрыл «фокус» пробкой. Через двадцать минут пришёл Иван Васильевич.  

– Поздравляю, сынок!  

И вручил Сашке наручные часы. Подошёл к столу, лёг­ ким движением пальцев открыл пробку и прямо из гор­ лышка в три глотка опустошил чекушку, при этом сделал известный только русскому мужику жест, т. е. понюхал ку­ лак и сказал свою любимую прибаутку: «я люблю тебя по­ судинка стеклянная, уважаю я стаканчик двести грамм... »  

Было видно, как отец Сашки взаправду косеет: его проспиртованный организм уже воду воспринимал как водку... Заметив, что дружки сына с открытыми ртами уставились на него, Иван Васильевич изрёк:Что, пацаны, челюсти раззявили? Первый раз та­ кое видите? Не вздумайте повторять, пить надо куль­ турно из стакана и обязательно закусывать, не кула­ ком, разумеется.  

Чувствуя, что малость переборщил с «фокусом», Сашка предложил:  

– Пап! Сейчас Ромка с Лёшкой в магазин сбегают, ещё чекушку купят.  

– Спасибо, сынок, мне на сегодня достаточно, я свою норму знаю, – ответил и, покачнувшись, направился к столу, намереваясь показать гостям, как надо культурно закусывать.  

Из оцепенения присутствующих вывел стук в дверь. В дверном проёме стояла женщина.  

При виде её Иван Васильевич молниеносно схватил  

кочергу и в ярости замахнулся. Сашка вовремя перехва­ тил его руку. Женщина, вскрикнув, ретировалась.  

– Ты что, пап?! Что случилось?!  

– Случилось, случилось! Эта сволочь – твоя мать!  

– Догоняй! – крикнул Ромка.  

– Не сметь! Не сметь!! Или не сын ты мне больше!!! –  

закричал благим матом отец Сашки.  

Разумеется, Сашка знал историю своего появления на  

свет, а также про случайную встречу в поезде. Ему было двенадцать, когда собутыльники привели под белые ру­ ченьки пьяного отца, и Сашка не выдержал и в сердцах сказал: «Лучше бы ты меня продал! » К счастью, отец был в отключке и этого не услышал. Но Сашка навсегда запомнил то противное чувство неприязни к отцу. Сечас оно на миг вернулось. Чтобы успокоиться, Сашка по­ просил у друга закурить, чего никогда не делал ранее.  

– Я тебе покурю! Ты что, забыл?! – Иван Васильевич уставился на сына.  

О чем забыл Сашка, друзья узнали, когда проходили медкомиссию в военкомате. У этого здоровяка оказался врождённый порок сердца. Сашка сильно расстроился, но не из­за болезни, а из­за того, что не пойдёт служить.  

– Не переживай, тебя бы все равно не взяли, будь у тебя аж два сердца, дядя Ваня в солидном возрасте, а ты у него один. Вон Ромку с его близорукостью тоже забра­ ковали. Я вам с Ромкой письма писать буду, – успокаивал его Лёшка.  

Глава 5  

Сашка после работы стал посещать школу рабочей мо­ лодёжи, решил получить среднее образование. Лёшка по­ шёл на водительские курсы от военкомата.  

– А кто­то грозился осчастливить человечество с по­ мощью электричества? – подначивали его дружки.  

– Одно другому не мешает, – отвечал он.  

Ромка, чтобы поправить финансовое положение сво­ ей семьи, перевелся на вечернее отделение техникума и поступил на дизельный завод слесарем в инструменталь­ ный цех.  

Иван Васильевич каждый день выпивал свою чекушку и весь день потом валялся на диване, уставившись в старенький телевизор, который подарили Лёшины родите­ ли, приобретя себе новый.  

– Сбылась папина мечта, – шутил Сашка, – разве, что бабёнки не хватает.  

Электрогитару Сашка сделал себе сам, так как стои­ мость музыкального инструмента была для него просто космической. На улице со столь музыкальным название Композиторская не могло не быть почитателей идолов того времени – ансамбля Битлз.  

Так со временем Сашка организовал ансамбль «Луин­ ги», что означало «лучший инструмент – гитара». Ре­ петиционной базой дворового коллектива стал пустырь за сараями возле бараков. Утвердив репертуар в райкоме комсомола, музыкальная группа начала давать концерты в сельских клубах, на танцплощадках. Разумеется, игра­ ли и исполняли песни совсем не те, на которые получи­ ли разрешение. Кроме морального удовлетворения, де­ ятельность музыкального коллектива приносила весьма скромный доход, который музыканты решили, при до­ статочном накоплении, тратить на инструменты и аппа­ ратуру, хотя все были из небогатых семей. Где хранить заработанные деньги, вопрос не стоял только у Сашки, и это несмотря на лагерное прошлое дяди Вани. Одна из любимых прибауток Ивана Васильевича была «Пять минут сигарга, двадцать лет каторга». Означала она, что один раз украл, на пять минут получил удовольствие, за­ тем двадцать лет в тюряге проведёшь.  

