"Единственная. Падший ангел"(в сокращении)

Уважаемые читатели, все события, герои и места действия являются вымышленными. Описанный здесь город Ижевск к реальному Ижевску не имеет ни малейшего отношения, так же как герои описанные в романе. Любые совпадения- всего лишь совпадения и не более того.  

Это лишь мои фантазии...  

Приятного чтения.  

Глава 1.  

За окном стояла чудесная погода. Чистый снег, засыпавший все вокруг, искрился на солнце. Свежее морозное утро манило на улицу, в комнату сквозь шторы пробивался солнечный свет. Я оторвала взгляд от окна и посмотрела на мужа, который после вчерашнего затянувшегося застолья, явно не хотел вставать с постели. Новогоднее застолье закончилось тем, что девчонки помогали своим «отдохнувшим» мужьям дойти до дома, сами они вряд ли бы дошли. Благо все наши друзья жили в одном районе и далеко идти им не пришлось. Собственно, погулять с такой отдачей, действительно, был повод. Ушедший год принес всем нам достаточно боли и переживаний. Проводив его, все мы надеялись на светлое будущее...  

– Доброе утро, любимый. – я улыбаясь, смотрела на Богдана.  

Он открыл глаза и снова зажмурился, приложив обе ладони к голове.  

– Что такое? Сегодня ты уже не так счастлив, как вчера? – я подала ему стакан с холодной минералкой.  

– Малыш мой, когда ты рядом, я всегда счастлив. – он взял из моих рук стакан. – Так намного лучше. – попив, сказал он. – Долго мы гуляли?  

– До пяти утра. Даже не вздумай говорить мне о том, что ты забыл о планах на сегодня.  

– Можно, я просто поддержу тебя?  

– Мы едем в тайгу.  

– Ой – е. – он снова зажмурился. – Едем, малыш мой. Конечно, едем.  

– Бабулюшка. – в комнату заглянули малыши.  

– Да, мои хорошие. – Я присела на постели.  

– Бабулюшка, мы уже поспали и поели, идем гулять.  

– Идем, конечно.  

Богдан, морщась, встал с постели и ушел в ванную.  

– А дедушка, что заболел?  

– Нет, мои хорошие, дедушка, просто очень счастлив.  

Я встала с постели, привела себя в порядок и вместе с малышами спустилась вниз.  

Так уж сложилось в моей непростой жизни, что мои старшие сыновья ненамного старше меня, а внуки ненамного младше моих детей. Все просто, старшие сыновья – Кирилл, Вадим и Тимур – усыновленные, но я никогда не считала их не родными, они очень родные мне. Тимур – 24 года, еще не женат, Кирилл и Вадим – 28-ми лет, имеют по двое малышей. Мои взрослые племянники и сыновья моих друзей тоже одарили меня внуками, младшему из которых 1, 5 года, старшему уже 9-ть и он на два месяца старше моей дочери Камиллы. Степашка 12-ти лет – сын Богдана от первого брака. Степашка даже не догадывался, что я ему не родная мать. Когда мы познакомились с Богданом, ему было два года и он абсолютно уверен в том, что он мой сын. Еще у нас с Богданом есть два младших сына, близнецы – Никита и Матвей…  

Вчера все мои внуки остались ночевать у нас, в виду затянувшегося застолья.  

Спустившись вниз, я подошла до камина, где сидели мама Богдана, Туся и все наши малыши.  

– Мамочка, привет. – поздоровались со мной дети.  

– Привет, мои хорошие. Мамуля, Тусенька, доброе утро. Федор, привет.  

– Привет, Настюша.  

– Мамочка, мы идем гулять?  

– Конечно, идем. Федор. – я посмотрела на него. – Оповести, пожалуйста, ребят о том, что мы проснулись.  

– Попробую. – улыбаясь, ответил он и вышел во двор.  

Федор – начальник службы безопасности, за столько лет он стал не просто другом, он стал частью нашей семьи.  

Выйдя на улицу, Федор запустил несколько ракетниц, в ответ – тишина, он запустил салют, который днем было не особо видно, снова тишина.  

– Задолбали. – сказал Федор и взял в руки автомат.  

Выпустив короткую очередь в воздух, он услышал выстрелы в ответ с отдаленного поста района – Федору ответили бойцы.  

В нашем коттеджном районе, располагающемся за городом, состоявшем из шести улиц по десять коттеджей, жили лишь наши друзья, близкие и наши взрослые дети. Район обнесен высоким бетонным забором, контролируемый постами моих бойцов. Частная собственность… этот район построен моей фирмой… Элитный, дорогой и очень красивый район…  

Мои друзья – суровые сибирские мужики, которые не постесняются, кому надо голову свернуть, поддерживают порядок в городе, в криминальной его среде – Гвидон, Антип, Харитон, Боголеп, Демид и Аким.  

Я – владелец крупнейшей в крае строительной организации. Лидер криминального мира – Мурена… В свои 36-ть лет я имею довольно насыщенную биографию, неоспоримый авторитет заработанный кровью, поспорить с которым желающих нет…  

Сейчас, я лишь контролирую работу фирмы, директором которой на данный момент является мой муж.  

Мои близкие друзья – Степан, Данила и Никита. Это не просто друзья с которыми у меня тесные отношения. Это люди с которыми мне пришлось пережить очень многое – боль, кровь, страдания... Преданности наших отношений нет равных. Мои друзья на 15-ть лет старше меня, но всегда и во всем, я была равным им мужиком, а после... я стала еще сильнее, так уж распорядилась жизнь.  

Степан и Данила, так же как мой старший брат Глеб, работают директорами в моей фирме.  

Никита – доктор от Бога – имеет частную клинику и занимается медициной.  

(подробнее обо мне и моей жизни – роман «Противостояние»)  

В криминальной среде ситуацию контролирует Гвидон, является лидером в этой среде, но, без моего согласия и одобрения, он не предпринимает каких-либо серьезных действий.  

Я же, посветила себя и все свое свободное время детям и внукам. В одном из домов был организован своего рода детский сад, где я занималась малышами, в то время, когда их родители находились на работе. Жестокости и физической силе Мурены нет равных, но, дети святы для Мурены, они неприкосновенны, кроме того, в моей душе, кроме души безжалостной Мурены живет добрая и нежная душа Настеньки, я безумно люблю детей, дети безумно любят меня…  

Услышав стрельбу на районе, ребята попросыпались мгновенно – опыт не пропьешь, как говорят в народе.  

Я собрала детей, они вышли на улицу, я осталась ждать Богдана.  

– Федор, у нас все готово?  

– Да, Настя.  

– Хорошо…  

– Бабушка! – в дом вбежали малыши, следом Камилла.  

– Что случилось?  

– Мамочка, наш Гектор сошел с ума. Он все же решил нас загрызть. – ответила мне Камилла.  

Гектор – умный преданный пес. Алабай – его характеристики полностью соответствовали характеристикам этой породы. Его размеры позволяли моим маленьким внукам кататься на нем. В бою Гектору, как и мне, нет равных, но этот сильный и смелый пес, так же как и я, очень любит детей. Мне было крайне непонятно, с чего это пес решил напугать малышей.  

– Идем, посмотрим. – сказала я и вышла с детьми на улицу.  

Гектор сидел у своей конуры, закрывал собой вход в нее и, оскалив зубы, рычал на детей.  

– Гектор. – я присела рядом с ним. – Ты зачем малышей напугал?  

Он склонил голову к моим ногам, облизал мне ботинки и виновато посмотрел на меня.  

– Так. Давай ка, подвинься. – я поняла, что он, что-то прячет в конуре.  

Гектор послушно отошел, я заглянула в конуру…  

– Ну ты плут. – улыбаясь, сказала я. – Наш Гектор совсем не сошел с ума. – сказала я детям. – Наш Гектор стал папой.  

В конуре мама – Аллабаиха кормила шестерых новорожденных щенков.  

– Мамочка, у Гектора совсем маленькие собачки?  

– Да, мои хорошие. Совсем маленькие. – ответила я и забралась глубже в будку. – Ну и чья у нас мамаша? – я дотянулась до ее ошейника, на котором была написана кличка собаки и номер телефона. – Маргоша, значит, сейчас посмотрим, чья ты. – сказала я и набрала номер телефона, контакт которого отразился в моем телефоне.  

– Здорова, Аким.  

– Привет, Настя.  

– Че, как самочувствие?  

– Пойдет. Че за кипишь на районе?  

– Это Федор вас так разбудил. В тайгу едем или уже передумали?  

– Едем, конечно. Во сколько?  

– Ну, так собирайся да подъезжай. Я че звоню, у тебя ни кто не потерялся?  

– Арина! Ариша! – заорал Аким, чуть убрав трубку.  

– Пап, ты че? – услышав крик отца, Арина, быстро спустилась вниз и удивленно смотрела на него.  

– Твою мать, Настя, ты че меня так пугаешь?  

– Я говорила не об Арине.  

– А о ком? Мне кроме нее вообще в жизни терять не чего.  

– И все же?  

– Папа, Маргоша пропала. – услышала я панический голос Арины.  

– Насть, собака, что ли прибилась?  

– Прибилась, только вряд ли ты ее отобьешь.  

– Папа. – снова услышала я.  

– Ариша, все хорошо с твоей Маргошей.  

– Насть, мы соберемся и подъедем.  

– Жду.  

Я убрала телефон, ко двору стали подъезжать ребята, которые выглядели не веселее Богдана.  

– Привет.  

– Здорова…  

Ящик пива на столе, пока мы ждали всех, ребята утоляли жажду.  

– Привет, Настя.  

– Здорова, Аким. Привет, Ариша.  

– Здравствуйте, тетя Настя.  

– Че, где беглянка наша?  

– Замуж вышла и стала мамой. – шутя, ответила я.  

Аким направился к конуре, которую охранял Гектор.  

– Стой! – я вовремя остановила его, Гектор намеревался свалить его с ног. – Не пустит, не пытайся.  

– Папаша, блин. – отпрыгнув от конуры, сказал Аким.  

– Тетя Настя, а взглянуть нельзя?  

– Давай попробуем. – ответила я и подошла к конуре. – Гектор. – пес послушно отошел,  

– Маргошенька. – Арина заглянула в конуру и погладила собаку.  

– Арина, какое-то время, Маргоше придется пожить у нас.  

– Хорошо. – с тоской ответила она.  

Я посмотрела на ребят.  

– Че готовы? Поехали. Гектор за мной.  

Гектор послушно запрыгнул в кузов Тундры, вместе с ним еще трое псов. Доберманы остались дома, снежная тайга не место для гладкошерстных псов.  

Длинный кортеж из внедорожников отправился в тайгу.  

Приехав на базу отдыха, мы соорудили малышам небольшую горку, молодежь отправилась покорять склоны тайги на лыжах, мы остались разбивать лагерь. Тимур не на минуту не отходил от Арины и она была очень даже не против, Акиму же, все это, по-моему, нравилось намного меньше, чем его дочери…  

Часа через два наши лыжники вернулись в лагерь, Новый год продолжался…  

Спокойно сидевший у моих ног Гектор, ощетинился, оскалил клыки, зарычал и со всех лап бросился к детям, которые играли метрах в 300-а от нас, остальные собаки бросились за ним. Мы внимательно смотрели в ту сторону, куда рванули псы.  

Увидев причины тревоги Гектора, мы бросились к детям – прямо на них из тайги шел здоровенный кабан.  

Парни увели малышей, я навела на кабана ружье, понимая, что сам он не уйдет и был он уже довольно близко.  

– Какого хрена тебя принесло? – я выстрелила в воздух, кабан лишь быстрее устремился к нам.  

Стрелять в кабана было рискованно, в горячке, его реакция непредсказуема, а прицелится точно, было не реально. Старший малыш Вадима Егорка 5-ти лет был очень близко к кабану. Вадим успел схватить малыша, но… Гектор бросился на кабана, между кабаном и Вадимом было метра три. Вадим отскочил в сторону… Вскинув голову, кабан подкинул Гектора в воздух, пропоров ему бочину своим клыком… ружья были у всех, но выстрелив можно быдло запросто пристрелить Гектора и остальных псов, которые вслед за Гектором бросились на кабана. Гектор упал в снег, остальные псы – Кавказцы, нападали на кабана, кабан расшвыривал их в стороны. Шерсть Гектора заливала кровь, он вскочил на лапы и снова бросился на кабана, на спину которого запрыгнул один из Кавказцев, остальные псы, поднимаясь из снега, продолжали атаковывать кабана. Гектор сжал свои стальные челюсти на глотке кабана. Я понимала, что псы не справятся с этим толстокожим боровом. Мужчины навели на кабана ружья, девчонки замерли, прижимая к груди детей.  

– Гектор. – я подошла вплотную к кабану, понимая что медлить больше нельзя.  

– Настя, не дури. – ребята понимали, что кабан запросто может броситься на меня.  

– Я не отдам ему Гектора. – уверенно ответила я, думая о том, с какой отдачей служил мне этот преданный пес.  

Гектор посмотрел на меня продолжая сжимать горло кабана, который мотылял головой, пытаясь стряхнуть с себя псов. Я навела ствол ружья в лоб кабану, Гектор разжал пасть и зарычал, псы отскочили от кабана… дуплетом из двух стволов прямо в лоб, кабан свалился на снег. Я отдала ружье Богдану, и бросилась к Гектору, он растянулся на снегу, заливая его кровью. Остальные псы тоже получили по несколько порезов, но чувствовали себя вполне неплохо.  

– Гектор. – я склонилась над ним, взяла в ладони его морду. – Гектор. – он тоскливо смотрел на меня.  

Взяв из машины аптечку, ко мне подошел Никита, присел рядом и стал осматривать рану пса.  

– Большая, но не глубокая. – сказал Никита.  

Он обработал рану пса и взял в руки иглу и нить. Если нитки, предназначенные для человека, вполне подходили для пса, то тугая резинка была явно маловата для пасти Гектора. Предложить псу полено, по-моему, это жестоко. Натянув рукав бушлата, я сунула руку в пасть Гектору, он виновато посмотрел на меня.  

– Давай, дружище. – ответила я. – Надо немного потерпеть.  

Пес сжал челюсти на моей руке. Никита зашивал рану без обезболивания, пес покорно терпел. Его челюсти сжимались сильнее, я понимала, что ему больно и все же он понимал, что ранит меня, ему было тяжело, я гладила его по голове.  

– Бабушка, он не умрет? – ко мне подошел Егор, по щекам которого покатились слезы.  

– Нет, Егорка, не умрет. Все будет хорошо, не нужно плакать.  

– Все, Настя. – сказал Никита. – Гектор, вставай.  

Гектор разжал челюсти, я помогла ему встать, Никита забинтовал ему рану, наложив тугую повязку вокруг тела пса, и посмотрел не меня.  

– Показывай.  

Я сняла бушлат, Гектор все же прокусил мне кожу, но, совсем не глубоко. Никита обработал мою руку перекисью. Гектор виновато посмотрел на меня, я присела рядом, он уткнулся носом мне в грудь.  

– Все хорошо, Гектор. – я погладила его, он слегка повеселел, но чувство вины осталось в его глазах.  

Никита осмотрел остальных псов. Их зашивать не пришлось, он лишь обработал их раны. Собаки успокоились, мы вернулись обратно к столу, кабан так и остался лежать на снегу. Малыши снова отправились играть… Гектор отправился за ними, позвав за собой остальных псов. Он лег рядом с детьми, неустанно наблюдая за обстановкой.  

– Егор напугался? – я посмотрела на Вадима.  

– Напугался. Очень испугался, что Гектор умрет. – ответил мне Вадим.  

– Как ты его воспитываешь, Настя? Он ведь знал, что не справится с кабаном? – Гвидон посмотрел на меня.  

– Представь ситуацию, Гвидон, на меня прет танковая дивизия, нет ни единого шанса выстоять в этой ситуации и что же, ты свалишь? – я посмотрела ему в глаза. – Ни куда ты не свалишь и причина этому лишь одна – ты уверен в том, что я бы не свалила. Заметь, общаемся мы с тобой не особо давно. Преданность нельзя воспитать, она либо есть, либо ее нет. Вот и весь секрет...  

На этом наши приключения не закончились, не прошло и часа, собаки снова забили тревогу.  

– Что еще? – я осмотрелась по сторонам.  

Псы рванули в сторону леса.  

– Эта тема, по серьезнее будет. – Гвидон взял в руки ружье.  

Из леса шла стая волков, мы прошли вперед. Собаки не собирались отступать, четыре пса и 12-ть волков… Гектор, забыв о ранении, встал впереди псов, намереваясь вести их в неравный ожесточенный бой. Мы наблюдали за происходящим, держа наготове ружья.  

– А ведь они не по наши души. – сказал Демид.  

– А по чьи? – спросила я.  

– Кабан. – поддержал Демида Степан. – Они учуяли кровь.  

– Насть, отзови собак. Отойдем. – предложил Данила.  

– Гектор, ко мне.  

Псы послушно встали рядом, мы отошли к лагерю. Демид был прав, волков интересовала туша кабана, мы не стали им мешать. Волки оказались умнее кабана, они обглодали тушу и ушли обратно в тайгу. Может насытились, а может понимали, что переть на людей не стоит…  

Каких бы красот не создала природа, для меня нет места прекраснее Сибирской тайги. Каких бы опасностей не таила в себе тайга… Морозно, свежо… Чистый воздух пропитанный хвоей… Мы прекрасно провели этот день, вернувшись домой уже к вечеру…  

Глава 2.  

Остаток Новогодних каникул, на которые Арина приехала к отцу из другого города, большую часть времени, Тимур проводил с ней. Я видела, как сияют его глаза и радовалась за него, Акиму же, это по-прежнему не нравилось…  

Сегодня Тимур и Арина целый день гуляли по городу, Новогодних атракционов было более чем достаточно. Прогуляв почти до вечера, Тимур проводил Арину до дома.  

– Ариша. – Тимур нежно смотрел ей в глаза. – Я очень прошу тебя, быть моей девушкой.  

– Я уезжаю завтра, Тим. – с тоской ответила она.  

– Ну и что? Ты ведь ни на край света уезжаешь. Я буду приезжать к тебе на выходные, ты будешь приезжать к отцу, электронка, телефон. Ты хочешь быть моей?  

– Очень.  

Тимур не позволял себе совершенно ни чего, он лишь нежно целовал ее ладони.  

– Аришенька, я буду очень скучать по тебе.  

– Я тоже. Очень буду скучать. Мне пора, Тим. – сказала Арина, увидев, что отец вернулся домой.  

– Я провожу завтра. – Тимур нежно поцеловал ее ладони.  

Она улыбнулась и ушла в дом.  

– Добрый вечер, Аким Данилович.  

– Привет. – хмуро сказал Аким, пожав руку Тимуру.  

– Аким Данилович, я вижу, что Вам не очень нравится наше общение с Ариной. Я не понимаю почему.  

– Тебе показалось. – сухо ответил Аким.  

– Я люблю Арину, Аким Данилович, прошу Вас позволить мне приезжать к ней в выходные.  

– Тимур…  

– Если бы я хотел тупо переспать с ней, я бы уже сделал это и успокоился…  

На следующий день Тимур проводил Арину и она уехала. Недели нежной переписки… Признания и клятвы в вечной любви… Надежды и планы… Мечты о долгой счастливой жизни… Вера в светлое счастливое будущее… Совместное будущее…одно на двоих…  

– Мам. – Тимур присел со мной в гостиной, я посмотрела на него. – Ты позволишь мне уехать на выходные?  

– Далеко?  

– В Таежный.  

– Вот как.  

– Мам.  

– Я не против, Тимур, но, ты понимаешь, что Арина еще школьница?  

– Мамочка, я клянусь тебе… Я люблю ее, мама. Очень люблю. Я буду ждать, сколько будет нужно…  

– Вырос, мой мальчик. – я, улыбаясь смотрела на Тимура.  

– Спасибо, мамочка. – ответил он и ушел собираться.  

Через пару часов он отправился в соседний город – Таежный.  

Тимур уехал и тем же вечером к нам пришел Аким.  

– Привет, Настя.  

– Привет.  

– Тимур дома?  

– Нет. Что-то срочное?  

– Поговорить хотел. – хмуро ответил Аким.  

– Ты не в курсе? Он в Таежный матанул.  

Лицо Акима стало еще более хмурым.  

– Аким, скажи мне, почему ты против отношений Тимура и Арины?  

– Я не против, Настя.  

– Не пытайся.  

– Не против я. Все я понимаю. – он закурил. – Я очень редко вижусь с Ариной. Я не видел, как она росла. У меня кроме нее ни кого в этой жизни нет. Ей всего 16-ть, Тимур взрослый парень…  

– Ты не доверяешь ему?  

– Доверяю. Он разговаривал со мной. Мать Арины тоже была очень молода. – Аким тяжело вздохнул. – Потом она просто сказала, что глупая была, поторопилась. Арина растет без отца, в смысле, без меня, ее мать уже трижды выходила замуж. Пойми меня правильно, Настя.  

– Тимур у меня не единственный сын и я прекрасно понимаю тебя. Возможно, Тимур не особо убедил тебя, но, я тоже разговаривала с ним. Он не просто обещал, он клялся мне, что не тронет Арину, даже если она сама будет не против. Ты понимаешь, Аким, мой сын, клялся мне.  

– Извини, Настя. Я не хотел обидеть ни тебя, ни Тимура.  

– Нормально все, Аким. Почему с дочкой редко видишься? Не далеко ведь.  

– Мама против. Когда мы разошлись, она уехала в Таежный. Несколько лет я ее вообще не видел. Потом перебрался в Ижевск, наладил отношения. Дочь подросла и стала сама просится ко мне. Мама категорически против. Я сказал ей, что перестану финансировать Арину, если она не позволит мне видеться с ней. Общение с дочкой наладилось. Тяжело мне, Настя, я вижу, как Арина тянется ко мне и ни хрена поделать не могу. Отношения у них вроде хорошие, во всяком случае, Арина всегда говорит, что у них все хорошо. Такая вот хе. ня.  

– Ясно.  

– Тимуру она вряд ли позволит остановится у нее.  

– Тимур снимет номер в гостинице…  

Так же как когда-то Герман (родной отец Тимура), Тимур каждые выходные ездил в соседний город и летал на крыльях счастья. На все каникулы Арина приезжала к отцу в Ижевск, часто приходила к нам, мы все привыкли к ней и она к нам. Аким перестал переживать и полностью доверял Тимуру. Прошел год. Арина стала совсем родной в нашей семье. Милая скромная девушка. Общаясь с ней, я понимала Тимура и его желание ждать совершеннолетия Арины. Красавица и телом и душой, такую девушку стоило ждать. Искренние и чистые отношения Арины и Тимура грели мне душу. Я была очень рада за сына. Все абсолютно, были уверенны в том, что через год Тимур и Арина узаконят свои отношения. Все было замечательно…  

– Мамочка, привет. – вернувшись из университета, Тимур, как обычно, присел со мной в гостиной.  

