Феминистка.

Я учился на втором курсе универа и нас группой привели в одну контору на ознакомительную экскурсию. В конце экскурсии ко мне подошла некая женщина, я её видел в каком-то кабинете, и спросила, смогу ли я посмотреть у неё дома розетку, то работает, то нет, а то у них в лаборатории мужчин нет, попросить не кого. Я дал ей свой номер телефона. По её словам конторы типа " муж на час" доверия не вызывают, после их визитов бывает что кого-то обворовывают в ближайшее время. Вечером она позвонила, сказала что за мной заедет машина конторы в которой она работает, чтоб я не удивлялся, меня привезет к ней. Я вышел из общаги. Меня ждал ауди а8. Уже было удивительно. Обычно в конторах машины подешевле Рио, Салярис. Привезли меня за город в катеджный посёлок в какой-то из домов. Хозяйка меня встретила, завела на кухню.  

– Спасибо, что приехал. Меня зовут Маргарита. Давайте выпьем, просьба не обычная. – она налила мне виски. – Пейте, не стесняйтесь, закуски. – она показала на стол. Сыры, колбаса, фрукты стояли на нём. Я выпил налитую рюмашку, собрал бутер из сыра и кобасы. Маргарита села за стол напротив.  

– Молодой человек, я очень смущаюсь. Очень не обычная просьба. Не знаю с чего начать. Давайте ещё, выпейте, и я с вами. – она налила ещё виски мне и себе. Мы выпили. – Как вы уже поняли с розетками всё впорядке. С проводкой всё норм. Как видите я одинока, живу одна. У меня ни кого нет. Я вас заметила на экскурсии. Спортивный. Я хочу вас посмотреть. Уф. – выдохнула она как будто призналась в чём-то неблагопристойном. И сразу же налила ещё виски и мне и себе.  

– Посмотреть? Меня? – мысли полетели о том что за жаргон 'посмотреть'.  

– Ну просто посмотреть, на гОлого, – вымолвила она и выпила. – Вы пейте, пейте.  

Я выпил уже третью рюмку и смотрел на неё не понимающим взглядом.  

– Я заплачу, вот – она вытащила из под стола пятитысячную купюру. – Мне физически ни чего не надо, нет-нет. Только посмотреть.  

– Зачем?  

– Ну, ты чё баб голых в телефоне не разглядывал что ли.  

– И?  

– И я хочу посмотреть, только в живую. И я плачу за это. – она вытащила ещё одну пятитысячную. – берите, берите.  

Руки студента сами взяли деньги, большие деньги для студента.  

– Ну представь что ты на комиссии, медицинской, был хоть раз?  

– Да.  

– Ну вот, тоже самое. Представь что я доктор.  

– А-а-а – не понимающе вымолвил я.  

– Давай быстренько, быстренько, – стала она меня подгонять, – я заплатила, ты деньги взял, отрабатывай.  

– Чё прям здесь?  

– А тебе подиум и шест нужен? Да не бойся, камер нет, в доме ни кого, ни кто не узнает и не увидит.  

Десять тысяч для студента огромные деньги. Я на месяц тратил 5-7. Родители вдвоём зарабатывали 20 за месяц, для 2011 г. это не самые маленькие деньги. А тут 10 за 10 минут. Я начал медленно с неохотой раздеваться.  

– Да, давай шустрей, ты же не девочка с почасовой оплатой, сдельщина, разделся, я посмотрела и свободен.  

Я ускорился и уже стоял в одних трусах.  

– Я заплатила не за то чтоб увидеть как на тебе трусы сидят. Скидывай!  

– У меня это, – начал мяться я, – того.  

– Встал? Очень хорошо. Я и не хочу смотреть на озябшую закарючку. Демонстрируй свой жезл.  

Я стянул трусы до колен.  

– У тебя хандрос? Что ты ими коленки прикрыл.  

Я сбросил их на пол.  

– Так, хорошо, теперь боком.  

Я повернулся. Член торчал как нос буратины.  

– Задом повернись.  

Я повернулся.  

– Нагнись вперёд и ягодицы раздвинь. Я заплатила, хочу видеть.  

Я сделал как она сказала, уже начиная жалеть о согласии.  

– Передом. – теперь она обошла вокруг меня на расстоянии которое позволяла комната.  

– Чтож, очень хорошенький. – сказала она. – Вот ещё, – она сунула мне в руку ещё пятитысячную купюру, – хочу потрогать. – и взялась за член.  

Я начал уворачиваться и пятиться назад.  

– Деньги взял, стой смирно, руки в низ.  

Пришлось подчиниться. Теперь я только ждал, скорей бы всё это закончилось, чтоб освободиться от договоров с ней. Она одной рукой теребила член, другой быстро провела по плечам, груди и животу, села на корточки провела рукой внутри бёдер и томно выдохнула на головку члена, едва не касаясь её губами. Когда она присела, в декольте халата я видел её грудь, наверно упругую, тёплую, наливную, женскую грудь. Когда она выдохнула на член, я уже не мог сдерживаться, я кончил. Брызнул как из садового шланга когда на него резко наступишь. До этого у меня был секс дважды, в общаге с пьяными студентками. Но они на мой член внимания не обращали, не трогали руками и не дышали. Но Маргарита как будто этого ждала, успела оттолкнуться от меня. Я попал ей на халат.  

–Ты что себе позволяешь?  

–Я не специально, я не хотел.  

– Не хотел? Не запортачил бы мой халатик, что с ним теперь делать? – через минуту она продолжила, – я тебя должна наказать. Деньгами или натурой?  

– Что?  

– Я знаю, как. – она схватила меня за задницу, так что её палец проник мне в анус.  

Я начал поворачиваться от неё отодвигая зад.  

