Моя религия

По жизни каждому нужны душа и тело,  

Такое тело, чтобы пело и хотело,  

Хотело радоваться жизни, полноценно жить,  

Азартно, весело – смеяться и любить.  

Здоровое, чтоб не на согнутых ногах,  

Ну и, конечно, при деньгах.  

Что нужно, чтобы деньги заработать? Ум,  

Ум, острый, хваткий, полный свежих дум,  

Образование, деловая хватка, творческое рвение,  

Блат, связи и, конечно же, везение.  

А зависть, жадность на особенный манер?  

Не думаю. Вот вам пример.  

Одна девчонка жадная была и от роду слепая:  

Положат ей пельменей, а она, слюну глотая,  

Потрогает руками их и говорит: Да, удружили…  

Как мало мне пельмешек положили…  

Положат больше, а она – своё:  

Как мало положили, ё-моё…  

Родители пошли на консультацию к психологу-врачу.  

А тот: Сварите ей ведро пельменей – кушай – не хочу,  

Их вывалите грудой на большое блюдо,  

Понаблюдаем, что дочурка ваша делать будет.  

Те по совету доктора исполнили всё это дело;  

Пельмени девочка потрогала, лицом заметно просветлела:  

У-у, как пельменей много! Наконец-то удружили!  

Я представляю, сколько вы себе их положили…  

Так, шутки в сторону. У каждого есть жизненный этап,  

Когда не до возвышенных идей, тончайших чувств и баб,  

Когда стремишься к власти, славе и почёту,  

Когда в основе жизни труд, тяжёлая работа.  

Ну вот и всё, всё у тебя в ажуре, брат,  

В почёте, славе и в регалиях, богат,  

Но неспокойно на душе, чего-то не хватает.  

И тут я сразу же двух Джонов вспоминаю.  

В роскошном отеле, в сиянье витрин  

Грустит у окна молодой господин.  

Сэр Джон был известен и очень богат,  

Но чем-то расстроен, чему-то не рад.  

С тоскою он смотрит на яркий Бродвей,  

Он только что выставил лучших друзей.  

Двух верных друзей – двух изысканных дам  

Сэр Джон сгоряча отослал по домам.  

Красив он и строен – известный спортсмен.  

Чего ж загрустил молодой супермен?  

Два года назад среди радужных грёз  

Возник перед ним тот извечный вопрос.  

Он пьёт, не пьянея французский коньяк,  

Он шепчет два слова как будто маньяк:  

Смысл жизни, смысл жизни – не может понять.  

Тоска всё растет – не привык отступать.  

В роскошном отеле меж бархатных штор  

Несчастный назначил себе приговор:  

Навстречу судьбе в отраженья витрин  

Из недр небоскреба шагнул господин!  

Мелькнули мгновенья – короткий шлепок,  

Кровавые брызги на жёлтый песок...  

*  

А в этот же час в африканской глуши  

Спускается вечер – кругом ни души.  

Лишь только по берегу грязной реки  

Как пара скелетов бредут старики.  

У чёрного Джона проказа и СПИД,  

Без носа, без глаза и печень болит.  

Над язвами тучей кружит мошкара,  

Но тут не до них – веселиться пора!  

Вчера повезло – у вонючей реки  

Две дохлые рыбы нашли старики.  

Тихонечко Билли стучит и поет,  

А Джон, закобенившись, кругом идет.  

Он вспомнил, как летом нашел ананас,  

И счастьем сверкает единственный глаз!  

*  

Два Джона, две жизни, два разных пути;  

Скажи мне, приятель, как счастье найти?  

Душа покоя просит, сердце – нежности, любви взаимной,  

А тело – похоти в угаре винном.  

Не дал им ничего, признаться –  

Сидят вот, злятся…  

Сейчас скажу затёртое клише:  

Настало время думать о душе.  

Ты укрепился, брат, на жизненном пути  

И эго вездесущее должно уйти.  

Религия веками дарит людям свет.  

В религии, быть может, поискать ответ?  

