Миражи демократии. Часть 1

В соавторстве с Артуром Снобиным.  

Сижу, не пью уже с утра,  

На завтра будут выборА.  

Я должен быть предельно трезв,  

Чтобы в графу поставить крест.  

Э-э-э-хей... растёт правосознание,  

Э-э-э-хей.  

Дружок принёс в кармане грамм,  

А я готовлюсь к выборам,  

Не буду нюхать не х#ра,  

Чтоб не сорвались выборА...  

В преддверии очередной президентской кампании В. В. Путина, неизбежной как дембель солдата-срочника, я хочу поговорить о всенародных выборах главы государства как об институте власти, оставив в стороне электоральный ажиотаж и сомнения в том, могут ли выборы привести к каким-либо реальным изменениям на политическом горизонте. В теории выборная процедура рассматривается как делегирование власти от обладающего суверенитетом народа самому достойному кандидату. Однако, даже по официальным данным, на прошлые президентские выборы явка составила менее двух третей от списка избирателей – 65, 34 %, а в предыдущих компаниях доля избирателей, принявших участие в голосовании, была и того меньше. В связи с этим возникает закономерный вопрос: а может ли голосование части населения, не дотягивающей даже до квалифицированного большинства, рассматриваться как надлежащее изъявление воли всего народа?  

Предположим, что большинство электората исполняло бы свой гражданский долг (участие в выборах почему-то частенько именуют долгом, хотя на самом деле участие в них является право гражданина, но никак не его долгом). Некогда директор нашего правового департамента, юрист скорее по образованию, чем по духу (позже перешедший на хлебную должность в дочернюю структуру и уволенный оттуда за излишний энтузиазм в освоении денежных средств), велеречиво рассуждал о том, что всех несознательных элементов, не проголосовавших на последних выборах, нужно лишить самого права за такое нерадивое поведение. По сути, это было предложение ввести довольно оригинальный вид ценза – зависящий не от имущественных или образовательных критериев, а от того, хватило ли у кого-то чувства долга или сервильности, а то и просто здоровья или настроения дотащить свою пятую точку до избирательного участка. При всей, казалось бы, спорной логичности предположения в нем имеется логический парадокс – в действительности получить истинное демократическое волеизъявление народа можно только, если суметь заставить голосовать всех и каждого. Однако само такое принуждение противоречит самому существу демократии…  

Однако, даже если пофантазировать и представить идиллическую картину, при которой голосует подавляющее большинство электората, то всё равно возникают большие сомнения в эффективности и работоспособности выборной модели. Сторонники современной демократии любят ссылаться на античную историю: к числу их излюбленных примеров относятся Афины, однако, адепты греческого города-государства забывают упомянуть, что проживающие в нем женщины и рабы права на участие в управлении государства не имели. Соотношение же свободных граждан к рабам составляло один к трем, поэтому в управлении полисом, за вычетом женщин, детей и метеков участвовали не более пятнадцати процентов населения. В целом же успешных примеров крупных государств, управляемых способом прямого народовластия, не знали ни античный мир, ни Средние века, ни даже относительно близкое к нашему времени восемнадцатое столетие. Во всех государствах, в которых современные теоретики находят предтечи для демократических механизмов управления государством, в политическом процессе реально участвовала лишь обеспеченная, образованная и, соответственно, политически зрелая элита. При этом существовали значительные ограничения и подконтрольность выборных институтов иным органам власти, имеющим отнюдь не выборное происхождение. К тому же, в те времена выборный процесс отражал реалии жизни куда больше, чем в сейчас, в эпоху «Дома-2» и прочих манипуляций общественным мнением, не говоря уж про изощренные схемы политтехнологов, а выборные учреждения в то время играли несколько иную роль. Если критически переосмыслить эпоху раннего английского парламента (далеко не демократического органа власти в современном понимании), Генеральных Штатов Франции и Земских Соборов Московской Руси, то становится очевидным, что их функция заключалась отнюдь не в отправлении верховной власти... Роль таких квазивластных органов сводилась к информированию истинной власти о важных для населения вопросах и содействии ей же в решении некоторых государственных вопросов. Недаром суть деятельности Земских Соборов выражалась девизом: «земле – мнение, Царю – решение! », в котором можно увидеть исторический прообраз нынешней Общественной палаты. Таким образом, «народное представительство» не являлось и не может являться тождественным понятию «народовластия».  

Впрочем, взглянем на современные демократические модели безотносительно исторических примеров и попробуем оценить их по-модному, технократически: то есть, с точки зрения эффективности и исполнимости. Декларируется, что демократия – это строй, при котором население само, путем всенародного голосования, определяет судьбы страны, а также избирает и контролирует ее правителей.  