– Привет, Тимур. Как дела?  

– Все очень даже замечательно. Скоро Новогодние каникулы, а потом летние, мама, и все. Осенью Арине исполнится 18-ть. Я так счастлив, мамочка…  

– Арина познакомила тебя со своей матерью?  

– Нет, мам. Я не знаю почему, но наши отношения с Ариной покрыты тайной для ее матери. Арина не спешит, я не тороплю. Успеем.  

– Конечно, успеете, Тим. – ответила я, но мне все это казалось странным, почему Арина прячет Тимура от матери?  

Немного посидев со мной, Тимур поднялся в комнату. Присев к столу, он включил компьютер, проверил почту, его ждало долгожданное письмо…  

«Привет, Тимур.  

Я прошу тебя, прости меня. Не пиши, не звони, не приезжай…  

Прости меня, Тимур, я больше не твоя…»  

Тимур читал письмо и не мог поверить в то, что все это на самом деле. Он взял телефон, но дозвониться так и не смог. Счастье Тимура рухнуло, как карточный домик, все его надежды, планы, мечты… Тимур не понимал, что ему делать и как жить дальше. Больше года он строил планы о совместной жизни с Ариной…  

Он взял в руки бутылку коньяка… перед его глазами стоял нежный любящий взгляд Арины… он вспоминал строки из писем, которые она писала ему. «…Тимочка… родной мой, я очень люблю тебя… я лишь твоя, Тимочка… километры не в силах погасить моей любви… я твоя, Тимочка… я лишь твоя девочка… Мне не нужен этот мир без тебя… родной мой… единственный, Тимочка…»  

«Я больше не твоя…» – словно молот бил в голове Тимура…  

Неделю Тимур беспробудно пил. Я не знала, что с ним делать, очень боялась того, что он повторит молодость Германа… Так же как Марк когда-то, я всей душой надеялась на то, что он остепенится…  

Богдан вошел в комнату Тимура, он еще спал. Богдан открыл тяжелые шторы на окне, в глаза Тимуру ударил солнечный свет, он зажмурился, приоткрыл глаза и присел на постели.  

– Привет. – Богдан хмуро смотрел на него.  

– Привет. – ответил Тимур и потянулся к бутылке пива.  

Богдан взял из его рук бутылку и серьезно посмотрел ему в глаза.  

– Скажи мне, Тимур, ты маму любишь?  

– Люблю. Ты знаешь.  

– Я не собираюсь читать тебе марали, просто послушай меня. Ты прекрасно знаешь, как ты появился на свет. Твой отец два года беспробудно пил, изводил свою мать, общался с сомнительными дамами, в результате чего на свет появился ты и 17-ть лет жил в интернате. Ты прекрасно знаешь, как сильно любит тебя мама. Ты хоть раз задумался о том, каково ей? Легко ей видеть, как ее сын гибнет в бутылке? У тебя защита диплома в этом году, красного диплома, которого мама ждет гораздо больше, чем ты и переживает, тоже гораздо сильнее тебя. Она плачет ночами, Тимур, потому что понимает, как тебе тяжело, так же она понимает, что ни чем не может тебе помочь. Ты прекрасно знаешь, что значит заставить нашу маму плакать. Подумай, Тимур. – Богдан вернул ему бутылку и вышел из комнаты.  

Богдан уехал на работу, я смотрела в окно, понимая, что сейчас я уйду к малышам, а Тимур снова напьется. Как я могла повлиять на него? Как исправить ситуацию? Сердце сжимала невыносимая боль. «Мальчик мой, Тимочка, не губи себя…» – по щеке покатилась слеза.  

В дверь тихонько постучали, я смахнула слезу и повернулась, в дверях стоял Тимур.  

– Мама... – увидев слезы на моих глазах, он замер. – Мамочка. – он подошел ко мне и крепко обнял меня. – Мамочка, прости меня. Я ублюдок, не плачь, я умоляю тебя. Пожалуйста, не плачь, мамочка. Я не прав, мама, я жестоко поступил с тобой. Прости меня, прошу тебя. Ни одна женщина не будет любить меня, так как ты, лишь ты одна, никогда не предашь меня, я прошу тебя, не плачь. Я больше не буду пить, мама. Я еду в универ. – он ослабил объятия и посмотрел на меня. – Мамочка, прошу тебя, прости.  

– Тимочка, сыночек мой. – я крепко обняла его.  

– Прости меня, мама.  

– Больно тебе, Тимочка?  

– Очень больно, мама. Очень. – он еще крепче обнял меня. – Я не хочу в это верить.  

– Все будет хорошо, Тимочка. Ты еще будешь счастлив. Видимо, еще не время. Ты еще встретишь свою принцессу.  

– Да, мамочка. Да. Я не буду больше пить, мама. Только не плачь, прошу тебя. – он нежно поцеловал мои щеки.  

– Не буду, Тимочка. – слезы матери действуют на детей намного лучше хорошей трепки и жесткого воспитания.  

Глава 3.  

Тимур вернулся к учебе. Месяц за месяцем… Он вел себя, как обычно, шутил, забавлялся с малышами, и лишь его глаза говорили мне о том, насколько ему все еще больно и плохо. Прошло полгода, но я видела, что он по-прежнему скучает по Арине. Я видела – он все еще любит ее…  

Крепкого телосложения брюнет с ярко-синими глазами… Девчонки не давали прохода Тимуру. Я искренне надеялась, что он переключит свое внимание на кого-то из девушек и сможет забыть Арину.  

Богдан ушел на работу, Тимур проходил практику в клинике Никиты, Камиллу, Степашку, Никиту и Матвея Федор отвез в школу, я, как обычно, шла к малышам в наш маленький детский сад. Навстречу мне шел Аким.  

– Привет, Настя. – хмуро сказал он.  

– Привет. – ответила я. – У тебя, что-то случилось? – спросила я, видя его серое лицо, он промолчал. – Аким, то что наши дети расстались не говорит о том, что нашей с тобой дружбе пришел конец. Разве нет? – я видела, что у него, действительно, что-то случилось.  

– Мне жаль, Настя, что так вышло.  

– Рассказывай.  

– Хе. ня какая-то происходит с Ариной. Она перестала приезжать ко мне. Звонит крайне редко. Дерганая какая-то.  

– Возможно, ее закрутила личная жизнь, ездить к папе, времени нет. Она ведь учится еще?  

– Учится, последний год. Нет, Настя, не могла она так измениться, как бы не кружила ее личная жизнь… – у Акима зазвонил телефон. – Аришенька! – радостно ответил он, я собиралась пойти дальше, но он остановил меня.  

– Папа! Папочка, они убьют тебя! Отдадут меня замуж и убьют!  

– Кто, Арина?  

«- Ах ты, сука! » – услышал Аким в трубке посторонний голос, связь прервалась.  

– Аким? – таким озверевшим я его еще не видела.  

– Одолжи вертолет, Настя. – собрав свою ярость в кулак, прохрипел он.  

Я посмотрела на него и молча связалась с Корнеем.  

– Да, Анастасия Марковна. – ответил мне в рацию Корней – один из бойцов.  

– На Таежный надо смотаться. Снаряжай «Стрекозу», бойцов пяток возьми. Сейчас, Корней.  

– Понял.  

– Помощь нужна? – я посмотрела на Акима.  

– Пока нет. Спасибо, Настя. – он пожал мне руку и побежал домой.  

Я отправилась дальше, мне оставалось лишь догадываться, что произошло у Акима, единственное, что я поняла, что-то случилось с Ариной.  

Прибежав домой, Аким сел в машину и отправился на вертолетную площадку, где его уже ждал Корней.  

– Куда дальше? – спросил Корней, посадив вертолет в Таежном.  

Аким пробил местонахождения телефона Арины и назвал адрес.  

Прибыв на адрес, Аким ворвался в дом и нарвался на десяток укуренных отморозков, которые попивали пиво.  

– Ты кто, мудила? – высокомерно спросил один из них.  

– Арина где? – прохрипел Аким, схватив его за горло.  

– Ты че, бычара?! – друзья дружно встали за друга, Аким умело уложил двоих.  

– Идем, Аким, бойцы управятся. – сказал Корней и отправился обследовать дом.  

Осмотрев все комнаты, Аким отчаялся найти дочь, войдя в последнюю, он готов был сам себе свернуть шею.  

– Ариша! Аришенька!  

Арина лежала на полу посреди комнаты, обнаженная и избитая, не подавая признаков жизни.  

– Ариночка! – Аким проверил пульс, Арина была без сознания. – Доченька! – он взял с постели покрывало, завернул в него Арину, взял ее на руки и вышел из комнаты.  

Бойцы расправились с упырятами и ждали Корнея.  

– Что, Аким?  

– Давай на Ижевск. Я позже вернусь. – прохрипел он и вышел из дома, понимая, что Арине срочно нужно в больницу.  

Вернувшись в Ижевск, Аким усадил Арину в машину и помчался к Никите.  

Бросив машину на стоянке, Аким не стал кого-то ждать или звать, он взял Арину на руки и вбежал с ней в клинику.  

– Главврача зови! – заорал он встретившей его медсестре.  

Медсестра не стала спорить и через 10-ть минут вернулась с Никитой.  

– Здорова.  

– Привет. В сознании?  

– Нет.  

Никита подогнал каталку, Аким уложил на нее Арину.  

– Все. Жди. – сказал Никита и убежал в реанимацию.  

Аким остался ждать в холле. Спустя час он решил пойти покурить, входя в курилку, он столкнулся с Тимуром, который выходил из нее.  

– Добрый день. – сказал Тимур.  

– Привет. – растерянно ответил Аким.  

– Что-то случилось?  

Аким не знал, что ответить. После того, как Тимур расстался с Ариной, они еще толком не виделись.  

– Аким Данилович?  

– Арину привез… – прохрипел Аким, лицо Тимура посерело, Аким заметил это и не стал продолжать. – Извини, Тимур. – сказал он, понимая, что слышать об Арине Тимур не хочет.  

– Нормально все, Аким Данилович. Если Арина счастлива без меня, так я только рад за нее.  

– Тимур… – Аким не успел договорить.  

– Тимур Германович, пройдите в третью операционную. – раздалось по громкой связи.  

– Мне пора. – хмуро сказал Тимур и вышел из курилки.  

Еще два часа Аким ждал Никиту, сходя с ума от черных мыслей.  

– Идем в кабинет. – сказал ему Никита, выйдя из реанимации.  

Войдя в кабинет, Никита присел за стол, закурил и несколько минут хмуро смотрел на Акима.  

– Никита. – Аким не находил себе места.  

– Присядь, Аким.  

У Акима похолодело внутри, он присел напротив Никиты и полными ужаса глазами посмотрел на него.  

– Она жива, Никита?  

– Жива, Аким. В плане физического здоровья – средней тяжести. – Никита снова закурил. – Арина подверглась жестокому сексуальному насилию, групповому и не однократно. Анализ показал минимум пять партнеров.  

Аким накрыл голову ладонями, невыносимая боль, муки совести, бесконечная жалость к единственной дочери. Десять укуренных упырей… Никита налил ему стакан коньяка.  

– Сейчас Арина спит. Состояние психики можно будет установить позже, и этот вопрос беспокоит меня намного больше ее физического здоровья…  

Придя в себя, Арина не произнесла ни слова… Никита перевел ее в обычную палату и позволил Акиму пройти к ней.  

– Аришенька. – он присел на край ее постели и крепко обнял ее. – Девочка моя…  

Арина молчала, беззвучные слезы катились по ее щекам…  

Аким просидел с ней около двух часов, так и не услышав от нее ни слова...  

Первые два дня Арина просто лежала в постели и, по-прежнему, молчала. На третий день, встав с постели она встала у окна и смотрела на улицу, горькие слезы катились по ее щекам… На скамье у клиники сидел Тимур, рядом с ним молодая медсестра…  

… Тим. – девушка провела ладонью по щеке Тимура. – Как твои дела?  

– Нормально. – ответил Тимур, взяв в руки ее ладонь и отстранив ее от своего лица.  

– Ты каменный, Тимур?  

Тимур удивленно посмотрел на девушку.  

– Я пол года вьюсь вокруг тебя, а тебе все равно. Я совсем не нравлюсь тебе?  

– Мне совсем не нравится этот разговор, Инга. Я не давал тебе повода, думать, что между нами, что-то может быть. Мне казалось, тебя устраивают дружеские отношения.  

– Ты кретин, Тимур. Я с ума по тебе схожу, а ты даже не видишь этого. Чем я плоха, Тим? – девушка снова провела ладонью по его щеке.  

– Инга. – Тимур снова убрал ее ладонь. – Не стоит.  

– Подумай, Тимочка. – Инга поцеловала Тимура в щеку и ушла от скамьи.  

Взгляд Тимура упал на окно палаты Арины. Увидев, что Тимур смотрит на нее, Арина поспешно отошла от окна…  

Аким вкратце рассказал мне, что произошло, я решила сходить в клинику, поговорить с Никитой. У Никиты был небольшой перерыв, мы пили кофе.  

– Никита Юрьевич, срочно в седьмую палату. – заглянув в кабинет, сказала медсестра и убежала.  

Никита пошел за медсестрой, я за ним.  

– Что случилось? – спросил Ник, войдя в палату к Арине.  

– Попытка суицида. Девушка напилась таблеток. Промыли. Откачали. Состояние стабильное.  

Арина лежала на постели, накрыв голову одеялом.  

– Никита, позволь мне поговорить с ней.  

– Попробуй. – хмуро ответил Никита.  

Нас с Ариной оставили наедине. Я присела на край ее постели и положила ладонь ей на плечо. Я видела, как страдал из-за Арины Тимур, но, в моей душе не было неприязни к этой девочке. Жизнь штука сложная, совершая ошибки, мы набираемся опыта и ума… Возможно, просто не судьба. И встретив свое настоящее счастье и Арина и Тимур поймут, что им было просто не по пути по дороги жизни… Как бы там не было это наши дети и, в этой ситуации мне было очень жаль Арину, то что произошло с ней просто ужасно. Более того, вся эта история казалась мне крайне странной и не понятной… Арина не способна на подлость, в этом я была уверена. И ветреной и легкомысленной, не смотря на возраст, ее назвать было нельзя. Где вообще ее мать и куда смотрела она? Кто она, эта мать?  

– Ариша. Аришенька, посмотри на меня. – она по-прежнему молчала, прячась под одеяло, я сняла одеяло с ее головы и приподняла ее за плечи. – Ариночка, маленькая моя. Не бойся, милая, иди ко мне. – я обняла ее, положив ладонь ей на голову, я прижала ее к своей груди. – Аришенька.  

– Мамочка. – она изо всех сил обняла меня и зарыдала навзрыд.  

– Ариночка, девочка моя маленькая. – я прижимала ее к своей груди, чувствуя насколько невыносимая боль выливается из этой юной души.  

Проревев почти час, она немного успокоилась и по-прежнему молчала. Я понимала, что она ни кому ничего не скажет, и вероятность повторной попытки суицида очень велика. Я уложила ее на подушки и накрыла одеялом.  

– Все будет хорошо, Аришенька. Я скоро вернусь.  

Я вышла из палаты, рядом с Никитой в холле на кушетке сидел Аким, которого вызвал Никита. Они оба внимательно смотрели на меня.  

– Нам нужен профессор, Ник. Она не скажет ни слова. Сами мы не справимся.  

Никита позвал профессора, все вместе мы вернулись в палату Арины. Профессор прошел до ее постели и присел рядом с ней.  

– Здравствуй, Арина.  

Она лишь прискорбно посмотрела на него.  

– Ты позволишь мне поработать с тобой?  

Арина отвернулась, что говорило о том, что ей совершенно наплевать на то, что будет с ней.  

– Идем со мной. – профессор усадил ее на диван и ввел в состояние гипноза.  

Тимур долго думал об Арине, он не знал, что с ней произошло, решил зайти просто поздороваться. Приоткрыв дверь ее палаты, он увидел, что она не одна и ушел, так и не решившись войти.  

– Арина, расскажи мне, что так мучает тебя. Излей свою боль. Поделись ею со мной.  

– Я ненавижу себя. – заговорила Арина.  

– Почему?  

– Я мерзкая грязная дрянь…. Я ни кому теперь не нужна… Я сама себе больше не нужна… Полгода назад я заметила, что к маме часто заходит какой-то парень… она познакомила меня с ним… Позже она сказала, что я должна выйти за него замуж. Я сказала, что не хочу и не пойду… она сказала, чтобы я не ерепенилась, я ответила, что уеду к отцу… Она отлупила меня, сказав, что я все равно сделаю так, как ей нужно… У нас никогда не было особо тесных отношений. Мама была занята собой и своими мужьями, но… я верила ей. Я просила ее… она сказала, что ни чего со мной не сделается… Меня просто увезли из дома, ни о чем не спрашивая. Отобрали телефон, после компьютер и заперли в доме. Я изредка звонила отцу, чтобы он не стал меня искать, потом телефон снова забирали. Я хотела сбежать, они поймали меня… во второй раз, когда я пыталась уехать, они отобрали у меня паспорт. В третий раз мне не дал уехать патруль, паспорта у меня не было… Я просила их позвонить отцу, но они отвезли меня обратно к этому… Он постоянно бил меня и издевался надо мной, он и его друзья… Я могла лишь догадываться, зачем все это нужно маме. Потом я случайно я услышала разговор матери и этого подонка. Он требовал денег, мать сказала, что скоро мне исполниться 18-ть, он зарегистрируется со мной и будет владеть деньгами отца… Она сказала, что сама убьет папу и я стану богатой наследницей… Я выкрала из сумки матери ее телефон и позвонила папе, они увидели… Этот подонок сказал, что его достали мои выходки и отвез меня к каким-то уродам…. – Арина рыдала навзрыд. – Я не хочу больше жить… Я омерзительна сама себе. Я хотела предупредить папу… мне больше не за чем жить…  

– Ариночка, но все ведь уже позади. Папа с тобой, он не даст тебя в обиду.  

– Я не хочу… Вы не понимаете? Я очень хотела приехать к Тимуру… Хотела быть ему женой… лишь ему и ни кому больше… очень хотела, чтобы у нас были детишки… Он самый добрый, самый нежный и самых хороший… Он боялся прикоснуться ко мне, боялся опорочить мою невинность… а я… я мерзкая, грязная… У меня никогда не будет семьи… Я все равно убью себя… я не хочу с этим жить… я не могу…  

Профессор жестом попросил нас с Акимом выйти. Мы вышли в холл, минут через 10-ть профессор вышел следом за нами.  

– Идите, Аким Данилович. Старайтесь не оставлять ее одну. Я выпишу курс препаратов, но за девочкой нужно наблюдать.  

Аким вошел в палату.  

– Арина. – Аким присел рядом с дочкой и обнял ее. – Аришенька, ты знаешь, как сильно я люблю тебя? Ты же знаешь, что у меня никого в этом мире нет кроме тебя. Девочка моя не оставляй меня, Аришенька. – Аким, как мог сдерживал свою боль и гнев. – Маленькая моя, я прошу тебя. Мне не нужна эта жизнь без тебя, ты же знаешь. – он взял ее на руки, как малого ребенка. – Аришенька, скажи мне хоть, что-нибудь…  

Арина крепко обнимала отца, рыдая навзрыд.  

– Прости… меня… папочка… – заикаясь, прошептала она. – Я… не смогу…  

– Я знаю, что тебе очень плохо, маленькая моя. Тебе очень больно. – он еще сильнее обнял дочь. – Доченька, я прошу тебя… Я всегда буду с тобой. Я больше ни на минуту не оставлю тебя. Только живи, Аришенька. У нас все будет хорошо, маленькая моя…  

В палату вошел Никита.  

– Нам нужно сделать укол. – сказал он.  

Арина покорно протянула руку. Никита сделал ей укол и вышел. Аким снова обнял дочь, продолжая держать ее на руках.  

– Девочка моя… Маленькая моя, прости меня…  

Минут через 10-ть Арина заснула, Аким уложил ее в постель и накрыл одеялом, сам присел на, стоявший в палате, диван и взял в руки телефон.  

– Алло, Сизый, … Весь Таежный переверни, но найди мне эту су. у…  

– Понял.  

Глава 4.  

Вернувшись с практики, Тимур хмуро поздоровался с нами и ушел к себе. После ужина, на который Тимур не пришел, я решила зайти к нему. Открыв дверь, я увидела что в комнате его нет, вошла, осмотрелась… Подойдя к балконной двери, я увидела, что он сидит на балконе в углу, рядом бутылка коньяка, в руках стакан…  

– Тим. – я открыла дверь и посмотрела на него, он посмотрел на меня. – Можно к тебе?  

– Тебе не нужно спрашивать, мама. Проходи.  

Я присела рядом с ним, он убрал бутылку.  

– Тим…  

– Мама, я не буду напиваться… Хреново мне очень. Прости, мам.  

– Ты так и не смог забыть ее?  

– Я хотел, мама, я пытался, я старался. Я все понимаю, мама, она забыла меня. Я не нужен ей. У нее другая жизнь, жизнь в которой нет меня. Ее первая любовь растаяла, как первый снег. Я все понимаю, мама, но…  

– Ты знаешь, что было с Ариной?  

– Какая разница, мама? Она никогда больше не будет моей. В ее жизни нет места для меня.  

Видя, что Тимур захмелел, я ни стала ничего рассказывать ему.  

– Все будет хорошо, мама. Пройдет время, все забудется. Все наладится. Прости, мам, хреново мне.  

– Ложись отдыхать, Тим. Потом поговорим, хорошо?  

– Хорошо, мам.  

Мы встали с полу, Тимур ушел в ванную, я вышла из комнаты.  

Вечером в палату Арины снова вошел Никита, с ним Марина. Пока Марина осматривала Арину, Никита разговаривал с Акимом.  

– … Я оставлю в палате медсестру на ночь.  

– Не нужно, Никита. Я сам.  

– Иди поужинай.  

– Не хочу.  

Никита осмотрел Арину и снова посмотрел на Акима.  

– Я дежурю сегодня, если что, зови. – он указал на кнопку вызова врача.  

– Хорошо. – ответил Аким.  

Никита и Марина вышли из палаты. Арина вскоре снова заснула, но ненадолго…  

Около полуночи, она начала кричать во сне и метаться по постели, Аким сел рядом.  

– Ариша. Аришенька…  

– Нет! – душераздирающий крик Арины, лишал Акима разума. – А-А-А-А-!  

– Ариночка, доченька. – она наконец проснулась, Аким дал ей стакан с успокоительным, помог ей выпить его и снова крепко обнял дочь. – Все милая моя. Все моя маленькая. Папа с тобой…  

Арина сделала вид, что заснула, Аким прилег на диван…  

Арина решила, что отец уснул, встала с постели и тихонько подошла до окна… Открыла створку… забралась на подоконник… седьмой этаж…  

– Прости меня, папочка… – чуть слышно прошептала она и шагнула вперед…  

– Не прощу! – сильные руки Акима схватили ее уже за окном.  

