Гора Любви

Гора любви: 52°38'27. 95"С; 59°33'9. 81"В Андрей Магула  

(рассказ)  

Кто управляет силами любви в человеческой судьбе, досконально не известно, но к действию этих сил провидения хотя бы раз в жизни обращался каждый человек. Кто эти невидимые купидоны или ангелы хранители, может кто и видел их в своём воображении, или во сне, но поговорить и выпросить себе суженого или любимую удавалось не каждому. А нужно такое всем, потому что: «Если не любил, значит и не жил и не дышал». Влюбленностей, флиртов или романтических эпизодов может быть много, но те, кто по настоящему оставит след в нашей душе за жизнь можно пересчитать на пальцах одной руки, да и то останутся свободные. Часто бывает, что встретил что-то неказистое, «оно» тебя любит, а ты нет или он/она какая-то недоступная и для любви нужно какой-то нестандартный финт вытворить, преодолеть себя, украсть, подарить, отбить, заявить о себе. Бывает, что сил или смелости когда нужно не хватило, а момент ушел, и трудись опять ангел хранитель с купидонами над тобой – «чучелом» нерасторопным, плети судьбу и подводи новый момент в этом океане жизни и времени. Любовь – это дар божественный, а взаимная без сомнения.  

Кроме божественной руки провидения многие бабы так страстно хотят реализоваться в любви, что прибегают к услугам гадалок, ворожек, ведьм и прочих вершительниц бытовой магии. Было это во все времена. Те притягивают к ним ошарашенного привороженного мужика, который как дрессированный пудель волочится за своей хозяйкой, забыв свободу собственного выбора. Потом мужик «отдупляется» и бежит сломя голову восвояси, а баба, наигравшись, теряет интерес к «пуделю» и остается на всю жизнь с недобрым воздаянием за такое самоуправство божественным даром.  

Однако же, довелось мне встретиться в жизни с силами могущественными и древними, которые незримо и мощно управили нами так, что не иначе как чудом это не назовешь. Силы эти настолько седые, что напрочь забыты современными людьми, однако они стоят огромными столпами в нашей глубокой памяти, истории и культах древности, в них сокрыты силы исполинские, энергии объемлящие мощные стихии человеческой личности.  

Как-то в 2003 году засобирались мы в первомайский поход на Южный Урал. Крым уже как-то приелся, хотелось осваивать новые пространства, сорвать стереотипы, которыми обычно окружают себя люди. «Та далеко, туда из знакомых ни кто не едет». «Вот, Крым, Турция, Египет». Тьфу! Не бесконечно же бежать за стадом, пора и свою навигацию уже включать.  

Собрал я команду из сотрудников и знакомых. Нас было четверо, – все молодые лет 25-30, загорелись и айда. Был в нашей команде и мой товарищ Володя Копёнкин, ему 35. Фамилия такая ласкательно уменьшительная и сам Володя по характеру был какой-то утонченный, можно было подумать, что у него какая-то не та ориентация, но это иллюзия. Все с ним было нормально, только вот дожив до таких лет Володя, так и не сподобился ни разу не переспать с женщиной. Это красиво звучит по-украински: «Був незайманий». Армию остлужил, закончил авиаинститут, работал в НИИ, руки у него золотые, многое умеет, щепетильный, дотошный, внимательный к мелочам при этом веселый и оптимистичный. Когда мы работали вместе в телефонной компании, начальник технического отдела, за словом в карман никогда не лазил. Если кто-то приходил с служебной запиской или чертежом, оформленным не по требованиям, говорил: «Есть тут у меня Вован «Сидорович», вот натравлю его на тебя, он не то, что тебя – мертвого научит служебную записку оформлять».  

К женщинам Володя относился возвышенно, воздвигал её на пьедестал и относился как божеству, – осыпал комплиментами и подарками, читал стихи, возлагал цветы, окружал всяческими неожиданными приятностями в виде открыточек, ленточек, «валентиночек» и прочей мишуры. Некоторым барышням это очень нравилось, но через время «идеал на пьедестале» начинал задаваться вопросом, когда же меня поцелуют, возьмут за мою красоту, ну и далее, все остальное тоже. Этот шаг затягивался, Володя продолжал возлагать цветы, дарить подарки, шли недели и месяцы, а апофеоз любви так и не наступал. Володя стеснялся, – бывает, когда первый опыт робких приставаний к женщине обрывался грубо, в молодой неокрепшей душе рождался комплекс через страх быть отвергнутым. Потом нужно было собрать всю волю в кулак, набраться смелости и через время повторить приставания, и о чудо все не так и плохо. Приставания приятны и не отвергаются резко, только робко сопротивляясь «идеал» покорялся и отвечал взаимностью. Сколько жизненных проблем и маньяков этот шаг не выпустил в мир, скольких людей сделал счастливыми. А вот если этот шаг затягивался или, того и гляди хуже, был неудачным, вот тут проблемы. А еще семья, если в ней через чур сдержанные и через чур формализованные отношения между мамой и папой, или мама считала сына своей собственностью, или ещё чего-нибудь, и если все это совпадает с неудачным первым и вторым опытом приставаний, – вот тут караул, вот тут беда.  

Была у Володи возлюбленная, по описаниям красивая и сексуальная, и все ни как у них не складывалось. Однажды звонит мне Володя и говорит: «Надо бы встретиться, есть один вопрос, по телефону не могу».  

–Давай, – отвечаю. Встречаемся. Володя и говорит:  

– Ты ж турист. Можешь меня на веревке спустить с крыши шестнадцатиэтажки?  

– Куда? Удивился я.  

– Та не далеко. Всего до одиннадцатого этажа, она там живет.  

– Кто?  

– Моя Вика. У меня в руках будет букет цветов. Я хочу постучаться в окно вечером и войти в него с цветами.  

Меня начало распирать от смеха, но виду я не подал. Живо представилась картина: в комнате городской высотки сидит девушка, в ночной рубашке и вечерней неге, готовясь отойти ко сну. И тут в окно постучали!  

– А какая цель этого мероприятия? Поинтересовался я.  

– Как же это будет 14 февраля, я хочу ее поздравить.  

– Ну, а дальше, какая конечная цель данного мероприятия, намекая на апофеоз ухаживаний? Володя замялся. Я продолжаю:  

– А в квартире еще кто-нибудь будет?  

– Да, мама в соседней комнате. Ответил Володя с добродушной улыбкой.  

– Так вот, – говорю я, – если б я был Викой, на одиннадцатом этаже вечером, за окном темно и ко мне оттуда постучали, то я бы наверное «родила» от неожиданности того, что с той стороны в это окно не стучали ни когда. Да еще бы, наверное, рефлекторно закричала: «Мама», призывая на помощь.  

– А теперь представь себе картину: в комнате стоит Вика с мамой, в руках у них подручные средства самообороны в виде ножей и вилок и ты стучишь повторно со словами: «Не бойтесь, не бойтесь – это я Вова»! Не, не даст, как пить дать – не даст. Даже если без мамы в комнате, все равно не даст в такой обстановке.  

– Да, – ответил Володя несколько растерянно и тут же задался вопросом, – а почему?  

– Ну, как тебе объяснить, от неожиданности все предметы сжимаются и их долго потом нужно возвращать в исходное положение, а еще они с мамой могут подумать: «Во, дурак! И как такому давать после этого».  

– А что тогда делать? Спросил Володя растерянно.  