– Это у меня с зоны, один татарин научил, – объяснил он дружкам сына. ­  

Позднее один из приятелей Сашки, Наилька Садыков, рассказал, что так говорят об отцах, которые не испыты­ вают большой радости от того, что вынуждены платить детям алименты.  

– Хорошего сына я воспитал, раз друзья ему «общак» доверяют, – откровенно гордился Сашкой Иван Васильевич. Пять лет колесили «Луинги» по сельским районам области, за это время Лёшка Пятаков отслужил в армии, после чего женился на симпатичной Валентине из сосед­него барака.  

Ромка Фишер за эти годы окончил техникум, перешёл  

работать мастером в инструментальном цеху и поступил на вечернее отделение политеха.  

Сашка получил аттестат о среднем образовании. Не бросая своей основной работы, решил посвятить свою дальнейшую жизнь популярной музыке, для чего стал брать частные уроки у специалиста, чтобы обучиться нотной грамоте. Знакомство с девушками были непро­ должительными и несерьёзными. Как только молодые особы узнавали небольшие подробности частной Саш­ киной жизни, они старались перевести отношения в дружбу. Сашка переживал.  

Однажды, заключив договор на проведение танце­ вальных вечеров в клубе на станции Тарасиха, он по­ знакомился с директором этого заведения, миловидной девушкой своего возраста Юлей Марковой. Красивый высокий парень сразу запал в сердце молодой девушки. Среди своих музыкантов он отличался самостоятельно­ стью, серьёзностью отношения к делу. В глазах окружаю­щих он выглядел как уверенный в себе зрелый мужчина, хотя на тот момент Сашке было 22 года.  

Спустя шесть месяцев Сашка попросил друзей по­ ехать с ним в Тарасиху сватать Юлию.  

– Отец уже старенький, думаю, не перенесёт он такой «радости», как разлуку с сыном. Юлия настаивает, что­ бы после свадьбы жить только у них. Отца я бросить не могу и Юлию тоже. Родственников, как вы знаете, у меня нет, выручайте, пацаны.  

– Может, маму мою попросим, как­никак опыт сватов­ ства у неё есть, – предложил Лёшка.  

– А я сестру старшую попрошу, она уже пять лет за­ мужем, – внёс свою лепту Ромка.  

После долгих дискуссий друзья пришли к выводу, что сватать поедут Лёша и Рома, предварительно получив консультации у своих родителей. Друзьям удалось убе­ дить будущую Сашкину тёщу в том, что молодые будут жить в восьмиметровой квартире вместе со стареньким родителем жениха. Взамен на свою уступку мама Юлии настояла, чтобы свадьба прошла в поселковом клубе, в том самом месте, где впервые встретились будущие мо­ лодожёны, на паритетных началах, т. е. финансовое обе­ спечение торжества поровну. И как ни убеждал её Ромка, что со стороны жениха будет не больше десятка из семи­ десяти приглашённых, она стояла на своём. От радости, что так удачно разрешился вопрос о месте проживания молодой семьи, Сашка согласился.  

Перед свадьбой Иван Васильевич протянул Сашке конверт с деньгами:Возьми, сынок, тебе сейчас нужнее, на похороны себе копил, но раз такое дело – повременю пока, может, бог даст, и до внуков дотяну.  

– Возьми, сынок, тебе сейчас нужнее, на похороны себе копил, но раз такое дело – повременю пока, может, бог даст, и до внуков дотяну.  

– Спасибо, пап, мы на эти деньги приоденем тебя, бу­ дешь не хуже жениха выглядеть.  

– Не надо мне ничего, вон в шкафу костюм до сих пор пылится, даже галстук сохранился...  

Так бы и препирались они, если бы благородную бесе­ ду между стареньким отцом и сыном не нарушил внезап­ ный приход Ромки с Лёшкой.  

– Дядя Ваня, Сашка! Свершилось! – заорал Лёшка.  

– Бараки сносят! – добавил Ромка.  

– Эх, выпить бы! – воскликнул Иван Васильевич.  

