В последнем молчаньи исписанных дней...

В последнем молчаньи исписанных дней,  

Промчавшихся жёлтым виденьем,  

Средь улиц растерзанных, толстых дверей  

И окон, сверлящих смиреньем.  

Смешно мне до одури, страшно смешно!  

В столь глупые, чёрные сказки  

Так верится всем, ну, а мне всё равно,  

Кто станет зачинщиком пляски.  

Пропах мармеладным слиянием фраз  

Мой новый рассказчик из ваты.  

Тот зоркий, пытающий, призрачный глаз  

Мой голос уводит куда-то.  

На старых страницах в окружности слёз  

Осталось всё то же стремленье.  

Всех мыслей потресканный, старый обоз  

Уходит в глухом направленьи.  

Шагая средь, солнцем пропахшей, листвы,  

Почудился редкостный купол.  

Под небом из туч все сомненья пестры,  

Попрятаны в темени дупл.  

В ресницах вновь тает последний куплет,  

А в нём плавно падает восемь.  

И всем, чтоб корыстью не слыли сто лет —  

Я просто почувствовал осень.