– Что делать, что делать? Заходить через двери, лучше когда мамы не будет дома, поздравлять и идти в атаку, только плавненько, после подарка и бокала шампанского. Нет, ради твоей любви, я, конечно, могу организовать такую акцию и поучаствовать в верхней страховке, оно будет очень занимательно, но боюсь задача будет выполнена не до конца…  

Таков был Володя Коровкин, ехавший с командой туристов в поезде Харьков – Владивосток, -оптимистичный, мечтательный и настырный, уже лет 20 безуспешно стучавшийся в дверь женской взаимности.  

Мы вывалились из поезда, на полустанке, после города Усть-Катав, где-то посреди уральских гор. Сначала, планировалось совершить восхождение на вершину Южного Урала гору Ямантау – это было стремлением к покорению высшей точки. Но нас отговорили:  

– Климат там суровый, снега по пояс, погода переменчивая, туманы частые, – блуждать можно часами, курумник везде, медведями кишит весной.  

– Курумник?  

– Курумник – это каменные «реки» из глыб и валунов. Такие реки там «стекают» вниз со склонов и опоясывают почти всю гору – замучаетесь.  

–Да и неспокойно там, не зря Яман – Тау с башкирского «злая гора». Аномалии какие-то, куча историй не понятных, прямо второй перевал Дятлова. А еще там какой-то военный объект, – вроде подземный город на случай ядерной войны для правительства. Если не туда забредете, поймают, будут мурыжить: «Чего да зачем? Украина, а вы чего тут»? Продержат, пока не выяснят, что вы не диверсанты и вышлют оттуда. В общем, не стоит туда, самая высокая гора, не значит самая красивая, – такие были отзывы местных туристов. Тянуло, конечно, к загадочному, чудному и опасному, но мы решили рвануть в другое место.  

Автобус часа четыре трясся по горным дорогам до подножья хребта Иремель. По дороге проезжали мимо закрытого города, обнесенного забором и колючей проволокой, какого-то Челябинска № такой-то, где производят какие-нибудь ядерные материалы или бактерии, или еще какую хрень. А уже через полчаса высадились в деревне из деревянных срубов времен промышленников Демидовых или Строгановых, словно, как на 200 лет тому назад, и походным строем к хребту Иремель, через лес. Двое других участников нашего похода Артем и Коля были заядлыми болельщиками и взяли с собой стадионную дудку, дабы её «страшным» звуком отпугивать медведей, так как ружье с собой через границу не возьмешь. Замысел был таков: столкнешься с медведем, – не убегай, а дунь в него дудкой. Тут он должен подумать: «Такой маленький щупленький, а голосина то у него такая страшная», – испугается и убежит. Наивно и смешно, но следуя «Инструкции по поведению при встрече с медведем», такие действия спасли больше жизней, чем бегство, когда у медведя включается охотничий инстинкт и он воспринимает тебя, как бегущую дичь. Шли мы через лес и периодически дудели, так для смеху, пока не надоело.  

Хребет Иремель подковообразный, как амфитеатр, с него стекает речка с названием Карагайка, на ней и стали лагерем. Палатка двухместная одна на нас четверых, в ней тесно было до нельзя. В ночь перед восхождением, случилось со мной необычное переживание. Как-то во сне, душа вышла из тела и показался светлый коридор. Палатку нашу я со стороны видел, коридор заканчивался каким-то необъятным и светлым пространством. Я постоял на пороге того пространства, ни чего в нем было не разобрать – один свет. Я оглянулся на палатку, мое тело и ребята спали в ней, угли костра еще не погасли, в голове промелькнуло: «Шо-то рановато пока в 27 лет», и вернулся обратно. Было это 5-го мая, ни когда еще я не оказывался отдельно от «костюма», теперь тело воспринималось именно так, переживание было настолько сильным, что и поныне эта дата для меня – второй день рождения.  

Утром, затемно еще, пошли на восхождение, на гору Малый Иремель, которая возвышалась с северного конца подковы. Далее планировалось перейти по плато к подножью Большого Иремеля и взойти на нее. В начале все было благополучно, взошли на Малый Иремель, сделали привал, съели оставленную туристами консерву. Спустился туман, при переходе по верхнему плато на Большой Иремель дали «круголя», и через 40 минут ходу, вернулись к, съеденной консерве. Все удивились несказанно, мы прошли от силы километра два, думая, что идем прямо, но при этом описали круг. Я насторожился – так не бывает, что-то не так с ориентацией, как будто кто-то водит нас – не пускает. А туман уже такой, что за 10 метров человека не видно и метель началась с порывами ветра до 15 м секунду. Говорю ребятам:  

–От этого наваждения надо спуститься с плато метров на 200 вниз, на тропу, где следы вчерашних восходителей, по ним на Большой Иремель и доберемся и морока уйдет. А то в таком тумане можно выйти к обрыву или проехаться к нему по снегу, забыв схватиться за ёлку, которой может не оказаться по дороге. Да и водит нас что-то или кто-то.  

Бывалые туристы или изыскатели наверняка знают такую пространственную аномалию или мороку при ориентации. Стали спорить: «Куда мы будем спускаться, время терять, та это фигня, тут 20 минут перехода. Ни какие уговоры не помогали Коля и Артем спускаться не хотели. Ругались: «Та я, та я – «жопой ежа убью», – горы такого не любят. В итоге разделись на две группы: мы с Володей на тропу вчерашних восходителей, Артем и Коля по «короткой» дороге по плато. Не допустимо такое, но что поделаешь – случилось. Договариваться надо «на берегу», кто ведет группу.  

Мы с Володей спустились, нашли тропу и спустя полтора часа, у подножья Большого Иремеля при 10 метровой видимости, встретили таки наших отщепенцев – случайно. Те измученные и осознавшие опасность, которой подверглись, уже молча пристроились за нами и пошли далее. Слава Богу живы, не «заблукали» и не сорвались где-то, – 20 минут превратились в полтора часа поисков и счастливую встречу. Взошли на гору при таких условиях, что не то, что вида и красоты, глаза открыть нельзя, так забивает колючими снежинками. Сфотографировались, возле обледеневшего знака на вершине, съели еще одну консерву за камнем и пошли обратно.  

При спуске в «амфитеатр» началась оттепель, корка изо льда над снегом подтаяла и мы оказались по грудь в снегу, стоящими на земле. Один Коля бегал вокруг нас – при весе 60 килограмм корка его еще держала. До лагеря пробирались в снегу еще километра два, порой чувствуя себя, как метростроители при прокладке тунелей. В общем, простое прогулочное восхождение превратилось в полный «трэш», и могло бы закончиться трагично, если б заблудились в тумане. С тех пор при подходе к горе, я стараюсь знакомиться с «духом места», всячески пытаюсь почувствовать и наладить с ним связь. Нельзя со "свиным рылом", к силам природы – чревато, можно действительно уйти по «коридору».  

После этого восхождения мы еще сходили еще на одну вершину, на другой край «подковы», но отношения в группе как-то разладились. После Иремеля мы с Володей захотели поехать и осмотреть недавно открытый, древний город Аркаим, где-то в степях за Уралом. Коля с Артемом решили продолжить лазить по горам и перебраться на хребет Таганай. Так и сделали.  

Через Челябинск и Магнитогорск поездом, дальше автобусом часа 3 мы добрались до деревни, еще немного пешком и мы на месте. Если вы хотите отправиться на просторы степей, если вы хотите увидеть, как выглядела Украина или Поволжье во времена наших предков, вам на Южный Урал. Туда не дотянулся Сталинский план преобразования природы, и большие пространства степи остались нетронутыми. На огромной территории СССР план был реализован после войны, по примеру «Укрытия Великих Равнин» в США. Цель – снегозадержание, защита от суховеев, пылевых бурь, эрозии почвы и наступления пустынь. План был удачен, – урожаи повысились, мероприятия по нему были значительно расширены и выполнены эффективнее, чем в Америке.  