Он затащил ее обратно в палату и, что было сил, прижал к своей груди.  

– Арина… – Аким был на грани истерики, он действительно задремал и открыл глаза, когда Арина, собиралась шагнуть за него, ужас переполнял его. – Аришенька… я умоляю тебя… – Акима душил ком боли, стоявший в его груди, он с ужасом осознавал, что если бы он проснулся на несколько секунд позже, Арины уже не было бы в живых. – Не оставляй меня, доченька…  

Следующую неделю Арина не вставала в постели, профессор усилил курс лечения и она, почти все время, спала. Аким глушил кофе и энергетики и ни на минуту не отходил от дочери. Когда сон все же валил его с ног, он ложился рядом с Ариной, укутывал ее одеялом и крепко обнимал. Как бы сильно он не хотел спать, сон Акима был очень чутким, он просыпался от малейшего шороха или шевеления…  

– Привет. – в палату вошел Никита, Аким сидел на диване и пил кофе.  

– Привет. – ответил он.  

– Аким, я сам останусь в палате, иди отдохни.  

– Не уйду, Никита. Зона научила меня, спать с открытыми глазами, хоть какой-то от нее прок. Я ни на минуту не оставлю ее. Любые препараты, Никита. Я умоляю тебя, помоги ей.  

– Сейчас я не стану колоть ее, проснется, посмотрим. Профессор делает все возможное, Аким. – с отцовским пониманием ответил Никита. – Крепись, Аким. Проснется, позови, проведем еще один сеанс.  

– Хорошо.  

Тимур сидел в кабинете и разбирался с мед. картами больных.  

– Тимочка, можно? – в кабинет вошла Инга и, не дожидаясь ответа Тимура, прошла к его столу.  

– Кабинет главврача не место для встреч…  

– Мне, Тимочка, можно все. – нагло заявила Инга. – И главврача сменить, если что…  

– Что ты хотела? – сухо спросил Тимур.  

– Ты же знаешь. – ее ладонь скользнула по щеке Тимура.  

– Я уже говорил тебе. – он отстранил ее ладонь.  

– Не стоит обижать меня, Тим. – она присела на край стола и потянулась к его губам.  

В этот момент в кабинет вошел Никита, Инга нехотя встала со стола.  

– Тимур Германович? – Никита строго смотрел на Тимура. – Почему в кабинете главврача находятся посторонние?  

– Извините, Никита Юрьевич. – Тимур виновато посмотрел на Никиту.  

– До встречи, Тимоша. – вульгарно произнесла Инга и вышла из кабинета.  

– В чем дело, Тимур? Мне неприятно говорить с тобой об этом, но, я знакомил тебя с правилами. Неформальные отношения строго возбраняются в клинике в принципе, а мой кабинет, это уже вообще перебор. Ты видел хоть раз, чтобы я позволил себе, что-то подобное в отношении Марины Викторовны? Заметь, я главврач, Марина Викторовна моя жена…  

– Дядя Никита, прости. – Тимур снова виновато смотрел на Никиту. – Лишь мамино воспитание не позволило мне вышвырнуть ее из кабинета.  

– Я поговорю с ней. – сказал Никита, видя вину в глазах Тимура.  

– Она сказала, что при желании, может сменить главврача.  

– Избалованная крутым папашей девочка, которая не особо видит реальность. Ты сам то, как считаешь, меня можно взять и сменить?  

– Я то, уверен, что нельзя. Мне не понятна ее уверенность.  

– Девочка знает, что ее папа крутой мужик, который сумел «купить» университет, в котором она учится, но, она не знает, что до меня ее папе, как до луны, вот и выпендривается.  

– Действительно крутой?  

– В его кругах, вполне, но ты ведь сам понимаешь, кто есть кто в Ижевске.  

– Она настолько уверена в себе, что решила женить меня на себе. – усмехнулся Тимур.  

– Кто твоя мама, она тоже не знает.  

– Бред. Откуда она взялась на мою голову. Мы общались с ней в университете и здесь в клинике, но, я не давал ей повода.  

– Ладно разберемся. – сказал Никита и закурил, открыв окно.  

Тимур закрыл лицо ладонями, уперевшись локтями в стол. Никита видел, что он чем-то очень расстроен.  

– Тим, ты из-за Инги так расстроился или из-за ее папаши?  

– Нет. – хмуро ответил Тимур, не убирая ладоней от лица. – То, что произошло сегодня, больше не повторится.  

– Тогда что? – Никита выбросил сигарету и серьезно посмотрел на Тимура.  

– Все хорошо, Никита Юрьевич, я хирург, от меня зависят жизни моих пациентов. Все хорошо. – Тимур взял себя в руки и более уверенно посмотрел на Никиту.  

– Очень хорошо, что ты это понимаешь. И все же. Как дела, Тим? – спросил его Никита, видя, что мысли Тимура далеки от работы.  

– Нормально. – хмуро ответил Тимур.  

– Тимур. – Никита пристально посмотрел ему в глаза и понял в чем дело, Тимур отвел взгляд. – Порой нужно просто открыто поговорить. – Никита понимал причины хмурого настроения Тимура.  

– Вы о чем?  

– Я о больных, Тимур, если что-то не понятно, порой нужно просто поговорить и многое становится яснее.  

Тимур понял, о чем говорит Никита и несколько минут молча смотрел в окно.  

– К ней кто-то приходит, дядя Ник?  

Никита смотрел на Тимура и не знал, что ему сказать.  

– К Арине приходит лишь отец. Тимур…  

– Я все понимаю, дядя Никита. Глупо и, наверное, смешно все это выглядит со стороны, но… Я что угодно готов простить ей и все забыть.  

– Тимур…  

– Да, дядя Никита. – Тимур снова не дал Никите договорить. – Все пройдет и я буду вспоминать об этом с улыбкой. Да. Когда-нибудь, наверное. – Тимур встал из-за стола и направился к двери.  

– Тимур, постой.  

Тимур обернулся и посмотрел на Никиту – полный невыносимой боли взгляд смотрел в глаза Никиты.  

– Поговори с ней.  

– Зачем? Чтобы услышать о том, что в ее жизни нет места для меня? Прости дядя Ник, я не хотел ни грубить, ни язвить. Извини, пойду я.  

Тимур вышел из кабинета, Никита занялся делами. Спустя часа два, в дверь постучали.  

– Никита Юрьевич. – в кабинет зашла медсестра. – Для Рыбиной передали, курьер привез, охранник проверил, от кого неизвестно. – медсестра внесла в кабинет здоровенного розового мягкого медведя и красивый букет цветов.  

– Оставьте. – ответил Никита.  

Медсестра оставила посылку и вышла, Никита думал, что с этим делать.  

Аким смотрел в нежное и все еще детское лицо своей дочери и не хотел верить в то, что родная мать угробила жизнь его единственного ребенка. «Почему я не забрал тебя? Зачем я отпустил тебя. Аришенька…» Аким ненавидел себя за то, что не уберег единственного близкого человека. Арина открыла глаза и посмотрела на него.  

– Привет. – тихо сказал ей Аким.  

– Привет. – так же тихо ответила она.  

– Как у нас дела, маленькая моя? – он нежно смотрел ей в глаза, она промолчала, встала с постели и пошла в ванную.  

– Арина. – она обернулась. – Не закрывай дверь, пожалуйста.  

Она снова ни чего не ответила, но дверь заперать не стала.  

Арина приняла ванну и молча села на постели, Аким нажал кнопку вызова врача.  

Никита посоветовался с профессором и принес посылку в палату Арине.  

– Добрый день, профессор. – Аким встал с дивана.  

– Добрый, Аким Данилович. – ответил ему профессор и присел рядом с Ариной. – Привет, Ариша. Как наши дела? – она хмуро посмотрела на него и снова промолчала. – Это тебе, Арина. – профессор посадил рядом с ней медведя и подал ей букет.  

Арина взяла цветы и поднесла их к своему лицу, глубоко вдохнув их аромат, затем она взяла медведя и изо всех сил прижала его к своей груди.  

– Спасибо. – прошептала она, даже не спросив от кого, по ее щеке покатилась слеза.  

– Арина, мне нужно поработать с тобой. Ты не против?  

Она еще раз крепко обняла медведя и усадила его на своей постели. Поставив цветы в вазу, она посмотрела на профессора.  

– Присаживайся. – сказал он ей.  

Арина присела на диван, профессор начал сеанс гипноза…  

– Улучшения определенно есть. – закончив сеанс, сказал профессор. – Еще неделя и, я думаю, можно будет перейти на домашнее лечение, но, говорить о том, что все хорошо, еще очень рано. Продолжаем лечение и постепенно уменьшаем дозу…  

Профессор и Никита вышли, Арина присела на постель, снова обняла медведя и виновато посмотрела на Акима, который сидел напротив нее.  

– Прости меня, пап. – прошептала она.  

Аким присел рядом с ней и крепко обнял ее, радуясь тому, что дочь начала говорить с ним.  

– Мне не за что прощать тебя, Аришенька. Ты прости меня. Прости меня, доченька. Если сможешь, прости меня, маленькая моя.  

– Ты не виноват, пап.  

– Виноват, девочка моя. Очень виноват.  

– Пап. – Арина подняла голову и посмотрела на отца. – Иди домой…  

– Арина…  

– Папочка, я не буду больше. Правда… Мне очень-очень больно и плохо, но, я обещаю тебе, все будет хорошо.  

– Аришенька, мне совсем не сложно…  

– Пожалуйста, пап, поедь отдохни.  

– Маленькая моя. – он снова обнял дочь. – Если бы я только мог исправить это.  

– Я знаю, папочка. Езжай домой.  

Аким встал, Арина снова обняла медведя.  

– Красивый мишка.  

– Очень. – с тоской ответила Арина.  

– Ты даже не спросила от кого.  

– Это от Тимура, папа. – сдерживая слезы, ответила Арина, Аким удивленно посмотрел на нее. – Лишь он один знает, какие я люблю цветы. Он все еще помнит обо мне. Я очень надеюсь, что он не держит на меня зла за то что я бросила его.  

Аким присел рядом с дочкой на корточки, взял в руки ее ладони и посмотрел ей в глаза.  

– Не держит, Ариша.  

– Я знаю, папа, как сильно он любил меня. Я понимаю, как больно ему было…  

– Ариша… – заметив слезы на глазах дочери, Аким сжал ее ладони.  

– Я не буду, папа. – смахнув со щеки слезу, сказала она. – Я смогу научиться жить лишь для тебя. Тимур… я хотела написать ему, чтобы он забрал меня, я не успела и написала ему о том, что я бросила его … я очень хочу, чтобы он был счастлив.  

– Аришенька, у нас все будет хорошо. – Аким поцеловал ладони дочери и нежно посмотрел ей в глаза.  

– Да, папочка. Я тоже очень люблю тебя и у нас все будет хорошо.  

– Я не долго, Ариша. – Аким понимал, что он уже неделю не был на работе и вообще.  

– Не торопись, пап.  

Аким поцеловал щеки дочери и вышел из палаты.  

«За что? За что? Немало грехов было на Акиме, но он никогда не унижал женщин, о мерзости, что произошла с Ариной и говорить не стоит. Он вступался за женщин, и не щадил тех, кто брал их силой. Презирал, ненавидел и не щадил… За что моей девочке все это? »  

Тимур очень хотел навестить Арину. Очень хотел и не решался… Он понимал, что она забыла и его и то, что было между ними… Понимал, что ей сейчас вообще не до него… Он очень хотел, просто увидеть ее, поговорить с ней…Зачем? Зачем рвать себе душу? Она уже никогда не будет моей. Никогда…  

Сегодня Тимур вместе с Никитой дежурил в ночь. Он сидел в кабинете и разбирался с бумагами. Снова в его кабинет вошла Инга. На этот раз Тимур не стал проявлять мягкость. Она снова своевольно прошла к его столу, который стоял справа у стены, в центре кабинета, стоял рабочий стол Никиты.  

– Инга Витальевна, ваш рабочий день давно окончен. Главврач не вызывал Вас к себе. Покиньте кабинет.  

– Тебе не идет быть строгим, Тим. – пошло улыбаясь, она положила ладонь ему на плечо.  

Тимур встал из-за стола и грубо убрал с плеча ладонь Инги.  

– Покиньте кабинет. – жестко сказал он.  

– Ты пожалеешь об этом. Меня обижать нельзя. – гневно сверкнув глазками, она вышла из кабинета.  

Тимур занялся делами. Через полчаса дверь кабинета снова открылась.  

– Тимур. – в кабинет вошел Никита. – У меня срочная операция, сделай вечерний обход.  

Лишь когда за Никитой закрылась дверь, Тимур понял, что ему придется делать обход и у Арины.  

С тяжелым сердцем он пошел на обход. Видеть Арину и понимать, что уже никогда ни чего не будет. Никогда. На несколько минут он остановился у двери ее палаты, взял себя в руки, постучал в дверь и вошел. Арина лежала в постели, обнимая медведя.  

– Добрый вечер. – Тимур старался не смотреть ей в глаза и держался отстраненно, что давалось ему очень не просто. – Никита Юрьевич на операции, вечерний осмотр делать буду я.  

Арина ничего не ответила, лишь виновато отвела глаза. Осматривая Арину, Тимур понимал, что все еще очень любит ее…  

– Все в принципе, неплохо. – сказал Тимур, закончив писать в карте.  

Обход был закончен, но он не мог уйти из ее палаты, заставлял себя и не мог.  

– Красивый медведь.  

– Спасибо, Тим. За медведя. – тихо ответила Арина, Тимур понял, что она догадалась от кого он.  

Аким порешал дела на работе, узнал, как обстоят дела с Таежным и снова вернулся в клинику. Подойдя до палаты Арины, в приоткрытую дверь он услышал голоса и остановился…  

Видя, как Арина обнимает его медведя, Тимур решился поговорить с ней. Присел на край ее постели и все же посмотрел ей в глаза, васильковые глаза, которые завораживали его.  

– Как твои дела, Арина? – тихо спросил он.  

Она смотрела на него и не знала, что ответить.  

– Прости меня, Тим. – чуть слышно прошептала она. – Если сможешь, прости. – она виновато посмотрела на него, прижимая к груди медведя.  

– Арина… Ты совсем забыла меня?  

– Тимур, те письма, что я писала тебе, все, что я говорила тебе… я говорила искренне. Я не обманывала тебя и не играла с тобой. Я очень хотела быть твоей…  

– Арина, я спросил не об этом. – Тимур продолжал смотреть на нее.  

– Я никогда не смогу забыть тебя и той чистой любви, что была у нас. Ты лучшее, что было в моей жизни. Прости меня… – по ее щеке покатилась слеза. – Прости меня, Тим…  

– Арина. – Тимур взял в руки ее ладони. – Я по-прежнему, очень хочу, чтобы ты была моей.  

– Тим, я… не могу…  

– Тебя кто-то ждет дома?  

– Нет. Я не достойна тебя, Тимур.  

– Я прощу, Арина.  

– Нет, Тим. Я не просто была с другим… я жила с другим… Я не смогла… уберечь себя… для тебя… Я не достойна тебя…  

Тимур слушал Арину и не хотел верить. Боль, обида, негодование…чувства перемешались в нем.  

– Как же так, Арина? – он накрыл голову ладонями, уперевшись локтями в колени.  

– Я знаю, что мне нет прощения, Тимур. Поверь, я очень хочу, чтобы ты был счастлив. Ты еще встретишь свою любовь и судьбу… – из глаз Арины градом катились горькие слезы. – Чистую и светлую… Это не я, Тимур, прости меня…  

Тимур поднял голову и посмотрел ей в глаза.  

– Тимур Германович. – в палату вошла медсестра. – Вам необходимо пройти в процедурную.  

– Иду. – ответил Тимур и снова посмотрел на Арину.  

– Не держи на меня зла, Тимур, прошу тебя.  

– Мне нужно идти. – ответил Тимур и прошел к двери.  

Выйдя из палаты, он увидел Акима, который стоял около двери. Тимур понял, что Аким слышал, о чем они разговаривали с Ариной. Он серьезно посмотрел Акиму в глаза.  

– Как ты мог! – Тимур не сдержался, схватил Акима за грудки и прислонил его спиной к стене. – Как ты мог допустить все это? – хрипел Тимур толи от ярости, толи от боли. – Уберег дочь, твою мать!  

Акиму нечего было ответить, он молча смотрел на Тимура.  

– Папаша хренов. – Тимур отпустил Акима, понимая, что ему нужно идти.  

Взяв себя в руки, Аким вошел в палату дочери.  

– Привет, Ариша. – он поцеловал дочь и присел рядом с ней.  

– Привет, пап. – она вытерла слезы и посмотрела на него. – Нормально все, папа. – ответила она на его немой вопрос. – Ты знаешь, мне немного легче стало. Теперь он хотя бы знает, что я не хотела бросать его…  

Закончив обход, Тимур вернулся в кабинет и заставил себя заняться картами больных. Примерно через час в кабинет вошел Никита.  

– Как прошла операция?  

– Хорошо. Что с обходом?  

– Сделал.  

– Как Арина?  

– Нормально. – ответил Тимур и отвел взгляд.  

– Тимур? – Никита удивленно смотрел на него. – Ты че?  

Тимур все же посмотрел на Никиту.  

– Ты решился поговорить с ней?  

– Да.  

– Тимур… – Никита видел боль и замешательство в глазах Тимура. – Настоящее счастье, Тимур, никогда не дается легко, но, оно никогда не дается дважды. Как любит говорить твоя мама, исправить в жизни можно все, кроме смерти. Решать лишь тебе…  

Глава 5.  

Арина лежала на постели, рыдая взахлеб… Ей больше не во что верить… не на что надеяться…  

Она не слышала, как в палату вошел ее отец. Он присел на край постели и положил ладонь ей на плечо.  

– Арина.  

Арина посмотрела на отца.  

– Почему вы не дали мне умереть? – захлебываясь, слезами, спросила она.  

– Ариша, что произошло? Тебе Тимур, что-то наговорил?  

– Он совершенно ни при чем… я сама во всем виновата…  

Арина не могла больше ничего сказать, слезы не давали ей этого сделать. Аким налил в стакан воды и поднес его к губам Арины. Она попила… Ее вид шокировал Акима. Арина начала задыхаться… Аким положил Арину на постель и выскочил в коридор.  

– Никита! – заорал он и вернулся к Арине, вспомнив про кнопку вызова врача, он нажал и ее.  

Услышав крик, Никита бросился в палату Арины.  

– Что с ней?  

– Я не знаю! – Аким был на грани потери сознания.  

Никита схватил Арину на руки и убежал с ней в реанимацию…  

Два часа Аким сидел у дверей реанимации, боясь даже думать о том, что случилось с Ариной.  

Тимур всю ночь думал об Арине. Он не знал, что ему делать, решил еще раз поговорить с Ариной и понять чего он на самом деле хочет – вернуть ее или забыть все, что было, как сон. Приехав домой с ночного дежурства и поспав пару часов, он отправился обратно. Приехав в клинику, он не застал Никиту в кабинете, прошел до палаты Арины, там тоже ни кого не было. Тимур решил, что Никита после ночного дежурства еще не приезжал в клинику, но мед. сестра сказала что он еще не уезжал с работы и сейчас находится в реанимации. Тимура охватила тревога, он уверенно прошел до реанимации, где встретил Акима.  

– Что случилось? – Тревога все больше нарастала в душе Тимура, забыв поздороваться, он просто протянул Акиму руку.  

– Арина в реанимации. – мрачно ответил Аким, крепко сжав ладонь Тимура.  

– Почему?!  

– Я не знаю.  

Тимур присел на кушетку рядом с Акимом.  

– Вы можете сказать, что произошло?  

– Я не знаю, Тимур. Когда я вошел в палату, Арина рыдала, потом ей стало плохо.  

Тимур закрыл лицо ладонями, уперевшись локтями в колени.  

Через полчаса из отделения реанимации вышел Никита, выражение его лица не предвещало ни чего хорошего.  

– Идем в кабинет. – хмуро сказал он.  

Войдя в кабинет, они присели к столу Никиты. Никита мрачно посмотрел на Тимура.  

– Какие препараты ты вводил с утра Арине?  

– Никаких. Она хорошо себя чувствовала, при мне она выпила лишь витамины.  

– Аким. – Никита серьезно посмотрел на Акима. – Что было, когда ты пришел?  

– Арина рыдала. Я дал ей стакан воды, ей стало плохо.  

– Какой воды?  

– В бутылке на тумбочке стояла.  

– Тимур принеси мне и бутылку и стакан, палату запри на ключ.  

Тимур не стал тянуть время и уже через пять минут вернулся обратно в кабинет.  

– Дядя Никита, что с Ариной? К ней можно?  

– Нет. К Арине категорически нельзя. Никому.  

– Никита. – теряя терпение, прохрипел Аким.  

– В крови Арины обнаружен препарат содержащий сердечный гликозид…  

– Как он туда попал?! – Тимур был в ужасе.  

– Какой на хрен гликозид?! – Аким ничего не понимал.  

– Гликозиды вызывают остановку сердца… Шансов у Арины практически нет.  

– Как, Никита?!...  

Никите пришлось вколоть Акиму двойную дозу успокоительного.  

– Тимур, бери бутылку и стакан и бегом в лабораторию.  

Пока Никита приводил в чувства Акима, Тимур сделал экспресс- анализ воды.  

– Препарат находился в воде. – хмуро сказал Тимур положив заключение экспертизы Никите на стол.  

Аким словно зомбированный смотрел на Никиту, успокоительные сильно подавили его волю, не давая проявиться истинным чувствам и эмоциям.  

– Как он мог попасть туда? – Тимур сам был на грани нервного срыва.  

– Либо кто-то, либо сама Арина…  

– Какого хрена ей было делать это?! – прохрипел Тимур.  

– Не долеченная психическая травма, склонность к суициду…  

– «Почему вы не дали мне умереть? » – как в бреду повторил Аким последние слова Арины. – Никита, пусти меня к ней. – Аким затуманенным взглядом смотрел в глаза Никиты. – Я умоляю тебя, пусти… – из глаз Акима покатились слезы, у него не было сил истерить, но он прекрасно понимал, что его дочь находится на грани жизни и смерти…  

Три дня Аким простоял на коленях у постели дочери, не надеясь уже ни на что, он молил всех Богов оставить Арине жизнь…  

Тимур стоял у стеклянной двери реанимационной палаты и сквозь стекло смотрел на Арину, у кровати которой стоял Аким. Тимур смотрел в ее измученное лицо и понимал, что все еще очень любит ее. Он готов был простить ей все, что было… Он понимал, что она может больше не прийти в себя и очень боялся этого. «Господи, сохрани ей жизнь». – отчаянно думал он.  

Бог услышал молитвы Акима и Тимура, к полуночи третьего дня Арина пришла в сознание. Видя, как задрожали ее ресницы, Аким с силой сжал ее ладонь.  

– Аришенька… Господи, спасибо тебе. – роняя слезы в ладонь дочери, прошептал Аким и нажал кнопку вызова врача.  

Никита примчался в палату Арины.  

– Невероятно. – чуть слышно произнес он, посмотрев показатели аппаратов.  

Аким взял себя в руки и отошел от постели дочери, чтобы не мешать Никите, осматривать ее.  

– Что, Никита? – спросил Аким, когда Никита закончил осмотр.  

– Невероятно. – повторил Никита…  

Еще два дня Арина просто спала. К концу недели Никита перевел ее в обычную палату. Вместе с Акимом в палату вошел профессор. Тимура чувствовал свою вину, но Никита не пускал его к Арине, сказав, что сначала с Ариной должен поговорить профессор.  

– Привет, Аришенька. – Аким поцеловал дочь и присел рядом.  

– Привет. – чуть слышно ответила Арина.  

Аким сел рядом в кресло, профессор присел ближе к Арине и посмотрел ей в глаза.  

– Ариша, как ты чувствуешь себя?  

– Нормально.  

– Арина, ты можешь поговорить со мной откровенно?  

– Да.  

– Скажи, что заставило тебя так поступить?  

– Как? – Арина удивленно смотрела на профессора.  

– Ты не помнишь?  

– Мне стало плохо… я была расстроена… я…  

– Ты снова хотела покончить с собой?  

– Нет… Мне было очень больно… но... – она посмотрела на отца и осознала, что произошло. – Папочка, прости меня…  

– Ты сама сделала это, Арина?  

– Да… – по щекам Арины покатились слезы.  

– Все, Аришенька. – он крепко обнял дочь.  

– Прости меня, папочка…  

– Я пока оставлю вас. – сказал профессор и вышел из палаты.  

Поговорив с профессором, в палату Арины вошел Никита.  

– Привет, Арина. Как дела?  

– Здравствуйте. Нормально, наверное. – неуверенно ответила Арина.  

– Сходи пообедай, Аким. – предложил Никита.  

Аким понял, что Никита хочет поговорить с Ариной наедине, не стал спорить и пошел попить кофе.  

– Арина. – Никита посмотрел на нее. – Ты расскажешь мне, что так сильно расстроило тебя?  

– Дядя Никита, простите меня. Я снова думала обо всем, что произошло и поняла, что не смогу простить себя и жить, словно ничего не было. Не потому что Тимур не простит меня, я сама себя не прощу. Я не буду больше, правда. Я сама во всем виновата… – Арина вытерла слезы с лица. – Дядя Никита, можно я посплю?  

– Конечно, Арина. Отдыхай. – Никита смотрел на Арину и его не покидала мысль, что она чего-то не договаривает.  

Никита вышел из палаты и прошел в кабинет, где его ждали Тимур, Профессор и Аким.  

– Дядя Ник? – Тимур сходил с ума от напряжения.  

– Она сделала это лишь из ненависти к себе. – хмуро ответил Никита.  

– Почему? – негодовал Тимур.  

– Она не может простить себя. – ответил Никита Тимуру и посмотрел на профессора.  

– Повторяем курс терапии. – ответил на его немой вопрос профессор. – Сейчас, Арина должна набраться сил, не стоит давить на нее.  

Тимур выбежал из кабинета.  

– Тимур… – окрикнул его Никита, но Тимур уже не слышал его.  

Он тихонько вошел в палату Арины, она лежала на постели.  

– Арина…  

– Тим, уходи, пожалуйста…  

– Почему, Арина? Ты не хочешь видеть меня? Я прошу тебя, послушай…  

– Прости меня, Тимур. Уходи.  

– Арина…  

– Уходи, Тимур, пожалуйста!  

В полной растерянности Тимур вернулся в кабинет Никиты.  

– Тим?  

– Я ничего не понимаю…  

– Неуравновешенная психика… Она не может простить себя. Ей нужно время. Говорить что-то определенно сейчас, не стоит. – профессор тяжело вздохнул…  

Тимур не понимал, что происходит с Ариной, при их последнем разговоре она говорила, что никогда не сможет забыть его, теперь же, она не хотела его даже видеть. Он решил поговорить с ней позже, когда она оправится от того, что произошло с ней.  

Никита сам вел лечение Арины и категорически запретил, кому бы то ни было входить в ее палату. Дни шли, физическое здоровье Арины налаживалось, свое хмурое настроение она пыталась тщательно скрывать…  

Прошла неделя, Тимур по-прежнему, не решался заговорить с Ариной, боясь снова спровоцировать приступ. Никита говорил ему, что Арина винит лишь себя, но Тимур не верил в то, что Арина хотела снова покончить с собой лишь из ненависти к себе. Ее состояние, на момент их разговора до попытки суицида, было уже намного лучше того, в котором она поступила в клинику… Он мог лишь гадать, что заставило ее так поступить.  

Никита и Тимур сидели в кабинете и занимались историями болезней больных. Тимур поднял голову от бумаг и посмотрел в окно, пристально вглядываясь вдаль.  

– Дядя Никита, ты считаешь, что Арина сама себя отравила? – не отрывая взгляда от окна, спросил Тимур.  

Никита поднял голову и посмотрел на Тимура.  

– Выглядит все вполне правдоподобно. – сухо ответил Ник.  

– Но ты тоже в этом сомневаешься?  

– Она вполне могла это сделать, учитывая то, что это уже не в первый раз.  

– Дядя Никита, она была уже совсем не в столь критическом состоянии, ты же понимаешь и потом, где она взяла препарат? Его невозможно просто взять и попросить у мед. сестры, как снотворное.  

– Это и не дает мне покоя. Но кто, если не она сама? Я не знаю, Тимур, от сеанса гипноза она категорически отказывается.  

Никита замолчал, но не вернулся к работе, вопрос с Ариной не давал ему покоя, ему все это казалось более чем странным. Никита имел довольно высокое положение в городе. Аким далеко не последний человек и в бизнесе и в криминальных кругах города, но даже если таким образом хотели воздействовать на него или на Акима, посторонний просто не мог попасть в клинику. Подкупили персонал? Может он просто накручивает себя и Арина действительно сделала это сама? Как бы там не было, Никите все это очень не нравилось.  

– Дядя Никита. – Тимур оторвал Никиту от размышлений. – Позволь мне сделать текущий осмотр Арины.  

Никита выразительно посмотрел на Тимура.  

– Я очень аккуратно. Исключительно по работе.  

– Тимур… – Никита хотел возразить, но не меньше его хотел узнать, что же произошло. – Хорошо, но…  

– Если она будет против, я немедленно покину ее палату и позову тебя.  

– Хорошо. – повторил Никита и Тимур вышел из кабинета, взяв с собой мед. карту Арины.  

Идя по коридору, Тимур увидел, что дверь в палату Арины чуть приоткрыта. «Странно» – подумал он и тихонько открыл дверь. Картина, представшая его глазам, повергла его в шок – Арина спала, у ее кровати со шприцем в руках стояла Инга. Он перехватил ее руку, сжимающую шприц и пристально посмотрел ей в глаза.  

– Это что? – жестко спросил он.  

– Процедуры, блин. Пусти, мне больно. – ответила Инга, пытаясь высвободить руку.  

– Кто позволил тебе делать какие либо процедуры Рыбиной?  

– Тимур, пусти.  

Он сильнее сжал ее руку и подтолкнул ее к двери.  

– Идем, маленькая мерзость. – прохрипел он, выводя ее из палаты.  

Арина даже не шелохнулась.  

– Пусти меня, ублюдок, если тебе жить не надоело. – Инга продолжала вырываться из крепких рук Тимура. – Мой отец сотрет тебя в порошок.  

– Устанет стирать. – ответил Тимур, открыв дверь кабинета Никиты и втолкнув в него Ингу.  

– Это что? – Никита недоуменно смотрел на Тимура.  

– Скажите, Никита Юрьевич, Вы поручали Инге Витальевне делать какие-то процедуры Рыбиной? – продолжая сжимать руку Инги, Тимур протянул ее Никите, Никита забрал из рук Инги шприц.  

– Что это? – жестко спросил он Ингу.  

– Понятия не имею. – нагло ответила она.  

– Очень зря, Инга Витальевна. – ответил ей Никита. – Можете забыть не только о карьере медика, но и об образовании. Я выясню, что здесь и уже завтра Вы будете отчислены из университета. Ни какой другой университет Вас не возьмет, я позабочусь. Пусти ее, Тимур, пусть идет.  

Тимур удивленно посмотрел на Никиту и отпустил Ингу.  

– Вы оба, очень об этом пожалеете. – разъяренная Инга покинула кабинет.  

– Дядя Ник?  

– Я понимаю, что это совсем не глюкоза, Тимур. – посмотрев на шприц, сказал Никита. – Заведя на нее уголовное дело, мы лишь очерним клинику. Ее папаша сумеет отмазать ее через купленным им ментов. Конечно, менты не попрут против меня и доведут дело до суда, но, зачем нам огласка. Твоя мама, так же как и я не любит работать с ментами и ты уже должен понимать почему, потому что мы вполне обойдемся без них. Что с Ариной? – убрав шприц в карман и направляясь к двери, спросил он.  

– Видимо под снотворным. – ответил Тимур и следом за Никитой вышел из кабинета.  

Когда они вошли в палату Арины, она, по-прежнему спала. Никита померил ей давление, взял кровь на анализ, Арина не просыпалась.  

– Идем. – Никита посмотрел на Тимура и вместе с ним прошел в лабораторию.  

Поручив Тимуру делать анализ крови Арины, Никита принялся изучать содержимое шприца…  

Инге ничего не оставалось, как поехать домой, но она даже не думала сдаваться. Приехав домой, Бермудов Виталий Павлович, он же Бермуд в криминальных кругах города, застал дочь в слезах.  

– Инночка, доченька, что случилось?  

– Папа… – она артистично зарыдала. – Этот медик, он не только не дает мне работать, он сказал, что сделает все, чтобы меня отчислили из университета… – Инга рассказала отцу печальную историю о том, что доктор-тиран не дает ей спокойно жить.  

– Инночка, все будет хорошо. – Бермуд обнял дочь и позвал охранника.  

– Слушаю, Виталий Павлович.  

– Бери еще пару ребят и поучи кое-кого жизни. Инга укажет кого. Сделаешь пару фото и отчитаешься.  

– Есть. – ответил охранник.  

Бермуд удалился в кабинет, даже не подозревая, на кого укажет его дочь.  

Инга показала фото охраннику.  

– Ты уверенна. – посмотрев фото, спросил он.  

– Не ты, а «Вы». – Инга презренно посмотрела на охранника. – Ты слышал, что сказал мой отец? – ее слезы мигом испарились.  

– Слышал. – напряженно ответил охранник и отправился выполнять поручение.  

… – Как я и предполагал, Арина под сильным снотворным, проснется еще не скоро. – сделав анализ крови, сказал Тимур.  

– А у меня, тот же препарат, что был в воде, которой напилась Арина. – тяжело вздохнув, ответил Никита.  

– Выходит, что и в прошлый раз Арина не сама напилась этой дряни?  

– Выясним, Тимур. – Никита посмотрел на часы. – Я сейчас отвезу Марину Викторовну домой и вернусь. Ты пока наблюдай состояние Арины.  

– Хорошо. – ответил Тимур.  

Никита повез жену домой, Тимур прошел в палату Арины, у ее постели сидел Аким.  

– Добрый вечер, Аким Данилович.  

– Привет, Тимур. – ответил Аким, пожав, протянутую Тимуром ладонь.  

– Я вспылил тогда, не сдержался…  

– Нормально, Тимур. – ответил Аким.  

Тимур присел на край постели Арины и тихонько померял ей давление.  

– Мне очень жаль, если состояние Арины ухудшилось из-за меня. – чувство вины Тимура усугубилось участием Инги.  

– Ей не в чем винить тебя, Тимур, напротив… – Аким тяжело вздохнул. – Почему она так крепко спит? Ей снова было плохо?  

– Все нормально, Аким Данилович…  

Глава 6.  

Выехав на загородную трассу, ведущую в коттеджный район, Никита сбавил скорость, путь ему преграждал джип, вставший поперек дороги.  

– В чем дело? – открыв боковое окно, спросил Никита.  

– Выходи, поговорить нужно. – ответили ему, вышедшие из джипа три довольно крепких парня, лет 35-ти.  

Марина с тревогой посмотрела на Никиту, ничего не сказав жене, Никита вышел из машины.  

– В чем дело? – снова спросил он.  

– Ничего личного. – ответил один из парней. – Ты обидел одного человека, должен ответить. У нас приказ.  

– У вас приказ подписать себе приговор? – усмехнулся Никита. – Дело ваше. – Никита понял, кто встретил его, так же он не мог не заметить замешательства в глазах парней.  

О чем бы не думали парни, Никита оказался в очень не завидной ситуации. Физическая подготовка Никиты всегда была в норме, и все же, три к одному, парни были далеко не юными щеглами в своем деле, а Никите давно уже не 35-ть.  

Марина с ужасом смотрела на Никиту, Никита тренированными наработанными ударами отбивал удары нападающих. Марина знала, что ее муж совсем не тот человек, которого можно так просто «сломать» и все же… один из парней принес из машины биту… Долго Марина раздумывать не стала и взяла телефон.  

– Алло, Настя?  

– Да, Марина, привет. – ответила я, встревоженный голос Марины мне совсем не понравился. – Что-то случилось?  

– Настя, Никиту избивают.  

– Где вы?  

– На въезде в район.  

– Я уже еду, Марина.  

Бросив телефон, Марина достала из под сидения короткоствольный автомат и вышла из машины. Раздалась короткая очередь, не ожидал этого даже Никита. Его хрупкая жена – само воплощение женственности и нежности, то, что она когда-нибудь посмеет взять в руки оружие, очень удивило его. Марина же направила автомат на нападавших на Никиту.  

– Пошли на хрен, уроды. – прохрипела она, Никита не узнал голос жены.  

Амбалы замерли от неожиданности, руки Марины дрожали, по щекам катились слезы, они были уверенны, что она не посмеет выстрелить в живую мишень, один из них уверенно направился к ней, особо не целясь, Марина нажала на курок, под ноги и по ногам нападающих…  

Предупредив Федора, я поехала к Никите. Подъехав, я увидела троих упырей слева, Никита справа, перед ними Марина с автоматом в руках. Марина посмотрела на мою машину, воспользовавшись ее замешательством, трое упырей рванули в свой джип и сорвались с места.  

«Ну, суки! – моему негодованию не было предела. – Кто посмел?!»  

Я остановилась около Никиты и выпрыгнула из машины, Никита выглядел не очень хорошо.  

– Никита… – из глаз Марины покатились слезы, ее сотрясала неимоверная дрожь.  

– Маришенька. – Никита вырвал из ее рук автомат и отдал его мне. – Мариночка, все хорошо. – он крепко обнял ее. – Я съезжу в клинику и вернусь. – он ослабил объятия, его лицо заливала кровь.  

Я связалась с Федором.  

– Да, Настя.  

– Федор, Марину встреть и проводи домой.  

– Понял. – ответил Федор.  

Я подошла к Никите, положила его руку себе на плечи и посмотрела на Марину.  

– Мариш, давай домой.  

– Насть?  

– Все будет хорошо, Марина. Я позвоню.  

– Езжай, Мариш. – тихо сказал Никита.  

– Хорошо. – все еще всхлипывая, ответила она.  

Вдали показалась машина Федора, я помогла Никите дойти до своей машины и сесть в нее.  

– Ник? – направив Тундру в клинику, я посмотрела на Никиту.  

– Нормально. – еле шевеля разбитыми губами ответил он.  

– Кто? – вдавливая педаль газа в пол, спросила я.  

– Бермуд. – прохрипел он и откинулся на спинку.  

Я не стала больше ни о чем спрашивать. Нарушая все ПДД, моя Тундра мчалась в клинику. Подъехав, я помогла Никите выйти из машины, держался он с трудом. К нам подбежала дежурившая мед. сестра, на ходу схватив, стоявшую у стены каталку и нажав тревожную кнопку, к нам подбежала бригада медиков, Никиту увезли в хирургическое отделение. Я прошла в кабинет Никиты.  

– Мама? – Тимур встал из-за стола и удивленно посмотрел на меня.  

– Никита в хирургии. – ответила я.  

Не удосужив меня объяснениями, Тимур побежал в отделение хирургии, я осталась ждать…  

Бермуд сидел в большой, богато обставленной гостиной у камина и потягивал коньяк. Он был вполне доволен своей жизнью, высокое положение в городе позволяло разгуляться его алчной высокомерной натуре. Он давно перестал считаться с людьми, мог себе позволить, как он считал…  

– Виталий Павлович. – в гостиную, хромая, вошел охранник.  

– Выполнил? – презренно посмотрев на охранника, спросил Бермуд.  

– Да.  

– Этот засранец понял, на кого он пасть открыл?  

Охранник ничего не ответил, молча протянул Бермуду телефон, открыв в нем фото о проделанной работе.  

Бермуд посмотрел фото и пришел в ярость.  

– Это че?!  

– Работа, порученная мне Вами сегодня.  

– Ты врубаешься кто это?  

– Я уточнил у Инги, она сказала, что я не вправе обсуждать указания.  

– Инга! – заорал разъяренный Бермуд.  

Инга не спеша спустилась к отцу.  

– Это что? – он указал на фото в телефоне.  

– Медик. – все еще не понимая злости отца, злорадствуя про себя, ответила Инга.  

– Ты знаешь, что это за медик?!  

– Кем бы он не был, кто он для тебя. – Инга посмотрела на отца.  

– Дура! Он же меня в порошок сотрет! – негодовал Бермуд.  

– Папа, ты ведь говорил…  

– Заткнись! – впервые в жизни Инга чувствовала ярость отца, ярость и страх, ее отец боится, она была потрясена.  

– Встретила медика Мурена. – сухо добавил охранник.  

– Твою мать! Она уже в курсе!  

Бермуд метался по гостиной, не понимая, что делать, лишь его гордость не позволила ему разрыдаться.  

– Поехали. – взяв себя в руки, жестко сказал он охраннику.  

– Анастасия Марковна. – в кабинет заглянула мед. сестра, я посмотрела на нее. – Позвольте, предложить Вам кофе. – она поставила разнос на стол передо мной.  

– Спасибо. – ответила я. – Как состояние Никиты Юрьевича?  

– С ним все еще работают хирурги. Учитывая то, что он в хирургии, а не в реанимации, состояние его не критическое. Как только закончится осмотр, Тимур Германович сообщит Вам о состоянии Никиты Юрьевича.  

– Спасибо. – снова сказала я.  

Мед. сестра намеревалась покинуть кабинет, открыв дверь она лицом к лицу столкнулась с Богданом.  

– Простите, Богдан Александрович. – смутилась мед. сестра. – Добрый вечер.  

– Добрый. Ни чего страшного. – ответил Богдан.  

– Вам принести кофе?  

– Нет. Спасибо.  

Мед. сестра ушла.  

– Привет. – Богдан присел в кресло и вопросительно посмотрел на меня.  

– Привет. Богдан, я сама ни чего не знаю. Никиту избили шныри Бермуды.  

– Во как. Че это?  

– Я не знаю. Ждем. Тебе Федор сказал?  

– Да. Бермуде жить надоело? – взгляд Богдана выражал ярость, он сам готов был снести Бермуде голову, но заставил себя успокоиться.  

В кабинет вошел Тимур.  

– Тим?  

– Средней тяжести. Три ребра, нос… Уроды! – Тимур налил себе стакан воды. – Дядя Ник проспит еще с полчаса.  

– Что произошло, Тимур?  

Тимур рассказал о том, что произошло в клинике.  

… – Вероятно, и воду Арине отравила Инга, но Арина не говорит ни слова.  

– Тимур. – я строго посмотрела на сына, он прекрасно понимал, что я хочу услышать от него.  

– Мама, я не давал ей повода. Да и не нужен я ей, избалованной девочке не дали, понравившуюся игрушку…  

– Арина проснулась?  

– Да. Она в палате с Акимом.  

Я вышла из кабинета и прошла в палату Арины.  

– Привет, Аким.  

– Привет, Настя. – Аким привстал с дивана и по привычке по-мужски пожал мне руку.  

– Привет, Арина. – я присела на край ее постели.  

– Здравствуйте, тетя Настя. – она виновато посмотрела на меня.  

– Аким, оставь нас вдвоем. – попросила я.  

Аким не стал спорить и вышел из палаты, я снова посмотрела на Арину.  

– Арина. – я сжала ее ладони своими, она присела и посмотрела мне в глаза. – Ты ведь не сама отравилась?  

Она смотрела мне в глаза и молчала, не смея врать мне.  

– Это очень важно, Арина. Не бойся, скажи мне, что произошло в тот день.  

– Тетя Настя, она сделает очень плохо Тимуру, я не могу…  

– Она уже ни чего не сделает, мне необходимо знать правду.  

– Я не уверена, что это она, я не видела, но я знаю, что ни каких помутнений, как предполагал профессор, у меня не было, я все помню, и кроме нее не кому. Папа ведь не мог этого сделать, а больше ни кого не было. – Арина очень волновалась.  

– Да, Арина, папа точно не мог.  

– Она вошла ко мне в палату, когда я была одна. Она говорила… – Арина замолчала.  

– Хорошо, можешь это опустить.  

– Она довела меня до слез, я накрылась подушкой, потом она ушла, вошел папа и дал мне попить. Она сказала, что Тимуру будет очень плохо если я скажу о том, что она приходила. – руки Арины дрожали, по щеке покатилась слеза.  

– К тебе приходила Инга Витальевна?  

– Да.  

Я дала ей воды, она попила и снова посмотрела на меня, я вытерла слезу с ее щеки.  

– Арина, мне сейчас нужно идти, я зайду позже. Папу позвать?  

– Можно не звать, просто заприте меня на ключ.  

«Охренеть можно. Заприте меня на ключ». Я была крайне возмущена, но не стала спорить.  

– Хорошо, Арина, если тебе так спокойнее, я тебя запру.  

Я вышла из палаты и снова прошла в кабинет Никиты, присела к столу и посмотрела на, Тимура.  

– Никита пришел в себя?  

– От наркоза отошел, но сейчас он спит.  

– Ясно. – ответила я Тимуру, посмотрела на Акима и протянула ему ключ. – Арина попросила. – Аким взял ключ и с силой сжал его в кулаке. – Завтра созвонимся, Аким. Тимур, позвони мне, когда Никита проснется.  

– Хорошо, мам. – ответил Тимур.  

Мы с Богданом прошли на улицу, Аким остался с Ариной, у Тимура было ночное дежурство.  

Выйдя из клиники, мы заметили припаркованный на стоянке, довольно приметный джип. Выйдя из него, сам не свой от ужаса, ко мне подошел Бермуд.  

– Мурена. – по его вискам катились капли пота, не зная что делать, он упал на колени к моим ногам.  

– Че за цирк? – я гневно посмотрела на него.  

– Позволь мне поговорить с Никитой.  

– Ты надеешься, что он тебя простит?  

– Нет. Позволь мне объяснить…  

– Что ты хочешь объяснить? То, что твои быки подмолодили Никиту случайно? Что ты хочешь сказать? То, что сын Мурены лишь игрушка для твоей дочери? Или ты хочешь сказать о том, что твоя малолетняя срань, от не хрен делать, чуть не отравила дочь Барракуды?  

– В смысле, твой сын? В смысле дочь Барракуды? – Бермуд растерял всю свою гордость и достоинство и готов был рвать на себе волосы. – Мурена…  

– У дочери спроси, чего она здесь наворотила. Что делать дальше сам должен знать. Или объяснить, что тебя ждет?  

– Нет. Пусть Никита сам меня накажет. Ты накажи. Не собирай сходняк…  

– Пшел вон. – я пнула его по морде, отшвырнув от своих ног и прошла к машине…  

До глубокой ночи Тимур сидел в кабинете в тяжелых раздумьях.  

«Не рви себя, Тимур. По сути, все зависит лишь от тебя, ты сможешь или нет». – вспомнил он слова Никиты.  

Он встал с кресла и прошел в палату Арины. Арина не спала, на диване сидел Аким. Тимур прошел до кровати Арины и посмотрел на Акима.  

– Аким Данилович, позвольте нам поговорить.  

Аким вышел из палаты, Тимур присел на край постели Арины и тихонько взял ее за руку. Арина тоже присела.  

– Как дела, Арина?  

– Все хорошо, Тимур Германович. – не поднимая глаз, ответила она.  

– Арина. – он сильнее сжал ее ладонь.  

– Тимур, я прошу тебя, уходи.  

– Уйду, Арина. Уйду, если ты хочешь этого. Я очень прошу тебя, скажи, почему ты так резко изменила свое отношение. Мы не договорили в прошлый раз…  

– Нам не о чем разговаривать, Тимур. Я прошу тебя, уходи.  

Он тихонько приподнял ее подбородок ладонью и посмотрел ей в глаза.  

– Пожалуйста, Тим… – по ее щеке покатилась слеза.  

Тимур смотрел в ее глаза и больше не мог сдерживать себя, он постоянно думал о том, что он испытал, когда смотрел на нее сквозь стеклянную дверь реанимации, он очень ясно понял тогда, что ему ни кто не нужен кроме нее, мир этот ему без нее не нужен. Его губы нежно коснулись ее губ, по ее щекам катились слезы, она не оттолкнула его. Нежный пьянящий поцелуй, кружил Тимуру голову, заставляя его забыть обо всем на свете. Как долго он ждал этого поцелуя, как часто он видел его во сне...  

– Я смогу, Арина. – обнимая ее хрупкое тело, нежно шептал он. – Я все прощу… Скажи, что я все еще нужен тебе…  

– Тимур, пожалуйста, уходи. – из груди Арины вырывались рыдания.  

Тимур крепко обнял ее. Арина немного успокоилась, Тимур дал ей воды, она попила и посмотрела на него.  

– Почему ты прогоняешь меня, Арина?  

– Тимур… Поверь, я не хотела, чтобы из-за меня в твоей жизни были проблемы. Я очень хочу, чтобы ты был счастлив. Я не хотела, чтобы ты из-за меня разрушил свою будущую семью. Прости меня за то, что я снова ворвалась в твою жизнь и разбередила твою душу. Я уеду навсегда… Объясни ей… скажи, что она не правильно все поняла… я не хотела… я прошу тебя, уходи…  

Арина снова ревела и заикалась, Тимур ничего не понимал.  

– О чем ты говоришь, Арина?  

– Она все рассказала мне, Тимур… Объясни ей, что я просто пациентка…  

– Что тебе рассказали и кто?  

– Инга… Она любит тебя, Тимур… она поймет… не ломай свою жизнь, прошу тебя… поговори с ней… не бросай их…  

– Кого их?  

– Инга ждет ребенка, ты не в курсе?  

Тимур, наконец, понял в чем дело, он снова крепко обнял Арину, она рыдала, не в силах сопротивляться.  

– Тимур, я очень благодарна тебе за то, что ты не отвернулся от меня. Ты в праве презирать и ненавидеть меня… Тим, я прошу тебя… у вас все наладится, просто поговори с ней и объясни… Ты ведь тоже любишь ее… Прости меня, Тимур, одни беды от меня…  

– Арина, Инга обманула тебя. Я прошу тебя, успокойся.  

Арина оторопела, перестала реветь и посмотрела на Тимура.  

– Зачем? Ты обманываешь меня? Она любит тебя. Она хотела… – Арина замолчала.  

Тимур уже знал, что это Инга пыталась отравить Арину, он снова обнял ее.  

– Она ни кого не любит кроме себя, Арина. Ни какого ребенка она не ждет, от меня точно. У нас с ней никогда ничего не было.  

– Тогда зачем она сделала это?  

– За тем, что она маленькая ядовитая дрянь. Не думай о ней. Успокойся, прошу тебя.  

Тимур налил в стакан успокоительного и дал его Арине. Арина попила и перестала реветь, все еще всхлипывая, она посмотрела на Тимура.  

– Ты переживал, что из-за проделок Инги, чуть не погибла я?  

– Арина. – он взял ее ладони в свои. – О том, что это сделала Инга, мы узнали лишь сегодня. Ты ведь сама сказала, что ты сама это сделала. Я очень боялся за тебя.  

– Тим…  

– Ты любишь меня, Арина? – Тимур сжал ее ладони и посмотрел ей в глаза.  

– Тим… Я знаю, где теперь мое место…  

– Арина.  

– Я очень люблю тебя, Тимур. – снова слезы градом катились по ее щекам. – Я не буду больше травиться, правда… Я сама во всем виновата.  

– Я не об этом, Арина. – он обнял ее. – Я не могу без тебя. Я все прощу и все забуду. Вернись ко мне, Арина.  

– Зачем тебе вся эта грязь, Тимур? Весь этот стыд и мерзость.  

Тимур сильнее обнял ее.  

– Я люблю тебя, Арина. Лишь тебя одну. Скажи мне, что ты хочешь быть моей.  

– Очень хочу, Тимочка.  

– Аришенька, я больше ни куда не отпущу тебя. Я ни кому не отдам тебя.  

– Тимур… Тимочка… – Арина снова рыдала навзрыд. – Прости меня, Тимочка…  

– Я с тобой, маленькая моя. У нас все будет хорошо.  

Он нежно поцеловал слезы на ее щеках и посмотрел ей в глаза, он видел – она любит его искренне и нежно, как и прежде. Нежные губы Тимура тихонько коснулись ее губ, она ответила ему.  

– Аришенька. – он выпустил ее из объятий, нежно посмотрел ей в глаза и уложил ее на подушки, понимая, что Арина наревелась и напилась успокоительных и сейчас ей нужно поспать.  

– Прости меня, Тимочка…  

– Все будет хорошо, Арина. – он поцеловал ее в щеку.  

– Ты уходишь?  

– Я зайду еще. Отдыхай.  

– Хорошо.  

«Мы сможем все это пережить». – твердо решил Тимур и вышел в коридор.  

На кушетке, у палаты, сидел Аким.  

– Извините, я думал, что Вы в ординаторской… – Тимур осознал, что Аким больше часа сидит в коридоре, вероятно, слышал рыдания Арины.  

– Как она, Тимур? – Аким видел, как страдает его дочь, но, он прекрасно понимал, что после всего, что произошло, Тимур вправе послать и его и Арину ко всем чертям, был благодарен Тимуру, за снисходительность по отношению к Арине.  

– Нормально, Аким Данилович. Сейчас Арина спит. – Тимур посмотрел на Акима. – Езжайте домой, у Вас завтра дела.  

– Справлюсь. – ответил Аким.  

– Езжайте, Аким Данилович, все будет хорошо.  

– Тимур? – Аким удивленно смотрел на Тимура.  

– Почти два года назад я сказал Вам, что люблю Вашу дочь, если бы Ваши, на тот момент, сомнения подтвердились, сейчас, я поступил бы совсем по-другому.  

– Дай тебе Бог, Тимур. – крепко сжав ладонь Тимура, сказал Аким.  

– Уже дал. – ответил Тимур.  

Аким уехал домой, Тимур прошел в палату к Никите и тихонько прошел к его постели.  

– Дядя Ник, ты не спишь? – удивился Тимур.  

– Нет.  

– Как дела?  

– Нормально.  

– Мама просила меня позвонить ей, когда ты проснешься.  

– Я сам позвоню. – ответил Никита.  

– Компрессы на лицо. – Тимур поставил на тумбочку ванночку с компрессами. – Я зайду еще.  

– Я позову, если нужно будет.  

– Хорошо. – ответил Тимур и вышел из палаты.  

Никита взял телефон.  

– Привет, Настя. Разбудил?  

– Нет. Я ждала твоего звонка, ты же знаешь. Как самочувствие?  

– Нормально, Настя. Как Марина?  

– Нормально, успокоилась. Вот уж не ожидала, что она возьмет в руки автомат.  

– Я был уверен, что она вообще не умеет стрелять.  

– Бермуд очень хотел тебя увидеть.  

– Видеться с ним лично мне не зачем, будет нужно, я подъеду.  

– Все что от тебя требуется, Ник, это приговор.  

– Ты знаешь, Настя, у меня нет желания валить его или его не разумную дочь. Я думаю, ролей свинопасов на оставшуюся жизнь им будет достаточно.  

– Я поговорю с Акимом, думаю, он возражать не будет. Поправляй здоровье Ник, твое присутствие не обязательно. Спорить со мной желающих нет уже давно.  

– До завтра, Настя.  

– До завтра, Ник.  

На следующее утро мне позвонил Гвидон – воротила криминального мира Ижевска.  

– Привет, Настя.  

– Привет, Гвидон.  

– «Заседание» сегодня в три, у меня на даче.  

– Хорошо. – ответила я Гвидону и созвонилась с Акимом.  

К трем часам мы подъехали к даче Гвидона, где собралась уже вся Ижевская братва. Бермуд косо въехал не только Никите, а автоматически и мне, но и показал себя с очень поганой стороны среди братвы, к которой он имел непосредственное отношение. С кем-то из братвы он тесно общался, но… Против Мурены не пойдет ни кто, не только из страха передо мной или моего положения в городе, больше из уважения. Бермуд подписал себя, связавшись с Никитой в принципе, а открыть пасть на близкого друга Мурены – однозначно сумасшествию. Да, Никита вполне мог сам его наказать и вопросов бы не возникло по поводу того, что Бермуду несправедливо обидели. Не тот человек Никита, чтобы кого-то несправедливо обижать и все были в этом уверены. Я тоже могла разобраться с ним сама, вообще ни кому ничего не объясняя, Мурена не обязана перед кем-то отчитываться за свои действия, но, я уважаю Ижевскую братву и мне не составило труда курсануть парней по какой причине их друг другом им больше не является.  

– Здорова, Мурена, Богдан.  

– Здорова…  

Поздоровавшись с парнями, мы прошли в гостиную и присели к столу. Опустив голову, перед столом стоял Бермуд.  

– Я так понимаю, Никиты не будет? – Гвидон посмотрел на меня. – Как он, Настя?  

– Нормально. Все, что он должен был сказать, он сказал мне вчера.  

– Зачем мы собственно собрались. – Гвидон окинул взглядом присутствующих. – Бермуду предстоит ответить за дела своей избалованной дочери, в результате которых, Никита находится в своей клинике в роли пациента, а дочь Барракуды чудом удалось спасти.  

– В чем причина, таких жестких поступков, Гвидон?  

– Причина в том, что Бермуд объяснил дочери, что он царь и Бог в этом городе и не посчитал нужным, объяснить дочери кто есть кто на самом деле…  

– Возражений нет. – выслушав Гвидона, братва единогласно признала вину Бермуды. – Дети неприкосновенны, Бермуд, все дети, а не только твоя дочь.  

Бермуд стоял молча, не осмеливаясь поднять глаз.  

– Ты в курсе, Бермуд, что и Никита и Аким вправе завалить тебя. Барракуде ты чуть не угробил дочь. Никите ты не только здоровье подпортил, ты поставил под удар его клинику, где с твоей подачи мед. персонал взялся травить пациентов. Никита наш друг, так же как и Аким, таким же другом кому-то из нас был ты. – Гвидон перевел взгляд с Бермуды на меня. – Что решил Никита, Настя?  

– Никита решил оставить тебе жизнь, Бермуд. – Бермуд вскинул голову и удивленно посмотрел на меня. – Особо не радуйся. – добавила я. – Ты отписываешь все, чем владеешь в фонд помощи детям – инвалидам. Дальнейшая жизнь твоя и твоей дочери протекает на свиноферме, где ты, Бермуд, свинопас. Подняться тебе помогла братва. Тебя погубила алчность. Власть и деньги не пошли тебе на пользу. Теперь у тебя нет ни власти, ни денег. Что скажешь, Аким?  

– Я не возражаю…  

Глава 7.  

Неделя подходила к концу, Тимур собирался на ночное дежурство, понимая, что тянуть больше не куда.  

Мы с Богданом сидели у камина, Тимур присел рядом с нами и виновато смотрел на нас с Богданом.  

– Тимур? У тебя, что-то случилось?  

– Мам… – он растерянно смотрел мне в глаза.  

– Тим, ты чего?  

– Мама… Я разговаривал с Ариной. Мам, прости меня. Я уже никогда не приведу тебе принцессу. Мамочка. – он взял меня за руки. – Я прошу тебя, пойми меня.  

– Зачем ты стыдишься своей любви, Тимур? Если твоей принцессой является Арина, пусть будет так. Я хочу, чтобы ты очень ясно понимал, что на одной лишь любви невозможно построить семейную жизнь. Ты сможешь уважать Арину, после всего, что было с ней? Сможешь все забыть и никогда не вспоминать об этом? Жить так, будто ни чего не было, словно она просто приехала к тебе, как и обещала?  

– При директоре, что был в интернате до Сергея Ивановича, изнасилование не было редкостью. Я видел, что делают с девчонками… Я не могу винить ее, мама. Я не испытываю неприязни к ней. – он снова посмотрел мне в глаза. – Для меня очень важно, чтобы ты смогла полюбить ее. Мама. – еще один мой сын готов был разорваться на двое.  

– Я буду любить ее не меньше, чем Вику и Нику (жены Кирилла и Вадима).  

– Пап? – Тимур посмотрел на Богдана.  

– Это сильный поступок, Тимур.  

– Завтра Арину выписывают из клиники. Вы позволите мне, привезти ее к нам?  

– Конечно, Тим.  

– Мамочка. – он крепко обнял меня и расцеловал мои щеки. – Спасибо. – сказал он нам и уехал в клинику.  

– Дань? – я посмотрела на него.  

– Это не порывы, Настя. Это истинные чувства, ты же видишь. Тебя, что-то смущает? – Богдан присел рядом со мной на диван и нежно посмотрел мне в глаза. – Малыш мой, когда ты была в СИЗО, я молил Бога лишь об одном, чтобы ты осталась жива. Просто жива. В мире нет причин, которые заставят меня отказаться от тебя…  

Тимур заканчивал ночное дежурство, сидел в кабинете и занимался мед. картами больных. В кабинет вошел профессор по психиатрии, который наблюдал Арину.  

– Доброе утро, Тимур.  

– Доброе утро, Аркадий Львович.  

Профессор присел к столу и внимательно посмотрел на Тимура.  

– Что-то случилось, профессор?  

– Ты ведь, Арину к себе хочешь забрать?  

– Да.  

– Тимур, состояние Арины, сейчас намного лучше того, что было изначально, но, Арине все еще необходимо серьезное лечение. Ее психика все еще подорвана. Скажи мне, как она ведет себя с тобой?  

– Нормально.  

– Она не вздрагивает порой от неожиданности и ты ни разу не замечал страха в ее глазах.  

– Замечал.  

– Тимур, Арине нужно продолжать лечение и если ты решил забрать ее с собой, ты должен помочь ей, на это необходимо время и терпение. Если ты не готов, будет лучше, если Арина пока поживет с отцом.  

– Я не очень хорошо понимаю, профессор.  

– Ты уже взрослый парень, Тимур… В общем, короче, Арина может быть не готова к близости. Что еще хуже, боязнь мужчин в принципе, может навсегда остаться с ней. Она и так, чувствует себя виноватой перед тобой, чувство вины усилится и приведет к тяжелой депрессии. Ты понимаешь, о чем я говорю, Тимур?  

– Да, профессор.  

– Ты готов, помочь Арине?  

– Да.  

– Это будет очень не просто, Тимур. Не дави на нее. Сейчас, она еще может пережить все это и жить нормальной жизнью.  

– Я понял, профессор, спасибо.  

Поговорив с профессором, Тимур пошел в палату к Арине, где уже находился Аким.  

– Доброе утро. – Тимур пожал руку Акиму.  

– Привет, Тимур. – ответил ему Аким.  

– Ну, что, домой готова ехать? – Тим улыбаясь, смотрел на Арину.  

– Уже давно.  

– Я дела закончил, можем ехать. Аким Данилович. – Тимур серьезно смотрел на Акима. – Я намерен увезти Арину к себе домой, Вы позволите?  

– Давай уже без Даниловича, Тимур, просто Аким.  

– Хорошо. Ну так что?  

– Я только рад.  

– Родители сейчас дома. – Тимур продолжал смотреть на Акима. – Поехали.  

– Поехали. – ответил Аким, Тимур видел замешательство в его глазах.  

Когда Тимур и Арина вошли в дом, я снова вспомнила себя много лет назад…  

– Доброе утро. – Тимур и Арина подошли к нам.  

– Привет. – ответили мы.  

Следом за детьми вошел Аким и виновато посмотрел на нас с Богданом.  

– Здорова.  

– Здорова.  

Просидев с нами с полчаса, Тимур и Арина ушли наверх. Аким выпил, закурил и хмуро смотрел на камин.  

– Очень мне не нравится твое настроение, Аким. Я прекрасно понимаю, как ты себя чувствуешь и, все же, твое настроение мне не нравится. Арине нужны положительные эмоции и забота, чувства вины ей и так хватает.  

– Настя… – эмоции переполняли Акима, но он так и не нашел, что сказать.  

– Арина вошла в мой дом, в мою семью и ни кто не посмеет косо посмотреть на нее. Я не позволю. Ты сомневаешься в этом?  

– Нет.  

– Войдя в мой дом под руку с моим сыном, Арина стала мне дочерью и любить я ее буду, как родную дочь. У тебя по этому поводу возникают сомнения?  

– Нет, Настя. Ни в чем я не сомневаюсь. Спасибо вам.  

– Мы лишь приняли выбор Тимура. Я веду себя так, как должна вести себя мать, чтобы ее ребенок был счастлив.  

Аким снова выпил, я видела, он очень хотел раздавить стакан, жестокость озаряла его взгляд…  

– Исправить в жизни можно все, кроме смерти, Аким. То, что случилось, уже случилось, этого изменить нельзя. Арина жива, мы должны помочь ей пережить то, что с ней произошло и мы сделаем это, иначе, какие мы на хрен родители. Что с Таежным? Насколько я понимаю, вопрос не закрыт?  

– Сизый пытается найти их, но, на данный момент ни мамаши, ни этого ублюдка, ни его папаши, ни его друзей в Таежном нет. Долго не пробегают. Я сам решу этот вопрос, но гарантировать того, что ни один из них не явится к вам, я не могу.  

– Не напрягайся. Если кто-то из них сунется в район, я в любом случае узнаю об этом первой. Что за папаша?  

– Кирсан.  

– Вот как. Кирсанов Игорь Иванович. Трижды судимый, 17-ть лет отсидевший… Он же серьезный мужик.  

– Серьезный, Настя, и разговор предстоит серьезный. Сам он сейчас в Сочи отдыхает, может и не в курсе вообще, но, за сына, само собой встанет…  

К вечеру Тимур присел с Богданом в гостиной, я решила поговорить с Ариной.  

– Привет. – сказала я, войдя к ней в комнату.  

– Здравствуйте. – она растерянно и слегка напугано посмотрела на меня и опустила голову.  

– Ариш, ты чего? – я подошла ближе, приподняла ее подбородок и посмотрела ей в глаза – чувство стыда и вины были в них.  

– Извините… – она просто не знала, что сказать мне и снова опустила голову.  

– Арина. – я усадила ее на диван и присела рядом. – Так не пойдет. За что ты извиняешься? За то, что Тимур решил жить с тобой? Или за то, что ты теперь живешь вместе с нами? Не нужно бояться меня, Арина. Поговори со мной.  

– Я… – она замолчала, я понимала, что она не знает, как обратиться ко мне.  

– Арина, ты помнишь, какими были наши отношения прежде?  

– Конечно, помню.  

– Почему теперь они не могут быть такими?  

– Но…  

– Арина, не усугубляй свое состояние. Я не виню тебя нисколько. Я лишь хочу, чтобы наши отношения были теплыми и доверительными, как и прежде. Ты не хочешь этого?  

– Очень хочу, но… я…  

– Перестань. Нет ни каких но.  

Она, по-прежнему, неуверенно смотрела на меня.  

– Все, как и прежде, Ариша. – тихо сказала я.  

– Спасибо. – она крепко обняла меня. – Мамочка. – чуть слышно прошептала она.  

Наверное, лишь сейчас, я понимала почему она так быстро привязалась ко мне. Не прошло и полгода после их с Тимуром знакомства и тетя Настя, стала мамой – Настей, а после просто мамой…  

– Все будет хорошо, Аришенька. Все будет хорошо…  

После ужина мы все вместе присели у камина. Малыши прекрасно помнили Арину и были очень рады ее возвращению. Просидев часа два, мы разошлись спать. От моего взгляда не ускользнула перемена настроения Арины. Я не стала ни чего спрашивать, но пока не понимала, что ее напрягает.  

Приняв ванну, Арина постелила постель и не знала, что с собой делать. Гнетущее состояние усиливалось…  

– Ариша. – Тимур положил ладони ей на плечи и посмотрел ей в глаза. – Почему ты грустишь, маленькая моя?  

– Все хорошо, Тим. – она попыталась улыбнуться.  

Тимур нежно поцеловал ее щеки.  

– Аришенька. – он нежно целовал ее, чувствуя ее напряжение, его руки легли ей на бедра…  

Арина пыталась справиться с собой и не могла. Ужас, пережитый ею в последние полгода, стеной стоял перед ее глазами… издевательства… унижения… сильные мужские руки, которые причинили ей столько боли и моральной и физической…  

– Аришенька…  

– Тимур. – Арина понимала, что сейчас она навсегда потеряет свое счастье, но справиться с собой она не могла. – Не надо. – чуть слышно прошептала она.  

Тимур чувствовал, что все тело Арины сотрясает дрожь.  

– Арина. – он посмотрел на нее.  

– Пожалуйста, Тим… не надо… – из ее глаз покатились слезы. – Прости меня…  

– Аришенька. – он крепко обнял ее, вспоминая разговор с профессором.  

Тимур, как ни кто другой, знал, что такое быть больным, насколько жестокой бывает болезнь, как тяжело осознавать, что ни кто даже не пытается понять тебя, поддержать. Он прекрасно помнил, что значит быть изгоем…  

– Аришенька, милая. Все хорошо моя маленькая.  

– Тимур, прости меня… Я знаю, что ты никогда не причинишь мне боли, но… Я смогу, Тимур… Я справлюсь с собой… Тим, пожалуйста… Я… – слезы градом катились из ее глаз. – Прости меня, Тим…  

– Я не прощу тебя, если ты станешь делать, что-то насильно. Не нужно, Ариша. Все хорошо. Я говорил тебе, что я буду ждать, сколько будет нужно. Ты не виновата, милая. Это просто болезнь и мы справимся с ней. Все будет хорошо, маленькая моя. – нежно шептал он.  

– Тимочка, я очень люблю тебя… я очень боюсь потерять тебя… Прости меня, Тимур.  

– Я с тобой, Аришенька. У нас все будет хорошо. – он ослабил объятия и посмотрел на нее. – Не плачь, я прошу тебя. Ложись отдыхай.  

Арина легла в постель, Тимур поцеловал ее в щеку.  

– Спокойной ночи. – сказал он и прошел к дивану.  

– А ты, Тим?  

– Я лягу на диване.  

– Тим? – она снова виновато смотрела на него.  

– Все хорошо, Ариша…  

Следующие несколько дней Арина вела себя весьма замкнуто. Я брала ее с собой заниматься малышами, она старалась вести себя непринужденно, но я видела грусть и тревогу в ее глазах, не стала давить на нее и старалась разговаривать на отвлеченные темы. Порой она забывалась и выглядела вполне счастливой, но потом грусть снова накрывала ее…  

К вечеру третьего дня к нам пришел Аким. Немного поговорив с нами, он поднялся к Арине.  

– Привет.  

– Привет. – Арина сидела на диване, обнимая медведя.  

– Как дела? – Аким присел рядом.  

– Все хорошо, пап. – с тоской ответила она.  

– Арина. – он пристально смотрел ей в глаза.  

– Пап, все хорошо.  

– Я вижу.  

Она немного помолчала и снова посмотрела на отца.  

– Мне не стоило приезжать сюда. Мне нужно было поехать с тобой.  

– Почему, Арина? Тебе плохо здесь? – Аким был встревожен.  

– Нет, папа. Мне очень хорошо здесь. Родители Тимура с теплом и заботой относятся ко мне. Малыши помнят и любят меня.  

– Тимур?  

– Тимур, вообще, святой. Дело во мне, папа. Мне не стоило возвращаться к нему.  

– Ты больше не хочешь жить с ним?  

– Очень хочу. Я не могу. – снова слезы покатились из ее глаз. – Тимур спит на диване.  

– Арина? – Аким все еще не понимал в чем дело.  

– Я боюсь, папа. Я не могу пересилить себя… Я все понимаю и все равно не могу. Я не могу быть ему женой, ты понимаешь?  

– Ариша. – Аким обнял дочь, осознав, наконец, причину ее настроения.  

– За что я мучаю его, папа?  

– Ты говорила об этом с профессором?  

– Нет.  

– Арина, я понимаю, что тебе стыдно говорить об этом с чужим мужчиной, но… Я не знаю, что посоветовать тебе, как помочь тебе. Ариша. – он посмотрел ей в глаза. – Поговори с Настей.  

– Пап…  

– Поверь мне, Арина, Настя мудрая добрая женщина, она сможет понять тебя. Она сможет помочь тебе.  

– Мне стыдно, папа.  

– Ариша, мы должны побороть все твои страхи, справиться с твоей болезнью. Настя не осудит тебя. Ты поговоришь с ней?  

– Я попробую…  

Я поднялась наверх и постучала в дверь комнаты Тимура. Вошла и на секунду оцепенела – Арина плакала в плечо отца.  

– Извините, мне выйти?  

– Нет, Настя, не нужно. – ответил мне Аким, Арина ушла в ванную.  

– Аким? – я внимательно посмотрела на него.  

– Насть… – он не успел ответить, из ванной вышла Арина.  

– Идемте ужинать. – я решила отложить разговор с Акимом.  

Мы спустились вниз, где ждали только нас. Непринужденная беседа за столом… хмурый взгляд Акима и грусть в глазах Арины совсем не нравились мне.  

– Спасибо, Настя. Богдан. – Аким пожал Богдану руку. – Пойду я.  

– Пока, папочка.  

– До завтра, Ариша. – Аким поцеловал дочь в щеку и прошел к двери. – Насть, проводи. – он серьезно посмотрел на меня, я прошла с ним на улицу.  

– О чем я не знаю, Аким?  

– Настя, я понимаю, что я и так нагрузил тебя своими проблемами, но, мне некого больше просить, да и помочь, кроме тебя мне не сможет ни кто. Арина… Я умоляю тебя, Настя, если можешь, помоги ей. Поговори с профессором.  

– Не нужно умолять меня, Аким. Это наши дети и ни кто не поможет им, кроме нас.  

Он виновато смотрел мне в глаза, последние несколько недель, я видела совсем другого Акима, прежде я знала его лишь как Барракуду – серьезного сурового мужика, надежного верного друга, теперь, передо мной стоял заботливый любящий отец, готовый жизнь отдать, лишь бы дочь была счастлива…  

– Хе. ня, конечно, хреновая, но… Нормально все будет, не кисни. – я протянула ему руку.  

– Спасибо, Настя. – он крепко пожал мою ладонь.  

– Ты хороший отец, Аким.  

– Гребанный я, мать его, отец…  

– Не гони. До завтра.  

– До завтра.  

Следующим утром, проводив Тимура, Арина не спустилась вниз, как было прежде. Я пошла посмотреть, что с ней.  

– Привет.  

– Доброе утро. – ответила она, отводя взгляд.  

– Ариш, ты сегодня не идешь со мной?  

– Да. Иду. – она выглядела растерянной и подавленной.  

– Если хочешь, ты можешь остаться дома.  

– Все хорошо. Идем.  

Арина старалась вести себя как обычно, занималась малышами и пыталась шутить, но…  

Уложив малышей спать, мы спустились с ней в гостиную. Обычно дети спали днем часа по два и у нас было время поговорить. Арина присела на диван, не осмеливаясь посмотреть на меня. Я присела с ней рядом.  

– Ариша, ну что у нас снова произошло?  

– Папа разговаривал с тобой? – она виновато смотрела на меня.  

– Да.  

– Я очень переживала по поводу того, смогу ли я родить Тимуру малыша, он очень хотел четверых сыновей, тетя Марина говорит, что сейчас нельзя сказать ничего определенного, нужно время. – Арина очень волновалась, я видела насколько ей стыдно и тяжело разговаривать со мной. – Вышло еще хуже, я вообще ничего не могу… Я думала о том, что, возможно, будет лучше, если я оставлю Тимура и вернусь к отцу, но… Тимур не забыл обо мне за все это время, знал, что я бросила его и не забыл… Я не знаю, что мне делать… – снова слезы покатились из ее глаз.  

– Ариша. – я положила руку ей на плечи и посмотрела ей в глаза. – Ты любишь Тимура?  

– Очень люблю.  

– Ты должна бороться за свое счастье. Если ты будешь все время плакать и обвинять себя, у тебя ни чего не выйдет. Я вижу насколько тебе тяжело, мне искренне жаль тебя, но ты должна быть сильной. Мужчины умеют воевать, женщины умеют выживать. Я помогу тебе, но ты должна делать то, что я говорю.  

– Я что угодно готова сделать. Я ненавижу себя за то, что Тимур так страдает из-за меня.  

– Во-первых, перестань ненавидеть себя. Прости себя, Арина. Это очень сложно, но это очень важно. В чем твоя вина? В том, что ты верила матери? В том, что не смогла во время связаться с отцом? Или в том, что ты нежная хрупкая девочка, которую предала родная мать и ты не смогла противостоять здоровым амбалам?  

– Я должна была…  

– Что ты должна была? Сразу связаться с отцом и бить тревогу? Любовь и доверие к матери не дали тебе сделать этого в первую минуту, а после было уже поздно. Ты ведь любила ее и верила ей?  

Арина промолчала, что показалось мне странным и натолкнуло на мысль о том, что дело, возможно, не в доверии матери. А в чем?  

– Арина, перестань казнить себя. Ужасно все то, что произошло с тобой, но ты должна пережить это. Ты ведь хочешь, чтобы Тимур был счастлив?  

– Очень хочу.  

– Разве сможет он быть счастливым, видя, как ты изводишь себя? Прости себя, Арина, и поверь в то, что все кто сейчас окружают тебя, желают тебе только добра. Перестань вспоминать весь этот кошмар и думай о том, что Тимур любит тебя. Любовь прекрасна, Арина. Любовь, а не спаривание. Тимур хочет именно любви. Не заставляй себя, не нужно, будет лишь хуже. Ты должна поверить в то, что в твоей жизни, все хорошо и прошлое, осталось в прошлом. – Арина склонила голову мне на грудь, что такое депрессия и чувство вины, я знала не хуже профессора, и что с ней делать, я тоже знала. – Все будет, хорошо, Аришенька…  

Мы так и просидели с ней, до тех пор, пока не проснулись дети. Откровенно поговорив со мной, Арине стало немного проще, теперь она хотя бы понимала, что ее есть кому поддержать.  

Когда рабочий день был закончен, за малышами стали приходить папы. Я была наверху и молодых отцов в гостиной встретила Арина. Парни почти разом вошли в дом.  

– Привет. – бодро произнесли они.  

– П – привет. – неуверенно ответила Арина, парни видели ее растерянность, но не стали заострять внимания. – Я… сейчас. – Арина убежала наверх.  

– М-ма-ма.  

Я смотрела на нее и не понимала, что происходит, голос Арины дрожал и руки тоже.  

– Что случилось, Арина?  

– Ничего. Там ребята пришли.  

Я смотрела в ее перепуганные глаза и понимала, что дело еще хуже, чем казалось – она вообще боится всех. «И ведь она ни разу не оставалась наедине ни с кем из парней или мужчин…»  

– Карапузы. – я посмотрела на малышей. – Идем к папкам.  

– Идем. Идем! – радостно закричали малыши и побежали вниз.  

Я посмотрела на Арину, она явно не хотела идти со мной.  

– Подожди меня здесь. – сказала я и пошла следом за малышами.  

– Мам, привет.  

– Привет, ребята.  

Когда я спустилась, уже все парни ожидали своих малышей. Сенька (старший сын Степана) и Санька (старший сын Данилы) серьезно посмотрели на меня, но промолчали, я понимала, что их удивило поведение Арины. Мы немного поболтали и парни ушли, забрав малышей домой. В гостиной остались лишь Вадим и Кирилл.  

– Мы тебя проводим. – сказал Кирилл.  

– Хорошо. Я сейчас. – ответила я и поднялась наверх.  

– Идем, Ариша.  

Она прошла следом за мной. Спускаясь по лестнице, Арина увидела в гостиной Кирилла и Вадима и непроизвольно взяла меня за руку, с силой сжав мою ладонь, я чувствовала дрожь по ее телу.  

– Аришка, привет.  

– Привет, ребята. – она продолжала держать меня за руку.  

Кирилл и Вадим проводили нас к дому и ушли к себе. Когда мы остались вдвоем, Арина, наконец, отпустила мою руку и прошла вперед. Едва открыв дверь, она отпрыгнула от нее и бросилась мне на шею.  

– Мамочка…  

Она снова дрожала, как осиновый лист – на пороге, в недоумении стояли Федор и Корней, выходившие из дома. Федор серьезно смотрел на меня, я жестом попросила их уйти.  

– Все, Аришенька. Все, маленькая моя.  

Она осознала, что произошло и немного ослабила объятия.  

– Мамочка, я совсем с ума сошла.  

– Все хорошо, Ариша. Идем.  

Мы прошли в дом, в гостиной нас встретили Богдан и Тимур.  

– Привет.  

– Привет.  

Я усадила Арину в кресло и дала ей стакан с успокоительным.  

– Что-то случилось?  

– Все хорошо, Тимур. Проводи Арину в комнату.  

Тимур и Арина ушли наверх, я присела рядом с Богданом.  

– Ты сильно устал?  

– Да нет, не особо. Насть?  

– Либо она оправится, Богдан, либо угодит в сумасшедший дом.  

– Все настолько серьезно?  

– Она вполне адекватна, но до смерти напугана. Она боится всего вокруг, точнее всех, кроме малышей. Ты знаешь, мне кажется, скрытые страхи жили в ней и до того, как с ней все это произошло. Что это за страхи и почему она молчала прежде и молчит теперь?  

– Но ей реально помочь?  

– Реально, но это очень тяжело морально, мы все должны хотеть этого. Внутренний стержень сломлен напрочь, ни любви к себе, ни самоуважения, ни уверенности в себе, непомерный страх уничтожает ее, лишь остатки разума, удерживают ее от чего-то непоправимого. Мне нужно увидеться с профессором, ты поедешь со мной?  

– Да. Поехали.  

Мы вышли из дома. Во дворе играли дети, в саду сидели Алина Николаевна и Туся, на территории двора находились Федор и несколько бойцов. Увидев нас, Федор подошел ко мне.  

– Насть, я чего-то не то сделал? Я чем-то обидел Аришку?  

– Нет, Федор, дело не в тебе. Арина очень напугана, ты должен быть готов к ее неадекватной реакции. Она боится не тебя, Федор, она боится, вообще всех. На это есть причины. Ее нельзя пугать, но, она должна привыкнуть к тому, что в доме находятся мужчины. Она должна научиться верить тем, кто окружает ее.  

– Я понял, Настя. Буду иметь в виду и сделаю, что смогу.  

– Спасибо, Федор. Мы через пару часов вернемся.  

– Добрый вечер, Аркадий Львович.  

– Добрый вечер, Настя. Здравствуй, Богдан. – профессор пожал Богдану руку и снова посмотрел на меня. – Как наши дела, Настя?  

– Не очень хорошо, профессор…  

– Я предполагал, что-то подобное. Что ж будем действовать более жестко с этим недугом. – он протянул мне коробку с ампулами. – Это препарат нужно колоть дважды в день, к тому, что она принимает сейчас. Кроме этого два раза в неделю я буду проводить с ней сеансы. Все наладится, Настя, девочке необходимо время и забота.  

– Скажите, Аркадий Львович, у вас не возникало мысли, что причины настоящего состояния Арины, кроюстя не только в том, что произошло с ней в последние полгода?  

– Я думал об этом, Настя. Форма ее болезни очень тяжелая. Скажи, как она вела себя прежде, когда приезжала к отцу?  

– Она была очень даже счастлива, но я считала, что она просто рада встречам с отцом и Тимуром.  

– Возможно, а может и не только по этому она чувствовала себя счастливой здесь. Возможно здесь, она чувствовала себя свободной от чего-то или от кого-то. Как бы там не было, Настя, сейчас нам необходимо помочь Арине, давить на нее, пытаясь выяснить, что было прежде, рискованно. С одной стороны, это может облегчить нам задачу, с другой, очень даже усложнить. Одному Богу известно, что было с ней и как теперь эти воспоминания могут сказаться на ее психике. Не будем торопиться. Возможно, ее отец, что-то знает?  

– Вряд ли, Арина всегда говорила ему, что у нее все хорошо.  

– Тогда нам остается лишь ждать, возможно, позже мы сумеем это выяснить, но не сейчас.  

– Спасибо Вам, профессор.  

– Всего доброго. Я заеду завтра к вечеру.  

– До встречи.  

Мы с Богданом вернулись домой. В гостиной сидел Тимур.  

– Ты один?  

– Аким с Ариной в комнате.  

– Как она?  

– Молчит. – хмуро ответил Тимур. – Плачет и молчит. Что случилось, мама?  

– Иди, Насть. – сказал мне Богдан и присел с Тимуром.  

Я поднялась к Арине в комнату. Арина лежала в постели, рядом с ней в кресле сидел Аким.  

– Привет, Аким.  

– Привет, Настя. – тяжелый взгляд Акима посмотрел мне прямо в глаза.  

Я присела на постель Арины.  

– Ариша.  

Она молча виновато посмотрела на меня.  

– Иди к маме, Аришенька.  

Я приподняла ее за плечи, она забралась ко мне на руки, как малый ребенок и крепко обняла меня.  

– Я совсем сошла с ума, мамочка. – слезы катились по ее щекам, горькие детские слезы.  

– Аришенька, маленькая моя. Ты не сошла с ума. Ты ведь понимаешь, что тебе совершенно нечего бояться?  

– Понимаю и все равно боюсь.  

– Понимаешь, значит, ты вполне здравый человек. Тебе просто очень тяжело.  

– Мне очень тяжело, мамочка. Я устала… Я не хочу…  

– Все будет хорошо, Ариночка. – я поцеловала ее в макушку и нежно гладила по голове. – Все будет хорошо, милая.  

Я посмотрела на Акима, его взгляд заставил меня содрогнуться, все, что он чувствовал сейчас, все что творилось в его душе, отражали его глаза.  

Арина немного успокоилась, перестала всхлипывать и тоже посмотрела на отца. Он встал с кресла и присел на корточки рядом с ней.  

– Аришенька. – он взял в руки ее ладони, поцеловал их и нежно посмотрел ей в глаза. – Маленькая моя, скажи, как мне помочь тебе?  

Арина несколько минут молча смотрела Акиму в глаза.  

– Прости меня, пап.  

– Мне не за что прощать тебя, маленькая моя.  

– Есть за что, папа. – слезы снова наворачивались на ее глаза.  

Я подумала о том, что прошлое Арины все же таит в себе что-то.  

– Я простил, Ариночка. Все простил. Все прощу, только не плачь, прошу тебя. – он снова поцеловал ее ладони. – Не плачь милая, поговори со мной. – Арина молча смотрела на него, Аким видел, она хочет и не может рассказать о чем-то. – Не говори, если не хочешь, не говори, Ариночка. Я все прощу, ты же знаешь. Только не плачь.  

– Аришенька. – я снова поцеловала ее макушку. – Все люди ошибаются и обжигаются. Все абсолютно совершают ошибки. Прошлое осталось в прошлом, и даже если оно намеревается разрушить твое настоящее, от него нельзя бежать. Ему нужно противостоять и беречь свое счастье. Что есть твое счастье, Ариша?  

– Тимур. Ты, папа, папа Богдан и малыши. – все еще всхлипывая, ответила она.  

– Вот, девочка моя, ты очень счастлива и лишь тень из прошлого не дает тебе наслаждаться этим счастьем. Ты хочешь, чтобы прошлое лишило тебя настоящего?  

– Я смогу, мам. – она поняла к чему я все это говорю и посмотрела мне в глаза. – Я буду стараться и смогу.  

– Конечно, сможешь, Ариша. Мы все поможем тебе. У папы Акима сильная девочка?  

– Сильная, мам. Я не… – она снова хотела что-то сказать и промолчала. – Я буду сильной.  

– Вот и умница. Ложись, будем делать процедуры.  

Арина легла в постель, я приготовила препараты. Два укола внутривенно, один внутримышечно… Арина заснула, Аким посмотрел на меня.  

– Ты святая, Настя.  

– Вовсе нет. Ты прекрасно знаешь, сколько на мне грехов. Я просто люблю детей. Дети ни в чем не виноваты.  

Мы вышли из комнаты.  

– Ты знаешь, о чем говорила Арина?  

– Даже предполагать не могу. За что мне прощать ее? За то, что она росла без отца?  

– Хреново.  

– Ты представить себе не можешь, Настя, как хреново мне.  

– Поверь мне, Аким, могу. Заходи, всегда, когда есть время, не стесняйся. Будь рядом с Ариной, сейчас ей это просто необходимо…  

Глава 8.  

Аким приходил к нам каждый день, выходные мы проводили вместе. Забота, любовь и желание помочь... Тимур поражал меня своим терпением, ни словом, ни намеком он ни разу не показал своего недовольства. Любовь и нежность исходили от него. Он был счастлив, что Арина рядом и искренне верил, что все будет хорошо.  

Сильные препараты профессора, его сеансы на которых он внушал Арине, что все в жизни поправимо и все не так уж и плохо, делали свое дело, причем быстрее, чем я ожидала. Уже через неделю Арина перестала шарахаться от охранников и в доме чувствовала себя очень даже уверенно. Ребят она по-прежнему сторонилась, но теперь это было больше похоже на смущение, чем на откровенный страх. Я понимала, что до победного финала еще очень далеко и все же, результаты лечения радовали меня.  

Тимур вышел из ванной и посмотрел на Арину. Она стояла к нему спиной, смотрела в окно и думала о чем-то своем. Он подошел к ней и нежно поцеловал ее плечо.  

– Как наши дела? – тихо спросил он.  

– Уже намного лучше, Тим. – так же тихо ответила она. – Твоя мама очень помогает мне. – она повернулась к Тимуру и посмотрела на него.  

– Наша мама, Ариша. – он обнял ее плечи.  

– Да, Тим, наша мама. Я понимаю, почему все девчонки зовут ее мамой. Ее нельзя звать по-другому.  

Тимур взял в руки ее ладони и нежно смотрел ей в глаза. Он безумно хотел ее любви… хотел ее тепла… он умел ждать…  

Он поцеловал ее ладони.  

– Спокойной ночи. – тихо сказал он и отпустил ее ладони.  

– Тим… – она положила ладони ему на плечи и нежно посмотрела ему в глаза.  

Тимур нерешительно положил ладони ей на бедра и посмотрел ей в глаза, в них больше не было страха.  

– Ариша. – он тихонько коснулся ее губ, она крепче обняла его. – Аришенька…  

Сильные нежные руки… чувственные горячие губы… Арина «задыхалась» от нежности… любовь поглощала ее… все невзгоды ушли куда-то в тень…  

Тимур все время наблюдал за реакцией Арины. Он очень хотел ее любви, но, еще больше этого он хотел, чтобы она верила ему. Он отдавал ей всю свою нежность… всю свою любовь… все тепло, что было в нем…  

– Тимур… Тимочка…  

– Ариша… Аришенька … девочка моя… как же ты прекрасна, маленькая моя… единственная… неповторимая… ангел мой, Аришенька…  

Арина обнимала Тимура, склонив голову ему на грудь. Повернувшись на бок, Тимур коснулся ладонью ее щеки и нежно посмотрел ей в глаза.  

– Все хорошо, маленькая моя?  

