Кто живёт в аквариуме?

Я почувствовал слабые удары по векам. Мелкие капли дождя пробудили из небытия. Пронизывающий холод заставил одёрнуть ноги из потока воды и крепко стиснуть себя трясущимися руками. Поверхность реки громко вбирала в себя летящие капли. Но мне бредилось, будто чёрное полотно кипело, вышвыривая ненужную воду в серое небо.  

Я заставил себя подняться. Распухшие босые ноги скользили по идеально отполированным камням. Брезентовые штаны плотно облегали взбитые мышцы. Нелепая куртка вздымалась от внезапных порывов, обнажая исцарапанную грудь перед стихией. В кармане обнаружились железная зажигалка и выцветшая карточка с изображением дельфина. Осознания того, где нахожусь и куда следовал, не было. Пытаясь напрячь память, с грустью осознал, что не помню откуда родом, чем занимаюсь, кто мои друзья и родители. Дыхание участилось. То ли от непогоды, то ли от мимолётной паники.  

Позади себя обнаружил сквозь висящую дождевую дымку пробивающийся свет, мерцающий где-то вдалеке. Не осталось сомнений, там живут люди.  

Камни сменились размякшей землёй, перемены не прибавили позитива. Размышляя о ситуации, пришёл к выводу, в прошлом имеет быть кораблекрушение. Такая догадка объясняет одиночество на берегу и незнакомые окружающие места.  

В голове продолжало шуметь, хотя рёв реки остался позади. Боль в руке неожиданно выстрелила, пришлось прижать правую конечность плотно к телу. Видимо, на берегу меж лёгкой паники не заметил травму. Осмотрев себя ещё раз, продолжил неторопливое движение. Хотелось скорее достичь тепла, живого общения. От слабости начинало сводить мышцы.  

Когда достиг первых домов, обволакивающая темнота, которая обычно вызывает меланхолию, окутала улицы. Не знаю отчего пришло именно такое сравнение, усталость давила негативными эмоциями. Вода лихо стирала с ног следы перехода. Грязь разбегалась по резиновому покрытию, усыпанному бесчисленным множеством мелких дырочек и ветвящимся углублениям.  

Высоко вверху на центральной, по-видимому, башне пылал яркий жёлтый круг рядом со светлым треугольником, стоящим на своей вершине. Они служили мне маяком в нелёгком пути.  

Малая часть окон густо-жёлтыми глазами разглядывала улицу. Несколько ярких вывесок привлекали к себе внимание. Я решился подойти к ближайшей.  

Редкие прохожие спокойно отшагивали рядом, не проявляя никакого внимания. Обратиться к ним побоялся, всё-таки человек в неряшливом виде в тёмное время мог напугать. Лучше выйти на свет и там распутать неловкую ситуацию.  

Каждый из повстречавшихся носил длинные в пол плащи, цельные или разделённые на две части. Голову покрывали блестящие от сырости шляпы с широкими полями то торчащими вбок, то свисающими до плеч.  

Я застыл около входа, растирая левой рукой замёрзшие части тела, и придумывал фразы для начала диалога. Дополнительное время было необходимо, чтобы решиться войти. Волнение сбивало мысли, не давая сосредоточиться на необходимом, ноющая рука и неприятно бьющийся о бок карман раздражали всё больше. Зажав в руке предметы, решительно двинулся к двери.  

Чёрный прямоугольник разъехался вбок, и на меня с размаху налетел некто. От неожиданности мы одновременно отскочили вбок, роняя переносимые предметы. Капли гулко застучали об перекатывающиеся коробки, а мою карточку дуновением прилепило к витрине заведения.  

-Простите, простите, – полненький мужчина засуетился, поднимая вещи, – очень жаль, безумно жаль.  

Его длинные пальцы лихо обращались с упавшими пластмассовыми контейнерами. Он не переставал извиняться, каждый раз наклоняясь к дороге.  

-Это я виноват, – решил угомонить мужчину, перед которым становилось неудобно. Принялся отцеплять карточку обратно, где дельфин по-прежнему застыл на гребне волны. Спросить о помощи не поворачивался язык, ведь и так я стал причиной неприятного случая.  

-Извините, очень спешу, – его крохотные глазки быстро бегали, избегая меня, сверкающая лысина принимала на себя непогоду, а маленькие квадратненькие брови едва защищали глаза от стекающих ручейков. – Желаю туч под ногами. Спешу. Извините, прощайте.  

Я подождал, пока он скроется из виду, обдумывая последние его слова, а потом вновь уговорил себя войти. Оказывается, всё это время дверной проём был свободен, раздвижные части не вернулись на место. Быстро юркнул внутрь, пытаясь найти ручку, но створки сомкнулись сами. От резкого перепада освещённости у меня заслезились глаза.  