– Стой не дрыгайся, а то деньги заберу! – вновь скомандовала она. – Или я деньги забираю за портак, или просто палец полностью засуну.  

Я замер. Она продолжила:  

– Он уже на половину там, ещё чуть-чуть и свободен. Ну, наклоняйся.  

Она стала нажимать мне на спину второй рукой. Я поддался. Стал нагибаться. Палец проник глубже, повернулся туда сюда и вылез. -Дыши и одевайся, – сказала она хлопнув по заднице.  

Оделся я как солдат, за 45 секунд.  

– Погоди, давай выпьем. Я сейчас.  

Она вышла и через минуту вошла в другом, строгом халате. Мы допили бутылку. Оказалось, что она закончила тот же институт и факультет. Только немного лет назад, как она выразилась, пошла в бизнес и это её фирма где мы проходили экскурсию. Большинство моих преподавателей учили и её. Собеседник она охрененный. Выудила из меня всё что я знал. Кто с кем и зачем. Я упился и она оставила меня ночевать у себя. Без интима. Утром она подвезла меня в институт.  

Через три месяца она мне позвонила, спросила приеду ли я к ней ещё раз. У меня вечер был свободный, как и все остальные. Почему бы и нет. Деньги давно кончились. Вечером та же машина привезла меня в тот же дом. Я вошёл, прошёл в спальню, там была как оказалась ещё дверь, теперь открытая. В спальной был яркий свет. За дверью темнота.  

– Раздевайся, полностью и иди суда! – раздался приказной голос Маргариты.  

Я сделал как она сказала. Будет щупать в темноте – подумал я и медленно, ощупывая свой путь ногой пошёл на голос. Через несколько шагов она взяла меня за руку и что-то защёлкнулось на запястье, почти сразу на втором и на ногах. По звуку походило на наручники, они так в кино звучат, но на ощупь мягкое. Потом какая-то шапочка, скользнула с макушки на лицо и затянулся ремешок на затылке. Я понял – это не игрушки, меня пленили. Во время затяжки ремешка на маске, как оказалось, шар на маске резко надавил мне на губы, от боли я раскрыл рот, где он и зафиксировался. Я дёрнулся бежать, но поздно. Руки поднялись в верх и развелись в стороны. За наручники меня приподняли над полом. Мои ноги также растянули в стороны. Я был как морская звезда. В темноте после яркой комнаты я ни чего не видел, но какие-то очертания стали проявляться. Это походило на комнаты БДСМщиков из порнухи. Произвелись ещё какие-то действия с растяжками. Я уже висел горизонтально, касаясь животом чего-то напоминающего больничную кушетку. Меня сильно шлёпнули по ягодице взяли за таз и стали анусом натягивать на судя по всему искуственный фалос. Я кричал и брыкался. Но бестолку. Крика из-за шара во рту не выходило, а брыкания были как у мухи в паутине. Боль как физическая и тем более моральная. Как я так попался, что я за дебил? Катастрофа. Как бы умереть. А сзади цинично и монотонно вгоняли в меня по самые силиконовые яйца. Я всё равно продолжал попытки вырваться, безсмысленно сопротивлялся изнасилованию. Не могу сказать, на сколько долго это продолжалось, час или два. Темп насилия снизился, силы и меня покинули. Изворачиваться я уже не мог, так уже переодически дрыгая то рукой то ногой. И вскоре кто-то устало шлёпнув по той же ягодице что и в начале ушёл в комнату с ярким светом к которому я находился задом. От усталости, безпомощности и стыда слёзы промочили маску солью. Мысли жестокой мести летали по голове и скоро я уснул, точней я проснулся от того что меня привели в вертикальное положение и начали страстно сосать мой член. После того что со мной сделали ей было не просто. Но она так старалась и с такой любовью, к этому делу делала, что не кончить было не возможно. Она выдоила из меня всё и даже больше. Освободив меня она предупредила:  

– Не пытайся на меня напасть, а то опять зафиксирую.  

Но я попытался. Выкрутив мне руку, она сказала:  

– Ну одну попытку, ты понял, следующий раз прикую руку и будешь стоять с рукой в верх до самого вечера. Пойдём лучше выпьем. Я всё объясню.  

И взяв меня как девушку за талию, повела на кухню. Налив и выпив, я демонстративно не стал с ней чёкаться, она начала:  

– Ну прости, я тебе заплачу сто тысяч. Просто так всё сошлось. Меня выбесили. С утра пожарные, то то не так то это. Полдня меня по зданию водил, здесь то не то, здесь это не то. И деньги не берёт, натуру отвергает, я что уродка какая-нибудь? А? Я с префектом. Знаешь как это здание получила? А этот, нет, нет, нет, я женат. Я столько денег ему предлагала, его жена сама бы его связала в этой комнате.. Ну не важно, много предлагала. Я ихний ценник знаю, а тут в три, в три раза больше, а он.. ни как. А с обеда: груз на таможню пришёл, а документы нет, а там химия, условия хранения, сроки использования, а они арестован груз и всё тут. Найти за границей доки это тот ещё геморой для моей задницы. Прости. Они же сдали в налоговую: дебет, кредет, пенсионный взнос, ну в курсе. Вобщем мне нужна была хорошая разрядка, но больше ни чего меня не торкает, в смысле разрядки. Кому-то мальдивы на неделю, кому-то охота, рыбалка, сауна с бабами, а мне это. – она махнула головой в сторону проклятой комнаты.  

– Мозги у меня не в ту сторону. У всех баб: шопинг, ногти, шоколадное обёртывание, а мне на это всё равно. Только мальчик. Пей. – она уже в третий раз наливала и мне и себе. У меня уже шумело в голове от алкоголя.  

– Пойдём, – она взяла меня за руку и повела в какую-то комнату, я как ребёнок нехотя плёлся за ней.  

