Однокашники

Середина сентября. Погожий солнечный день. Полдень. Заброшенный гаражный кооператив поросший кустарником и пробивающимися сквозь ржавое железо стволами многолетних деревьев.  

У покосившегося гаража, рядом с железной дорогой, стоит наскоро сколоченный стол из ящиков и листа фанеры на котором разложена закуска: хлеб, несколько соленых огурцов, сушеная рыба, трехлитровая банка пива и три граненых стакана. У “стола” суетится Серега, по-братски раскладывая закуску на троих. На складном стуле сидит Витек и выковыривает перочинным ножичком грязь из под ногтей.  

В сотне метрах от пикника – сортировочная горка. На всю округу слышится лязг съезжающих с горки вагонов и неумолкающий голос диспетчера:  

– Первый – на третий.  

– Тридцать четвертый – на восьмой.  

– Осторожно, тепловоз переезжает на шестой.  

Под такую вот “музыку” друзья ждут третьего. Он выруливает на гаражный самострой из тупика.  

– Вон, Толян канает, – говорит Серега, прикладывая ладонь ко лбу, как Илья  

Муромец на картине Васнецова.  

Толян подходит к накрытой друзьями поляне.  

– Здорово, однокашники!  

– Здорова, братан. Опять припозднился.  

– Был повод. Я не с пустыми руками пришел.  

Он лезет во внутренний карман замусоленной куртки, и извлекает  

бутылку водки.  

– Вот такой артефакт мне удалось обнаружить. Не спрашивайте где взял,  

все равно не скажу.  

Ставит бутылку на стол.  

– Принимай, пацаны, “капсулу времени. ”  

Витек складывает перочинный ножик, берет бутылку и, прищурившись, рассматривает этикетку.  

– Посмотрим что это за артефакт, – говорит он, перевернув бутылку донышком вверх. Встряхнув несколько раз жидкость, и не найдя ничего подозрительного, возвращает Толяну.  

– "Легендарная бескозырочка, " уважаемый, видишь козырек? – указывая он на язычок.  

– "Бескозырка" была без язычка. В те годы качество еще приемлемое было. Я вот пробовал "Зубровку" 70-х… бабушка угощала из старых запасов. Так, до сих пор вспоминаю вкус, – философствует Витек.  

– Ну, че, давайте попробуем, что содержится в этой жидкости. Есть у нее еще опьяняющий эффект или нет? – предлагает Толян.  

Однокашники смотрят на “капсулу времени. ”  

– А не пить – не вариант? – спрашивает Серега.  

– Не варик! Щас оценим пшеничную…классику жанра, так сказать.  

– Постой, Толян. Такое старье пить – можно и ласты склеить.  

– Не боись, братан, я не такое пил.  

– Может сначала видео запишим? А то после употребления и видео не понадобится? Доставай мобилу, Витек!  

– Ты че-то попутал. Мобилы – то уж давно нет.  

Толян открывает бутылку.  

– Ну…вздрогнем, други.  

Серега останавливает его.  

– Погодь, Толян. Не разливай. А что, если это не “капсула”, а “машина времени”? И после принятия… перенесет нас в будущее…на две недели…с посещением нарколога и с промыванием желудка? Может, сдать эту “капсулу” в какую нибудь киностудию? Не за так, конечно. А то у меня ощущение, что те, кто снимает сериалы никогда и не жили в то время. Такую пургу гонят, смотреть невозможно.  

– Я принес сюда артефакт, чтобы пить, а не сдавать ее в какую – то там, киностудию. Короче, мужики, не хотите пить – не надо. Я один буду пить.  

Он наливает водку в стакан. Громко выдыхает и осушает стакан залпом.  

– Как вкус? Опиши, – интересуется Витек.  

– Не разобрал, – говорит Толян, и наполняет второй стакан. Опрокидывает не закусывая. Занюхивает замусоленным руковом куртки.  

– Вкус отменный, други. Немного жженой резиной попахивает, но пить можно. Кому плеснуть?  

– Не, мы подождем результата, – говорит Серега разливая пиво по стаканам  

– Ну как хотите, упрашивать больше не буду. – Он доливает остаток “капсулы” в стакан и выпивает.  

Некоторое время однокашники сидят молча. Витек чистит воблу. Серега жует беззубым ртом соленый огурец. Толян рассматривает этикетку водки.  

– Может в “Поле чудес” поиграем? – говорит он.  

– Это как? – спрашивает Витек.  

– Я задаю, на знакомую нам всем тему, вопрос, а кто – то из вас отвечает.  

– Ну, давай попробуем. Начинай.  

– Вопрос: сколько стоила "Пшеничная" в 88 – году.? Отвечай, Витек.  

– Если честно, то не помню.  

– Эх, Витек, пропил ты мозги.  

– А сам – то ты помнишь?  

– Помню…помню, – с трудом говорит Толян. Он облизывает губы, и с остановками говорит:  

– И вот …мой ответ…тебе…Витек. Когда “Пшеничная” появилась, то ее цена была… была…цена была четыре рубля двенадцать копеек.  

– Не гони, Толян! Пшеничная стоила три шестьдесят две, а вот Столичная – четыре двенадцать!  

– Стоп, стоп, стоп…Чуть помедленнее. Что-то я не врубаюсь. Ух, жарко…Чуть… помедленнее…пацаны…  

– Объясняю: при Андропове, водка стоила три рубля шестьдесят две копейки. Это понятно? – Толян не моргая смотрит на него  

– Ты как? – спрашивает Витек, глядя на побледневшего Толяна.  

Толян трясясь, медленно встает и вдруг, как подкошенный валится на стол. Серега бросается к нему. Толян, раскинув руки в стороны, лежит неподвижно. Витек, поднимает синюшную голову однокашника и подсовывает под голову руку. Серега пытается нащупать пульс, он когда-то работал медбратом и у него остались какие-то навыки.  

– Пульс не прослушивается, – говорит он испуганно.  

Они сидят у тела Толяна, не зная, что делать.  

В тишине разносится голос диспетчера:  

– Тридцать первый – на третий.  

– Седьмой – на второй  

– Внимание. Бригадир путейцев Спиркин подойдите в диспетчерскую.  

– Ты …это…Серег, давай вызывай скорую. Дуй на сортировку… там есть телефон.  

Серега прыгая через рельсы, и вертя головой по сторонам, бежит в диспетчерскую.