Доселе невиданный мир

В доме горели несколько свечей: пара на кухне, одна около моей кровати и еще одна около кровати моих родителей. Свечи скудно освещали наше жилье, в нем также стоял огромный генератор энергии, который мы подпитывали углем – механизм принёс мой отец с работы, ему его отдали, как бракованный. После этого он сказал: «Это нам, ну… он не работает, но это пока что! Я его скоро починю, и он будет летать, вот увидите! ». Отец мой всегда был оптимистом, жили мы бедно, как и все.  

Я часто читал книги, в которых писался принцип работы разных механизмов, с детства я уже мог разобрать и собрать радиоприемник, а также настроить и слушать, попивая неотфильтрованную воду. Мне часто говорили, что я по-своему гениален, что во мне течет кровь отца, но не понимая, что в его крови такого особенного, приходилось откладывать такие мысли в дальний угол.  

Отец мой провинился на работе, а то есть сломал очень важный механизм, в нем отсутствовала одна деталь, которую, по словам отца, он сломал, а из-за нее весь механизм будет ржаветь. Он никогда мне не говорит, что это за деталь, все мои вопросы венчались провальным «это по работе». И теперь наша семья в долгу, причем в таком, что этот долг буду выплачивать я и мои дети. Это вгоняло в депрессию.  

Моя мать – начальница цеха по производству деталей для станков, её коллеги уважают, приносят конфеты, когда видят, что я пришёл к маме на работу, то ли подлизываются, то ли им меня жаль, то ли я такой красивый мальчик, в общем-то, первые два варианта более реальные.  

Закрыв Дон Кихота, я протёр глаза ладонями, надел очки, так как мое зрение было ужаснейшим, и сел, поставив ноги на пол, ища тапочки своими грязными ножными культяпками. Запихнув сначала левую ногу в тапок, а потом и правую, я рукой сгрёб чёлку направо, опёрся двумя руками в твердую кровать и с лёгкого рывка встал. Внутри меня всё потемнело, я почти рухнул оземь, почти вдохнул миллиметровый слой пыли на полу, не на шутку испугавшись, хотя такое повторялось частенько. Не удивительно, в моей голове часто был безлюдный космос, так как я редко наедался, скорее, я чаще голодал. Перебирая ногами, шарпал тапочками по паркету до других комнат проверять, оставили ли нам мыши хоть какие-то крошки. Выйдя из своей комнаты, лёгким жестом руки и головы я поменял зону видимости, подметив стоящего в дверном проеме старшего брата, трясшегося от волнения.  

– Ты чего трясешься, беспокоишься из-за экзамена? Да брось ты! Такие умники, как ты, сдают такие экзамены с закрытыми глазами. – подметил я, – из-за волнения твои результаты станут лишь хуже.  

– Сильвер, я очень боюсь, ведь наша семья… Наша семья должна выплатить все долги, ты же помнишь, что сделала тайная полиция с семьей Бэкинсов? После просрочки долга эту семью никто не видел, поговаривали, что её сослали в шахту копать уголь, своими руками копать, представляешь? – Медленно в диком ужасе молвил Джек, – это сущая пытка, как будто в Ад запрягли. Я боюсь… очень боюсь, что из-за моей неудачи нашу семью сошлют восвояси, а точнее единственной дорогой в каменный Ад.  

Никто из нас не знал, что такое Ад, мы были детьми, трепетно относящимися к своей безвыходной судьбе, а может выход и был, знать мне это не дано, – думал я.  

Я понимал, что тайная полиция – это те люди, которые убивали под масками, не снимали маски и даже испражнялись в масках, мне кажется, они все в этой жизни делали в масках. В тайне жители нашего города называют их «Небожителями», так как великую сотню лет назад, казнённый Фердинанд, так звали местного кузнеца, жившего на улице Электроника, нашёл книгу «Десять дорог к рассвету», там описывались поля и луга, мир, какого не видать. В книге бегали единороги, мотая хвостом по часовой стрелке, радужные дятлы выдавали мелодии старинных песен на дубах.  

Сначала все над ним смеялись, а потом задумались, ведь никто не понимает, где находится их город, точнее где на планете, ведь все понимают, что они живут на планете Мэшинс, а где точнее? Пока все над этим рассуждали, Фердинанда распяли на кресте, пробив ноги и руки к нему же. Лицо его было перекошено, смотрело вниз, как будто держа обиду на тиранов, управляющих городом. Все настолько погрязли в машинном масле, что воспринимать что-либо иное, не сходное с их привычной жизнью, не могли. Это, дескать, нечто особенное, сказочное, что не поддается восприятию, вот были бы в книге картинки, тогда… Наверное, я много думал, слишком много думал.  

– Не бойся, ты всё сдашь, а если нет, то… всё равно всё сдашь! Тебе следует пойти поесть… правда, у нас ничего нет, но сейчас мы-то что-нибудь да раздобудем, правда? Правда! – вырвал с сомнением я, смотря с опущенной головой из-под бровей я в глаза брату, твердо взяв его за худые плечи.  

Сделав первые шаги по кухне, мы увидели Стивена, маленького подземного эльфа, с зелеными большими заострёнными ушами и загнутым вовнутрь носом, Стивен был и есть помощник семьи, он помогал ещё нашему деду, Стивену на момент 2085 года насчитывалось под сотню лет, при этом всё это время жил он здесь, с нами, а до этого с моим дедом.  

– Слышь, че говорю? Вид у тебя потрясающий, Стивен, ало… прием, вы в сознании? – с огромной ухмылкой выдавил Джек, забыв об экзамене.  

– Да слышу я тебя, глупое дитя, сие жест моего перста, и ты паришь над открытым морем поодаль каюты твоей, – отрезал эльф, – в моих силах это сотворить.  

– Ой, боюсь-боюсь, ты, небось, крошки собираешь? Ведь мыши и их уже съели, думаю. – отрезал не слишком торжественно Джек на полусогнутых ногах или, как сказал бы Джек: «На полупрямых».  

– Тогда мы съедим мышей! – выбросил Стивен, бросив взгляд по углам кухни, ища маленьких вредителей.  

– Фу, это же противно, давайте лучше пройдемся по рынку! – умолял их я, ведь эти двое могут сотворить и кое-что хуже, нежели сожрать мышь.  

После того мы шли по рынку, оглядываясь по сторонам, в основном, продавали бензиновые лампы, разные шестеренки, болты, гайки, шурупы, разный металл. Но если пройтись чуть дальше на Эпл Стрит, то можно будет лицезреть кучу всяких вкусностей, начиная от хлеба, заканчивая куском мяса, продавалась даже отфильтрованная вода, мы позволяли себе покупать чистую воду раз в неделю, одну двухлитровую бутыль, стоила она, правда, дорого, так бы покупали чаще.  

Не успел я уследить, как эльф пропал, а мой брат-трус убежал. Эльф пропадал так часто, что невозможно было уследить за его долгим пребыванием около меня. В нашем городе эльф был у многих более менее обеспеченных семей, хотя, понятие «Более менее обеспеченных» – относительно, ведь мы были бедными, очень, а вот если взять семьи беднее, то они жили даже не в доме, некоторые растягивали свое существование в самодельных хижинах из труб и стальных листов. Эльфы использовались как помощники, они могли готовить, быть писарями, помогать в уборке дома, относить посылки и тому подобное. Наш эльф мог пропасть по щелчку пальца, это он аргументировал, как чудо духовной энергии – то, что течет в каждом из нас и вытекает подобно воде из ущелья скалы, это то, что входит в тебя подобно призрачному духу из мифов и легенд. Я никогда не понимал, что такое духовная энергия, кроме как энергия, вырабатываемая генераторами, ведь по-моему, он как-то манипулировал фотонами света, заставляя их вообще проходить насквозь свое тело, что ли, или нет… Эльфов когда-то хотели переубивать всех до единого, но передумали. Мой отец сказал, что «власть просто не достанет их, они настолько идеально скрываются и уходят от погони, что достаточно щелчка пальца, чтобы отстать от преследования навсегда». Прав ли он был по итогу?  

Я шёл и проглядывал прилавки, останавливая взгляд на всяких изощренных механизмах, как вдруг издалека раздался крик, так яро напоминающий проблемы, к которым уже следовало бы относиться, как к должному. Издалека ко мне шёл мужик в фартуке, с длинными усами и лысой головой, держа и волоча за ухо по земле моего брата. Мужик кинул его перед моими ногами и сказал, что пойдет жаловаться нашим родителям. Я то уж принялся его умолять не делать этого.  

– Пожалуйста, простите этого дурака, я его приведу в норму! Мы просто голодны, у нас нет ничего, кроме дома и семьи, не отнимайте у нас еще и честь! – выкрикнул по-актёрски я.  

– Честь отняли у меня вы, а не я у вас, этот обалдуй попытался украсть у меня молот для кузни! Какая наглость! Плати 10 леаров, либо вали и проси родителей платить за вас. – со злостью выкинул мужик, второй рукой держа украденный ранее молот.  

Я с грустью протянул ему 10 бронзовых леаров и взял брата за локоть, поволочив его на хату, попутно читая нотации, которые он ненавидел всем своим воровским сердцем.  

– Ты такой глупый, я отдал почти все наши деньги, которые нам дали родители на неделю! Что мы теперь будем есть? – со слезами спросил я, повышая голос.  

– Мышей! – со слезами и смехом выдавил Джек, но тут же получил оплеуху.  

– Да, мышей! – впрягся Стивен, держа в руках котомку с какими-то вещами, сферически выпирающими из нее.  

– Что у тебя там? – спросил я эльфа небрежно, словно надеясь на что-то.  

Стивен кинул котомку на пол, и из нее выкатились разные фрукты, которые считались деликатесом, ведь никто не знал, откуда их достают. Я стоял с выпученными глазами, Джек, опёршись двумя руками об пол, выпучивал глаза и открывал рот так широко, как будто хотел поместить туда весь наш город. Мы не спросили у Стивена ни слова, просто сели и молча ели фрукты, не оставив ни косточки, а потом счастливыми и сытые пошли на крышу.  

– Видите, братья, это энергетическое поле, давайте стрельнем туда из лука? – предложил Джек, стоя между мной и эльфом на крыше, игриво корча лицо.  

– Нет и еще раз нет! – Отрезал я, – да нас за это повесят к чертям!  

Трусость моя достигала, порою, великих размеров, Джек же, по сравнению со мной, был самым смелым человеком, а, если говорить об эльфе, то тот, скорее, был больше аккуратным, нежели бесстрашным.  

Я отвернулся, поставив перед этим угрюмую рожу в обозрение его очей, скрестил руки на груди и смотрел вдаль на стальные стены, не пропускающие ни луча божественного света из книг, обрамляемые энергетическим полем.  

Через пару секунд я услышал натягивание тетивы отцовского лука и дальнейший полёт свистящей стрелы, которая создала вспышку на поле, осветив на миллисекунду город чуть лучше, чем обычно. Этот звук напряжения энергетического поля был похож на «Дзынь», только более жёсткий и протяжённый. Джека было не остановить, если он что-то задумал, то это осуществлялось, как бы его не отговаривали. Остановить его можно было только напрямую физическим контактом, никак иначе.  

Мы посмотрели на вспышку и с веселым смехом убежали обратно в дом, в котором, как всегда, был бардак, так как у нас любили проводить обыск, никто не говорил нам причину, огромные «Небожители» просверлили кучу дыр в стенах, понатыкав туда камер, и перевернули каждое мышиное логово, дабы убедиться в честности моего отца.  

Время было позднее, и я отправился спать. В полусне я услышал топот родителей у входной двери, мне было по силам определять своих родителей по шагам, даже, если их видеть не приходилось. Я не сомневаюсь, что мой брат со Стивеном так же, как и я, проснулись от приближающихся к входной двери шагов. Я встал и подбежал на цыпочках к своей комнатной двери, чуть-чуть ее приоткрыв, а звук шагов уже доносился до моего сердца.  

Дверь распахнулась и вошли мои мать и отец, а за ними странный дядька с повязкой на глазу и черным цветом кожи, также вошли видимо его помощники, они были «Небожителями», так как были в масках.  

– Пожалуйста, давайте вы обыщите все завтра, сейчас мои дети спят, я не могу позволить вам нарушать их покой! Они будут сильно взволнованы, а у старшего сына экзамен на носу, ему нужно выспаться. Я сделаю вам новый дух архангела, – умолял мой отец спокойным голосом, – только уйдите сейчас же.  

– Мы заплатили за этот камень сотню жизней, люди иного мира гибли пачками, и почем зря, Уолтер, – твёрдым голосом проговорил темнокожий мужчина, – это твоя ошибка, и твоя семья расплатится жизнями, сначала умрет твоя жена, потом дети, потом эльф будет наблюдать, как ты, прикованный цепями к опоре, будешь создавать нам новый камень, а после и сам умрёшь, и эльфа мы убьем, – умертвил взгляд дядька.  

– Да…да, а сейчас умоляю, давайте успокоимся, Сатира, давайте завтра решим эту проблему? Я сейчас не могу, я не спал двое суток, нужен срочно сон! – тихо простонал отец.  

– У тебя сутки. Новый дух архангела должен лежать у меня на столе завтра вечером, иначе будет то, что я сказал ранее, – проговорил Сатира, – а теперь мы уходим, – кидая презренные взгляды, уходили за порог злые люди, растворяясь во мраке ночи.  

Мое сердце сжалось до атома, а отец, который являлся моим первом снегом, пришёл, принеся в дом лишь страх. Я устал морально от одних только слов, это было на меня не похоже, я ничего не понимал, и от этого становилось лишь страшнее, но решил не делать поспешных выводов и ушёл к кровати, обернувшись сырым одеялом, пуская слезы, обращая сны в океан трусости и страха, вперемешку создавая стопроцентное оружие подчинения – отчаяние.  

Я снова и снова представлял мысли братьев, Стивен был братом по несчастью, а Джек – светилом в подземелье ничтожных людей, они были моей причиной просыпаться каждое утро, неся и создавая из ничего частицы первобытной радости, освещающей нам путь в потемках изумрудного города, наполненного искусственным теплым светом.  

Я не видел ни неба, которое описывалось в самых реальных книгах, ни огромного теплого шара, которое представлялось звездой по имени «Солнце», освещающей путь, пока остальные звёзды спят. Моя надежда умерла бы после меня, поэтому старался не показывать свою депрессию, которая разрослась до небольшой деревни, я не знал, насколько большими бывают деревни, но из книжек говорилось, что деревни – «маленькие» города, состоящие из нескольких домов, как правило, деревянных. Дерева у нас в городе было также очень мало, почти всё было из металла. Любая древесина, появляющаяся в городе, раскупалось, как пирожки, поэтому древесины я особо и не встречал, а уж тем более вкусно пахнущей. «Не срубленное дерево – это «корень, который смог»», – так сказал Уолтер, виновник моего страха.  

Глаза сомкнулись, и я погрузился в дремлющее зло, которое охватило меня, неизбежно получая отпор.  

Мое утро не настало. В кромешной тьме меня дёргала сильная рука, прерывая меня от кошмаров. Я поднял веки и увидел бледного отца, холодный пот превращал его в лёд, а рассудок был явно не в порядке.  

– Ты должен встать и бежать, держи карту, на ней путь в катакомбы, в них запутается любой человек без карты. На первом листе путь до катакомб, а на втором – путь из катакомб на свободу. Сын, ты – мое великое творение, не задавай мне вопросов, возьми и эту вещь, ты увидишь волшебный мир, полный необычного и поистине прекрасного. Главное, не возвращайся сюда ни при каких обстоятельствах, беги в леса, беги далеко в лес и найди себе пищу, ты должен жить, сынок, – говорил мне отец, выдавая карты и мешочек с каким-то предметом, – ты – мое главное творение.  

– Отец, я разбужу брата! – промолвил шёпотом я.  

– Нельзя, по всему дому камеры, в твоей комнате я их вывел из строя, но прослушку найти не смог – возражал отец, – ты убежишь один, а мы все будем думать о тебе и ждать твоего возвращения.  

Я быстро оделся, потоки хаоса лились внутри меня, страх опоясывал мою голову в потемках неизведанного, в потемках переживания. Первые мои шаги из дома сопровождались грустным взглядом отца, который посылал меня на смерть. Нарушение закона в нашем городе подчеркивалось жестокими наказаниями. За воровство – отрубание руки, за драку с «Небожителем» – казнь. Поэтому часто воровство и другие пакости не доходили до ушей властей, решалось все на месте и, как правило, за деньги.  

Карта меня вела по переулочкам, по грязи и камням, в гущу неизведанного. Я ощущал чье-то присутствие недалеко от меня, как будто на следующем углу меня поймают, и больше никогда не увижу семью, а отец мой никогда не узнает, сдержал ли я его твёрдое слово или нет.  

В нашем городе были люки, ведущие в канализацию, некоторые люки, по словам отца, вели в шахты. На моей карте был отмечен люк, прибежав на место, я ничего не заметил – были лишь песок и пыль с камнями. Я было чуть не познал отчаяние, но в безумстве животного начал рыхлить и копать на указанном месте. Я копал и копал, швырял камни, а ночная пустота сжимала мое сердце до кварка.  

Спустя минуты мой палец потерпел резкий удар о чугун – металлом оказался люк.  

– Можно я с тобой уйду? – произнес голос позади меня.  

– М-м-м-о-жно. – от страха выдавил я, не зная кто это спросил.  

Голос мне показался таким незнакомым, я повернулся и увидел Стивена, трясшегося от страха, мой эльф никогда ничего не боялся, но сейчас его охватила невиданная доселе тревога.  

– Я волнуюсь, Сильвер, я ждал этого момента всю свою жизнь, твой дед обещал мне, что когда-нибудь я сбегу, но одному мне нельзя, так я не выполню свой долг, да и преодолеть энергетическое поле – занятие не из лёгких. – говорил мне эльф.  

Мы проворно нырнули в шахты, закрыв люк, и двинулись по тропам, указанным на карте красной линией.  

Страх сменялся волнением, а волнение страхом. Спустя километр блужданий по темноте мы вышли на слабоосвещенное большое пространство и увидели горы трупов. Трупы лежали друг на друге, будто гора котофрузии. Стивен опустил длинные уши и принялся телепортироваться в разные места открытого пространства, изучая область. Я впервые увидел, как он исчезает и появляется где-то поблизости.  

– Бэкинсы… – пробормотал эльф.  

– Бэкинсы? Они живы? – спросил я.  

– Держи, там одни трупы. – Стивен мне протянул амулет с шеи Лютера Бэкинса, отца семейства.  

Мой эльф не рассказал мне всех подробностей, но мне было понятно лишь одно – Бэкинсы мертвы.  

Я надел амулет на себя, и мы побежали дальше. Сталактиты и сталагмиты ярко светились, заменяя фонари в темноте. Сырая пещера все сужалась и все лучше освещалась с каждым шагом. Мы бежали, отбрасывая ударами ног все камешки, кидая взгляды на волшебные сталактиты и сталагмиты, коих было много. Будучи ребенком, отец мне рассказывал о таком, он рассказывал о том, что «из них делается оружие, разные зелья и лекарство».  

А мы продолжали бежать, пока не увидели маленькую дверь, которая мне была до пояса. Я подумал, что это вертикальный люк, но уж сильно она была похожа на простую маленькую дверь.  

– Что же мы будем делать? – выяснял я, – у нас ни ключа, ни лома, карта ведет за эту дверь, и нам бежать не меньше нескольких километров!  

Ловким движением пальца эльф исчез, и дверь отворилась, а за ней стоял этот зеленый помощник.  

– Дверь эта – творение нашей расы, брат мой, – со счастливым лицом выдавил он.  

Я не на шутку удивился, ведь считал, что он как-то прошёл сквозь дверь, точнее, в его случае – перенёс себя на ту сторону, так мне казалось, по крайней мере.  

Мы продолжали путь, сталагмиты опоясывали гигантские сороконожки, одна такая могла быть длинною в метров 6, не меньше. Сталактиты блекли в ужасе паутины, с каждым шагом к ногам прилипало что-то липкое, но мы смотрели вперед, делая уверенные шаги под пляс смерти.  

Светящиеся каменные сосульки заканчивались, а перед глазами в полумраке стояло восьминогое и восьмиглазое существо, смотря прямо нам в душу.  

– Я Стив, путники, я ждал тебя, Сильвер, твой отец хотел, чтобы я помог тебе пройти через наше логово, – говорило существо, – пройдем за мной со своим маленьким другом, только не отставай, а то станешь добычей моих братьев.  

Я в непонимании бежал за огромным волосатым существом, по размерам напоминающего грузовик, вонь доходила до моих рецепторов моментально, наблюдал за кучей трупов, обволоченных в липкую паутину. Эти гиганты переворачивали мою реальность, я не представлял, что живые существа могут вырастать до таких размеров. Тысячи волосатых лап суетились во тьме, сияя своими миллионами красных глаз. Но я бежал, держа за руку Стивена, а Стив, который явно уберег нас от неминуемой смерти, шёл как раз по красной линии на карте, делая шаги в кромешную тьму. Я и эльф спотыкались, лили слёзы на сырую одежду, холод доставал до костей, забирая нашу запертую в стальном куполе жизнь, но мы шли и надеялись, что всё как-то обернется, и мы вернемся назад к семье.  

Спустя время, существо указало нам на конец пещеры, в которой виднелся выход.  

– Катакомб здесь нет, здесь лишь шахты и пещеры, – говорил Стив, – не переживайте, ваш отец направил власть в катакомбы, в которых лишь мрак и сырость, а у вас появилось время для побега. Солнечный свет для меня опасен, поэтому вы отправитесь отсюда одни, удачи вам, друзья.  

Стив скрылся в темноте, а мы продолжали делать неуверенные шаги в неизвестность. Я не понимал, почему ему опасен солнечный свет. Я никогда не видел солнечного света, но мои слезы лились лишь в ожидании его. Наш страх сменился на пылающую надежду, походка стала мягкой и стремительной, мы размыкали темноту и вышли на малое плато. Лучи той звезды из книги падали на мою бледную кожу, грея ее огнем. Мы щурились даже смотря в землю, делая навес ладонью у лба.  

Привыкнув к свету, мы начали лицезреть всё то, что было доселе скрыто от нашего взора, внутри нас кипела ярость, какая кипит, когда паломника выпускают из клетки. Но мы не оглядывались назад, а лишь делали неуверенные шаги вперед. Далеко впереди блестели огромные лужи на вид чистой воды, в небе летали мохнатые существа, леса самых разных цветов питались землей, держась за нее корнями вплоть до центра земли: и всё это освещалось великой звездой, без которой жизнь была бы невозможна.  

– Нам нужно в синий лес, – упрашивал Стивен, – там моя семья.  

– У тебя есть семья? – спрашивал я.  

– Да, я не хотел ничего рассказывать тебе и Джеку, ибо вы бы не поняли, но сейчас – другое дело, – молвил Стивен, – моя семья живет уже девятую сотню лет, я у них самый младший ребенок, они нам помогут, будь уверен.  

Я верил своему эльфу всем сердцем, он был моим поводырем всю дорогу, мы спускались по оврагам, встречали на своем пути разных существ с пушистыми хвостами и острыми клыками. Весь лес защищало энергетическое поле, но энергия была природной, поле было слабо заметно, поэтому неуклюжий бы распластался по земле в попытке пробежать в лес.  

Стивен протянул руку, взмахнул пальцем и оказался на той стороне поля, он бы мог уйти и бросить меня, но этого не сделал. Кусочек поля пропал и я прошёл вовнутрь, кусок тот появился вновь. Земля в лесу пахла цветами, аура вокруг была по-волшебному приятной, листья величавых древ колыхались над нашими котелками, это вызывало смешанные чувства полные надежд и волнения от невиданного ранее волшебного мира.  

Я шёл со взглядом далёким, а сердце мое все держало Джека, оставшегося в заточении. Он спал, ничего так и не узнав, а я шёл, ничего так и не сказав, не попрощавшись.  

Порою жизнь преподносит подарки, суть которых поймет лишь счастливый человек, я знал лишь одно: Джек бы понял этот подарок, он был светочем, который светил всю мою жизнь пред моим сомнительным величием. Я обещал себе, что вернусь за Джеком, несмотря на указы отца, также я вернусь и за отцом, вернусь за матерью, заберу их в лес, и они проживут свою жизнь тут, в обществе лесных зверей и мохнатых чудовищ, так яро защищающих свое потомство от лишних рук.  

Мы делали первые шаги по неизвестной нам раньше земле, опустошая душу и наполняя её чем-то новым, особенным. Восторг мешал мне трезво мыслить, но всё, что мы делали, так это направлялись вглубь леса, ища некую семью Литтлов – семью Стивена.  

Древо сменялось древом более древним, корни выходили из-под земли, видимо ища солнечные лучи, которые всем приносили покой и умиротворение. За следующим величавым древом мы заметили земляной домик, он был вырыт в холме, вход в домик представляли дверцы из резного синего дерева, как будто источая энергию сие мира. Дом мне был до плеч, внутри него я бы и не поместился, а сам дом с виду был размером в мою комнату, примерно 3 на 3 метра.  

Стивен постучался, и ему открыл такой же эльф, как и он, более старый и высокий, старый эльф взмахнул пальцем и в ужасе выкинул меня от порога дома.  

– Что за тварь ты сюда привёл? Убей его сейчас же, он принесет в нашу семью лишь страх и смерть, – горланил старый эльф, – и сам прочь из леса, твой запах источает машинное масло, всему лесу противен этот запах.  

– О-о-о-тец, это я, Стивен, – умоляюще произнес эльф младший, – а это мой друг, это мой духовный брат, наши с ним узы плотно сливаются с его рождения, и плотно будут сливаться до самой смерти, я умру, если умрет он.  

– Ст-и-в-в-ен? – спрашивал старый эльф, – ты ли это? Да отблагодарили же меня небеса! Это мой сын! Наш сын вернулся! Спустя 8 десятков лет! – кричал всему дому эльф.  

Я встал, отряхнулся и хромым шагом приближался к своему, как сказал Стивен, духовному брату, он и вправду был мне близок душой, но, видимо, дальнейшие путешествия лишь сблизят нас, так как конца им я не наблюдаю, да и загадывать, по-моему, не стоит. Старый эльф до сих пор подозрительно штудировал меня своим взором, как будто хотел уничтожить в пыль..  

– Я не сбежал, отец, я никогда вас не покинул бы в таком раннем возрасте, – говорил Стивен, – меня похитила власть стального города, а выкупила семья Уолтера, мне было уготовано помогать ей и защищать внука Батласа – Сильвера, этого мальчика сзади меня, кормить его и слушаться. Я был против, но потом пристрастился к его душе, она слишком чистая. Я стал ему братом, поэтому прими его, как сына своего – как меня.  

Я подошёл к старому эльфу, и под его согласие мы вошли внутрь этого маленького, но без сомнения уютного лесного домика в хо