Мы пришли в спальню. Она как-то так ловко крутнулась, халатик с неё слетел. Под ним из одежды ни чего не было. Она упала на кровать, на спину, раздвинув ноги. Я идя по инерции упал на неё, между ног так что членом вошёл в вагину.  

– Давай, – скомандавала она, обняв меня.  

Сперва медленно, всё было не ожиданно для меня, я начал фрикции. Но потом, с каждым движением таза, всё злее и злее, я долбил её.  

– Можешь туда, – и она пропихнув свою руку между нами направила мой член себе в зад.  

Да, подумал я, отомщу. И член проскользнул ей в анус, хотя ощущение обжатия члена упругим кольцом ануса необычно, хотя очень приятно. И мне хватило буквально полминуты, как я злобно кончил. Я свалился на бок, на подушку, она повернулась от меня чтобы встать, но я взял её за таз, притянул к себе, так что член вернулся назад, туда куда кончил, рукой взял её за грудь и уснул, буквально вырубился.  

Проснулся от того что одежда прилетела в меня с фразой:  

– Вставай, в школу пора!  

Одетым я вышел в столовую.  

– Похмелишься или кофе?  

– Я не похмеляюсь.  

– Похвально.  

Она опять довезла меня до института и исчезла на полгода.  

– Ну привет, вечер свободен,? – вопрос Маргариты очень озадачил.  

Почесав задницу, я спросил:  

– А чё?  

– Да созерцательный голод. У тебя как с анатомическими познаниями?  

– Не знаю, у нас химия, а не анатомия.  

– Машина пришла, приезжай, анатомия ждёт. – и сбросила звонок.  

Не знаю почему, но я приехал к ней, с крайней осторожностью прошёл к ней в столовую, она налила алкоголь от смущения.  

– Теперь я разденусь. Да короче, я хочу куни. Сделай! – в приказном порядке начала она.  

– Но я ни когда...  

– Всё когда-нибудь в первый раз. Я твой сосала, теперь ты мне. – она схватила меня за руку и повела в спальню.  

Под халатом опять не было белья, она легла.  

– Поцелуй меня в грудь, прямо за сосочек.  

Я поцеловал.  

– Ну пососи его, – настаивала она.  

Я рукой держал грудь, губами и языком тиребил сосок.  

– Ну-ка, раздевайся! Я голая на кровати, а он тут одетый.  

Я быстро разделся. Она положила меня к себе валетом, так что моя голова была напротив её груди.  

– Ну соси уже, – полустоном командовала она.  

Я повернулся к ней и присосался к груди.  

– Вторую.  

– Теперь животик.  

Я передвинулся дальше по её телу. Целовал вокруг пупка.  

– Ну давай уже, к делу, – она за талию потянула меня, пока голова не оказалась у неё между ног. Мои колени она поставила возле своих плеч, так я стоял раком и мой член был у неё над головой.  

– Делай как я, – и она лизнула головку члена.  

Я лизнул в ответ её между половых губ. Она языком провела круг по головке. Я провёл языком по её губам. Она рукой взяла мои яйца, губами обхватила головку и стала всасывать её. Я своими пальцами раздвинул её губки, языком повёл внутри в сторону лобка и губами всосал клитор. Она стала глубоко дышать, отпустив головку изо рта и держа яйца в ладони, вытянув один палец, стала круговыми движениями водить вокруг моего ануса. Я остановился. Она второй рукой толкнула мою голову.  

– Только не останавливайся, – как бы прорычала она скаозь зубы и я вернулся к клитору.  

Он у неё поменял вкус. Сразу он был какой-то нейтральный на вкус, теперь стал кисленький. Палец же сужал круги и в итоге вонзился в анус. Я выпрямился, сжав ягодицами её пальцы.  

– Отдайся мне, – начала она.  

– Нет, нет, нет, – начал возмущаться я, вытаскивая из своей задницы её палец.  

– Я буду ласково и нежно, – продолжала она.  

– Неет, – упрямился я.  

– Распалил, одинокую женщину и теперь бросаешь! – бросила в меня упрёком она, – допивай и уходи!  

На тумбочке действительно стояла налитая выпивка. Я понюхал. Вискарь или коньяк. В три глотка я всё выпил и схатив одежду пошёл одеваться в столовую, где и закусил и начал одеваться. Сил хватило на трусы и штаны. Рубаху я не мог застегнуть, руки не слушались. Тут зашла Маргарита в накинутом халате и отвесила мне пощёчину.  

– Ты что хочешь уйти не выебаным? – озверелым голосом рычала она сдёргивая с меня рубаху и отвесив вторую пощёчину, продолжила, – Не уйдёшь!  

И вытряхнув меня из штанов и трусов стала хлестать что есть силы по заднице. Затащила на спинку диванчика, ну и со всей злобой оторвалась на моей жопе фалоимитатором. Закончив скинула на пол сказала:  

– Это транквилизатор, к утру очухаешься, – ушла.  

Очнулся утром от голосов, больше говорила Маргарита и ещё один женский голос. Тело также не слушалось.  

– Так вот это убери, уже не актуально. На столе пусть будет всё по прежнему. Ага и вот это, – она потыкала меня ногой, то же разберись, я похоже переборщила, ну ты вкурсе если что. И они ушуршали дальше, одна слушая другая выдавая указания. Через некоторое, небольшое время женские руки взгромаздили меня на диванчик, поднесли стакан с водой ко рту и голос который я уже слышал говорил:  

– Пей, тебе надо всё выпить, это поможет, – голос был с небольшим азиатским акцентом.  

Я медленно пил, она держала стакан как маленькому ребёнку говоря при этом:  

– Это мочегонка, она хорошо транквилизаторы выводит, скоро пройдёт. А на сколько скоро я не знаю, поэтому так, – и банковской резинкой примотала мусорный пакет к моему члену.  

