В Сéти

I  

Итак, отмотаем хронологию событий немного назад, в прошлое.  

Был обычный зимний день, как, впрочем, и все предыдущие дни. Ира взглянула на экран своего монитора. В графе сообщения высвечивалось одно новое:  

– Привет, меня зовут Джек. Ты пленила мое сердце сотней оков! Не уделишь мне несколько минут?  

Ирина сидела и в непонятках смотрела на монитор. "Опять этот тип. Как он меня достал уже. И что это за глупый вопрос "ну как оно", – подумала она. – Оригинальнее ничего придумать не мог? Как мне надоели все эти искатели большой и вечной любви. Спрашивают одно и то же, и ведь не знаешь, что и ответить на эту банальность. Ах, где же настоящие мужчины, которые осыпают девушку комплиментами и боготворят ее. Где те былые времена, когда юноша был готов идти на край света, только чтобы добиться своей любимой. А эти однострочные мужланишки.... ох как они мне надоели:\ как тваи дела детка... ты самая лучшаая.... это тибе от минямалиш.. лови воздушный поцелуй, давай встретимся – ага, детка... ну, да ээээ.... меня завутЗаур, я классный парень и у меня есть клевая тачка, да. Хочешь пракачу, ага. Ну что, васколька, красавица....... \ Вот уроды. Сначала бы писать научились. Ну, есть хоть один нормальный человек. Хотя, если те парни, которые все это пишут симпатичные, то почему бы и нет. Какая разница, что у него всего лишь одна извилина. Зато показаться на людях с таким не стыдно. Никто не будет тыкать в тебя пальцем, и говорить, мол, где такого урода откопала. Да и вообще красивый мужчина глаз радует. Нет, что я такое думаю, Ира, опомнись. Ты приличная девушка, прочь всю эту ересь, – мысль была мимолетной, поверхностной и тут же сменилась противным и навязчивым интересом, что же этому Джеку все-таки от нее нужно. Нет, прочь, прочь всю эту чушь. Что он может сказать мне нового. Да и вообще, кто он такой. Я же никогда его не видела и не понятно с кем общаюсь. Может быть он маньяк. Ой, мамочки! – вскрикнула она и схватилась ладошками за свои розовенькие щечки. – Точно маньяк. Они все в интернете сидят и только и ждут, когда какая-нибудь молоденькая девушка начнет общаться с ними, а потом еще не дай бог и встретится. Нет, надо кончать с ним. Уж слишком он странный какой-то. Где мой маузер... (нет – это из другого рассказа). Как скажет что-нибудь, так хоть стой хоть падай. И фразами бросается какими-то подозрительными. Точно, мозги мне запудрить хочет. Э... нет, не на ту напал, паршивец. А вдруг он нормальный? Да может и в жизни совсем не такой как на фотке, и в общении приятен. Нет, такого не бывает. Как через интернет можно вообще познакомиться. Это все баловство. Уж я то знаю. Нет, буду лучше общаться вот с этим, как его там... Игорь. Он шлет мне кучу смсок с признаниями в любви и хочет встретиться. Этот вызывает больше доверия. Может, и встречусь с ним. Хотя нет, мне страшно, я волнуюсь. Нет, никаких встреч. Только через компьютер буду общаться, – сомнения и противоречия одолевали молодую девушку, и она не знала уже, что правильно, а что нет. Ой, что же делать, что же делать. Расскажу ка я подруге про все это, что она скажет". Тяжелые муки совести одолевали ее каждый раз, когда она общалась и заводила с кем-то более или менее серьезный флирт в сети, с возможностью последующей тайной встречи. Но она ничего не могла с собой поделать. Ей хотелось быть любимой, хотелось быть единственной и неповторимой, которую боготворят, которой дарят цветы, падают на колени и рассыпаются перед ней тысячей комплиментов. Даже в приветствии у нее было написано: «Я не эгоистка – я умею жить для себя. Я не высокомерная – я просто не считаю нужным улыбаться всем. Я не дерзкая – я просто не лезу за словом в карман. Я не очень ревнивая – я просто привыкла быть единственной. Я не такая как все, либо я лучшая, либо меня нет! ». «Чем я хуже других, – думала она. Неужели до конца дней мне придется провести в этих серых буднях. Я еще так молода, мне всего лишь 23 года. Я не хочу быть еще одной «такой как все» и жить «так как все». И неожиданно ее взгляд упал на стихотворение, в случайно открытой Интернет странице и оно оказалось то ли по совпадению, то ли по воле судьбы, как нельзя кстати:  

Перевертыш раз, перевертыш два  

И снова кружится моя голова  

Перевертыш три, перевертыш пять  

И снова начинаем мы четвертый искать.  

Кто знает, где правда, кто знает, где ложь  

Ты как не старайся все равно не найдешь.  

Бывает и так, что за правду считаешь  

Ты ложь откровенную и лишь потом понимаешь  

Что ложь была правдой, а друг был врагом  

Сменились местами и встали вверх дном.  

Так может считать мне врага своим другом,  

А друга врагом, словно замкнутым кругом  

Я вынужден бегать ответы искать,  

Но как не старайся все равно не узнать.  

Перевертыш раз, перевертыш два  

И снова кружится моя голова  

Перевертыш три, перевертыш пять  

И снова начинаем мы четвертый искать.  

«А есть ли вообще у меня настоящие друзья? », – подумала Ира. Именно настоящие, а не просто приятели, знакомые и сотни этих виртуальных псевдо-друзей на моей странице. Есть ли те люди, с которыми я готова пойти на край света, поговорить обо всем, не испытывая стеснения и страха, опасения, что потом посмеются за спиной и обсудят. Рассказать самые сокровенные свои тайны и секреты. Прочитанное стихотворение никак не выходило из головы. Оно звучало вновь и вновь и было похоже на какое-то магическое заклинание, проговариваемое для достижения желаемого результата десятки раз: …кто знает где правда, кто знает где ложь, ты как не старайся все равно не найдешь, перевертыш раз, перевертыш два…. Стоп, стоп, стоп – хватит. Но тут на мониторе появилось новое сообщение.  

– Ира, Ира, прием… Что с тобой, ты куда пропала? Я уже 15 минут ответа жду.  

– Ой, привет. (Ира не обратилась по имени, подумав, что если она сделает это, то будет уж как-то слишком ласково, да и неудобно).  

«Привет», это слово для Джека стоило многого. Оно было своеобразным ключом к общению, к диалогу, а не монологу с самим собой. Это были всего лишь 6 букв, но букв, которые проводили нить, посредством тысяч кабелей и проводов мировой паутины между двумя личностями. Невидимую нить между людьми, которые, возможно, никогда и не увидят друг друга в объективной реальности. Нить, которая была настолько тонкой и невесомой, что любое неверное слово и предложение могло оборвать ее. Со стороны Джека это было похоже на лавирование между огромных глыб ледяных айсбергов в Северном ледовитом океане. Таких же холодных и непреступных, как и сердце девушки. Нет, нет, – не подумайте, что Джек назвал Иру холодной и непреступной в прямом понимании этого слова. Он не знал, какая она на самом деле. Эта была всего лишь метафора, применимая только к нему, здесь и сейчас. К незнакомцу, который хотел стать всего лишь чуточку ближе. Другом, приятелем, очередным знакомым из социальных сетей, да хоть даже подругой, это на самом деле было всего лишь очередным званием, названием, статусом если хотите. Но кем же он был на самом деле? Пока что нить держалась только именно на этих 6 символах со стороны девушки и сотнях слов, фраз, нелепых предложений и изречений со стороны Джека, которые были своеобразными хлипкими мостами, выстроенными к ее границам. Сотнями фраз, которые могли бы быть заменены всего лишь одной. Но нет, ни в коем случае. Этот путь был закрыт, на этот путь было наложено строжайшее табу и ограничения.  

II  

Чем быстрее я писал, тем сильнее вырывался вверх над сюжетом повествования. Рукопись тормозила процесс, так как замедляла ход моей мысли и в ней терялась нить чего-то главного, основополагающего. Машинописный же текст шел как по маслу, скользя и пробуксовывая лишь на поворотах измененного состояния сознания. Поэтому я полностью перешел именно на него и продолжал писать рассказ прямо в сети, в режиме онлайн. У меня, как у автора, уже был опыт написания рассказов и книг, но это было нечто иное. Сюжет выстраивала сама девушка, посредством, своих мыслей, ответов и поступков. Девушка была первым моим читателем, первым критиком, рецензентом и, одновременно, участником повествования в одном лице, впрочем, как и я сам. Она была движущей силой этой истории, главной фигурой, хозяйкой и героиней. Весь сюжет полностью зависел только от нее одной. Я же был сродни художнику, рисующему её портрет. Но художнику немного иной направленности, художнику литературному, который писал свое полотно с прекрасной натуры. Я был поводырем Джека и Иры, подобно тем, которые находятся над нами и управляют нами ежеминутно и ежесекундно в реальной жизни. Я взял на себя непосильную роль творца судеб. А в чем собственно разница между написанной и реальной жизнью?  

Для творческого процесса нужно было настроиться. Бывало, я часами сидел и ничего так и не мог выдавить из себя. Но когда я дожидался долгожданного вдохновения, то опрометью бежал по коридорам к компьютеру, чтобы не упустить его, не позабыть придуманного, схватить за хвост и зафиксировать на бумаге. Рассказ диктовал мне свои правила и я, повинуясь им, пробирался через густые тернии повествования вперед. Кто знает, где правда… Что ж, я хотя бы делал попытки найти ответы на эти риторические вопросы. Но кому они были нужны и были ли они вообще? Я не знал, я просто тупо шел вперед. Пробирался и… Да нет, конечно же смысла не было. Это превратилось просто в некую потребность, непреодолимое желание писать. «Все, я больше не могу», – иногда говорил я сам себе, после многочасовых записей. Мозг кипел, мыслил и готов был вот-вот взорваться. Он был подобен раскаленному котлу, в который я закидывал как в топку мысли, образы, очертания, увиденные мной как в окружающем мире, так и внутри самого себя. Но после часовой передышки, мое сознание вновь купалось в благодатном тепле и свете свежих идей, а трех кубовый дизельный двигатель, снова работал на полную мощность и нес кибер машину отчасти псевдореального бытия вперед. Я снова летел на крыльях вдохновения. Я не мог остановиться и по инерции, даже уже когда переставал думать и мыслить, катил, толкал свое повествование вперед. Иногда в гору, а иногда и наоборот. Да, наверное, так и нужно было поступать – идти вперед, не задумываясь о причинах и следствиях. Если бы я все время терзался вопросом, а есть ли во всем этом хоть какой-нибудь смысл, то ничего бы и не получилось. Смысла нет ни в чем, если уж на то пошло. Нужно просто получать удовольствие от самого процесса, не пытаясь обосновать нужностью конечного результата. Я сделал ставку на абсурдность происходящего. Нужны были передышки. Это был плодотворный период моего творчества. Но как бы я не старался, это была всего лишь иллюзия, сотворенная в моем сознании и перенесенная на бумагу, хотя Джек являлся совершенно реальной личностью, а я, по воле судьбы, являлся лишь посредником в диалоге между ним и Ирой. Я забывал есть, пить, спать. Иллюзия полностью поглотила меня и не оставила ни малейшего шанса на реальность.  

Постойте, так на чем же мы остановись? Ах да, наши герои уже начали общаться, а я, нарушив всякие нормы приличия и этикета, прервал их, своей пустой и запутанной болтовней об искусстве, за что и прошу у читателя прощения.  

III  

Итак, сотни тысяч килобайт информации передаются каждый день по мировой паутине, и где-то в этом бескрайнем океане существовал и этот крохотный кусочек виртуального бытия. В нем были свои герои, свой сюжет, свои переживания и невзгоды. Он плыл как корабль по этим бескрайним просторам, меж волн страстей и событий. И на палубе этого корабля был слышен прерванный мной диалог:  

–Я задумалась тут немножко, – противоречия и сомнения вновь нависли над ней, но она ничего не могла поделать и продолжала общаться, при этом постоянно ругая себя за это. – Прочитав твое прошлое послание, я чуть со стула не свалилась.  

– Это я дурачился. А какие твои самые любимые цветы, Ира? Герберы?  

– Нет. Не угадал. Розы. Еще тюльпаны нравятся. Есть такой миф:  

Роза родилась из белоснежной пены, покрывавшей тело Афродиты, когда богиня любви вышла после купания из моря.  

Явившуюся в девственной прелести и чистоте белую розу, жрецы Афродиты снесли в храм богини и украсили алтарь и окружающий сад. Афродита полюбила розы, и розы тоже полюбили её. Они рассказывали ей о том, что творится на войне. Там был её друг. Розы оставались белыми до тех пор, пока сердце Афродиты не было поражено ужасной вестью о том, что друг ее Адонис лежит в роще Пифона, насмерть раненный вепрем. Розы говорили цветами. Она побежала на поле боя и нашла его. Богиня приволокла Адониса домой. Он выжил, но на теле остался большой шрам. Она больше никогда и не о чём не спрашивала у роз и не любила их, в страхе о том, что розы приведут её к новой беде. А розы так и остались красными и у них появились шипы, чтобы Афродита не смогла их уничтожить…  

– Увлекательная история. Спасибо тебе. Но я не верю в любовь. О ней пишут только в книжках, а на самом деле, если она и бывает, то чаще всего оказывается жестокой и безрадостной. Раньше верила, а теперь не верю. Я была влюблена однажды, в школе. Его звали … Нет, я не буду об этом рассказывать незнакомому человеку, что-то я разговорилась слишком.  

– Не нужно, если не хочешь.  

– Ладно. Уже поздно и мне пора бежать. Пока.  

– Уже, как обидно. И поговорить толком не успели.  

– В следующий раз.  

– Тогда до связи. Целую.  

Ира нажала кнопку пуск на компьютере и через несколько секунд монитор потух. Она прибралась на столе, достала из сумочки маленькое зеркальце и посмотрелась в него, увидев именно то, что она и ожидала увидеть, то есть милую симпатичную мордашку. Она улыбнулась и подумала: "Любой мужчина будет моим, если только я захочу. Как же можно устоять перед таким очарованием: карие выразительные глаза, которые так и манят своей страстью и загадочностью. Они словно околдовывают противоположный пол и заставляют впадать в состояние транса и ступора. Стоит мне только пристально посмотреть на какого-нибудь молодца, и он словно впадает в нирвану и не знает, что и сказать даже. Ха-ха-ха. Его попытки заговорить заканчиваются на слове я..яяя... яя... я. Ты что азбуку Морзе изучал, морячок, выражайся на человеческом языке. Я не понимаю, что ты мне тут телеграфируешь я... я... я. я. я... ыыы..гы..гы..гы. Ты в нокауте, малыш. Я для тебя слишком хороша. И бедный юноша, покраснев, пытается хоть как-то реабилитироваться и начинает снова: ну я из Сык... тык..... тык. тык. тык..... тык.... АААэээ.. тык... тык... в общем я из северного города. А-фи-геть, я просто в шоке. Ты меня поразил наповал. Ну что ж, раз так, то конечно я просто безумно счастлива, познакомиться с тобой. Ну, я пошла? Или у вас есть еще что-то мне сказать, мистер тык-тык? И бедный парень, поняв, что он проиграл битву, не успев ее и начать даже, уходил, стыдливо опустив голову вниз и косясь из-под лобья на девушку.  

Пышные черные ресницы, рыжие в меру длинные волосы, благоухающие ароматом цветов. Нет. Стоп. Отмотаем немного назад. Конечно же, каждый мужчина отдал бы многое за право, хотя бы прикоснутся к ним, насладиться их благоуханием и блеском. А губы, о боже, эти сладкие губы, они манили, соблазняли, околдовывали.  

Ира понравилась Джеку еще тогда, когда он увидел впервые ее фотографию. Это произошло совершенно случайно. Он сидел и пролистывал тысячи похожих, ничем не отличающихся друг от друга картинок. Их было настолько много, что, казалось, весь город жаждет найти себе спутника жизни именно здесь, в сети. – Неужели они все так одиноки, – думал он. И тут он обратил внимание на фотографию красивой девушки. Он бы слукавил, если бы сказал тогда, что его привлекло что-то большее, чем ее внешность. Да, она была красива. Но здесь были еще тысячи красивых девушек и они, впрочем, ни чем ей не уступали. Но он написал именно ей. Его величество случай, скажете вы. Конечно же, да. Но не задавались ли вы когда-нибудь вопросом, что случай это и есть некая закономерность, которая называется судьбой. А может быть, и нет. Никто вам не ответит на этот, казалось бы, простой вопрос. Остается только предполагать. Хотя, думаю, на самом деле все гораздо проще. Напиши он другой, девчонке и она так же начала бы общаться с ним. Да какая, впрочем, разница. Ведь он общается именно с ней и это данность, и все тут. Никто не знает наперед свою судьбу. Но эта девушка, все-таки, чем-то отличалась от них! Но чем? Да нет же, обыкновенная случайность и судьба, совершенно здесь не причем.  

Ирина посмотрела в окно. На улице было уже темно. А ведь еще до дому минут сорок добираться.....  

Придя домой, Ира разделась, приготовила на скорую руку поесть и сразу же села за компьютер.  

Она знала, что на сайте ее ждет этот странный парень по имени Джек. Хотя он не вызывал у нее особой симпатии, но что-то было в нем такое, что притягивало к себе. Обычный среднестатистический паренек. Ну, уж точно не из ее оперы. Хотя пообщаться ради интереса можно было. Скучно ведь, а этот хоть мыслить умеет. И, вообще, ее не покидало странное ощущение, что она его уже давно знает.  

– Где ты Ира? Ты, наверное, кушать хочешь, а я тебя тут отвлекаю. Да, поесть – это всегда проблема, особенно если никто не приготовит и приходится делать самому.  

– Да нет, не отвлекаешь, я попутно салат ем, – написала она и подумала, – вот блин, зачем пишу?  

– Вот это да. И как оно – удобно? Никогда еще не встречал девушку, которая ест салат прямо в интернете!  

– Я же не в инете, а рядышком.  

– А, рядышком. Понятно, это даже очень элегантно, есть салат рядышком с интернетом, особенно такой симпатяжке.  

– Вечерами телевизор, наверное, смотришь или больше в сети сидишь. Я так телек лет восемь вообще почти не смотрел. Сейчас вот уже третий месяц смотрю, но это так скучно.  

Телевизор – это убийца времени.  

– Угу, согласна, убийца, инет тоже ещё тот убийца, похлеще телека.  

– Да, точно. Я тоже хотел это написать, но подумал, что если скажу, ты можешь обидеться. Ведь мы же оба в нете сидим. Нет, это совсем другое с тобой общаться. Тут есть много плюсов.  

– Каких, можно спросить? Простите, за излишнее любопытство.  

– Плюсы есть и их не может не быть: во-первых, мы познакомились друг с другом – это факт. Не важно, как будут развиваться события дальше, но мне уже приятно просто общаться с тобой. Может быть, завтра ты не захочешь общения, может быть, найдешь более интересную личность, но знакомство уже произошло и это данность. Во-вторых, общаться ты не передумаешь, и все будет идти своим чередом, удивляя даже тебя саму. Очень вопрос сложный. Ты меня прямо запутала даже. Это трудно объяснить. В процессе поймешь. Главное быть проще.  

Так, теперь возьми пакетик заварки и залей кипятком. Смотри, не обожгись, а то кто лечить будет. Сахар не ложи, ты ведь его не любишь.  

– Как ты догадался про сахар? И про чай, я только что заварила. Ты что телепат или ясновидящий?  

– Да, только это по-другому немного называется, только не пугайся. Тебя еще ждет много интересного. Ты не бойся. Все будет ок.  

– Не знаю, насколько испугал, но заинтриговал точно.  

– Итак, у тебя есть домашние животные?  

– Да у меня живет кот, серый длинношерстный. Я его стригу, чтобы не линял, но больше люблю черных гладких котов. У меня такой в детстве жил, а потом умер от старости, а этот в наследство достался. Его хотели выкинуть, а мне жалко стало животинку. Теперь воюем. Он у меня хороший и он меня любит.  

Let"s come together, right now, оу-е, it"s meet how are you... Звучала музыка из колонок, стоявших на столе девушки. Это пела какая-то зарубежная группа, название которой Ира никак не могла вспомнить. И от музыки на душе становилось так спокойно и легко, будто бы ты летела над необъятной и не изведанной планетой под названием земля. И виртуальный разговор превращался в нечто большее, чем просто набор безжизненных символов на экране монитора. Он затягивал, манил, но стоило только отойти от компьютера, как все тут же забывалось. "На заре, голоса зовут меня", – зазвучала следующая песня из радиоприемника. И тут Ира поняла, что как это было прекрасно, когда она слушала рок-н-рол на пленочных магнитных лентах и была тогда счастлива. Те парни, которые пели его, были не вычурны, не элегантны, не очень симпатичны и может быть даже не вежливы, но они были живые и настоящие, те которые могут дарить радость не безжизненными денежными купюрами, а лишь одной своей улыбкой и беспечным поведением. Они не были богаты, они были никем, но одновременно они были всем. И это была молодость. Именно сейчас она поняла, что юность закончилась. Теперь она могла только вспоминать о ней. А ведь тогда, в юности она не чувствовала себя счастливой. Ей казалось наоборот, что все сложно, что ее никто не понимает, никто не слышит. Но теперь-то она понимала, что там и тогда было счастье. А тогда она ничего не знала, зато так всего хотела. Как же она ждала тогда чего-то. А чего она ждала? Она ждала себе удивительной судьбы, неповторимой жизни. Как она хотела все почувствовать, попробовать и как можно скорее. Она могла просто идти по улицам, отражаться в витринах и сильно надеется, что ее обязательно полюбят, что ее ждут. А еще она могла до утра сладко думать и с трепетом чувствовать, что вот-вот, уже этим утром, уже скоро, уже скоро...  

