Важнейшая из наук

Посвящается моим друзьям и просто хорошим знакомым, которые, бесспорно,  

счастливы.  

Ангары коричневых, серых и иссиня-черных цветов выстроились в ряд на широкой пустынной улице города Мечты. Секундная стрелка часов на высоком столбе неумолимо приближалась к полудню. Её тиканье оглушительно раздавалось в пустоте улицы, рассекая утренний городской вакуум.  

Свершилось!... Будоражащий бум часов пробудил множество человеческих созданий. Все они устремились к ангарам в едином порыве, неестественно рисуя при этом улыбки на своих напудренных и приподнятых вверх лицах. У поднимающихся жалюзи ангара серого цвета выстроилась очередь. Люди соблюдали дистанцию в полтора метра. Между человеком и человеком было ровно полтора метра, без всяких погрешностей и оговорок. Помочь соблюсти нужное расстояние могли проведённые жёлтые линии на асфальте, к тому же, когда кто-то заступал ближе, чем на полтора метра от стоящего впереди, или отклонялся назад, к позади стоявшему, его тут же одёргивали: «Стойте ровно, взаимодействие должно быть экологичным». Говоривший экологично натягивал улыбку, обнажая ею белые ровные зубы. Как правило, на подобные замечания реагировали спокойно, улыбаясь в ответ. Но встречались и такие редкие единицы, которые пробовали что-то на замечания возражать. Вот девушка лет двадцати пяти в графитовых льняных штанах и жёлтой хлопковой рубашке решительно имела заявить:  

– Но я так устала, что едва держусь на ногах! Разумеется, мне тяжело принимать позицию номер два.  

Целый десяток стоявших неподалеку от неё людей подключились к внештатной ситуации. Кто-то покачивал головою, кто-то доставал из-за пазухи смартфон и фотографировал девушку в неуместной позиции. Наконец, самый старший из соседей по очереди пригрозил:  

– Те, кто теряет эмоциональную устойчивость, должны стоять в очереди в коричневый блок.  

Девушка побледнела. Никто не хотел угодить в коричневый блок, люди отгоняли даже сами мысли о его существовании, чтобы ненароком не воплотить мысленные страхи в реальность. Всё же, молодая дерзость взяла своё, и девушка парировала:  

– Мэтр определяет, какой именно блок я обязана посещать.  

Ожидающие замолчали, но в их лицах и позах чувствовалось разочарование на грани озлобления. Теперь каждый считал своим долгом сообщить мэтру по его посещении, что позади идущая девушка выражала недовольство, и что якобы это недовольство вызвано не только необходимостью соблюдать дистанцию, но и самой необходимостью посещать мэтра. Якобы девушка имела какие-то более важные и срочные дела, и сеансы психологической разгрузки отнимали у неё драгоценное время. Не прошло и получаса, как мэтр серого блока знал все детали внешнего вида девушки, а также множество ужасающих подробностей её вызывающего поведения. Не прошло и часа, как та самая девушка с отметкой «крестик» на своём бланке психологического состояния вышла из серого ангара и устремилась по направлению к коричневому блоку, понуро опустив голову.  

Навязчивый свет солнечных лучей давал одну лишь головную боль и ни капли радости. В городе Мечты всегда было солнечно. Дожди и даже безобидные ненастные облака разгонялись днём; вечером и ночью светило искусственное солнце, во всём походившее на настоящее, только светило оно еще более агрессивно и навязчиво. Но, что бы ты ни чувствовал, ни ощущал, как бы ни болела твоя бедная голова, твоей обязанностью было улыбаться и смотреть прямо передо собою приветливым открытым взглядом. И девушке, понурившей голову, напомнили об этом плясавшие ей навстречу артисты в костюмах розовых плюшевых зайцев. Своими розовыми лапами они пощекотали девушку по животу и изобразили подобие улыбки на своих мордочках, после чего продолжили свой дико-позитивный пляс по улице. В танце они выкрикивали слова песни «Рюмку водки накатив, излучаем чистый позитив»[1]. Посмотрев артистам вслед, девушка решила для себя, что она никогда не приобретёт розовый, цвет № 1. Цвет идеала. Цвет мечты. «Эх… За все годы моей жизни ещё никто не был удостоен чести побывать в розовом ангаре» – мелькнула тут грусть в её голове. Где находился розовый ангар никто не знал. Собственно, кое-кто даже был не уверен, что розовый ангар вообще существует, но не решался озвучивать это сомнение вслух. Тем не менее, многие стремились приобрести вещи розовых цветов, как будто эти вещи хоть сколько-нибудь приближали их обладателей к бланку психологического состояния с направлением в розовый ангар. Розовые вещи обладали наибольшей стоимостью. У девушки в гардеробе не было ни одной розовой вещи. Из соображений о приличии она приобретала жёлтые, оттеняя их вещами либо серых, либо графитовых оттенков, тем самым как бы подчеркивая свою принадлежность к серому ангару и одновременно показывая своё стремление к чему-то лучшему. Но сегодня все усилия, весь имидж пошли прахом.  

