"Опаленные крылья бабочки"

“Опаленные крылья бабочки»  

Глава I  

Ведьма шла по длинному коридору, не в первый раз, и всегда, с определенного момента, начинала слышать шаги за спиной.  

Тихие такие, но неотступные, как сама Судьба. Липкий страх хватал ее за горло и тут, силясь обернуться…Ева просыпалась.  

Час перед рассветом. Где-то под крышей попискивали мыши, под матрасом шуршало ароматное сено. Ева лениво провела по нему рукой, потом коснулась шеи, ощутила испарину. Этот сон стал преследовать ее со дня смерти сестры Мари, со дня ее сожжения. Шел 1431 год, год смерти Жанны Д`Арк. С тех самых пор, как Папа Сикст ввел инквизицию, неординарные женщины подвергались жестоким пыткам и не могли избегнуть страшной участи – гибели на костре. Жанну через пару столетий причислят к лику святых, а вот Мари и Ева святыми не были, зато, они умели наводить Чары.  

Светлая магия не мешала вере, а сестры действительно верили, и каждый месяц ходили исповедоваться к отцу Камбре.  

Сегодня Ева опять проснулась еще до рассвета, небо было в голубой вуали, сквозь дырку в крыше лениво светила звезда.  

Девушка потянулась, показывая розовое как у котенка нёбо. Длинные темные волосы пеленой упали до самых бедер. Перетянув тунику широким простым поясом, Ева накинула сверху плащ с длинными рукавами, закрывающими кисти рук, капюшон до бровей. Заплела три косы, как учила ее бабушка. Спешила к исповеди. Распахнула окно и в него влетела бабочка, Ева поймала яркую гостью и – разжала кулак – хрупкое существо на ладони было еще живо. Желтая пыльца. Откуда бабочка в апреле? Ева поднесла ее к губам, прошептала заклинание жизни: магия слов плюс капелька любви. Так учила ее бабушка. Мотылек взлетел и вырвался на волю. Девушка машинально взглянула вниз из окна и увидела уродливого монаха грозящего ей рукой. Она отшатнулась в страхе. Ведьма осмелилась продемонстрировать магию при свете дня, а это было очень опасно. Можно оказаться в лапах инквизиции. Придется вновь искать новое жилье, это не просто. Париж велик, но в нем проще выжить продажной девке, чем ведьме. Тем более доброй ведьме, что не продает яды и не наводит порчу. Так погибла сестра Евы Мари. Слезы потекли по щекам девушки. Она вспомнила как собрала в мешочек пепел сестры. Ева поклялась отомстить за смерть сестры, она пока еще не знала как, но предполагала, что это будут отравленные свечи, которые она разошлет всем участникам процесса. Часто процессы над ведьмами были показательными, вход в залы суда был открытым и потому Ева выслушивала весь тот бред, в котором обвинили Мари. Список был довольно велик: осквернение святынь, наведение порчи, участие в шабашах, намеренное наведение болезни и так далее. Обвинение состояло из двадцати двух пунктов. Когда Мари привели на суд и заперли в клетке, сердце Евы сжалось до размеров дикого яблока от того, как выглядела сестра: бледное лицо стало совсем бескровным и казалось маской, губы закушены до крови, так она кричала во время пыток, передвигалась Мари словно старуха и, потому Ева заподозрила, что у нее что-то сломано, тело казалось сломанной марионеткой, побывавшей в руках злого мальчишки. Мари призналась во всем, в чем ее обвиняли. Кто мог выдержать пытки?  

Фактически во время казни инквизиторы жгли уже кусок мяса.  

Мари не сказала лишь одного, что у нее была сестра – Ева, которую ждала та же участь, если б она осмелилась выбрать свой путь.  

Глава II  

Мэтр Лавуазье сказал, что трех золотых мало и … недвусмысленно указал на тюфяк. Ева вздохнула – ну уж нет! Как ни в чем не бывало придвинула к лапе старика еще один золотой. « Так и быть! »- заскрипел пятидесятилетний старик, волосатой пятерней почесал грузный живот и открыл свой огромный сундук. Ходили слухи, что на дне этого сундука может прятаться даже копия короны Франции. Когда он обернулся, сжимая в руке пучок отравленных тонких витых восковых свечей, девушка буквально подпрыгнула на табурете. Когда она возвращалась домой, было уже темно, на небе сияли яркие звезды. Еве пришло на ум, что все они похожи на ее хрустальную подвеску-звездочку, в детстве она казалась ей волшебной, как сейчас звезды. Бархатный туман окутал ее и кожа Евы стала влажной. Несколько шагов через арку и девушка была бы у своего маленького домика, но, внезапно ее ночной кошмар словно стал оживать. Она услышала, вернее почувствовала шаги за спиной, Кто это чудовище из ночных кошмаров, может это монах решил сцапать ее? Ева почувствовала болезненный спазм в горле и в страхе прижалась к стене. ЕЕ страхи стали реальностью! Решив, наконец посмотреть судьбе в лицо, Ева обернулась. Перед ней стоял воин в полумаске, на руке у него была перчатка с металлическим шипом. Обычно таким шипом вонзались ведьмам в мозг, перед ней был воин, охотившийся на ведьм. Так вот, кто ее враг… Полная безнадега. Внимательные серые глаза изучали ее.  