В какой-то момент Ира поняла, что ее мысли слились в унисон с тем, о чем пел автор этой песни. И она уже не могла разобрать, какие мысли ее, а какие она услышала в тексте композиции.  

Ира общалась с Джеком и чувствовала что-то необычное. Она чувствовала, да определенно что-то чувствовала....  

Итак, Ирина пропала на неделю, и Джек терялся в догадках, что же на самом деле произошло. Может быть, она нашла в сети более интересного собеседника? Или заболела и попала в больницу? Оттуда ей точно никак не выйти на связь. Нет, такого не может быть. А может быть все просто: много дел на работе и не до Интернета, а может быть, она уехала в командировку? Нет, определенно, дело было в чем-то другом. Джек подумал тогда, что это и не удивительно и совершенно был уверен в том, что шансы его только увеличились. Он не сомневался в себе, и вопрос стоял только во времени. Да и, в последние дни, она вообще почему-то была не многословна. Отвечала ему короткими фразами, словно намеренно пытаясь проигнорировать. Они общались в сети уже около двух недель и с каждым разом сближались все больше и больше…  

Ирина сидела дома. Уже не первый день ее мысли невольно возвращались к Джеку. Она не могла понять, чем он зацепил ее, в чем здесь был секрет. Ведь она никогда его не видела и была знакома с ним лишь заочно. Данное обстоятельство ей не очень нравилось. Это становилось похожим на некую зависимость не только от бесполезной траты времени в интернете, но и от конкретного человека…  

IV  

Мой рассказ рос килобайт за килобайтом. Каждый раз, сохраняя его, я видел, как увеличивалась емкость электронного документа. Но мне до конца не ясна была суть диалога Джека и Иры. Чего он хочет-то, в конце концов?  

Если предположить, что Джеку приходилось вести битву за сердце девушки, то мне приходилось вести борьбу за сердца читателей, борьбу блужданий между схожих сюжетов, стараясь не зацепить уже кем-то придуманный. Я набрал в поисковике слово «в сети» и получил ответ. Книга со схожим названием и тематикой знакомства через Интернет была уже написана, что, впрочем, меня нисколько не удивило. Я был готов к этому, и теперь передо мной стояла более сложная задача, проанализировав ее и оценив, не допустить повторения сюжетной линии.  

Я читал роман, и все больше был подавлен и разочарован. Все было уже с точностью как у меня изложено автором. Или может быть наоборот? Да, другие имена, люди, но…. Все шло как по шаблону, именно так как должен был чувствовать и видеть в дальнейшем моем повествовании себя Джек. Схожий принцип знакомства в сети, схожий способ развития отношений, те же мысли, поступки, контрольные фразы.  

Еще год назад я был уверен, что это оригинальный сюжет, хоть фильм снимай, но все летело в тар-тарары. Отчасти, причиной всему была и всеобщая компьютеризация, а именно интернет, который наглядно показывал, как все до боли одинаковы и похожи. Он словно открывал еще шире глаза на все происходящее.  

Ты набирал в поисковике свою фамилию и появлялись сотни ее носителей. Добавлял к ней имя и отчество, результат то же. Сотни твоих клонов, и это было ужасно. Сама мысль о собственной неповторимости давала трещину.  

Захотел ты, к примеру, назвать оригинально группу, и о боже, такое название уже существует. Схожие мысли, рассуждения, сюжеты, рассказы – сотни, тысячи клонов. Каково это, осознавать, что ты мыслишь идентично другому человеку. И возможно даже, именно в этот самый момент, он думает о том же. Одинаковые мысли, судьбы, которые повторяются людьми-роботами из года в год, из секунды в секунду.  

Я вспомнил тогда фильм Матрица, в нем, кажется, рассказывалось именно об этом. Что человеческое сознание представляет собой некую большую плату, как в компьютере и все процессы идут в нем, в строго запланированной последовательности. Если так, то значит те, кто писал сценарий, додумались до этого раньше, чем он. А до них, возможно, еще тысяча человек, которые были далеки от кинематографа и писательской среды и, следовательно, не могли вынести свои идеи в широкие массы.  

А эти толпы красивых девушек на сайтах знакомств, которые наверняка уверены в своей исключительности и неповторимости. Но почему-то все проходит стороной. Почему, кричит она. Да все просто – таких много.  

Но все же, каждому человеку нравится своя песня, книга, женщина и хотя бы один "читатель" найдется. И пусть он лишь на время будет влеком к этому объекту, но, все же, он будет. Ведь всегда есть кто-то лучше, нет предела совершенству.  

Одинаковые мысли, одинаковые сны. Неужели и они повторяются в сотнях голов. Неужели так скудна фантазия человека даже здесь, в глубинах подсознания.  

Не скрою, я с большим интересом читал произведение польского автора, чтобы заглянуть за ширму своей же героини, героя, чтобы сопоставить, сравнить свои мысли и мысли совершенно незнакомого мне человека, переживания его героев. Еще раз убедиться в том, что всегда, у всех и везде происходит по стандартной предсказуемой схеме. Это было очень волнительно и все прочитанное лишь подтверждало мои догадки и дальнейшие действия моих персонажей, а возможно даже во многих эпизодах и лично мои……..  

«Это становилось опасным. Она угрожающе близко подбиралась к состоянию, когда мужчина опять заполняет весь ее мир. Ей не хотелось этого. Это должна быть дружба. Отнюдь не любовь! Сейчас она впервые, думая о нем, использовала это слово. Она не хотела никакой любви. Любовь включает в себя страдание. И оно неизбежно, хотя бы при расставаниях. А они расстаются каждый день. Дружба – нет. Любовь может быть неразделенной. Дружба – никогда. Любовь преисполнена гордыни, эгоизма, алчности, неблагодарности. Она не признает заслуг и не раздает дипломов. Кроме того, дружба исключительно редко бывает концом любви. И это не должна быть любовь! Самое большее – асимптотическая связь. Она должна непрестанно приближать их друг к другу, но так и не наградить прикосновением.  

Да она и не любит его! Это просто очарованность женщины, которой всегда приятно мужское внимание. К тому же он виртуальный. Она не может с ним взять и согрешить. Хотя сегодня она чувствовала, что, несмотря на это, ей хочется сорваться с этой асимптоты и прикоснуться к нему. Неужто это было бы грехом?.........................  

………………. Виртуальная действительность точно так же полна искушений, как реальная. Грех прелюбодеяния можно совершить в Интернете, не выходя из дома.  

Нет, этот поп был не прав. Да и что может знать священник об искушениях? Виртуальная реальность вовсе не так же «полна искушений», как реальная. В виртуальной их куда как больше».  

Может быть, и не совсем так, я хотел выстроить в дальнейшем свое повествование, да и почему бы и не влюбиться моей героине и не построить отношения с Джеком. Но…  

Все мои планы рушились как карточный домик. Я не мог позволить себе писать то, что и без меня уже было кем-то написано. Но, как было дальше вести историю???? Что могло быть основополагающим для ее развития, если не любовь?????????? Все труды шли насмарку???????? Я сам попал в сети матрицы коллективного бессознательного и списывал с нее уже существующий и воплощенный на бумаге кем-то сюжет. Именно на бумаге, потому что в жизни эти ситуации сплошь и рядом. Я сидел и чувствовал себя бесполезным, бездушным болтиком уже заранее прописанной виртуальной игры. Игры, правила которой, поначалу диктовал я, но теперь она нагло и бессовестно диктовала мне уже свои. Не важно, была ли девушка из моего рассказа замужем или нет, были ли у нее дети или нет. Даже не важно, кто это конкретно был. Я мог играть именами, статусами, возрастом, семейным положением, чертами характера, мог придумать другое развитие событий, мотивов и страстей, но это уже было знакомство в сети с дальнейшими предпосылками на любовь, и от этого ничего не менялось. И это было, как не печально, повторением. На ее месте могли быть сотни других, но все сводилось к тому, что в любом случае, с долей миллионной вероятности, все протекало бы по одинаковой, стандартной схеме. По большому счету это была та же самая история, только в одной из тысяч возможных ее вариаций. Я попал в сети своих же иллюзий.  

Я окончательно понял, что мой сюжет зашел в тупик. Ё… в рот, подумал я. И в этом меня уже опередил какой-то старый пердун. Он уже отымел моих персонажей во все дыры и оставил, таким образом, меня у разбитого корыта. Моя идея оказалась уже не нова, а, следовательно, теряла практически все шансы на успех. Что мне оставалось? Зашить девственность или ……….  

Задача осложнялась еще и тем, что Джек и девушка уже начали свое общение в паутине, правда еще не была конкретизирована его цель, но суть того, что они посредством «сотен проводов» нашли друг друга, была затронута, да и одиночество их тоже проблескивало. Нужно было избавиться от темы одиночества или обыграть ее так, как не преподнес предыдущий автор. Закрыть тему любви, как бы мне не хотелось развить ее дальше. И полностью перенаправить и изменить замысел рассказа. Я снова открыл книгу польского писателя и начал бегло читать ее, для окончательного уяснения схемы и сюжетной линии. Сюжет был придуман мной на пару лет позже, а кто второй, тот не первый и нужен другой выход. Но вскоре я понял, что бесполезно было выискивать совпадения и перечитывать книги со схожими мыслями, описаниями творческих моментов и повторами. Нужно было вести свое повествование, которое в конечном итоге стало бы единственным и неповторимым, со своим ароматом и колоритом. Как не бывает совершенно одинаковых людей, так не бывает и совершенно одинаковых романов. Тут мне оставалось делать акцент именно на слове «совершенно», так как выше я уже говорил, что сотни и тысячи одинаковостей преследуют нас в мире и иного выхода я не мог придумать. Нужно лишь выстроить нескучный сюжет, а дальше уж будь что будет.  

Масса схожей по тематике и развитию событий макулатуры. Груда информации и сопоставлений терзала мою душу и разум. Я снова попал в матрицу зеркальных мыслей. Матрицу того, что пришло в голову не только мне, но еще сотне, а может тысяче человек. Это меня уже порядком достало, и я пытался найти ключ от самой потаенной двери этого матрично-мозгового пространства. Тот ключ, который еще не трогал никто. Ключ от сраной маленькой, пыльной никем не потревоженной дверцы. Но где она, и где ключ? Мне приходилось в очередной раз плутать по многокилометровым запутанным лабиринтам своего и чужого сознания. Рыскать в поисках этой чертовой кладовки. И снова и снова я попадал в пространство, в котором, какое-то время назад уже кто-то побывал. Я натыкался на двери, взломанные как банковский счет, мой потенциальный банковский счет за возможность продать свежую и оригинальную рукопись. И полем битвы здесь и сейчас являлось мое подсознание, доступ к которому был у каждого из нас. Доступ у шести с лишним миллиардов человек. Я пахал на нем, переворачивая пласты информации, тонны мусора и заезженных фраз, опостылевших уже всем. Так каковы были мои шансы на успех?  

Это огорчало меня, выводило из себя. Но я не сдавался и бежал вперед, пытаясь найти более короткие пути, чтобы стать первым в следующей потайной комнате коллективного близнеца. Во мне были ответы на поставленные вопросы или в рассказах других было не так уж и важно. Но я тешил себя надеждой, все же, отыскать их. Это было сродни поиска иголки в стоге сена. Нужно было опередить время и прийти к цели первым. Сеть была хитра, но предсказуема.  

Зачем вообще нужен тебе этот рассказ, думал я. Графоман! Их сотни тысяч этих никчемных писак. Да, да именно никчемных, какими бы премиями и статусами они себя не награждали. Они объединяются в литературные сообщества, кланы, учреждают премии, награды и всякую другую ересь. Но где оказываются все эти писатели потом, лет через десять, я уже не говорю, годах так о ста – на помойке. А почему? Да потому что их «номинированные» творения никому не нужны, как, впрочем, и мое. Такое ощущение, что они награждают самих себя. Ах, если бы вся моя злоба была лишь обидой, но нет. Я читал их, пытался понять, что же они такого нового сотворили, но так и не находил. Все было до банальности просто. До Толстого, Достоевского, Булгакова, Гессе им было как мне до Ницше. Так зачем же тогда лезть в душу потенциальному читателю со своими произведениями. Писали бы как я, для разминки ума и складировали кучу помаранной бездарностью бумаги в ящик стола. Ну, или, по крайней мере, пускали на растопку печи, как это сделал Гоголь со своими «Мертвыми душами-2», хотя вот кто-кто, а он-то уж точно погорячился. По сути 99, 9% всего написанного когда-то и кем-то было литературным мусором, не более того. Нет, конечно же, были выдающиеся личности и новой волны нашего времени, но их были единицы, как, впрочем, думаю и сто и двести лет назад. Возможно раньше только немного больше, в виду отсутствия телевидения, компьютеров и разной всячины, которая отвлекает на себя уйму драгоценного времени, но ничего не дает духовного взамен. Они как редкие первые озимые проклевывались среди пустого темно-коричневого поля, в холод и слякоть, становясь векторами нового направления и развития человеческой мысли во времени и пространстве.  

Читая все эти рассказы клоны, можно было заглянуть в будущее и понять, что, скорее всего, напишешь ты сам, и каковой будет концовка каждой истории, как в жизни, так и в выдуманной реальности. И теперь, осознав это, я был вооружен, как мне казалось, и, видя предсказуемость и конечный результат своих поступков и действий со стороны, был готов повернуть ход повествования и судьбу героев по совершенно иному, отличному от других пути. Нужен был драйв, текучесть, непредсказуемость, чтобы не дать читателю загрустить и предательски покинуть мир моих героев.  

Для плодотворной работы была необходима передышка, концентрация на себе. Я слишком близко притянул рассказ. Нужно было дать ему вольный ход, потому что чем больше я продумывал дальнейшее развитие событий, тем больше ограничивал его рамки. Следовало отстраниться и дать мозгу обдумать полученную информацию. После чего, я надеялся, он выдаст что-нибудь оригинальное. Я перестал на время читать книги и смотреть фильмы, сделанные по чьим-то рассказам, так как после каждого такого прочтения или просмотра начинал невольно копировать стиль автора, находить что-то схожее, подхватывать его идеи и тематику, что, безусловно, подрывало изначальную идею и самобытность произведения. Пусть даже, события, преподнесенные ими, были прописными истинами и были едины для всех, но задачей-то моей в первую очередь было, все же, написать нечто отличное от других.  

Я кинул рукописи рассказа в стол и забыл про нее. Но спустя пару дней мой мозг снова начал пытливо искать возможные варианты развития событий.  

Так, так, так: предположим, что мой герой заранее знает исход общения в сети, и пытается понять самого себя, разобраться посредством размышлений в происходящем. Все уже описано, прожито, сказано другими и он читает эти произведения и знает наперед все что будет. Все предопределено. Любовь, желание, вожделение, достижение цели и конец всему. Затем новая любовь и так снова и снова. Все те слова, что люди говорят друг другу, пишут в сети, пустое, не имеют ничего общего с реальной жизнью, как собственно и мой рассказ. Все это бутафория и воспаленная холостая работа мозга, сродни тем мечтам, которыми питают себя молодые девочки о принце на белом коне, а потом получают женихов – не таких красивых, не таких сказочных и благородных. Еще раз оговорюсь, что есть исключения из правил и имеют место случаи невероятные и удивительные, когда люди находят друг друга, свою вторую половинку, встречаются, женятся и живут счастливо и долго. Но это уже совсем другая история. Здесь речь не об этом. Так вот, так же и Джек: пишет одно и то же разным девушкам, посвящает им свои рассказы, но в итоге заходит в тупик, тот же самый тупик, о котором я вел речь выше. Вся его благородная игра слов превращается в груду помой, выплеснутых в цифровое пространство искусственной, безжизненной, не настоящей псевдо-реальности. И почти все эти истории заканчиваются ничем. Но настоящая реальность по-прежнему остается где-то рядом, и она ведет его, толкает в намеченном направлении, но он попросту не замечает этого и продолжает предпринимать попытки красивых выпадов и па.  

Да, люди убеждают друг друга в чувствах, любви, но, добившись цели, получив желаемое, теряют ее во времени. Это бесконечный и тупой процесс переливания из пустого в порожнее, что собственно говоря, и добивает. И есть только один единственный путь – когда они не достигают своей цели и мучаются, не коснувшись желаемого. Только это и спасает их от конечности. Нет, ерунда, ересь! Бред сумасшедшего. А может попробовать углубится в экзистенциализм или что-нибудь еще?  

Всю ночь накануне я плохо спал и пытался выстроить сюжет повествования. Но ничего в голову не приходило. И вот утром, лежа в ванной, я придумал полную и, как мне казалось тогда, окончательную схему дальнейших событий. Я тут же взял ручку с бумагой и записал ее.  

Итак: 1. Автор ведет свое повествование под названием «в сети», но подозревает что что-то подобное уже написано. Он заходит в «поисковик» и находит рассказ с точно таким же развитием событий. Всем сюжетным планам приходит конец, они точь-в-точь повторяют им запланированные.  

2. Он блуждает по лабиринтам сознания и ищет ключ от потайной комнаты. Все одинаково, все сюжеты найдены и использованы.  

3. Тогда он находит единственный выход в переключении повествования в зону дружбы. Необходимо ввести подробное описание переживаний Джека, его взаимоотношения с друзьями и подругами. Он думает, что сможет переломить ход жизни и повествования, зная заранее исход истории, ведь все одинаково, и он прочитал уже возможный вариант в другой книге, который полностью поразил сходством с его сюжетом. Если все шаблонно, как в жизни, так и в возможных сюжетах, то заранее зная весь расклад, наверное, можно избежать этого. В этой части можно немного помуссировать тему страданий, вставить размышления из дневника о сексуальной составляющей творчества.  

4. Затем разочарование и в любви и в дружбе. То и другое конечно, как, впрочем, и все на этом свете (описание всех закончившихся отношений). В чем же тогда выход? Смысл долгих признаний в любви, дружбе? Все имеет практически всегда одинаковую концовку и схему сюжета, как в жизни, так и в творчестве. Он не может найти решение. Он понимает лживость и дружбы и любви и видит лишь временное бесполезное самоудовлетворение, путем докапывания до других, давая ничего не стоящие клятвы и признания. Его ломает, как наркомана без дозы, но он ничего не может с этим сделать. Он пытается достичь оргазма языком, словами, но как ни старается все оказывается напрасным. И он, обессиленный, падает на пол. Это больше похоже на стриптиз, когда можно смотреть, но нельзя прикоснуться. Ведь иногда одному человеку достаточно сказать только лишь одну короткую фразу «я люблю тебя», другому же нужно написать для этого целое повествование. Но в том и другом случае все бессмысленно.  

5. Автор сидит на скамейке в парке и размышляет об экзистенциальной стороне жизни, когда вдруг слышит голос девочки лет трех, идущей за руку с молодой мамочкой. Она что-то рассказывает ей на своем ломаном детском языке, а потом начинает петь песенку: «мамочка, мамочка, миленькая мамочка, я так люблю тебя мамочка, любименькая мамочка». В этот момент слезы наворачиваются на его глаза, и он понимает, что все то, что делал раньше: писал, сочинял, не стоило и ломаного гроша, по сравнению с тем, чем была, чего стоила человеческая жизнь. Без выдуманных героев и персонажей, без красивых фраз и образов. Жизнь, которая стала так ясна и понятна, что даже мурашки побежали по телу. В голове всплывает образ одинокого старого полуразрушенного дома в деревне. Вокруг бескрайние просторы: справа озеро, слева река, молодая поросль деревьев уже заполонила два десятка лет не паханое поле. Это дом его детства, здесь он провел свои самые первые годы жизни. Вокруг ни единой души и….. ясное четкое понимание абсурдности всех бед, терзаний, поисков, размышлений, переживаний, происходивших на всем его жизненном пути. Вот она жизнь, чистая и не испорченная целью. Вот она свобода и смысл, в просто существовании на этой земле. Он начинает впитывать это мимолетное понимание, пытаясь не упустить что-то важное, но все настолько ясно и просто, что нужно просто расслабиться и впустить в себя эту кристальную откровенность. Все встало на свои места. Он созерцает, наслаждается и счастлив, что ему довелось испытать и ощутить на себе такое чувство. Ему сложно описать это понимание. Это похоже на то, будто вырезали огромный кусок какой-то ненужной информации, мусора, злокачественной опухоли и оставили только это первородное начало, картинку мира и его. Его такого, каким он был только здесь и сейчас, минуя все прожитые годы и дни. Такого, которым он не был, может быть никогда больше. Такого, который понял все и не понимал уже ничего!  

6. Описание тех, например, Курта Кобейна, кто, может быть, дошел до этого осознания и, возможно, поэтому застрелился, не сумев вынести непосильную ношу откровения.  

Трагическая смерть знаменитости всегда порождает массу слухов и предположений, касающихся ее причин. Не явилась в этом смысле исключением и его смерть. Некоторые предполагали, что причиной его самоубийства явился роман Кортни с Эваном Дэндо из LEMON HEADS. Высказывались также предположения, что не все ладно обстояло между участниками группы. Упоминался плохой гороскоп Курта на апрель 1994 года. Ходила также абсолютно мифическая версия о том, что он совершил ритуальное самоубийство, чтобы отомстить за Фрэнсис Фармер.  

