Экскурсия

«Мир изменяется. Изменяется полностью. Изменяется в мгновение ока, настолько быстро, что мы этого не замечаем. Прошлое — это зеркало будущего. Будущее — зеркало состояний прошлого. Знание прошлого — ключи грядущих событий. Посетите наш Современный Исторический Музей. Узнайте скрытые шифры прошлого. Познайте истину своей истории», — прозвучал в пространстве глубокий, заставляющий задуматься голос диктора.  

По необъятной площади, освещённой ярким полуденным солнцем, бежали два восьмилетних ученика третьего ранга Академии Миранит. Бежали так быстро, что длинные полы их верхней белоснежной одежды напоминали два развивающихся флага на горной вершине.  

— Чуть не опоздали. — Сказал, Джозеф Ровфи, когда они подбежали к длинной, уходящей во все стороны мраморной лестнице. Он провёл перед собой рукой, открыв голографический экран с множеством циферблатов и цифр.  

— Я бы предпочёл онлайн просмотр в интерворлде. — Ответил Сурфэн Генлез.  

— Ты же знаешь, — его не зачтут. Необходимо живое посещение. По-моему, если бы всё обучение стало интерактивным — человечество вымерло бы ещё триста лет назад.  

Сурфэн хмыкнул:  

— Наверно, так и было. И я имел виду только один курс истории.  

— Наконец-то, мы увидим подлинные исторические вещи, а не трёхмерные изображения из документальных хроник и учебников. — Произнёс взволнованный Джозеф, первым забегая по широким ступеням. Он много слышал про Исторический Музей от своей старшей сестры, которая посещала его в прошлом году.  

— Если честно, не вижу никакой необходимости в живом просмотре вещей дикой древности. — Бросил Сурфэн и последовал за своим товарищем.  

В городском историческом музее они были впервые и поэтому с восторгом озирались по сторонам. Особенно запомнился огромный и просторный вестибюль, в котором искусно переплетался современный дизайн с элементами интерьера древних эпох. Наконец они вошли в огромный центральный круглый зал, увенчанный сверху гигантским стеклянным куполом — высотой более семидесяти метров. В центре зала был мемориальный памятник — на чёрном мраморном постаменте лежала раскрытая на середине книга из серого гранита (размерами семь на шесть метров), со страниц исходил мягкий высоко поднимающийся вверх свет, освещающий парящий в воздухе одиннадцати метровый трёхмерный виртуальный макет Млечного пути с медленно закручивающимися спиральными рукавами. Это было потрясающее зрелище. По всему залу были лазурные голографические экраны, в которых проплывали всевозможные таблицы, схемы, диаграммы и изображения древних артефактов, а вдоль всей стены на высоких подставках красовались экспонаты древних эпох.  

Джозеф и Сурфэн подняли головы, чтобы рассмотреть гигантский трёхмерный экран в форме кольца, висевший вдоль основания всего купола. Кольцеобразный экран был поделён на семь секций, в каждой секции шёл отдельный видеоряд на общую тематику, который сопровождался голосом диктора, эхом, заполняющим всё пространство:  

«Добро пожаловать, в наш Музей Новой Истории. Здесь вы узнаете все события нашей цивилизации, начиная с самого Первого человека на Земле и до Великой катастрофы, уничтожившей всю постиндустриальную цивилизацию древности и повлекшей глобальные изменения на всей планете».  

На экранах появились мрачные очертания мёртвых городов, пустых серых улиц, заброшенных домов и выжженные ландшафты древней эпохи.  

— Я читал, что эти фотоизображения настоящие, — проговорил изумлённый Джозеф своему товарищу, который, не сводя взгляда, кивнул. — Первая Экспедиция нашла древние носители информации.  

— Да, я заметил, что качество фотографий ужасное.  

«Вы узнаете про все этапы возрождения человеческой расы. О нелёгкой жизни в начале Новой Эры. О том, какие были приложены огромные силы и колоссальный труд».  

На экранах появились анимации, где большое количество людей, используя подручные средства, разгребали развалины, строили постройки и сеяли урожай.  

— А это уже современная виртуальная анимация. К тому времени, когда спасшиеся, жившие далеко от крупных городов, вернулись, население мегаполисов было абсолютно пустым — что является одной из неразгаданных тайн. Те, кто разбирался в электротехнике, смогли сгенерировать энергию кустарным методом, — продолжил объяснение Джозеф. — К сожалению, большая часть знаний цивилизации погибла. А со временем люди перестали понимать те знания, которые успела сохранить.  

«Вы увидите величайшие технологические, метафизические и ментальные открытия, которые позволили нашей цивилизации подняться на небывалый уровень развития».  

На экранах появились первые лаборатории, исследовательские институты и проводимые в них опыты, затем быстро сменяющиеся кадры показали всю последующую модернизацию за все прошедшие века, вплоть до настоящего времени.  

