Звёзды, космос, рок-н-ролл глава 7 Часть 2

Венец  

Часть вторая  

Живые краски художника  

Хожу вдоль стен. Меня приветствуют, поздравляют праведники, и эти слова понимаешь особенно душевно, во многих смыслах.  

Стоит посмотреть на рисунок, и он оживает, начинается движение. Можно зайти в другое измерение, побеседовать с реальными святыми, выйти из храма в незнакомый город и посмотреть, чем занимается народ. Ходить по незнакомым улицам прошлого будущего, знакомится с людьми, и даже пить настоящий сок, вкушать вкусные бутерброды.  

Слышу незнакомый, мягкий голос за спиной:  

– Семь по вертикали. Титаник, подходит. Девять по горизонтали, человек, который потерял всё. Макаревич. Точно подходит.  

– Приветствую вас молодой человек.  

Я поворачиваюсь:  

– Добрый день.  

С округлой тёмной стены, на меня благодушным взглядом смотрит солидный мужчина. Гладко выбрит, лицо ровное, правильные черты как у кино – актёра, в свободном свитере, зелёные кроссовки Адидас, тёмно-желтые брюки. Красивый зелёный шарф, видный тёмно-зелёный берет, на нем вышивка бисером, золотая кокарда со звездой. Макушку головного убора, украшает маленькая петелька. Он непринужденно сидит на современной барной седушке, и крутит в руке кисть. Художник полагаю я. Вокруг стоят деревянные мольберты с разными картинами, резной стол ручной работы на котором лежит пёстрая палитра, где смешивают краски и небольшая складная лестница.  

– Как дела? Спрашивает незнакомец.  

– Отлично, бодро отвечаю я.  

– Я рад за тебя. Ты славный парень, сразу видно творческая натура.  

– Ну, да, я музыкой занимаюсь и учусь.  

– Молодец студент. Значит у тебя всё хорошо?  

– Да.  

– А может быть ещё лучше. К примеру, вот так, и он указывает на одну из своих картин. На холсте сразу появляются объёмные, нет, скорей всего живые образы. Роскошный сад большой особняк. У подъезда золотой Ferrari, ярко красный кричащего цвета Майбах Ландо с номерным знаком Р-999-АЙ, и о чудо чудес, переделанный в машину времени DeLorean DMC-12, в идеальном состоянии, на кожаном сидении, лежит прекрасный инструмент Gibson SG.  

– Нравится, довольно спрашивает незнакомец?  

– Круто. Она настоящая, восторгаюсь я, указывая на машину из любимого фильма.  

– Самая, что не наесть настоящая, а гитара Джорджа Харрисона.  

– Не может быть, говорю я тихо, и взволнованно прикрываю рот ладонью.  

– Вот ключи. Бери и заведи машину своей мечты.  

– Нет, что вы, отвечаю я, в какой-то степени смутившись. – Это не моя машина, а сам думаю неудобно, эта наверняка автомобиль великого режиссёра Земекиса.  

Картина растёт, увеличивается, изображение растворяется как краски в ручье.  

– Или так, произносит художник.  

На картине появляется великолепный, утопающий в зелени незнакомый город у моря. Чайки, яхты, рыбацкие шлюпки, широкая пляжная полоса золотого песка, красивые загорелые девушки в тонких купальниках. Ты только представь себе студент, два часа по полудню. День не наш и не нашего века. Огромный шумный порт, ты заходишь в гавань на своём сверхсовременном корабле, под алыми парусами. Шум смолкает, ты спускаешься по украшенному ракушками, кораллами, трапу в шикарном малиновом костюме. На берегу, молодые Beatles исполняют Michelle.  

… I love you,  

That's all I want to say.  

Среди расступившейся толпы тебя, да именно тебя, встречает юная, очаровательная, Ассоль. Янтарные слезинки счастья катятся по её нежным щекам, красивые губы изумительно шепчут, – люблю. Сгинет ночь, и день придёт иной, как волна приходит за волной. День сурка, неделя, месяц, вечность, как хочешь. Просыпаешься в другом, невозможном мире, между будущим и прошлым. Где вдоль прибоя босиком бегает девочка. Смеётся и радуется солнцу, ещё ничего не зная о волшебных парусах.  

И снова на часах, два часа, день не наш, век иной. На чудесной пристани, в восторге алом, встречает тебя юная девушка.  