Наиболее экзотическая версия была выдвинута организацией "FriendsUnderstandingKurt". Согласно ее предположениям, в последние дни своей жизни Курт пристрастился к так называемой "машине сновидений". Это устройство, представляющее собой "психоактивный галлюциногенный неокортикальный пульсатор", по данным организации, было изобретено покойным Брайоном Гайзином и запатентовано Уильямом Берроузом. Эта версия, впрочем, мало кем была принята всерьез. Сам Берроуз, указывая на акроним, образованный заглавными буквами слов, составляющих название организации, предполагал, что речь идет об "анархической выходке".  

Ха-ха-ха! Вы и вправду думаете, что они что-то знали и от тяжести данного осознания и понимания покончили с жизнью намеренно? Или, может быть, не выдержали груза славы или любовных ран. Да нет же, глупцы. Нет, и еще раз нет. Они попросту не понимали тогда, что делают и если бы смогли проснуться на следующее утро, то ужаснулись бы содеянному. Ведь когда я упал с пятого этажа, то в последующем не мог даже вспомнить, почему я это сделал. Вы понимаете, в чем вся загвоздка. Я не собирался ничего такого совершать, а что произошло тогда в моих мозгах, я не могу понять до сих пор. Хотя, помнил все то, что происходило, пусть и эпизодически, до самого выхода на балкон. Так же и они. Они попросту не знали что творят. За них это делали наркотики и алкоголь. Уровень героина, обнаруженный в крови Курта, к тому же в сочетании с транквилизаторами, по мнению экспертов, к которым обращался Грант, уже сам по себе мог повлечь за собой смерть. В этом случае непонятно, зачем Курту нужно было еще и стрелять в себя. К тому же весьма маловероятно, что в этом состоянии он вообще смог бы удержать ружье в руках.  

Но это лишь непонятно им. А я уверен в одном. Никакого просветления, никаких откровений и намерений. Только обыкновенная человеческая голова с дырой, грудой дерьма и воспаленного, искаженного, коварно обманувшего восприятия. И жертвами его оказались многие, ведь почти все творческие люди, в той или иной мере, пичкали себя какой-нибудь дрянью. А звездность добавляла к этому еще большую ядовитость. В предсмертной записке Курт написал красными чернилами: "Лучше быстро сгореть, чем медленно высохнуть. Мир, любовь, наилучших пожиланий... "  

7. Мысль о покупке пистолета. Затем описание сцены, как герой лежит в ванной, на табуретке, стоящей рядом, пистолет, взведенный курок, звонок в дверь, кто бы это мог быть? Выходит голышом, открывает дверь и перед ним стоит она.  

8. Описание мыслей автора насчет того, что кто-то пашет-пашет, а он сделал ставку на зеро, на творчество, на возможное получение дивидендов в будущем от своих рукописей. Он сделал сомнительные вложения за эти годы в прочтение сотен книг, попыток написания рассказов.  

Эпилог: а) Стихотворение «Перевертыши» полностью.  

б) Сидит и, наклонивши голову вниз, потерянно смотрит в пустоту. Медленно поднимает голову, затем глаза. Странно и загадочно улыбается.  

Или вот еще идея необычного окончания книги: девушке, которой когда-то писал в сети Джек, приходит денежный перевод на кругленькую сумму. На бланке написано: «Привет, ты пленила мое сердце сотней оков»…… Она по этой фразе догадывается кто это. Но не понимает за что ей такая честь? А автор написал бестселлер и стал известен и знаменит.  

Ну и, наконец, концепция обложки книги: бесконечное космическое пространство, со множеством звезд. Хаотично разбросанные головы людей в нем. В головах компьютеры и тоже планеты. Все это сплетено огромной сетью. Крупное лицо человека, смотрящего на нас по ту сторону монитора. Оно полно безнадежности и отчаяния. Ладони расставлены на уровне лица и ими он держится за сеть. Картинка имеет множественную смысловую нагрузку: сети мышления, сети жизни, сети человеческого бытия, компьютерные сети, сети вселенной, сети собственных заблуждений, соблазнов и разочарований.  

Попытаться разбавить рассказ юмором в смеси с депрессивностью.  

Смысл рассказа, попытка автора вырваться из порочного круга предопределенности и конечности.  

Да уж, пессимистический вариант развития событий, хотя задумка, как мне кажется, совсем не дурна. А может быть, получится как-нибудь оптимистичней?  

И вообще, если автор пишет только половину книги, а другую половину пишет читатель, как говорил Конрад, то тогда может быть мне вообще не стоит так сильно заморачиваться по этому поводу? Я не против спонтанного соавторства в чужих головах.  

Но мог ли я придумать лучший сценарий, чем тот, который мне подсказала впоследствии моя жизнь. Без лишних слов, и красивых реверансов. Тот, который оказался исключением из правил и правилом из исключений. Это было сродни появления нового жанра, нового веяния, аромата, которого не вдыхал еще ни один человек на земле, возникшего как гром среди ясного неба и излившегося свежим весенним дождем на пересохшую и потрескавшуюся почву, простирающуюся на тысячи километров человеческого бытия. Сродни стилю, который взялся из ниоткуда и открывал совершенно иную веху как в моей жизни, так, может быть и в моем творчестве. Ведь нужно же когда-то продвигаться вперед, оставляя позади затертые и изъеденные временем и сотнями тысяч людских судеб прописные истины и шаблоны. И это случилось именно со мной. Почему? Я не знаю. Но это было настолько невероятно и не укладывалось ни в какие рамки здравого смысла и систему общепринятого мировосприятия, что можно было с лихвой черпать материал, как для написания книги, так и наслаждаться непосредственно проживанием своей жизни, полной загадок, тайн необъяснимых событий и приключений. Вы скажете слишком самоуверенно и нагло? Может быть. Но это была моя жизнь, мои мысли и рассуждения, мои чувства и мне было глубоко наплевать, даже если я в чем-то и ошибался. Джека больше не было. Он больше никогда не писал ни Ире, ни Наташе, ни Лене, ни кому бы то ни было из сети. Он больше не играл в эти безжизненные бутафорные стандартно-шаблонные игры. Вернее я больше не играл в них.  

Я стал беспомощной марионеткой в руках провидения, снял маски героям и следовал по графику жизни, той, которая была подобна поезду, следующему без остановок, и смерть была всего лишь переходом из одного вагона в другой и не более. Мне оставалось всего лишь забить гвоздь повествования, скрепив им все факты, произошедшие с нами, в одно единое целое. Я подключил немного своей фантазии, немного умения писать и в итоге получилась книга, которую, я имею честь вам представить.  

V  

«У вас есть некоторая вероятность отыскать вне себя свой идеал после того, как вы по возможности воплотили его в себе самих.  

В праве ли вы надеяться, что вы узнаете и удержите душу честную, глубокую, любящую, верную, неистощимую, душу всеобъемлющую, самобытную, независимую, мужественную, благожелательную и благородную, если вы так хорошо, как она, не узнали, что такое честность, любовь, верность, мысль, жизнь, самобытность, независимость, мужество, благожелательность и благородство? И как знать вам все эти душевные качества, если вы их не любили и долго не жили среди них, как она любила их и как она среди них жила? ».  

Морис Метерлинк  

На улице шел сильный дождь. Я едва переводил дыхание от спринтерской дистанции, проделанной только что и, озираясь по сторонам, надеялся найти девушку, которую пару минут назад увидел из окна своего общежития. Но вокруг не было ни души. Будучи почти уверенным в том, что это была именно она, я стоял посреди мокрого тротуара и не знал, что делать дальше, бежать искать ее или смириться. Подавленный неудачей, я еще несколько минут бродил по близлежащим дворам, а затем вернулся домой. Войдя в комнату, я сел по привычке на подоконник и стал наблюдать за медленно стекающими по стеклу каплями. Но, не успев прийти в себя, увидел в распахнутом напротив окне ее. Сбивая все на своем пути, я помчался на балкон и закричал как сумасшедший:  

– Эй, как тебя зовут? Мне, кажется, я тебя знаю. – Как не глупо выглядело все происходящее, но я ничего не мог с собой поделать. Мне нужна была она, та, которую я, казалось, знал уже не один десяток лет, и которая была только что так близко.  

Девушка, поначалу не обращавшая на меня внимания, через какое-то время подняла голову и с недоумением посмотрела на человека, отчаянно машущего руками.  

– Привет, не пугайся. Меня Андрей зовут. Мне показалось, что я знаю тебя.  

Девушка продолжала смотреть на него, по-видимому, не понимая, что ему от нее нужно.  

– Я только хотел спросить, тебя не Ангела зовут?  

Расстояние между домами было достаточно большим, к тому же у меня было не очень хорошее зрение, поэтому я не мог четко разглядеть лицо девушки, но знакомый силуэт, движения, манеры… Я был практически уверен, что это она. Только вот почему она не узнает меня? Может быть, действительно я ошибся.  

– Нет, меня зовут Света. А что случилось?  

– Это ты только что проходила возле этого дома?  

– Да.  

– Мне показалось, что я тебя знаю. Неужели я ошибся?  

– Думаю, что да, потому что я вижу тебя первый раз в жизни, и ты меня очень удивил, своим странным, я бы даже сказала, неадекватным поведением. У меня складывается такое впечатление, что ты не в себе.  

«Да уж, я точно был пару часов назад не в себе, а вообще непонятно где. И если бы не …, то я точно бы сам принял себя за сумасшедшего. Неужели я ошибся. Вот бы увидеть ее поближе. Может быть, она решила поиграть со мной таким способом и только делает вид, что не узнала. А как же голос. У меня нет никаких сомнений, что это именно он. Я смог бы узнать его из тысячи, миллиона голосов».  

– А сколько тебе лет?  

Девушка, замешкалась на пару секунд, по-видимому, обдумывая, стоит ли ей продолжать этот странный разговор, но все же продолжила, ведь вряд ли он может представлять какую-то опасность. Ну, обознался, с кем не бывает, может быть, у него такие оригинальные способы со всеми знакомиться. Она улыбнулась и ответила:  

– Постой, постой, я не против пообщаться, но ты слишком громко кричишь. Что люди подумают. Набирай мой номер телефона: 89199829075.  

Джек достал из кармана джинсов телефон и стал вводить цифры.  

– Так, 982, а дальше…  

– 9075.  

– Вызываю.  

В трубке заиграла какая-то незнакомая музыка, но тут же прервалась, и Джек услышал голос.  

– Привет, еще раз. И часто у тебя такие видения? Весь квартал на уши поставил.  

– Да нет, в общем-то.  

– Слушай, а ты точно не маньяк, – девушка рассмеялась.  

– Да не бойся ты. Просто я был уверен, что увидел свою очень давнишнюю знакомую. Она, как бы правильно выразиться, ну, думаю, моя лучшая подруга, так что ли. С которой я пережил столько, не поверишь!  

– И что же такого вы пережили?  

И тут Джек вспомнил, что не может даже сейчас с полной уверенностью сказать, приснилась ему Ангела или это было все наяву.  

– Даже не знаю, как и описать в двух словах.  

– А ты смешной, – сказала Света и снова улыбнулась.... Мы познакомились с ней: в моих снах или … увидели друг друга на балконах соседних домов, а быть может, я знал ее в прошлой жизни. Я не мог ответить точно на эти вопросы. Вернее ответ вроде бы был очевиден, но меня постоянно преследовали какие-то назойливые, не дающие мне покоя болезненные мысли, которые временами ввергали меня в панику, так что я даже не хотел о них думать. Паранойя, наверное. «О, Боже, ну где же мы с ней познакомились? »  

Если это была не Ангела, то выходит, что я даже не видел вблизи лицо незнакомки, но был уже влюблен. Разве так бывает? Или я влюбился в образ, который пробрался в мое сознание и не отпускал уже несколько дней, а может быть лет? Я не понимал что происходит. Я запутался. Если это видение того, что жило внутри меня и воплотилось сейчас наяву, то, как такое может быть? Разве это возможно? И если это реально, то неужели мысли имеют свойство материализоваться в реальность? Или это простое совпадение, подгонка фактов, места и времени? Или то, что со мной происходило этой ночью, было все-таки на самом деле и сейчас следует продолжение? Да это, впрочем, и не важно. Вся суть была даже не в том, где, в какой обстановке и как это произошло, а в глубине произошедшего, в его непреодолимом стремлении иметь место быть здесь и сейчас. Нет, нет и еще раз нет. Снова я взялся за старое. И во всем этом виновато телевидение, которое постоянно кормит нас всеми этими загадочными и непонятными фильмами, историями и инопланетянами. Сплошная мистика и эзотерика и вот даже эта мысль пришла, а такое ощущение, что она и не моя вовсе, а из очередной голливудской парапсихологической страшилки. Да, да, именно так это все рисовалось в моей голове сейчас, когда я ждал какого-то чуда, которое поджидало меня за поворотом. Это снова напомнило мне тот момент в парке…… Нет, я больше не играю в эти игры. Но как бы я не старался выйти из игры, все последующие события заставили меня вновь пересмотреть выбранную позицию и прийти к совершенно новому пониманию, а вернее непониманию окружающей нас действительности. Позже я назвал ее «Кристальная реальность».  

– Давай поиграем в игру, ты мне задаешь вопросы, я на них отвечаю. Если нам будет о чем поговорить в следующий раз, то потом, может и встретимся.  

– А ты не промах, так сразу и сама берешь инициативу в руки.  

– Какая разница кто. Мы ведь просто общаемся и я тебе ничего не обещаю. Просто интересно, кого же ты все-таки ищешь? Может и на самом деле меня? Ты чем вообще занимаешься?  

– Учусь. Ты что не знаешь, это же общежитие медицинского университета.  

– Нет, не знаю. Я вообще-то в гости к подруге приехала, а живу в другом городе. Он далеко отсюда, ты даже о таком и не слышал, наверное.  

– Что за город? Я много где был.  

– Великий Устюг. У меня там родители живут. Я здесь уже несколько месяцев. Если понравится, останусь. Если нет, то, может, еще куда подамся. Какая разница, где жить, я молодая, работа всегда для меня найдется.  

Когда я услышал название города, меня охватило чувство трепетного, постепенно нарастающего волнения и я с восторгом, чуть ли не крича сказал:  

– Я тоже из Великого Устюга. Ни разу за все годы жизни здесь, не встречал человека с моей малой родины.  

– Ты не шутишь? Вот это да! Я удивлена не меньше тебя. И как тебя в такую даль занесло, ведь до нас почти 2 тысячи километров.  

– У меня здесь родственники живут. – А ты кем работаешь?  

– Дистрибьютером. Слышал про таких?  

– Ну, что-то знакомое. Но точно не могу представить себе, с чем это связано.  

– Все очень просто. У нас есть фирма. Там мы берем товар. Это различная бытовая техника: утюги, чайники и прочая мелочь и затем ходим по квартирам и продаем ее. Ничего сложного: зашел, продал, ушел с деньгами.  

– А в чем смысл, если все это можно купить на рынке или в магазине?  

– У нас дешевле. Да и не каждый хочет ходить, искать, выбирать что-то. А тут человек к тебе в квартиру заходит с товаром и никуда тебе идти не нужно. Слушай все прелести предлагаемого товара и бери.  

– И что, покупают?  

– Еще как! Тут главное чтобы язык был подвешен. Пичнуть как следует человека, и сдать товар. Главное чтобы никто не помешал. И для этого, когда заходишь в квартиру, желательно собрать всех домашних в одном месте, чтобы не возникло такой ситуации, что на середине рассказа входит кто-нибудь и начинает задавать не нужные вопросы и приходится начинать все заново. Или убеждает других, что это все ерунда и покупать не нужно. А когда все вместе, то проходит обычно все как по маслу. Ты вовремя можешь ответить на возникающие в процессе беседы вопросы и убедить всех разом, что этот товар им необходим.  

– Что значит пичнуть?  

– Ну, уболтать то есть. Заставить его поверить, что товар просто супер и по такой цене, да еще несколько предметов, ему нигде не найти.  

– Выходит, вы обманываете людей?  

– Почему сразу обманываем. Мы ничего не воруем и не отбираем. Да, продаем немного дороже, а иногда и по сильно завышенной цене и всего-то.  

– Понятно. А раньше, чем занималась.  

– Я с шести лет в цирке выступала. С гастролями ездили.  

– Ух ты! А почему перестала выступать?  

– В 17 лет я в аварию автомобильную попала, на этом все и закончилось, не смогла восстановить форму. Попробовала пару месяце заниматься, но ничего не получилось.  

– Что, так сильно досталось?  

– Да. Компрессионный перелом позвоночника, перелом ноги, сотрясение и куча порезов и ссадин. Меня в отделение привезли спустя несколько часов после аварии. Даже родная сестра не сразу узнала, когда на каталке увидела. Она в приемнике тогда работала, и этой ночью у нее было дежурство. К ней прибегают и говорят, что Светку твою привезли. А она сразу и не поверила даже, думала, шутят. Я тоже тогда там работала санитаркой. И весь медперсонал знал меня.  

Андрей слушал девушку и диву давался, как быстро стал клеиться у них разговор. Никаких неловкостей и преград. Она рассказывала ему такие вещи, которые не каждый согласится обсудить даже с близким человеком. Вот тебе и пресловутые методы знакомства и правильного подхода. Здесь ему ничего этого не понадобилось. Все шло как-то само собой и даже пугающе быстро.  

– А как ты в аварию попала, помнишь?  

– Конечно. Мы с подругой в тот вечер гуляли, и уже поздно было, когда с дискотеки домой возвращались. По пути встретили знакомых парней. Правда я их вообще не знала, это ее приятели были. Они предложили подвезти. Я не хотела поначалу садиться, но они все-таки уговорили. Мы сели в машину и поехали. Я даже не заметила поначалу, что они выпившие были. Поняла только, когда они разогнались как сумасшедшие и неслись с огромной скоростью. Последнее, что я помню, это поворот перед глазами и мысль, что не успеем повернуть. Дальше темнота. Очнулась только через несколько дней в больнице. Мне рассказали потом, что мне одной только так сильно досталось. Остальные отделались испугом, ссадинами и синяками. А я как раз посередине на заднем сиденье сидела и когда в поворот не вписались, вылетела через лобовое стекло. Парни испугались и сразу все убежали кто куда, а подруга начала меня искать. Искала-искала, вокруг болото, трава высоченная. Только через минут десять нашла в луже в камышах и побежала вызывать скорую помощь. Хирург сказал тогда, что у меня было больше шансов умереть, чем выжить. Мне потом сестра рассказывала, что я в коридоре, когда на каталке лежала, так еще и шутить умудрялась. Правда, я этого ничего не помню. А очнулась потом только через несколько дней в палате. Болело все ужасно, двигаться не могла. Только голову слегка поднимала.  

– Так тебе операцию в ЦРБ делали. Кто?  

– Михаил Александрович Сметанин.  

– Конечно же, я знаю его, мало того – это друг моей мамы. Он мне тоже операцию на мениске делал в 2001 году.  

– Да, городок у нас маленький, многие, наверное, так или иначе с друг другом знакомы. Андрей, скажи, а у него в кабинете висит кашпо в виде комнаты охотника? Посмотри как-нибудь! Так ты тоже травматолог?  

– Я не травматолог, я провизор. У меня высшее фармацевтическое образование. Кашпо посмотрю. Михаил Александрович любит охоту.  

– Я знаю. Поэтому я и подарила ему это кашпо в 2003 году. Если не висит, значит дома! А мне он делал операции в 2002 и в 2003 годах. И если, ты ему передашь большой привет от Светы и Тани, то буду тебе очень благодарна!!! И Клименкову, кстати, тоже! Он был ассистентом! Тоже классный врач! У меня 16 сентября второй день рождения, за который я и благодарна Сметанину! А, знаешь... на словах передай ему большой привет и ещё раз спасибо за вторую жизнь! Чуть не прослезилась, вспоминая его! Вот, действительно, врач от БОГА! Золотые руки!!! А может быть, ты и Диму Прусакова знаешь?  

– Знаю. Он был моим лучшим другом в детстве. Но я сейчас с ним не общаюсь уже давно.  

– Я тоже уже несколько лет его не видела. Просто когда он был на практике, работал санитаром у нас в приёмном отделении. Мы хорошо общались, и я запомнила его, как весьма интересного человека! Моя сестра лучше его знает. А провизор – это тот, который лекарства делает?  

– Да, это тот, который лекарства делает. Я жил в Устюге с 2 до 19 лет. А родился на Северном Кавказе в Ставропольском крае. В Волгограде живу уже 8 лет. И вообще у меня есть маленькое хобби, от депрессии лечить юмором.  

– Я вообще-то в нормальном настроении, – девушка улыбнулась. А у тебя рост какой?  

– Один метр девяносто сантиметров. Ага, большой, да!  

– Ясно. То-то я смотрю высокий и худой.  

– Я вешу 70 кг всего. У меня вообще мечта набрать вес и пару раз я уже толстел до 78 кг. Я много ел без остановки, и еще «Нутризон» пил. Это такой порошок для парентерального питания больных через зонд, которые без сознания.  

– А моя мечта сбросить. Вот сейчас на диете сижу.  

– А еще я машинистом крана работала.  

Мне никогда не приходилось иметь среди знакомых девушек, работавших на кране, и поэтому я был очень удивлен. Я не мог понять, как женщина вообще может работать на кране, да еще такая молодая и хрупкая.  

– Машинистом, – ничего себе. Ты, наверное, сильная очень? А с виду вроде маленькая и беззащитная. Не обижайся, если что не так спрашиваю. Иногда я задаю вопросы, которые могут обидеть девчонок.  