«Молодая девушка лет шестнадцати, чистое, нежное, белое лицо, каштановые волосы, а глаза бирюзово-голубые, как бездонный пруд, агатово-черный зрачок, золотые искорки. »  

В ее глазах мужчина увидел красоту, как отблеск потерянного рая. Он схватил ее тонкое запястье и ощутил, как под ароматной кожей бьется пульс-словно испуганная маленькая птичка.. Мужчина притянул ее к себе: « Тебе не долго осталось ведьма, скоро тебя постигнет участь сестры! ” Он оттолкнул ее словно нехотя. Ева упала, больно ударившись коленом.  

Глава III  

Мартин в изнеможении опустился на скамью. Почему-то сегодня он впервые вспомнил о жене, которая умерла год назад. В родах, оставив ему белоголового малыша. Сын был сейчас В Наварре вместе с бабушкой и дедушкой, а Мартин примкнул к инквизиции. Ему нужно было выместить на ком-то свою злость и боль, потому что прощать он не привык, даже жизнь, у которой к каждому персональный счет.  

Мартин считал, что жена умерла из-за колдовства. Накануне родов, зимой они гуляли по рыночной площади и Эмма испугалась взгляда красивой цыганки. Мартин верил – дурной глаз способен на многое, ночью у Эммы начались схватки, слишком рано, послали за лекарем, на свет появился крошечный Ренье, но сама мать истекла кровью, не сумев избавиться от последа. Крошечный младенец сжимал кулачки, Мартин не знал, что с ним делать, если бы не Вивиан его (Мартина) мать, он бы не справился с ситуацией.  

Как бы там ни было через месяц Мартин собрался в Париж, с твердым намерением преследовать зло. Он твердо уверовал в спасительный промысел инквизиции и последовал за ней. Со временем его лицо потемнело от копоти, руки покрылись шрамами, он и не думал, что можно так пытать женщин, зато теперь он служил правосудию. И вот момент сомнения: тонкое запястье и глаза, глаза в которых он увидел рай, рай до грехопадения. А может это восставшая плоть мешала ему увидеть истину? Сняв рубашку, воин пустился на колени перед распятием. Плеть, которой он замахнулся, со свистом опустилась на его плечо. Кровавая полоса, маленькие капли на полу. Самый лучший способ привести в порядок голову.  

Глава IV  

Ева в спешке собирала свои вещи, будущее не предвещало ей ничего хорошего. Когда она гадала на внутренностях карпа (Клубок, ее кот и крутился неподалеку) там ясно было показано не лучшее изменение в судьбе, а дальше – знак вопроса. Все зависело от ее выбора, а она свой выбор сделала. Нужно бежать быстрее босоногого весеннего ветра. Ева сложила в сундучок свои пожитки: несколько листков бумаги и чернила, перья( Ева умела писать и читать), свечи, приготовленный яд, пару простых полотняных платьев, вуали разных цветов, которыми девушке так нравилось прикрывать свои волнистые волосы, драгоценный кусок мыла, чтобы кожа была особенно чистой и нежной, флакон душистой воды, ступка и пестик, чтобы измельчать травы и цветы для целебных отваров, любимая стеклянная звездочка на серебряной цепочке, кажется все, – а игрушка Клубка- маленький мышонок, набитый котовником. Но…кажется, эти страхи не оставят ее никогда, а именно боязнь шорохов и звуков. Ева подняла сундучок, схватила клубка. Пора идти. И тут в окно полетел первый камень.  

– Да что вам всем нужно? – прокричала в окно разгневанная девушка. Она проверила заперта ли дверь. Она очень предусмотрительна. Но Ева не учла факел, влетевший в окно. Взвизгнув, она отпустила клубка. Пора было делать ноги – помещение быстро задымлялось. Зажав нос, девушка искала кота, она не хотела уходить без него. Замешкалась, упала на колени и потеряла сознание. Темная грива волос прикрыла тонкие белые руки. Клубок шмыгнул в привычный лаз и был таков.  

Глава V  

Девушка уже не видела, как в дом вошел воин в полумаске. Тот самый.  