– А, каково? Неправда – ли, славное место.  

– Да, это потрясающе, мечта поэта, восхищённо отвечаю я, – вы романтик.  

– Что ты, немного стеснительно, соглашается художник, – по правде сказать, да, ещё какой. Живописец смущённо опускает голову, его одежда меняется, превращаясь в дорогой французский костюм 18 века. На голове вместо зелёного берета, образуется чёрная шляпа с полями и перьями, на шее появляется ажурное белое жабо. Современная барная седушка перевоплощается в дорогой старинный стул.  

– Это прекрасно, отвечаю я, но у меня уже есть невеста.  

– Жаль, немного раздосадовано вздыхает художник. – Тогда вот так.  

Огромный богатый зал, пустой золотой трон на котором одиноко лежат великолепно исполненные символы царской власти, скипетр, держава, раскрытый ядерный чемоданчик с жизнеопасной кнопкой испускающей красный свет. Накрытый королевский стол, множество слуг, дрессированные слоны и весёлый арлекино.  

– Прошу, говорит незнакомец и властным жестом предлагает войти:  

– Заходи и займи свой трон. Сделай свою девушку первой леди.  

– Нет, меня такая перспектива не интересует. На фоне кажущейся, великой свободы, закулисные интриги, длинные постоянно сжимающие коридоры власти. И чем выше, тем длинней и уже проходы. Скучно, и нет реального простора.  

Художник крутит кистью, и какое-то время думает, что-то прикидывает в уме.  

– Честно говоря, музыкант, и положа руку на это дело, да, власть это жесть. Мощный безжалостный пресс. Затем приглушенно щелкнув языком, продолжает:  

– Кажется, я понял, что тебе нужно. В тот же миг ползущим тёмно-красным занавесом в золотых звёздах, передо мной раскрывается огромная сцена. Свет прожекторов, пересекающиеся лучи световых пушек, обилие колонок усилителей микрофонов. Кричащая, приветствующая овациями миллионная толпа, бушует словно океан. На площадке находятся мои одноклассники. Басист сосредоточенно подстраивает гитару, глядя на тюнер фирмы Alesis. В зале, за большим мигающем микшерским пультом, в роле звукорежиссера, располагается мой товарищ Джи и сосредоточенно крутит ручки. На гитарном комбоусилителе, что привёз я из Оксфорда, висит моя футболка с надписью «Vita brevis, ars longa». Наш барабанщик, сидящий за прозрачной установкой, подсвеченный различной светотехникой отбивает жесткий ритм. В воздухе летает лазерная надпись. «Рок-группа Вертикальный азимут».  

– Входи, сделай шаг навстречу мечте. Вот на сцене, твои товарищи, твоя гитара. Иди залабай музыкант, народ ждёт тебя.  

Конечно, как все молодые, я и мои друзья, мечтаем о всемирной славе, но понимаем, что чудес не бывает, нужно много репетировать. Только от самолюбия нельзя избавиться, оно жжет молодое студенческое тело изнутри, да и снаружи тоже, желая наискорейшего успеха.  

– И всё же такое невозможно. Признание нужно добиваться самому, много работать, профессионально расти, с небольшим сожалением отвечаю я.  

– Не парься музыкант, считай, что уже дорос, убеждает меня художник, крутя в руке щетинистую кисть. Ты учишься, очень много занимаешься музыкой, деловито произносит мужчина.  

– Что вы, у меня не всегда хорошо получается, и опять образовались два хвоста.  

Художник царственно смеётся, у меня один, ничего, бывает, – это мелочи жизни.  

Я наклоняюсь сделать шаг, толпа всё сильней кричит, хлопает в ладоши и скандирует:  

– Звёзды, космос, рок-н-ролл, Звёзды, космос, рок-н-ролл, а аа.  

Неуверенно поднимаю ногу и думаю, что незаслуженная слава ещё никому не приносила счастье. Как этот так, сразу, к тому же выше своего таланта не прыгнешь. Вспоминаю мудрые слова дедушки. Счастье, – это когда ты, превозмогая трудности, идешь к цели и добиваешься желаемого, осмысленно приходишь к осуществлению своего человеческого назначения.  