– Сила там не нужна! А вопросы задавай, так интересней даже! Вряд ли, ты меня сможешь обидеть! Спрашивай всё и обо всём, что интересует! Я и сама иногда задаю неуместные вопросы!  

– Я плохо вижу тебя, у меня зрение не очень, да и ты далековато находишься, но если я не ошибся, то у тебя рыжие волосы?  

– Да, я рыженькая от природы!  

– А ты куришь, спиртные напитки употребляешь?  

– Курить бросила в декабре того года, сейчас вот опять начала покуривать. Не люблю себя за это. Спиртные напитки употребляю, когда в компании! Или в клубе если время провожу! Очень люблю пиво!!! А с парнем я рассталась на прошлой неделе. Два года встречались. Вот теперь тоже свободна! А ты?  

– Я воздерживаюсь от употребления. Не курю и не пью вообще, не закодирован, как ты могла подумать.  

– Почему воздерживаешься? Печень? Или просто здоровый образ жизни?  

– Потому что в студенческие медицинские годы много употреблял алкоголя, сигарет и еще кое- чего.  

– Понятно! То есть уже надоело?  

– Да. Света, мне кажется ты такая худенькая… и симпатичная…  

– И вовсе я не худенькая.  

– Как не худенькая? Что мои глаза меня обманывают?  

– Ну, при моём-то росте пропорции, конечно, соблюдены, но вот сзади не мешало бы поубавить. Ты же сам сказал, что у тебя плохое зрение, а если поближе увидишь, то разочаруешься.  

– А спереди?  

– Ты про грудь? С ней все в полном порядке. Ну, может и не совсем большая, может, я себе немного льщу. Сам решишь какая. Ой... Что это я говорю... Ай-ай-ай, как не стыдно мне... Ты не обращай внимания, это я здесь такая смелая, а на самом деле я робкая и стеснительная… хотя... это ещё зависит от человека, с которым общаюсь! В общем, я сама полненькая, вот и она у меня растёт.  

– Не волнуйся, я не разочаруюсь, когда увижу тебя, тем более у меня такое ощущение, что я тебя очень хорошо знаю и уже не раз видел. Так что вряд ли я буду удивлен при встрече. Скорее я буду поражен, если мои догадки подтвердятся.  

– Какие еще догадки? А что, ты меня уже на свидание приглашаешь?  

– Ну да, а чего тянуть? Завтра и встретимся. А на счет догадок, не обращай внимания, это я так шучу.  

– Хорошо, завтра встретимся. Не буду строить из себя недотрогу. Мне и самой интересно с тобой общаться.  

– Круто! Я очень рад! А еще я музыкой занимаюсь. Если хочешь, зайди в интернет и в поисковике набери группа «Тасмания». Там все мои песни можешь послушать.  

– У тебя есть музыкальная группа? Вот это ДА!!! Ты на чём-то играешь? И поёшь? Ну, супер! Мне нравилась группа в Устюге "Цезарь Маркович". Может и ты помнишь такую? А сколько у вас человек в группе? Обязательно оценю твое творчество. Слушай, уже поздно, мне пора идти. Давай при встрече продолжим наш разговор?  

– Хорошо! До завтра!  

– До завтра.  

Вот так встретились два человека, живших когда-то в одном городе. Андрей был очень рад, что Света согласилась пойти с ним на свидание. Завтра он сможет разглядеть ее получше.  

Он лежал на кровати и представлял ее образ, как они будут гулять, разговаривать, шутить, и даже не заметил, как уснул.  

VI  

Наступил вечер следующего дня. Я очень сильно волновался перед встречей. Я всегда волновался, когда шел на свидание с девушкой. Как бороться с этим наипротивнейшим томительным ожиданием? Вот встречаешься с ней и думаешь, а почему она не пришла, а почему она так сказала. Но ведь все дело-то по большому счету не в ней, а в твоем воспаленном воображении. И стоит ее только увидеть, как на душе на время становится спокойно и легко.  

Сегодня исполнилось ровно тринадцать лет с того момента, когда я услышал концерт своей любимой группы, после которого стал их фанатом. С тех пор этот день стал для меня праздником, который я с завидной регулярностью отмечал. Не важно, была ли в этот день у меня еда, вино, деньги. Я просто включал и слушал их песни, вспоминая разнообразные приятные события из жизни, связанные с той или иной мелодией.  

Много всего произошло за этот период и хорошего и плохого. И как это бывает в такие меланхолические моменты, в голову приходило множество интересных мыслей, подытоживающих тот или иной личный опыт:  

«Теперь я понимаю, что музыка намного круче секса. Но он должен, все же, быть, это физиология и с этим уже ничего не поделаешь. Он – это всего-навсего некое кратковременное, минутное удовольствие, а музыка – это вечный кайф, нирвана. Интересно, Курт Кобейн назвал свою группу, из каких соображений? Я помню, читал его дневники и там он рассказывал, что группа с таким названием уже существует, но это никак не мешает им назваться точно так же. «Ведь кто о ней помнит? А мы – это совсем другое, мы намного круче их», – говорил он.  

Да, хорошая песня – это ни что иное, как продолжительный оргазм. Ты сливаешься с ней и попадаешь в другое измерение. По телу бегут волны будоражащего тепла. Ты начинаешь двигаться в такт музыке, слышишь все ее оттенки, цвета, ловишь звук каждого инструмента всеми клеточками своего тела и словно начинаешь бежать по ее волнам, оказавшись, в конце концов, на самом гребне и… с оглушительной скоростью падаешь вниз. Ты скользишь по этой безграничной глади и попадаешь в объятия нирваны, получая огромное как эстетическое, так и физическое наслаждение. Это сродни экстазу, который может длиться вечно. И если от него сегодня уже тошнит, то назавтра непременно будешь жаждать его снова, причем с удвоенной силой. Творчество – альтернатива любви и, возможно, даже более сильная и долгоиграющая.  

Особенно необычно и волшебно твой слух впитывает мелодическую линию баса. О, да – это божественное переплетение сотен оттенков. Теперь я понимаю, почему Глебу Самойлову все равно, красивая у него жена или нет. Музыка для него все и даже намного круче. Выходит, что музыкой занимаются не от скуки, а из-за кайфа?  

Все же, без музыки плохо. Она придает жизни некое наполнение и краски. Сколько раз я зарекался прекратить сочинять песни, аранжировать, записывать их. Меня уже воротило от всего этого и процесс казался мне пустым и ненужным. Играть на гитаре, играть музыку…  

Вот именно, что «играть» – все это не настоящее. Это игра. Сколько можно заниматься этим, я же уже не маленький мальчик. Все, хватит, говорил я себе не раз, но потом начинал делать это снова и снова. Выходит мне попросту нравилось жить в своем вымышленном мире: писать стихи и прозу, сочинять и аранжировать музыку. Да, это был достаточно таинственный и загадочный процесс. Особенно, когда с годами я накопил немалый опыт творческой жизни, как в мире музыки, так и в мире создания литературных произведений. Хотя, тут я погорячился. Скорее попыток создать что-нибудь по-настоящему новое и завораживающее. Но как бы там ни было, со временем я получил возможность сравнивать и сопоставлять жизнь музыканта и писателя. Это было так увлекательно и интересно, что с каждым годом я все больше и больше становился зависимым от этих двух стихий.  

Однажды прогуливаясь по вечернему пустынному городу, я поймал себя на мысли, что вот точно так же выглядит и мой вымышленный мир, в котором живут придуманные персонажи, но в котором, к сожалению, нет настоящих, живых душ. Тех, кто читает, слушает, переживает вместе со мной мои произведения. Нет поклонников моего творчества.  

Я создавал мир, границы которого расширял с каждым днем, с каждой записью, вымышленной гармонией и героем, но пока что я один находился в этой огромной, рожденной мной вселенной. Временами здесь было одиноко и холодно, и я скитался по ней, томясь в ожидании. Я ходил по придуманным улицам и не видел здесь никого. Были моменты, когда я безудержно начинал танцевать, хохотать, беситься под звуки этой тишины воспаленного сознания, его образов и хитросплетений. Я пропитывался всем этим и жадно глотал цвета, запахи, воздух печали и грусти, горечи и разочарований. Я шел веред к чему-то незримому, неземному, будоражащему, заставляющему покрыться холодным потом. Я шел к недрам своего я.  

Но я ждал, что однажды, мой мир наполнится людьми, множеством людей. И это будет уже совсем другая история.  

Я сравнивал это с планетами, которых миллиарды в галактике и большинство из них пустынны. Ведь каждая из них уже представляет собой творение, а будет ли она когда-нибудь обитаема или нет – не знает никто. И ведь от этого она не теряет своей ценности и истинного предназначения, – просто быть, жить и крутиться вокруг своей оси, хотя бы только потому, что так надо.  

Вот так и я однажды понял, что писать можно только для себя, ради удовлетворения каких-то своих невоплощенных, скрытых потребностей внутреннего я. Но, не смотря на все это, все же, ждал, когда кто-нибудь разделит со мной сие удовольствие, и оно станет от этого во стократ приятнее и сказочнее. «Я смогу вводить «их» в экстаз своими историями, романами, музыкой. Экстаз мозга и души, телесный экстаз, который может стать альтернативой обычного полового акта. Но альтернативой ничуть не худшей, а даже в разы превышающей ее по наслаждению».  

Двигателем моего творческого процесса и сексуальным его началом, оставались по- прежнему женщины. Я кайфовал от них и из кайфа этого, как парфюмер, выделял целительный эликсир моего вдохновения.  

Музыка и литература представляли собой два совершенно разных океана, и в каждом из них я капля за каплей приобретал нужные для процесса создания навыки и умения. Первая песня, первый простенький рассказ.  

Когда мне надоело читать книги и засорять свое внутреннее пространство несметным количеством чужих судеб, событий и переживаний, я начал пытаться писать. Когда мне надоело просто слушать музыку, я стал пытаться сочинять ее.  

Двадцать одна страница – уже пятая часть книги у меня в кармане.  

Я не могу описать, как я был счастлив, обладая возможностью полноценно заниматься музыкой: сочинять, аранжировать, петь, играть и вместе с тем заниматься литературой: писать прозу, рассказы и стихи. В них существовало много таких моментов, в которые автор вообще смысла никакого не закладывал изначально, но странным образом его находили затем в них читатели. Что ж, пусть будет именно так, тем интересней становился мне творческий процесс. Все это было настолько грандиозно и необъяснимо, что удовольствие от этого не могло, как мне казалось тогда, иссякнуть никогда. И в то же время, я был безмерно не счастлив, осознав однажды и пронеся это ощущение через долгие годы, что все это сомнительный и бестолковый кайф, невольно и незаметно для самих себя усредненно-загнанного в повседневность бытия существования. Кайф для того чтобы не скучно было жить, для того чтоб было во что верить и о чем говорить, чем наполнять себя и окружающих. И это понимание было пугающим и холодным, потому что оно было не нужно мне, я не хотел этого понимания, потому что без него было лучше, веселее и комфортнее и жизнь казалась тогда намного более осмысленной и наполненной. Но, однажды оно пришло, и я уже не мог ничего с этим поделать. Нет, это не было депрессивно-пессимистическое экзистенциальное настроение бессмысленности всего происходящего. Скорее наоборот – это было ясное понимание истинных ценностей и приоритетов.  

…Ненавижу… Я говорю, что ненавижу американцев, но это всего лишь повод позлиться на сестер, которые живут в штатах. Следовательно, я ненавижу и их, потому что ненавижу американцев. Но если бы они жили в России, то я нашел бы повод ненавидеть их и здесь. Мне нужен всего лишь повод. Выходит американцы не причем? Выходит, я просто завидую им, уступаю в своем развитии. Мне нужно еще больше самодостаточности, но как ее заполучить?.. Путем творческого процесса…  

Как только во мне переставала жить жажда искусства, во мне просыпалось почти непреодолимое желание жить в деревне. Но как только я вновь приближался к нему, мне хотелось жить как можно в более огромном и продвинутом мегаполисе.  

Итак, после долгих лет занятий музыкой я начал увлекаться написанием небольших рассказов, а потом замахнулся и на целый роман. «Если меня уже тошнит от музыки, то нужно делать передышки, – подумал я. – Что ж побуду в шкуре писателя».  

Если для написания музыкального произведения мне требовалось какое-то особое, мимолетное вдохновение, которое в основном приходилось ловить ночью, то здесь было уже все по-другому. С одной стороны как-то даже загадочно и необычно. Но с другой, не менее сложно, чем первая моя ипостасия. Иногда, я даже практиковал написание рукописей под музыку. Она раскрепощала и освобождала мое сознание не хуже любого другого известного психостимулятора. Мышление во мне тогда становилось ясным, и это был довольно таки продуктивный и приятный способ сплетения двух творческих направлений. Но один важный момент – музыка должна была быть истинной, живой, пробирающей до мозга костей. Иначе написанное мной получалось не настоящим.  

Если кто-нибудь слышал о сублимации энергии, то в том и другом случае я занимался именно этим. Когда я сочинял музыку, то начинал медитировать, словно впадая в транс. В ней было главное не чувство ритма и не техника игры, а умение взять за сердцевину и вдохнуть в слушателя частицу энергии. Но прежде, нужно эту энергию было поймать, высвободить и зафиксировать в мелодической линии произведения. И если по моей коже начинали бежать мурашки или наворачиваться слезы на глаза, или же возникало неудержимое желание веселиться и танцевать, то да, тогда это была хорошая музыка, настоящая.  

Музыка протекала бешеным потоком сначала через мою душу, потом через мои уши и в конечном итоге становилась мной. Но был у нее и побочный эффект – после таких вот плодотворных часов сочинительства появлялась слабость и я чувствовал как она забирает из меня силы.  

Если же песня бесила или пугала, то это тоже был неплохой результат, хуже всего было если она не вызывала вообще никаких эмоций, тогда она была мертворожденной.  

В настоящем произведении было все реально и серьезно, но как определить настоящее, живое ли оно на самом деле или это только мое субъективное мнение?  

Еще одна вещь, которая меня беспокоила, так это то, что я никак не мог избавиться от сомнений в своей бездарности, впрочем, так же было и с писательством, поэтому с годами я просто перестал обращать на это внимание. Я понял, что хорошие песни и книги – как люди. Они рождены кем-то и дышат, живут своей самой настоящей, не придуманной жизнью. Они могут быть кривыми, больными, красивыми или нет, но все они имеют право на существование, так же как и люди. Только одни будут купаться в лучах славы и их узнает весь свет, другим суждено довольствоваться лишь вниманием автора, третьи и вовсе обречены на скорую смерть. Все творческие личности были всего лишь людьми, запускавшими вирус в мозги миллионов, и вирусом этим были поражены сами.  

При написании рассказов или эссе, мне нужно было перебрать тысячи вариантов, комбинаций, для того чтобы войти в образ героев и это не так просто, как может показаться с первого взгляда. Но когда ты погружаешься в него, то уже начинаешь видеть мир его глазами, мыслить, чувствовать, дышать как он. Это состояние невозможно передать словами. Это похоже на вход медиума в чужое тело. Или даже не медиума, а привидения, которое проникает в твою сущность, в твое я, и начинает жить тобой, в тебе, на время, отключая твое я, и начиная творить, то, что ему заблагорассудиться. Начинает нагло пользоваться твоим телом, твоими пальцами, глазами. Ты вроде бы понимаешь это, но ничего не можешь поделать и играешь бессловесную роль стороннего наблюдателя, лишенного всякий прав.  

Но есть что-то в этом не только пугающее, но и приятное. Ты стоишь поодаль от огня и раздуваешь пламя страстей и эмоций. Яркие огненные языки играют бликами теней на твоем лице, на котором застыла немая, то ли улыбка, то ли усмешка над абсурдностью и трагикомичностью всего происходящего. Ты словно жертва, попавшая в сети паука, а вернее самой жизни. В чем же была моя трагикомедия?  

Когда я писал музыку или рассказы, я полностью погружался в них, и это со временем начинало тяготить. Я переставал замечать родных и близких. Они отходили на второй план, что служило поводом для беспокойства. Все свои эмоции, чувства, переживания, я отдавал произведению, и ничего не оставалось тем, кто по-настоящему этого заслуживал, тем, кто по-настоящему любил меня. Выходит, я опять проявлял безмерный эгоизм и делал все ради собственного удовольствия, переставая осознавать некогда выведенную мной же данность, что все, что я делаю, не стоит и выеденного гроша. Ни одно даже самое гениальное произведение в мире не стоит любви моего сына, жены, мамы! Так ради чего я старался? Сколько раз я говорил себе, что это последний раз, больше не буду сочинять. И снова повторялось все заново. Выходит я занимался любовью с гитарой и, с назойливо стучащей однотонный мотив, затертой до дыр клавиатурой. Я фетишист? Я фашист? Я хуже. Я тот, кто выменивал любовь своих ближних, на корявые, сухие закорючки подсознательной инъекции в мозг. Да, красиво звучали мысли, на подобие: «Все наши произведения искусства – это продукты, собранные с огорода разумной и бессознательной мозговой деятельности. Собранные в положенный срок, когда они в полном соку, созрели окончательно и бесповоротно и теперь могут радовать страждущих своими вкусовыми, эстетическими и интеллектуальными свойствами. Но плоды, сорванные раньше времени, не вобравшие в себя самого смака – недозрелые. Они лишаются уже в полной мере вышеперечисленных качеств и обречены быть переваренным и выброшенным наружу в виде непристойной массы, сфинктером цивилизации». Но это были всего лишь на всего пустые слова.  

А насколько сильна была в минуты вдохновения во мне энергия творческого начала, сопоставимая, по моему мнению, по силе с сексуальной энергией. Да, они были практически равнозначны и постоянно боролись за право стать первой. Хотя, возможно, все было совсем наоборот, и они представляли нечто единое целое, прекрасно гармонирующее и взаимодополняющее друг друга. Являлись некой квинтэссенцией подсознания, сознания и реальной жизни.  

Спустя годы я понял, что главным стимулом и целью моих музыкальных изысканий, как это ни странно и не смешно, было желание владеть девушкой, тысячей девушек. Владеть посредством своей музыки, не прикладывая к завоеванию их сердец никаких усилий. Я хотел, чтобы они сходили от меня с ума, дарили цветы, душили в своих объятиях. И сделать это за меня была должна моя музыка. Вы чувствуете всю грандиозность и лживость замысла. Я писал не ради музыки, а ради удовлетворения своих похотей к противоположному полу. Но тогда я об этом даже и не догадывался и с полной отдачей, самозабвением и фанатизмом продолжал творить. Выходит движущей силой всего процесса была сексуальная энергия? Неужели музыка ради музыки не имела в моей душе места? Конечно же, нет. Это была только лишь одна из немаловажных составляющих мотиваций к ее написанию, осознав которую, я поначалу даже разочаровался. Но потом, все же, понял, что были и другие стороны, другие мотивы и наслаждения. Искусство перевернулось тогда для меня вверх дном. Раньше я писал в надежде на славу, теперь только ради собственного удовольствия. Музыка занимала верх пьедестала всех, когда-либо любимых мною игр. Но сейчас она стала для меня пустышкой, игрой, иллюзией. Я не получал больше удовольствия от процесса написания, поэтому у меня пропало желание ее писать.  

А ведь еще прошлой весной, помню, даже на больничной койке, находясь практически при смерти, я был под властью двух этих непреодолимых сил. Я не мог даже сесть, боль назойливо разъедала мое тело каждую минуту и секунду. Но стоило мне только показать красивую грудастую девушку, и я забывал обо всем. Я хотел ее, жаждал, был готов встать и идти за ней на край света (в мыслях конечно). Это была величайшая сила. Так же страстно и безудержно я придавался и творческому процессу. Желание творить не покидало меня даже в таком состоянии. Я писал стихи, читал. Я даже готов был писать музыку, но под рукой не было инструментов. Да и какие могут быть инструменты у прикованного к больничной койке, кроме утки под кроватью и штыря от растяжки, воткнутого в ногу. Так, может быть, сексуальная энергия и творчество имеют много общего? И там и здесь я пытался выплеснуть, породить что то новое. Только в одном случае семенем была моя плоть, а в другом мой воспаленный разум. Да, да, именно воспаленный, потому что иначе это и назвать нельзя. Ни один творческий процесс не возможен без травмирующей составляющей твоей психики. Она, так или иначе, начинает работать по-другому, словно заржавевший двигатель со скрежетом прокручивая тяжелый распредвал.  

Когда же я все-таки пытался уйти и от творческой заразы и от сексуальных похотей, опущенный на землю мыслью, что все то, что я делаю бездарный бред, у меня появлялось непреодолимое желание путешествовать. Именно так я пытался, как мне кажется найти выход в «большой мир не иллюзий». Сказочный и бескрайний, настоящий, но жестокий и безразличный, с бесчисленным множеством непознанного. Выход наружу, а не внутрь, как это было в творчестве. Но оба эти мира были по-своему прекрасны».  

Вот и теперь я записывал то, что со мной происходило, в свой дневник, пытаясь…. я не знаю, чего я пытался этим достичь. Просто я не мог остановить поток назойливых мыслей, которые будто бы требовали быть выплеснутыми на бумагу. Да, наверное, это своего рода был кайф, но порой он мешал и не давал спокойно полежать, расслабиться и подумать о чем-то другом.  

