Интересный пациент

Я работаю психиатром в П*** клинике. Стаж моей работы составляет двадцать с лишним лет. За всю свою карьеру я повидал множество людей, психически здоровых и больных. Но только раз я столкнулся с чем-то новым, доселе невиданным и неизвестным мне случаем.  

Тот пациент на первый взгляд не выделялся из сотни других таких же пациентов с диагнозом "Параноидальные идеи, бред и галлюцинации". Внешне это был совершенно обычный высокий, стройный брюнет с серыми глазами, прямым носом и проколотым левым ухом. На первом приеме мой новоиспеченный пациент вел себя предельно тихо. Лицо у него было бледное, даже какое-то пепельное. Грустными серыми глазами смотрел он себе на колени и лишь изредка обращал внимание то на меня, то на мать. На мои вопросы он отвечал спокойным, ровным голосом.  

— Для чего вы там собираетесь? — Спросил я.  

Пациент, беспечно рассматривавший свои колени, поднял взгляд. С минуту он изучал меня своим проницательным взором, а затем бесстрастно ответил:  

— Чтобы связаться с высшим разумом.  

Мать охнула, губы ее задрожали и она, в слезах, горячо обняла своего сына. Тот не шелохнулся. Он лишь перевел взгляд с меня обратно на колени.  

— Что вы хотите узнать от высшего разума?  

После этого вопроса пациент, казалось бы, встрепенулся: глаза заблестели, на лице промелькнула тень улыбки. Но почти сразу же он вернулся в прежнее состояние. Его правая рука успокаивающе опустилась на плечо матери.  

— Свое предназначение... Узнать, почему он нас всех создал, какую цель преследовал.  

— Занятно, — я сделал еще пару пометок в своем блокноте.  

Пациент, немного помолчав, внезапно произнес:  

— Я хотел бы поговорить с вами наедине, если это возможно, — его глаза впились в меня испытующе.  

Я задумчиво посмотрел на него и на его мать.  

— Если так будет лучше, — пролепетала она, уловив мой вопрошающий взгляд.  

— Будьте добры, подождите нас в коридоре.  

Она кивнула, выпустила сына из объятий, взяла свою черную сумку и скрылась в дверях. После ухода матери, пациент сразу преобразился: вернулся блеск энтузиазма в глазах, исчезло безразличие, лицо постепенно принимало естественный оттенок.  

— В силе ли у вас врачебные тайны? — Поинтересовался он.  

— Конечно.  

— Мне необходимо все рассказать.  

Он положил руки на мой стол. Глаза его горели, щеки порозовели — было видно, что он сильно взволнован и для него эта речь имела огромное значение.  

— Как вы уже поняли, я являюсь членом некоего общества. В нем я состою с 11 лет. — Я, делавший в это время краткие записи, удивленно посмотрел на него. — Понимаю, это звучит нелепо, но вы должны выслушать меня до конца, — Он облизнул пересохшие от волнения губы. — Еще тогда, в детстве, меня и моих друзей полностью поглотила идея создания машины времени. В течении трех с половиной лет мы изучали, составляли, строили и терпели неудачу за неудачей. Наконец, сдалась вся наша команда. Вся, за исключением меня. Я продолжал искать возможные пути создания такой машины. И вот, однажды, летним вечером, мне посчастливилось забрести в район старого, заброшенного химического завода. Там я надеялся отыскать новые детали для очередного, созданного мною, чертежа. Сначала я не решался зайти в здание; думал, что смогу найти что-нибудь на территории бывшего завода, но не в нем самом. Но тщетно. Тогда, остановившись у ближайшего валуна, которых там было примерно с десятка два, я снял с плеч свой красно-черный рюкзак, вытащил оттуда фонарик и отцовский противогаз, на удивление оказавшийся мне почти как раз. Собравшись, я твердым шагом направился в здание. Мутные окна заброшенного завода пропускали некий свет, падавший на старую технику, похороненную под слоем пыли. В воздухе витали остатки химикатов, не позволявшие видеть далеко. Даже фонарик не мог помочь мне справится с этой проблемой.  

Пройдя метров пятьдесят, я оказался примерно в центре здания. До сих пор помню, как мне тогда было страшно. На любой шорох я реагировал предельно быстро и резко. То был шум ветра или звук очередной пробегавшей мимо грязно-серой крысы. Помнится, одно из этих неприятных созданий остановилось, будто разглядывая своими красными глазками мальчика в противогазе, резиновых сапогах и перчатках. Я навел на эту крысу фонарь. Непривычный яркий свет ослепил животное, и оно с мерзким пищанием побежало в сторону ближайшего темного угла. С интересом я проводил взглядом это создание и уже собирался идти дальше, однако, — тут пациент пригнулся, словно боясь быть подслушанным посторонним, и тихим голосом продолжил:  

— Когда я развернулся, сзади меня оказался Он... Это был высокий, метра два ростом, пришелец. Голова у Него была вытянута, по форме напоминала эллипс.  