Игольчатым огнём обжигает лицо, тело покалывает острыми иглами, и я отстраняюсь. Где то далеко, далеко, слышу тихий пробивающийся внутренний голос моей бабушки:  

– Ты повнимательней, повнимательней, присмотрись к нему. И тут за второй картиной, я отчётливо вижу чёрный дым, пылающую топку, гудящий огонь, тёмные краски. Двух интеллигентных менеджеров в строгой форме, с длинными чёрными хвостами находящихся в банковском офисе, и непринуждённо выписывающие физическим лицам, ипотечные счета, в пожизненное рабство.  

– Нет, говорю я, мне потом не рассчитаться.  

Мужчина как-то по-особенному, обижается, по-доброму улыбается, и протирает голубым платком широкий лоб.  

– Ну, что ты, в самом деле, я же не банкир.  

Чёрная шляпа художника, немного сползает набок, обнажая модельную, креативную стрижку и небольшие торчащие рога чёрного цвета. В правой руке он держит не кисть, а кончик своего хвоста. На тёмно – зелёном берете, отчетливо видна чёрная пятиконечная звезда, знак Магов, знак Слова, создавшего плоть, дьявольская пентаграмма.  

– Так это же Сатана, кричу я в ужасе!  

– А ты, что думал? Обращается он, уже другим, более усталым, измученным голосом. Вот же кругом картины из ада, я просто немного отвлёк твоё внимание.  

Моё юное, студенческое сердце замирает, пропускает удар, душу охватывает волнение, трепет. Слышится усиливающийся, гардуированный источник звука, словно что тот опасное шумит в большой акустической трубе и вот-вот разорвется. Ощущаю невероятную дисгармонию пространства. Несомненно, я встречался с силами зла, и не раз приходилось бороться с ними, настолько, насколько позволяли мои природные возможности. Но чтобы встретится, вот так, лично, лицом к лицу с самим Сатаной, на это я не рассчитывал. Растерянно и испуганно, я восклицаю, или спрашиваю, не знаю кого:  

– Но почему здесь, в святой церкви?  

– В принципе молодой человек, Вы должны быть в курсе, – спокойно отвечает Сатана, нежно сложив руки на колени, как заслуженный танцор балета.  

– Практически в любом храме, есть такие фрески. Обычно они располагаются на стенах западной части. Вот эти скромные картины, мучений за грехи ваши, за дух слабый. Всё, что ждёт тех, кто продал мне душу. Кто-то боится угодить за диез. Кто-то желает получить всё блага сразу. И получают, свободу, власть, красавиц, свои тайные мечты, в основном деньги. Слабая фантазия. Берут всё сполна, но только на время мирской жизни, а это миг. Глупцы, не понимают, что вечность бесконечная.  

Деньги не приносят счастья, красота земная быстро увядает, мечты кончаются и люди сходят с ума. Сечешь студент.  

Тут я замечаю кипящие котлы, шипящие сковороды, тюремные нары, тёмное небо, железные решетки. Наблюдаю, как на глазах желтеют, увядают, зелёные листья, голодные вороны кружат над землёй, там, где раньше был цветущий сад. Злые аспиды, с острыми зубами, выползают из растрескавшейся земли, и многое другое, от чего ноги мои начинают дрожать.  

– А кто там неожиданно спрашиваю я?  

– Воры, убийцы, распространители наркотиков, и не добросовестные врачи, одним словом грешники.  

– А те, кто церкви рушили, тоже здесь, с наивной надеждой спрашиваю я, как можно уверенней.  

– Нет, что Вы, пренебрежительно отмахивается Сатана, прогуливаясь вокруг своего стула, они все у вас, культуру поднимают. Многие при деньгах и должностях. А после смерти мы их ждём, и указывает на прекрасную картину.  

Сердце пропускает удар, глаза широко раскрываются. Я с трудом стараюсь овладеть собой, и чтобы сбросить напряжение, немного расслабиться, не спеша протираю глаза, переминаясь с ноги на ногу, рассматриваю холст. Тот – час, летящие чайки превращаются в летучих мышей, дворец культуры труда, в барак – мерзкое учреждение дьявола оборотня. Подвыпившая ликующая толпа на празднике урожая, в забитых рабов. Голубой океан в грязный кипящий карьер с крысами, торчащими острыми скалами, искорёженными строительными обломками. Золотой Ferrari трансформируется в базовый вариант мотоколяски-инвалидки. Красный Майбах в облупившиесю садовую тачку с углём. Блатной номер Р-999-АЙ, меняется на В-666-АД. Великолепный DeLorean, оборачивается в старые ржавые Жигули серо-синего цвета, спущенные колёса в гнилые тыквы.  

