Shadow Omens

— Шэдоу? Ты в порядке?  

Взгляд Руж застыл на напарнике, совершенной форме жизни. Сидя на краю кровати спиной к вошедшей, он задумчиво уставился в пол, свесив руки с колен. Одна из них крепко держала Изумруд Хаоса, отражающий свет заходящего за горизонт солнца. Красным заревом оно заливало штаб-квартиру G. U. N. и то помещение, в котором оборудовали комнату для агента Шэдоу.  

— Нет, — мотнул чёрно-красными иголками ёж. Перебирая в руках зелёную драгоценность, он встал с кровати и подошёл к большому, похожему на иллюминатор окну, — Скажи, ты когда-нибудь задумывалась, зачем мы всё это делаем?  

Голос ёжика звучал столь отстранённо, что даже его крылатой напарнице стало не по себе. Она никогда не видела Шэдоу таким. Тот всегда был полон решимости, неумолимой и безжалостной. Поэтому видеть ежа столь поникшим в лучах умирающего солнца было чем-то из ряда вон выходящим.  

— Не уверена, что понимаю тебя, — подошла поближе Руж, неуютно сложив руки на груди, — Неужели ты о той миссии? Но ведь ты вместе с Соником…  

— Он сражается за своих друзей, Руж, — впервые обернулся на собеседницу Шэдоу. Его ярко-красные глаза словно потускнели, а холодность взгляда буквально вгоняла в озноб, — И они... Хм… Ехидна стережёт свой ненаглядный камень, лисёнок живёт, чтобы помогать Сонику… А я? — ёжик подошёл к летучей мыши настолько резко, что та чуть не оступилась, отходя назад, — Зачем я существую? За что мы боремся?  

Руж опешила. Она не знала, что и ответить, хотя, казалось бы, знала своего напарника как облупленного. Уже не раз тот выручал мышку в миссиях, помогая в сложной ситуации: отражал атаки противников, бился подобно истинному воину, неплохо работал в команде… и спас её, когда на Тюремном острове произошёл взрыв. Если бы не этот ёж, летучей мыши могло бы уже и не быть. И вот теперь он, её спаситель, смотрел на Руж волчьим взглядом. Точно Мефилес в былые времена, когда Шэдоу не терзался так часто этими вопросами. Или, по крайней мере, не показывал этого напрямую.  

— Ты же знаешь, что у меня нет ответа, Шэдоу, — выпрямившись, сладким голосом произнесла Руж, разведя руками в стороны. Её поза выражала уверенность, хотя лёгкое дрожание в ногах вызывало некоторое сомнение в искренности действий этой артистичной летучей мышки.  

— Ты борешься за это, — небрежно бросил в её сторону Изумруд Хаоса мрачный тёмный ёж. Ударившись об пол с характерным звуком, камешек отлетел прямо к ногам охотницы за сокровищами, — Ты всегда была наёмницей. А они не сражаются за идеи. Они сражаются за награду…  

С неким разочарованием в голосе Шэдоу вновь отвернулся к окну, взирая на стремительно чернеющее небо. Вдали начали зажигаться звёзды, столь привычные и знакомые его взору. Только здесь, на Земле эти яркие огоньки словно казались ежу чуть более далёкими, чем там, на колонии АРК.  

— Шэдоу! — с недовольством в голосе направилась к нему Руж, вытянув сжатые в кулаки руки по сторонам, — Неужели ты думаешь, что я стала охотницей от хорошей жизни? Или ты считаешь, что Изумруды Хаоса мне нужны только для того, чтобы восхищённо на них смотреть?  

Тёмный ёжик с красными линиями лишь обыденно хмыкнул, не отрывая взора от звёзд. Не выдержав этого, Руж взлетела вверх и тут же оказалась прямо перед ним, перегородив ежу столь дорогой его сердцу вид.  