Добро и сострадание, невинность и любовь…  

К ним христианство призывает вновь и вновь.  

Брёл по пустыне человек с собакой, тяжкий путь,  

Вконец устали, надо отдохнуть.  

Вдруг впереди оазис чудный: за оградой  

Цветы, ручей, фонтаны – то, что надо!  

Врата златые, подле них – охранник,  

К нему подходит измождённый странник:  

Что это там у вас? – привратника пытает.  

Ты умер, это Рай, иди сюда! – тот приглашает.  

Как там с водой? – Бассейны, родники, фонтаны. –  

А как с едой? – На выбор от небесной манны:  

Закуски – овощи, жаркое, шашлыки,  

Понятно, под изысканные вина, коньяки!  

Но я с собакой… – смотрит виновато.  

Вход запрещён животным в Райские Пенаты! –  

Привратник смотрит непритворно строго.  

Я пса не брошу… – и побрёл своей дорогой.  

Проходит время – снова чудный сад,  

Родник, фонтаны, виноград…  

Что там у вас? – привратника пытает.  

Так это Рай, иди сюда! – тот приглашает.  

А как с водой? – Бассейны, родники, фонтаны. –  

С едой? – Так от небесной манны  

Набор деликатесных блюд,  

А на десерт амброзию дают!  

Но я с собакой, – странник головой поник.  

Да ладно, не очкуй, старик, –  

Его охранник под руку проводит в сад:  

Я и тебе, и псине очень рад!  

Поели всласть и путник, и собака.  

Пытает человек привратника: Однако,  

А что это недалеко от вас в пустыне, брат?  

Там тоже говорят, что Рай. – Врут, это Ад!  

А почему вы позволяете им врать? –  

Чтобы на вшивость проверять  

Вновь прибывших: к нам попадёт лишь тот,  

Кто никогда друзей не предаёт!  

И сказал им Иисус: Кто, вы говорите, есть я?  

И ответили они: Попросту говоря,  

Ты эстхатологическая манифестация нашего бытия.  

Явленное нам онтологическое основание контекста его...  

И ответствовал им Иисус: Чего-чего?  

Всевышний как-то притомился о вселенских бедах печься,  

Апостола призвал: Пётр, где бы поразвлечься?  

Тот просиял: Конечно на Земле! Без преувеличений  

Там море самых ярких плотских и духовных развлечений!  

Господь нахмурился: Две тыщщи лет назад, такое дело,  

Во время отдыха там от меня одна еврейка залетела.  

Красавица и умница, кажись Марией звать,  

И ни в какую – вздумала рожать!  

Так вот, – Господь потупил кротко взор:  

Об этом там судачат до сих пор…  

Скончался Папа Римский. У ворот святого Рая  

Его Апостол Пётр приветливо встречает.  

Как звать тебя? – Я Римский Папа,  

Вели принять меня своим сатрапам.  

Так, папа, папа… – шепчет Пётр себе под нос:  

Вас в списках нет, – ворчливо произнёс.  

Я на Земле наместником был Бога! – Папа взвился.  

Наместник на Земле? – Пётр удивился.  

Мне странно, но об этом ничего не знаю…  

Я церкви Католической глава! – понтифик наседает.  

Какая церковь? Католическая? Слышу первый раз.  

Шеф, может, что-то знает… Я – сейчас…  

Шеф, – Пётр спросил почтительно у Бога:  

Прости назойливость, я отвлеку тебя немного.  

Один чудак – представился он Римским Папой –  

В Рай пробирается то так, то эдак тихой сапой.  

Он под наместника земного твоего упорно кОсит. –  

Не слышал я о нём, давай Иисуса спросим, –  

Всевышний головой в сомнении качает,  

И сына своего к себе не медля приглашает.  

Христу поведали в деталях ситуацию такую.  

Тот: Подождите, сам с ним потолкую.  

Минут через пятнадцать весь в слезах от смеха  

Иисус возвратился: Вот потеха!  

Вы помните тот рыболовный небольшой кружок?  