Я вел повествование уже не как автор, пишущий книгу из своей фантазии, а как человек, записывающий свои воспоминания в виде дневника. Да и вообще я не был приверженцем искусства, в котором придумывали разные жизненные ситуации, а затем обсуждали как, зачем и почему так поступил их герой. Это, по меньшей мере, выглядело глупо, наивно и по-детски, наподобие обсуждения игрушек в песочнице. Нет, мне близко было реалистическое отображение интересных жизненных экстраординарных фактов и судеб, не требующих дискуссий на тему, почему ваш герой поступил так, а не иначе. И эта толпа «умных идиотов» рассуждающих о правильности и неправильности творческих ходов, сюжетов, поведения героев, как будто они знают как правильно нужно жить, была мне до тошноты смешна и противна. Ведь это всего лишь творчество и неважно вообще, что и как они там делают, ведь это никогда и нигде никакого значения не имеет, и иметь не будет. А оно вам надо? Какая вообще разница? Что было, то прошло. Да и критика самой настоящей, не выдуманной жизни была просто смешна и абсурдна и никто не смог бы меня упрекнуть в надуманности сюжета, потому что я излагал только то, что происходило со мной на самом деле.  

Но в глубине души я, все же, был не прочь, чтобы меня оценили и обозвали мои записи тем или иным жанром.  

VII  

Вечером следующего дня я спешил на наше первое свидание. Мы условились встретиться возле центральной городской площади. Я пришел немного раньше и бродил по близлежащим улочкам в ожидании звонка Светы. Множество зевак неспешно прогуливались вдоль магазинных витрин, и рассматривали выставленные в них товары. В одних красовались стройные манекены длинноногих и почему-то, как на подбор, безгрудых девушек, одетых в дорогие платья и костюмы, в других подарочные наборы парфюмерии, духи и множество всякой всячины. Я никак не мог понять, почему нельзя сделать манекены с большой грудью, ведь это было бы гораздо привлекательнее для покупателя. По крайней мере, я бы точно выбрал в подарок наряд на девушке с формами, чем без них. Но ответ на этот вопрос так и не был найден и я переключил свое внимание на двух музыкантов напротив закусочной: один играл на саксофоне, а другой на гитаре. Это была какая-то незнакомая композиция, но с первых же нот она мне определенно стала нравиться, и я остановился, чтобы дослушать ее до конца. Один из них был в слегка желтоватой шляпе с ленточкой, в коричневом пиджаке и голубых затертых джинсах (на вид ему было лет сорок не меньше). Другой в красной футболке, лысоватый. Черный кожаный ремень поддерживал грязно-серого цвета вытертые джинсы. Напротив музыкантов лежал раскрытый чехол от гитары, в котором было несколько десятков брошенных монет, я тоже подошел и положил парочку. Музыканты играли виртуозно, самозабвенно. Наблюдать за ними и слушать было очень приятно.  

Рядом за столиком сидела влюбленная парочка. Они пили шампанское и, судя по жестам, интонации и эмоциям молодой человек признавался в этот момент в любви, а девушка в коротеньких шортиках внимательно слушала его и улыбалась. Внезапно юноша взял ее ножку, приподнял и начал целовать. Девушка засмеялась, то ли от щекотки, то ли от удивления и нескрываемого удовольствия.  

Я сел за барную стойку рядом и продолжил наблюдать за ними. Какие же они все-таки разные и в то же время одинаковые – женщины. Ими можно было любоваться вечно, и это мне никогда не надоедало, в отличие от многих других вещей, которые были у нас в жизни. Иногда мне казалось, что все они – это нечто единое целое, предстающее передо мной в миллионах различных образов. Впрочем, то же самое можно было сказать и о мужчинах и, если уж на то пошло, существовало всего два «Я» на земле – это мужчина и женщина, Адам и Ева. Мы любовались красотой слабого пола, а они наслаждались нами. Мы изучали с жадностью каждый миллиметр их тела, а они готовы были слушать ласкающие душу и слух бесконечные комплименты и признания в любви. И сейчас я почувствовал, что эти два «я» каким-то непонятным образом слились во мне, и я стал тем, кто объединил в себе оба начала и мог мыслить, чувствовать, видеть, дышать за двоих. Эта мысль мне уже, кажется, приходила и ранее, но немного в другой интерпретации. Или в точно такой же? И тогда я чувствовал то же самое и не мог понять, как такое возможно. И вот сейчас это повторялось здесь и сейчас снова. Нет, нет, нет, это произошло не сейчас и не тогда, а гораздо раньше, когда я впервые начал свой роман с музыкой. Именно тогда я понял, что это такое – любить ушами, как они. От этого я, конечно же, не начал лучше понимать женщин, но я осознал, что они чувствуют не так как мы. А сейчас я только лишь более остро и здраво ощутил это. Мой мозг не в силах был охватить все стороны человеческого восприятия и взглянуть глазами других на действительность, но именно сейчас в моем взгляде сфокусировалось то, что поразило меня до глубины души. Я был Адамом, и во мне была Ева. И все благодаря ей. Я словно пронесся к истокам сотворения мира и слышал слова из библии: «И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душою живою. И насадил Господь Бог рай в Эдеме на востоке, и поместил там человека, которого создал. И произрастил Господь Бог из земли всякое дерево, приятное на вид и хорошее для пищи, и дерево жизни посреди рая, и дерево познания добра и зла. И заповедал Господь Бог человеку, говоря: от всякого дерева в саду ты будешь есть, а от дерева познания добра и зла не ешь от него, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь. И сказал Господь Бог: не хорошо быть человеку одному; сотворим ему помощника, соответственного ему. Господь Бог образовал из земли всех животных полевых и всех птиц небесных, и привел их к человеку, чтобы видеть, как он назовет их, и чтобы, как наречет человек всякую душу живую, так и было имя ей. И нарек человек имена всем скотам и птицам небесным и всем зверям полевым; но для человека не нашлось помощника, подобного ему. И навел Господь Бог на человека крепкий сон; и, когда он уснул, взял одно из ребер его, и закрыл то место плотию. И создал Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену, и привел ее к человеку. И сказал человек: вот, это кость от костей моих и плоть от плоти моей; она будет называться женою, ибо взята от мужа своего. Потому оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей; и будут два одна плоть. И были оба наги, Адам и жена его, и не стыдились».  

А, может быть, и вправду есть всего одно вездесущее «Я», единое целое и в мире нет двух, как утверждала ведическая культура и все мы являемся лишь многомиллиардной его проекцией и глазами?  

На вывеске перед закусочной я увидел надпись: «Тайна в твоих глазах, выход через сувенирную лавку». Что это значило, я так и не мог понять. Но это звучало как-то мистически и превращало все происходящее вокруг в необычное таинственное представление.  

Света опаздывала уже минут на двадцать, и мне стало казаться, что она передумала встретиться со мной. И тут я увидел ее, с улыбкой, идущую ко мне навстречу. Теперь я мог уже четко разглядеть внешность девушки во всей красе. Она мне понравилась сразу, окончательно и бесповоротно. Хотя это был совсем не тот образ, который я ожидал увидеть и все мои догадки на счет Ангелы рассеялись. Но, как ни странно, это почти не расстроило меня.  

– Привет, Света! Я уже думал, что ты не придешь. Ты такая симпатичная оказывается! Я, впрочем, и не сомневался. Куда пойдем? Может в кафе?  

– Спасибо. Нет, давай лучше просто погуляем. Теперь, надеюсь, у тебя не возникает сомнений по поводу меня?  

– Нет. Извини, тогда я, кажется, ошибся, но нисколько не жалею об этом.  

– Может быть, все же, ты расскажешь мне, кто та девушка, с которой ты меня перепутал?  

– Я не уверен, что это хорошая идея, потому что, возможно, ее и не было вовсе на самом деле, а образ я создал в своем воображении.  

– Постой, постой, как это так?  

– Я сам не знаю, вернее, знаю, но это так сложно объяснить.  

– А ты попробуй.  

Я набрался смелости и рассказал все то, что происходило со мной тогда. После того, как я закончил свой краткий рассказ Света, к моему удивлению, не стала задавать никаких вопросов, а просто продолжила нашу беседу.  

– Послушала ваши песни. Мне очень понравилось. «Ты и я» такая красивая, нежная, мягкая. Это ты поёшь? Какой приятный голос! В следующий раз оценю другие. Просто скачивается долго очень. Полтора часа ушло на каждую композицию.  

– Очень рад, что ты оценила наше творчество. Это тот мир, который мы создаем вокруг себя и будем очень рады, если кто-то в нем поселится еще. Каждый творческий человек является носителем мира и в зависимости от привлекательности последнего притягивает в него других людей. Чем совершеннее мир, тем больше жителей.  

– Да ты философ! Если честно я вообще не поняла о чем ты. Давай как-нибудь проще изъясняйся. Не все ведь такие умные как ты. У вас есть девушка в группе? Она Алекс? А ты кто? Бес или Потерянный? Ой, я уже ваша поклонница. Очень люблю песни в таком стиле! Здорово!  

– В группе три человека: Я, Женя и Леха. «Ты и Я» пою я. Играю на всем в зависимости от ситуации, как, впрочем, и остальные. Но у нас еще и Женя поет половину песен. У него голос грубый более. Но на самом деле нет никакой группы в прямом понимании этого слова. Мы просто делаем то, что нам нравится для себя, в свободное время, нигде не выступаем, да и играем не особо хорошо. Я удивлен, что ты захотела заморачиваться из-за непонятно чьих песен, причем неизвестных.  

Девушки в группе нет. В этой композиции поет моя знакомая, у нее очень хорошие вокальные данные. С удовольствием бы записал еще дуэты с девушками, но, к сожалению, подходящую кандидатуру найти очень сложно. Я участник под прозвищем Потерянный. Там почти все песни, кроме трех, из первого альбома. Он получился довольно таки стилистически разноплановый, т. к. в те времена у нас шла притирка характеров и стилей. Сейчас пытаемся записать второй альбомом. «Координаты», «Талая» и «Домой» из него песни. Советую послушать, если терпения хватит. Хотя, если хочешь, могу их все дать в записи.  

– Песня «Ты и Я» мне правда очень понравилась, и я переслала её себе в телефон. Ты прям талант! Кстати, так и подумала, почему то, что девушку вы пригласили. Да, жаль, что у меня нет голоса, я бы к вам напросилась на прослушивание! Действительно творческие люди создают свой мир. Зачастую не понятный окружающим. Ведь, многие знаменитости даже считались сумасшедшими. Сама я не творческий человек, но с большой симпатией отношусь к таким людям, и являюсь большой поклонницей всего прекрасного. А кто автор этих песен? Кто пишет текст и музыку?  

– "Ты и я" написал полностью я и записал тоже, все, что ты в ней слышишь мой труд. Остальные песни по-разному. У нас все трое пишут, идет взаимозаменяемая работа. Но основную долю аранжировок делаю я и Женек. Вообще, у каждой песни есть свой резерв «монолитности». Есть такие, которые очень нравятся сразу, но через пару дней прослушивания уже кажутся не такими уж и хорошими. А есть такие, которые можно слушать сотни, тысячи раз и они не перестают доставлять истинное эстетическое удовольствие. Это же касается и классической музыки.  

– Я раньше тоже писала стихи, когда появлялось вдохновение. Но это было в юности, все девчонки пишут. Тогда я была вся в мечтах о любви. Однажды мне даже во сне приснился очень красивый стих и, проснувшись, я хотела его записать, но как только взялась за ручку, всё сразу стерлось из памяти. Последнее стихотворение написала в 2003 году после больницы, когда хотелось вылить боль на бумагу. После операции у меня на левой ноге два шрама осталось, а для девушки это очень неприятное приобретение.  

– Ничего страшного. Главное выздоровела. Я тоже иногда стихи пишу. Вот, про женщин, например:  

Люблю и ненавижу-  

Печальный факт, но заставляет жить  

Надеяться, страдать и верить  

И на луну, как волк от боли выть.  

Смотреть в глаза назойливым сомненьям  

Писать стихи, бросая в пустоту  

Сжигать мосты и также как и прежде  

Остаться с носом в собственном лесу.  

Они растят нас, любят и ласкают,  

Готовы жизнь за нас свою отдать,  

Но также с легкостью потом и убивают  

Не дав доверие к себе распять.  

О, женщины, в вас не найти изъяна  

Точеный стан, уста как мед – вскипает кровь  

Вы дышите коварством и обманом,  

А я люблю и ненавижу вновь.  

Я прочитал это стихотворение как-то быстро, со стеснением и безо всякой эмоциональной окраски. Я вообще никогда никому не читал свои стихи и поэтому это был для меня первый опыт.  

– Здорово!!! Нет, так красиво у меня, конечно, не было. А как ты сочиняешь? Тебе это само в голову приходит или специально сидишь, подбираешь? Или какая-то конкретная ситуация, отношения, девушка навевают строки? Всегда удивлялась, как можно писать и музыку и текст? Пишется вместе или отдельно? Наверно музыку всё же сложнее писать? Мне кажется, даже если музыка без слов, в ней всё равно должны быть слова. Только не высказанные. Ну, как бы объяснить... То есть, когда я слышу музыку, я мысленно представляю, о чём эта песня. Наверно у творческих людей это происходит по-другому и может у них сразу образы сливаются в слова и рифмы???  

– Этот стих сам пришел, без раздумий. А бывает, и думать надо долго. Но самые лучшие стихи именно те, которые спонтанно получаются. И, конечно же, когда случается какая-либо ситуация, достаточно серьезная, которая и дает этот прорыв энергетики второго я. Просто берешь ручку и записываешь. Чистый поток энергии подсознания. Сначала обычно пишется музыка, тоже спонтанно. Нельзя сесть и придумать по желанию. Хороших песен, настоящих, живых, в год получается максимум три. Все остальное это чисто надуманные композиции, которые высосаны из пальца. Так у всех музыкантов в мире. А то, что они выпускают по альбому за 2 года, так это и есть высосанное из пальца. На текст, сложнее музыку писать.  

– Понятно, ты имеешь в виду информацию, в музыке заложенную на энергетическом уровне и которую наш мозг воспринимает и интерпретирует, как ему уже будет угодно.  

– Именно так.  

Кстати, вчера говорили по телефону со Сметаниным. Он тебя помнит. Сказал, что ты работала в приемном отделении. Когда тебя привезли после аварии, он тебя даже не узнал поначалу. Уж сильно ты была повреждена вся. Переломы голени, бедра, позвоночника, ребер, лицо в крови и ссадинах. Ты молодец, сумела пройти через все это. Сказал, хорошенькая девочка. На вытяжке долго лежала. И этот рисунок или, как он там называется, у него дома, а сзади надпись "Спасибо за спасенную жизнь", вроде бы так.  

– Было, действительно, тяжело тогда. Но, я не одна поборола эту беду. Мне помогли близкие люди – мама и сестра. И Сметанин, конечно! Он мне как отец родной! Я знала, он не забыл меня. Сейчас я даже не представляю, что это все было со мной. Мне очень повезло. Ведь я могла остаться инвалидом. А теперь, я абсолютно здоровый человек! И даже мой Сметанин всегда удивляется, что у меня ничего сейчас не болит. Он просто умница, молодец! Я его очень люблю! Теперь ты понимаешь, Андрей, почему для меня был так важен этот привет!  

– Теперь понимаю.  

– Света, скажи, а я тебе понравился?  

– Андрей! Мне не важно, как ты выглядишь! Красив или не очень. Разве ты хочешь нравиться девушкам за внешнюю привлекательность?  

– Ну, по-разному, я думаю. Хотя мне все равно, в принципе, если та девушка, которая мне нравится, со мной. Я же на нее смотрю, а не на себя. А вообще мне кажется, что я и ничего так даже.  

– Вот видишь! А тебе насколько важна внешность девушки?  

– Когда симпатичная – хорошо. Но все еще зависит от того как она в общении: нравится сразу или нет. И так как я человек умный, то может нравиться, если даже и не очень с виду, но она мне приятна по каким-либо не уловимым пока показателям. Например, нравится, как она общается, смеется, фигура, магнетизм какой-то.  

– То, что ты умный, я уже заметила! А девушка тоже должна быть умной? Какой должна быть девушка для тебя? Это понятно, что она может понравиться при общении. Но ведь ты уже взрослый мальчик. Наверняка есть свои приоритеты? – Света заразительно рассмеялась, и я уловил в этом смехе какие-то до боли знакомые нотки. Я стал прокручивать в голове всех своих знакомых и через несколько секунд понял, что точно так же смеялась Юля с общаги, к которой я подбивал клинья пару месяцев, но она в конечном итоге так и не стала со мной встречаться.  

– Девушка должна быть открытой и не водить меня за нос. Не разводить на деньги насильственным путем, не выклянчивать их, не строить из себя недотрогу, тем самым набивая себе цену, так как недотрог не бывает, а все лишь зависит от ее желания. Если она много "ломается", значит, я ей не нравлюсь, и значит дальше можно даже не напрягаться.  

– Интересно. А "много ломается" это сколько? Через какой период она считается, как бы, недотрогой? Ты хочешь, чтобы девушка сразу прыгала в постель? И ты не посчитаешь её распущенной?  

– Не на первом свидании конечно, хотя всякое бывает. А если люди нравятся друг другу, так в чем же дело? Распущенной – нет. Я думаю, нужно ориентироваться по ситуации. Была у меня знакомая девушка – красивая особа, ни к чему не придерешься. Сама за мной бегала. Она мне тоже понравилась сразу. Сходили с ней на свидание. Потом я ее пригласил к себе в общагу, но это в следующий раз уже было, не помню, может быть при третьей встрече. В общем, спустя какое-то время. А она говорит: «нет», и начала из себя монашку строить. Я тогда немного разозлился, пригласил ее, потом, еще раз, а она, то же самое. Где же тут справедливость? Я что, на идиота похож? Мое мнение, что ухаживать можно и даже предпочтительнее, когда секс уже был. Так даже лучше. Тут хоть знаешь, что тебя не опрокинут. И как говорится, одна из десяти точно будет твоей. Опять же девушки, наверное, совсем по-другому к этому относятся. Сначала ухаживания, а потом все остальное. Женская и мужская логики кардинально различаются. Я надеюсь, тебя не пугают мои размышления?  

– Нет. Совсем не пугают. А разве есть женская логика? Наоборот, мне нравится, что ты об этом говоришь начистоту. Мне даже показалось, что я сама тебя испугала своим быстрым согласием на свидание и такой открытостью. Ухаживания после секса – это даже лучше. Значит, парень и девушка понравились друг другу, и есть надежда на дальнейшие, возможно серьёзные отношения! И потом... После близости легче общаться. По своему опыту знаю. Все мои серьёзные отношения с парнями были именно тогда, когда мы не затягивали с этим... В общем, та девушка тебя за нос водила, как ты сам выразился. Может ей не захотелось в общежитии? Бывают такие. Ты бы её спросил, в чём дело?  

– Ее сложно было понять, она меня потом еще год доставала звонками. Непонятно, чего нужно было. Может быть, хотела, чтобы я за ней еще полгода поухаживал. А она бы потом сказала: «Ой, нет, я передумала». Ну, уж нет. Меня не проведешь. Те, кто знал ее, говорили, что она не совсем с головой дружит. Поначалу я думал, что это слухи, но позже сам начал замечать за ней некоторые странности. Она могла быть в хорошем настроении, а потом неожиданно заплакать. Или говорить совершенно абсурдные и не приемлемые для нормального человека вещи, о том, что за ней кто-то наблюдает и пытается внедрить в ее голову датчик. А как-то раз, я пришел к ней на встречу, и она вышла из своей квартиры совершенно не вменяемой. Не помню, что я ей говорил, но она ни на что не реагировала и просто смотрела в пустоту. Я даже пытался привести ее в чувство, тряся за плечи, но это было бесполезно. Это было похоже на полнейший ступор. Еще мое внимание привлекла какая-то странная сыпь на ее коже и тогда, я помню, подумал, что это может являться побочным эффектом психотропных препаратов. Тогда-то я окончательно убедился, что она чокнутая.  

Я сам как-то пару месяцев работал в психушке санитаром. Начитался книжек про умолишенных, и мне показалось – это так романтично. «Может быть, я тоже не совсем нормальный, – пришла мне однажды мысль, вызвавшая внутри извращенно-приятное ощущение. – Я не такой как все и это замечательно».  

Я искренне думал, что в их сумасшествии кроется какой-то секрет. Что они видят, то чего не видим мы, но я глубоко заблуждался. Все было банально – они были неизлечимо больны. После общения с этой девушкой, я понял, что в сумасшествии нет ничего интересного. Это болезнь, страшная болезнь, которой не пожелаешь никому.  

– Да уж. Невесело. Полгода, конечно, это слишком. И что с ней было дальше?  

– Не знаю. Она еще долго домогалась до меня, но в один прекрасный момент просто исчезла. Больше я ее никогда не видел.  

У меня еще одна поклонница была, которая вообще только после женитьбы обещала. Кстати, ты губами и голосом на нее чем-то похожа. У тебя они такие, как бы сказать… как у Анжелины Джоли пухленькие и красивые.  

– Спасибо за комплимент. Ты мне льстишь. Но я не хочу быть ни на кого похожей. Я это я. Забудь все эти нелепые сравнения, они мне не нравятся. Представь, если бы я сравнивала тебя со всеми знакомыми парнями, с которыми встречалась в своей жизни.  

– Извини, больше не буду.  

– А почему сейчас нет девушки?  

– Не знаю даже, я очень сложен в живом общении, может поэтому? Ты не знаешь?  

– Если ты в каждой ищешь какие-то знакомые черты, да еще и говоришь ей об этом, то далеко не всем это, я думаю, нравится. Это одна из причин.  

– А ты как относишься к ухаживаниям и насколько продолжительными они должны для тебя являться?  

