Святое оплодотворение греха

Святая дорожка жизни, отдаёт километрами фальши,  

И тот крест деревянный, что нам водрузили мыши,  

Грозит разложеньем тканей в коробке из-под мозговой каши.  

Акселерируя бредни — словно Сизиф вздымать камень на гору,  

В вечном безумии считать себя счастливым, шепча, что в пору  

Висеть человеку расстрелянным библейскими пулями,  

Библейских трактатов, ртами библейских жуликов,  

Организаторами терактов, посягающих на здравие публики.  

Не только гниющий разум, но тело земле подаренное,  

Превращённое в бумажное золото ими же краденное,  

Доставит святошу в центр выработанного удовольствия.  

И не им достанется эффект непрошеной радости  

От пришедшего к вам письма повышенной смертности,  

И стократно святятся они, разинув жадный карман,  

И окропят человека солдатом, улыбаясь в телеэкран.  

И забирая на нужды божьи у бедной матери,  

Отдавать полученное на оплодотворение греха:  

На кровью измученное и, конечно, прогулку на катере,  

Да и зачем святым заповеди, когда внутри чепуха?  

Неуловимая вонь аппетитного пряника, крадётся криком  

Подзывая к себе, словно вене‌рина мозголовка, в двуликом  

Образе лицемерия, чтобы схватить не нашедшего  

И потерявшего смысл существования и глубоко вставить  

Новый — наркотический трип. Соком желудочным расплавить  

Жертву очередного прихода, психоделического и церковного,  

Не побрезгует патриарх и патриот Кирилл. В центре греховного  

Храма жертва в экстазе бьётся в конвульсиях пока её жестоко  

Насилуют свастикой веры, фантазируя про образы бога,  

А прообразом бога ведь был человек.  

И уже не выйдет ослабить порочную хватку и унести ноги,  

Апология смерти с послегробовым трипом нанесёт грогги.  

Вскрывши проблему группового изнасилования, заглянуть  

Внутрь себя и своих проблем, пытаясь найти коварную суть  

По которой в прошлом свернул не туда. Ведь какая нужна доза,  

Чтобы уйти с жёлтого кирпича и пойти по Виа Долороза?  

И не придя к ответу, вновь отправится по кривой линии  

Исчерченной на листке до рваной дыры в, стало быть, крысиное  

Логово чумной заразы, дабы сознательно отдаться в распятие  

Мрачного света, в покрытое ложной эмалью мировосприятие,  

Позволив повесить над собой дамоклов меч, чтобы однажды  

Зажить счастливой робой за предоставленной богом решёткой.  

Но как не взгляни, мир оказался больше, и поэтому для такого  

Рода порока заготовлена верёвка, чтобы в рамках бытового  

Ритуала освобождения оказалась правильная концовка,  

Без последствий в виде спасения, словно чья-то издёвка.  

И синий след, как символ успеха, подтвердит снижение  

Социального давления в организме, и, наконец, сбросите  

Крест свой, врученный под предлогами спасательного ножа.  

Теперь помогите священникам рассказать причину!  

Теперь помогите ментам рассказать причину!  

Теперь помогите людям объяснить причину!  

ТЕПЕРЬ ПОПРОБУЙТЕ, СУКИ, ПРИДУМАТЬ ПРИЧИНУ!  

И к телу, вдруг, до этого не нужному, приковали внимание,  

С последующей привязкой ко всему плохому и мрачному,  

К свободному и научному, и покажет телевещание  

Трогательный сюжет из двух слов, и обернут человека в газету...  

И расскажут причину. И снова, прямиком в новый цикл.  

А детская радость такая живая и парит над людьми ветром  

Свободным, без контроля и клетки летает голубь, невзирая  

На плешивых и грязных дядек в белых робах церковных.  

Но любой птице лучше в клетке сидится, и полосы прутьев  

Достаются каждому новому взрослому, как клеймо  

"настоящего", и, наверняка, верного нам гражданина,  

С настоящими ценностями и чтобы надето ярмо,  

И тест проходил Войта-Кампфа и знал своего господина  

По запаху и в лицо. И каждой детине по кресту, да на горб,  

Погружать молодняк в глубины коллективной деменции;  

И отправить его в кандалы из догматов и лжи и в захлёб  

До конца своей жизни короткой пускай создаёт себе гроб,  

Параллельно хлеща себя плёткой за то, что грешил, не родил,  

не палил, не убил, не пошёл на войну. С умным ебалом идёт  

Идиот, он, конечно же, знает как правильно пиздить детей,  

Чтоб росли мужиками. И вот, патриот, костяной христианин,  

Прикрывает убийства детей — их будущих лет — защитой доброт,  

И той же рукой, что он дрочит на милых и славных домашних сирот,  

Без всякой противной совести, в молитве, суде —  

Прикрывает липкими пальцами детский, запуганный рот.  

Но церковь отважно поможет ребёнку, такому слабому,  

Такому ненужному, такому, что хочется порвать к чертям,  

Ибо заебал светиться невинностью и безнаказанностью,  

И пожать руку дрочащую патриота и присоединиться  

К нему! Но все те слова сидят за кривой вежливостью,  

И не нужно делиться ими, а вместо того — раздадим по стойке  

С картиной лжеца солнцеликого, и пусть весит над кроватью  

Детской, чтобы теперь с картиной на фоне рождалось насилие...  

И картина обернёт глазами очередное насилье. И будет так.  

А всех недовольных мы сбросим в яму,  

Огрев скверным стулом устами ребëнка,  

И оправдают его и не будет судим он... ибо свят  

Грязный отец рима. Коли юбку сказал задрать,  

Так не перечь же своему господину, ибо во славу  

Творца и святого греха ему приказано делать.  

И не постичь научным и не суеверным глупцам всенародного подлеца.  

А людям свойственно мечтать... но за мечты убивают.  

А людям свойственно писать... но за стихи убивают.  

А людям свойственно смотреть... но за глаза убивают.  

А людям свойственно терпеть... и за терпенье погладят!  

И планета уже воняет дерьмом и окровавленной кашей,  

И церковная грязь наряду с военной чумой уничтожит землян,  

Наш социум давно превратился в дурдом с поголовно больными.  

Вот и сбылась их мечта! Вы ведь этого хотели, да?!