Без лесополос линия горизонта отступает на многие десятки километров, и простор разливается в душе, каждого, кто вступает в пределы степей. Только голубое небо, холмистая степь и несметные стада облаков, выстроившиеся, казалось до самого Тихого океана. Здесь я понял ту неуемную жажду странствий, которая пульсировала во мне, как память предков, живших поколениями в великой степи от Карпат до Алтая. Здесь хочется идти, ехать, скакать на коне – покорять этот простор. Чтобы понять древние народы, переселявшиеся на тысячи километров по континенту, нужно пожить здесь. Здесь, где из преград только далекий горизонт, «отскочивший» на десятки километров в пронзительном воздухе. Здесь наша память обретает жизнь козаков, скифов, ариев, трипольцев и многих других древних народов, настоящие имена которых давно канули в реки безвестной истории. Бескрайняя степь – это живая машина времени для тех, у кого приоткрыта эта память.  

Вдохнув все это, мы с Володей сбежали с холма, криком разгоняя стадо коров, пасшихся внизу, которые разбежались, освобождая нам путь к древнему городу. Хорошо, что при этом удалось напугать и племенного быка из этого стада, который долго потом смотрел нам вслед, как-то насупившись, и требуя сатисфакции. Я обернулся и крикнул ему: «Ты не волнуйся, дружище, крыть мы ни кого не собираемся».  

В конце 80-х план мелиорации дотянулся и сюда, и на реке Караганка планировалось построить очередное водохранилище, для полива колхозных полей, которых здесь очень мало из-за нехватки озер и больших рек. Названия реки, на берегу которой явился белый коридор и название реки, на котором находился древний город поразительным образом совпадали: Карагайка и Караганка. Реки малые, по 15 км длиной, одна в горах, другая в степи, одна течет в Каму другая в Урал, между ними около 300 км. Караган или караганка – это и малая степная лисица с серым мехом и вместе с тем вид кустарника с желтыми цветочками, типа жимолости. Почему так совпало – загадка для символиста.  

Прибыли на место, распорядитель заповедника нас определил в вагончик на 6 мест. Приходим, там сидят двое искателей непознанного и потустороннего Сергей и Руслан из Екатеринбурга, с задумчивыми взглядами, устремленными в небо. У них на «девятке» Жигулей заклинило колеса от песка, они восприняли это, как знак и остались еще на 1 день. Вообще, атмосфера тут необычная, располагает к созерцанию и раскрытию всего волшебного, но мы с Вовой этого еще не прочувствовали, достали две бутылки «Первака», привезенного с Украины, дабы устроить «дружбу народов». Только наливать и «корешиться», как к нам в вагончик заходят еще двое – Вадим и Наташа.  

–Вы откуда?  

–Мы из Белоруси.  

–Ну, конечно какая ж дружба народов вдвоем, это как в том Ералаше: «Вы двойняшки? Нет, мы тройняшки, – я «писять» ходил». «Морды красны, косы русы – это братья белорусы». Такое было время, не испорченное войной и пропагандой.  

И праздничек «блыснул». Мы вышли на воздух, разложили костер, что-то пожарили. Как-то сразу разговор заладился и понеслось веселье, с рассказами и анекдотами, да так, что на наш шум приехал участковый из соседнего села на велосипеде. Делал вид, что из оперативного интересу, но на самом деле так – ради развлечения в свободное от работы время. Пил участковый на «пятерку» по пятибалльной шкале.  

Как местные, россияне много знали о древнем городе.  

–Сергей, расскажи об Аркаиме, мы только приехали и мало чего знаем, – попросил я.  

– Хорошо. А что интересует?  

– Ну, как нашли этот город и т. д.  

– С удовольствием, – ответил Серёга, и мы устроились у костра, навостривши уши.  

–1987 году, уже была построена вот эта дамба. Мы сидели на широкой свободной поляне со стороны стока, а с другой стороны двадцати метровым валом возвышалось это творение времен социализма.  

Сергей продолжал:  

– По законодательству, нужны были подписи всех ведомств и отделов, в том числе и археологов: «Что, мол, на территории затопления ни каких исторических памятников нет, и ценного ни чего мы не затопим». Какие древние памятники в степи за Уралом, – это тебе не Италия, не Греция и не Египет. Отправили на обследование территории двух молодых археологов лет по 30, так для галочки: «Вот прогуляйтесь по степи, вам полезно воздухом подышать». Те рады стараться, взяли с собой несколько студенток, да еще и толпу школьников из какого-то кружка. Такой себе культпоход.  

– А кто нашел то?  

–Те школьники и нашли. Двое пацанов носились по степи, оба по имени Саша, – ну и обнаружили необычный рельеф местности, – такие вот круглые валы, высотой около метра, поделенные на сектора.  

– Ну, валы, а как поняли, что это город? – заинтересовался Вадим-белорус. Он имел внешность какого-то бандита из 90-х – коренастая фигура, огромные руки, мощные как колоды ноги, мелкие кучеряшки на голове, однако с развитием интереса к древнему городу, он будто преображался в античного борца из легенды.  

– Тут уже и археологи заинтересовались, они такое уже в Синташте видели, – продолжал Сергей.  

–А что это?  

–Это еще один город, который открыли раньше в 1968 году. Велись раскопки, обнаружили керамику, бронзовые изделия, орнамент в виде свастики и самую древнюю в истории человечества колесницу, – которой 4000 лет. Такие технологии и находки поставили в тупик археологов.  

–Что ж такое? – мой пытливый ум, возбужденный лунной ночью и алкоголем, требовал всему объяснений.  

– Та здесь, если и находили что-нибудь, то вокруг одни землянки, дубины и шкуры, а тут сразу город. Но город Синташата, так назвали по реке, – сильно поврежден, изменившимся руслом той же реки, сохранился только фрагмент, и картина была хоть и впечатляющая, но не полная. Не верила еще общественность в подлинность всего этого. Думали: «Ну обнаружили каких-то заблудших воинов или еще кого-то, а в оценке сроков ошиблись». Ну в таком духе.  

– Ага, а Аркаим как же?  

– Так вот. Очертания Аркаима – радиальные валы диаметром 170 метров показались сверху, при облете территории на вертолете.  

– А нашли сперва дети? – переспросил Володя.  

– Да.  

– Детей нужно брать в экспедиции, дети идут, как чувствуют, на такое набредут, что взрослый 300 раз прошел бы мимо, думая, что здесь ни чего нет.  

–Это точно, – заметил Сергей.  

– А как же это вот водохранилище и стройку остановили, ведь осталось только вот эту речку бульдозером перегородить, – вмешался Вадим-белорус, – тут всего-то метров десять перекрыть?  

Сергей продолжал:  

Да, и вот тут-то за Аркаим и началась настоящая битва. Академики, археологи, просто неравнодушные люди с Урала и Ленинграда бились с Гипроводхозом, чтобы остановить строительство. Стройку таки отсрочили на 2 года, что вообще небывалый случай для СССР. Мол: «Покопайте свою «сенсацию», а потом мы затопим». Чего это стоило, могут рассказать только, те кабинетные «бойцы» да те, кто жил тут в палатках и не пускал технику.  

– Та, что вы тут устроили лекцию: "Нашли – не нашли", лучше наливай давай", – вмешался участковый.  

Налили ему пол граненого стакана и отправили в деревню. Правда, пришлось его вытаскивать из речки, так как при переходе через дощатый мосток он свалиться в воду вместе с велосипедом.  

