"... Ха ха ха! Клянусь Библией, они повесят этого мерзавца на следующем дереве! Засмотрется на дочь графа, это похлеще чем воровать на мельнице! "
Толстый наёмник нагнулся к котелку и выхватил оттуда шкварку своей латной руковицей.
Ландскнэхт рядом со мной протёр свою итак не мытую шею и поёжился.
–"Жалко Вильгельма. "
Он отхлебнул из рога и передал его толстяку.
–"Скажи Йоханн, а правда ли, что граф наш, святую церковь ругал? "
Толстяк скосил на него взгляд своего единственного глаза и придвинулся к огню.
–"Может и так. Реформация какая-то, а не всё ли тебе равно? Пока нам платят и платят хорошо я готов хоть на алтарь нагадить, ха ха ха!
Это ты кнэхт, всю свою жалкую жизнь будешь под одним господином служить, а мы живем, пускай коротко, но хорошо! "
Йоханн потянулся за следующей шкваркой, пока кнэхт с жалким видом обдумывал своё бытия.
Искры нашего костра улетали в ночное небо. Прямо рядом, веяли холодом стены Нюрнберга, вдали слышались тяжёлые шаги городской стражи. Когда я сегодня по тракту добрался до ворот они уже были закрыты и мне приказали ждать восхода. Я бы не сказал, что компания кнэхта и наёмника, та с которой мне было приятно, но выбора у меня небыло. Из за стен до нас доносило сладковатый запах гнили и помоев средневекового города.
Ландскнэхт Отто сидел глядя на пламя. Рядом с ним в землю была воткнута его пика, самое длинное оружие которое мне доводилось видеть. Его только призвали в войско и было видно что волнуется.
–"Йоханн, а ливонцам ты бы тоже служил? Ведь выходит, коль они тебе заплатят, ты и саксонцев готов убивать? А Франки? К ним бы ты тоже пошёл? "
–"Ха, ха, ха Отто! Ну конечно! Знаешь скольких свиней я уже зарубил? " Наёмник вдруг оказался перед кнэхтом и одним молниеносным движением полоснул его по кожаной подвеске своим стилетом. Мошна висевшая на его ремне с глухим звуком упала в траву. Мне показалось что глаза Отто сейчас выпадут от испуга.
–"Мой дорогой друг" произнёс наёмник поглаживая эфес своего доппельхендера (нем. двуруч. Меч) "Мы все, всего лишь мясо, кости и дерьмо! Не всё ли равно какая геральдика у господина на латах, если дохнет он как простой крестьянин? Это ты, кнэхт, всё думаешь о верности, а графу то плевать на тебя. Ты простолюдина, чернь Швабская! Не он завтра будет умирать на поле, а такие же бедолаги как ты! Вон, одного они завтра повесят за то что лапал своими грязными руками его дочь, а при этом она такая же баба, как трактирные шлюхи! Только мытая, ха, ха, ха! "
Кнэхт кинул взгляд на городские ворота. Опёршись на свою аллебарду, спал стражник. Одинокий фонарь над воротами, отбрасывал зловещие тени на холодном камне. Как демонетки в адском пламени, они плясали на холодных городских стенах.
–"Я хочу с тобой. " вдруг сказал Отто. Наёмник подавился шкваркой.
"Завтра я умру. Ландскнэхты умирают первыми, отвлекая панцирную пехоту от рыцарей. Мне всего пятнадцать! Я неотходил от своего поля дальше чем на две версты, а теперь я в полсотни от него! Я так хочу увидеть больше! "
Йоханн задумался, попытался почесать пузо через кольчугу, но бросил это бессмысленное занятие
–"Ээх... хорошо платит граф, да жаль тебя Отто. Немогу я тебя одного отправить, тебя первые разбойнике на тракте прирежут. А утром, стража схватит, если в стан не явишся. "
Наёмник встал и закинул за спину свой двуручник.
–"Ты так и будешь тут сидеть, до второго прихода? Коль напросился в попутчики, ты будешь мне как пёс! Верен и послушен! Тогда ты еще увидешь берега Хольштайна, леса Франконии и Ливонских шлюх! Ха, ха, ха, какие же девки на востоке, туда же и пойдём. Подальше от графа и его войска. Пойдём в земли Ливляндские, что гроничат с золотой ордой. Там Тевтонский орден набирает рать. "
Отто быстро собрался, и принялся вытягивать из земли пику.
–"Тебя зарубит любой прокажённый с ножом! Брось её здесь, в Зальцбурге к моему знакомому зайдём, оружейник лучше Флорентийских! А пока ты мой оруженосец, держи торбу! "
Мы попрощались. Наёмник и его новый товарищ медленно побрели прочь. Медленно хруст костра стал заглушать шаги закованных в железо ног. Их фигуры еще угадывались на тракте, пока темнота не приняла их в свои обьятья.
Как надгробие прошлой жизни, возвышалась из земли пика. Я поёжился от холода и придвинулся к костру. Скоро будет рассвет.
Авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице.