По муромской дорожке

Аля Хатько& Олег Вайнтрауб  

ПО МУРОМСКОЙ ДОРОЖКЕ  

Вместо эпилога.  

Прошло 20 лет с того знаменитого балаТурчинских. За это время произошли большие перемены в жизни княгини Меланьи Мелидзе-Турчинской. 5 лет назад умер Мирослав Карпович. Долго Меланья оплакивала мужа. Своей лаской, щедростью и добротой сердечной этот мужчина, который вышел из небогатой купеческой семьи, за свою жизнь достиг многого. Он стал самым богатым человеком не только в родном городе, но и во всей России. Он смог добиться любви очень красивой женщины, которая на 25 лет была моложе его. Благодаря её титулу он смог добиться, что и ему было присвоен титул князя. Теперь все графы и другая светская знать считали за честь быть приглашёнными в дом князя Турчинского, или самим принимать знатную чету у себя в гостях. А невесты во всей округе мечтали быть замеченными сыном князя Иваном Мирославовичем.  

Однако перед своей смертью князь Турчинский призвал к себе жену Меланью и сына Ивана.  

–Сын мой! Я видел все эти годы, что ты тайно вздыхал по моей жене. Но вы оба вели себя достойно и не омрачили мои счастливые годы. После моей смерти, соблюдайте, как положено год траура, а потом Иван делай предложение Меланье. Она будет достойной женой тебе. Да и наследника сможет родить тебе, чтобы богатство, нажитое с таким трудом, не пошло прахом, а досталось нашей фамилии. Пока что я оставляю завещание, где в равных частях оговариваю имеющееся движимое и недвижимое имущество, ценные бумаги тебе сын мой, Меланье и дочери Дарье.  

Оба: Иван и Меланья опустились перед умирающим на колени и склонили головы.  

А ещё раньше умерла бабушка Мария Прокопьевна. Она так и дожила отведённое ей время на этой грешной земле, в своём домике на окраине города. До конца жизни она стремилась помогать всем страждущим. Всё золото и драгоценности, которыми одарил её князь НикоМелидзе, она передала внучке, так как Прасковья от них отказалась:  

–Не привыкла я в золоте и бриллиантах щеголять. Мне достаточно и того, что я могу жить рядом с тобой, мама, с моей дочерью и внучкой, – ответила она Марии.  

После кончины Марии ушли из жизни родители Елизара, с разницей в два месяца. Они так и дожили в своей деревне.  

Теперь всё чаще чувствовала недомогание Прасковья, хотя старалась не показывать этого дочери. Елизар всё также присматривал за княжеским домом, не зная ни днём, ни ночью покоя.  

Меланья просила отца немного поумерить своё старание. Ведь всё уже идёт по накатанной колее. Но таким уж непоседливым был Елизар, не хотел, чтобы многочисленные слуги почувствовали слабину в его руководстве.  

За приисками присматривал, назначенный ещё при жизни князя Турчинского, управляющий Денисов Пётр Матвеевич, и сын Иван Мирославович.  

Кстати, через год после кончины Мирослава Турчинского, Меланья и Иван обвенчались. И через 9 месяцев молодая женщина подарила супругу сына. Иван не мог поверить своему счастью и пылинки сдувал не только с любимой жены, но и со своего наследника. Отец, словно предвидел, что именно так и будет.  

Однажды летом, когда сыну было пять лет, а Иван уехал на прииски, семья Меланьи решились поехать на бывшую родину, чтобы навестить могилы родителей Елизара. Дарью хотели оставить дома, чтобы она, как следует отдохнула, так как вскоре должна была ехать в Париж, где училась пению. Голос у неё был, как и у Меланьи: чудесный. Но Дарья запротестовала:  

–Я ведь ничего не помню, слишком маленькой была, когда пришлось побывать там, на вашей родине.  

Для поездки снарядили несколько экипажей, запряжёнными прекрасными лошадьми. Ехали не спеша, часто останавливаясь и устраивали пикники, давали маленькому Георгию побегать по цветущему лугу, половить бабочек, сами же любовались природой.  

В одном уездном городке остановились и решили побаловать себя мороженым, женщины пошли в женскую комнату, а мужчины уже потягивали из больших кружек пиво. За дверью послышался какой-то шум. Будто кого-то тащили по полу. Первым пошёл взглянуть что происходит Елизар. Перед ним открылась следующая картина: слуги тащили, действительно, под руки какого-то мужчину. Тот упирался, старался освободиться от цепких рук его насильников и выкрикивал:  

–Да пустите же меня! Мне надо поговорить с княгиней Турчинской!  

Елизар приказал отпустить мужчину и присмотревшись к нему спросил:  

–Ты кто такой и по какому вопросу к княгине?  

–Я – граф Раневский! -поправляя на себе куцый пиджачок, с достоинством ответил мужчина.  

–Кто там желает меня видеть? – послышался голос Меланьи. – Впустите же, наконец, человека. Может у него ко мне срочное дело имеется.  

Первым вошёл Елизар и тихо сказал:  

–Это Фёдор Раневский.  

Как молотом по наковальне застучало сердце Меланьи. Вся кровь прилила к её щекам. Она непроизвольно прижала обе руки к груди и уже вглядывалась в этого просителя. Перед ней на самом деле стоял Фёдор, тот самый Федор, которого она так любила, так верила каждому его слову, который так предательски поступил с ней, отрёкся от родной дочери, втоптал девичью честь в грязь. А она назло ему вышла, как в народе говорят: «Из грязи в князи». А теперь вот бывший обласканный судьбой, и Богом Фёдор, стоит перед ней, как самый настоящий нищий в грязной, пропахшей дымом одежде.  

–Ваше сиятельство! Если у вас есть хоть капелька сострадания, помогите мне. Вчера у меня сгорело моё поместье в деревне вместе со всем имуществом. Сам я совсем больной, получил ожоги. Я шёл в город, чтобы преклонить колени перед вашим сиятельством, а тут сам Бог послал вас мне. Смилуйтесь и помогите. Дайте пристанище. Бог наказал меня за мои грехи.  

Незаметно сзади подошла Дарья и внимательно вслушивалась в слова мужчины. Потом сняла с шеи серебряный крестик и сама надела на шею мужчины.  

–Носите его не снимая. Он помог мне излечиться от болезни, поможет и вам, – звонким голосом сказала девушка.  

–Ты моя дочь? – тихо прошептал мужчина.  

Дарья взглянула на мать. Но Меланья отчеканила:  

–Ты ошибаешься, граф. Это дочь князя Мирослава Турчинского. Второй раз этот серебряный крестик возвращается к тебе. Хоть на сей раз сбереги его. А в помощи я тебе не откажу. Негоже графу оказаться на улице без крова и куска хлеба.  

Меланья отозвала отца в сторону и тихо о чём-то с ним заговорила.  

Елизар вернулся к графу и объявил, что Фёдор может в этом доме отдыхать и заказывать всё, чего пожелает. Все расходы будут оплачены. Через два дня на обратном пути они заберут его в город. Там её Сиятельство княгиня Меланья Елизаровна устроит его судьбу.  

Фёдор низко поклонился в ноги простому мужику:  

–Благодарю вас. Я знал, что у Меланьи доброе сердце.  

–У её сиятельства, – поправил Елизар и вышел вслед за женщинами.  

Конец повести.