Сильные руки Мартина подняли Еву- легкую ношу. Он вышел также как и вошел – через черный ход. А она наивная, даже не подозревала, что ему об этом известно. Конечно, ведь он уже давно следит за ней, словно ищейка пес за лисицей. Потому и изучил все ходы, ведущие к дому. Сегодня инквизитор намеревался схватить ее раньше толпы. В какой -то степени он намеренно подогревал в себе ярость, думая, что прольет ее кровь, но… где -то в глубине души он знал, что не сделает этого, просто не сможет, возможно оттого, что эта девушка не такая как все, во-первых она потрясающе красива, а во-вторых, эта красота словно обрамляет ее душу, как раковина хранит жемчужину. Он знал- она никому не причинила зла и почему-то, то что не волновало его раньше, этот внутренний голос совести, который шел в разрез с верой, которая в свою очередь, учила его карать ересь, звучал в нем как никогда. Он понимал, что если отдаст ее толпе, то просто не сможет жить.  

Он говорил себе, что покарает ее сам. Но верил ли он в это…  

Ему казалось, что вера его непоколебима, но она оказалась свечой на ветру, он больше не мог жить, сея вокруг себя боль и смерть, он отупел от этого, стал деревянным, после смерти жены.  

Сегодня он избегал думать об Эмме. Словно совершил преступление против ее памяти.  

Эта девушка как весна теплым ливнем словно смыла с него корку крови и грязи, и стыда. Его учили стыдится всего и вся. Стыдиться любви и прятать ее в ночной темноте, стыдиться себя, доводя душевное самобичевание до апогея, но сегодня он решился уйти от этого, надо просто сделать один шаг…  

Мартин быстро взвалил ее на лошадь, словно куль с мукой, удостоверившись, правда, что она дышит, он сел на норовистого жеребца и пустился вниз по кривой улочке. Было так темно, что воин доверял только чутью своего коня, Лурье- тот никогда его не подводил.  

***  

Ева очнулась и услышала плеск волн, сначала она подумала, что это бред, но потом поняла, что находится на берегу реки. С трудом разлепив веки, девушка просто лежала на спине. Уже совсем стемнело, звезды на небе сияли как капли золота. В тишине был слышен только ход воды и… чье-то дыхание. Внезапно, Ева осознала что она не одна, факел осветил ее лицо и лицо ее «спасителя». Это был тот воин в маске, тот из ее кошмаров, тот, что набросился на нее тогда. Что он намерен с ней делать?! Руки у нее за спиной крепко связаны. Ей в лицо, вдруг, ударил запах крови, его крови. Она ощутила это совсем определенно.  

От страха Ева закусила губу, чувствуя соленый вкус крови и собственных слез, она лихорадочно обдумывала путь к отступлению, точнее к спасению. В голове крутилось с десяток вопросов: «Где она? » и «Почему воин еще не убил ее? », «Может, он хочет сам ее помучить и потому не отдал ее огню в доме, не отдал толпе? », «Удастся ли смягчить его? »  

Ева видела, как он достал из сумки перчатку с шипами и евангелие.  

«Что ж не все ли равно костер или шип в мозг? » Но какое-то подспудное чувство, совсем не страх заставляло Еву говорить.  

Она видела: этот человек совсем не хочет делать того, к чему  

Его призывают.  

– Я хочу видеть лицо того, кто меня судит, сними маску, если судьба моя решена. Она видела как он вздрогнул от звука ее голоса, словно от удара хлыстом. Она и не подозревала как она красива при таком освещении, несмотря на слезы. И как красив ее голос, «словно песня сирены»- подумалось ему. Она видела, он колеблется. Одним резким движением воин сорвал маску.  

Глава VI  

Золотистые кудри, серо-стальные глаза, ямочка на подбородке.  

Совсем не урод. Ева почувствовала, как засосало по ложечкой.  

Не урод, но откуда столько ненависти во взгляде, или это не ненависть, а затаенная грусть?  

–Ты – ведьма, я видел твой трюк с бабочкой, но ведь ты не злая, ты можешь исповедаться и отказаться от своего дара, тогда ты будешь жить! Я читал « молот ведьм» я знаю, что делать, чтобы ведьма лишилась силы…  

Он подошел к ней, словно опасаясь чар, и одним резким движением разрезал путы. Ева потерла болезненные рубцы на руках.  

– Я ничем не отличаюсь от тебя, скажи, согласился бы ты стать слепым в обмен на жизнь? Да, ты жил бы, скитаясь по дорогам, прося милостыню, кусок хлеба! Может, да, а, может и – нет.  

–Значит, ты…  

– Почему от тебя просто разит кровью? Ты болен? Я могу помочь.  

