ВЫ ПОХОДКОЙ НЕВНЯТНОЙ НЕСЁТЕ СЕБЯ НА ГОЛГОФУ...

Вы походкой невнятной несёте себя на Голгофу  

На измученных шпильках своих поистасканных лет,  

От макушки до пят развращённая зеленью штофа,  

До ногтей напоённая дымом шальных сигарет...  

Вы вздыхали об ярких любовных пожарах,  

О брильянтах на тоненьких ваших руках.  

Вы, ещё не распятая в ска́брезных барах,  

Так мечтали кружить на роскошных дворцовых бала́х.  

По отравленным улицам гордой походкой шагали,  

Воображая себя грациозной мадам Помпадур,  

Ваши полные, белые груди пикантно качались  

В лёгком платье, пошитом китайцем, а- ля "Haute couture".  

Вас любили вельможи, актёры, поэты,  

"Moet Chandon" и клубнику на завтрак давали в постель,  

На обед элегантные "Sushi the Del Oriente",  

А потом... Что ж, потом Вы остались ни с чем...  

Одиноко сидите в пронизанном смрадом трактире,  

В старом платье, пошитом китайцем а – ля "Haute couture"...  

Жаль, что Вы лишь себя в этом мире любили,  

Вам не стать никогда грациозной мадам Помпадур...  

Вам уже не кружиться ни с кем в минуэте,  

Всё отчётливей в музыке слышится "Траурный марш"...  

Вы проклятья озлобленно в спины плюёте  

Незнакомым мужчинам уже презирающим Вас.  

Вы походкой невнятной несёте себя на Голгофу  

На измученных шпильках своих поистасканных лет,  

От макушки до пят развращённая зеленью штофа,  

До ногтей напоённая дымом шальных сигарет...