— Так, как же был совершён прорыв на новый уровень, если многие знания были утеряны? Невозможно, изучать то, чего ты не знаешь, а тем, более не зная о самом смысле познания. То же самое, что смотреть в учебник, который не знаешь. — Спросил Сурфэн.  

—Это самое интересное. — Улыбнувшись, ответил Джозеф.  

«Вы узнаете об их роли и значимости в истории человечества. О том, как они привели нас в сегодняшний день будущего. Увидите, как расцветал Эфирод».  

Секции экрана объединились, и появился колоссальный по масштабам мегаполис — Эфирод. Районы города располагались в геометрически пропорциональном алгоритме, здания были различной высоты от двухэтажных до двухсотэтажных, которые были подчинены определённой арифметической прогрессии, поэтому вид города поистине поражал своей эстетической красотой и величием. А гармоничное сочетание зелёных посадов и ландшафтов, которыми был усеян весь город, придавали ему особую изысканность и единство с окружающим миром. Эфирод был белоснежным городом, он прямо-таки светился. Воздушное пространство пронизывали многоуровневые невидимые пути, по которым летали пассажирские и грузовые капсулы.  

Джозеф и Сурфэн благоговейно рассматривали хорошо знакомый им город, в котором они родились и жили.  

— Группа «G105». Все в сборе?  

Они разом обернулись на голос. В двадцати шагах стояла группа детей, к которым подошёл экскурсовод в бежевом двубортном костюме с длинными полами, доходившими до самого пола.  

Джозеф и Сурфэн, быстро подбежав, присоединились к своей группе, на всех учениках была такая же белоснежная длинная форма с золотыми эполетами. Соблюдая правила этикета, они лёгким поклоном поздоровались с экскурсоводом, затем со своими однокурсниками.  

После того, как экскурсовод удостоверился в наличии всех четырнадцати учеников группы, он сказал:  

— Добро пожаловать, ученики Академии Миранит! Меня зовут Бикур Йалыназ. Сегодня я — ваш экскурсовод. Мы надеемся, вам понравится предстоящая экскурсия, и вы узнаете много интересного и поучительного. Прошу следовать за мной. — Жестом руки он указал в сторону и направился к первому из девяти высоких сводчатых проходов. Проходы находились вдоль стены в восточной части зала, образовывая полукруг.  

После светлого и просторного зала было непривычно находиться в полумраке узкого арочного прохода, освещаемого лишь неоновой зелёной подсветкой. После того, как они вошли в длинный трехуровневый экспозиционный зал, заставленный превеликим множеством экспонатов, Джозефу показалось, что они прошли сквозь время, назад в прошлое.  

— Ух, ты! Это же настоящие вещи из Эпохи Тёмного Поглощения. — Изумился один из учеников.  

— Совершенно верно. Это первый из девяти залов, посвященных Новой Эре. Перед вами экспонаты XXI века — последнего века Древней эпохи. Здесь вы можете увидеть различные предметы быта и технику.  

Все подошли к центральной панораме, имитирующей интерьер жилища XXI века, и с живым любопытством разглядывали необычный и не совсем понятный быт прошлого.  

— А что это за чёрный параллелограмм? — Спросил один из учеников.  

— Это теле-ви-зор, — произнёс по слогам странное слово Бикур. — Прародитель нашего четырёхмерного интерактивного трансвизуализатора.  

— Вряд ли он показывает четырёхмерную визуальную тэрсу. — С досадой сказал один из учеников.  

— А что они смотрели?  

— Мой прадедушка говорил, что в те времена смотрели одну бесполезную глупость. — Ответил другой ученик.  

— Всё, что они смотрели, было аморальным и безнравственным. — Вдруг ответил Сурфэн, стоявший позади всех.  

Группа пришла в лёгкое ошеломление.  

— Как?!  

— Разве такое возможно?  

— Причём, они могли это делать часами на пролёт. — Добавил Сурфэн.  

Группа ошеломилась ещё больше.  

Джозеф наморщил лоб, не понимая и уж тем, более не представляя, как можно было часами смотреть что-то аморальное.  

— Да, к сожалению, так называемый телевизор использовали в деструктивном направлении. — Прокомментировал экскурсовод.  

— А я где-то слышал, что люди времён Тёмного Поглощения по вечерам употребляли метилкарбинол, — при этих словах ученик понизил голос, словно произнося нечто непристойное. — А потом превращались в животных и кричали друг на друга.  

Джозеф припомнил одно древнее мифическое существо, кажется, оно называлось оборотнем. Скорей всего это слово как раз обозначало эту странную метаморфозу, когда люди превращались в зверей и совершали жестокие вещи.  

— А ещё в таком состоянии они ходили в тёмные подземелья и дёргались там под мигающий свет.  

Некоторые, представив подобную картину, брезгливо поморщились, другие просто пребывали в недоумении, не понимая, как можно было представить услышанное.  

— Это были настоящие варвары, без всякой морали, — с некоторым отвращением произнёс Сурфэн. — Это ещё ветерок. Тогда совершали такое, что вообразить невозможно, а говорить об этом вслух — значит испачкать свой рот нечистотами.  

