не исчезнет никогда

…  

Не смог. Терпение иссякло, и под ногами бьётся стекло.  

Я буду корчить лицо, будто так случиться и было должно.  

И что? Я не стану ни на шаг слабей. Да хоть убей!  

Всё, что могло, увы, не смогло. Кто же теперь сильней?  

Секунды по асфальту пакетом.  

Давай же! Раскидай по палетам!  

Мне не нужен больше тёплый песок. Мне бы кусок, хотя бы часть,  

Хотя бы отрывок тех воспоминаний, той искренности, любви!  

Мы будто заживо все сгорели тогда, что за чёрствость сейчас?  

А я просто писал эти глупые, смешные, тупые стихи!  

Пока она мило и кокетливо с кем-то смеялась, не думая: «как там этот придурок? »,  

Я с каждым днём всё больше утопал в своей прокисшей крови, нихуя там не варенье.  

Ты бы спросила, если б хотела, «почему? », я бы ответил в своём жанре, я же окурок!  

«Да всё на отлично! Не переживай, мне не плохо, я просто страдаю от безделья! ».  

И мы бы дальше покатились в этом ебучем плацкарте. Носок к носочку, да дальше по рельсам.  

Нашу жизнь ведь придумал кто-то свыше! Ладно, блять, но нас же вязала шёлковая нить!  

Если кто-то и пишет этот идиотский сюжет, нам никогда не было суждено быть вместе.  

Бы, бы, бы. Зачем сейчас представляю? Всё так, как сложилось, ничего уж не изменить.  

Эмоции уже движут в отрицательную координату, меня буквально разрывает нахуй. От тоски, от печали, хандры, да как угодно! Я в потоке водопроводной трубы. Лечу вместе с мечтами, любовью, дерьмом, вместе со всем, что люди делают в туалете.  

Не видеть тебя это мой единственный шанс спастись.  

Троллейбус №151  

Я чувствовал сотни игл под кожей по всему телу, чувствовал ком в горле таких размеров, что, наверное, им можно было бы заткнуть чёрную дыру. Троллейбус вёз мои трясущиеся колени, пока я пытался вбить в картах хоть какое-нибудь слово. То ли домой, чтобы заснуть и успокоиться, то ли нажраться так, чтобы забыть абсолютно всё, откатиться назад. Паника и чувство тревоги буквально сжирало меня. На уши давил каждый звук. Мне казалось, что все смеются надо мной, издеваются. «Ха-ха-ха» – звенело в ушах, «ха-ха-ха» – съедало, разъедало, разрывало. Я откинулся назад и закрыл в глаза.  

– Ты в порядке?  

Нет. Нет-нет, я не в порядке. Сейчас я могу точно признаться, что я совсем не в порядке. Мои мысли путались, слова выходили вместе с потом. Не получалось ни сказать, ни сделать.  

Я выпал из транспорта настолько же быстро, как бьётся сердце. Старые панельки, прохладный ветер, вечные кошмары. Отдышка, перерыв.  

– М-да, ты совсем раскис  

– Почему? Почему ты никогда не сказал мне «стой»?  

– А надо? Я не твой ангел-хранитель  

– Было бы славно. Ты просто паразит, давишь на голову и не более  

– Ну-ну, сам должен справляться, я вообще для другого с тобой  

– Заткнись уже  

– Хозяин – барин! – Если бы он мог, он бы плюнул мне в ноги. – Если понадоблюсь, ты знаешь: я здесь  

Тусклый свет наших желаний – всё, что у нас остаётся. Мы роем могилы друг друга, чтобы казаться ближе, но правда ли нам интересны останки? В несуществующий день я подарю тебе цветы. Мне понравилось любить, но не расстояние. Я роюсь в записках своих, пытаясь найти осколки старого себя.  

Всё время я пытался бежать, пытался скрыться. Мой побег, ожидаемо, не увенчался успехом. В и так паршивый день, я наступил в паршивую лужу. Мелкая, кажущаяся незначительной, на деле оказалось достаточно глубокой, чтобы окунуть в ней ноги полностью. Весь дальнейший путь кеды предательски хлюпали. И что с того? Но мне казалось, что грустно даже им. Этот день запомнится, как день, когда всё пошло не по плану.  

Я не знаю, как будет. Я не знаю, что будет. Я не знаю, наверное, ничего.  

Я обниму батарею, пригреюсь, полюблю это, как котёнок любит молоко.  

Ранний подъём, но не от желания что-то сделать, а от кошмаров. Кошмары ли? Я бы не хотел думать об этом. Завешенные грузными словами стены, плотные шторы, создающие мрак и пустоту.  

– И вот новый день! Что в этот раз?  

Начать бы с чего-то полегче. Кое-как открыв слипшееся глаза, я вяло потянулся и опустил ноги с дивана. Прохлада сразу окутала всё тело, я не хотел ничего делать.  

Надо?  

Нет. Да. Я не знаю.  

Не определившись, падаю на пол. Всегда хотел попробовать физические упражнения после пробуждения. Сделал меньше десяти повторений – скверный из меня атлет.  

Когда-то ведь был успех в спорте. А сейчас?  

Дальше.  

Утро настолько смазанное, что даже отражение просит меня лечь спать.  

– Слушай, Зорькин, может всё-таки не будешь делать вид, будто вчера ничего не произошло?  

Молчание. Не в силах даже оправдаться.  

– Лады, помолчим ещё  

Поставил чайник на плиту, засмотрелся в окно.  

Сами проникают в голову монологи о печальном. Тоскую по друзьям, тоскую по губам. Честно и противно. Я не хотел никогда строить из себя философа. Задавать какие-то глубокомысленные вопросы о смысле бытия, прокрастинация: лекарство иль болезнь, что такое ПТСР. Я просто время от времени записываю скопившиеся мысли и переживания в блокнот, пропитанный солью блокнот. Сколько уж страниц в чернилах схоронил? Вечные черновики в черновых вариантах, когда будет готово? Раньше казалось, что писать это просто. Говоришь – значит знаешь язык, что сложного тогда? Ну да.  

Засмотрелся в окно настолько, что на автомате кинул в кружку чайный пакетик.  

– Кофе  

Ложка раз. Ложка два. Ложка… Хватит кофе. Сахар? Да. В любом возрасте. Сахар всему голова. От чего ж отъеду быстрее: от остановки сердца или от диабета? Глупо посмеялся.  

– И какие планы?  

– Желание писать о разбитых сердцах и мутном пути.  

– Опять?  

Да.