Его две тыщщи лет назад создал. Кто бы подумать мог?  

За это надо выпить, – достаёт кагор:  

Отец, он существует до сих пор!  

Куда направить устремления души?  

Религия поможет? Не спеши.  

У всех религий западных, да и восточных стран  

Есть всё-таки один существенный изъян.  

Они не одобряют радость, против жизненных утех,  

Мол, в каждом – первородный грех.  

Ты, грешник, если оступился на свою беду,  

Гореть тебе, беспутному, в Аду.  

Там жарят в масле, истязают, как попало.  

Жить в постоянном страхе не пристало.  

Религия, единый Бог, Христа учение,  

Его библейские святые изречения…  

Он проповедовал смирение и любовь,  

А получилось что? Насилие и кровь!  

Как на Руси язычество искоренили?  

В крови всех несогласных утопили!  

Спалили идолов, религиозные убранства,  

Нож к горлу: принимайте христианство!  

А крестоносцы по дороге к Иерусалиму  

Огню предали сотни городов муслимов!  

Неужто, чтобы гроб Господень защитить,  

Необходимо столько злодеяний совершить?  

Средневековье взять – иезуиты, гугенотов кровь,  

Резня невинных и насилие вновь и вновь!  

А сколько человек (еретиков) сожгли в кострах  

Во имя кроткого и непорочного Христа?!  

Да ладно прошлое – сейчас не всё кристально чисто:  

Педофилия у католиков, а что до исламистов…  

Собрался сжечь публично экземпляр (один) Корана  

Не так давно священник в США, чтобы ревнители ислама  

В трагическую годовщину обрушения Башен-близнецов,  

Публично осудили террористов – подлецов,  

Задумались о мракобесии в их жизни,  

О притеснении женщин и открытом экстремизме.  

В ответ сто тысяч демонстрантов в исламистских странах  

Жгут тысячами флаги США, портреты Барака Обамы,  

Дотла спалили у себя в столицах шесть посольств Америки,  

Камнями заживо забили 8 женщин в праведной истерике.  

Благими намерениями, как говорят,  

Дорога вымощена в Ад!  

Да ладно о жестоком и былом. Под оком Бога  

Давайте подводить итоги.  

Мечеть и церковь соотносятся с Аллахом и Иисусом,  

Как касса театральная – с искусством.  

А наша церковь православная без меры,  

Флиртует с государством вдалеке от веры.  

По мне так, если верите всем сердцем в Бога,  

К нему идите праведно своей незримою дорогой.  

А церковь – это так, посредник и не самый чистый,  

Кровавый в прошлом, ныне – пафосный, речистый.  

Холёный дядька в рясе меж тобою и Всевышним  

Является ну абсолютно лишним!  

Чем этот незнакомый дяденька твоё доверие заслужил?  

А может он, как многие его коллеги, грязный педофил?  

Как связь незримую установить с Всевышним  

Решает каждый сам: тут третий лишний.  

Идите же к Всевышнему своей укромною дорогой.  

По зову сердца. С Богом!  

Дань справедливости спешу отдать:  

Для многих церковь как родная мать.  

Там за церковным приходским порогом  

Они встречаются укромно с Богом.  

Их церковь укрепляет в вере и морально.  

Ей помогают эти люди материально.  

Сгорел мешок Купюр, в Чистилище их души очутились,  

Потом кто в Рай, кто в Ад, ну, в общем, разделились.  

Из очереди в Ад вдруг Пятитысячная штучка вылетает:  

За что? Меня все любят, я так молода! – рыдает.  

Из праведных к ней склеенная, тёртая Десятка подошла:  

Ты в церкви, внученька, когда в последний раз была?  

Я не нашёл пока что своего церковного прихода,  

Я устаю от служек – тёмного церковного народа  

Читаю Библию, а тут случилось церковь посетить,  

Так книга лучше, не сравнить.  

Ребёнку дедушка на сон грядущий часто говорил:  

Вот вырастешь, вдруг станет плохо так, что белый свет не мил,  

Ты в храм иди, тебе там легче будет, помни моё слово.  

