Сказка о трех

Пойдет рассказ о днях минувших.  

Что пролетали не у нас,  

Про трех товарищей подлющих  

Что ходят где то среди вас.  

В парчу заморскую одеты  

Когда вокруг у всех нужда,  

Сидели трое в сказочной повозке напоминающей коня,  

Сидели молча выпивали из хрусталя вино в себя цедя.  

Идею о богатстве сказачном лилеля,  

И жадность в сердце бередя.  

Вот так катались по земле богов,  

Трое скользких, до злата жадных подлецов,  

Успевших здорово разжиться, но не умеющих делиться.  

Делиться даже меж собой они не могут научиться.  

Вот и кружили по земле разутой  

Три сказочных волшебных плута, Гандон, Карга и Пиздабол  

Лишь только жадность каждому из них была подруга.  

Так вот однажды краем уха, узнали о стране одной.  

Там вроде как всего до жопы, и даже реки с молоком.  

Посовещавшись но не долго, они решили выступать.  

Но перва наперво товаров нужно было им накалдовать.  

Начала сперва старушка, бабка божая коса,  

Что добавки для здоровья создавала из говна.  

Маски для лица, и для зубов лекарства  

Извлекала прямо из ноздрей,  

А козявками побольше лечила маленьких детей.  

Другому другу было проще не нужно было лить соплей.  

В трудный час своим советом научает он людей  

Он всегда готов подхрюкнуть, если будет нужно так,  

Разосрать и раздраконить, в языке у него яд.  

Третий же всегда готов достать оружие из портков,  

Создает его он кучи, правда вот вонючий случай,  

Сам использовать его из за трусости не может.  

Только что случись где рядом, он дрожит,  

Все озаряя взглядом, смердит и пахнет,  

Старший он всем известный брат Гондон.  

Так вот в далекой сказачной стране.  

Где было всегда светло и плодародно.  

(Где люди засыпали в тишине, и двери не были закрыты плотно.  

Где не было различий меж людей, и все были и не бедны и не богаты.  

Зато трудились как один, и жажду утоляли все из злата.  

В один погожий светлый день, послал им бог подарок знатный,  

Скакали трое на чудном коне, и улыбались не приятно.  

Им солнышко светило в шар, как будто выгоняло их обратно,  

Вот только братцы в чем беда, для них нажива дар.  

Таких не отогнать обратно, когда от лютой жадности горит пожар,  

В душе сияя ярче солнца тьма,  

Была у них одна лишь общая нужда разжиться на халявку,  

И втюхать легковерным псам  

Свои не нужные товары и добавки.  

Так вот заехали в страну благую  

Три жадно сказочных и разжиревших хуя.  

На чудном коне своем,  

Забив заклады барахлом,  

Припудря носик в табаке  

И с зеркальцем златым в руке.  

Приехали всех покарить,  

За безделушки славу получить.  

То то было изумление  

Когда уж в первой Тьмудыре  

Послали дядей сих подальше, им было не чем заплотить,  

Ведь денег не держали раньше, менялись чем могли,  

А кто не мог давали даром, ведь благо не было товаром.  

На трёх товарищей говнистых смотрели и горели мысли,  

Ведь не было и грама чести в поступках и делах сиих.  

Когда увидели миряне что на поляне у колодца,  

Трое катаються и бьются вцепившись в общий кубок,  

Что сделан весь из злата, с которого испить мог каждый  

И млад и стар, и проходящие ребята.  

Вцепились трое все в него горят глаза от удивленья,  

И тут народ как понесло, пришлось литеть быстрее пули.  

И вот опять дорога путь  

И в скоре город показался,  

Как будто солнце родилось,  

Так было тут светло и так приятно.  

Сияли и сверкали башни  

Оббитым златом купола горя.  

И тут же в ноги утекала,  

Ошибочно прилипшая душа,  

Старухи скрюченной слепой  

Что безделушки за собою привезла всем на убой.  

–Куда мы едем други, братцы?,  

А что за люди тут живут.  

А быть может нас опять же  

Сперва отлупят, а затем побьют.  

Что за варварство такое?  

Как же можно с златом так!?  

Злато должно слать в подвалы  

Дабы полон был твой (личный) клад.  

Это все с кревым ебалом,  

Выплюнув последний зуб,  

Улыбнувшийся лукаво, почесав рукой свой лоб  

Выдал старшый их товарищь,  

Старый злобный брат Гандон.  

Чей запах был мочи да чая и не стираных портков.  