— Послушай меня, крутой парень, — сказала она с необычайной уверенностью, — не ты один терял близких для себя людей. Я понимаю, ты думаешь, что только ты здесь у нас с душевной травмой. Тебе тяжело, я знаю, и Мария…  

— Не смей упоминать её, Руж, — выражение лица Шэдоу тут же изменилось: его глаза прищурились, брови нахмурились, а рот искривился в болезненном презрении. Таким она видела ежа лишь перед началом битвы со смертельными врагами, коих было немного. И никто из них не пережил встречу с Шэдоу. Никто.  

Руж молча опустилась на землю прямо перед напарником. Её крылья покорно сложились за спиной в момент, когда та коснулась каблуками пола. Летучая мышка опустила глаза ниже, словно задумавшись о чём-то. Наконец, через пару мгновений она подняла их обратно и посмотрела прямо в глаза ёжику.  

— Ты готов убить любого, кто упомянет о твоём прошлом, Шэдоу? — спросила она со всей серьёзностью. В её голосе отсутствовал даже намёк на сарказм или издёвку, — В том числе и меня? Хорошо. Сделай это.  

— Что? — отдёрнулся он.  

— Сделай это, Шэдоу, — голос Руж стал напористей. Мышка словно давила на спусковой крючок наставленного на неё же пистолета, — Пусть твоё прошлое останется неприкосновенным, если ты этого хочешь. И я умру лишь за то, что заговорила о нём.  

— Нет… — спешно отвернулся ёж, схватившись за голову и немного сгорбившись, — Не говори так, Руж. Ты знаешь, что я не могу тебя убить.  

— Почему же? — подошла она к Шэдоу сзади, чуть не схватив за руку рядом с кольцом, — Неужели я для тебя не очередной обитатель Земли? Или, быть может, я недостойна даже твоего внимания?  

— Это не так, — внезапно выпалил ёжик, обернувшись и резко махнув рукой в сторону, — Ты для меня действительно не очередной обитатель Земли.  

— Так… кто же я для тебя, Шэдоу? — мягкими шагами подошла вплотную Руж, положив руку ему на предплечье.  

Тот тяжело выдохнул. Недовольство его соскользнуло на пол, куда уже был направлен грустный, озадаченный взгляд.  

— Ты — мой друг, — заключил Шэдоу, сдавшись перед единственным врагом, которого он не мог победить — перед собой. С ничтожным видом совершенная форма жизни рухнула на кровать, опять обхватив голову руками и плотно зажмурив глаза, — Один из немногих, что у меня есть.  

Руж стало искренне жаль своего напарника. Не желая видеть ёжика мучающимся в собственном аду, она подошла к кровати, присела рядом и тихо положила руку в белой перчатке на его плечо.  

— Мне жаль, Шэдоу, — призналась она, — Прости, я не хотела поднимать эту тему. Просто… Ты обычно такой сильный и смелый. Ты можешь без труда уничтожить армию доктора Эггмана, или свору инопланетян, или Соника… Любой, кто станет на твоём пути, падёт. Мы оба это знаем. И… мне просто очень непривычно видеть тебя другим. Я и не думала, что твоё прошлое всё ещё преследует тебя.  

— Ничего, Руж, всё нормально, — положил на её руку свою ёжик с красно-чёрной шёрсткой, — Спасибо… Спасибо за понимание. Немного времени, и я приду в себя. Можешь не переживать. Ступай в свою комнату. Я зайду за тобой перед следующей миссией…  

— Шэдоу… — проронила Руж, взглянув в его полуоткрытые глаза, из которых очень нехотя и неуверенно выступили маленькие слезинки, которые ёж тут же смахнул перчаткой, — не говори так. Я же чувствую, что тебя что-то терзает. Прошу, не закрывайся от тех, кто хочет помочь тебе. Хотя бы словами. Пожалуйста, расскажи мне о том, что у тебя на уме.  

Ёжик некоторое время молчал. Наконец, отвернув взгляд в сторону, он с силой сжал руку в кулак, после чего столь же беспомощно разжал её.  

— Ты упомянула Марию… — начал ёж поникшим голосом.  