И вырос человек, и стало в день один ему совсем хреново,  

И вспомнил он наказы деда, в храм пришёл, перекрестился,  

И сразу перед ним какой-то завсегдАтай появился:  

Вы креститесь не так, как надо, постыдились бы, вообще-то,  

Второй подходит: Вы не там стоите. Третий: Вы не так одеты.  

Тут женщина одна шипит сквозь зубы с укоризной, строго:  

Вы б наперво узнали как себя вести, уйдите, не гневите Бога.  

И вышел человек из храма, плачет горько о своём,  

Вдруг слышит голос, Что расстроило тебя, дитя моё?  

Поднял лицо – над ним Христос участливо склонился.  

О, Господи, меня тут попросили, чтобы я из храма удалился.  

Не плачь, – его Иисус по-отечески смиренно обнимает:  

Они, по правде, и меня к себе уже давно не допускают.  

Я с батюшками разными дружил, встречался,  

И в биллиард играл, и пьянствовал и похмелялся,  

Весёлый, умный, жизнерадостный народ,  

Который много знает в жизни наперёд.  

Быть может говорить мне не с руки,  

Но все как на подбор – жирняги – толстяки.  

В вагоне юноша себе от скуки места не находит,  

Вдруг дверь купе открылась – поп заходит.  

Высокий, толстый, как огромный бегемот,  

Бутылку коньяка из необъятной рясы сразу достаёт.  

Ну что, отрок, по маленькой не помешает пропустить? –  

Так, батюшка, ведь пост – грех нынче пить… –  

Для путников, отрок, в пост исключения бывают,  

А впрочем, каждый волен поступать, как знает.  

Поп у бутылки крышку деловито отвинтил  

И прямо из горла пузырь не отрываясь засадил.  

Довольно крякнул: Боже, сохрани от бесовских утех...  

Вдруг из соседнего купе донёсся женский смех.  

Поп приосанился, окладистую бороду поправил:  

Отрок, ты, вижу, парень честных правил.  

Проведать грешниц из соседнего купе не помешает?  

Но парень головой как прежде отрицательно мотает.  

Под утро поп вернулся – перья в волосах,  

Кряхтит, рыгает, ряса чёрная – в трусах.  

Взгляд юноша смущённо в сторону отвёл:  

Я правильно, отец, вчера себя повёл?  

Ты сделал правильно, отрок,  

Что в пост соблазнами мирскими пренебрёг.  

А так, по правде говоря,  

Конечно, правильно... Но зря!  

Раввин к попу идёт: Что делать, дай мне, батюшка, совет?  

Сегодня прямо из прихода спёрли мой велосипед!  

Я чувствую нутром, что эта мерзкая скотина –  

Один из прихожан моей общины…  

Легко! – ответил поп: Тебе всю паству надобно собрать  

И десять заповедей ей неспешно прочитать.  

Когда дойдёшь до той, которая «не укради»,  

Внимательно в глаза всем прихожанам погляди.  

Кто взгляд не выдержит, глаза потупит – тот и вор!  

На следующий день идёт раввин с бутылочкой к попу во двор.  

Совет мой пригодился? – поп бросает быстрый взгляд на водку. –  

Вообще-то, не совсем, но всё равно сработала идея чётко!  

Как – не совсем? – Неважно это всё, святой отец… –  

Нет, ты давай-ка, не темни, – поп моет огурец.  

Ну, значит, так. Читаю я про заповеди складно, хорошо,  

До той, где «не прелюбодействуй» постепенно подошёл,  

И, надо вот такому приключиться, в этот же момент  

Вдруг вспоминаю, где оставил свой велосипед!  

Крутые богословы разной веры спорят в возбужденье:  

Когда начало жизни – при зачатии или в момент рожденья?  

Жизнь начинается тогда, – решает поп задачу:  

Когда детишки с попадьёй отъехали на дачу...  

Нелепейшее попадание в Ад –  

Запнуться о порог святого Рая и привычно перейти на мат.  