– Слабенький какой-то, – отметили белорусы…  

– Думаю, мы для него тут уже не первая компания, – догадался я, – в такой глуши и спиться недолго, – и добавил обращаясь к нему: "Жениться вам надо, барин".  

– А работа с населением, это непросто, – Сергей продолжал:  

–В 1991 году в древнем городе были проведены раскопки. Половина поселения была раскопана, вторая половина просвечена магнитными приборами и оставлена нетронутой для потомков. Большинство артефактов, в том числе керамику и предметы со свастикой были сразу засекречены КГБ. Тогда еще Советский Союз был и все, что не вписывалось в официальную точку зрения сразу изымалось. А потом Союз развалился в 1992-м, денег не стало и стройка сама собой «отпала», – здесь теперь заповедник.  

– Круто, начнись стройка на пару лет раньше, затопили бы… – сказал я, подкидывая веток в костер.  

– А если на пару лет позже, Союз уже трещал и ее вообще бы не начинали, и ни каких археологов на обследование не посылали бы, – подхватил Вадим, – «мегакруто», просто вовремя все. Все тайны, всё значимое, что должно открыться, получается ждет своего часа. А открывается в свое время, как гробница Чингизхана в 1941 году или еще что-то там.  

– Да, действительно круто, – все удивленно закивали, тараща взгляды в лунную ночь.  

Жажда познаний подогревалась ночной тишиной, алкоголем в крови и близостью чудесного города, – я продолжил беседу:  

– А «откуда, куда, зачем» – кто они эти «аркаимцы», откуда взялись, и когда это все было?  

Вместо ответа мы услышали:  

– А пошли сейчас на поселение, – предложили местные.  

–Как сейчас, ночью? – отозвались белорусы.  

– А почему нет? Сейчас еще круче, Луна светит…  

Возражений не было. Мы поднялись и взобрались на дамбу. Массивный вал перегородил долину Караганки между двумя невысокими сопками, оставался только небольшой шаг, чтобы перекрыть реку шириной 5-6 метров и похоронить все под водой. Обширная пологая долина, расстилалась за этими сопками и сверкала серебром лунной ночи, вдоль горизонта виднелись еще несколько невысоких холмов. Местные любители непознанного дали ближним сопкам имена: одна из них была «Шаманка», другая «Гора Любви». Одна из дальних сопок сохранила название «Аркаим». Откуда взялось это имя ни кто из местных, а тем более из картографов уже воспроизвести не мог. В переводе с тюркских языков Аркаим: «хребет», «спина», «основа». При смене цивилизаций ни кто не "заморачивается" передачей наследия побежденных врагов или порабощенных народов, и до нас доходят крохи. Сергей перевел рассказ из исторического в восторженно-наивный стиль, видно сказывалось выпитое. У всех людей, чья жажада духовности и познания вырвалась на простор свободы после десятков лет душевного оцепенения в советской тирании, пробивается стремление за всем видеть непознанное, сказочное и мистическое. Это нормально после долгих лет внутреннего сна, обмана и подмены, когда духовная эволюция человека ограничена коммунизмом и Лениным, лежащим мумией в мавзолее, а смысл жизни состоит, в многолетней борьбе за бытовые удобства в виде: цветного телевизора, холодильника, стиральной машины, автомобиля Жигули последней модели, настенного ковра 2 на 3 метра и аналогичного куска сала. Вот и всё, – жизнь закончена. А тут – Аркаим и целые эпохи развития человеческой цивилизации, что открывались в нашем воображении.  

Мы шли по тропинке к древнему городу, Сергей продолжал:  

– Тут часто НЛО прилетают. Местные бабушки говорят: «Та то ж эта, – академия наук, что-то фотографирует». У местных иммунитет на все непознанное.  

Все подняли глаза, стараясь в каждой звездочке рассмотреть хоть какое-нибудь НЛО, но оно предательски не показывалось. Тем временем поселение предстало перед нами. На равнине, у слияния двух малых рек Караганки и Утяганки, стоял древний град, вернее то, что от него осталось за тысячи лет. На раскопе была возведена деревянная реконструкция части города из участка стены и двух типичных домов. Виднелся внешний ров и вал, на котором стояли стены города, к стене примыкали дома, используя внешнюю стену, как заднюю стену дома. Передняя стена со входом в дом выходила на улицу, которая кругом опоясывала весь город внутри стен. Таких кругов из людских жилищ было два, бок о бок, примыкавших к друг другу. Входные двери внутреннего круга домов выходили на небольшую центральную площадь, всего метров 30 в диаметре.  

Дома имели слегка трапецевидную форму, с узкой стороной у входа и широкой к внешней стене. Город состоял из двух стен: внешней оборонительной стены и внутренней цитадели. Дома на много просторнее, по сравнению с землянками, – по 100 – 150 метров квадратных. В каждом доме была, довольно замысловатая печь с колодцем, для лучшей тяги, небольшой загон для скота, при входе, – видно для молодняка. Жили в доме несколько семей, по прикидкам от четырех до восьми, – такой себе клан.  

– А кто они эти «аркаимцы», откуда тут взялись? – повторил я вопрос.  

–Известно, что жители Аркаима, планировали и основали город сразу. Не деревню и поселение, которые потом разрастались, как оно обычно бывает, а сразу город. Т. е. все распланировали и строили все дома и стены одновременно. Круглый город, с улицами, ливневой канализацией по ним, центральной площадью – капищем. Из технологий у них было все, кроме телефона, автомобиля и тролейбуса: выплавка металла, кузница, коневодство, огороды и т. п.  

–Ух, ты. Все серьезно, удивился Володя Копёнкин.  

-Да, было это где-то около ХХ века до нашей эры, – 4000 лет тому назад, то есть сразу после постройки пирамид. По виду были европейцами, а пришли из Северного Причерноморья, из мест, где сейчас Украина.  

–У вас там «проходняк» народов был. Прародина скифов, славян – степной коридор на пути из Европы в Азию и обратно, – вступил в разговор Руслан.  

–Да, из-за этого Украина -один из наиболее интересных регионов мира по археологии, – прибавил я, ступая в раскоп.  

–То есть, это были такие себе массовые переселенцы? Целый народ пришел? – спросил Вадим.  

– Приблизительно 60 таких домов было в городе, и жило здесь около тысячи человек.  

Мы обследовали каждый уголок «аркаимского» жилища. Дом был почти прямоугольным, метров 20 в длину и около 7 метров ширину, в глубине от входа, стояла печь, которой топили, готовили еду и плавили металл. Массивные стены из двух рядов бревен, заполненные сырцовым кирпичем из глины, – как у нас говорят мазанка, только мазанка шириной и высотой 3-4 метра.  

– Недавно слышал, что у нас в Украине раскопали целый город, – продолжал я, – огромный – тысяч на 10 человек, возле села Триполье под Киевом. Еще до революции это было. Ему тоже, то ли 5, то ли-6 тысяч лет. По тем временам это целый мегаполис был.  

–Не чего себе, еще раньше чем Аркаим, не слышали, – удивились белорусы, – прямо у нас под боком. Вадим попробовал залезть на стену города, но сразу не получилось.  

– Правда в учебниках истории у нас про это полная лажа была написана, что Триполье, это система земледелия. То есть одно поле возделывается, а два под паром, отдыхают, в общем – ерунда. Я к чему: «Северное Причерноморье», – может это одни и те же "ребята" пришли?  

–Может и так, – ответил Сергей, – надо исследовать.  

– А куда делся народ? Долго они тут пожили, на Южном Урале? – продолжал я вопросы.  