Я с легкой, но светлой грустью направляюсь дальше. И чувствую добрый, упирающийся в спину, словно ствол обреза, взгляд Сатаны, и слышу высокий, юношеский, можно сказать просящий голос:  

– Ты куда, студент?  

Я поворачиваюсь, и вижу его помолодевшего лет на двадцать, спортивного, уже в белом, адидасовом костюме, белой кепке, яко херувим. Тёплый стеснительный взгляд ровесника, смотрящий на меня с каким – то непонимающим укором.  

– Все нас рисуют страшными и злыми. А может у меня в душе свой жанр имеется, и перспективных планов грамодьё. А душа моя нежная как у поэта, а твоя, нам не нужна. Говорит он тепло, проникновенно, с какой-то завораживающей мольбой и детской всепроникающей преданностью в бархатном голосе. И мне, даже становится, его немного жаль.  

Рогатый, тяжело вздыхает, машет хвостом, и искренне моргая глазами как мальчишка, от всей души предлагает:  

– Хочешь револьвер, который некогда не дает осечек, у которого некогда не кончаются пули? Ходи, стреляй, хоть в кого и тебе за это ничего не будет. Или нет, вот бери, Сатана с любовью постукивает тяжелым ногтём, лежащую на ладони чёрную банковскую карту «тринадцать шестёрок». Моя именная, на ней бес-конечное количество денег. Снимает любые казначейские билеты, с каждого банкомата, её принимают все кассовые аппараты мира.  

Заманчиво конечно размышляю я, недовольно морщась. Догадываясь, к чему такая финансовая свобода может привести, и изображаю гримасу отвращения, говорю:  

– Нет нет, я сам заработаю.  

– Ладно, ладно, иди, только забери свою гитару. Я машинально потягиваю руку, наклоняюсь за инструментом. Тут же всем телом чувствую сильный жар мучительную боль и сухость во рту. Вспоминаю, что моя гитара дома в кофре. И резко прыгаю назад, но не получается, что – то удерживает меня, не давая двигаться. Передо мной появляется кисточка, это жесткий хвост Сатаны, он со свистом обвивает меня жгучими шипами, которые всё время прятались за щетиной, они с силой втыкаются в левое плечо. Я не могу пошевелиться, наступает вершина драматического момента. Всё, думаю приплыл, Game Over. Глаза демона зловеще сверкают, острые когти на пальцах касаются моей руки. Неужели смерть моя наступает. Не оправдал высокого, святого доверия, попался на хитрость. Подвёл Ангела и инопланетных друзей, Гимбуса. А что будет с моей невестой? Неожиданно слышу голос бабушки:  

– «И не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить; а бойтесь более Того, Кто может и душу и тело погубить в геенне».  

И сходит на меня озарение, и сила многих поколений появляется, преумножается во мне. Смелость сто – киловатной лампой загорается в затуманенном сознании. Вспоминаю, что я овен, сильный духом. Нужно бороться. Но что я могу сделать против высшей силы зла. Нет у меня винтовки с серебряными пулями, нет чеснока в кармане. Эх, сейчас бы осиновый кол. Мысленно крещусь, и плюю, на хвост сатаны. Яркая вспышка озаряет пространство, хвост загорается розовым огнём, по всей длине. Колющие искры отскакивают, обжигают тело, демон визжит, и отпускает меня. Я делаю шаг назад, сатана рычит:  

– Уурр.  

Он зловеще, и раздосадовано хлопает хвостом как хлыстом, поднимая облака пыли, сажи и копоти. Глубины его прищуренных глаз зияют двумя чёрными дырами, с красной прорезью, в которых пылает адский огонь. Тяжелый из – под лобья взгляд, нежелающий смотреть мне прямо в глаза. Полный нос вытягивается, выгибается как широкий хищный клюв. Лицо темнеет, покрываясь темнопигментированными пятнами, глаза сужаются. Сатана раскрывает рот, обнажая красные, кровяные дёсна, белые треугольные зубы, блестят как у акулы, широкий зелёный язык покрывается острыми колючками. Весь он напрягается, вены на волосатой шее надуваются. Теперь он страшный как черт, и очень похож на потного торговца шашлыками, шайтан-шаурмой, на нашем рынке.  

Продолжение следует, слушайте мои аудиокниги.