– К ухаживаниям, положительно, как все впрочем. Конечно, приятно получать цветы и комплименты! Маленькие подарочки, если парень сентиментален, но ничего серьёзного, иначе чувствуешь, что тебя покупают. А насколько продолжительными – это тоже по ситуации. Здесь главное не затянуть. Когда парень за мной долго ухаживает, когда мы нравимся друг другу, и он не решается пригласить меня к себе, я уже думаю, что может у него какие-то проблемы в этом плане? Не люблю застенчивых и не решительных.  

– Даже не знаю, что ответить. Ты меня в тупик поставила. Дезориентировала.  

– Я стала работать после десятого класса. Сначала думала просто на лето, но у нас в семье тогда было туго с деньгами, а мне шестнадцать лет, хочется одеваться! В Устюге учиться не хотела, а проживание в другом городе мне бы никто не оплатил, да и мама не отпускала. Пошла доучиваться в вечернюю школу. А там 12 классов. Потом попала в аварию и год пропустила. А когда вылечилась, познакомилась с парнем, влюбилась, потом ждала полгода его из Питера, он там учился, обещал забрать с собой, когда его определят на службу. Не забрал. А потом я уехала в Череповец. Мама со мной 3 месяца не разговаривала, для неё это было, как побег из дома. Последнее время всё дома сидела, сейчас друзья постоянно куда-то таскают, а меня даже не тянет. Сама себе поражаюсь. Раньше сама не своя до гулянок была. Наверно нагулялась уже, хочется покоя. Жаль не с кем пока этот покой разделить.  

Я шел и внимательно наблюдал за Светой все наше свидание. Но что меня не переставало удивлять больше всего, так это ощущение того, что я увидел в ней сразу несколько черт знакомых мне когда-то личностей, а вернее трех девушек, с которыми я довольно близко общался. Чертами этими являлись, как я уже упоминал выше, немного грубоватый голос, который мне так нравился в представительницах противоположного пола, больше среднего размера пухленькие губки; манера заразительно смеяться; и общее внешнее сходство с третьей девушкой, не знаю, как это более правильно выразить в словах. Возникла такая мысль поначалу, что она явилась квинтэссенцией сразу нескольких людей.  

Странное ощущение, с которым мне не приходилось сталкиваться никогда ранее.  

Наше свидание проходило легко и непринужденно, без всяких усилий и надуманных комплиментов. Может быть, это была предопределенность как данность. И мне ничего не нужно было доказывать, объяснять, просить, льстить, хотя именно это и приходилось мне делать раньше при встрече с девушками. И придя домой, я понял, что нужно просто-напросто все это записать в свой дневник, чтобы прочитав однажды осмыслить по-новому, или просто насладится ностальгическим запахом старых воспоминаний.  

VIII  

Как приятно было выйти на улицу после часовых блужданий между сотнями затертых и одинаковых букв. Все было разноцветным и манящим, в отличие от черно-белых отупляющих сознание наборов символов. Здесь на бумаге было только черное и белое. И ничего более, как бы я ни старался извернуться. В жизни же выглядело все иначе – многогранно и неизмеримо глубоко. Солнце больно светило в глаза, свежий ветер приводил залипший в иной реальности мозг в чувство. Я становился снова человеком, а не пишущей машинкой, в угоду потребностям ищущих развлечения и отдушины от их серой, как им казалось, реальности, зевак. Я магическим образом превращался из книжного червя в самого себя, настоящего, не бумажного, не из воспоминаний и фантазий.  

Запах листвы и духов прошедшей мимо молодой симпатичной девушки, словно бейсбольной битой ударил мне в затылок и я начал понемногу приходить в чувство. Сознание было словно залито цементом, и, казалось, я смотрел на мир сквозь толстенное стекло, но сейчас стекло дало трещину и ко мне понемногу начали проникать звуки извне, детские крики, шум проходящих мимо машин, ощущение жизни. И снова в голове всплыл вопрос, зачем я пишу? Это отнимает столько энергии и сил, что иногда чувствуешь себя выжатым лимоном. Куда лучше просто наслаждаться жизнью. Гулять, веселиться, смеяться, общаться с друзьями, смотреть фильмы, путешествовать. Жизнь так устроена, что зачастую преподносит множество неожиданных неприятных сюрпризов и не хотелось бы провести свои лучшие дни в копании в себе.  

Нет, я ни за что не хотел бы быть писателем. Ведь они обрекают себя на постоянное самоедство и блуждание среди изъеденных временем событий и прошлого. Но проходил день, два и не найдя ответа на вопрос, я снова начинал загонять себя за бумажную ширму и заниматься словоблудием. Как бы я ни крутил, в конце концов, я понимал, что важен только сам процесс. Например, результат жизни – смерть. Результат творчества – книга, картина, скульптура, диск. Но если бы можно сразу было получить результат, то автоматически терялся бы всяческий смысл и интерес к происходящему. Ведь никто сразу не хочет получить как результат жизни – смерть.  

Зачастую я набивал приходившие мысли себе в телефон с такой скоростью и азартом, что окружающим могло показаться, что я играю в какую-то очень увлекательную и интересную игру. Так оно по большому счету и было, только игра эта была гораздо сложнее и опаснее, чем обычные игры, и вместо ожидаемой картинки с забавными мультяшными героями, на экране живо толкались и, не успевая друг за другом, наперегонки бежали буквы.  

У меня был старенький Nokia, лет пяти от роду. Серого цвета, с вытертыми клавишами и разваливающимся пополам корпусом, но на удивление живучий. Это была модель первых еще смартфонов, которые представляли собой достаточно громоздкие аппараты. Но, не смотря на то, что в нем уже не работала камера, внешний динамик, блютуз и, порой, зависала пара клавиш, он по-прежнему, исправно продолжал выполнять свою основную функцию. Как-то раз он вообще у меня перестал работать, после того, как я пролил на него воду, но уже через день включился, правда, самопроизвольно печатал всякую абра-кадабру. Спустя какое-то время он все же завязал с капризами, чему я был очень рад. Я ронял его сотни раз, но он проявлял удивительную живучесть. Никогда бы раньше не подумал, что в написании книги одним из основных инструментов, может стать телефон. А вот интересно, если написать бестселлер на нем, можно ли его будет продать за хорошие деньги как раритет? И вообще, хватило ли у кого-нибудь ума писать книгу на телефоне?  

В повествовании было важно: название, краткая формулировка «анекдот», первая фраза, описание чего бы то ни было, вставленное в нужное время в нужном месте, запоминающаяся последняя фраза. Еще целая куча схем и уловок, о которых я прочитал в теории построения литературного произведения. Нужно было определить конфликт героя с самим собой. Но если героем являлся я сам, то какой же конфликт терзал мою душу? Впрочем, обо всем по порядку.  

Как я уже сказал выше, когда я пишу, то, по большому счету, не пытаюсь создать иллюзорный искусственный мир, а возвращаюсь в незабываемые моменты прошлого и проживаю их заново. Пытаюсь испытать те же первые переживания и неповторимое чувство знаковых событий жизни, которые так манят своей недосягаемостью и с каждым годом остаются все дальше и дальше. Чувства, которые по-настоящему могут быть впитаны и выпиты до капли лишь однажды. Так как потом у организма появляется на них привыкание и последующие дозы вообще просто на просто не действуют. Это подобно наркотику. Я пытаюсь зафиксировать лишь то, что спустя уже несколько месяцев будет стерто из моей памяти навсегда. Пусть это были самые откровенные и мудрые мысли, которые, казалось бы, должны били уже навеки остаться со мной, но нет, в этом-то весь и фокус, что даже они исчезают в безбрежном океане новой информации, монотонности жизни и ежесекундно поглощающего настоящее будущего. Когда же я фиксирую их на бумаге и, открыв записи многолетней давности, читаю заново, то с удивлением осознаю, что и не помню, что до них когда-то дошел. И это становится таким откровением, что я даже не верю, что это был я. Сегодняшний я, уже не тот, что был тогда. Мое восприятие и мышление вновь оценивает мир с другого, может быть менее выгодного ракурса. Так что же это такое, почему я не запоминаю то, что наиболее мудро и важно?  

Вся суть вдыхания бытия, была сконцентрирована в моей голове. Кайфом для моих ушей была музыка, для глаз – девушки, разумеется, красивые и молоденькие, для мозга – написание книг. И от каждого процесса я неизменно получал как физический, так и эстетический кайф.  

Как у каждого музыканта была только одна единственная и неповторимая песня, сродни неповторимой индивидуальности каждого живущего на земле человека, так и у писателя была только одна единственная и неповторимая книга, которая превосходила все им когда-либо написанные.  

Стимуляция мозга прекрасными натурами, была для меня одним из путей достижения творческого оргазма. В такие минуты возникало ощущение, что мозг словно зудел, чесался, как зубы, которые томятся в ожидании вкусного и сочного куска хорошо прожаренного мяса. Я испытывал легкое приятное ощущение в теле, наслаждаясь им, словно от прикосновения сладких ароматных губ невинной юной особы. И тогда мне пришла странная мысль о том, чтобы превратить эти ощущения в эфирные наркотики. Что это такое и как это сделать, я и сам толком не знал, но я начал искать пути к ее осуществлению. Странные, а иногда даже пугающие причуды бывают у творческих людей, и я был не исключением.  

Книгу можно было писать медленно, это не влияло на качество, музыку же в подавляющем большинстве я писал, чем быстрее, тем лучше. В моей голове была уйма мыслей, но я панически боялся не донести их, не правильно сформулировать, высказать, забыть.  

Сложнее всего для меня было выразить мысли в песенном тексте. Они должны были быть четкими и максимально краткими. Проще получалось в стихотворении, здесь уже появлялась небольшая свобода для вольного изложения и интерпретации. Ну и самое легкое, но растянутое во времени – это было написание прозы. Когда мое тело голодало, конечно в пределах разумного, моя душа насыщалась, наполнялась и обретала крылья и наоборот. Ведь не зря же почти в каждой религии придуман пост.  

Зачем люди занимались сексом, затем же я писал музыку. Это была потребность, инстинкт, удовольствие, не нуждающееся в обосновании. Это происходило только из собственного интереса, для получения эндорфинов. От музыки невозможно было избавиться еще и потому, что она придавала мне уверенность в себе, давала выход негативной энергии и мыслям, пожирающим мой мозг. Она являлась для меня феназепамом, купирующим мое воспаленное воображение. И как бы я не пытался от нее убежать, какие бы доводы не приводил – я не мог этого сделать.  

Но однажды я, все же, научился контролировать эмоции и чувства – тогда я перестал творить искусство. Я нашел ответы на все свои вопросы, и я перестал искать. Так что же мне сейчас было делать? Какое же это творчество, без чувств и мечтаний? Оно в таком случае превратилось для меня в некую форму, не наделенную живым содержимым. А я хотел наоборот, что если уж я пишу, то вкладываю эмоции, мечты, горечи, переживания, радости которые странным образом могут фиксироваться на разных носителях. Я хотел, чтобы они были со мной, но в ответ только молчание зловещей и мрачной тишины, в которой одни лишь блики чего-то прошлого, зацепившегося за частички нынешнего пространства и не желающие уходить в небытие, но что от них толку. Они бесполезны, совершенно бесполезны. Так кто мог помочь мне – пожалуй, никто. Я потерял свои мечты, с которыми пропали и все мои желания творить. Но, сделав передышку в несколько месяцев, я с удивлением для самого себя понял, что жизнь как есть, начала наскучивать обыденностью и монотонностью и снова захотелось погрузиться во что-то новое, в чью-то другую жизнь, переживания, эмоции, музыку. Нет, все же жизнь без искусства становится пуста. Она теряет какое-то наполнение. И для сочинения настоящей музыки должна быть иллюзия. Да ведь она и есть не что иное, как чистейшая иллюзия. А если нет иллюзии, то нет музыки. Я снова поставил заезженную пластинку и продолжал жить творчеством.  

Эффект прослушивания музыки был схож с состоянием алкогольного опьянения и эйфории. В голову лезли меланхолические мысли, я расслаблялся, впадал в некий транс и улетал. Улетал навстречу несбыточному, навстречу мечтам и сказке. Теперь мне казалось, что все в моих руках и я властелин мира. Но ведь все это была иллюзия воспаленного воображения. Так, где же, все-таки, было лучше, в розовой вате моих грез или в жестокой реальности в черно-белых тонах. Для себя я дал ответ на этот вопрос, что лучше все же там, где все это переплетается и становится единым и многоликим целым. И это не сравнить ни с какими материальными благами, которые не приносят ничего кроме отупления и очерствления личности, души.  

Вчера я смотрел передачу по телевизору о том, как музыка действует на сердце человека. Брали три диска: Вивальди, тяжелый металл и легкий джаз. Так вот, тяжелый металл оказывал отрицательное воздействие на сердечную систему, в отличие от двух предыдущих. Выходит, музыкальные произведения обладают энергетикой, которую создал и заложил в них сам человек. Скорее всего, так оно и есть. И еще, я понял, что музыкальное творчество – это такой процесс, который нельзя подгонять, а песни как дети – невозможно родить более десятка настоящих живых хитов. Точно так же как и женщина не может родить больше 10-15 здоровых полноценных детей. Организм истощается и становится не способным к продуктивной деятельности, да и детородный возраст невелик. Нельзя сидеть систематически каждый день часами и что-то придумывать. Все это довольно спонтанный и самопроизвольный процесс, а излишнее знание и восприятие мира без розовых очков губительно для ее зарождения. В ясном, реалистическом восприятии мира, она невозможна. Однажды я осознал, как мне казалось, почему творческие люди понимают больше других. Потому что они более глубоко видят, чувствуют окружающий их мир и есть две огромных разницы между слушателем и творцом музыки.  

Живя творческой жизнью, я пришел к выводу, что музыка – это фантазии, большая же часть книг – реальность. Однажды, прочитав когда-то написанное мной произведение, у меня возникло странное ощущение новизны, наполненности жизнью и даже удовлетворения. Так вот, музыка и литература давали то пресловутое и необходимое ощущение новизны, которого нам так не хватало в обыденной, иногда серой реальности. Это было для меня очень увлекательно и интересно. Но требовалась уйма времени, чтобы творить и писать что-то стоящее. А его, как правило, не хватало, вернее не всегда хватало силы воли заставить себя заняться искусством, а не тупо смотреть телевизор. В нынешнем произведении я вел диалог-спор о нужности искусства, о процессе искусства музыкального и литературного. Зачем? Не знаю, наверное, ради удовольствия, потому что мне это нравилось. Но дома я по-прежнему не писал ни строчки, и весь процесс происходил на работе. Таким образом, я совмещал приятное с полезным. Тем более, сейчас, когда у меня появилась любимая девушка и дома, поверьте, у меня были и более интересные занятия. Долгие годы я искал, лелеял ее в мечтах, будучи полностью пресыщенным дружбой, как с мужчинами, так и с женщинами и наконец-то нашел. Искусство постепенно становилось для меня менее значимым, чем раньше, а уж тем более в свободное время.  

IX  

Первое свидание прошло более чем удачно, и я с нетерпением стал ждать следующей встречи. Какое совпадение, думал я. Я ведь тоже чуть не распрощался с жизнью, упав с балкона пятого этажа, сломав левую ногу, но в трех, а не в двух местах, как у Светы. И у меня осталось несколько шрамов от операции. Правда, я еще не рассказал ей обо всем этом.  

Мы встретились с ней уже на следующий день, а потом еще и еще. И с каждым разом я узнавал ее все больше и больше, не переставая удивляться, невероятной схожести наших судеб, в некоторых случаях вплоть до мельчайших подробностей. Каждый из нас уже не мог теперь представить себе, как мы жили друг без друга раньше.  

Чувство любви дважды приходило ко мне и в обоих случаях это случалось по странному стечению обстоятельств, когда я лежал на кровати. Один щелчок, и я понимал, что это произошло. Так необычно и так просто, раз и готово. Как произошло это в третий раз, я не помнил, возможно, это чувство пришло тогда, когда я крепко спал.  

Как странно, что любимая девушка может заменить тебе и лучшего друга и сестру и, даже, в какой-то степени маму, думал я. Нет, конечно же, маму никто не заменит, но ощущение такое присутствовало. Она так же заботилась обо мне, любила, переживала. Раньше я никогда не испытывал подобного.  

Как-то сидя в туалете, я вдруг понял, что ведь сценарий фильма «Невезучие» с Пьером Ришаром основан совершенно на реальных событиях. Казалось бы, странное местечко для просветлений и откровения, но так оно все и было, я ничего не придумываю.  

Так вот, суть его заключалась в том, что герои притягивали к себе разнообразные неприятности, где бы ни оказались и что бы ни делали и, по сути, тоже имели схожие судьбы. Именно на этой странной метаморфозе и была построена теория поиска пропавшей девушки, путем прохождения по ее маршруту такого же «неудачника». Позднее я получил очередное подтверждение своим доводам, обнаружив, что в моей жизни происходит подобное, не менее интригующе и временами даже пугающее.  

Мы пошли со Светой в тот день отметить день нашего знакомства в уютный ресторанчик на берегу реки. По пути она сказала, что чувствует, что кто-то ползет под ее брюками. Они были белого цвета и поэтому, посмотрев на них, сзади я сразу же увидел пчелу, сидящую у нее на ноге. Не долго думая, я запустил в штанину руку и попытался прогнать насекомое. Но пчела забралась достаточно высоко, и дотянуться до нее, было довольно проблематично. Тогда я начал кричать, чтобы Света снимала штаны, но, конечно же, она этого не сделала, ведь мы были в центре города, и вокруг было много людей. Насекомое от такого шума, по-видимому, перепугалось не на шутку и вылетело, все же успев ее перед этим укусить. В голову сразу пришла мысль про анафилактический шок и я спросил, жалили ли ее раньше пчелы или нет. Она ответила, что нет. Тогда я сказал, что через пару минут все узнаем, потому что до больницы добежать мы все равно не успеем.  

К счастью, тогда ничего страшного не произошло. Мы добрались до ресторанчика и уселись за стол. Заказали понравившиеся в меню блюда и приступили к трапезе. Я подчерпнул ложку наваристого аппетитного супа и с нескрываемым удовольствием оприходовал ее. Он был вкусен, но недосолен. Я попытался найти на столе солонку, но ничего кроме перца не обнаружил. Тогда я попросил Свету подать соль с другого стола, что она и сделала. Не о чем не подозревая, я взял и тряхнул, как следует, солонку, дабы прибавить блюду долгожданного недостающего вкуса. Ну и что же вы думаете произошло? Дно солонки вылетело, и вся соль оказалась у меня в тарелке. Я не мог понять, как такое могло случиться и, посмотрев на нее снизу, понял, что отверстие было закрыто не резиновой пробкой, как у других, а залеплено чем-то наподобие пластилина.  

Тогда я вновь задумался о той истории, описанной в фильме, и спроецировал ее сюжет на нас со Светой, в очередной раз, увидев множество нелепых совпадений с ним. Конечно, действие там развивалось намного быстрее и более захватывающе, но ведь на то это был и фильм. Да и знакомы мы были со Светой всего несколько недель и неизвестно, что ждало нас еще впереди. Додумать обоснование схожести. Может быть придумать его, нет, требуется всего лишь правильно описать все детали.  

А ведь раньше я был уверен, что все это вымысел и данная экранизация не может иметь место в реальной жизни. Нет, конечно, и до этого я замечал, что некоторые фильмы и по мимо выше упомянутого, полностью повторяют часть моментов моей судьбы, но всему есть свой предел. Каждый человек испытывает что-то схожее с другими, но когда это переходит границы разумного, то начинает слегка пугать. Неужели я проживал настолько насыщенную жизнь, что она подходила под сценарий любого сюжета? Выходит, знакомились именно те, кто и должен был познакомиться, несмотря на время и расстояние?  

Еще несколько лет назад мне пришла странная мысль, о том, кем могут быть все эти люди, которые меня окружают. Потом я прочитал теорию о неких группах душ, которые в каждой жизни одни и те же, и непременно все твои знакомые в нынешней жизни это они. Я взял эту идею на заметку, но она была не единственной, в которой я искал ответы на свои многочисленные вопросы. Она была одна из множества других, которые описаны мной далее.  

Я вывел для себя при общении со Светой, доселе неизведанные мной, 5 групп эмоций.  

Первая: мама, сестра и лучший друг в одном лице.  

Вторая: три личности девушек, ранее близко знакомых мне. И черты всех трех, при первом свидании, словно «случайно», были замечены мной в ней одной, что меня очень удивило.  

Третья: осознание штурма мозга переживаниями и неспособность с ними справиться. Хотя я и до этого влюблялся и не мог контролировать свои чувства. Но здесь было все совсем иначе.  

Четвертая: я впервые задумался о возможности рождения детей.  

И, наконец, пятая и самая странная и непонятная для меня: разве такое может быть на самом деле?  

Раньше любовь к женщине делала меня слабым и не самодостаточным, зависимым и плаксивым. Я находил тогда единственный выход в занятиях музыкой. Я думал, что если попытаюсь совместить эти две напасти, то в итоге буду цельным и сильным. Но, увы, у меня ничего не получалось. Женщина высасывала, в конечном итоге, из меня все соки. Здесь же было все наоборот. Я не испытывал чувства потери энергии. Напротив, я с лихвой получал ее. Теперь ее хватало и на написание книг и на сочинение музыки и на любовь к Свете. В конечном итоге я снова приходил к выводу, что творчество не бесполезно, если оно по-настоящему истинно. Оно может давать миллионам людей огромный энергетический заряд и жизненную силу на протяжении всей их жизни. Следовательно, должны быть и некие проводники, которые наполняют внутренне пространство человека и направляют течение его бытия в нужное русло, окрашивая его в осмысленные цвета восприятия окружающей действительности. И ими могут быть не только люди искусства, но и, в первую очередь, церковь. Казалось бы, какая здесь может быть взаимосвязь? Две совершенно разных сферы деятельности, ан нет. И те и другие служат лишь одному – человеческой душе. Кто-то лучше, а кто-то как может.  