Видно было, что ситуация для неё не шокирующая, видимо не первый раз это уже происходило в том или ином виде.  

– Не любит Маргарита Георгиевна отказа ни в чём, а ты ей отказал?, – не дожидаясь ответа, продолжила: – вижу отказал.  

Достала из принесённой с собой сумки тюбик и начала что-то втирать в ягодицы.  

– Это боль снимет и синяки рассосёт. Ох и досталось тебе. Ну согласился бы, подыграл бы ей и ничего такого бы небыло. А здесь вот этим намажем.  

Открыла другой тюбик и его содержимым мазала анус, бесцеремонно раздвинув мои булки.  

– Ну вот давай, давай, всё что есть выпрудивай и ещё попьём теперь просто чаю.  

У меня как-то бесконтрольно началось мочеиспускание. Не ожидал что такое может быть в двадцать лет. Но при этом начал появляться контроль над телом. Я начал ворочиться на диванчике. Она сняла пакет, завязала его и одела другой с той же резинкой. Я пробубнил, что может не надо.  

– Надо, Йорик, надо, – и погладила меня по члену, – по цвету видно все из тебя транквилизаторы вышли или нет.  

– А я так и буду? – спросил я указывая на свою ноготу.  

– Да бегай голенький, я не против. – сострила она.  

Чай я пил стоя, сидеть было больно. Задница была – один синяк. А она продолжала, как бы мне или себе:  

– Я Маргариту с института знаю. Она поступила, такая с косичками, с бантиками как первоклашка, такая же наивная, доверчивая. Так её на первой же вечеринке, напоили и в комнате мальчики её два дня удерживали, ну сам понял. С тех пор она студентиков "очень любит". После того она косы состригла, злая стала как волчица и деньги к ней стали липнуть. Она канистру бензина купила, а он через два дня в три раза подорожал, она его возле заправки продала мужикам, купила две коробки масла растительного, оно через неделю в двое подорожало, его продала сахар купила и т. д. Мы с девчёнками на самые первые мобилки дальнобойщикам сосали, а она уже первую квартиру купила.  

Минут через пять после чая, мне по нужде приспичило.  

– Давай здесь, чтоб я видела.  

Очень стрёмно справлять нужду в привязанный к члену пакет под присмотром женщины азиатской внешности.  

– Ну всё ты чистый. Давай пакет, одевайся и можешь идти. Хотя давай я на дорожку ещё намажу. Синяки быстрей пройдут.  

– Вот у вас дуэт, одна калечит, другая лечит.  

– Квод лицэт Йови, нон лицэт бови. – сказала она втирая крем и удалилась.  

Я оделся, в этот момент появилась Маргарита, сунула деньги в карман рубахи и выпроваживая меня за порог, сделала жест телефона у уха, чокнула губами в воздухе знак поцелуя и закрыла за мной дверь. До общаги я шёл пешком. В кармане было семьдесят тысяч рублей.  

Следующий раз, как бы ни было ужасно, но встречу искал я. Прошло много времени с последнего раза. Деньги я уже растратил и попал в долги. В некой ситуации, шутяшная драка, но так получилось, что я разбил окно очень дорогой машины. Вроде не сильно размахнулся, не сильно махнул, всего по чуть-чуть и нет стекла. Деньги с меня требовали, 25 тысяч рублей и не какой халявки или калымчика, да и продать нечего. В общем я, как бы невзначай караулил Маргариту возле её конторы. Но как назло её небыло. Позвонить ей я боялся. Она сама проявилась. Я услышал её голос сзади и обернулся.  

– Меня караулишь? – как всегда командным голосом начала она из машины, раскрыв демонстративно дверь и застав меня в расплох.  

– Я, да, не, – начал мяться я.  

– Садись. – и я покорно сел. – Мне охрана доложила о подозрительном типе возле офиса, – помолчав она скомандовала, – Рассказывай!  

– Мне деньги нужны, 25 тысяч, – понуро начал я.  

– Нужны деньги иди в банк.  

– В банке не дают, занять не у кого, – повисла неудобная пауза, – А вы богатая, у вас есть.  

– Если я буду всем раздавать, то, – она помолчала, – если ты меня караулил, зная мои... Ты в отчаянье. Чтож едем! – скомандовала она водителю.  

В доме нас встречала гувернантка, которая обслуживала меня в прошлый раз.  

– Саранка, полную дойку молодому человеку, – и бросив плащ на гувернантку ушла в какую-то дверь в доме.  

– Пойдём, – сказала слегка восточным акцентом, не сильно восточного вида женщина, повесив плащ в шкаф.  

– Саранка? – удивлённо спросил я.  

– А Маргарита или Роза или Лилия не удивляют? А Саранка так венец удивления!? – возмущалась она, – Раздевайся!  

Она завела меня в ванную комнату. Я снял рубаху.  

– Всё снимай, всё. Труселя тоже. Видела я тебя голого.  

Я послушно снял всю одежду.  

– Сюда.  

Она подтолкнула меня к умывальнику и обняв сзади взялась одной рукой за мошёнку другой за член и начала активно мастурбировать.  

– Э-э, ты чё? – возмутился я, хаатая её за руки.  

– Маргарита сказала "дойку", я и дою. Ручки убирай.  

Я ослабил хватку, но руки не убрал.  

– Может я сам бы смог? И вообще это зачем?  

– Поверь, так быстрее.  

– Тебе откуда знать?  

– Хорошо давай сам. – она отпустила мои "причендалы" и села на крышку унитаза стоящего рядом.  

Странная ванная комната. Довольно большая. В ней главное место занимала встроенная ванна, ещё была джакузи, так же была душевая кабина, умывальник и унитаз. Саранка смотрела как я передёргивал.  