– Не понятно пока. Вы не знаете, тут после Аркаима, начали летать на самолетах, осматривать с воздуха, карты и аэрофотосъемку поднимать, и еще 25 городов нашли. Целая «Страна городов» получается.  

– Ого, так подожди, подожди, такое сразу нельзя вываливать, – как бы возмутились все. «Страна городов», ни чего себе! – вырвалось у Вадима, который был уже на стене. Мы, ошарашенные таким неожиданным поворотом выбрались из дома и вышли на центральную площадь города. Здесь наверняка всегда горел огонь и вечерами собирались жители «нашего» древнего города. Как-то быстро и незаметно он становился нашим, – что-то отзывалось внутри. Еще раз выпили, потому что вместить такое сразу было сложно. Посмотрели на небо, на низкие сопки вокруг, – в воображении стала рисоваться древняя страна с дорогами, торговлей, пастбищами, скачками, свадьбами, ярмарками – словом, всем тем, что наполняет повседневную жизнь народа. Минут десять мы не могли прийти в себя и разбрелись по древнему городу, как будто по "Стране городов", как будто она умещалась в нем. Через время все отдышались, эмоции улеглись, и мы уселись на центральной площади города. "Сенсация" требовала рассказа дальше.  

– А большая она была эта «Страна городов»? – спросил Володя, разрядив нарастающий интерес.  

– Та ну, километров 300 на 400, ну как Венгрия или Грузия, где-то так. С одной стороны тут река Урал течет, а с другой Тобол, между ними и «Страна городов».  

– Наверное и в Украине таких городов должно быть много, если нашли «мегаполис», то видно есть и другие, – подумал я.  

–А что дальше? Известно, что с ними стало? – не отставал Володя.  

–Пожили они здесь сравнительно недолго, где-то 200-300 лет, потом спалили города и ушли куда-то на юг или юго-восток в Среднюю Азию, Иран или Индию, – продолжал Сергей.  

– Как так, спалили?  

– Не знают точно, почему и как, – ответил Сергей, – но предполагают что это одна из ветвей тех недостающих звеньев между востоком и западом, – это те арийцы, что шли в восточные страны, и «Ригведа» в Индии и «Авеста» в Иране это их рук дело. По датам эти писания возникли где-то спустя лет 500 после Аркаима.  

В нас не вмещалось то, что мы слышали. Это была целая цивилизация – ровесница Египта, какая-то далекая во времени страна, на раскопках которой мы сидели, и вместе с тем какая-то очень близкая внутри. Что-то просыпалось в нас, еще не понятным чувством чего-то своего, близкого, пережитого, родного. Все было как во сне, в своем сне…  

– А ушли то чего отсюда? Спросил я.  

– Точно не знает ни кто, может климат менялся, могли быть и холод и засуха, может ресурсы поиссякли, население выросло, леса вырубили, да и деревянные стены могли сгнить за 200 лет, скорее всего сумма факторов, а может и враги спалили, – предположил Сергей  

Руслан, вдруг перебил:  

– Если такие города строили, значит научены были уже опасностями от соседей, а значит кочевали долго, не одно поколение. Но войн больших тут не было, все кости и черепа в могилах целые, значит получается сами спалили.  

– Может и так, – Сергей продолжал:  

– Поселились, потому что руда тут есть на Южном Урале, чтоб орудия выплавлять, леса есть, чтоб топить, зверья полно, речка рядом. А ушли чего не понятно. Весь народ ушел несколько десятков тысяч, все города снялись.  

– Видать у них какая-то кочевая идея была или легенда. Может за звездой путеводной шли какой-то, может за Солнцем вслед, ему ведь поклонялись? – спросил я.  

– Да, по керамике видно, что так, ответил кто-то из местных.  

– Ресурсы закончились, народу много стало за 200 лет, лес повырубили, тут знамение какое-то пришло – комета, как при развале Союза или еще что-то такое. А идти куда? На восток за Солнцем, откуда Бог к нам восходит, вот и пошли – включился я.  

–Да похоже, что-то такое и было, – сказал Руслан, – ты так излагаешь, как тут и ходил с ними. Все засмеялись.  

Еще долго, мы сидели и беседовали на раскопе древнего города. Про то, что это и город и обсерватория, потому что входы в него организованы по звездам и сторонам света. Про их веру и быт, про древнюю жизнь и пращуров наших.  

Путешествие не оставило меня равнодушным к этой теме. Спустя 8 лет я полетел в Индию, потом в Бирму и действительно обнаружил там следы этих путешественников через континент, следы в религии, обычаях и языке. «Майдан» в Индии, как и в Украине: «майдан»; собака – «сэпэк» в Северной Индии; «мама», «папа», «дядя» – все сохранилось. В индийских Ведах написано, что голубоглазые белокурые люди с севера пришли и дали им веру, научили многим знаниям и умениям. С нами там фотографировались везде, из-за цвета глаз и волос, считая это даром богов и хорошим предзнаменованием. Когда я рассчитываясь за ужин, вслух посчитал рупии: «Один, два, три, четыре, пять…», меня спросили: «А ты, что санскрит знаешь»?  

Бирманская бабка, в какой-то тростниковой деревне под Баганом, которая продает семечки, на вопрос на английском: «Where is the shop, here» отвечала мне на своем языке, текстом оригинала: «Через дом» и показывала на соседний дом на другой стороне улицы. Она точно не знала русского языка, я проверял. Там же босоногий бирманский мальчик лет шести, в какой-то набедренной повязке, подбежав ко мне, представил маленькую девочку, которую держал за руку: «Моя сестра». Да, да произнес именно так, как мы все: «Моя сестра». Откуда все это, за тысячи километров от Украины и России, в Индии или еще похлеще за Тибетом, в Бирме, – уму не постижимо! И многое, многое другое из украинского и русского языков звучало похоже или почти идентично.  

После этих поездок я обратился к санскриту и обнаружил совпадение большинства базовых и обиходных слов славянских языков: тата – папа (тато, укр. ); мата, матар – мама, (матір (укр. ); нана – неня (мама, укр. ); дада – дед, деда (уменьш. ); пардада – прадед; девар – деверь; бграта – брат; свастри – сестра; свасур – свекор; суну – сын; снуша – сноха (рус. ); ту – ты; свий – свой (свій, укр); татсама – тот самый; багута – много (багато, укр. ); наса – нос; грива – шея; стан – стан, грудь; прия – приятный; нава – новый; швета – светлый; укрита – открытый; ута -вода; раса – роса; манса – мясо; биджа – зерно (збіжжя, укр. ); набгаса – небеса; двара – двери, гири -горы; ватар – ветер; кута – уголок (куток, укр. ); чашака – чашка; юшика – юшка; плавана – плаванье; паривартана – перемены (досл. перевертання, укр. ); смаяти – смеяться; рудати – рыдать; кагати – говорить (казати, укр. ); падати – падать; липьяти – лепить; чумати – целовать (цьомати, укр. ); любгьяти – любить; пити – пить; тада – тогда; прати – против; то -то; ну – ну; мурдга – лицо (морда, мурло, сленг. ). * В санскрите, глагольная форма окончаний на "и" перешла в укринском на "ы", а в русском сократилась на "ь" мягкий знак. Востоковедов и лингвистов туда отправлять нужно, чтоб вскрыть эту праисторию. А жена брата в Индии звучит: «баби», так что выражение: «I love you baby», может обозначать не только: «Я люблю вас бабы», а и что-то еще, более глубокое. Смех, смехом, но мимо такого не пройдешь и такое не забудешь ни когда.  

