Страх Господень

Старое седое кладбище еще дремало этим ранним утром. Плотный густой туман обволакивал потемневшие от сырости кресты, словно укутывая каждого жителя этой страны мертвых, обещая им сладкие и покойные сны, мягкую как пух землю и вечный сон. Кладбище стояло на отшибе, поэтому посещали его редко, разве что новые жители или перелетные птицы иногда залетали сюда, да и то ненадолго. Этим утром Среди холмов появилась черная длинная и худая фигура, она слегка подрагивала, словно ожидая кого-то у самого входа в тихую обитель.  

Водители такси не были суеверными, но этим ранним утром на вызов к кладбищу ехать никто не хотел: далеко, да и нет желания начинать день с грустной нотки-весь маршрут насмарку. После недолгих переговоров отправили старого Пахомыча, еще посмеялись, мол " ты уже пожил".  

Дорога была плохая: яма на яме.  

– Кого только могло занести этой предрассветной порой на кладбище? -думал Пахомыч, ловко развернувшись у входа, он остановился. Только сейчас таксист заметил черную страшную фигуру у обочины. Это невероятное существо двинулось к такси. Руки Пахомыча не двигались, от страха его словно парализовало, сейчас он мог делать лишь одно – безотрывно смотреть на ужасный силуэт, который медленно приближался к нему.  

– Это обычный пассажир, просто заблудился на кладбище или возвращается от куда-то. -уговаривал себя водитель, но другой голос внутри твердил:  

– Не ври себе, Пахомыч, вот ты и допрыгался: пришла твоя Смертушка. Будешь знать, как обманывать пассажиров, воровать бензин, да и соседу по квартире ты на прошлой неделе нагрубил.  

Ее капюшон слегка дернулся, и седые волосы выпали наружу. Таксист задрожал всем телом, словно на удава он смотрел на черную фигуру. Она молчала, пристально смотря прямо в душу своими кровавыми глазами.  

Пахомыч вспотел, и маленькие слезы навернулись у него на глазах.  

– Господи, вот он-страх Божий. Так оказывается приходит смерть за человеком, а ты даже вздохнуть не можешь или сказать, что в свое оправдание. Я бы все осознал, и яблоки вернул соседке, мальчишку мелкого бы пожалел-подвез бесплатно, да и жене своей не грубил бы больше. Господи! У меня же семья и дети, хоть они уже и подросли, а еще требуют моей заботы, да и жена, старуха старая, как без меня.  

Тень взмахнула черной палкой.  

Пахомыч замер, вот и косу уже достала, значит – не о том я думаю.  

Хриплый загробный голос произнес:  

– В деревню за город вези, к старой школе.  

Таксиста эти звуки проняли до костей, он судорожно пытался завести машину- не получалось -руки дрожали, холодный пот катился по спине, пока тень убирала свою косу в багажник, потом обреченно вздохнул и наконец тронулся.  

Смерть не унималась, продолжая что-то шептать на заднем сидении:  

– УУУ, черти, всю голову мне скрутили. Сейчас отдохну и за работу.  

– Значит есть еще у меня время. Значит, не о том думаю-каяться нужно. – подумал Похомыч и заговорил:  

– Человек -то я никудышний: все вру да вру, жену свою обманывал, даже изменял по молодости, Детей поедом заел -из дома сбежали сразу после школы. Да и жадный я. Вообще, НЕГОДЯЙ. Слезы опять предательски полились из глаз.  

Смерть посмотрела на него своими невидящими глазами и произнесла:  

" Угу! ", что-то пометив в белом листке.  

– Грехи вычеркивает, -подумал радостно Пахомыч-Может и есть у меня еще шанс отсрочки. Господи! Вот страх Божий. И продолжил протяжным голосом чуть всхлипывая:  

– Прости меня, ведь и в Бога – то я не верил, и жил, как скотина: ни себе ни людям. А еще я ботинки своровал у соседа, а сказал, что не брал.  

– Хорошо, – сказала Смерть хриплым голосом, и еще что-то вычеркнула, перелистнув страницу.  

– Е-мое, да они там с детства на меня досье ведут. -подумал Пахомыч и вспотел пуще прежнего.  

– Убийца -я, сколько котят утопил в деревне, так просили, а отказать не мог. Прости меня- так бутылку водки за это давали. Но теперь каюсь, больше такого не повторю НИКОГДА. Он слегка повысил голос, а смертушка опять зыркнула на него и уткнулась в свои листочки.  

Но на душе у таксиста стало легче, словно маленько отлегло.  

– Нужно еще рассказать о драке со Степаном по пьяни, о том, как напиваюсь после работы, да жену бил два раза, но за дело- грубила, окаянная. Я же, когда перед Богом предстану и за нее отвечать буду, значит – могу и повоспитывать, но, каюсь, следующий раз без рукоприкладства.  

Вдруг Смерть встрепенулась и сказала:  

– Мне здесь останови, приехала. На работу пора.  

– Господи, -обрадовался Пахомыч, – так Вы не за мной. Хорошего дня, пусть черти вас слушаются. -он угодливо подал черную палку из багажника, ловко запрыгнул в машину и подумал:  

– Вот страха Божьего натерпелся. Все, начинаю жить по-новому. Сейчас же поеду жене куплю цветов и конфет. Настроение его улучшилось, и он засвистел.  

А черная фигура все стояла и смотрела на уезжающую машину, потом вздохнула и подумала:  

– Вот день сегодня не задался с утра. То автобус перепутала-уехала вместо работы на кладбище. Еще и таксист попался чудной. Думают-если учитель, так все можно говорить, что на душе наболело. А я тоже человек, вот бумагу везу в рулоне на рисование, а ведь эти маленькие чертята-дети опять слушаться не будут – горло и так сорвала. Еще и таксист этот...  

Ее мысли все текли и текли дальше, даже не подозревая, какого страха из-за нее натерпелся человек.