– Дойка, это чтоб ты ни чего не испачкал, она этого не любит. Ну как?  

– Так и будешь смотреть?  

– Да.  

Под пристальным взглядом у меня всё расстраивалось.  

– Вот видишь, давай я.  

Я убрал руки. Она подхватила моё "хозяйство" и через минуту я уже брызгнул семенем. Она продолжала пока не выдоила всю дозу. Тут же помыла и член и раковину.  

– Пойдём чаю, расскажешь мне что-нибудь. Да оставь одёжку, ещё вернёмся.  

Я не придал значение её словам, вроде как бы само собой разумеется что вернусь за одеждой. Второй раз она меня голого по дому водила. Как будто тётка в советском прошлом в общественных банях, которая отмычкой отмыкала кабинки в раздевалках. Вокруг неё мужики раздеваются, одеваются, ходят голые и она в халате с ключём. Для неё голый мужик это постылая работа, это как ну, токарь на заводе который протачивает ж. д. колёсные пары. Он устроился на завод, его закрепили за этим станком и он вчера точил колёса, год назад точил колёса и завтра будет точить те же колёса и через год и до конца жизни или пока не уволится и всё что он видел на работе: это станок и колёса и домино на обеде. Так и эта женщина как устроилась вокруг голые мужики, сперва интересно наверно, сравнивала, оценивала, может мечтала, потом всё приедается и даже опостылевает. И каждый последующий день идя на работу она знает, что будет видеть мужские члены и жопы, каждый рабочий день, туда грязные, назад чистые. Или мужики-врачи момологи которые придя в поликлинику думают что будут видеть и трогать только красивые груди, а в жизни увидит красивую грудь один раз в год в лучшем случае, а остальные такие, чтоб глаза б не видели и руки не трогали б. И идя на работу думает: опять работа, опять груди.  

Что то подобное было в Саранке, в её действиях, взгляде, голосе. Я конечно же не был первым так сказать пациентом, но настолько не первым, что обыденно мастурбировать парню и потом чаю?  

За чаем мы болтали об институте в котором она тоже училась на химическом с Маргаритой, но как-то с наукой или бизнесом не сраслось, а вот с домоуправлением и т. д. сраслось.  

– Ну пойдём, – она снова отвела меня в ванную к умывальнику.  

– Сам или я?  

– Ещё раз?  

– Полная дойка, это два раза.  

– А можно не руками?  

– Начальство скажет отсосать, пылесос на готове, а без команды ни-ни.  

Она опять, как говорится: твёрдой рукою, за две минуты, очередную порцию.  

– Теперь писий.  

– Что?  

– Ссы, облегчайся, по большому не надо?  

– Я не хочу.  

– Надо.  

– Не каких там действий руками нет, чтоб это ускорить? Типа массаж?  

– Могу клизму поставить.  

– Спасибо, не надо.  

Минут через пять я выдавил из себя тонкую струйку. Она отвела теперь меня в спальню, где была Маргарита и ушла.  

– Вы уже. Ложись.  

Я лёг на кровать.  

– Развернись, головой сюда.  

Я развернулся. Она сняла халат, под которым ни чего не было и запрыгнув на кровать села мне на лицо, своим лицом в сторону моих ног. Ухватилась руками за яйца и стала елозить тазом по лицу как будто сидела на члене. Тёплое влагалище через нос, по рту, подбородок и назад, через минуту стало влажно и кислинько.  

– На колени, – скомандовала она и слезла с меня.  

Я встал на колени. Она наклонила меня за шею, так что я оперался на логти головой к изголовью.  

– Не подглядывай.  

Я не оборачивался, но в отражении лакированного изголовья я видел, что она достала из камода и пристёгивала к себе гигантский страпон. Гиганский не в смысле по колено, а по толщине. Головка того члена как женский кулак, не меньше.  

– Это, что слонячий? – спросил я с дрожью в голосе.  

– Я же сказала, – но я взглядом указал на отражение в зеркально отполированном изголовье. – Ты сам пришёл. Хочу попробовать. Давно купила, но вот и ты как раз.  

Подойдя ко мне, она стала водить "этим" между моих ягодиц. Размером как бейсбольная бита в обхвате, но короткий на фоне толщины, длинной как натуральный и анатомической формой как натуральный. Меня пробил холодный пот.  

– Не ссы, не порвётся, – сказала она с ехиденкой и стала давить им в анус.  

Но не получалось. Она тянула меня за таз на "агрегат", буксовала на постели ногами. Я был упёрт головой в изголовье.  

– Не хочет на сухую. – сказала она и взяв тюбик с прикроватной тумбочки стала мазать мой анус и свой "агрегат".  

– Если будет нестерпимо, кричи, не кто не услышет.  

Теперь она взялась за мои плечи руками, по спортивному поставив ноги стала вдавливать "его" в меня. От давления головой в изголовье в глазах потемнело. Анус вмялся во внутрь и стал с болью растягиваться. Боль стала нестерпимой, я орал в подушку. Подушка впитывала слёзы, слюни и сопли. Страпон с резиновым скрипом медленно погружался в задницу. Я уже думал, что очко вот-вот порвётся. Тут я ощутил, что самое большое место страпона – головка члена вошла. Боли от этого меньше не стало. Маргарита и дальше выдавливала в меня " агрегат". Ей это давалось не легко. Её пот капал мне на спину. Минуты три ушло на то, чтоб силиконовые яйца коснулись моих ягодиц. Чувствовалась каждая венка, трубка уретры, изготовители сего "чуда" точно, анатомически выверенно скопировали и маштабировали " это". Теперь началось движение назад. Ремни державшие на ней "агрегат" скрипели от натяжения. Обратно он шёл ни чем не легче чем туда. Теперь она руками упералась мне в задницу, толкая меня от себя. Я же руками держался за изголовье. Боль не притупилась, но я стал к ней привыкать. Я уже не орал, только стонал и скулил. Головка члена дошла до сфинкера и встала, как будто упёрлась. Маргарита легла мне на спину в бессилии.  