После раскопа мы взошли на гору Шаманку. Всех как-то воодушевили рассказы об Аркаиме, ребята стали браться коллективом за руки, загадывать желания. Я к этому «пионерскому» увлечению отнесся прохладно и не участвовал. Отшутился чем-то, думая: «Прямо тут, Ямантау или Большой Иремель нашелся, – бугор какой-то в степи, а они тут так серьезно всему внимают и восторгаются».  

С Шаманки, открывался шикарный вид на долину древнего города, наш лагерь, дамбу и «Гору Любви». Первые лучи Солнца встретили на Шаманке, порадовались светилу, как наши предки и пошли спать в наш вагончик. Проснулись к обеду, перекусили, сходили еще раз к Аркаиму и стали планировать, как же отсюда выбираться. Автобус ходил два раза в неделю. Володя Коровкин об отъезде думать не спешил и выдал фразу:  

–А как же гора Любви, мы же на ней не были.  

–Та мы тут на многих холмах не были и сопке Аркаим тоже, – Сергей утверждал, что город расположен в центре кратера доисторического вулкана, который после геологической эпохи, когда здесь был океан, оставил после себя холмы в виде круга диаметром 8 км.  

– Нет, хочу на гору Любви, – запротестовал Володя и прибавил, – Ну давай туда сходим.  

– Ну давай уже, когда еще сюда попадем.  

Тропинка, сквозь хилый березнячок, вилась на гору Любви. Вид был хороший, как и с Шаманки. Вершина была лысой и не привлекательной, – вокруг кусты и трава, в центре вытоптано от сотен поклонников. Всюду, на кустах завязаны на память всяческие ленточки, тесемочки и платочки, я увидел даже, завязанные на память женские трусы. Зрелище было каким-то фетишным и не интересным, я спустился с этой горы, совершенно не впечатлившись.  

В лагере россияне засобирались домой, в Екатеринбург и согласились подбросить нас до Челябинска. Я обернулся, – Володи ни где не было. Глядь, а он еще не спускался и ходит по «горе Любви», все время нагибается, как аист за жабами на болоте, как будто что-то собирает или завязывает. Звали, звали его – все без толку, далековато было, да и ветер уносил наши слова куда-то в сторону. Россияне и говорят:  

– Мы поехали, потому как ждать этого романтика можно до ночи, он там серьезно «замедитироваться» решил, – и уехали.  

Спустился Володя через час. Положение было не очень удачным, – тут или оставаться, или «автостопить» ночью по степным дорогам. Я рассказал все, что думаю, о нем, о «Горе Любви» и обо всех платочках с трусами, завязанных на ней. Володя ни капли не унывал и был какой-то воодушевленный. Через пол часа стало смеркаться, и вдруг неожиданно нам попался автобус с туристами. Нас взяли на «борт». В автобусе были одни женщины из какого-то эзотерического общества, – все какие-то йогини, «экстрасенсшы», ведуньи и тому подобные тетки. Мы уселись сзади на разных сидениях, чтобы поспать дорогой – 3 часа до Челябинска. Вдруг с заднего сидения, ко мне кто-то легонько прикоснулся и спросил:  

– Молодой человек, а можно познакомиться… – у меня в голове воспалилось воображение, я пытался рассмотреть в темноте лицо этой таинственной незнакомки, которая впервые в моей жизни хочет сама со мной познакомиться. После 9 дней похода, мы выглядели не очень свеже, но да все равно она, наверное, не смогла сдержаться. Все это пронеслось за мгновение моей в голове, но барышня совершенно внятно продолжила: «Познакомиться с Вашим другом».  

Я еще раз на нее посмотрел, ей было лет 35, симпатичная брюнетка с хорошей фигурой и утонченными чертами лица. Я с улыбкой переспросил: «Точно с ним»? Сделал это из привычки шутить и еще и потому, что Володя выглядел, мягко говоря, не очень презентабельно: штормовка из 80-х, в которой его папа еще ходил в походы, кроссовки харьковской обувной фабрики «Прощай молодость», кепочка велосипедиста с эмблемой московской олимпиады – в общем, просто «Ален Делон», только при этом, как-то светился изнутри, в настроении был что ли. Брюнетка подтвердила: «Да». Я не расстроился и тут же позвал:  

– Вовик, это тебя.  

Володя пересел к ней на самое последнее сидение, на котором ни кого не было на 2 ряда вокруг. Между ними, как-то сразу завязался непринужденный шепот. Все в автобусе спали.  

– Странно все это, – подумал я и уснул. Проснувшись, где-то через час и обратил внимание, что сзади доносилась какая-то активная возня. Я обернулся назад из любопытства, и увидел как в свете мелькавших за окном фонарей, из-за сидений периодически выныривало очень счастливое лицо Вовика. На лице было написано такое одухотворение, как будто он ни когда не видел мультиков и вот ему их показали, или он ни когда не ел конфет, и вот ему дали. Энергия от них была такая, что я уже не мог спать и опасался, что все загорится вокруг. Через 10 минут под ними поломался автобус. В автобусе «Турист» Львовского автозавода двигатель находится сзади, прямо под задними сидениями, где располагались ребята, и он не выдержал...  

Мы остановились, ведуньи в автобусе попросыпались, стали выходить освежиться, и я подумал:  

–Вовочка, – перерыв.  

Я ни когда до этого не видел результат такого действия женщины на мужчину, ни когда не видел преображения мужчины под действием этой чудесной энергии. Это происходит со всеми в первый раз, только ни кто не фотографирует взгляд и лицо до того и тот же взгляд и лицо после, – это два разных взгляда, два разных человека, как будто какое-то могущество входит вовнутрь. На тебя уже смотрит не мальчик, а муж, со всей мощью преображенной силы и опыта. Всего какой-то час и в мир пришел еще один настоящий мужик, и это все делает женщина. Это чудо. Его бы не было так заметно, если бы Вове тогда было 18, но ему было 35 и эта сила как будто прорвала плотину в нем и разлилась внутри, как не разлилось 15 лет назад то Караганское водохранилище. Он смотрел в глаза своей «конфете», не мог отвести взгляд, светился как лампочка «Ильича», и мне подумалось:  

–Хорошо сходили в поход, впечатлений набрались и парня «запустили в эксплуатацию».  

Её звали Ира, она была преподавателем йоги из Челябинска и тоже светилась как-то торжественно, но спокойно и ласково, как орхидея. В общем, Вова был произведен в мужчины в том автобусе, и произошло это с ним, вместо запуска Караганской оросительной системы. И как теперь не поверишь в чудеса? Лет 20 человек «порожняки» гонял, не мог ни как понравиться, осмелиться и отдать жертву Венере-Афродите, а тут в 35, после Аркаима и «Горы Любви», в автобусе встретилась она, и не спрашивая ни о чем, все свершила сама. Чудеса, да только!  

Где-то через час, автобус починили, и мы поехали дальше. После такого случая образы заиграли внутри, и мне вспомнился ночной рассказ Руслана, который как бы случайно, подходил как нельзя в тему. Древняя легенда, которую он коротко поведал нам на раскопе древнего города при свете полной Луны, когда разговор уже перешел в мифологическую плоскость.  

– Это древняя ведическая легенда о богине Любви и ее дочери, сказал Руслан и продолжал:  

В давние времена, когда мир был юным. На краю степи на вершине холма жил сильный, красивый юноша. Он служил в войске и охранял свой род. С самого раннего детства юноше снился странный сон, ему снилась изумительно красивая девушка в окружении волков и во сне он танцевал с этой красавицей. Шли годы, но сон возвращался.  