Казалось, в его глазах полыхнула ярость, мужчина отдал ей факел и развернувшись, сбросил плащ. Ева знала, что монахи бичуют себя, но никогда не видела последствий. Спина превратилась в кровавое месиво. Словно с него лоскутами сдирали кожу.  

Взяв в левую руку факел она положила правую ему на плечо:  

Там, где серебряный поток, моя душа берет исток,  

Лети, Лети, как мотылек,  

На Свет моей Любви!  

Сквозь бурю и мрак,  

Сквозь боль и огонь,  

Иди за мной, Иди за мной!  

Странно, что именно эти слова пришли ей в голову при свете факела.  

Тепло по пальцам, тепло прямо из нее шло на раны и они услышали ее, стали рубцеваться, кровавые полосы превратились в розовые следы. Когда она закончила, по вискам ее струился пот, на его спине остались лишь белесые шрамы. Воин развернулся и посмотрел ей прямо в глаза. Они как будто ничего не видели, Мартин подхватил Еву и понес к лодочному сараю, факел с шипением погас.  

Внезапно он подумал, что его ноша слишком мала для взрослой женщины, она как дитя, в свои двадцать два он считал, что намного умудреннее опытом, чем столь юная девушка. Поэтому он хотел просто положить ее и уйти, хотя хотел ее так сильно, что было больно даже дышать – сердце билось как сумасшедшее.  

Все решили ее слова:  

– Иди ко мне. Я хочу познать любовь. С тобой.  

При свете луны ее тело было необыкновенным, будто с ним не человек, а эльф, но ее сбивчивое дыхание выдавало человеческую сущность.  

Этой ночью он избавился от всех призраков прошлого, даже от жены, он всегда будет ее помнить, но не любить, любить можно только живого.  

Глава VII  

– Как ты воскресила бабочку? – спросил он.  

– Это ерунда! – ответила она, улыбаясь в темноте. Ее платье было порвано. Пахло лошадьми, рекой, солью, даже золотой луч рассвета имел свой запах- это был запах любви.  

Она знала, что, если посмотрит в его глаза при свете дня, то уже не сможет уйти, поэтому навела чары и ушла, своим Путем.  

Мартин проснулся за полдень, он ощутил ее аромат, но не увидел Евы.  

Орден не простит предательства. Его спасла ее метка, во время пыток ее увидели и смерть заменили изгнанием. Мартин был сильно искалечен, но он словно потерял чувствительность. Вернувшись домой он передал сына своей матери, он просто не мог там находиться без нее. Он отправился на поиски своей Евы.  

Прошло два года.  

К старинному Шато приближался бродячий цирк. В одной из кибиток предсказательница решила раскинуть карты на свое будущее. Таро подсказали ей многое. В маленькой подвесной кроватке спала годовалая дочка. Карты говорили, что скоро Изабелла  

увидит отца. Ева еще раз раскинула карты. Сердце забилось.  

Владельцы замка приняли цирк очень радушно, хозяина позабавила бородатая женщина, а хозяйка заглянула к Еве. Ей хотелось узнать увидит ли она своего сына. Он потерял любимую жену, сына оставил на попечение бабушки, а сам давно ушел служить инквизиции.  

Только вот и сам пострадал от ее лап, его искалечили. Сын не говорил почему и за что, а потом и вовсе ушел. Сказал, что ищет свой смысл жизни. А что его искать, когда он играет за стенами замка? Но Мартину было наплевать на сына и родителей.  

«Может, это ошибка» подумала Ева, в конце концов она даже не знала имени отца своего ребенка…  

Когда было темно в ворота замка постучали, слуга хотел погнать бродягу, но тот предъявил меч хозяина, и Франсуа пал ниц.  

***  

Он все-таки посмотрел в ее глаза. Еще раз. От судьбы не уйдешь.  

Она узнала его, несмотря на то, что он лишился глаза и лицо его избороздили шрамы, светлая грива стала длиннее, ямочка на подбородке еще отчетливее…  

Она встала перед ним на колени и обвила его ноги руками, коснувшись щекой его бедра.  

–Почему ты ушла? Я был тебе не нужен?  

– Моя метка спасла тебя, все решили, что ты был околдован, поэтому костер заменили изгнанием. Если бы я осталась на двоих ждала бы смерть.  

– Значит, ты спасла меня?  

– Ты меня тоже спас, причем дважды, ведь после казни сестры, я не хотела жить, Но ты воскресил какую-то часть меня.  

–А она? Мартин указал на малышку Изабеллу, ему все еще не верилось, что это зеленоглазое, колдовское создание его плоть и кровь. Она казалась нереально прекрасной.  

Ева лукаво улыбнулась, «Думаю, ты сможешь завоевать и ее любовь…»