Но почему этим должны заниматься творцы и священнослужители, а не непосредственно Бог. Ведь он всемогущ и должен был изначально просчитать возможные сбои в программах людей и их блуд, согрешение и неправедную жизнь. Я долгие годы не мог дать себе ответ на этот вопрос. Но однажды понял, что кроме Бога существует еще и дьявол. И, может быть, когда горечи и беды приходят в нашу жизнь, то это виноват именно он. Хотя, все мы задаемся вопросом именно и только к Богу. И грешим на него, почему он допустил то или иное несчастье, раз он всемогущ и является воплощением добра на земле. Как же он смог так поступить, если человек был безгрешен и чист. Конечно же, не в полном понимании слова «безгрешен», так как по учению церкви безгрешных людей вообще не бывает и при рождении младенец уже совершает первородный грех. Почему он не спасает попавшего в беду человека? Но в этот момент мы забываем одну важную вещь, что дьявол тоже очень силен и Бог не всегда может следить за всеми, хранить и оберегать рабов своих. Иногда, именно вот в такие минуты, верх берет сатана. Он пользуется этой незащищенностью человека и делает свое черное дело. Откуда я все это знаю? Это пришло внезапно, словно из пустоты.  

Так и художник – человек, который ходит на грани двух миров. Шаман, который, может быть даже, спасает жизни другим, посредством вселения надежды и новых духовных сил. Но и он далеко не всегда справляется со своей задачей и иногда сам становится жертвой темных проявлений. Ведь вы понимаете, что ему приходится балансировать на тонком лезвии бритвы, и каким опасностям и соблазнам он постоянно подвержен.  

Мысли приходили в голову с сумасшедшей скоростью, словно под диктовку, словно это и не я вовсе был. Нет, чепуха, конечно же я, кто же еще. Просто это не контролируемый самопроизвольный процесс. Выход обработанной и созревшей информации из-под сознания. А если нет? Может быть, Бог и дьявол живут внутри каждого человека, как говориться в писании. Может быть, это одно единое целое, состоящее из двух половин, как, впрочем, и многое на земле. Одна из них черная, другая белая. Как две стороны луны. Одна из которых все время освещена лучами солнца, а другая вечно погружена во тьму. Может быть, Бог сейчас общается со мной. А иногда его место занимает сатана? Ответ на этот вопрос не знал никто. Но, думаю, бог был абсолютом добра, а вот в человеке-то и рождалось то зло, под которым он подразумевал дьявола.  

Я смотрел фотографии Светы, которые она дала мне накануне. Их было десятка три, не меньше. И каждая из них запечатлела в себе один единственный миг человеческой жизни, такой хрупкой и быстротечной. Порой жестокой к нам, а порой преподносящей великое множество радостных эмоций и переживаний.  

Как многолики грани человеческой личности. Как они, непостижимым образом, изменчивы и неповторимы. Вот беззаботная, жизнерадостная девочка лежит на пляже. Она здесь и сейчас, она наслаждается жарким летним солнцем, общением с друзьями и подругами. Она еще совсем молода и беспечна. Ее не коснулась жестокая, беспощадная рука времени. Она красива и словно наполнена лучезарным светом и энергией. Она предоставлена сама себе, живет для себя, вкушает бесконечное многообразие ароматов жизни и крайне довольна этим. Она не думает о завтрашнем дне, а просто наслаждается бытием.  

А вот девушка запечатлена в вечернем платье. Что она думает в этот миг. Сердце ее наполнено безграничной радостью или, все же, сожалениями о несбывшихся мечтах или, может быть, о свободе, о которой мы так много мечтаем в молодости. На фотографии она широко улыбается, но в глазах таится какая-то грусть. Сегодня она принцесса, королева на празднике жизни. Сегодня ей все позволено. Сегодня она в центре внимания.  

Что же было у нее внутри, в этой беззащитной, когда-то беззаботной девушке. Неужели жизнь «так как надо» уже переманила ее на свою сторону и убедила стать такой как все. Шикарные длинные волосы, с вплетенными в них розовыми цветками опускались плавной линией на спину. Сегодня она уже была не той что вчера, а завтра никогда не будет той, кем была еще мгновение назад здесь и сейчас.  

А вот она сидит вся в черном. На ней коротенькая мини юбка и легкая кофточка с вырезом. Одной рукой подперев голову, а в другой держа бокал, она улыбается. И везде она весела и жизнерадостна, везде ее лицо украшает улыбка. Но меня не покидало ощущение некой странной грусти в ее глазах, или, может быть, это было что-то другое. Я никак не мог понять. Неужели я ошибался. Она одна в этой светящейся и кричащей разнообразием огней и гирлянд ночи. Одна не в том смысле, в каком вы могли бы подумать. За кадром, везде были люди. Но она была, не смотря на все это, все равно одна. Она множество раз, говорила себе, убеждала, заставила поверить, что это не так. Но все это был самообман. Одиночество касалось не только ее, одиноки были, по сути, все люди. Такова была человеческая природа, натура, первородный замысел.  

Их было превеликое множество, этих солнечных, грустных, серьезных Свет. Все они жили здесь и сейчас своей жизнью и, словно оживали, когда я просматривал каждую из них. Все это были многоликие грани неповторимой и единственной личности. Грани, которые искатель мог видеть снаружи, но он не видел их с другой стороны. Ему было невдомек, что творится внутри девушки. Да и интересовало ли его это. Интересовало ли его что-нибудь кроме привлекательной внешности. Кто она, где она, что сейчас думает, переживает. Все было текуче и непредсказуемо, словно водопад, летящий с огромной высоты и бьющийся о камни сумасшедшим потоком. Да, она и сама не знала, пожалуй, кто она, что она, зачем. А, вернее, всего лишь думала, что знает. Знает, что будет делать завтра, что делает сейчас, кто она, зачем, почему, для чего, но все это была лишь... Не больше и не меньше, чем иллюзия проживания, прочувствования, вдыхания жизни и воздуха без любви.  

Тогда где же она, настоящая жизнь, настоящая реальность? Где эта грань между прошлым и будущим, между желаемым и действительным, между...... Где же те истинные эмоции, чувства, которые не похоронены под грудой упреков и лжи. И ложь ли это или очередная фикция, которая превратится, как только прикоснешься к ней, в мыльный пузырь, разлетевшийся на миллионы незаметных глазу частиц. Все эти вопросы не давали мне покоя, отравляли ядом похотей мое существование. Ехидно улыбаясь и зло скаля зубы при этом молчали, ни дав ни единого шанса заглянуть за ширму запретных желаний. Они словно издевались надо мной, каждую минуту, секунду, давая лишь редкие и мимолетные передышки. Тогда приходилось выстраивать цепочку образов, доводов, мыслей и ассоциаций. Мыслить и думать за себя и других. Входить в их шкуру. Всегда так бывает, когда бежишь, догоняют, когда стоишь, бегут от тебя прочь. Всегда так будет: когда не попробовал – манит, когда вкусил и расчувствовал, стремится прочь. Так на чем же остановиться, как сделать свой правильный выбор, не поддавшись искушению прочувствовать до конца, вкусив нечто из сосуда бесконечных желаний.  

Да я и сам знал о себе не многим больше, чем знала о себе девушка. Я чувствовал, предугадывал, выстраивал цепочку событий, мыслей и эмоций. Я был тем, кто видит ее изнутри. Тем, кто может хотя бы попытаться предугадать, понять ее. Полный бред, скажите вы. Кто он такой, чем отличался от других, зачем ему все это нужно, почему. На эти вопросы, порой, я не знал ответы и сам.  

Но как мне казалось, я был человеком неординарным с одной стороны, а с другой, совершенно обычным. По крайней мере, таково было мое представление о самом себе. Глядя на меня, вы никогда бы не сказали: «Ах, боже мой, погляди, какой красавчик». Нет, такие возгласы и воздыхания были только в мечтах и ничего общего не имели с действительностью. Но это еще совсем не значило, что я был уродлив собой. Я представлял совершенно среднестатистического человека. В меру начитанного, в меру образованного, с чувством юмора и самоиронии. В мечтах, конечно же, были разнообразные желания о внешности мачо, ну или, хотя бы, ковбоя из техасских прерий, резво скачущего на гнедом скакуне среди зарослей вечнозеленых кактусов и колючек, но не более того. Я был сероглаз…., хотя нет, оставим привилегию описания моей внешности Свете. Мне кажется, куда приятней посмотреть свое отражение со стороны, в зеркале чужого восприятия, в зеркале серых невинных глаз (неплохо сказал, пожалуй, запишу эту фразу в свой дневник). Ведь у нее уже должно было сложиться первое впечатление. Может быть, в ее глазах я выглядел совсем иначе, чем было на самом деле. Ведь, зачастую, со стороны мы смотримся совсем не так, как сами о себе думаем. И за этим может последовать глубокое разочарование. Что она увидит в действительности, более близко пообщавшись со мной, и не будет ли разочарована, сопоставив нарисованный в ее воображении образ и реального человека.  

Мне нужно было развеяться и привести мысли в порядок. Я вышел на улицу и тупо направился вперед.  

На дворе стоял конец августа. Желтые листья падали с деревьев и, кружась в своем незамысловатом танце, будто бы прощались друг с другом. А, может быть, они были не просто листьями, а сердцами чьих-то пролитых слез? Листья зависали в воздухе на мгновение и будто бы разговаривали друг с другом. Они были похожи на молодые парочки, которые встречаются украдкой и целуются впопыхах, чтобы их только никто не заметил. Листья словно терзались неразрешимым вопросом, что им делать дальше. Ведь они уже никогда не смогут увидеть друг друга и через несколько недель замерзнут под толстым слоем снега. Был слышен едва заметный шелест, словно они кричали все хором и о чем-то просили всевышнего. Я прислушался.  

Может это была всего лишь игра моего воображения, может быть, просто мысль из-под сознания вырвалась наружу и трансформировалась в некий звук, но как мне показалось тогда, я услышала диалог двух падающих листьев. Его я запомнила на всю жизнь:  

– Мы так похожи с тобой. Я люблю танцевать – ты тоже. Я люблю летать – ты тоже. Я люблю лето, солнце, тепло – ты тоже. Так почему же мы так часто ссоримся. У меня мороз пробегает по коже, когда я вижу тебя. Я так хотел бы научиться читать твои мысли, мечты, грезы. Быть всегда рядом с тобой, дышать одним с тобой воздухом.  

– Значит, ты хотел бы любить меня?  

– Да. Ведь это так великолепно.  

– И ты думаешь любить другого, а не себя – это так просто.  

– Думаю, нет. Иногда это бывает очень даже больно. Но я смог бы.  

– Это тебе только так кажется. На самом деле не каждый способен дарить любовь. Взгляни на людей. Видишь сколько их много внизу. Они так же встречаются, мирятся, ревнуют, страдают, но по большей части все они любят только самих себя, принимая это чувство за любовь к другому. Ты готов любить не себя, а другого?  

– Я думаю, что да. Посмотри, лететь до земли осталось не так уж много. Скоро мы замерзнем и не увидим больше друг друга никогда. Так неужели ты думаешь, что я буду врать тебе именно сейчас. Я люблю тебя. И хочу остаток мгновений нашей жизни провести рядом с тобой. Согревать и заботиться о тебе, дарить улыбки и счастье. Что с тобой? Почему ты грустишь, ты же так прекрасна. Видишь, какие сегодня яркие звезды, сегодня они светят так ясно. И это только для нас двоих.  

– Вижу, вот поэтому-то и плачу я. Они не долговечны, как и наша с тобой жизнь.  

– Что наша жизнь. Это только игра. Закончится однажды листопада пора. Вот только не надо, моя милая, тебе об это скорбеть. Мы просто перестанем друг друга видеть. Но мы так же останемся рядом, вместе. Однажды кто-нибудь найдет на холодном снегу два кленовых листа и подберет для своего гербария. Мы не будем ни слышать, ни видеть друг друга, но наши любящие сердца останутся навечно, скреплены воедино. Ты понимаешь – навечно. И вот поэтому-то мне было всегда так горько и обидно, когда я смотрел на людей с высоты и видел, как они бездарно проводят свою жизнь и тратят драгоценное время. Они думают, что жизнь так длинна и бесконечна. Какое же это заблуждение!  

И вот, до земли оставались считанные сантиметры и она, бросив на него взволнованный взгляд, крикнула: «Я люблю тебя! » Он тоже, словно улыбнулся и прокричал: «Я люблю тебя! » И вот листья уже лежали рядом на холодной земле, а мимо них шли толпы прохожих, даже не замечая, что под их ногами, вот так без всякой причины, совершенно бесплатно и безвозмездно лежит любовь. Нужно всего лишь на всего всмотреться повнимательнее – только и всего.  

Я стоял посреди аллеи, словно загипнотизированный всем происходящим. Может быть прошло три минуты, а может быть и больше с того момента, когда я остановился здесь. Но было понятно одно, что ноги у меня уже замерзли, и нужно было двигаться ближе к теплому и уютному дому, в котором… Впрочем, разве это имеет какое-то значение, ведь все это была лишь игра…  

Х  

Люди занимаются искусством от скуки и если они говорят иначе, то все это фикция, жестокий обман окружающих и в первую очередь самого себя. Если бы дать им счастье, то плевать бы они хотели на него с большой колокольни. Когда я был счастлив, то не нужно было мне оно вовсе. Я жил настоящим и был полностью удовлетворен им.  

Да, были минуты вдохновения, которые приходили независимо от моей воли и тогда я писал. Но лишь тогда! Я писал и забывал об этом, отложив в ящик стола свои творения. А затем доставал, когда начинал скучать. Это было наподобие пищи: поел, насытился и забыл. Но никаких планов, никаких иллюзий по поводу того, что это кто-то должен прочитать, не было. Только минутное удовольствие, не больше. Когда же я начинал приводить написанное в товарный вид, то это превращалось уже в нудную работу, обоснованием которой было то, что это чего-то стоит и меня должны услышать и полюбить. Я думал о славе. И как бы всем не говорил иное и даже себе в те моменты, я лукавил. Это было не так. А если бы еще некто проделал этот трудоемкий процесс за меня, я был бы очень рад. Прописал образы, сочинил сюжет, размышления и чаяния героев, а я только подписался своим именем. И не важно, что это не мое, но ведь все бы так думали и я получал свои дивиденды.  

Но существует дикий контраст между образом человека в памяти его поклонников и актуальным состоянием, и тут со всей отчетливостью понимаешь, что слава – это как скорость. Может наполнять адреналином, а может убивать. Зависит от того, насколько быстро ты едешь и куда рулишь. В минуты взлета, все стены исписаны твоим именем. А потом тебя все забывают. Большинство людей стремятся отхватить столько славы, сколько позволит судьба. Слава кажется нам высшим признанием личных достоинств. Но мы вряд ли представляем себе, о чем мечтаем.  

Мы хотим славы, чтобы доказать какому-нибудь родственнику, чего мы стоим на самом деле. Хотим доказать что-то самим себе. Нам кажется, что если нас будут знать в лицо 10 миллионов человек, мы станем свободными и раскрепощенными. Что нас уже никто ни в чем не упрекнет. Я смотрю на кумиров и думаю, что все с точностью наоборот.  

Собака не приучена видеть быстрые объекты, поэтому собаки часто попадают под машины. Может быть, и для человека большая слава является противоестественным состоянием, сродни наркотикам, которое невозможно выдержать долго, но от которого невозможно отказаться по доброй воле.  

Курт Кобейн был психом, Элвис Пресли умер в ванной в плачевном состоянии, Майкл Джексон страдал паранойями, «Абба» пресытилась популярностью до такой степени, что перестала давать интервью.  

Я пытаюсь представить человека на пике славы. Гастроли, интервью, творчество – и все это в таких количествах, что психика истлевает, как сигаретный окурок. Хочется идти дальше, но дальше некуда, и поддержать остроту ощущений все сложнее. Слава становится обезличенной, ведь человек может воспринимать кожей лишь малую толику популярности, а остальное превращается в абстрактную статистику количества проданных билетов и дисков. Приятно пообщаться с фанатом, но невозможно пообщаться с тысячей фанатов. Тысяча фанатов – это, считай, одиночество. Или дикий, пугающий гам. Когда стоишь на сцене – видишь только цветные пятна софитов, которые жарят, как тайское солнце. Когда поешь новую песню, невыносима мысль, что толпа скандирует, давай «старый хит». Но для тебя «старый хит» — это позапрошлый год. Никого не волнует – старый!  

Творчество не всегда дается легко. Иногда вдохновение нужно выцеживать из себя против воли. Иногда наступает ступор. Иногда ты не доволен тем, чем довольны остальные. Иногда наоборот. Эти состояния меняются с калейдоскопической скоростью. Психика просто отказывается их фиксировать.  

Все хотят твоего внимания, но ты испытываешь не счастье — настороженность. Всем от тебя что-то нужно, автограф или просто частичку времени. Вроде бы, ты король мира, но самый зависимый из королей. Зависимый от расписания, продюсеров, телевизионщиков, фанатов, наркотиков, сценического образа и желания делать это еще, и еще, и еще, хотя уже не совсем понимая, для чего. Все думают, что ты сам решаешь, что и куда, а на самом деле тебя возят по стране, как дрессированного медведя.  

Это состояние, которым наслаждаешься неделю, терпишь месяц, выдерживаешь год и выносишь лет семь. Витаминов в организме не остается, а время предательски меняется.  

Может быть, все это мои домыслы. Может быть, один из кумиров рассказал бы совсем другую историю. Но я вижу точку Б, и точка А почему-то вырисовывается именно такой.  

А самое страшное наступает, когда эта слава без объяснения причин уходит. Ты делаешь то же самое, но люди говорят – старо. Ты делаешь новое, говорят – не то. Ты не делаешь ничего, люди не говорят ничего, но это еще хуже.  

Многие, кто к 50 годам не достиг ничего особенного, хотели иметь в жизни период феерического взлета, и тогда они могли бы с чистой совестью купить дачу и жить остаток дней в осознании собственной полноценности. Но парадокс в том, что если у тебя был период феерического взлета, еще не факт, что ты сможешь жить остаток дней на даче. Обычному человеку гораздо проще почувствовать свою полноценность, чем настоящей, не дутой звезде.  

Да, я был счастлив тогда, в молодости и был счастлив тем, что моя жизнь прекрасна и без искусства и славы, которыми пытаешься залатать дыры реальности. Преукрасить ее и сделать лучше. Реальность тогда была лучше иллюзий творчества.  

Ох, как мне был стыдно, когда я впустую проводил время за написанием книг. Ах, как было стыдно тем, кто писал их до меня. Ведь они не знали, что они станут известными, а значит, тратили время в развлечении. И особенно явно было это чувство, когда я видел больного человека, лежащего без движения. Я видел его грустное, безобидное, безиллюзорное, смиренное лицо и мне было вдвойне не по себе. Ему нужна была просто жизнь, а не эта писанина. Неужели и им было меня так жалко в моей глупости и не было ничего кроме жалости. Ни-че-го. Никаких симпатий, просто жалость и печаль.  

А может быть, все же, однажды, кому то станет хоть чуточку легче и веселее, когда он услышит то, что я сочинил, чем жил и дышал. Может быть, это даст ему нечто большее, что поможет ему не падать духом, преодолевать трудности и невзгоды. Может быть, в нем проснется любовь, которую он пронес через все эти годы, и она ничуть не ослабла, а стала даже еще крепче и сильнее, сдобренная выдержкой всемогущего времени. Любовь к кумиру, любовь к музыке, любовь к искусству. Проснувшись однажды в его сердце, она так глубоко пропитает его существо, что освободиться от нее не будет уже никакой возможности.  

Образ, оживший когда-то, плавно и грациозно, извиваясь, словно рыба, поплывет не торопясь против черного течения времени, увлекая за собой то настоящее, за настоящим этим, сливаясь с ним в призрачном танце света и теней. И это ли не будет волшебство, которое создал я? Для кого-то это станет праздником, таким же скажем, как Новый Год или Рождество. В этот день возникнет ощущение сказки и чего-то доброго. Да это будет всего лишь иллюзия, но так ли это важно и плохо? Нужно ли убивать свои иллюзии, ради трезвости реальной жизни? Наверное, нет, хотя это должны быть здоровые иллюзии, здоровые зависимости, здоровые мечты. И рано или поздно наступают времена, когда ты хочешь лишь ясного, чистого, реального и холодного. Которое щиплет твою кожу, как тридцатиградусный мороз, но ты все равно выбираешь его, потому что не хочешь больше витать в чем-то не настоящем.  

Гедонизм, в некоторой степени, не был лишен основания, но был крайностью, а как и всякая крайность обречен на провал. Наслаждение, как и иллюзия должно быть не высшим благом и не целью жизни, а ее лучшим другом и попутчиком. Не взбалмошной любовницей, из-за которой сносит крышу и ради любви, которой ты готов пойти на все, а неугасающим стимулом и оптимизмом. Он поможет встать тебе в трудные дни, скрасит минуты скуки, подарит еще большую радость, даже если ты и без того счастлив. И в конечном итоге приведет тебя к заветной цели. Ведь однажды, познав секреты настоящей дружбы, может быть и тебе улыбнется взаимная, чистая и долгожданная любовь.  