Правая нога девушки переступила коричневый ангар. Если серый блок изнутри был выкрашен в салатовый цвет, то коричневый ангар изнутри был весь в ярко-жёлтой краске. Многочисленные слои жёлтой краски облупливались на полу, на потолке и на стенах. Впрочем, мэтр коричневого блока, как и мэтр серого, восседал на высоком стуле за перегородкой и внимательно пялился на посетителя из-под толстых очков, изображавших мудрость. Девушка протянула ему свой бланк.  

– Злата Доброходова, – отчеканил низким голосом мэтр имя девушки.  

– Я не должна здесь быть, – осторожно сказала Злата, поглядывая на свои графитовые штаны, призванные даже в эту минуту установить её психологическую принадлежность, – У меня есть проблемы с обретением в жизни радости, но нет проблем с агрессией.  

– Возможно, пустота, которую Вы чувствовали уже на протяжении длительного времени, перетекает в ярко выраженное агрессивное состояние, – мэтр что-то записал у себя в толстой книге, облачённой в кожаный переплёт.  

– Да нет же! – решительно запротестовала девушка, – Я просто устала на работе, меня шатало, я нарушила дистанцию в полтора метра, и соседи накапали на меня мэтру. Это вся история.  

– Заверю Вас, что это совсем не та причина, по которой Вы здесь. Ваши документы оказались у меня уже неделю назад. Мэтр отделения пограничных состояний[2], мой коллега, не видел в Вас прогресса, но, что самое важное, Вы не стремились к этому прогрессу.  

У Златы от неожиданного поворота в диалоге перехватило дыхание. Почва уходила из-под ног. Уже вовсе не утруждая себя сдерживаться, Злата разрыдалась громко и безостановочно. Столько лет её стараний, стараний её родителей! А её вот так просто списали в утиль! Не пройдёт и трёх суток, как её попрут с работы; с бланком психологического состояния из коричневого ангара на её текущей должности делать нечего. Её отправят зарабатывать на жизнь тяжёлым физическим трудом. В городе Мечты каждый знал, что только тяжёлый физический труд способен скорректировать психопатический тип личности. А она не сможет таскать тяжелые камни или брёвна, она умрёт, не отработав и пару месяцев! Или ещё хуже: подхватит инвалидность на этих работах. С инвалидностью путь только в смотры[3]. Тысячи людей будут сквозь прутья решётки глазеть на неё, тыкать пальцем, приторно-сладким голосом шепча на уши своим детям, что бывает с безнадёжными людьми, бесполезными для общества. Посреди этого охватившего Злату тумана как бы сверху раздался скрипучий голос мэтра:  

– Пожалуй, мэтр действительно определил Вас неверно. Вам неплохо было бы посетить отделение депрессивный состояний[4]. Ваш наметившийся налёт агрессивности явно порождён чёрной болью в Вашей голове.  

Злата постаралась как можно более незаметно выдохнуть с облегчением, но получилось плохо. Мэтр покачал головой, ставя в бланке направление на посещение иссиня-черного блока:  

– Вы должны в первую очередь думать о соблюдении Вами психологического баланса, а уже потом о вашем статусе, о сохранении за Вами должности… В этом кроется Ваша принципиальная ошибка при прохождении психотерапии: Вы слишком зациклены на том, как отметки в бланке скажутся на вашем материальном и социальном положении, и почти вовсе не думаете о том, как важно сохранять гармонию внутри.  

Едва ли Злата слышала целиком этот научно-правильный монолог; в голове она уже прикидывала, что в её гардеробе обязательно найдутся чёрные штаны, возможно, даже чёрный комбинезон… Надо сказать, переход в отдел депрессивных состояний сулил свои немалые выгоды: одежда чёрных цветов в городе Мечты стоила максимально дёшево. Намного дешевле, чем графитовые штаны, ради обладания которыми Злата перечислила продавцу половину своей зарплаты. «Быть несчастной в этом городе как-то выгоднее», – цинично заметила про себя девушка. Она покраснела от этой своей мысли, взяла свой бланк и поспешила на выход. Мэтр удовлетворённо смотрел ей вслед: ещё не было такого человека, который бы из отделения психопатических состояний вышел не смущённым!...  

