Театр

Вот собрались, сидят, молчат,  

Все на спектакль пришли красивый,  

Раскуплен богачами ряд,  

Что самый первый и счастливый.  

Это лишь место в жизни их,  

Шатёр один, одна картина,  

Крестьянин, вор и господин -  

Всё это будто бы едино.  

Застыли в изумлении люди,  

И трепет сердца слышен в зале,  

Кого сегодня кто осудит,  

Какие нам покажут дали?  

Один спектакль даёт театр,  

Такого больше не случится,  

И каждый до безумия рад,  

Как сумасшедший сюда мчится.  

В программе: песни, бал, уроды,  

Скоты различного посола,  

Спиртом отравленные воды,  

Для одуревшего народа.  

С огнём играются гимнасты,  

И как гадюка из узла,  

Легко и главно, безопасно,  

Себя девчушка извлекла.  

Это побочные явления,  

Теперь о пьесе, значит так,  

Всё начинается с веселья,  

В душе и разуме бардак.  

Несколько карликов на сцене,  

На троне царь и злая свита,  

Решают, как ещё проверить,  

Что в сердце девичьем сокрыто?  

Выходят дамы, Боже мой,  

Какие юбки и манеры,  

Видимо авторский покрой,  

Под руку держат кавалеры.  

Шут, как всегда, смешон и пьян,  

Шепчет на ухо глупым людям  

То, что с дырой царя карман,  

И у виска им пальцем крутит.  

Оркестр играет всё в миноре,  

Протяжно, тошно так, фальшиво,  

Как раз для этаких историй,  

Что в совокупности паршиво.  

Решили нервы все порвать,  

Сцена как будто бы в лощине:  

«- Как будем совесть предавать? »  

И нож приставили к мужчине…  

Тот не сдаётся, всё молчит,  

В глазах неистовая злоба,  

Сердцем одним своим кричит,  

Чтоб донеслись слова до Бога.  

И вот момент, удар клинком,  

Нож прямо в дерево вонзился,  

Верёвки резать и бегом,  

Пока бандит засуетился.  

Тут на пути лежит ружьё,  

И оглашает выстрел время,  

Освобождённый стоит тут,  

Лежит разбойничье племя.  

Вот золотой закат, как в сказке,  

Всё, как всегда, убиты люди!  

Тот, кто вкусил вина и ласки,  

То уже в ряд ли их забудет.  

Кто голым был, так и остался,  

Цари всё множат смерть и войны,  

Те, кто упорно в чести клялся,  

Её остались не достойны.  

Святые грешники кругом,  

Содом в умах, Гоморра в сердце,  

Спешат расхитить общий дом  

И открывают гадам дверцы.  

Как у Шекспира: «всё – слова».  

«Иные, лучшие, мне дóроги права,  

Иная, лучшая, потребна мне свобода…»  

Чтобы от радости кружилась голова.  

И не роптать на мнение народа.