Он возвышался надо мной, словно скала. Я обмер. Он наклонился ко мне, взял меня за руку и повел куда-то во тьму. Я не сопротивлялся, шел за ним покорно, словно под гипнозом. Он открыл одну из ржавых дверей, провел меня по темному коридору, который шел вниз, по наклонной и заканчивался огромным складом. В конце пути я увидел слабое свечение, которое становилось все ярче и ярче по мере нашего приближения. Вскоре, перед моим взором предстал космический корабль. По форме это был правильный тетраэдр, основания которого украшали шесть дисковидных крыльев. Он остановился и жестом пригласил меня пройти внутрь корабля по светившемуся трапу. Я поднялся. Он зашел следом за мной и светящиеся двери закрылись. Мы оказались одни. Он прошел в глубь корабля, где находилась кабина управления. Одно Его легкое прикосновение привело механизмы в движение. Все вокруг меня ярко светилось, плыло и кружилось; дышать в противогазе стало почти невозможно. У меня раскалывалась голова. Вскоре, я потерял сознание. Мне показалось, что прошла целая вечность, прежде чем я снова пришел в себя.  

Открыв глаза, я чуть снова не закрыл их: кругом опять был тот же яркий свет, что и на корабле. Казалось сами стены излучают яркое свечение. Я сощурился и осознал, что нахожусь в некой просторной комнате без видимых входов и выходов, лежа на чем-то наподобие койки. На тот момент слабость и спутанность в мыслях после пережитого еще меня не покинула. Я с трудом сел и обнаружил, что с меня сняли всю одежду и заменили ее на костюм из материала, внешне напоминавшего латекс. Внезапно, стены передо мной раздвинулись и я снова увидел Его. Он протянул мне руку. Слабость сняло моментально. Неведомая сила заставила меня подняться с койки и подойти к Нему. Взяв мою детскую руку в свою, большую, сильную и гладкую на ощупь, Он повел меня по белому узкому коридору. Стены комнаты тут же сомкнулись за нами. Не знаю, сколько мы шли. В том месте как будто не существовало времени. Тишине и свечению, казалось, не будет конца.  

Мы остановились неожиданно. Он повернулся лицом к левой стене — та медленно отодвинулась. Моему взору предстало невероятное, поистине грандиозное зрелище: миллиарды и миллиарды звезд таились за той стеной. Он потянул меня за собой. Стена закрылась. Мы оказались на балконе, под нависавшей громадой светил. От космической радиации и температур нас защищал невидимый барьер. У меня перехватило дыхание.  

— Позволь, я расскажу тебе нечто, что поможет отыскать ответы на все твои вопросы, — Нарушил тишину Его голос у меня в голове.  

Не сводя глаз со звезд, я кивнул.  

Он рассказал обо всем. Слушая Его, я представлял все будто наяву: видел все то, что было предметом его повествования.  

Когда-то его раса была как наша, человеческая. Все они жили на одной родной планете, но потом, из-за перенаселения и многочисленных загрязнений, часть из них, те, что побогаче, покинула дом и разлетелась по колониям на ближайших планетах. В результате, на погибающей родине остались патриоты и бедняки, которым для выживания требовалось срочно отчистить планету. Технический прогресс с того момента начал стремительно развиваться. В начале они не придумали ничего лучше, кроме как строить из обломков космические псевдо-корабли с мусором и отправлять их без возврата на местное солнце. Таким способом утилизации они добились некоторого успеха. Но появилась новая проблема: что использовать вместо тех материалов, от которых так трудно и неудобно избавляться? Ведь это действительно было дорого — отправлять каждый раз корабль, который по дороге, к тому же, теряет часть груза в силу своего несовершенства. Тогда они пошли другим путем — приступили к созданию новых материалов.  

Тишину кабинета нарушал лишь шорох пищущей ручки.  

— На то время, когда он вам рассказывал это, где Он жил?  

— В межпростраственной оборудованной дыре.  

— Межпространственная, но не межвременная?  

— Да. Хотя межвременная тоже была. Вернее, вскоре будет.  

— Можно поподробнее?  

— Да. После того, как Он посвятил меня во все это, Он сказал, что отдаст мне чертежи машины времени. Но это случится только при одном условии: я должен был добровольно впустить Его в свой разум, — Пациент запнулся. С минуту он молчал, а после добавил:  

— Как только я это сделал, мы стали одним, единым целым.  

— И что же произошло дальше?  

— Мне довелось узнать, почему Он передает мне чертежи.  

— Почему же?  

— Он болен. Уже давно. Весь отпущенный Ему срок он потратил на поиски энтузиаста, готового продолжить начатое Им.  

Я помолчал.  

— Как вы вернулись?  