Злата, меж тем, уже шагала по улице в сторону отделения депрессивных состояний. На душе её было так радостно, как никогда не бывало прежде. Прохожие при виде её искренней радости могли бы подумать, что её путь лежит в розовый ангар; немудрено, что некоторые из них рассматривали девушку во все глаза.  

Если на осмотр в отделение психопатических состояний не было никого, в отделение депрессивных состояний выстроилась небольшая очередь. Очередью это, конечно, было назвать трудно: перед Златой стояли два человека. Впередистоящий был очень стар, сутул и с целым томом каких-то бумажек под мышкой.  

– Требуется какой-то пакет документов? – с любопытством спросила Злата у него.  

– А? … Что? … – не сразу сообразив, о чём это она, пробормотал впередистоящий, – А, нет, это мои бланки психологических состояний.  

– Так много? – удивлённо спросила Злата.  

– За восемьдесят четыре года… Да…  

– Наверное, и в розовом ангаре успели побывать? – не унималась девушка.  

– Пятнадцать раз я бывал в отделении депрессивных состояний, двадцать восемь – в отделении пограничных, два раза – в отделении психопатических состояний, в отделении внутренней гармонии – ни разу…  

– Какой ужас! Вот так и уйдёте, не достигнув своей нирваны[5]? Осознавая тщетность всего, осознавая, что вы не достигли счастья? – лицо Златы приняло задумчивое выражение.  

– Ну ты что! Конечно же, я счастлив. Счастлив тем, что достигал, стремился. А что не достиг вершины – так везде же так. Психология – это наука, важнейшая из наук. Скажем, если ты не знаешь всего о физике, о химии, если ты не достигла вершины знания в этих областях, разве ты чувствуешь себя несчастной? Нет, ты счастлива тем, что ты стремилась к вершине. Понимаешь? Я, конечно, простой рабочий, этих учёностей не знаю, но я слышал, так умные люди говорят…  

Злата невольно усмехнулась. Этот человек напоминал ей персонажей книги, которую она сейчас читала.  

– Герои книги, что я сейчас читаю, живут в лагере где-то под Гамбургом. В наказание за провинность их заставляют перетаскивать с места на место кирпичи сутки напролёт. Сначала они впадают в отчаяние, горбатясь на такой бессмысленной работе, но одному из героев приходит идея складывать из кирпичей различные геометрические фигуры – тут к людям приходит понимание, что их труд красив, а значит, не является бессмысленным. Как вам кажется, ваша жизнь – это перекладывание кирпичей с места на место или созидание из кирпичей фигур, не лишённых красоты и смысла?  

Старик отвернулся от неё и ссутулился до земли. Злата пыталась было ухватиться за его плечо, растормошить его в поисках ответа на свой вопрос, но старик лишь вздрогнул и закряхтел. Вскоре настал его черёд пообщаться с мэтром. Он исчез за полуопущенными жалюзи. За Златой никого не было, поболтать было не с кем, и она принялась от скуки волозить носком ботинка по черте комфортной дистанции.  

Как вдруг в тишине раздался оглушительный выстрел!... А за ним ещё один!  

Для города Мечты, привыкшего лишь к тишине, плавному разговору, тиканию часов и весёлым песням, то было событием прям-таки невероятным. Сердце Златы забилось поспешным стуком. Из ангара выскочила секретарь, она кричала:  

– Этот старый псих убил мэтра, а затем себя!  

Едва договорив последнее слово, секретарь упала в обморок. Люди, слышавшие ее слова, заметались по улице, кто-то плакал. «Почему! Наше счастье неоспоримо! » – рыдал маленький мальчик в зелёном комбинезоне. Рыжеволосая женщина подбежала и потрясла Злату за плечи, она, кажется, совсем забыла о комфортной дистанции.  

– Кто это был!? Что он говорил!?  

– Ничего особенного… Мы о книгах говорили… – пролепетала Злата.  

– Так и знала! Старый чёрт начитался ереси, вот и тронулся! Хвала мэтрам, скоро все эти книги останутся в далёком прошлом. Не-спецу анализировать что-то, без подготовки – вот беда-то! Ты уже сожгла все свои чтива, я надеюсь?  

Злата ничего не ответила. Встреча с мэтром сегодня, очевидно, не состоится. Можно было поставить отметку в бланке на работе об этом.  

Пояснения и примечания  

[1]Песня группы «Ленинград», ставшая классикой в городе Мечты.  

[2]Отделение пограничных состояний – официальное наименование серого блока/ангара в городе Мечты.  

[3]Смотры – зоны зелёного пространства, на которые в городе Мечты селят людей, не поддающихся корректировке поведения.  

[4]Отделение депрессивных состояний – официальное наименование иссиня-черных ангаров в городе Мечты.  

[5]В философии буддизма —конечная цель жизни, заключающаяся в полном уничтожении страдания.