Святой грешник

Эдуард Элеонорович проснулся ближе к полуночи. От дискомфорта. Подгузники оказались китайскими – протекли на простынь. Выжав в раковину с посудой, Эдуард Э. тут же закинул их в тазик с порошком и достал уже постиранные из комода. На кухне дед налил себе в стакан крепкого зелёного чая и закурил родную камчатскую сигару. На всё кухонное пространство разнёсся запах тухлого сыра и общажной комнаты. Эдуард прокашлялся, хрустя последними костями и удерживая губами выпадающую челюсть. Вдруг он заинтересованно уставился под себя: на полу, среди крысиного говна и пыли валялся тетрадный лист с матерными стихами.  

– Надо б ещё одно написать... – подумал старик и скрипя тазом поднял лист. За стеной соседи играли в Крокодила, а чуть позже, на всю громкость забасил дабстеп. Так, что аж у Э. Э. челюсть выпала прямо в чай.  

– Ведь пенсионеры... По восемьдесят обоим... О чём только думают... – нехотя поразмыслил старик о соседях.  

После, Элеонорович достал вазу с полки, высыпал из нее комаров с мухами и постучал ей по батарее. Ваза разбилась.  

– Как так? Раньше не разбивалалсь, – недоумевая, дед не обратил на это внимания.  

«Ладно, надо спать» – подумал он и, глотнув залпом горячего чая, заорал. Челюсть и стакан оказались на полу.  

– Ёб вашу мать! – захрипел он и взвыв последовал в спальню. Там он расстелил на простынь газету и улёгся.  

С неимоверной силой забарабанили в дверь. Пришлось снова менять подгузники.  

– Открывай, сука! – грозно закричали за дверью.  

– Соседи, ёб их мать, – еле слышно подумал Эдуард Э.  

– Падла! – опять раздалось от незваных гостей. – Открывай, говорю!  

Дед запнулся за стул, снимая по пути памперсы и травмировал без того травмированную ногу. Наконец, открыв дверь он увидел пред собою священника Иосифа. Тот стоял весь мокрый, в рясе. На бороде колыхался репей.  

– Доброй ночи, батюшка, – перекрестился Эдуард, стоя без трусов.  

Иосиф был зол и молчалив.  

– Проходите, – указал дед в квартиру.  

Священник тут же зашёл, наследив на линолеуме.  

– Эдуард, – снимая рясу заговорил Иосиф. – налейте-ка мне стаканчик горячительного.  

Батюшка улыбался и дед никак не хотел омрачать ситуацию. Спиртного не было, поэтому Эдуард дошёл до кладовки, налил уайт-спирита в стакан и сверху попрыскал духами покойной жены.  

– Настоечка, – наврал старик, протягивая пойло Иосифу. – на рябине.  

Священник не думая залил пойло, занюхав проржавевшим крестом.  

– Самогон? – опытно поинтересовался он.  

Дед кивнул и тот час пошел стелить гостю.  

Где-то через час оба сидели за столом и ели пшённую кашу. Иосиф продолжал пить уайт-спирит.  

– Как дела у вас, батюшка? – явно поинтересовался дед.  

– Хреново... – занюхал Иосиф сухарём. – Смерть чувствую я. Вот на днях произойдёт.  

Эдуард Элеонорович аж поперхнулся ложкой.  

– Чью это? – затрясся он, подумав, что уайт-спирит даёт о себе знать.  

Священник опустил голову:  

– Скоро кто-то помрёт, чувствую.  

Вдруг за стенкой прозвучали многочисленные стоны, напоминающие женский оргазм.  

– Ох ты ж бля! – побледнел Иосиф. – Что это там происходит?  

– Да соседи, ебать их в сраку. – пояснил дед. – Порнуху смотрят через домашний кинотеатр.  

– Иосиф ударил кулаком по столу, разбив тарелку и расстроенно протянул:  

– Кинотеатры домашние, друзья виртуальные, самотыки вместо мужиков. Наркота и та синтетическая!  

В ответ прозвучала тишина.  

– Эдик.. – протянул священник. – Эдя. Эдуард...  

Старик уже дрыхнул прямо за столом, уронив челюсть в кашу. Его лысина отражала свет от люстры прямо в глаза Иосифа.  

– Да как так-то?! – разгневался святой и ударил кулаком по столу снова. Очнувшийся Эдуард опять пошел менять подгузники.  

Ближе к утру, когда птицы запели во всё горло, дед вышел на балкон и начал их отстреливать из трофейного ружья. На грохот проснулся Иосиф, который недавно уснул за чтением сказки "Три поросёнка".  

Священник подбежал к стрелку, но тот бубнил:  

– Ух, ёб твою мать... Сукины дети...  

Люди спешащие на работу попрятались под деревьями, предполагая, что охота ведётся на них.  

– Эдуард! – ошалел Иосиф. – Ты что блядина старая делаешь!!??  

Но дед только успевал перезаряжать. Священник набросился на Эдуарда, пытаясь отобрать оружие, но тот увлёкся и в его глазах проскользнул некий азарт. В этот момент палец случайно сыграл по курку и Иосиф отлетел на пианино. Оставив за собой кровяные следы. Дед не догадывался, что сделал и пошёл дальше спать, кинув ружье в сторону священника. Спалось теперь уже в тишине.  

Наутро дед пошёл менять подгузники и сходил в них ещё не один раз. Он не ожидал увидеть застрелившегося священника. Эдуард Элеонорович присел на кусочки грудной клетки на полу и заплакал, издавая звук беззубой собаки.  

Позже выяснилось, что отец Иосиф давно уже не появлялся в церкви. Он последнее время грешил и много пил. Его выгнали без разбирательств. Он опустился до простейшего алкоголика и побирался по чужим домам, не имея своего. Поэтому следствие не продолжалось, так и оставив решение суда как "самоубийство".