Родители Сурфэна работали добровольными ликвидаторами на территориях эпицентра Великой катастрофы. Они часто брали своих детей с собой, чтобы те увидели к каким ужасающим последствиям может привести ненасытное эго человека. И Сурфэн увидел это в достаточной мере. Гигантские кратеры, чёрные пустоты в земле, отравленные реки, водоёмы и бесконечные, бескрайние мусорные свалки: вот, что оставили те древние недолюди. И не зря ту эпоху назвали Тёмное Поглощение, поскольку те существа (Сурфэн даже не думал называть их людьми) были заняты только своими прихотями. И они всё поглощали и поглощали природные ресурсы, копали сами себе могилу до тех пор, пока их ничтожный мир не лопнул и не утянул их за собой.  

Хотя Сурфэн и был осведомлён больше других о быте и нраве древних людей, но ни он, ни другие не представляли в полной мере смысл рассказанного другими учениками. Для них это было сугубо теоретическое, не имеющее эмпирического опыта знание.  

— История занимается не только классификацией и фиксированием хронологических событий, но также пытается понять причины ошибок общества, во избежание подобного в будущем, — вмешался Бикур Йалыназ. — К сожалению, люди тех времён не учились ни на своих, ни на ошибках более ранних эпох, что и стало причиной их гибели.  

— Они это заслужили. — Презрено бросил Сурфэн.  

— Не думаю, что в этом вопросе всё так очевидно, — сказал Джозеф. — Всегда есть какие-то нюансы, которые не знает другая сторона. И задача заключается именно в том, чтобы максимально выявить их. В противном случае, вывод будет субъективным, а значит не справедливым.  

— Ты за них заступаешься? — Спросил недоверчиво Сурфэн.  

— Пытаюсь быть объективным. — Спокойно ответил Джозеф.  

— Совершенно верно. Благодаря тщательным исследованиям первых столетий, учёные выявили причины многих ошибок, — продолжил экскурсовод. — Считается, что, то время было самым страшным и тираничным в истории человечества.  

— И самым позорным. — Добавил Сурфэн.  

— С XIX века в человечестве стремительно развивался сугубо материалистический взгляд, который впоследствии стал причиной множества ложных идей, а также различных идеологий, показывающих ложь правдой, а правду облекая в ложь, тем самым окончательно запутав человеческий ум. Поскольку материализм преградил пути к практически всем метафизическим и духовным аспектам человека, а некоторые и вовсе уничтожил, то вместо того, чтобы эти аспекты направить к их истинным вечным целям, материализм в гипертрофированно-извращенной форме направил оставшиеся аспекты на этот тленный мир. Тем самым подтолкнув много миллиардное человечество на поглощение и порабощение самого себя — фактически раздиранию на части — нашей крошечной Земли. Что привело к постоянной борьбе, схваткам, нравственному и материальному самовырождению.  

От сказанного по группе прокатился холодок страха.  

— Но в новой эре, благодаря Божественной помощи, человечество избавилось от оков материализма и от рабства низменных желаний, к которому было привито человечество в эпоху Тёмного Поглощения. Совместив путь разума и сердца, научным путём, тысячами теоретически и практически обоснованных и доказанных методов, многие из которых вы уже знаете, были раскрыты тайны сотворения человека и Вселенной, были даны ответы на все волнующие вопросы. Наука Новой Эры, раскрыв суть человека и открыв некогда забытые пути метафизических аспектов человека, дала им необходимое развитие и направила к бесконечному духовному и материальному прогрессу. Чему мы и являемся свидетелями.  

Раздались ликующие возгласы учеников.  

Когда все стихли, Бикур сказал:  

— А теперь пойдёмте на третий ярус и там мы увидим своими глазами все структуры метафизических изменений Древней и Новой эры.  

Через несколько секунд группа отдалилась, кроме Джозефа, который, чтобы рассмотреть экспонаты получше, подошёл ближе и пристальней всмотрелся в потрёпанное кресло, в древний стол на котором была раскрыта плоская чёрная коробка с треснутым стеклом. Всё было такое серое, тусклое и безжизненное, что вызывало лишь сочувствие. А сколько всего происходило в присутствии этих вещей, сколько энергии и различных эмоций они впитали в себя. На мгновенье Джозефу показалось, что откуда-то издалека, из черноты кресла и стекла, он слышит отчаянные крики и мучительные стоны их обитателей. Вздрогнув, он подумал: «Интересно было бы, если кто-нибудь оттуда смог попасть в наше время. Тогда бы он увидел всё совершенство нынешний цивилизации. И смог бы узнать столько ещё чудесного».  

— Эй, Джозеф! Ты идёшь? — окликнул его Сурфэн. — Или ты хочешь забрать себе домой это барахло?  

— Уже иду. — Ответил Джозеф и, развернувшись, направился к другу.  

В это время экспонатное кресло сделало полуоборот вокруг своей оси и в нём проступили какие-то неясные человеческие очертания.