– Это не секс, а тяжёлая атлетика, – тяжело выдохнула она.  

Со стороны мы были как слипшиеся собаки. Отдышавшись, она вновь упёрлась в меня и через минуту вытащила страпон из меня.  

– Вот это дупло. Прикинь, три пальца, не касаясь, – шутила она, – немного по кровит. Не порвался, а ты очковал.  

Взяв меня за талию, она завалила меня на бок рядом с собой. Прижала меня к своему потному телу стала гладить по бедру. У меня было большое облегчение в связи с освобождением от страпона, который теперь уперался мне в ногу. Поволявшись с полчаса она встала и что то там шуршала, как я думал снимала страпон. Я же просто лежал на боку лицом от неё.  

– О, сомкнулось! – она по хозяйски сунула палец мне в анус. Действительно, я почувствовал проникновение пальца. – Погнали! – и вонзила в меня тот, другой стандартный фалоимитатор.  

Начались толчки сзади и шлёпанье искуственной машёнки по моей натуральной заднице. Я всё также лежал на боку, она пристроилась сзади.  

– Нет, сегодня я уже не кончу. Устала я от тебя. Всё, уходи. – сказала она минут через десять.  

Я встал и как использованная проститутка пошёл в ванную одеваться. Там я увидел джакузи и подумав почему нет, включил её и залез под горячие струйки. Джакузи расслабила, я даже прикурнул. Поснулся, оделся и вышел. С кухни меня увидела Маргарита и подозвала. Они с Саранкой распивали коньячёк и о чём-то разговаривали. Я вошёл. Маргарита взглядом указала на край стола, где лежали деньги. Я их взял. Было 20-ать тысяч.  

– Но мне надо 25. – сказал я.  

– А твоя услуга стоит вообще 5. Я тебе ещё переплатила в четверо, цени. – сказала она весёленьким, пьяным голосом и они с Саранкой захихикали.  

– Выпей с нами.  

– Да, нет я пойду. Не хочу сидеть.  

– Я настаиваю! – она стукнула по столу, – Можешь пить стоя. – они снова захихикали.  

Мне налили, у них было налито. Мы выпили.  

– У меня предложение. – сказала хозяйка стола, – завтра ко мне приедут гости, обслужишь нас вместо Саранки? – они переглянулись и снова захихикали.  

На мой вопросительный взгляд она сказала:  

– Ну естественно заплачу, – и потянув немного время, как бы задумавшись, хотя сама давно всё продумала, – Столько же.  

– Обслужешь?  

– Походишь голенький с подносиком, тётеньки на тебя посмотрят, побудешь нашей гувернанткой. Да побудешь гувернанткой. – сформулировала она мысль, – Ну?  

Я молчал.  

– БДСМа не будет, точно.  

Я утвердительно махнул головой.  

– Вот и славно, пьём. Саранка, его побрить и выдоить к четырём.  

Саранка встала. Маргарита за руку усадила её обратно.  

–Завтра, всё завтра к 16-00. А сегодня пьём. Ты ночуешь здесь. – указала она уже мне.  

Пили мы весь вечер. Заполночь разошлись по комнатам. Маргарита в спальню, Саранка к себе, я в гостиную на заветный диванчик. На обеде, на котором небыло Маргариты, я обслуживал Саранку.  

– Ты теперь гувернантка, тренируйся. – и вульгарно хлопнула меня по голой заднице, предварительно стянув с меня штаны с трусами.  

Я наливал ей коньяк, носил поднос с закусками, а она переодически хватала меня то за жопу, то за причинное место, чтоб я привык к этому и перестал смущённо реагировать. Ей это рукоприкладство очень нравилось. Под действием алкоголя она стала очень развязанная. Я держал поднос с рюмочкой до краёв, она же шлёпала позаднице, теребила член, перекатывала яйца, рюмка не должна расплескаться. Часа через два тренировок повела в ванную. Там в ванной стояла, откуда-то взявшаяся кушетка, стояла в самой ванне, на которую меня и уложили и начали брить. Хоть Саранка и была немало выпившей, но движения были ровные и уверенные, как будто после ежедневной уборки стола она ещё кого-то брила. Она выбрила мои подмышки, грудь, живот, ноги и принялась за пах. Мой член реагировал в её руках. Она выбрила лобок и принялась за яйца. Член налился кровью и готов был разразиться порцией семени, я начал водить руками в воздухе, чтоб отстранить Саранку от члена, но она своей рукой поймала одну мою руку сказав: – Не мешай, – другой рукой положила бритву, взяла двумя пальцами мою мошонку, встряхнула её как помещичий колокольчик в царские времена и наклонившись как бы целуя член, обхватив головку на половину губами, высосала всю порцию и продолжила брить яйца как будто так и надо было. Если обычно я кончал порционно, три-четыре-пять частей за раз, но она как-то сделала это за раз. Добрив спереди, она жестом показала мне перевернуться и выбрила ноги, что-то на спине и раздвинув моими руками мои ягодицы выбрила и там, потом помыла от крема для бритья. По её указанию я опять перевернулся на спину и спереди был тоже отмыт. Она кончиками пальцев провела по яичкам и члену вверх и он как, солдат по стойке "смирно", буквально подпрыгнул в стойку "к вашим услугам". Саранка скинула халат, под которым ни чего небыло, оседлала "его" как наездница жеребца. Я открыл рот чтоб возмутиться, но она положила палец по перёк моих губ, чтоб я молчал. Положила мои руки на свои груди и начала медленно водить своим тазом по мне: вперёд, назад. Я удивился, как легко она оседлала мой член, но видимо "потекла" пока его брила. Она закрыла глаза и замычала какую-то песенку. От забавности этого я чуть не захихикал, но получив ладошкой по губам веселье пропало и я тоже закрыл глаза. У неё были охрененные груди, троечка, даже три+, но такие плотные. У девок в общаге если больше двойки, то это рыхлый поралон, свисающий под действием силы тяжести. На её груди сила тяжести была безсильна. Под действием моих рук они качались вниз и пружинили вверх. Песенка её превратилась в мантру и через какое-то время не меньше чем через полчаса я почувствовал что мой член оказался как будто в руках, в четырёх руках и двадцать шаловливых пальчиков бегали по нему и пять язычков щекотали головку. И тут мантра закончилась, я переложил руки с грудей на талию и когда она закончила движение назад, я с силой притянул её вперёд брызнув в неё дозу спермы, потом ещё, в третий раз,..., в пятый,..., в седьмой,..., в девятый! Девятый раз был такой долгий, от которого все силы кончились, как будто ещё и половину крови выкончал. Не знаю какой оргазм был у неё, но открыв глаза я увидел налитое кровью лицо всё в слезах и улыбка не естественная, а какая-то зверская, но не злая. Я реально очень устал, так что сил небыло вернуть руки на груди, хотя очень хотелось.  