Прошло много лет и вот однажды ему опять приснился сон, что где-то далеко, на самом красивом холме, у чистого прозрачной реки живёт в окружении волков девушка необыкновенной красоты. Девушка заблудилась и волки охраняли её. Он хотел подойти к красавице, чтобы помочь ей и указать дорогу. Но стая волков окружила его и не подпускала к девушке. Тогда он начал громко кричать на волков и от этого крика проснулся. Воин понял, что этот сон вещий.  

Через несколько дней он отправился на охоту, и следы степного зверя привели его в незнакомую местность. Он увидел реку в окружении холмов, поросших лесом. Он точно знал, что никогда здесь не был, но возникло чувство, что всё это он уже видел. И он понял, что это местность из его сна. Уже темнело, он разжёг костер и стал ждать рассвет. Пламя костра приковало взгляд и у него возникло странное чувство, что он не один, что кто-то рядом. И тут он увидел её. Глаза их встретились, он узнал ее, это была она, та девушка из сна. И она как будто знала его – они обнялись.  

В это время небо полыхнуло, зарево разлилось по небу от горизонта до горизонта, раздались раскаты грома, и появилась из горящей молнии сама богиня любви и плодородия в мире. Он и она упали на колени. Богиня строго посмотрела, на стоящих на коленях. Дочь моя, обратилась богиня к девушке, – разве можно любить простого смертного? Он даже не молится, не просит прощения, он не достоин твоей любви, он просто воин и умрет как воин! Ты дочь богини! Ты же знаешь, что такое любить смертного!  

И тогда он и она поднялись во весь рост поклонились богине и он сказал: – О великая Богиня, не мне решать, достоин я или нет любви твоей дочери. Я люблю её. Я всю жизнь искал её и не знал, что она всегда была рядом. Она, подойдя к нему, посмотрела ему в лицо, обняла его, погладила его волосы, уже с проседью. Затем, повернувшись к матери и ответила: — Мама, я всю жизнь его люблю, и сейчас люблю, как и прежде. Да, прошли годы, прошла жизнь, он уже не молод, но наша Любовь осталась.  

Богиня удивилась: – Твое право, дочь моя, тебе решать, как жить. Я твоя мать и хочу помочь тебе. Скажи мне, что сделать для тебя, как украсить твою жизнь? Я исполню твою просьбу, и можешь оставаться с ним. Поклонилась дочь в ноги своей матери: – Прошу тебя, дай мне старение. Если я перестану быть бессмертной, тогда мы станем с ним равны. Мы будем счастливы вдвоем... вместе и умрём. Я знаю, он всю жизнь любил только меня... и искал меня... всю жизнь. И нашел..., сначала себя, а потом меня, мы любим друг друга. Ведь он не знал, что это я!  

На раскопе древнего города это звучало как просмотр кино, как «реалити шоу» или погружение в далекие времена рождения мифов и легенд, когда боги ходили по земле. Все молчали, погрузившись в мир легенды и представляя себя на месте воина.  

– У славян, эта легенда сохранилась, как «Легенда о богине Ладе», когда она посылает в мир дочь свою, – восторженно сказал Вадим, – очень красиво.  

– Чем-то напоминает библейские события, где Бог посылает в мир сына своего, – дополнил я, – хотя и по-другому все, тут, наверное, матриархат, но суть та же – принести в мир любовь и совершенство, только через женщину. Наверное, такое еще предстоит.  

– Да, это – как послание в мир чистой женственности, – потом помолчав, Вадим добавил, – история простая, а чем-то цепляет, – сделал жест рукой от груди, другой рукой обнял Наташу и продолжил:  

– Вообще, все эти легенды, древние знаки, места, амулеты – вещи очень мощные. Я занимался рунами и скажу вам – это настолько серьезные энергии в судьбе, – это как силовой рубильник тока, который работает только в одну сторону. Включить его ты можешь, а выключить нет, – не знаешь как. За этим всем стоят силы древние от того и такие мощные…  

Мы приехали на вокзал в Челябинск, и Володе пришло время расставаться с Ирой. Видно, что за это короткое время между ними протянулись какие-то нити, они не могут наговориться и не могут так просто расстаться. Особенно счастливым был Володя. Они долго стояли на перроне, поезд тронулся и Володя вскочил на подножку. Мы ехали до Самары, где нам предстояло сутки ожидать Владивостокского поезда, в Харьков. Я и не думал, что подобные встречи и чудеса начнутся и со мной, ведь я тоже был на «Горе Любви». Ночь в поезде промелькнула незаметно, только снились огромные, до облаков, белые силуэты наших предков, шагающие на бескрайних просторах степей от моря до далеких гор.  

Вечером в Самаре я вышел из вокзала покурить. Стоял, спокойно глядя на город и его жителей, спешащих домой или в далекий путь через вокзал, в другие края огромной страны. Вдруг ко мне подходит барышня и на ломаном русском начинает разговор.  

– Менйя зовут Эссер. Привйет, – еле пролепетала она.  

–Привет, откуда ты такая «нарядная», – ответил я.  

Барышня была немного подшофе. Я представился, она улыбалась. Разговор потек сам собой, то на английском, то на ломаном русском. Я предложил выпить кофе и мы уселись под зонтиком летнего кафе. Эссер училась во Всеросийском институте кинематографии. Сама из Швейцарии. Её бабушка русская и попала в Европу вслед за судьбами Белого движения после гражданской войны. Эссер мечтала снять фильм об этих непростых и драматичных событиях и специально приехала учиться в Москву. Она была среднего женского роста, с хорошей фигурой, чистым лицом, большими волшебными глазами, стильно одета и с «неформальской» прической с одной стороны волосы были длинные, под каре, а с другой стороны выбритый висок и короткая челка, как у школьника. Ей было около 25-ти. Разговор шел непринужденно, но вдруг её кто-то окликнул…  

–Ну, вот ты где, а я тебя ищу, как пацан.  

Перед нами стоял мужик лет под сорок, лысый небольшого роста в наколках и с барсеткой под мышкой. Вида он был бандитского, но улыбался.  

– Куда ты делась? Оглянулся, тебя нет…  

Эссер ни чего не ответила, немного смутилась, потом нас познакомила для приличия. Я немного рассказал о нашем путешествии, что я из Харькова и здесь проездом. Мы продолжали разговор, как бы, не замечая его. Сразу послать его не получалось, формально не было повода, но он назревал. Я понял, что она приехала к нему в гости, но что-то пошло не так и решила от него отделаться, уехав на вокзал. Через несколько минут парень стал нервничать и выдал:  

– Я не понял, ты, что хочешь с ним остаться? Кто это вообще?  

– Эссер посмотрела на меня, потом взгляд её как-то расфокусировался и она посмотрела ещё раз как бы сквозь меня и сказала:  

–Да, я хочу остаться с ним.  

Я почувствовал себя неловко, не люблю эти «бабские» переходы от одного к другому на ровном месте. Но вместе с тем откуда-то была уверенность, что здесь все как-то не просто так, здесь все как надо.  

– Твою мать, – вырвалось у парня, он стал оглядываться, резко встал и поспешно ушел.  

Мы немного расслабились и продолжили наслаждаться нашей встречей. Но не тут-то было. Через минут пятнадцать лицо её изменилось, на нем появилась тревога, я обернулся. За мной стоял этот парень с двумя «ментами».  

–Ваши документы, молодой человек.  

Я протянул паспорт.  

– А, Украина. Пройдемте для установления личности.  