— Да, я знаю. Извини, Шэдоу. Я в сердцах…  

— Она была единственным близким для меня человеком, — словно ушёл в забвение тот, — напоминанием о тех временах, когда всё было проще. Когда всё было… хорошо. Я помню, Руж, — посмотрел Шэдоу на свою подругу пронизывающим взглядом, от которой той снова стало не по себе, — помню, как мы вместе смотрели на Землю. Помню, как она мечтала оказаться там. Помню... как мы были счастливы. И это всё… Это всё…  

Тело ежа мгновенно стало наливаться алым цветом. Свечение озарило всю комнату. Должно быть, его было видно за несколько метров от здания. Но дело было даже не в потере секретности. Всё было куда хуже, ибо Руж уже видела подобное. Когда Шэдоу заливался красным, это означало только одно — приближающийся Хаос Бласт.  

— Шэдоу, остановись! — крепко обняла того мышка, прижавшись к нему со спины грудью. Непонятно, сделала ли она это инстинктивно, либо же это был порыв дружеской поддержки, но голос Руж, полный тревоги и искреннего отчаяния, вернул ежа из мира воспоминаний. В ту же секунду свечение угасло, и его шёрстка приняла свой привычный вид.  

— Прости, — обессилено проговорил он, — просто это всё у меня отняли люди. Солдаты G. U. N. Они… они вторглись на колонию, арестовали Джеральда… А Марию…  

— Я знаю, Шэдоу, я знаю…  

— Они убили её! — выпалил ёж, вырвавшись из объятий. Его руки сжались, словно бы сдавливая железной хваткой чью-то шею, — Тот солдат. Солдат G. U. N.! Организации, на которую мы теперь работаем. Он выстрелил в неё! — Шэдоу вскочил на ноги и развернулся к Руж. На его лице читалась ненависть, — Она ничего ему не сделала! Она никому ничего не сделала. Мария лишь… Она лишь хотела посетить Землю. Хотела побывать там, ступить на поверхность, оказаться среди полей… Но мало того, что судьба лишила её этого из-за болезни, так ещё и люди… Чёртовы люди! — бардовое свечение вокруг Шэдоу тут же воспылало с новой силой, — Они убили её, Руж. А теперь мы должны рисковать своими жизнями, чтобы защитить их? Их?!  

Прежде спокойный, хоть и угрюмый ёжик в этой форме вселял в свою напарницу невиданный доселе страх. Понимая, что лишь она одна может его сейчас успокоить, мышка тут же встала с кровати и, не отрывая взгляда от своего друга, подошла ближе.  

— Ты любил её, Шэдоу?  

Подобный вопрос не мог не обескуражить её разгорячённого напарника, который в этот момент был готов взорвать всю чёртову базу G. U. N. Свечение снова пропало, а Шэдоу так и остался стоять в боевой стойке, не до конца осознавая, что и сказать. Наконец, выпрямившись и скрестив на груди руки, ёж беззвучно кивнул в ответ и, закрыв глаза, подобрал с пола Изумруд Хаоса.  

— Я сочувствую тебе, Шэдоу, — взяла его держащую драгоценный камень руку в свою Руж, — Сожалею о твоей утрате. Я не знаю подробностей, но уверена, что Мария не заслужила этого. А люди… Да, они бывают жестоки… Неоправданно жестоки. Но среди них есть и те, кому не чужды понимание, добро, совесть. Они не заслуживают смерти, Шэдоу. Они заслуживают быть счастливыми. Ведь ты сам говорил, что дал Марии обещание. Обещание не мстить людям, а помогать им, дружить с ними.  

— Да, я помню, — с горечью произнёс ёж, — и я никогда не нарушу своего обещания ей. Ни за что.  

— Но ты ведь уже проходил через это… — справедливо заметила его напарница, — ты же спас человечество от Блэк Дума. Ты сохранил для людей мир.  

— Мир, в котором нет места для меня, Руж, — подытожил Шэдоу, посмотрев издали на звёзды, — Я — совершенная форма жизни. Я не подвержен болезням или старению. Я могу использовать силу Изумрудов Хаоса. Но я не могу найти себе место на этой планете, — безрадостно усмехнулся тот, — вот и вся «совершенная форма жизни».