–Соси титьку, – сказала она, сложив мои руки "по швам" сдвинулась вперёд, так что моё тело и руки оказались между её ног.  

Сунула свой сосок мне в рот. Я лизнул и присосался к нему. Из него что-то потекло на язык. Я отдёрнул голову от неожиданности.  

– Ты что, вкусно же.  

Действительно вкус оказался какой-то пломбирный с карамельным вкусом. Очень вкусный. Я присосался. Груди хаатило на три больших глотка. Силы стали возвращаться. Она сунула вторую. У неё был другой вкус. Вкус орехового торта, верней крема с орехового торта. Этой груди хватило также на три глотка.  

– Ну, вкусненько же, а? Хочешь ещё?  

Я утвердительно кивнул головой. Она молниеносно двинулась вперёд и поровнявшись с головой коротко сикнула прямо в рот.  

– Тьфу-тьфу, ты тьфу, блин. – я языком выталкивал то что попало в рот. Руками мне не получалось приблизиться ко рту, они уперались в её жопу.  

– Да ты попробуй, пробуй, – утвердительно говорила она.  

Действительно, она пахла коньяком. Капельки на языке имели вкус коньяка, но слабенького, градусов десять.  

–У-у, – отрицательно мотал я головой  

Я ни чего не мог сделать руками, она сидела на плечах.  

– Ну ты чё, добро же пропадёт.  

Я всё равно мотал головой.  

– Ну и зря, – сказала она, приподнялась над головой и обдала струёй по полной мою мотающуюся из стороны в сторону, голову.  

Ополоснула меня и себя с душа и легла рядом.  

– Говно жрать не предложешь?  

– Дурак.... Я всю сознательную жизнь занималась: визуализацией, медитацией и ещё бог знает какими -ациями по управлению духом и телом. Изучала труды Клеопатры, ты знаешь, что она считалась колдуньей, целительницей, алхимиком.  

– И любовницей.  

– Ты про седьмую, а я про третью. Они детей звали: Птолемеи да Клеопатры, только номера разные. Та седьмая знала труды прапрапрапрабабки но не так глубоко, ей больше обольщения нравились, а внутренние женские токи, управления потоками крови в организме. Это сложно и затратно.  

– У тебя кровь за деньги пульсирует? – пытался съострить я.  

– Затратно – это время и силы. Медитация позволяет управлять потоками сил, энергий, крови. Грудь сосал, понравилось?  

– Прикольно.  

– Полчаса гоняла кровь: кишки, печень, грудь- железы, а ты прикольно. Найди ещё женщину, чтоб могла вот так вот мужчину грудью порадовать.  

– Невероятно, ты внутри себя можешь просто по желанию молоко синтезировать? Я знаю, что после родов.  

– Лови! – она навела на меня грудь и брызнула из соска мне в лицо.  

– Класс, а что ещё.  

– Тебе моя попа нравится?  

– Задница что надо. ( серьёзно: спортивная, подтянутая, не костистая, всмысле что кости таза не торчат сквозь кожу и не одной жиринки, такая УХ )  

– Тоже, усилием воли вырастила. Хочешь такую?  

– Неет. Меня с такой в общаге по кругу пустят.  

– Это точно. – знающе подтвердила она. – А женись на мне.  

– Я жениться пока не думал.  

– А ты подумай.  

– Тебе я зачем? Бедный студент.  

– Хм бедный, ты для дела готов жопу порвать.  

– Мы не знаем друг друга.  

– Ты меня на вкус пробовал, я знаю твой вкус.  

– Но я не хочу жениться.  

– А если я забеременею?  

– Шантажистка. Я буду бухать и бить тебя и детей.  

– Я тройняшек рожу.  

– Ты что кошка, сразу выводок.  

– Бросишь женщину с тремя детьми.  

– Что бросить, сперва надо взять.  

– Вот мужики, всегда мажитесь. Поматросил да и бросил.  

– А сколько тебе лет?  

– Столько, сколько надо. Вставай, Маргарита идёт.  

– А ты вкурсе что я, Маргарита, ну не чай пили там в спальне?  

– Ты же не добровольно, ну в смысле по... не по собственному желанию. Блин. Если бы у тебя было бы с деньгами всё нормально ты бы не стал с ней?  

Саранка была уже в халате, делавшим её фигуру бесформенной, бочкообразной. Я пытался тоже что-нибудь одеть, на что получил:  

– Оставь. Сейчас будет приёмка  

– Всё, фартук и в сауну! – ворвалась Маргарита. – Стой, брови.  