Паренек заплатил вокзальным ментам, чтобы те кинули меня в «обезьянник». Я пытался уговорить их и "перебить" взяткой, но после похода денег оставалось в обрез. Положение было мягко говоря: «Не ахти». Я успел сказать Эссер: «Я жду тебя здесь завтра в 12 дня». Мобильных телефонов тогда еще у нас не было. Она недоумевала, своим европейским умом, куда и за что меня забирают и как такое возможно. Возможно, у нас в «постсовке» все возможно…  

Она не пришла не в двенадцать, не в час.  

– Значит не судьба, – подумал я. Надо было, конечно, устроить легкую драку, чтобы пострадавшим или зачинщиком оказался и паренек тоже, увлечь его за собой в «обезьянник», но нужная мысль, не всегда приходит во время. Не сразу понимаешь, где счастье и, главное, что вот сейчас, сию минуту за него нужно бороться. Вскоре я махнул рукой на всю эту мимолетную драму, успокоился и стал ожидать поезда. Однако, все обстояло гораздо интереснее, чем я думал, древняя богиня не перестала посылать ко мне своих «дочерей», которые сами находили нас. Не возможно выключить «рубильник судьбы», особенно если не знаешь где он.  

Мы сели в поезд, который вез нас домой. После 10 дней походов и полевых приключений вид был у нас довольно замызганный и не свежий, но это только вид. Все уже спали в нашем плацкартном вагоне, мы выпили чая, готовясь ложиться. Помыв кружечку, возле переднего тамбура я встретил девушку лет 27-ми с большой сумкой, она "влетела" в вагон на последней минуте. Девушка взглянула на меня, и не успев отдышаться, сказала:  

– Молодой человек, помогите донести сумку до вагона?  

–А у Вас какой вагон? – отозвался я.  

– Двадцать первый.  

–Но мы же сейчас в первом!  

–Ну ни чего пообщаемся по дороге. Вы куда едете?  

– В Харьков.  

– Отлично, а я на Донбасс. Разводиться. Пойдемте.  

Её не особо смутило, что я был в термобелье и от меня пахло походом. Я был несколько обескуражен, но так как к походной жизни привык, то «двадцативагонный» переход мне показался чем-то легким, в сравнении с восхождением на Большой Иремель. Не особо раздумывая, я согласился.  

– Сейчас, только штаны одену, – отозвался я.  

Разговор с ней, вообще не имел ни каких преград. Мы останавливались покурить через каждые 5 вагонов, на каждый вагон у нее был готов анекдот, при чем содержание анекдотов становилось все более располагающим к общению. Я не терялся, отвечал с юмором и за двадцать вагонов наши отношения развились так стремительно, что мы уже были близкими знакомыми, как добрые соседи, от которых могут быть дети. В вагоне-ресторане она, не спрашивая у меня, купила бутылку водки, и мы наконец-то добрались до места, проделав немалый путь вместе с поездом по волжским степям.  

В купе не было пассажиров, мы были одни, – редкая удача в поезде. Дорожный ужин на скорую руку. Разговор и общение ладились как надо. Она была среднего роста, с «нехуденькой» фигурой, пышащей здоровьем, как кустодиевская женщина в самом соку. Рюмка прозрачного напитка сильнее раскрывала в нас чувства. От нее исходил какой-то запах, соскучившейся за жизнью красавицы. Я был холост, мы оба поняли, что такая встреча – большая удача и не противились случаю. Уже начинал разворачиваться апофеоз нашей вагонной любви, как вдруг в купе постучали. Открыли мы не сразу.  

– Молодой человек, ваш билетик. На меня смотрели два колючих глаза, «недолюбленной» по жизни сорокалетней проводницы. Ох, женщины, женщины, вы порой можете сделать кого угодно счастливыми, а порой в вас сосредоточены силы всеразрушающие, от зависти или соперничества или еще какой пакости у вас внутри. Я понял, почему она здесь. Денег у меня с собой не было, – я собирался на скорую руку. Попытался её уговорить в коридоре – ни в какую. Она привлекла к разговору, проходящую мимо проводницу, которая оказалась начальницей поезда таких же лет и настроения, и те со словами:  

– Ишь, залетел тут к нам, – «кобелюга», – вытолкали меня из вагона.  

Я отозвался, – подождите, подождите – мой вагон в другой стороне.  

– Иди, иди, а то «щас» наряд вызовем. Запрыгнул тут в поезд безбилетный перехватчик. Не ну, Галя, ты глянь на него…  

Было досадно, но вместе с тем меня внутри распирало от смеха, глядя на этих двух железнодорожных фурий.  

– Видимо, в 21-м вагоне, какая-то не та фаза Луны, подумал я, – уговаривать их было бесполезно, и я побрел к, мирно спавшему и полному надежд Вовику, в вагон номер один. Вот такой поворот. Когда плывешь в реке или море нашей жизни, – не видишь течений или ветров, которые несут тебя к поворотам и островам твоей судьбы.  

Роман Володи и Иры продлился полгода, с взаимными перелетами и романтическим путешествием в Новороссийск, на море. Он летал несколько раз в Челябинск, она гостила у него в Харькове пару раз. В этот период летние шёрты на нем не скривали сдертых по ночам о ковер коленей. Все было прекрасно, но в этой драме победили расстояние и мужик, который оказался рядом в Челябинске. Любимых нужно забирать к себе сразу, пока горячи первые чувства, пока их не остудило расстояние и до того как каждого из вас, закрутит круговерть новых событий и новых встреч. Не более чем через год Володя тоже нашел себе еще одну Иру, уже местную, с которой и живет по сей день, ибо силы и уверенности в нем теперь не занимать.  

Жизнь в нашем мире для многих представляется, как временная командировка или опасное сафари для души, чтобы получить бесценный опыт жизни в теле и, вместе с тем, не попасть в очередную мясорубку в виде мировой войны, тирании в СССР или Германии в 30-40х годов ХХ века, Кампучии времен Полпота, КНДР, России начала ХХI века и других, Бог знает куда, зашедших стран. Однако, не обращаешь на это внимание, когда у тебя есть любовь, – она сильнее истории, забываешь обо всем живешь полной жизнью и приглашаешь в мир детей, душам которых предстоит пройти через все перипетии истории дальше тебя.  

Богиня любви посылала мне своих «дочерей» и дальше. После «Горы любви» для знакомства не требовались усилия, какая-то сила тянула к нам женщин. Через три месяца я встретил девушку, полюбил её и вскоре у на родилась прекрасная дочь. Назвали мы её Арина, в честь тех наших далеких предков, прошедших великой славой по огромному континенту. А еще через 15 лет я открыл свой древний город в самом центре Украины. В 2018 году вместе с товарищем судьба привела нас к нему, как бы случайно, во время командировки по установке навигации на трактора. Это один из тех мегаполисов древнего мира, в которых жили по 10, 15 и 20 тысяч человек 5 или 6 тысяч лет тому назад, один из «Трипольской страны городов», еще более мощной и ранней, чем уральская, – ее матерь. Эта культура еще до Шумера и пирамид в Египте, основала великую цивилизацию у берегов Днепра, от современного Киева до задунайских равнин. Город этот непростой, имя ему «Тризуб» и находится он в месте, где когда-то богами была поставлена печать в гранитах Украинского геологического щита, в виде древнего символа, который стал трезубцем Шивы и Посейдона, а через тысячи лет стал гербом Киевских князей и моей родины – Украины. Но это уже другая история с новыми драмами и победами.  

* Степан Наливайко "Таємниці розкриває санскрит".  

Андрей Магула  

04. 2020 г. Гора любви: 52°38'27. 95"С 59°33'9. 81"В