Стереотип

Мы долго стояли с ней около дома, не решаясь расстаться. Она прижалась ко мне и поцеловала в самые губы. Мой язык прошел по ее ровным зубам и прилип к ее языку, рука скользнула со спины вниз на джинсы.  

– Нет. Не надо… – остановила меня она. – Увидят…  

С Кариной мы знакомы уже полгода, вот только для чего-то более глобального кроме поцелуев – дело не доходило. Она мне очень нравилась. Ее черные густые волосы, карие глаза, загадочная улыбка. Все в ней напоминало мне ту самую идеальную девушку, которую обычно ищут парни. И это моя девушка.  

Но, чем дальше заходили наши отношения, тем все более отдалялась от меня Карина. И эта проблема была явно не во мне, а в обществе, окружающем нас. Мы могли подолгу гулять на улице, но любые контакты близости все чаще стали останавливаться ею, словно она стеснялась меня или не хотела развивать их. Поцелуи и ласки навсегда ушли от посторонних глаз за стены ее комнаты. И сегодня она позволила себя поцеловать возле ее дома лишь потому, что на улице уже было темно.  

– Карина? Что происходит? – уже не было сил ощущать эту неприязнь и скрытность.  

– Ничего, – опустив вниз глаза, ответила она.  

– Я же чувствую, что мы отдаляемся друг от друга?  

– Просто… – начала Карина. – Я устала замечать и слушать шепоты за нашей спиной, когда мы целуемся и обнимаемся. Неужели ты этого не видишь?  

– Какая мне разница, что и кто видит? Я люблю! И это главное!  

– Мама осуждает наши отношения. Все время говорит, что мы не пара. Вот сколько хороших парней ходит, а ты связалась непонятно с кем! Думаешь, мне это придает уверенности? Еще сестра и папа на ее стороне!  

– Причем тут это? Ты должна сама решить с кем ходить и встречаться! Почему мне наплевать на мнение всех? Потому что я люблю тебя, Карина! Понимаешь? Люблю!  

– Я тоже тебя люблю! Но я никак не могу убедить своих самых близких людей в том, что мне никто не нужен кроме тебя! А я так не могу…и от этого мне трудно, потому что я разрываюсь между Вами! – Карина заплакала и прижалась ко мне. Моя ладонь вошла в ее пахнущие жасмином волосы и нежно стала гладить ее по голове.  

– Ты должна обозначить свои отношения со мной, а родители твои смирятся с этим! Если они говорят, что я мешаю твоей учебе – значит докажи, что это не так. Если они считают, что есть кто-то лучше – то покажи им меня. Но пожалуйста, только не отстраняйся!  

– Я стараюсь… – плакала Карина. – Я, правда, стараюсь. Но мне очень трудно, Саша … Прошу тебя…Пойми меня – и не злись!  

– Я понимаю, Карина! – мне так хотелось забрать ее с собой прочь от непонимающих ее родных людей – Может, мне стоит с ними поговорить?  

– Нет, Саша, не надо. Ты сделаешь только хуже. Ты же понимаешь, что все не просто так. Дай им время! Я надеюсь, что со временем они поймут.  

– Хорошо, – мой взгляд застыл в ее красивых глазах. – Я дам время! Я же из детдома, мне не понять многих вещей. Мне казалось всегда, что главное любовь, но теперь я понимаю, что не все так просто…Есть семья со своими нравами и, это тоже близкие люди, с которыми надо считаться. Прости, Карина. Я больше не буду поднимать эту тему… Я провожу тебя до квартиры?  

– Нет. Не надо, Сашенька. Давай тут простимся. Мне, правда, сейчас тяжело в связи с этой ссорой в семье. Не хочу раздувать ее еще больше. Мы увидимся завтра!  

– Ладно, прости. Конечно… так будет лучше. Я буду здесь, как обычно, завтра, в половину восьмого! Провожу тебя до универа!  

– Договорились! – она улыбнулась мне. Как же она прекрасна, когда вот так просто улыбается. В этот момент ее глаза сужаются в таком красивом разрезе, что хочется смотреть на них вечность, а ее улыбка излучает такую нежность и радость, что сразу же хочется прикоснуться к ее губам.  

Мы попрощались, и Карина зашла в подъезд. В пустынном дворе ее дома никого не было, но это никак не пугало. За долгие наши встречи – это стала нормой для меня. И сегодня – это была такая же обыденность, как и всегда. Вот только какое-то нехорошее предчувствие сейчас вдруг овладело мной. Позади чьи-то послышались шаркающие шаги, и хриплый пьяный голос произнес:  

– Опочки! Смотри-ка, Кащей! Похоже кто-то заблудился в нашем дворе?!  

– Ага, Пупс, я вижу… – ответил ему второй прокуренный грубый голос.  