Никто из присутствующих не обратили на меня внимания. В мой адрес не полетели гнусные слова, хотя ветром оросило прорезиненный пол изрядно. Находящиеся в заведении обсуждали свои дела или задумчиво сидели в одиночестве. Доносящаяся игра саксофона создавала тёплую атмосферу. Поймал себя на мысли, что не прочитал название заведения.  

Большая часть людей сверкала отполированными макушками, лишёнными всяческих намёков на растительность. Остальные носили забавные вязаные шапочки, неповторимых форм, размеров и с нейтральными узорами волн, синих линий или серыми полосами. Верхняя одежда висела в обдуваемом шкафу, посетители выставляли напоказ собранную, будто паззл, одежду. Неприятные ощущения дополнялись некоторым откровением, которое вертелось совсем близко, но ухватиться, зацепить его не удавалось. Для разговора выбрал ближайшего парня, сидящего в одиночестве и распивающего жидкость зелёного цвета.  

-Доброго вечера. Я попал в крайне неловкую ситуацию. Очнувшись на берегу, совершенно не помню, кто я, и как здесь оказался. Документов при себе не обнаружил. Не могли бы вы мне помочь? – разом выпалил в удивлённое лицо собеседника заготовленную речь.  

Худющий парень с заметным трудом смог отлепить взгляд от моего лба и залпом допил содержимое стакана. Несколько хилых попыток открыть рот не увенчались успехом. Он с дрожащим видом уткнулся в стол. Зато несколько соседних лиц с дотошностью изучали мою внешность.  

-Извольте обратиться в службу осуществления содействия, – донёсся мужской голос.  

-Необходимо совершить посадку на водолёт, который прибудет к остановке рядом. У водителя попросите высадить у центрального входа в службу, – тактично разъяснил другой мужчина, искоса смотря на меня.  

-В вашем состоянии, я бы подождала Бадовича, что зайдёт при включении красного фонаря, – острый женский голос привлёк меня.  

Красные широкие очки, состоящие из одной пластины, закрывающие большие части лба и щёк, стреляли в мою сторону отблеском. К световым выстрелам добавлялся крупный луч, палящий от идеальной лысины в мои слезящиеся глаза. Она сидела рядом со стеклянной витриной. Настал мой черёд недоумевающе хватать ртом воздух и неприлично вглядываться в каждого сидящего. Откровение больно резануло сознание. Я присел на ближайший свободный стул. И мужчины, и женщины были наголо обриты.  

Раздался мягкий щелчок. Повернув голову к окну увидел, как на центральной башне круг озарился насыщенным красным светом. Одновременно с этим входная дверь разъехалась и в помещение медленно вплыл высокого роста мужчина с косыми шрамами на макушке. Чёрная кожаная одежда стягивала его крепкие мышцы. Неспешным шагом он направился среди занятых обыденностью лиц, успешно позабывших меня, к стене с дверцами и, совершив несколько манипуляций, принялся методично, размеренно собирать контейнеры в принесённую сумку.  

Нелепость происходящего, странное поведение окружающих сбило меня с толку. Кто все эти сидящие люди? Клянусь, парень с пустым стаканом до сих пор не шевельнулся. Почему основная масса посоветовала доехать до службы обеспечения содействия на непонятном водолёте, а девушка с красным визором пойти с невероятно медленным гигантом?  

Я резко вздрогнул. Нечто холодное коснулось моей руки. Ко мне за столик подсела та девушка и теперь пыталась взять меня за руку. Чистейшего белого оттенка кожа вновь дотронулась до моей смуглой здоровой руки, сжимающей карточку. Я деликатно отодвинулся подальше. Она сделала вид, что ничего не было, и остановила Бадовича, плывущего обратно к выходу.  

Её тускло-розовые губы нашёптывали гиганту просьбу, но я ничего не слышал, погружаясь в свои мысли. А может к чёрту всех их и пойти в другое место, подальше от сборища неадекватных людей? И не работают в такое время службы содействия, скорее всего. Стражи порядка и охрана здоровья – ещё поверю. А если я забрёл на посиделки местных бандитов? Но только остроголосая и мужик в кожаной куртке, отличавшиеся от остальных, предлагали особую помощь. Ох и жутко ноет в животе и стреляет в руке! Пора прекращать. И как же в глазах режет от света.  

-Если согласен, то веди скорее! Клянусь, ещё немного и упаду прямо здесь без сознания, – напрямую обратился в густые брови, нависшие над глазами Бадовича.  