– Прошу, – ответил Лёшка, протягивая отцу друга  

припасённую чекушку.  

ПГлава 6  

рошло пять лет.  

У Саши с Юлей подрастал сынишка Серёжа, которо­  

го недавно определили в детский сад напротив их дома. Юля частенько пересказывала своей матери историю о том, как они с мужем и свёкром пошли смотреть выде­ ленную им квартиру. Дом, конечно, не новый, но по воз­ расту не шёл ни в никакое сравнение с прежним старень­ ким трухлявым браком. Переступив порог нового жилья из трёх комнат и осмотревшись, Иван Васильевич на пол­ном серьёзе заявил.  

Д­а­а!.. Д­а­а!.. Царские хоромы. Сынок, дуй домой, принеси раскладушку и портрет Ворошилова, я отсюда больше ни­ни...  

Надо заметить, что после того как Ивану благодаря советскому маршалу заменили расстрел на 25 лет лаге­ рей, он очень почитал этого человека и в память о том событии хранил у себя портрет Клима Ефремовича – по­ началу это была вырезка из газеты, а после отсидки зака­ жет он солидный фотопортрет в рамке...  

– Да что вы, папа, нам ещё ремонт делать, – возразила Юля.  

– Мужик сказал, мужик сделал, – что означало в табе­ ле о ранге прибауток свёкра «Приговор окончательный и обжалованию не подлежит». – Или ты хочешь, чтобы, как у Пятаковых (Лёшины родители, получившие одно­ комнатную квартиру в соседнем подъезде), во время ре­ монта газовую плиту умыкнули?  

Лёша с Валентиной стали обладателями двухкомнатных хором. В семье Сашкиного друга подрастали ровесник Се­ рёжи сын Андрей и совсем ещё кроха дочка Светочка. Ром­ ка вместе с родителями жил на параллельной улице в такой же «хрущобе», как и его друзья. Через два года после пере­ езда Рома женился на своей соплеменнице из верхней части города, где в основном проживала горьковская интеллиген­ ция. В молодой семье Ромы и Аси росла дочка Ниночка.  

Музыкальный коллектив «Луинги» прекратил свое существование по разным причинам: ребята уходили в армию, кто­то женился... Но Сашка не бросал своего ув­ лечения, освоив нотную грамоту, стал писать собствен­ные аранжировки к популярным песням и надеялся, что когда­нибудь вновь соберёт группу.  

Иван Васильевич каждый день отводил внука в дет­ ский сад. Вечером после того, как Серёжу укладывали спать, принимал свои привычные 250. Опустошив по­ судинку стеклянную, присаживался в кресло напротив телевизора и засыпал. Так и текли годы.  

На восьмидесятом году жизни Иван Васильевич за­ болел и целый месяц пролежал дома с высокой темпера­ турой, от госпитализации отказывался, пугая своих до­ мочадцев прибауткой из своего арсенала »Пить будем и гулять будем, а коль смерть придёт, так помирать будем». Незадолго до юбилея попросил невестку купить ему че­ кушку, отметить день рождения.  

– Ну что вы, папа, при такой­то температуре... Да и день рождения у вас только через неделю.  

– Купи, только Сашке не говори. Умру я сегодня.  

– Ладно, куплю, только не умирайте, – отшутилась Юля.  

Ночью Ивана Васильевича не стало.  

– Мужик сказал, мужик сделал, – сказал Сашка после того, как жена поведала о последней просьбе его отца.  

– Папа для меня был всё и всем, я сейчас чувствую себя маленьким ребёнком, который стоит посреди огромного поля один и не знает, что делать, куда идти, – откровен­ ничал с друзьями Сашка после похорон своего папмам.  

Время, как говорится, лечит, но только не Сашкино больное сердце, которое начало давать сбои после похо­ рон отца  

Дети друзей учились в школе, причём Серёжа и Ан­ дрей в одном классе, но такой дружбы, как у их родите­ лей, между ними не было. Сашка стал высококлассным специалистом, и уже много лет товарищи по работе и начальство величали его никак иначе, как Александр Иванович. Под стать мужу была и Юлия, устроивша­ яся на станкостроительный крановщицей. Коллеги по работе и жители района избрали Юлию Козлову депу­ татом Ленинского райсовета. Лёша работал водителем на самосвале, возил песок, гравий... Жена его Вален­ тина работала на дизельном в инструментальном цехе, где заместителем начальника служил друг её мужа Ро­ ман Фишер. Встречи друзей стали проходить все реже и реже, но дружба их оставалась не менее крепкой, чем в былые годы.  