Все встало на свои места – лишь стоило обернуться. Два местных отморозка, возвращающихся с «гулянки», и надо же мне так неудачно им попасся сегодня на глаза. На вид им около тридцати. Один был толстый, бритый наголо в черном спортивном костюме, второй долговязый с короткой стрижкой ежиком. И настроение у них было явно не самым гостеприимным.  

– Ребята, Вам чего надо? – страх ощущался в моем голосе и, похоже, эти два гопника это почувствовали.  

– Сейчас узнаешь, – ухмыльнулся толстяк со шрамом на щеке, который вынул нож-бабочку и улыбнулся своими гнилыми зубами.  

Он стал подходить ко мне ближе – в голове мелькнула лишь одна мысль, бежать в подъезд Карины и потом на шестой этаж – в ее квартиру, но пока я наберу в домофоне номер квартиры – эти два ублюдка уже будут около меня, я даже не успею нажать кнопку «Вызов». Как же в эти минуты мне хотелось, чтобы кто-нибудь появился во дворе и помог мне. Глупо? Да, наверное. Особенно для того, кто вырос в детдоме? Но для того, кто видел, что бывает с теми, кто попадает в руки вот к таким «гопарям» с ножами – это нормально и это жутко. Страх сковал тело, сердце замерло от понимания всего, что происходило в данный момент. Ноги непроизвольно прижимали меня к стенам дома.  

Эти «типы» явно не хотели меня грабить, это стало понятно, как при виде меня Кащей, как его назвал толстяк, чесал ширинку и облизывал губы. Господи, это ужасно! Пусть изобьют и ограбят – только не это. Может закричать? Это отпугнет их – или разозлит, тогда они ускорят расправу, чтобы заткнуть меня? И тут в мою голову пришла мысль – газовый баллончик, у меня ведь он с собой.  

Тот, кого называли Пупсом, прыгнул ко мне в надежде приставить нож к горлу, но облако газа, попавшее одновременно с его неуклюжим прыжком в его серые маленькие злые глазки, заставило схватиться руками за лицо и удариться об стену дома. Толстяк присел на корточки, замычал от боли.  

– Сука! – крикнул второй и ударил меня ногой в живот.  

Боль захлестнула меня. От удара мои легкие словно скрутило в спазмах, заставляя меня согнуться, баллончик выпал из моей руки. Кащей подбежал и коленом вмазал мне по лицу. Звезды брызнули из головы во все стороны, ноги подогнулись, и мое тело предательски скатилось по стене на асфальт. К этому времени озверевший Пупс уже сдирал с меня джинсы.  

– Мерзкая тварь! – кричал он с покрасневшим от газа лицом, скорчив его неестественно жутко. – Я тебя ща «намотаю по полной»! Только заори и я тебя зарежу!  

Брызжа слюной, он схватил меня за волосы и прижал лицом к грязной стенке, из моего рта непроизвольно вылетел вопль, который тут же заглушил мощный удар второго отморозка. «Долговязый» поставил меня на колени, срезая трусы с моих бедер – увидев мою белую задницу – они загоготали. Моих сил не хватало, чтобы как-то препятствовать им, мне всего 19, что это в сравнении с взрослыми мужиками. Меня воткнули лицом в стену, и только звук расстегивающейся молнии штанов заставил меня сделать последний рывок в сторону. Этого хватило лишь для того, чтобы ободрать себе коленки, а в следующий момент крепкая рука толстяка прижала меня к земле…  

– Убью, сука! Не рыпайся! – в этот же миг, тяжелое тело Пупса опустилось на меня, ужас и страх заполнили меня изнутри. От неминуемой неизбежности слезы ручьем хлынули по моему лицу. Возле моего виска было приставлено лезвие ножа. Тяжелый кусок тела прижал меня к земле, и ягодиц коснулись гениталии Пупса.  

– Лучше умереть, чем… – последние силы возникли из ниоткуда, сбрасывая толстяка с себя. Нечеловеческий крик оглушил ночной двор, рискуя порвать голосовые связки. Последнее, что я помню – это, как холодная сталь пронзила мою спину, и чей-то мощный удар по голове выключил мое сознание…  

Сейчас я сижу в отделении полиции, где-то вроде комнаты ожидания, снова вспоминая события того дня. Из больницы меня выписали меньше недели назад, рядом со мной моя девушка Карина. С тех пор прошло больше месяца. Этих ублюдков поймали, и сегодня надо их опознать, для чего я тут. Мы ждем, когда меня вызовут, Карина гладит меня по спине и кладет голову ко мне на плечо – дежурный в участке из окошка смотрит на нас с улыбкой. Кроме нас тут еще какие-то люди, ожидающие чего-то своего. Я слышу скрип входной двери и вижу, как за окном комнаты с руками в наручниках за спиной и опущенными головами проводят этих двух ублюдков. Даже не видя их лица – я узнаю их, мне кажется, что эти лица я запомню на всю свою жизнь. Дверь в наш кабинет открывается и вошедший в комнату лейтенант негромко обращается ко мне:  

– Лебедева Александра Владимировна, прошу Вас пройти со мной для опознаний…