Так и не вымолвив даже единственного звука, гигант сделал пару шагов к двери. Я ожидал дальнейшего развития. Девушка лихо подскочила рядом и попыталась подтолкнуть меня к выходу, по мокрой куртке нежные пальцы соскакивали, не давая результата. Судьбою мы руководим, решил я, и резко направился за гигантом. Беленькие ручки обхватили меня за талию, не дав её обладательнице упасть на пол. Чувства опасности и дискомфорта инстинктивно дёрнули меня от неё, но здоровой рукой на оказавшемся расстоянии помог девушке подняться во весь рост. Она громко дышала через рот, острый подбородок дёргался вниз, но затем плавно возвращался на место. На языке крутились слова благодарности, но я предпочёл их оставить при себе. Подозрительные нотки дёргали меня изнутри. Невесть чем история может обернуться, а посланные с добром фразы вернутся едкой усмешкой и останутся горьким опытом.  

Как только я приблизился к Бадовичу, то обхваченная в кожаные путы спина медленно направилась на выход. Оборачиваться не хотелось, чтобы вновь не встречаться с оголёнными белыми черепами и пугающим красным визором. Может и гигант чувствовал нечто похожее?  

Оказывается, совсем под боком протискивался канал, разделяя улицу на две половины. Водный транспорт встретить мне не посчастливилось. Двигались мы пешком, медленный темп позволял разглядеть, насколько это возможно в наступившей темноте, новую часть поселения. Но, к сожалению, проводник свернул в сторону. Многоэтажные дома с чёрными удивлёнными взглядами остались позади. Хорошо виднелась центральная башня, красный круг, соседствующий с треугольником, светящимся нижней малой частью.  

Узкая тропинка, выложенная плитками по одной в ширину, очевидно, тянулась к одинокому особняку, кардинально разнящемуся от всех ныне увиденных домов. Оставшаяся часть пути прошла под звуки разлетающихся луж от жёстких ботинок и проскальзывающих босых ног. О чём думать в такой момент? Как жизнь несправедлива или почему случилось именно со мной? Прочь негатив, это всё голод и боль. Нужно сейчас дойти до дома Бадовича, перекусить и хорошенько выспаться, а завтра с ним обговорить как восстановить документы и не было ли новостей про разбившийся корабль. От придуманного плана зашагалось легче.  

В больших окнах левой стороны на первом этаже горел свет. Оставшаяся часть дома тихонько дремала во мраке под стихающий дождь.  

Ссутулившись, бессознательно закинул здоровую руку в карман. В один миг остановился. Затем зашагал, едва чувствуя ноги. Замёрзшие пальцы никак не могли нащупать зажигалку. Лишь одинокая карточка липла к ладони. Когда в последний раз держал пропавший предмет, я вспомнить не был в силах. Вылетела ли при трепыхании куртки от ветра? А столкновение перед заведением вышло случайным? Исключено. Предугадать такое не под силу никому. Вспомнилось неловкое падение девушки при расставании. Вот, адская женщина! А зачем я ношу зажигалку с собой? Обидно, что никак не удавалось вспомнить ценность вещицы. Детальное изучение, возможно, принесло бы плоды. Нужно будет найти краснополосую и поговорить начистоту! Красная бестия, денег на свою что ли нет? Слабым утешением служило посетившее предчувствие про тайные помыслы девушки.  

Захотелось отогнать набежавшую нервозность, занять себя. Взгляд ухватил необычное чёрное пятно сбоку от тропинки. Две собачьих будки стояли впритык, причём одна раза в два была выше другой. Хороши охранники, хоть бы вышли обнюхать нас. Но глубоко внутри я радовался, что не увижу мохнатых зверей. Заранее не знаешь, что у них на уме, лучше подальше держаться.  

Водрузившись на верхние ступени крыльца, Бадович легонько толкнул деревянную дверь и растворился в ярком свету. Я, расслабившись, последовал за ним.  

2  

Я попал в некогда просторный зал, теперь заваленный непонятными мне предметами. Жёлтые лампочки укутывали мягкой дымкой покосившиеся шкафы с бумагами и книгами, самодельные стулья обрамляли широкий стол, на котором железная кастрюля дышала паром, а две белёсые тарелки казались чужеродными пятнами на заношенной скатерти. Ржавые механизмы сплетались под мебелью, нагромождались в углах, висели на окнах. Отдельные детали разлетелись, стараясь занять каждое свободное место.  

Заметить направление Бадовича не смог, поэтому доверился нюху, который повёл на усиливающийся запах жаренного. Я вошёл на кухню, спиной ко мне пищеварил взрослый мужчина. Заношенный халат крутился из угла в угол, стараясь одновременно помешивать журчащую сковороду и нарезать очищенные плоды. От неловкости я случайно пнул круглое и железное, валявшееся на проходе.  