– Я безумно счастлива, что у меня есть ты, Тимочка. – улыбаясь, ответила она.  

– Ты представить себе не можешь, как счастлив я. Аришенька… девочка моя…  

Суббота, выходной, ни кто ни куда не торопился и все же… Тимур с утра не пошел в спортзал, к завтраку их тоже не было. Я не знала, что думать, успокаивала себя тем, что Тимур позвал бы меня, если было бы что-то серьезное. Дети ушли во двор, я не могла больше оставаться в неведении и решила пойти к ним сама. Едва я подошла к лестнице, навстречу мне вышел Тимур.  

– Привет, мамочка. – сияя от счастья, сказал он и поцеловал меня в щеку.  

– Тим?  

– Ты волшебница, мама. – загадочно ответил он и спустился к Богдану до камина.  

Я прошла в комнату к Арине.  

– Ариша, привет. – она все еще лежала в постели.  

– Привет, мам. Я уже встаю. – настроение Арины было не хуже чем у Тимура.  

– Если хочешь, можешь еще полежать. Я лишь сделаю тебе уколы.  

Сделав необходимые процедуры, я присела рядом с ней.  

– Как у нас дела?  

– Я бы не справилась без тебя. – смущаясь, ответила она. – Любовь прекрасна, мамочка.  

– Умница моя. – мне стали понятны причины их с Тимуром счастливого настроения. – С таким же настроем задавим наш недуг окончательно, да?  

– Да, мамочка…  

Прошло несколько месяцев. Состояние Арины значительно улучшилось. Длительный курс терапии был закончен, но профессор продолжал наблюдать за Ариной. Арина осмелела и освоилась, вела себя вполне уверенно.  

Вопрос с Таежным по-прежнему был не закрыт. Акиму удалось разыскать лишь нескольких шнырей Закира – «первого мужа» Арины. Всех остальных и след простыл. Аким даже не думал, забыть все, что произошло с Ариной, напротив, он был уверен, что долго они бегать не смогут, и настроен был весьма решительно. Кирсан в Таежном так же, по-прежнему не объявлялся, его шныри ответили, что вернется он лишь через пару месяцев. Я склонялась к мысли, что и сынок его, где-то рядом с папкой отсиживается. Куда подевалась мамаша Ариши, было неизвестно, возможно, тоже укатила на длительный отдых. Аким не отчаивался, он умел ждать. Он решил вопрос со школой Арины и учебу в школе она заканчивала в Ижевске. Я понимала, что прошлое Арины еще напомнит о себе. Не только то, о чем мне было известно, но и то, о чем не знал и сам Аким. Арина так и не сказала отцу ни слова, мы не стали на нее давить. Арина поправилась, они с Тимуром жили нормальной жизнью, я радовалась за них и твердо знала, что каким бы не оказалось прошлое Арины, я не дам разрушить счастье моих детей…  

Богдан с Тимуром уехали по делам, Арина с Камиллой гуляли в саду. Я сидела в кабинете, рассматривая отчеты по фирме. Эту субботу мы планировали провести все вместе, но с утра у Богдана возникли дела и ему пришлось уехать, пока мы ждали их с Тимуром возвращения, занимались кто чем.  

– Насть. – в кабинет вошел Федор. – С поста передали, некто Тимофеева интересуется Ариной.  

– Очень интересно. Сама явилась. Пропускай.  

Федор передал на пост и бойцы пропустили Тимофееву в район. Я отложила отчет и вышла во двор.  

– Корней, мальчишек займи чем-нибудь.  

– Есть. – ответил Корней, понимая, что ребятам не стоит находится во дворе. – Идем, юные орлы.  

Степашка, Никита и Матвей ушли с Корнеем. Ко двору подъехала «Ауди», Федор открыл ворота. Я понимала, что Арина не очень хочет видеть мать, но такой реакции я не ожидала. Она сразу узнала машину матери, бледная, как мел она смотрела на меня, оставаясь с Камиллой в саду.  

Мадам Тимофеева прошла во двор и высокомерно посмотрела на меня. Очень даже ухоженная дама, выглядела вполне солидно…  

– Немедленно позови мою дочь. – заметив Арину, заявила она.  

– И Вам доброго дня. – спокойно ответила я, не замечая ее высокомерия. – Назовите мне причины, по которым я должна выполнить Ваши требования.  

– Я ее мать и она едет домой.  

– Я не услышала причин.  

– Арина едет домой. Ты в курсе, что она несовершеннолетняя?  

– Да я то, в курсе. Только вот никуда Арина с тобой не поедет.  

– Арина! – мадам поняла, что ее высокомерие и надменный тон ничего не решат и решила действовать по-другому, Арина с ужасом в глазах смотрела на мать. – Немедленно иди сюда!  

Дрожа от страха, Арина подошла к нам, она боялась, но… не смела ослушаться мать.  

– Ты немедленно едешь домой.  

– Нет… – неуверенно ответила Арина.  

– Не смей перечить матери!  

Я ловко перехватила руку мадам, летевшую в лицо Арине, намереваясь зарядить ей пощечину, Арина присела чуть не до земли.  

– Ты че творишь? – вывернув ее руку, прохрипела я ей в лицо.  

– Не смей трогать меня, мерзавка! – она стала вырываться, я не стала держать ее, чуть не упав, она отошла от меня метра на два.  

– Как ты посмела, дрянь, сбежать из дома? – мадам решила не обращать на меня внимания и разговаривала лишь с Ариной. – Закир ищет тебя, ты в курсе?  

– Что еще тебе нужно от меня? – по щекам Арины покатились слезы.  

– Ты едешь домой!  

– Нет…  

– Нет?! Тогда твой сопляк сядет в тюрьму, за тебя малолетку! Ты помнишь, что было с твоим отцом? Ты сомневаешься в том, что я сделаю это снова?  

– Хорошо! – ответила Арина, но боялась даже приблизиться к матери. – Я поеду с тобой. Не смей трогать Тимура.  

– Иди в машину, дрянь!  

Арину сковал страх, она продолжала стоять.  

– Арина. – она посмотрела на меня. – Не бойся, Аришенька. Иди к маме. – я видела, что она не знает, что делать. – Не бойся, милая.  

– Че было ерепениться? – мадам нагло посмотрела на меня.  

Арина подошла ко мне и изо всех сил обняла меня, будто хотела спрятаться в моих руках.  

– Тебе же сказали, идти к маме! – высокомерие мадам сменилось откровенной злобой.  

– Она и подошла к маме. – все так же спокойно ответила я.  

– Так значит? Гнить вашему щенку на нарах!  

– Мамочка, она посадит Тимку.  

– Не посадит, Аришенька.  

– Зря надеешься. – заявила мадам и достала из сумки телефон. – Алло, полиция?... Мою несовершеннолетнюю дочь насильно склоняют к сожительству и также насильно удерживают в чужом доме…  

– Мамочка. – Арина еще сильнее обняла меня.  

– Все будет хорошо, Аришенька.  

У меня зазвонил телефон.  

– Слушаю. – ответила я.  

– Анастасия Марковна, на Ваш адрес поступил сигнал…  

– Работайте.  

Следом я набрала Акима.  

– Привет, Аким.  

– Привет, Настя.  

– Аким Данилович, некто мадам Тимофеева в гости ко мне пожаловала. Сына моего грозится посадить.  

– Твою мать! – взревел Аким. – Настя, я в городе. Я уже еду.  

– Папашу значит призвали. И папаша сядет еще лет на пять. – не унималась мадам.  

– М – ма- ма. – Арина захлебывалась слезами.  

Я попросила Федора принести ей успокоительное.  

Минут через 20-ть подъехал наряд оперов.  

– Добрый день. Сержант Елисеев. – оперативник раскрыл передо мной удостоверение. – Анастасия Марковна, сигнал поступил.  

– Работайте.  

Сержант посмотрел на Тимофееву.  

– Рассказывайте.  

– Мою несовершеннолетнюю дочь насильно удерживают в чужом городе, в чужом доме и склоняют к сожительству. – заявила она.  

– Кто?  

– Что, кто?  

– Кто склоняет?  

– Сын этой мерзавки.  

– Анастасия Марковна. – сержант посмотрел на меня.  

– По поводу чужого города, гражданка Рыбина уже более полугода является жительницей города Ижевска, имеет в собственности жилье на соседней улице, прописана там же. Находится под опекой отца, он скоро подъедет. – я подала сержанту паспорт с пропиской Арины. – По поводу чужого дома, Арина живет в моем доме с моим сыном и этот дом не является ей чужим.  

– То есть, факт сожительства все же есть?  

– Факт сожительства есть, факта насильственного склонения к сожительству нет.  

– Арина Акимовна, вы добровольно живете в этом доме?  

– Я … да… Я сама… Меня ни кто не заставлял…  

– Почему Вы рыдаете?  

– Она… напугала меня… – Арина указала на мать. – Сказала, что Тимура посадят… Он не виноват… Я не нужна ей… ей алименты папины нужны… Тимур не виноват, я сама приехала. Папа не против. – сильнее гнева собственной матери, Арина боялась, что из-за нее пострадает Тимур.  

– Добрый день. – во двор вошел Аким.  

– Добрый. Сержант Елисеев.  

– Рыбин Аким Данилович. – Аким предоставил паспорт. – В чем вопрос?  

– Гражданка утверждает, что ее дочь насильно склоняют к сожительству.  

– Эта гражданка сама то, дочь давно видела?  

– Гражданка Тимофеева?  

– Полгода назад она сбежала из дома.  

– Так все-таки сбежала или ее заставили?  

– Меня… не заставляли…  

– Арина, ты хорошо подумала? – злобно шипела Тимофеева.  

– Ты не посмеешь…  

– Посмею!  

– Тимофеева, прекратите давить на девушку.  

Подъехав к дому и увидев полицейскую машину, Богдан и Тимур вбежали во двор.  

– Мама!  

– Настя?  

– Молодой человек. – сержант посмотрел на Тимура. – Можно Ваш паспорт.  

– В чем дело? – Тимур отдал паспорт сержанту.  

– На Вас поступило заявление…  

Терпение у Тимура было действительно железным, невозможно было не заметить ярости в его глазах, безумной ярости, которой он не дал воли и вел себя вполне спокойно.  

– Арина проживает со мной в доме моих родителей. Является моей гражданской женой. Добровольно. По собственному желанию и с согласия отца.  

– Арина Акимовна.  

– Я уже сказала Вам… меня ни кто не заставлял… давайте я Вам бумагу напишу…  

– Не нужно, Арина Акимовна. Прочтите и подпишите протокол.  

Дрожащими руками Арина подписала протокол.  

– Гражданка Тимофеева, заведомо ложный донос. Обвинение в педофилии, дело серьезное. Вам придет повестка. Анастасия Марковна, приносим извинения.  

– Всего доброго.  

Опера покинули наш двор. Аким злобно посмотрел на Тимофееву.  

– Ты думаешь, ты решил проблему? Ни хрена ты не решил! – шипела Тимофеева.  

– И че тебе надо было? Денег? Поехали.  

– Куда?  

– За деньгами. – Аким взял ее под руку и подтолкнул вперед.  

– Папа! – закричала Арина, Аким обернулся. – Папочка, прости меня!  

– Все хорошо, Ариша.  

– Нет, папа… Она снова посадит тебя… прости меня…  

– Я скоро вернусь, Ариша. – Аким решил позже поговорить с дочерью, посадил Тимофееву в машину и уехал.  

Арина изо всех сил обняла меня и зарыдала навзрыд.  

– Аришенька, ты так сильно боишься ее?  

– Боюсь… Всю жизнь боялась… Это она посадила папу… Она сказала что снова посадит его если я посмею ослушаться ее… или посмею что-нибудь рассказать папе… Я боялась… и ни чего не сказала ему… все было бы по-другому… теперь, она снова посадит его…  

– Не посадит, Аришенька. Все будет хорошо. Папа скоро вернется…  

Камилла подошла к нам и крепко взяла Богдана за руку. Войдя в дом, мы с Тимуром увели Арину в комнату, Богдан с Камиллой остались в гостиной. Богдан присел в кресло, Камилла забралась ему на руки и крепко обняла его, склонив голову ему на грудь. Богдан обнял ее одной рукой, другой гладил по голове.  

– Ты напугалась, Миллочка?  

– Нет. Мне очень жалко Аришу. Она добрая и хорошая. Мама говорила, что мать никогда не обидит своего ребенка. Эта тетка хотела ударить Аришу. Она совсем не любит ее, папа? Разве может мама не любить?  

– Наша мама говорила тебе о настоящей матери, Камилла. Настоящая мать никогда не обидит своего малыша. Бывают и такие мамы, как мама Арины. – Богдан с содроганием думал о родной матери Степашки.  

– Папочка, я самая счастливая девочка в этом мире. У меня самая настоящая мама и самый настоящий папа. Я тоже буду самой настоящей, как наша мамочка.  

– Конечно, Миллочка, ты будешь настоящей, как наша мама…  

Истерика Арины не хотела стихать. Я ввела ей дозу успокоительного, понимая, что сама она не справится и уложила ее в постель. Тимур присел в кресло и хмуро смотрел на Арину. Арина почти сразу заснула, я взяла телефон и созвонилась с профессором. Поговорив с ним, я снова посмотрела на Тимура, гнев и ярость были в его глазах. «Мой мальчик все-таки устал? »  

– Тимур.  

– Как, мама? – тихо, но жестко хрипел он. – Как так можно? Какая она на хе. мать? Она же испоганила все, что ты делала для Арины. Она только пришла в себя. Что с ней будет теперь? Как можно так поступать с родным ребенком?  

Мне стал понятен гнев Тимура, он был обращен не на ситуацию, а на мать Арины.  

– Она не мать, Тимур. Ребенок для нее лишь источник дохода и что будет с Ариной, ей абсолютно наплевать. Возьми себя в руки. Арина скоро проснется. Возможно, все обойдется…  

… Аким приехал в противоположную часть города и остановился у большого красивого здания, на котором красовалась большая вывеска « Отель Марианна». Подъехав с черного хода, он остановил машину.  

– И куда ты меня привез? – высокомерная Тимофеева, не особо расстроилась по поводу неудачного обращения в полицию и вела себя по-прежнему нагло.  

– Туда, где тебе самое место. – уже не сдерживая своей ярости, прохрипел Аким. – Бардель, называется.  

– Жалкий подонок. Ты не посмеешь!  

Аким вышел из машины, открыл дверцу и с силой взял Тимофееву за волосы.  

– Пошли, тварь. Не пытайся орать, су. а!  

Вытащив Тимофееву за волосы из машины, Аким завел ее в небольшое помещение и бросил на пол к ногам мужчины, который ждал Акима.  

– Возьми с нее, что можно и скинь бомжам. Если она случайно сдохнет от передоза, я не расстроюсь.  

Аким положил на стол пачку купюр и покинул бардель.  

Узнав, что случилось с Ариной, профессор сразу же приехал к нам. Арина еще спала, мы решили подождать, пока она проснется, тихо беседовали в комнате.  

Арина проснулась, осмотрелась по сторонам и присела на постели. Все, что произошло два часа назад, стеной стояло перед ее глазами, руки Арины дрожали, на глаза наворачивались слезы, она виновато смотрела на нас, не зная, что сказать…  

– Ариша. – я присела на постель рядом с ней. – Как ты себя чувствуешь?  

– Ужасно. – чуть слышно прошептала она. – Одни беды от меня…  

– Не говори так, Арина. Все будет хорошо.  

– Папа не вернулся?  

– Еще нет.  

Арина закрыла лицо ладонями, сдерживая плачь, профессор пока лишь наблюдал за ней, я взяла телефон.  

– Да, Настя.  

– Аким, ты далеко?  

– Я уже подъезжаю.  

– Ариша. – я убрала телефон и снова посмотрела на нее. – С папой все хорошо. Он скоро подъедет.  

Тимур подал ей стакан воды, она попила и перестала плакать.  

Минут через 10-ть в комнату вошел Аким.  

– Папочка.  

– Все хорошо, Аришенька. Я с тобой. – он присел рядом с Ариной.  

– Прости меня, пап… Мне нужно было все рассказать тебе, я боялась. Она всегда говорила, что ты бросил нас. Потом приехал ты, она очень не хотела, чтобы ты виделся со мной, но вскоре изменила свое отношение, по-прежнему говорила гадости про тебя, но была не против наших встреч. Она стала давить на меня, чтобы я постоянно просила у тебя деньги, она тратила их на себя. Запросы ее росли, я стала понимать, почему она не препятствует нашему общению. Когда мне было 12-ть, она привела в дом очередного мужа. Я сказала, что хочу жить с тобой. В первый раз она ответила, чтобы я не несла ерунды, ни куда она меня не отпустит. Когда я заговорила об этом снова, ее понесло.  

«… – Слушай сюда, мерзкая дрянь! Твой папаша не бросил тебя, нет, ты права. Я бросила его! Потом поняла, что с твоего папаши можно иметь немало бабла. Только вот папаша твой взъерепенился и решил забрать тебя себе. Заешь, что сделала я? Я посадила его, что бы поостыл. Я сделала так, чтобы обвинили именно его. Он не приезжал к тебе, потому что сидел. Если ты, маленькая мерзость еще раз заикнешься о том, что уйдешь к нему, твой папаша снова окажется на нарах. И не смей перечить мне! Ты будешь делать все, что я скажу!...»  

Все эти годы я говорила тебе, что у нас все хорошо, что она хорошая и замечательная и мне очень хорошо живется с ней, а она пользовалась тем, что ты обеспечивал ей жизнь, лишь бы она не мешала встречаться нам. Все что ты высылал мне… Ты был единственным, кто любил меня, а я врала тебе все эти годы. Я очень боялась, пап, прости меня. Потом появился этот Закир… Я не успела написать Тимуру, но… у меня была возможность позвонить тебе… мать сказала, что если ты узнаешь, тебе будет очень плохо. Я не знала, что делать… я просто боялась. Эти непонятные компании, ее друзья наводили на меня ужас. Она сказала, если ты не сядешь, то ее друзья убьют тебя… Я терпела все, пока не подслушала их разговор. Я лишь сейчас понимаю, что у нас с тобой все могло быть по-другому. В тот Новый год я не хотела уезжать не только из-за Тимура, я не хотела возвращаться в этот ад. Я боялась, что они приедут сюда… Теперь, одни лишь беды от меня, всем кто любит меня. Простите меня…  

– Ариша. – Аким крепко обнял дочь. – Она никогда больше не появится в твоей жизни. Ей нужны были деньги, я дал их ей, она больше не приедет. Через три месяца тебе исполнится 18-ть, она не сможет больше давить на тебя, угрожая посадить Тимура. Все будет хорошо, Аришенька.  

Аким выпустил Арину из объятий, она виновато смотрела на нас с Тимуром.  

– Я виновата… Я не хотела, чтоб так вышло…  

– Ариша. – профессор посмотрел на нее. – Не нужно нагнетать себя. Сегодня у тебя был очень тяжелый день, не стоит усугублять. – он взял ее руку и ввел ей укол. – Сейчас ты успокоишься и поспишь. Хорошо?  

– Хорошо.  

Арина снова заснула, профессор посмотрел на нас.  

– Ее мать превратила ее в безвольного раба. Еще пару лет такой жизни и ее уже невозможно было бы спасти. То, что произошло сегодня, усугубило ее состояние, но не настолько, чтобы вернуться к тому с чего мы начинали. Она поговорила с отцом и это должно облегчить ее состояние, чувство вины по-прежнему гложет ее, как обстоит дело с внутренним страхом, пока сказать нельзя. Она успокоится и я снова побеседую с ней, чтобы сказать вам, что-то более определенно.  

Тимур остался в комнате, мы с профессором и Акимом спустились вниз. Профессор попрощался и уехал, Аким присел с нами у камина.  

– Выпьешь?  

– Да.  

Богдан налил стаканы, они выпили, Аким закурил и несколько минут сидел молча.  

– Арине было три года, когда мы разошлись. Ее мать любила посещать ночные кабаки. Я просил ее оставить Арину со мной. Она была против, как оказалось не из любви к дочери, а из любви к моим деньгам. Я подал в суд, суд был на моей стороне. Однажды утром, меня разбудил наряд оперов. Трое быков рядом с побитыми рылами. Я ни хрена не помнил, что было ночью, в результате – я получил пятерку за нанесение тяжких телесных. Откинулся, вернулся в Питер, узнал, что она переехала в Таежный и перебрался в Ижевск, чтобы быть ближе к дочери. Арина не помнила меня, боялась и сторонилась. Я сделал все, чтобы она поверила мне. Она поверила и полюбила меня и все эти годы жила в постоянном страхе, который превращал ее в морального урода. – Аким снова выпил. – Почему она просто не продала мне ее? Я бы все отдал, все что имел… – гнев и боль смешались в глазах Акима.  

Богдан тоже выпил и хмуро смотрел на огонь в камине, я понимала, о чем он думает.  

– Как Арина чувствует себя сейчас? – спросил Богдан.  

– Завтра будет более ясно, сейчас на лицо, лишь сильный стресс.  

– Не вини себя, Аким. – серьезно сказал Богдан. – Мамаше хорошо заплатил? – Богдана интересовала не сумма, а то, что Аким сделал с Тимофеевой.  

– В «Марианне» ей заплатят. – Аким понял, что имел ввиду Богдан.  

– Что с Таежными ребятами?  

– Тимофеева сказала, что Закир ищет Арину.  

– Сизый наблюдает за Таежным, пока информации нет.  

– Думается мне, что это ненадолго…  

Глава 9.  

Арина проспала почти всю ночь, около пяти утра она тихонько встала с постели.  

– Ариша…  

– Тим, я просто попить.  

– Ложись, я принесу.  

Арина послушно легла обратно, Тимур дал ей попить, прилег рядом и внимательно смотрел на нее.  

– Как у нас дела, Ариша? – он нежно коснулся ее щеки, боясь того, что она снова стала бояться всего вокруг и его тоже.  

– Мне очень стыдно перед тобой, Тимур. Я совсем извела тебя и твоих родителей.  

– Перестань, Ариша. – он лег ближе и обнял ее, она склонила голову ему на плечо, Арина не вздрогнула, напротив, обняла его в ответ. – Все хорошо, Ариша? Ты не боишься меня?  

– Тебя нет.  

– А кого боишься?  

– Она сказала, что этот урод ищет меня. Я боюсь, Тимур, очень боюсь того, что они найдут тебя. Боюсь их, боюсь выходить из комнаты и оставлять тебя одного. Я снова всех вокруг боюсь… Прости меня, Тимур.  

– Все хорошо, Ариша. – он поцеловал ее в щеку.  

– Тим. – она посмотрела ему в глаза. – Может, мне лучше пока…  

– Что? Пожить с отцом? Кто я для тебя, Арина? Сопляк, который не сможет постоять за свою жену? В таком случае, я тебя вообще не держу. – Тимур сорвался и сразу пожалел об этом.  

