Губы

В одном дальнем гарнизоне, в пятидесяти километрах от  

большого города, среди покрытых лесом старых гор, жила Ксюша.  

Было ей девять лет, а также папа-офицер и мама –воспитатель детского сада.  

Родители были замечательные, занимались своим делом, кормили-одевали,  

воспитанием не докучали. Папа с утра до вечера на службе пропадал,  

а у мамы вся педагогика на других детей уходила.  

Училась Ксюша так себе, по таланту и умению, но без особого старания.  

Что легко давалось, то давалось, где не понимала, списывала. Когда  

проскакивали «троечки», становилось стыдно, поскольку среди подружек  

привыкла быть «на уровне», а это уровень подрывало и снижало.  

Но была у Ксюши страсть – велосипед. Маленький, двухколесный,  

старого образца, с толстенными шинами, который бешено несли полюбой  

дороге. Стоило сесть за руль, как голова сама собойотключалась, и сердце  

принимало бешенный поток адреналина. К счастью, место военного гордка  

было неровным, холмистым, что требовало старательно трудиться при  

подъеме и яростно балдеть на спуске.  

До поры до времени, судьба хранила юную гонщицу, но и ее терпение  

оказалось не безгранично. Ксюша сама не поняла, почему всегда послушный  

руль, внезапно, вырвался из рук, тело покинуло седло, ощутив небывалую  

легкость и свист в ушах, а потом из глаз бызнули искры, на ходу  

сплетаясь в радугу. Это было так здорово, только резко заболел лоб, и  

губы стали мягкими и влажными, как тряпка. Пыталась их поправить, так  

всю ладонь замочила кровь.  

– Ох! – простонала Ксюша, решив, что жизнь ее закончилась.  

К счастью, в родном гарнизоне всегда кто-то что-то видит и знает.  

Вот и сейчас, две лучшие подружки, признав знакомый велосипед, нашли  

несчастную гонщицу на дне канавы, которую когда-то для чего-то рыли,  

а после забыли закопать.  

Поскольку, роль пдружек с судьбе Ксюши оказалась велика, следует  

уделить им особое внимание. Звали их Василинка Хренова и Лиза Чайкина.  

Девочки были активные, задорные и боевые, правда, каждая, в своей области.  

С первого дня приезда в гарнизон Василинка сталаобъектом шуток.  

С такой-то фамилией. Сама по себе фамилия как фамилия. Даже в  

стихотворении Маковского есть герой с такой фамилией.  

Но когда, в первый деньзнакомства с классом, учительница в недоумении  

произнесла: «Кто же так назвал тебя, Василинка ты Хренова», от смеха едва не  

вылетели стекла. Причем, громче вех, сама Василинка и смеялась. Училась  

она на «отлично», впрягалась во все дела и поручения, сремясь помочь  

все, до кого могла дотянуться. Как с такой не дружить.  

А имя с фамилией стали нарицательными. Если жена делала что-то  

не так, то муж, теперь, вместо того, чтобыобругать, ласково говорил: «Эх, ты!  

Василинка Хренова».  

Лиза Чайкина знала, что носит имя героини-подпольщицы и старалась  

этому соответствовать изо всех сил. Вечно где-то лазила, пропадала, искала  

приключений. В семье, помимо нее, подрастали двое маленьких грегорианцев,  

внимания родителей не хватало, так что развлекать себя приходилось самой.  

Что-то искать, раскапывать, познавать тайны природы. Стриженная,  

потрепанная, в царапинах и ссадинах, от мальчишки-сорванца не отличишь.  

И очень не любила расстраивать родителей учебой. Тетради новые  

заводила, страницы с «двойками» из дневника вырывала. Потом, просто, два  

дневника завела. «Плохой» – для школы, «хороший» – для родителей.  

Однажды, половину денег, что дали дома для оплаты за питание, потратила  

на красивую короку конфет.  

– Это в школе выдали, – гордо заявила дома, – Тем, кто хорошо учится.  

Ничего, поверили. А потом родителей как вызвали в школу, так хоть  

беги, куда глаза глядят. Вздохнула. Взяла велосипед. Тихи, тайной тропой,  

вышла из гарнизона на широкую дорогу. Села в седло и покатила, навстречу  

судьбе.  

Отец с собрания школьного пришел туча тучей. Ремень из брюк вынул.  

Жена, в ужасе, к себе малышей прижала.  

– Доигралась наша гулена, – прошипел сквозь зубы, – И не думай  

заступаться, – Жена в отчаяньи кивнула.  

Стемнело, а гулены все нет. Занервничали родители. Стали знакомых  

обзванивать. Ясно, пропала дочка.  

В гарнизоне поиск объявили и по всем постам полиции сведения  

разослали. Вот, под утро, у самого въезда в большой город, Лизу и  

перехватили. Не останавливалась. На машине догонять пришлось.  

Домой привезли. Родители в слезах обнимать кинулись.. Все простили.  

А ей так стыдно стало, что учебу наладила и обманывать перестала.  

Но после этого случая, если жена с корпоратива вовремя не  

возвращалась, а на пару дней исчезала, муж не ругалее, а лишь горько  

вздыхал: «Эх, ты! Лиза Чайкина»  

Да, с такими подружками не пропадешь.  

Мгновенно разнеслась по гарнизону весть: «Ксюша Одинцова разбилась».  

Маму, потом, нашатырем в чувство приводили да валокордином  

отпаивали. А папа, ничего, бодро держался. На руки взял и в госпиталь  

понес.  

– Да, – говорит, – Распустила ты губы. Ничего, у врача хорошая  

губозакатка есть.  

– Мама! – взвизгнула Ксюша, – Он дразнится!  

– Ну, что ты, – упрекает мама отца, – Ей и так плохо.  

– А что еще с такими губами делать? – удивляется папа, – Только  

закатывать.  

Ксюша злиться больше не стала. Обиделась и надулась.  

Принесли ее ко врачу. Тот внимательно осмотрел.  

– Не плачь, – говорит, – сейчас губозакатку достанем и вылечим.  

Ксюша от удивления рот открыла. Вылечили ей губки. Шишка со лба  

сама сошла. Прямо, как «с ума сошла». Каламбур. Часто, с улыбкой,  

вспоминала она этот случай. Много еще будет случаев.  

Но теперь у нее такие накаченные губы, никакой губозакатке не взять.