Приходит девушка в церквушку в маленьком селении  

За отпущением грехов – дрожит в смущении.  

Её встречает там замызганный, беззубый старичок,  

Весь в перхоти, в три волосинки борода – дьячок.  

Грешна, святой отец! – Как тяжек грех, поведай не тая? –  

В рот, батюшка, взяла... – Велик и тяжек грех твой, дочь моя!  

Поставь 100 свечек Господу, – качает с укоризной головой:  

За вечер «Отче Наш» 100 раз прочти – отпустится грех твой...  

Задумалась селянка, показалось ей всё это делать в лом,  

И едет в городскую церковь бить челом.  

Её встречает молодой священник с модной стрижкой,  

С холёной бородой, псалтырь под мышкой.  

Грешна, святой отец! – Как тяжек грех, поведай не тая? –  

Да в рот взяла... – Ну, уж не так и тяжек грех твой, дочь моя...  

Ты свечку Господу поставь, – качает с пониманием головой:  

Прочти раз «Отче Наш» – отпустится грех твой.....  

Святой отец, да как же так?  

Наш местный деревенский дьяк  

Сказал, что я должна поставить Господу 100 свечек  

И "Отче Наш" 100 раз прочесть за вечер!  

Со вздохом батюшка с колен девицу подымает:  

Эе-ех, да что они у вас в провинции в минетах понимают!  

Церковный праздник. Мы сегодня, – пробасил святой отец:  

Восславим Пресвятую Деву, чтобы все вы, наконец,  

Почувствовали чистоту, величие её, окрепли в вере…  

Рассмотрим эти тезисы на жизненном примере.  

Вот среди вас сидит смиренная отроковица Маша.  

А сколько ж добрых дел свершила эта прихожанка наша!  

Она родителям и старикам из нашего селения помогает,  

Отлично учится, при этом проповеди ни одной не пропускает!  

Всегда найдёт монетку для церковной чаши,  

А целомудрие её и кроткий нрав известны всем. Встань, Маша.  

Глядите на неё… Так вот, могу ответственно сказать,  

Что по сравнению с Девою Марией, Маша – просто блядь!  

Что до моральных принципов попов, молва не врёт:  

Не даром ходит про монашку анекдот.  

В купе к монашке будто из рекламы  

Подсела разодетая, изысканная дама.  

Прекрасное манто! Почём купили эту красоту? –  

Его я заработала в постели за ночь в леготу!  

А это чудное колье! Его цена? –  

Две ночи кувыркалась, матушка, без отдыха и сна… –  

Кольцо с чудесным бриллиантом! Сколько стоит это? –  

Три ночи группового секса – в обе дырки и с минетом...  

*  

Монашеская келья, наступает ночь...  

Тук-тук: Открой, помолимся на сон грядущий, божья дочь!  

Зевнула, потянулась сладко в чистенькой постельке:  

Святой отец, а шёл бы ты подальше со своею карамелькой!  

Аскеты, схимники, святые – сказочный народ.  

С них кое-кто пример берёт.  

Жил-был один миллиардер, который всё имел:  

Друзей, подруг, машины, яхты, дачи...  

Что не типично – молод был, здоров и смел,  

Но вот какая приключилась незадача.  

В мозгах у парня, как какой-то гвоздь  

Засел обычный для людей вопрос:  

А что такое жизнь? В чём жизни смысл?  

Вопрос-то общий, но, как водится, подвис...  

Прослышал, что в заброшенной пещере на Тибете  

Живёт отшельник – тот, что знает всё про «это».  

Деваться некуда: поскольку нужного ответа нет и нет,  

За бешеные деньги снаряжает экспедицию в Тибет!  

Пройдя палящий зной и холод ледяной,  

Лавины, сходни, сели, камнепады,  

Всех спутников в конце концов предав земле сырой,  

Преодолев все жуткие преграды,  

Достиг на издыхании пещеры той...  

В пещере убелённый старец отрешённо смотрит ввысь...  