–Как бы мне вот столько злата?!  

–Нам! Заметила Карга.  

–Нам конечно же ребята, я хотел сказать сперва.  

Яб его получше спрятал.  

–Мы! Опять ворчит старуха.  

–Да конечно извеняюсь, я в виду имею мы!  

Рукою маленькой и толстой подтянул свои штаны,  

Вышел молча из повозки отвернулся от тоски.  

Сплюнул выругался матом протирая свой камзол,  

Огляделся сел обратно их товарищ Пиздабол.  

Рукою братской стерев сопли он промолвил:  

–Это дар. Мы товарищи от сюда не уедем не куда.  

Тут да с нашими умами заживем теперь навек,  

Будет нам почет и слава, делов всего то на сто лет.  

–Точно, век нас не забудут.  

Подсерает им Карга.  

–Мы от седого без злата не уедем не куда.  

В этой миленькой беседе пролетел у них весь день.  

Не заметно по привычке ночь пустила свою тень.  

Подъехала чудна повозка к воротам града стольного.  

Распахнулись двери, вышли трое, молча враз все пернули,  

Забрались опять в карету, по попироски дернули,  

Обменялись мнением, и уснули в раз,  

Так что бы на утро, проснуться раньше посторонних глаз.  

И не успел Ярило встать, повозка в город прокралась.  

Остановилась в уголке, и превратилась в домик на реке.  

И вот прямегонько с утра, выходят трое со двора,  

Народ у их ворот девиться, невиданного дома люд не сторониться.  

Собралась целая толпа, всем интересно кто это пожаловал сюда.  

И вот к чесному люду выходят три довольных разодетых хуя.  

Точнее два хуя одна пизда, ой! что то отвлекся я слегка.  

Товарищей сиих не мог охарактеризовать точнее,  

Ведькто они такие сам разуменья не имею.  

И вот торговля начилась, Карга палатку развернула  

И толпа к диковинам прильнула, таких примудренных вещей  

К ним даже не возил Кощей, даються диву все вокруг.  

А между ними все петляет плут, он всем под ухо напивает  

То тут то там его бошка мелькает, и всех он зазывает на показ  

Попробовать бесплатно их товары в первый раз.  

Один лиш Брат Гондон сидит в повозке,  

Его особый запах чесному люду переносить совсем не просто,  

Сидит он в комнате своей на белом троне,  

И из под партков своих он достает патроны.  

Он самый мудрый из всех их трех,  

И для пущего эффекта он ипользует тухленький горох.  

Выдает оружия он кучи, и над людьми сгущаються коричневые тучи.  

Вот так и начали нелюди осцществлять свои дикий план.  

А одурманенные люди попали в грамотно раставленный капкан.  

Вот летел за годом год, привык к чудным простой народ,  

Прошло еще не много лет,  

И вот к ним за советам собираеться народ, и каждый дар свой преподносит,  

И клятву в дружбе вечной придает, вот таком же темпе проходил последний год.  

Всего лишь год, они уже баяре, опухли от харчей халявных три зажравшиеся хари.  

Словно маковки церквей сверкает и сияет ложа, и в молоке и меде рожы.  

А люди смотрят и дивятся, ведь это ж надо постараться,  

Что бы не делать не хера, и чтоб всего было с полна.  

Ох зазовидовал народ, что тройка лучше всех живет.  

А Пиздабол не унимаясь доет советы перед каждым типа распинаясь,  

Как денег заработать кучи, и как вести себя получше,  

И как им жить, и пить и есть, короче он везде успел залесть.  

И всяк его пиздеж за правду принимают,  

И как ученого его воспринимают, и всем советам трепетно внимают.  

Карга же знатная врачиха, толкает всем лекартсва свои тихо,  

Почти за даром отдает, и золотые зубы переполняют их дешовый рот.  

В каждый дом, халявную отраву за копейки продает.  

И толпами стикаеться за стекляшками чесной пока еще народ.  

Гондон все так же не подвижен, сидит и дрищит да бабло гребет.  

Ведь каждая его деталь уверенность и силу придает.  

С таким говном любой глупец рубака, а если он рубака то с говном уже мудрец.  

А ежли сам мудрец с говном, то это не мудрец а мастер.  

А если мастер то с говном вообще творец, и только так и не как иначе,  

Короче начался везде пиздец, так и идет он до сих пор,  

А с ним святая Тройка Гандон Карга и Пиздабол, а люд простой уже давно в шестерках.