К 45­ти годам врачи запретили Сашке работать и от­ правили на пенсию по инвалидности, к этому времени он перенес два инфаркта. В одной из редких теперь встреч с Лёшей и Ромой он сказал друзьям:  

– Я вижу себя на том же поле, как после смерти папы: с одного края стоят сын с женой и машут мне руками, призывая идти в их сторону, на другом конце стоит мол­ ча отец и плачет, хотя я никогда не видел, чтобы он ронял слезу, не такой человек был...  

– Прекрати хандрить и займись лучше делом, – сказал Лёша.  

– Каким?  

– Ты же много лет писал аранжировки к песням, так продолжи, – ответил на вопрос друга Роман..  

Кому они сейчас нужны, да и песни сейчас новые, а впрочем, вы, друзья мои, натолкнули меня на одну очень интересную мысль, – в глазах Сашки снова появился блеск, как в юношеские годы, когда он увлекался музыкой, – но я вам пока не скажу, не обижайтесь. – «Жизнь прожить не поле перейти», пусть не папина прибаутка, зато к месту.  

– И самое главное вовремя, – добавил Лёша.  

На три месяца засел Сашка в библиотеке местного дворца культуры, изучая всевозможную литературу о проведении свадебных и других торжественных меро­ приятий. Готовил себя к роли ведущего торжественных вечеров. Частенько посещал места, где проводились свадьбы, вечеринки и редкие тогда корпоративы. Он подходил ко входу в здание или к окну, где проводились подобные мероприятия, и часами наблюдал, как органи­ зовано музыкальное сопровождение вечера, какие при­ колы вытворял ведущий.  

Семья поддержала главу семейства: Сергей, учивший­ ся на последнем курсе технического университета, по де­ шёвке скупал подержанную аппаратуру, ремонтировал и доводил до ума. Юлия с помощью своей мамы расспра­ шивала у пожилых земляков, как проводились свадьбы лет сорок назад, записывала слова свадебных частушек. Сашка предложил своим соседям, которые выдавали доч­ ку замуж, организовать им свадьбу бесплатно, на что те охотно согласились. Через небольшой промежуток вре­ мени, по рекомендации этих соседей, нашлись ещё кли­ енты, которые заплатили неплохой гонорар, потом ещё, ещё... Через год к бизнесу подключилась и Юля, которая занялась украшением помещений, где проводились мероприятия. Коронным номером у Сашки было соль­ ное выступление под аккомпанемент гитары. Узнавая у родителей молодожёнов любимые песни во времена их молодости, дома, готовясь к проведению торжества, об­ рабатывал музыку своими аранжировками.  

У Сашки был вовсе не эстрадный голос, но пел он с огромной душевной теплотой, в которой звучала благо­ дарность к присутствовавших гостям, что предоставили ему возможность осуществить мечту юности.  

Сын Сергей высказывал свое недовольство своей ча­ стой занятостью в агентстве родителей, которое они на­ звали «Обручальное кольцо».  

– У меня совсем не остаётся времени на встречи с не­ вестой. Дождётесь – уведут, – шутил он. – Жалко, что дядя Рома в Израиль уехал, он бы с удовольствием вам фотосъёмку вечеров делал, классные у него фотографии получались.  

Спустя год после женитьбы сына Сашка стал дедуш­ кой очаровательного малыша Васеньки, названного в па­ мять о муже тёщи Сергея.  

– Вы не обижайтесь, следующего внука назовём Ва­ нечкой, – говорила тёща.  

– А если девочка родится? – улыбаясь, спросил Сашка.  

– А если девочка? – Тут тёща слегка призадумалась. – А если девочка, назовём Иванной, – довольная собой, что нашла разумный ответ, ответила она. – Ещё нам все завидовать будут, что имя девочке дали в честь хорошего человека, звали которого Иван. ­  

Сашка работал на износ. Ввиду большого количества заказов пришлось в агентство принять на работу фото­ графа и музыканта, виртуозно владеющего аккордеоном и гармошкой. Заказов стало настолько много, что прихо­ дилось отказывать клиентам. Саше не хотелось огорчать людей, но делать было нечего.  

Глава 7  

–Т  

ы бы поберёг больное сердце, – говорила мужу Юля.  

– Что же мне – на печи лежать и в потолок плевать? – вспомнив одну из прибауток отца, отвечал Сашка. – Ты, семейство сына и работа – всё, что у меня осталось, я этим живу.  

В начале сентября 2008 года погиб Лёша Пятаков, в за­ ключении автоинспекции было написано «Не справился с управлением автотранспортного средства... ».  