Его тёмные глаза, заключённые в нависшие брови и опухшие мешки, скользнули по мне и застыли. Темница захлопывалась, поглощая расширенные овалы. Насмотревшись чудаковатых людей, не сразу приметил отсутствие волос на макушке у мужчины. Можно было с уверенностью сказать, что выбрал стиль не ради устоявшейся моды, а потому что округлый череп подчёркивал мужественность, устрашал свей идеальностью.  

-Кто ты? – сильный скрипучий голос обдал меня холодом.  

-Я, я не знаю. Пришёл с большим мужчиной, сюда, он впустил, – шар докатился до стёршихся бледно-красных тапочек, туго сидевших на худых ногах.  

Банд! Стрельнульно из сковороды.  

-Бадович обещал помочь, – выкручиваюсь я, – точнее сам он не обещал, но повёл.  

Внезапно мурашки пробежали по холодным рукам. Потупя взгляд, принялся вспоминать причины из-за которых пришёл именно сюда. Жутковатое место вдали от поселения. Мог ведь сразу разузнать подробнее.  

Мужчина закинул ломтики в сковороду, накрыл сверху тарелкой, из туго открывающегося ящика выхватил пыльную ложку. Взяв утварь в одну руку, подхватив меня в другую, мы направились в зал.  

Гигант переоделся в домашний костюм и спокойно ожидал, выпрямившись на стуле. Мужчина без дополнительных вопросов организовал мне место, затем разложил каждому по порции риса и овощей.  

-Кушай овощи, своими руками выращенные. Ни в какое сравнение не идёт с привезёнными на водолётах с их дрянных ферм. А ты откуда такой чудной выскочил? – мозоли на пальцах стискивали погнутую ложку и уверенными движениями отправляли пищу в рот.  

Правая моя рука ныла от боли, принялся выцарапывать из тарелки другой, никто не обратил внимание.  

-Со мной произошло нечто странное. Клянусь, что до наступивших сумерек абсолютно ничего не помню.  

Хозяева замерли, замолчав. Переглянулись. Бадович кивнул вбок.  

-И куда направлялся, к чему пришёл? – продолжали гудеть лампочки, в окно звонко влетали капли.  

-Жители поселения готовы нырнуть под воду, лишь бы не встречаться со мной.  

Впалые щёки дрогнули, он улыбнулся?  

-Продолжай, – мужчина уверенно направился к ближайшему завалу с барахлом и принялся разгребать.  

-Вы с ними в сговоре? Почему вы издеваетесь надо мной? Зачем меня выбросили у берега?  

Бадович отложил столовые приборы и выпил стакан с зелёной жидкостью зараз. На меня он так и не взглянул. Я занервничал, каждое мгновение меня нервировало всё больше и больше вещей. Что со мной обращаются как с прокажённым, утаивают за спиной правду, что боятся посмотреть в лицо, что мужик, который похож на старый мешок из чулана, у которого так и не знаю имени, роется в хламе, создавая при этом ещё больше хлама. И что никто не спешил мне ответить хоть как-то вразумительно, меня выводило из себя ещё больше. От страха я крепко сжал в левой руке вилку. Но поднять на кого-нибудь руку у меня не хватило бы духу. Уверен, со стороны было видно моё негодование, щёки горели, грозясь прожечь насквозь.  

Наконец, халат отделился от груды и направился ко мне. С сильным прищуром, он выставил перед лицом моим расчёску. На её уголке виднелся цветочек, а нескольких зубьев не доставало.  

-Бери, пробуй, – я посмотрел в его усталые глаза, в которых жили красные точки, ожидая ответов. – Здесь я хозяин. Слушайся меня! Сиецветно возьми эту проклятую вещь!  

Хоть я и был крупнее, но вступать в открытую схватку не решился. Может меня остановило его внезапное буйство, может крепкий вид Бадовича, который, в случае чего, симпатии ко мне не проявит.  

Зубцы застревали в слипшихся комках, приходилось с усилием дёргать, разбивая их. Они с невероятным восторгом смотрели, как я расчёсываюсь. Каждое движение отзывалось на лицах вспышкой удивления, перемешанного с восхищением. Так разглядывают заморских диковинных зверей, дурачившихся, исполняющих опасные трюки. Я ругал себя, что согласился, но приходилось терпеть. Всё-таки, большого унижения нет в том, чтобы привести волосы в порядок.  

-Город, – сухо пролетело в комнате. – Ты в Городе.  

Мощные удары разрезали тишину. Входная дверь затряслась под натиском пришедшего.  

Оставшаяся щёлка усталых глаз закипела, красная буря принялась теснить тёмный омут. Он в несколько стремительных движений оказался у порога, пиная попадавшиеся на пути вещи, и со страстью встретил нового гостя.