Весь вечер на манеже

В человеке должно быть все прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли, и, тем более, ковёр в его кабинете.  

Вольный пересказ фразы доктора Астрова. А. П. Чехов «Дядя Ваня».  

И надо бы выйти к ним в платье простом,  

Поехать на Клязьму, бухнуть под кустом,  

Но: график, у меня есть график,  

А все, что не по графику –  

На фиг, на фиг!  

Несчастный случай. На фиг, на фиг.  

Голова начальника департамента бензопил и стружки государственной корпорации «Российские пилорамы» Майкла Понторезовича Откатчикова болела с самого утра. Болела мучительно, просто раскалываясь на части. Только не подумайте о нем плохо, накануне Майкл не употреблял спиртных напитков. К ним, как и к остальным радостям жизни, менеджер был абсолютно равнодушен. Причиной невыносимой боли являлись тягостные раздумья, в которых управленец пребывал со вчерашнего утра. Ему никак не удавалось определиться с цветом ковра для нового кабинета. С выбором цвета стен, мебели, а также проектом ее расстановки проблем не возникло. Когда завхоз Гараж Хозтоварович Скрепкин предложил ему различные варианты богатой цветовой гаммы, Майкл обрубил:  

– Сделайте цвета как у моего руководителя!  

Надо сказать, что Откатчиков вообще не особо любил чем-то заморачиваться по жизни. Его любимыми резолюциями были: «Рассмотреть! » и «Доложить! », а, если первые две резолюции по какой-то причине не исполнялись в срок, то немедленно следовала третья любимая резолюция «Наказать»! Надо думать, если бы Майкл жил в 1937-м году, «Расстрелять! » было бы его единственной резолюцией.  

На вопрос о цвете ковра Майкл ответил таким же образом, как и по поводу всего остального, чем поставил завхоза в тупик, поскольку оказалось, что у руководителя ковра не имелось вовсе! Конечно же, существовал вариант отказаться от него вообще, но Откатчиков где-то услышал, что наличие ворсистого изделия придает владельцу кабинета солидность, да и вообще ковер просто необходим ему по статусу.  

Можно было переложить невыносимые хлопоты на плечи подчиненных, но Майкл искренне был убежден, что выбор ковра является серьезным управленческим решением, которое находится в его компетенции, и принимать его должен исключительно он, и никто иной. В какой-то момент у менеджера возник соблазн ткнуть пальцем в небо и назвать первый попавшийся цвет, дабы прекратить наконец головную боль, но соблазн тут же уступил место страху: Майкл испугался, что, если его спросят, почему выбрал именно этот цвет, он не сможет этого сделать и начнёт что-то мямлить как не выучивший урок школьник. А главный бензопил корпорации твёрдо усвоил, что управленческое решение должно быть обоснованным. На совещаниях никогда не было случая, чтобы он не мог аргументировать любое принятое им решение. За столь необходимое качество его и ценил вице-президент Карл Адольфович Лемуров, однако только им достоинства Откатчикова не исчерпывались, но это уже совсем другая история…  

Конечно же, никто и никогда не потребовал бы от Майкла обоснования выбора ковра, но, как говорится, привычка – вторая натура, и вся суть менеджера противилась импульсивно-спонтанному решению. Ему казалось, поступи он так, и вся упорядоченность государственной корпорации будет утеряна, логичность и причинно-следственные взаимосвязи исчезнут, а основательность существования Майкла, как и весь мир, созданный будто бы прямо для него, разлетится на мелкие кусочки хаоса… Поэтому то, что называется шопингом и является лучшей релаксацией для слабой половины человечества, вызывало у логично-обосновано существующего на свете управленца второй день подряд ужасную головную боль. Не зря же говорят, что лучшие менеджеры по продажам – мужчины, а вот по покупкам – женщины…  

В дверь кабинета Откатчикова вежливо, но твердо постучали.  

– Войдите! – измученным голосом почти прошептал Майкл.  

Голова невыносимо болела и любой, даже малейший шум, тысячекратно усиливал боль.  

– Майкл Понторезович, нужно заказывать ковер, а то они повышают цены, а мы не можем превысить финансовый план по статье расходов «Понты»! – с порога затараторил Гараж Хозтоварович.  

Майкл тяжело вздохнул. Мысли его заметались, ища выход, но, не находя его, мчались как поезд по кольцевой линии метро. Зеленый!? Желтый!? Бежевый!? Оранжевый!? Желтый!?  

Цвета в голове Майкла вспыхивали как огни новогодней гирлянды, в конце концов слившись в бесконечную дискотечную цветомузыку.  

– Ну, а Вы, Гараж Хозтоварович, на моем месте какой цвет выбрали бы? – тон Майкла был необычайно мягок.  

– Я-то? Пожалуй, красный! – не раздумывая, ответил завхоз.  

– Обоснуйте выбор! – как из пулемета выстрелил Майкл.  

Скрепкин задумался. Впрочем, это, как и Майклу, было ему несвойственно, и уже через пару секунд он выпалил:  

– Красный, он вообще... Вообще... Вообще... Красный – цвет мудрости и власти! – выкрутился завхоз.  

– Кроме того, красный является цветом страсти...  

– Не нужно страсти! – прервал его излияния менеджер.  

– Тогда синий!  

– А почему синий?!  

– Ну, синий – это цвет королевского достоинства и дворянства. Не случайно же появилось выражение «голубая кровь»! Кроме того, синий – это цвет моря!  

– Моря... – задумчиво повторил Майкл. Какие-то детские воспоминания всплыли в его памяти. Выражение лица управленца на несколько секунд изменилось, казалось, даже его суровые черты несколько смягчились. Хотя, наверное, это просто померещилось…  

Внезапно для мчавшегося по кругу поезда блеснул слабый лучик света, постепенно превратившийся в яркий сноп прожектора, высвечивающего вражеские самолеты.  

– А давайте сделаем вот что! Вы закажете мне ковер красно-синего цвета! Сможете?! – менеджер требовательно посмотрел в глаза завхозу.  

Сначала Гараж Хозтоварович собирался ответить отрицательно, представив себе препирательства с ковровой фабрикой «Тысяча и одна нитка» из-за меланжа, но потом, прикинув, что сделать это будет куда как проще, чем переиначить выбор Майкла, покорно выдохнул:  

– Сможем!  

– Ну вот и чудненько! – почти пропел повеселевший начальник департамента.  

– Тогда я пошел заказ оформлять?  

– Идите! – скомандовал Майкл, только что сбросивший с плеч неподъемную ношу.  

За пару секунд, потраченных Скрепкиным на путешествие от стола руководителя к выходу из кабинета, прожектор, высвечивающий вражеские самолеты в голове Майкла, превратился в Млечный путь, издавно указывающий во тьме верное направление заблудившимся странникам.  

– Гараж Хозтоварович, а еще нужно добавить в ковер белую полосу! – услышал завхоз голос менеджера, уже взявшись за дверную ручку.  

– Но почему именно белую? – едва смог вымолвить ошеломленный Скрепкин.  

– Потому что тогда получится цвет российского флага! – торжествующе вымолвил Майкл. Теперь-то он точно знал, чем обосновать выбор цвета ковра…  

Увы, бедняге было невдомёк, что в шапито цвет ковра значения не имеет! Там, главное, чтобы ковёрный был рыжим, а вот с этим у Майкла имелась проблема: его голова была абсолютно лысой...