Из Израиля на похороны прилетел Роман Фишер. По­ сле поминок друзья уединились у Сашки, молча рассма­ тривали старые фотографии детства, юности, свадебные фото, а также с детьми и внуками трёх закадычных друзей.  

– Знаешь, Рома, – вздохнул Сашка, – только теперь я понимаю, почему такая судьба у Лёши, у меня... Мы так и не научились прощать. За восемь лет до гибели Лёша разошёлся с Валентиной. О причине размолвки не рассказывал, но по нему было видно, как сильно он переживал.  

Да, он как­то мне написал: «Я всю жизнь любил Валентину и буду любить до последних дней своих, но обиду не прощу до конца моих дней». Как будто пред­ чувствовал свою кончину.  

После нескольких минут молчания Сашка выдал фило­ софскую мысль:  

– В жизни очень важно уметь прощать, хоть это не всег­ да и легко сделать. Даже самых заклятых врагов всё­таки можно и нужно прощать, так как всё зло, которое человек носит в душе своей, оборачивается против него самого.  

Сашка глубоко вздохнул и через минуту продолжил:  

– Если бы тогда я внял твоему совету «догоняй», возможно, моя жизнь сложилась иначе и мне бы не при­ шлось всю жизнь жалеть себя, что у меня нет мамы. Вот папа мог прощать.  

– Поясни!  

– Перед моей свадьбой он сказал мне:  

– Сынок, я давно простил твою мать и даже ей благо­  

дарен, что у меня есть ты. Останься мы тогда вместе, на­ верняка бы государство тебя от нас забрало.  

– Ты никогда нам с Лёшкой об этом не рассказывал.  

– Потому и не говорил, что папа простил, а я нет.  

– Мужчины! Пойдёмте к столу, обед уже стынет, –  

прервала воспоминания мужа Юля.  

После обеда друзья продолжили прерванный разго­  

вор, к собеседникам присоединилась Юля.  

– Расскажи Роме о событии за два года до кончины  

папы, обратилась Юлия к мужу. – Впрочем, я лучше сама поведаю, а то у тебя сердце..  

В 82­м праздновали мы День победы. Приехала из Тарасихи моя мама, пришёл Лёша с женой и детьми. В разгар застолья звонок в дверь. Лёша пошёл открывать, через несколько секунд в комнату вошла пожилая жен­ щина.  

– Вы Иван Васильевич Козлов? – обратилась к свёкру пришедшая.  

– Кто же, как не я? Век живу, до сих пор хлеб жую, – в своей обычной манере ответил папа.  

После его весёлого ответа женщина рухнула на коле­ ни, Сашка с Лёшкой подбежали к ней, чтобы поднять, по­ думав, что ей стало плохо.  

– Не встану, пока не выслушаете, – сказала она, от­ страняя руки мужчин.  

В доме повисла оглушительная тишина.  

– Это мой муж украл...  

– Какой муж? Ничего не понимаю, – удивился Иван  

Васильевич.  

– Ну тогда, в 34­м... Те проклятые гвозди... Сорокин  

Игнат, плотник, работавший на строительстве автозаво­ да. По какой­то надобности он пришёл к вам на склад, увидел, что вы спите пьяный, тогда он и украл те трижды проклятые гвозди. Когда Игнат узнал, что вас пригово­ рили к расстрелу, собрался наложить на себя руки, по­ веситься, и только рано пришедший с работы его отец, словно почуяв неладное, зашёл в сарай и успел снять с петли сына. Игнат никому не рассказывал, почему он это сделал. Мне он рассказал, когда узнал, что вы в 53­м вер­ нулись в Горький после тюрьмы. Игнат хотел прийти к вам и честно признаться, но я не пустила, боясь, что по­ сле признания наши с Игнатом трое детишек останутся сиротами.  

– Убить, конечно бы, не убил, но по­мужски погово­ рил бы, – прервал женщину папа. – А я­то всю жизнь го­ лову ломал, на кой хрен мне сдались эти гвозди! У меня там столько всякого добра...  

– Умирая, шесть лет назад Игнат взял с меня слово, что я вам все расскажу, но я подумала: «Зачем ворошить прошлое? Всё равно изменить ничего нельзя! » Послед­ нее время по ночам во сне ко мне приходит мой Игнат и что­то пытается мне сказать, наверное, спросить, выпол­ нила ли я его просьбу.  

– Ну ладно, дамочка, вставайте. Чего уж теперь... Жизнь позади... Не исправить...... После гибели Леши через восемь месяцев не стало Сашки.