Отец, молю, поведай – что такое жизнь? –  

Жизнь – это медленнотекущая река... –  

И всё? – Всё, точно всё, послушай старика...  

Да ты с ума сошёл, зачуханный козёл!  

Я не за этим, бросив всё, сюда два года шёл!  

Я потерял друзей, отмыкал столько бед,  

И только для того, чтобы услышать этот бред?!  

Отшельник побелел, заплакал, мелко задрожал,  

Схватил котомку и к миллиардеру подбежал.  

Взглянул доверчиво в глаза: Не злись на старика!  

А это точно – жизнь не медленнотекущая река?  

Исходит от монахов из Тибета –  

Такое есть прославленное братство –  

Что самое для нас плохое – это  

Три вещи: слава, красота, богатство.  

Один юнец, чтобы постичь и мудрость, и святую веру,  

Отшельником ушёл в высокогорную пещеру.  

С утра до вечера молился, медитировал, поклоны бил  

И через сорок лет простую истину открыл:  

Даётся молодость, здоровье, сила, стать,  

Чтоб трахаться, а не поклоны отбивать!  

Аскеты, схимники, святые, вот напасть,  

Жизнь обокрали, чтобы в Рай попасть.  

Апостол Пётр у врат Святого Рая  

Супружескую пару, как положено, встречает.  

Показывает домик в зелени у озера с прозрачной, как слеза водицей...  

Муж на супругу что-то сумрачно косится...  

Послушай, что-нибудь не так? – растерянно спросила:  

Сказать по правде, домик просто сказка, милый… –  

Вот если б не твои диеты – каши, кисели, то может статься,  

Мы здесь могли бы лет на десять раньше оказаться!  

Карл Юнг, Гурджиев, мистики с большой душой,  

Я покорён учением мастера Ошо.  

Их книги я медитативно днями слушал,  

И сконцентрировал те мысли, что запали в душу.  

Пришло, что для осознанности, просветления, совершенства,  

Нужна любовь, ищи в любви блаженство.  

Не страсть, не секс, не мода как знамение века,  

Быть нужным – вот первейшая потребность человека.  

Незримая, не осязаемая с виду,  

Любовь не знает ревность и обиду.  

Обида жжёт сердца людей:  

У жён на ветреных блядей,  

А у блядей, хотя нештяк,  

Бывает всё всегда не так.  

Святые люди – мужики,  

Как на поверку – мудаки.  

А если ты в душе мудак,  

Пеняй на собственный чердак.  

*  

Он злится, губы сжав упрямо,  

А на устах: Етёна мама!.  

Пошла ты на хер, – говорит,  

А сердце всё равно болит.  

В глазах темно, тоска в груди,  

И избавления не жди.  

Обида, ревность, глупость, спесь –  

Ломает душу эта смесь.  

И каждый миг стучит в висок  

Воспоминаний молоток.  

Не ускользнуть из тех сетей:  

Инстинкты жгут сердца людей.  

*  

Усвой на век, не позабудь:  

Для злых и глупых этот путь.  

А если катится слеза –  

Стряхни говно, открой глаза!  

Не царь, не бог и не герой,  

Забудь про этот геморрой.  

Забудь тоску и злые сны –  

Для счастья люди рождены!  

Попробуй от души принять  

Простую эту благодать.  

Живи, как можешь, дрянь отсей,  

Вини себя, а не людей,  

А если в жизни повезло –  

Везучим кайф, а тёплым зло.  

Для счастья сам себя открой  

И будь всегда самим собой!  

Познай любовь, познай и боль, и разочарованье.  

Лишь личный опыт даст основу понимания.  

Чтобы в чём-либо быть компетентным,  

Надо это на собственной шкуре проверить.  

Только грешникам стопроцентным  

Доведётся святые одежды примерить.  

Привязанность, вот ядовитый антипод любви,  

Все страхи, страсти низкие у нас в крови.  

Приходит в душу страх невольный – потерять,  

И начинаем в душу лезть и ревновать.  