– Тимур, я не хотела обидеть тебя. Прости, пожалуйста. Ты сможешь, я знаю…  

– Арина, обещай, что ты не станешь больше молчать из страха.  

– Не буду, Тимочка…  

Следующий день показал, что страх перед мужчинами вернулся к Арине. Она старалась держать себя в руках, но не могла. Мерзкие рожи Закира и его друзей стояли перед ее глазами. В каждом ей мерещился отморозок, подосланный Закиром. Она шарахалась от каждого неосторожного движения бойцов и внезапного появления моих молодых парней, которые привыкли к тому, что мой дом – это их родительский дом…  

Несколько дней Арина вообще не выходила из комнаты…  

Тимур вошел в комнату, Арина стояла у окна, спиной к нему.  

– Привет.  

– Привет. – тихо ответила она, продолжая смотреть в окно.  

Тимур понял, что она плачет, подошел, нежно взял ее за плечи и повернул к себе.  

– Ариша…  

– Я напугала Кирилла.  

– Кирилла вряд ли можно напугать.  

– Они приходили с Вадимом днем… Тимур я не хочу, чтобы твои братья думали, что ты живешь с сумасшедшей. Я не хочу, чтобы над тобой смеялись из-за меня… Я не хочу… я устала… я устала издеваться над тобой… за что тебе все это? Зачем тебе все это?  

Тимур крепко обнял ее.  

– Ты меня любишь, Арина?  

– Очень люблю. Тимур, я все понимаю, но … эмоции, они быстрее разума, я сначала делаю, потом понимаю…  

– Знаешь, Арина, я очень сильно болел… Я жил и выживал всем бедам назло. Не видел смысла в жизни, знал, что мне уже ни кто не поможет и все равно выживал. Я дождался своего счастья в лице мамы. Не то, что она не дала мне погибнуть, а то, что она просто есть в моей жизни. Рядом с ней я поверил в счастье, в любовь и в то, что в жизни есть смысл. Судьба ставит нам испытания, проверяя на прочность. Преодолев эти испытания, человек понимает, зачем он живет и что есть смысл жизни. Что есть его счастье. Мама очень сильная женщина во всех смыслах. Многие думают, что все в ее жизни легко и просто. Но, испытания, что выпали ей, не были ей равносильны, они были сильнее. Не приведи Господь пережить то, что пришлось пережить ей. Она сумела выдержать все. Знаешь почему? Она твердо знает, что есть ее счастье – это мы, ее дети. Она знает, что мы не сможем быть счастливы без нее и никакие обстоятельства не в силах сломить ее. Я не смогу быть счастливым без тебя, Арина. – он взял в ладони ее лицо и посмотрел ей в глаза. – Всем бедам на зло, Аришенька. Нет смысла прятаться, нужно противостоять страхам и обстоятельствам. Ты сможешь.  

– Смогу, Тимочка…  

Проснувшись утром, Арина вместе с Тимуром спустилась в гостиную, твердо решив не прятаться в комнате, а бороться со своими страхами. Встреча с Федором прошла очень даже спокойно. Позавтракав, мы присели у камина.  

– Какие планы на сегодня? – я посмотрела на всех.  

– С обеда никаких. – ответил Богдан. – До обеда мне нужно сходить к Даниле.  

– Я хотел к ребятам ненадолго сходить. – сказал Тимур.  

– Ну, раз Тимур и папа уходят, Ариша, пошли гулять в парк, тоже до обеда. – Камилла смотрела на Арину.  

– Конечно, идем, Миллочка.  

– А ты, Насть?  

– А я вас подожду, тоже до обеда. – шутя ответила я и вышла с мальчишками в сад.  

Тимур зашел к Кириллу, Кирилл вместе с Вадимом сидел в саду.  

– Привет. – Тимур протянул им руку.  

– Здорова. – ответили они, пожав его ладонь.  

Тимур присел рядом с ними.  

– Как мама?  

– Нормально.  

– Сам как?  

– Пойдет.  

– Тимур. – Кирилл серьезно посмотрел на него. – Я вчера напугал Арину. Я не хотел, правда.  

– Я знаю, что не хотел.  

– У Арины какие-то проблемы, Тим? Сразу, как она приехала и теперь, я не раз замечал… – Кирилл не мог подобрать слов.  

– Ее неадекватную реакцию. – договорил за него Тимур.  

– Я этого не говорил. Если не хочешь, не говори, но, возможно нам следует вести себя, как-то иначе?  

Несколько минут Тимур молча смотрел на братьев, потом решил, что скрывать смысла нет.  

– Арина…  

У въезда в район остановились два черных джипа, путь им преграждали ворота с вывеской «Частная собственность. Въезд запрещен». Водитель одного из джипов посигналил, к нему подошел охранник…  

Я сидела в саду, наблюдая, как резвятся мальчишки, рядом со мной присел Федор. Спустя полчаса после того, как мы вышли в сад, у Федора запищала рация.  

– Слушаю.  

– Федор Андреевич, гости у нас. Не местные. – докладывал боец с поста на въезде в район.  

– Кто? Откуда? Сколько? К кому? Зачем?  

– Молодые пацаны, 10-ть человек. Один из них предъявил паспорт на имя Кирсанова Закира Игоревича. Говорят к Рыбину в гости. Прибыли из Таежного.  

– Подожди. – Федор убрал рацию и посмотрел на меня. – Гости из Таежного, Настя, к Акиму.  

– Пропускай и контролируй. – ответила я и взяла телефон. – Привет, Аким. Гости к тебе, те самые, которых твой Сизый найти не может.  

– Понял. Сколько?  

– Всего 10-ть.  

– На связи, Настя.  

– На связи. – я убрала телефон и посмотрела на Федора.  

– Бойцы ведут их, Настя, пока они направляются к дому Акима.  

Я оставила мальчишек с бабушками и пошла прогуляться по району…  

Погуляв по парку, Арина и Камилла присели на скамейке с мороженным. Напротив них остановились два джипа.  

– Ты прикинь, это ж телуха твоя, Закир. Давай-ка у нее и спросим, куда мамаша ее пропала с нашим баблом, а потом и папика ее крепанем.  

Они вышли из машин, Арина похолодела от ужаса.  

– Камилла, беги! Беги, я прошу тебя.  

Камилла не стала спорить и тянуть время, она понимала, что нужно звать на помощь и сквозанула прочь от скамьи. Она не собиралась бросать Арину и бежать домой, она спряталась и достала телефон.  

– Че, сучка, отбегалась? – Закир с силой взял Арину за волосы. – Мамаша твоя бабла мне должна…  

– …Осуждаете? – Тимур серьезно смотрел на братьев.  

– Ты позволишь?  

– Я знаю, чего боится мама. Я не собираюсь спорить с вами. Для мамы я найду веский предлог и уеду, навсегда. Пережить разлуку со мной ей будет проще, чем видеть наши неприязненные отношения.  

– Тимур… – Вадим не успел договорить, у Тимура зазвонил телефон.  

– Алло. – ответил он.  

– Тимур! – совсем не панически, а очень даже жестко сказала Камилла. – Аришку дядьки обижают.  

– Где вы, Камилла? – Тимур вскочил из-за стола.  

– В парке.  

– Я уже еду! Милла, я прошу тебя спрячься и сиди!  

Прибежав домой, Тимур сел в машину и рванул в парк. Подъехав, он увидел Арину в окружении ублюдков, один из которых держал ее за волосы. Трое бойцов отбивали от них Арину.  

– Арина!  

– Опа, подмога. – отморозкам все это казалось развлечением…  

Кирилл и Вадим не поняли, что произошло, они сели в машину и поехали следом за Тимуром…  

Мы с Акимом пришли в парк почти одновременно. Его гости не прибыли к нему и, еще до того, как мне отзвонился Федор, я поняла, что ждать нельзя, Аким решил так же…  

Ловко вырубив троих, Тимур наконец добрался до того, кто держал Арину.  

– Су. а! – он умело вырвал Арину из рук Закира, она отбежала в сторону.  

Лицо Тимура заливала кровь, ярость переполняла его…  

Следом за мной и Акимом в парк прибыли Богдан, Данила, Степан и Глеб, которых известил Федор. Собственно к тому моменту, лишь трое из 10-ти отморозков стояли на ногах, Аким уложил и их…  

В парк влетели еще два джипа, пожаловал папаша Закира.  

– Барракуда, су. а! – он выскочил из машины, намереваясь помочь сыну, которого Тимур не собирался оставлять в живых.  

– Не вздумай. – я встала перед ним. – Закончат, поговорим.  

Закир еще вполне стоял на ногах, понимая, что долго он не простоит, он достал нож… первый неудачный удар, вместо груди лезвие ножа пропороло плечо Тимура… Второй… намереваясь пропороть печень, лезвие прошло вскользь, располосовав бочину Тимура, не глубоко, но, Тимур терял кровь. У Закира не было сил, поэтому эго удары были не точными. Тимур выбил у него нож и повалил его на землю… Тимур истекал кровью… Кирсан порывался на помощь к сыну… Арина сходила с ума от ужаса…  

– Никита, срочно интенсивную в район…  

Помогать Закиру смысла уже не было, стальные кулаки Тимура не оставили ему ни единого шанса. Он сам терял сознание. Поняв, что Закир мертв, он встал, осмотрелся и, шатаясь, подошел к Арине.  

– Тимочка… – она закрывала рот ладонями, чтобы не закричать.  

– Я с тобой… – он положил ладони ей на плечи и посмотрел ей в глаза. – Ни одна тварь… не посмеет… Аришенька… я с тобой…  

Арина подхватила его подмышки, к ним подбежал Богдан. В парк влетела скорая. Никита подбежал к Тимуру.  

– Богдан, со мной! – сказал он и, уложив Тимура в скорой, помчался в клинику.  

Арина поехала с ними, Камилла осталась ждать маму, она вышла из своего укрытия и стояла в стороне.  

Кирсан негодовал.  

– Барракуда, су. а! Ты врубаешься, что ты наделал?!  

Вместе с Кирсаном приехали серьезные дядьки из Таежного. Федор шуманул Гвидону и Платону, разговор предстоял серьезный, серьезные дядьки не шестерки и их еще нужно суметь обосновать, если что…  

– Ты в курсе, что твой сученыш сделал с моей дочерью? – хрипел в ответ Аким.  

– Ее мамаша сама продала ее!  

– Че?!! Ты су. а знал? Я до последнего думал, что ты не в курсе. Ты знал, что творит эта тварь и молчал? Ты су. а знал, что Арина МОЯ дочь! Знал и молчал! – остановить Акима не представлялось возможным…  

Тайна перестала быть тайной для наших ребят… Акиму было наплевать, да и мне тоже. Наши ребята не посмеют осудить ни Арину, ни Тимура, ни Акима…  

Друзья Кирсана направились помогать другу, я встала перед ними.  

– Не вздумай. – прохрипела я.  

– Вы че творите? – гневно прохрипел один из них.  

– Не рыпайся, Пахом. – рядом со мной встал Платон. – Ты ведь понимаешь, что Кирсан не только дочери Акима жизнь подпортил, он попытался Барракуду опустить.  

– Или тебе пояснить? – к нам подошел Гвидон. – Не вывезешь. Рядом с Кирсаном ляжешь.  

– Я не понял, мне кто-то хочет сказать, что Барракуда не прав? – Демид жестко смотрел на Пахома и тех, кто стоял рядом с ним..  

– Прав. – Пахом отступил назад.  

– Еще возражения? – я посмотрела на друзей Кирсана.  

– Нет возражений, Мурена.  

Друзья Кирсана отошли в сторону, я посмотрела на Акима, Кирсан был мертв, Аким не мог остановиться и продолжал яростно избивать его.  

– Аким. – я подошла к нему. – Хорош, Аким. – я с силой взяла его за плечо, безумный взгляд Акима смотрел на меня. – Поехали.  

Аким встряхнулся, отошел от Кирсана и подошел к его друзьям.  

– Су. и вы! Не потому что Арина моя дочь и я верил вам. Потому что она женщина. Малолетка. Ты су. а, знаешь, кто ты после малолетки?! – ярость Акима перекинулась на друзей Кирсана, тяжелая подача полетела в лицо Пахому. – Может тебе объяснить?! – еще одна подача, тому, кто стоял рядом…  

Друзья Кирсана понимали, в каком они оказались дерьме, возразить им было нечего. Слегка выпустив свой гнев, Аким посмотрел на всех друзей Кирсана.  

– Если парень не вытянет, я всех вас перевалю на хе.. – он отвернулся от них и посмотрел на меня. – Поехали. – прохрипел он и прошел к машине.  

– Гвидон…  

– Разгребем, Настя, езжай.  

– Вадим, к бабушке зайдите.  

– Да, мам.  

Я пошла следом за Акимом, Камилла уже сидела в машине, я села за руль…  

Приехав в клинику, Никита определил Тимура в отделение реанимации.  

– Богдан, банк крови есть, но, твоя кровь подойдет Тимуру, как ни какая другая. Раздевайся и ложись.  

Богдан лег на кушетку рядом с Тимуром, Никита посмотрел на него.  

– Тебе будет очень хе. ово, пару дней.  

– Работай, Никита…  

У отделения реанимации мы увидели Арину, сдерживая рев, она дрожала, как осиновый лист.  

– Ариша. – Аким сел рядом и обнял ее.  

Мы с Камиллой присели рядом и еще час ждали Никиту.  

– Дядя Никита. – Арина встала с кушетки.  

– Арина, все будет хорошо… Твою мать. – Никита едва успел подхватить ее на руки, Арина потеряла сознание. – Идите в кабинет. – сказал он нам и ушел вместе с Ариной.  

Еще полчаса мы ждали его в кабинете, в кабинет он вошел один.  

– Что с Ариной, Никита?  

Никита присел к столу и хмуро посмотрел на нас.  

– У Арины угроза. Марина наколола ее успокоительными и делает все, чтобы сохранить ребенка. Срок 8-мь недель.  

– Да, что ж за твою мать? – Аким сходил с ума. – С Тимуром, что?  

– Тяжелый. Сейчас без сознания. Переливание сделали. Ждем.  

– Как Богдан, Никита?  

– Дня два ему нужно полежать, Настя. Сейчас спит.  

– Я не поеду домой, Ник.  

– Я уже понял.  

Аким с Камиллой ушли к Арине, я осталась с Тимуром и Богданом в отделении реанимации.  

Арина не спала, лежала на постели, обнимая подушку. Аким присел рядом на стул, Камилла тихонько присела на край постели Арины.  

– Ариша, как твои дела? – тихо спросила Камилла.  

– Нормально, Миллочка. Как Тимка?  

– Дядюшка сказал, что все будет хорошо. Ариша. – Камилла аккуратно положила ладонь ей на живот. – У нас будет маленький Тимурчик?  

– Да, Миллочка. – снова слезы покатились по ее щекам. – Совсем маленький.  

– Арина. – Аким сел ближе и взял дочь за руку. – Все уже позади. Прошлое осталось в прошлом. Это твое настоящее и твое будущее. Аришенька, я прошу тебя, береги его.  

– У нас обязательно будет маленький Тимурчик, папа. – Арина понимала, о чем говорит отец. – Он уже есть.  

– Умница, Аришенька…  

Тимур по-прежнему был без сознания, я ненавидела себя и молила Бога, чтобы он остался жив…  

«…- Тимур…  

– Папа. Я все же нашел тебя.  

– Прости меня, Тимур.  

– Я простил, ты же знаешь… Мы вместе, папа…  

– Нет, Тимур. Ты должен уйти…  

– Почему? Я не нужен тебе?  

– Не повторяй мою судьбу, Тимур. Иди к Арине. Она не сможет без тебя. Ты очень нужен им… – в глаза Тимура смотрел заботливый взгляд отца.  

– Кому им?  

Герман посмотрел вперед, Тимур обернулся и увидел, на что он смотрит – к Тимуру шел совсем маленький малыш.  

– Уходи, Тимур…  

– Я не хочу! Почему ты гонишь меня? Я совсем не нужен тебе? – Тимур сделал шаг навстречу Герману.  

– Стой! Если ты останешься, он не сможет вернуться без тебя. Он тоже останется здесь.  

– Я не хочу уходить от тебя. Я даже не знаю его. – Тимур указал на малыша, который тянул к нему руки. – Ты не посмеешь снова оставить меня!  

– Прости меня, Тимур… Мама плачет… Уходи! – забота в глазах Германа сменилась гневом. – Уходи!  

Тимур посмотрел ему в глаза, не скрывая своей обиды. Он взял на руки малыша, и пошел вперед, вдали он видел Настю, которая плакала и звала его.  

– Тимур… Тимочка… Сыночек… Мальчик мой, прости меня…  

Тимур обернулся – силуэт Германа растаял, будто и не было его.  

– Да и пошел ты. – выругался Тимур и продолжил путь, продолжая держать на руках малыша…»  

Тимур чувствовал нежную ладонь, что гладила его по голове.  

– Тимочка… мальчик мой, прости меня…  

– Мама… – прохрипел он, приоткрыв глаза.  

– Тимочка. – не веря своему счастью, я нажала кнопку вызова врача.  

Никита не вошел, он влетел в палату. Видя, что Тимур пришел в себя, он успокоился, осмотрел Тимура и присел рядом.  

– Блистай знаниями, хирург.  

– Слабость. Голова – небольшое сотрясение. Плечо – проникающее. Ребра – два справа, одно слева. Бочина – скользящее, прорезана лишь кожа. Общее состояние – средней тяжести, стабильное. – говорил Тимур с трудом.  

– Все верно, Тимур, средней тяжести. – сказал Никита и поставил Тимуру капельницу. – Спи.  

– Выспался уже. Что с папой? – он посмотрел на Богдана, который спал на постели рядом.  

– Спит папа. Настя недолго, Тимуру нужен покой.  

– Хорошо, Ник.  

Никита вышел, я взяла в руки ладонь Тимура.  

– Прости меня, Тимочка.  

– Мама…  

– Это я впустила их в район и не уследила.  

– Я знаю, мама, но, ты пришла вовремя. Я мог шумануть бойцам, мог позвать ребят… Я должен был, мама. Сам должен был, ты же понимаешь. Я бы не смог жить с этим… Арина должна была поверить, что ей не кого больше бояться.  

– Тимочка.  

– Все хорошо, мамочка…  

Дверь тихонько приоткрылась, в палату заглянула Камилла.  

– Можно, мам? – тихо спросила она.  

– Заходи, тихонько.  

– Тимурчик, привет.  

– Привет, моя маленькая.  

– Ты здорово напугал меня, Тим.  

– Я не хотел, Миллочка. Ты настоящий друг, Камилла. Спасибо тебе.  

– Тимочка, не пугай меня так больше, хорошо.  

– Хорошо. Я очень люблю тебя, малыш.  

– И я тебя очень – очень.  

– Как Ариша?  

– Хорошо. Она попозже зайдет.  

В палату снова вошел Никита.  

– Все, Настя. Тимуру нужно спать. Отправляйтесь домой.  

– Хорошо, Ник. Я заеду к вечеру.  

– До вечера.  

Мы с Камиллой поехали домой, Никита остался с Тимуром. Тимур серьезно смотрел на Никиту.  

– Что, Тим? Тебе хуже?  

– Мне было совсем плохо, дядя Никита?  

– Ты сделал такие выводы, потому что был без сознания?  

– Нет. – ответил Тимур, Никита внимательно смотрел на него. – Мне снился отец… он прогнал меня.  

– Ты чуть не погиб от потери крови, Тимур. – серьезно ответил Никита. – Я выжал из Богдана все, что только мог и все равно думал, что не успел. В рубашке ты, короче, родился.  

– Папе очень плохо?  

– Будто пил неделю. – прохрипел Богдан.  

Никита присел рядом с Богданом, померял ему давление.  

– Уже намного лучше. – сказал Никита.  

– Нормально, Ник. Голова болит...  

Вечером мы с Камиллой снова приехали в клинику, с нами приехали Вадим и Кирилл. Никита перевел Тимура в палату хирургии. В палате рядом с Тимуром в кресле сидел Богдан, ждал нас, Никита разрешил ему ехать домой.  

– Привет.  

– Привет…  

Выглядел Тимур намного лучше, просидев с ним с час, мы стали собираться домой. Кирилл и Вадим серьезно посмотрели на меня.  

– Пару минут, мам.  

– Хорошо. – ответила я и вышла из палаты, следом за мной вышли Богдан и Камилла.  

Вадим и Кирилл присели рядом с Тимуром и серьезно смотрели на него.  

– Мы не договорили, Тим.  

Тимур напрягся, но не подавал вида.  

– Я сказал вам о своем решении, я не собираюсь менять его. – он уверенно смотрел в глаза братьев. – Я очень люблю маму, но, у нее есть вы, а у Арины никого нет. Я не оставлю ее…  

– Тимур. Мы не осуждаем тебя и, ни в коем случае, не осуждаем Арину, но…  

– Что?  

– Никогда так больше не делай, Тимур.  

– Каких бы отношений не было между нами, мы едины в бою.  

– У нас одни родители, мы едины в жизни.  

– Я не сомневался. Я должен был…  

– Ты сделал это.  

– Не делай так, больше никогда…  

Дверь тихонько открылась, в палату вошла Арина. Увидев братьев, она остановилась.  

– Привет.  

– Привет, Ариша.  

– Я, наверное, позже зайду.  

– Мы уже уходим, Арина.  

– Поправляйся, Тимур. – Вадим крепко сжал ладонь Тимура.  

– Спасибо.  

– Мы братья, Тимур. – сжав ладонь Тимура, Кирилл серьезно смотрел ему в глаза. – Братья Гретман.  

– Да. – ответил Тимур.  

Кирилл снова посмотрел в глаза Тимура.  

– Я ничего не забыл, Тимур. Я всю жизнь буду благодарен тебе за Нику.  

Кирилл и Вадим вышли из палаты, Арина присела на край его постели.  

– Тимочка, родной мой.  

– Аришенька, я так хотел увидеть тебя. Как у нас дела? Почему ты в пижаме?  

– Все хорошо, Тим. Я в соседнем отделении, ненадолго.  

– Арина, что?  

– Все хорошо, Тимочка. – она взяла в руки его ладонь и поднесла ее к своей щеке. – У нас будет малыш, Тим. – она нежно смотрела ему в глаза. – Маленький Тимурчик.  

В памяти Тимура всплывали обрывки сна.  

« – Ты очень нужен им…  

– Я даже не знаю его…»  

– Аришенька, девочка моя. – он нежно целовал ее ладонь, слезы радости катились по его щекам. – Ариночка…  

– Тим. – Арина нежно посмотрела ему в глаза. – Ты знаешь, над нами все же смеются в районе.  

– Кто посмел?  

– Все. Сын Мурены и дочь Барракуды. – Арина заулыбалась, Тимур крепко обнял ее.  

– Рыбка моя, Аришенька…