Прежде всего, нужно отчетливо понимать, что государственное управление – это чрезвычайно сложный процесс, требующий соответствующего образования, серьезных знаний и опыта. Скажем, в больницах вопрос, какую именно технику хирург будет применять при аортокоронарном шунтировании, решают вовсе не пациенты, а в школах правила орфографии устанавливают совсем не ученики. Во всех этих сферах решение принимают профессионалы, что выглядит абсолютно логичным, и мы принимаем за норму то, что здесь решение остается за меньшинством. Но ведь управление государством является делом не менее серьезным!  

Довод о том, что, дескать, раньше люди, может, и не были способны управлять государством, а вот теперь, в эпоху повальной грамотности и всепокрывающего интернета, стали прямо-таки поголовно Солонами, не выдерживает никакой критики. Среднестатистический человек по-прежнему не способен назвать плюсы и минусы фритрейдерской и протекционистских моделей экономики. Ему неведомо, что применимость унитарной и федеративной системы зависит от количества этносов и их численности. Он не в курсе плюсов и минусов различных систем налогообложения, не говоря уж о том, что не может отличить прямой налог от косвенного. Но при этом всем почему-то презюмируется, что этот человек способен выбрать именно того кандидата, который будет решать все эти вопросы самым наилучшим образом.  

На деле же ситуация обратная. Если честные, прозрачные и не подверженные влиянию ни одной силы выборы и имели бы место (чего не случится никогда, но об этом чуть позже), средний человек отдал бы свой голос за людей, провозглашающих заведомо неисполнимые и разрушительные популистские лозунги, содержащие обещания простых и понятных среднему гражданину материальных благ. «Повысим пенсии и МРОТ! », «Укоротим рабочий день и мини-юбки! » – кандидат с набором таких лозунгов имел бы отличные шансы опередить даже В. В. Паутина, и плевать, что в результате реализации этих лозунгов государство буквально за пару лет обанкротится и будет сосать член пожилого зайца подобно прибалтийским странам. «Каждой женщине – бесплатная подтяжка груди! », «Каждому мужику – по бабе! », «Каждому среднеазиатскому мигранту – по кебабу! », «Меньше мух – больше котлет! », «Кисельные берега – мыть сапоги в Индийском океане! ». Заманчиво звучит, согласитесь? Почему сулящие подобное блага популисты все же не приходят к власти обсудим далее, но дело отнюдь не в здравом смысле и политической зрелости избирателей...  

Что же до мифического контроля власти населением, то нужно оценивать ситуацию объективно. Телевизор – главное достижение цивилизации, не считая айфона, ежеминутно демонстрирует нам то окруженного охраной (даже в случае полета со стерхами и ныряния со щуками за амфорами) гаранта Конституции, то министров-лоббистов (продвигающих интересы не народа, а олигархических кланов), то упитанных слуг народа, щеки которых с трудом помещаются даже в экран домашнего кинотеатра.  

Каким образом лично Вы способны повлиять на их решения и поступки? Слать жалобы и петиции, которые подобно подводной лодке «Курск», утонут в глубинах бумажных океанов? А потом, не получив ответа, писать в «Спортлото»? Или, если Вы еще мужчины, приколотить тестикулы к брусчатке Красной площади? Такие методы протеста (именно протеста, а не контроля) существуют давно и никоим образом не являются элементом народовластия.. Многие вспомнят о якобы сдерживающей Президента и Правительство Думе, кое-кто – о прокуратуре, а наиболее продвинутые члены гражданского общества расскажут про Счетную Палату как про инструмент контроля целевого и эффективного расходования бюджетных средств. Но, ведь и Дума, и прокуратура, и Счетная Палата – это разные части ОДНОЙ системы! Они лишь исполняют заранее предписанные им роли доброго и злого следователей. Соответственно, «руками» Думы, прокуратуры, и Счетной Палаты власть контролирует саму себя. От электората эта система надежно отделена, население находится вне ее: различные части системы находятся друг с другом в гораздо более тесной внутренней связи, нежели с обществом. Лучше всего эту ситуацию описывает старая добрая пословица «Ворон ворону глаза не выклюет» …  

Таким образом, однозначно можно сказать следующее: вопреки утверждению В. И. Ленина чернорабочий и кухарка никогда не станут способны адекватно как управлять самим, так и избирать и контролировать своих правителей. Исключением является голосование и выбор местных властей в небольших административно-территориальных единицах, которые занимаются решением весьма локальных и всем понятных вопросов. К примеру, селяне вполне могут здраво рассудить, что нужно строить: школу для всех или дачу для председателя. Эта схема работает, поскольку все: и выборщики, и избираемые прекрасно знают друг друга, находятся с друг другом в повседневном общении и, самое главное, «местечковые» избранники подотчетны и в любой момент могут быть подвергнуты критике. В более крупных образованиях, в которых «народные» делегаты становятся фигурами не более реальными, чем Спайдермен, этот механизм уже не работает…