Контроль, расспросы с ясными глазами,  

И в результате остаёмся без свободы сами.  

Так мало притеснить любимую, обидеть,  

Она тебя невольно начинает ненавидеть.  

Купил роскошную большую яхту с парусами,  

Она ушла на дно, да так, что чуть не утонули сами.  

Купил спортивный самолёт, на нём взлетел,  

Он загорелся – выпрыгнуть едва успел.  

Женился на красавице – «Мисс города»,  

Она ушла на лево, не прошло и года.  

И тут я понял: если что-то плавает, летает  

Или влечёт своим прекрасным тельцем,  

То надо радоваться этим, сколько сил хватает,  

Но никогда не надо быть владельцем.  

Оберегай свободу, повторяю вновь,  

Свобода – это больше, чем любовь.  

И если есть свобода и любовь, запомни впредь,  

То большего не надо и хотеть.  

Друзья, весёлые подружки,  

Работа, пьянка, веселушки,  

Воспоминанья старых ран:  

Везде мерещится обман!  

А где-то рядом есть она –  

Любви незримая страна.  

Афиши нет и входа нет,  

И не купить туда билет.  

Но счастья тот не испытал,  

Кто в той стране не побывал.  

На сердце радость и покой,  

Когда находишься с тобой.  

Не объяснить и не понять  

Откуда эта благодать.  

Другая жизнь, сияет свет –  

Хочу продлить на много лет!  

Пока не лЮбите себя – не сможете любить других.  

Когда любовь к себе переполняет – хватит на двоих.  

Опустошились от общения друг с другом,  

Затем – в себя, наполнился любовью и по кругу  

Мужчины к женщине относятся по-разному: как к наслаждению,  

Как к лакомству, наркотику, как к месту времяпровождения,  

Как к жертве, как к сестре, как к матери, как к волшебству,  

Как к эстетическому чуду, как к божественному существу…  

И лишь немногие – без ревности и без гордыни непреодолимой,  

Как к беззаветно, трепетно любимой.  

Любовь не может обмануть иллюзий, принести страданий,  

Всё потому, что нет в любви расчётов, ожиданий.  

Лишь только у того любовь в крови,  

Кто не испытывает сам потребности в любви.  

Трагедия любовных отношений, может быть,  

Лишь в том, что мы хотим друг друга изменить.  

Оставь иллюзии, хватает бед и без тебя.  

Запомни, изменить ты можешь лишь себя.  

Не ждите изменений к лучшему, оставьте бдение,  

Любое ожидание – осуждение.  

Не жди награды, а благодари за благодать,  

Благодари за то, что предоставили возможность дать.  

Но чудо вдруг случается порою,  

И изменения, идут само собою.  

Не так, как ты корыстно замышлял,  

А так, как Бог по-своему послал  

На помощь разум не зови,  

Не ясны Господа пути-дороги  

От равнодушья до большой любви,  

От проститутки до полнейшей недотроги.  

Способность сострадать, без пафоса, в тиши  

Вот высший дар для человеческой души.  

Не ты даёшь – здесь важно, чтобы знал –  

А Бог – тому, кого через тебя избрал.  

Страстей замысловатые причуды,  

Зелёный свет как появленье чуда.  

Езжайте смело на зелёный свет,  

Пусть даже никакого света нет.  

Не самоедствуй и ни в чём себя не обвиняй  

В былом, постыдном. Просто знай:  

Так, значит, было нужно. Это жизнь.  

Ты просто в эту лужу больше не садись.  

В моменты слабости, депрессии, несостоявшихся желаний  

О смерти вспомни и поймёшь никчемность этих всех переживаний.  

Живи сейчас и здесь по полной, что есть мочи,  

И помогай другим, как только сможешь им помочь.  

Бог есть, но не на Небесах,  

Бог в сердце у тебя, в твоих глазах.  

Как связь незримую установить с Всевышним  

Решает каждый сам: тут третий лишний.  

Идите же к Всевышнему своей укромною дорогой.  

По зову сердца. С Богом!