— Я очнулся в нескольких сотен метров от химического завода. Мне вернули противогаз, перчатки и всю остальную одежду вместе с рюкзаком. Я немедленно схватил его и открыл — там лежали чертежи. Они были нарисованы ручкой на простой бумаге, и, что самое интересное, весь текст, все пометки были на русском языке и написаны моим почерком.  

— Весьма интересно. И что же случилось с вами дальше?  

— Я вернулся домой вечером. В тот день меня сильно отругали и наказали. Только через три дня я смог встретиться с друзьями и показать им чертежи. Сначала, мне, естественно, никто не поверил. Но к моему счастью, Он одарил меня чудесным талантом, наличие которого я обнаружил только через два дня после событий.  

— Что же это за талант?  

— Я умею воздействовать на разум людей, внушать им что-либо. Вот почему меня отпустили не через неделю, как предполагалось, а через три дня. Да и то только потому, что я не обнаружил эту новую способность сразу.  

Я задумчиво посмотрел на своего пациента.  

«Машина времени, межпростраственные дыры... Все это слишком нереально, но от того кажется совершенной правдой. »  

— И теперь вы работаете над созданием машины вместе со своими друзьями?  

— Да. Мы уже почти достроили ее. Осталась самая малость — и миссия будет выполнена. Он сможет осуществить задуманное.  

Когда пришла мать моего юного пациента, я подкорректировал диагноз: «Психическое расстройство и параноидальные идеи на фоне детской травмы».  

— Он поправится, доктор? — Женщина со слезами на глазах прижималась к своему единственному сыну.  

— Несомненно. Через полгода все будет в порядке. Однако всяческие волнения и стрессы ему противопоказаны. На ночь регулярно заваривайте чай с мелиссой и давайте ему глицерин. Если же какой-нибудь стресс все-таки будет, я разрешаю вам прибегнуть к более сильным успокоительным средствам. Например, Афобазол или Персен.  

Я отдал матери рецепт и она, поблагодарив меня, скрылась в дверях. Вслед за ней направился и мой пациент. У порога он остановился, обернулся и произнес:  

— Спасибо. Мы обязательно встретимся с вами снова, я обещаю. — Дверь кабинета захлопнулась.  

Прошло около полугода. Я, закончив принимать очередного посетителя, бесстрастно глядел в окно; белоснежные улицы, сверкающие ветви деревьев в лучах зимнего солнца, прохожие, словно пингвины, закутанные в свои шерстяные шарфы и шубы, спешили каждый по своим делам. Редкие воробьи проносились в морозном воздухе с шумным чириканьем.  

Внезапно раздался стук в дверь.  

— Войдите, — сказал я.  

На пороге показался мой интересный пациент. Но как же он преобразился! Улыбка, открывающая белые ровные зубы, глаза, светящиеся счастьем. На черной шапке и плечах пепельного пальто переливались не успевшие растаять снежинки.  

— Ну вот я и пришел к вам, доктор, — сказал он.  

— Рад вас снова видеть. Прошу, присаживайтесь, — я был приятно удивлен этой неожиданной для меня встречей.  

— Спасибо.  

Пациент сел и сложил руки в замке.  

— Я могу быть вам чем-то полезен? — Осведомился я у него, вооружившись блокнотом и рукой — приготовился делать новые записи.  

Он лишь добродушно усмехнулся и отрицательно покачал головой.  

— Я пришел к вам, чтобы попрощаться уже насовсем. И в честь этого у меня для вас подарок.  

Я опешил.  

— Конечно же, мне льстит, что я смог вам помочь и что вы благодарны, но...  

Пациент жестом остановил меня. Проницательные серые глаза разглядывали меня, словно пытаясь угадать мои мысли.  

— Я не приму вашего отказа.  

Он деловито сунул левую руку в карман и вытащил оттуда небольшой перламутровый кубик.  

— Возьмите, — сказал он, протягивая мне подарок.  

Я с интересом принял кубик из рук пациента.  

— Это устройство предназначено для восстановления нервных клеток и нормализации работы мозга. Теперь любой из ваших пациентов сможет вылечиться за одно посещение, стоит вам лишь раскрутить кубик на гладкой твердой поверхности. Например, на вашем столе. Попробуйте, прошу вас. Я уверен, вы не останетесь равнодушны к Его дару.  

Мне ничего не оставалось, кроме как выполнить указания своего пациента. Я расчистил место на столе от справок и стопки бумаг и раскрутил кубик. То, что произошло после, нельзя описать словами; некое одухотворение, прозрение и мир снизошли на меня разом. Я почувствовал себя снова юным, полным энергии, сил, амбиций и надежд. Пациент улыбнулся мне и сказал:  

— Теперь прощайте, доктор. Спасибо, что поверили. Мы этого не забудем. — Он пожал мне руку и удалился.  

Кубик перестал крутиться и вошел очередной посетитель. Рабочий день продолжался, а за окном мелькнула вспышка — мой интересный пациент навсегда покинул нашу планету и отправился в путешествие во времени и пространстве.