Она открыла свою сумочку, чём-то намазала мои брови. Их не стало видно и другим чем-то нарисовала другие брови. Лицо изменилось, я себя в зеркале не узнал. Совсем другой человек. Пока она преображала моё лицо, инструктировала:  

– Ни с кем не говори, совсем. Ты немой. Хоть что то ответишь, сам виноват. Не улыбайся, не конкурс красоты. Лицо нейтральное. Делай что говорят или просят.  

Повязала фартучек гувернантки и повела в сауну. Она была пристроена к дому. В сауне вручила поднос с рюмками водки и поставила на входе. Почти сразу с улицы послышался кортеж подъезжающих автомобилей и стали входить женщины. Сбрасывали шубы в кучу в гардеробе и проходили мимо меня в раздевалку, осушая рюмочку и закусывая закусками с того же подноса. Вторая из вошедших женщин осушив сразу две рюмашки, сказала что я не правильно экипирован и надо так, отвязала с пояса фартучек и повязала его мне на шею как детям повязывают слюнявчики, сказала: – Вот так лучше, – заржала и потрепав мой голый член, пошла раздеваться. Остальные делали так же, проходя выпивали, закусили, потрепали и в раздевалку. Маргарита видимо зная, что и как заставила выбрить пах. Так член казался больше, не "партизан в кущах", а "воин в чистом поле". После раздевалки, которая была за дверью с права, женщины в простынях выходили в застольную комнату с накрытым столом на входе которой я стоял. Они ещё выпивали и ели, а я их обслуживал: наливал то на что они показывали, раскладывал по тарелкам желаемые закуски. Не даром Саранка меня тренировала, каждая третья шлёпал меня по заднице, другие гладили и задницу и член, а одна хотела сунуть свой палец мне в анус, но не сильно старалась, так потыкала и всё. Подвыпившие они пошли в парную. По их разговорам я понял, что они феминистки и сейчас после съезда, так скажем их ЦК продолжал съезд в сауне. В сауне их уже развезло и они без простыней, не стесняясь меня одни шли сразу к столу, другие после бассейна. Вели себя они подражая мужской сходке: пили, курили, что то решали и голый противоположный пол на обслуге, в данном случае я. Только у мужиков не зазорно трахнуть девку в сауне, то феменисткам западло. Они ни кому не ДАЮТ! И их не трахают! Они ни кого не удовлетваряют! Им можно кунилингус. Внешне они не красавицы, фотомоделей среди них нет. Да и фигуры у них мужеподобные или бочковатые. В отличии от меня они не брили ни подмышки, ни пах, ни ноги. У восьми из девяти и приче́ски были под мальчиков. Всё ЦК было финансово успешное, что то возглавляли, чем то руководили в общем привычные к обслуге и я для них был как живая, мягкая игрушка. Меня тискали передавали друг другу, две использовали меня для куни. Часа через три они стали разъезжаться. Маргарита прощалась с ними в гардеробе. Одна отправив всех, спросила Маргариту поплавать в бассейне, на что она ответила, что хоть до утра. Все уже вышли и оставшаяся повалила меня на скамью, где и "оседлала", заткнув мне рот рукой, пригрозив:  

– Попробуй только кончить, яйца отрежу! – и для угрозы второй рукой взяла нож.  

Ей не о чем было беспокоиться, после секса с Саранкой ещё неделю кончать было не чем, хотя член стоял. В позе наездницы феменистка удовлетворилась и ушла одеваться.  

– Валяешся! – спугнула меня Маргарита через какое-то время.  

Я всё ещё лежал на скамье.  

– Ужинай сдесь, еды полно, пей что хочешь, главное в бассейне не утони, утром увезу. – и ушла.  

Через полчаса пришла Саранка чтобы убираться, с ней мы дальше пировали. Мы парились в сауне, купались в бассейне. Она сделала мне массаж в массажной комнате, которая тоже была там. Утром меня увезли.  

Я расплатился с долгами и вёл в дальнейшем скромную жизнь. Окончил институт, устроился на работу, продвигался по карьерной лестнице. Переезжал из города в город. На одних переговорах по заключению какого-то договора, я узнал Маргариту. После переговоров я пригласил её в кафе.  

– А ты изменился. Не сразу тебя узнала. Теперь ты успешный, студент должник.  

– А ты не сильно изменилась. Не ожидал тебя увидеть. Наёмный работник, была же своя фирма?  

– Фирма сгорела, в страховке отказали, подруги отвернулись. Вот и уехала начинать с начала. Так и блуждаю по городам. Там пару лет, здесь года три.  

– Саранку за собой таскаешь?  

– Саранка давно ушла, представляешь где-то нагуляла, забеременела, уехала.  

– Куда ж она уехала.  

– Не знаю, может к родителям, мне не сказала.  

– Интересно кого родила?  

– Девочек.  

– ДевоЧЕК?  

– Да, тройню.  

– Охренеть, а телефон её есть?  

– Поздно поздравлять, уже наверно в школу пошли. А телефона нет, я ж говорила пожар, телефон сгорел и все контакты потеряны.  

– А какая у неё фамилия?  

– Юсупова, а ты что ей так заинтересовался.  

– Да странно, она тройню хотела, тройню и родила.  

– Ты откуда знаешь, что тройню хотела?  

– Из разговоров, когда у тебя был.  

– Мне она не говорила, а тебе сказала?  

– Замуж хотела, а ты феминистка.  

– Уже нет. Жизнь внесла коррективы в мировозрение. Сама теперь замуж мечтаю. Возьмёшь?  

– Такой роскошной женщины я не достоин.  

– Не, ну так галантно меня не отшивали. Спасибо.