Когда я пишу эти строки, мое сердце сбивается с ритма, перехватывает дыхание и, кажется, что оно вот-вот остановится. Оно словно пытается проскользнуть через горло наружу и сказать хватит!  

Самое кайфовое для меня, все же, это контрасты. Когда ты пишешь книгу, и она стоит у тебя уже в глотке, тошнит и хочется застрелиться, ты включаешь живую музыку и просто обалдеваешь от этого отличного чистого потока энергии. Музыка погружает нас в другое измерение, в ней не нужно думать и лучше всего вообще отключить мозг и мысли. В литературе же наоборот, чем мозг больше работает и чем больше мыслей, тем лучше. И поэтому музыку нужно играть тупо, без причины, как те муравьи в муравейнике. И даже когда кажется, что она фальшива – это не так. Музыка – это голос души, литература – это голос разума. Когда музыка охрипла (потухла во мне) – ее место заняла любовь, на смену же разуму пришло безумие.  

XI  

– Скажи, что тебе нравится в мужчинах. Ты говорила, что мужчина не обязательно должен быть красивым. Тогда богатым, ведь так?  

– Я не отрицаю, что внешность в мужчине играет для меня, все же, некую роль, хотя и далеко не первостепенную, но заметь, внешность девушки и для тебя имеет не последнее значение, хотя ты и говорил, что можешь общаться с любой, даже не очень симпатичной. Но как не крути, мужчина выбирает себе подругу или возлюбленную только по внешним параметрам и никак иначе. Сам подумай, если бы я была страшненькая, то вряд ли бы у тебя возникло сильное желание общаться со мной. И я настаиваю на том, что внешность важна для женщины в первую очередь. Уж простите за нескромность к своей персоне, но то, что я красива, об этом мне говорят часто и не только мужчины, но и женщины. А искренний комплимент от женщины дорогого стоит. К мужчинам, которые ниже меня ростом у меня просыпается материнский инстинкт, а я хочу быть женщиной. Что касается материального состояния мужчины, то мне 23 года, и я имею неплохой заработок. Мне не важно, насколько трудна работа, которую приходится выполнять, мне важно, чтобы она достойно оплачивалась. Я не боюсь трудностей. Следовательно, я не хотела бы, чтобы у того мужчины, который рядом со мной, заработок был меньше. Ведь ещё с древних времен пошло, что мужчина должен добывать мамонта, а в современном мире в роли этого мамонта выступают деньги. Конечно же, это не главное, но определенный и приятный бонус. Я романтик, но не хочу чтобы у меня стоял выбор между тем что купить: мясо для семьи или себе новую одежду. Тем более, рано или поздно любая девушка захочет родить ребенка и будет вынуждена брать декретный отпуск. А кто будет ее в нем содержать? Да, первые полтора года государство, а потом? Поэтому мужчина должен обеспечить ей это. Я не говорю, что он должен много зарабатывать, пусть этого будет хватать только на хорошее питание и на одежду поначалу, а потом уж, мне кажется, вместе можно будет придумать что-нибудь стоящее и заработать денег. Ведь главное, чтобы было желание и чтобы люди понимали друг друга с полуслова и смотрели в одну сторону. А еще потом говорят женщине, которой уже исполнилось лет сорок, а почему у тебя нет детей? Хотя в молодости твердили совершенно другое.  

Да потому что она полностью посвятила себя работе и не встретила, может быть, того единственного, с которым готова бы была провести жизнь и разделить все трудности и невзгоды. Но в чем был смысл ее работы тогда? Нет, уж лучше я рожу ребенка, даже если после этого останусь одна. Но у меня будет родной человек, который никогда меня не предаст и не забудет.  

– На счет женской внешности ты конечно права, может быть я и лукавил немного тогда, но, к сожалению, наличие красоты может только тем и ограничиться, что она будет играть всего лишь роль некой приманки. Красота не дает тебе никаких преимуществ, кроме как иллюзорных. Красота похожа на фантик от конфеты, развернув которую, ты съедаешь, а фантик выбрасываешь, потому что он бесполезен и совершенно не нужен. Поэтому ты права только в том, что изначально, в какой-то степени, ты привлекла меня внешне. Но это не имело бы никакого значения, если бы я не увидел в тебе твой внутренний потенциал. Я точно так же могу общаться и с менее привлекательной девушкой и еще вопрос, кто окажется в конечном итоге в выигрыше. Влюбить в себя гораздо сложнее, чем привлечь к себе внешней красотой. Но парадокс заключается еще и в том, что есть такие люди, в которых влюбляешься, не успев и глазом моргнуть. В чем тут секрет? Они красивы? …, нет, скорее достаточно симпатичные. В них есть что-то особенное? …, наверное, да. Богатый внутренний мир?.. Не всегда. Есть еще что-то более важное и непонятное…Что же это? …… – душа!  

И это касается не только меня, а абсолютно всех людей. Да, конечно же, многие мечтают о чем-то неземном, но в результате падают лицом в грязь. А потом с улыбкой встают, растирая ее по лицу, и понимают, что вот она жизнь – на земле, совсем рядом, а не где-то там далеко в несбыточных и голубых мечтах, где ездят принцы на своих белых и быстрых скакунах. И жить, а не мечтать куда интереснее и лучше.  

– Ты опять не внимательно меня слушаешь. Я не отрицаю, что девушка должна быть, кроме всего прочего, привлекательна и внутренне. Но я по-прежнему настаиваю, что для мужчины красота является основополагающим фактором при ее выборе. В первую очередь вы смотрите на лицо и на грудь, а потом уже в душу. Вы размышляете так: пусть эта тупая, но зато с ней можно отлично провести ночь и не важно, что она двух слов связать не может. А уж потом можно будет подыскать ту, которая и готовить умеет и поговорить есть с ней о чем.  

Я помню, как однажды парень сильно пялился на меня и я никак понять не могла, куда же именно он смотрит. Вроде бы на лицо – так нет ведь, на грудь. Хотя это еще раз доказывает, что она у меня уж очень красивая и привлекательная. Ну, пусть, думаю, смотрит, раз нравиться. Потом вижу, глаза у него бегают туда-сюда, туда-сюда. И тут я поняла. Что смотрит он не только на грудь, а еще и на мои губы. Тогда лето было. И знаешь ведь, как мужчины реагируют, стоит только одеть какую-нибудь облегающую футболочку или блузку с декольте. У них слюна начинает капать. Того и гляди, шею свернет. Хотя, мне это даже нравится. Пусть смотрят.  

Тогда я мечтала найти парня, который бы по-настоящему полюбил меня, и я могла бы сделать для него многое: подарить любовь и женскую ласку, домашний уют и спокойствие. Часто я смотрю, как на лавочках сидят дедушки с бабушками и это так умилительно.......  

– В жизни разные случаи бывают. И мы не в силах предугадать, что несет нам день грядущий. Может быть однажды, проснувшись утром, ты почувствуешь, как сердце твое сильно и часто бьется. Что со мной, подумаешь ты и с удивлением обнаружишь, что в груди твоей поселилась любовь. Ты не ждала ее, а она вот так взяла просто и пришла. Она выбрала именно тебя, твои глаза, твои губы, твое дыхание. Теперь ты в ее власти. Пьянящее тепло разливается по всему телу и хочется петь, танцевать, все вокруг кажутся такими милыми и родными. Милая любовь, я так люблю тебя. Мне так хорошо и спокойно с тобой, я живу словно во сне. Послушай, любовь, я не хочу, чтобы ты уходила. Побудь со мной подольше, пожалуйста. Пусть это будет всего лишь иллюзия, и завтра я снова погружусь в этот холодный и обыденный мир, но пока ты со мной я счастлива. А насчет губ ты права, они привлекают мужчин не меньше груди. И вообще, ведь ты уже нашла меня.  

– Хотелось бы надеяться. Что же касается мужчины, так в нем, как мне кажется, важно чувство юмора и богатый внутренний мир. Ведь мужчина не может накрасить себе лицо, чтобы стать более привлекательным. Следовательно, что ему остается. Он должен быть опрятно одет, не обязательно дорого, причесан и вымыт. С ним должно быть интересно в первую очередь.  

– А со мной тебе интересно?  

– Конечно, иначе бы я с тобой не общалась!  

– Ну, ты же сама говоришь, что у меня нет чувства юмора.  

– Я такого не говорила. С тобой бывает можно очень даже хорошо посмеяться, но иногда ты отпускаешь такие странные шуточки, над которыми тебе самому только весело. И они совершенно не к месту. Кстати, забыла тебе сказать, спасибо за то, что поднял мне настроение при нашей первой встрече. Ты был такой смешной и забавный, когда кричал мне из окна. Я испытала такие эмоции, которые даже и словами не опишешь. Знаешь, как бывает, сидишь дома, и все тебе уже надоело. Каждый день видишь одни и те же лица, проблемы. Нет, все мне нравиться, но чего-то в жизни все равно не хватает. Хочется новизны, что ли какой-то. Новых впечатлений, эмоций. А где их возьмешь сидя в кресле перед экраном монитора. И вдруг ты, откуда не возьмись, нарисовался. Знаешь, как в сказке прямо.  

– А я думал, ты тогда испугалась.  

– Ничуть. Это был очень интересный способ знакомства.  

– А я не хотел бы жить с девушкой, которая все время шутит. Это утомляет и становится похожим на балаган. Все время веселье.  

– А что, ты знаешь таких? По-моему, нельзя все время веселиться, даже если оба человека невообразимые весельчаки.  

– Я был знаком с девушкой, с которой мы находились на одной волне и все время смеялись. Это меня жутко утомило в конечном итоге, да и ее, думаю, тоже. Тогда я понял, что не хочу такую спутницу жизни. Да и вообще, налаживание отношений с девушками всегда тяготило меня. Это было практически невыносимо. Я становился, словно душевно больной и мучился от нестерпимой боли.  

– В тебе говорил эгоизм. Ты любил не конкретную девушку, а самого себя. Тебя заботило только то, чтобы тебя не обидели и не предали. Только ты сам – вот что было у тебя на первом месте.  

– Наверное, ты права. Все мои отношения в конечном итоге сводились к тому, что я сам разрушал все. И, как ни странно, момент расставания был для меня так сладок. Я впитывал минуты последнего общения с жадностью, как последний глоток воздуха перед смертью. И это было грустно и одновременно приятно. На душе появлялось сразу некое облегчение, что не нужно будет больше спорить, что-то доказывать, терзаться в муках жажды чужой плоти.  

Чего мне не хватало? Все просто, я хотел владеть другим человеком полностью, но, увы, это было не возможно. Все мои притязания к нему были направлены лишь на одно, на доказательство того, что он меня безоговорочно любит. Да, как сложен человек в своих желаниях. А особенно творческие само онанирующие 1 всю жизнь натуры. Вроде бы все есть, а ему всегда чего-то не хватает, и он начинает процесс саморазрушения. Он предает близких, ради внезапно вспыхнувшей страсти, предает себя, свои принципы, убеждения, предает даже друзей и родных. Человек многолик. Каждую секунду в нем борются за право первенства десятки личностей. Во мне жили одновременно и похотливый маньяк, жаждущий извращений и плотских утех; и верующий, который боялся нарушить заповеди божьи; и алкоголик, который ненавидел адское зелье, но который готов был отдать за него все, даже свою жизнь; и не сбывшийся музыкант, который долгие годы жизни провел в иллюзии музыки, постоянно играя на чувствах самолюбования и самоудовлетворения; и писателишко, который был никчемен со своими гнилыми мыслями, рассказиками и повестями; и влюбленный мужчина, который неосторожно имел слабость влюбляться в ту или иную женщину, не понимая, что все это тоже бессмысленная и никому не нужная игра, которая в конечном итоге обречена была зайти в тупик. И каждую минуту мне приходилось вести борьбу то с одним, то с другим. И я разрывался, я не знал выхода, не знал что делать. Если я совершил бы прелюбодеяние, то боялся, что меня накажет бог. Но дьявол был сильнее во мне. Он нашептывает каждую секунду: возьми, обмани, уговори, воспользуйся. Он был хитер и изворотлив. Он говорил: "Потрогай эти большие, теплые, сексуальные сиськи или хотя бы посмотри на них". Да, сиськи превыше всего, даже любви! «Нет, нет, это не правильно, я не должен этого делать, этим я предаю близких мне людей», – кричал я сам себе. Но он манил, словно доза героина наркомана, у которого ломка. Я много раз пытался совладать с похотями, но понял, что они всегда сильней меня. Тогда я решил просто убивать их, избавляться от них, иначе я был бессилен. Я убил в себе алкоголика, потом музыканта, потом человека умеющего дружить, а потом я начал убивать в себе способность любить. Это был мой путь. Иначе бы я не мог справиться. Я разрушал сам себя. И вот, наконец, я избавился от всех! Так было нужно. Многое было для меня больно, но иного пути у меня не было. Настало время идти дальше, но куда? Жалко всегда бывает, когда что-нибудь так никчемно и бездарно кончается. Но это была жизнь.  

– Нужно относиться ко всему проще, не стоит впадать в крайности, ведь лучше отыскать золотую середину, чем лишать себя полноценной, полной эмоций и переживаний жизни. Пусть даже не всегда веселых и радостных, но они должны быть. Иначе ты превратишься в бездушного никому не нужного робота.  

– А если у меня не получается так? Я человек крайностей и хочу, чтобы все было по максимуму.  

– Тогда ты рискуешь остаться один. Думаю, это не самый лучший вариант и стоит попробовать другие пути решения.  

– А тебе по вечерам бывает скучно? Не возникает ли чувство тревоги от одиночества или депрессии и вообще подвержена ли ты ей?  

– Нет, депрессией никогда не страдала. Иногда конечно бываю не в духе, но сегодня у меня очень хорошее настроение.  

– А для меня депрессия – это кокаин. Она необходима мне и должна быт все-таки, хотя бы и под прикрытием безделия и скуки, потому что как не парадоксально бы это звучало, убийца искусства – это голая неприкрытая реальность. Я очень остро это ощутил тогда, в Лондоне. Находясь в такой реальности, искусство для тебя перестает быть значимым. Оно остается где-то на периферии и перестает быть вплетенным в данный жизненный отрезок. Я же не могу уже получить от жизни чего-то нового и будоражащего, поэтому мне приходится достраивать этот мир самому. А ты молодец, так держать. А чем оно обусловлено твое хорошее настроение?  

– Просто я оптимист и всегда надеюсь на лучшее. Причем не просто надеюсь, а прилагаю все усилия для того, чтобы оно наступило. Нет, конечно, бывает плачу, и иногда даже делать ничего не хочется, но я считаю это не от депрессивности, а от ранимости.  

– Это хорошо. А я потерял свои розовые очки три года назад. Не знаю плохо это или нет.  

– Знаешь, наверное, хорошо, ведь так часто люди пользуются твоей добротой и хорошим отношением к ним, именно от этого иногда больно становиться. Они причиняют эту боль своим негативным отношением, а так вроде бы какой-то панцирь есть. Видимо поэтому ты так хорошо чувствуешь людей.  

– Я обладаю чувством эмпатии. По-выходным чем занимаешься?  

– Когда чем, спонтанно всё получается.  

– А как ты относишься к косметике? Можешь выйти из дому не накрашенной или нет?  

– Конечно, периодически это и делаю, особенно когда на работу опаздываю, в магазин, на рынок не крашусь, на пляж не крашусь, на природу не крашусь, короче много мест, куда можно не крашенной ходить. Косметика для меня играет скорее роль защитного щита.  

– По этому поводу не заморачивайся, можешь вообще не краситься. Ты и так красивая.  

– Спасибо, но ты же не видел меня без косметики.  

– Зато я видел тебя изнутри.  

У Светы даже мурашки по телу побежали от этих слов.  

– Какой был самый необычный подарок, который тебе дарили?  

– В детстве, когда особо не было игрушек, нам папа дарил обычно на новый год набор сладостей. Ему на работе его выдавали. Так было интересно его разбирать, разглядывая разноцветные обертки. Я очень любила эти моменты. Потом правда мама отбирала у нас их и прятала, чтобы мы все сразу не съели. И выдавала по частям в течение месяца. А чтобы не обычный подарок, не знаю, трудно сказать.  

– А у меня всегда игрушки были, какие только я захочу. Я был одним ребенком у мамы, поэтому и все внимание доставалось только мне одному.  

– Поэтому ты и вырос эгоистом. Мне кажется, что в семье должно быть, по крайней мере, 2 ребенка. Тогда они учатся заботиться друг о друге, не жадничать, делиться всем. Пусть даже мы и жили в нужде, но нам было весело с братом и сестрой.  

– Я тоже всегда хотел брата или сестру. И моя мечта сбылась даже, но только, когда мне было уже 19 лет.  

– И?  

– Ничего интересного. Поначалу мы хорошо общались. Я думал, что теперь в моей жизни что-то изменится. Но так ничего и не произошло. Я не чувствовал с ними родства. И, даже, если поначалу и тешил себя иллюзиями, то все это был самообман. Впрочем, так же как и они не чувствовали ко мне ничего больше интереса. Они были для меня чужие люди, и постепенно общение сошло на «нет». Мы теперь не общаемся.  

XII  

После падения с пятого этажа я стал другим человеком. Я переломал себе все кости, но вправил мозги, и проводником к этому стала она. Произошел некий прорыв осознания, правда, очень дорогой ценой. Огромную роль в этом, конечно же, сыграла Света. Я начал понимать и знать то, чего не знал и не понимал раньше. Например, пришло четкое понимание того, что, сколько бы я не читал, я не могу найти ничего полезного и нового. Возникало ощущение, что я копаюсь в чужих жизнях и мыслях. И тогда я сказал, что единственную книгу, которую я хотел бы прочитать с удовольствием и в полной мере до конца – так это свою.  

Все творчество, по сути, является ни чем иным как мозговой мастурбацией, и это ни есть хорошо, хотя особо плохим тоже не является. Просто всему должно быть свое время. Ведь самоудовлетворением, по большей части, ожесточенно занимаются в молодости от недостатка настоящей близости с женщинами. Здесь же, в основном касательно литературы, от недостатка настоящей, насыщенной, реальной жизни, уходишь в копание в вымышленной реальности, но уже в более зрелом возрасте. И я был самым настоящим онанистом, как творческим, так и сексуальным. В первом случае, таким способом, я боролся со скукой, во втором со своим страхом перед слабым полом. Именно страхом и никак иначе, ведь я убегал от серьезных отношений при первом же намеке на них. Сколько девушек могло бы быть моим, если бы не это разъедающее мою душу адское волнение и страх перед тем, что я буду что-то ей должен. Ведь серьезные взаимоотношения подразумевают полную ответственность перед другим человеком за свои поступки и действия по отношению к нему. По крайней мере, так я думал и не хотел быть похожим на своего отца, который бросил меня, когда мне исполнилось едва 6 месяцев и который не вспоминал обо мне до 19 лет. Я хотел, чтобы все было по настоящему и если уж я с кем-то сплю, то должен быть готовым, нести ответственность за возможные последствия, беременность, я имею в виду. Это слово, было для меня страшным приговором, который я подписал бы себе собственноручно, повторив тем самым натуру своего отца, которого… Нет не ненавидел, который был мне безразличен. И вот этот страх был самым главным тормозом всех отношений, потому что я не был уверен, что хочу провести остаток жизни именно с этой девушкой.  

Например, однажды я сблизился с однокурсницей, которая нравилась мне, но уже на следующее утро я вспоминал об этом с непередаваемой тревогой, потому что был, как мне казалось, ей чем-то уже обязан. Она пришла ко мне спустя день, а я даже не открыл дверь, затаившись в комнате, как трусливый кролик. Я боялся ее, я хотел убежать, спрятаться и больше никогда ее не видеть. Я выходил из комнаты и озирался по сторонам, пробираясь к выходу и думая о том, чтобы только с ней не столкнуться. И этот процесс было сложно остановить, потому что, даже когда страх с течением недель во мне проходил, мне стыдно было смотреть им в глаза за свою трусость, иначе это и не назовешь. И так было с каждой. Возможно, это был комплекс неполноценности брошенного ребенка, выросшего в неполной семье или, может быть, таким способом я расплачивался за сотни прелюбодеяний своего отца.  

Единственным, что снимало у меня болезненные симптомы, был алкоголь. Я не припомню случая, чтобы я спал с кем-нибудь на трезвую голову. Когда я был пьян, я был спокоен и полон решимости. Алкоголик и курильщик – так бы я смог в трех словах охарактеризовать себя тогда. Именно эти две вещи придавали мне уверенность. Но у них были серьезные побочные эффекты: после алкоголя я просыпался в луже своей блевотины рядом с кроватью, а от сигарет начинало тошнить с каждым днем все больше и больше. Я уходил в долгие затяжные депрессии, в которых жалел себя и искал ответ на вопрос в чем смысл жизни и почему меня никто не любит. А ответ был прост, потому что я сам никого не любил и делал все, чтобы вызывать нежелание со мной общаться. Получался замкнутый круг: с одной стороны я делал все, чтобы те, кто мне нравились, не хотели встречаться со мной, с другой я сам, даже если кто-то и хотел этого, как бешеный кролик убегал от него, прячась в свою провонявшую смрадом заблуждений и непониманий нору.  

Как бы то ни было, я не мог тогда слиться с другим человеком, стать с ним единым целым. Я находился снаружи его. В музыке же я ощущал себя внутри, даже если не слышал ее снаружи. Я мог полностью раствориться в ней и она помогала мне не чувствовать себя одиноким. И я понял тогда, что это неплохая альтернатива моим пагубным привычкам. Музыка и написание книг. Хоть это не было панацеей от всех моих бед, но, все же, было шагом к здоровой, полноценной жизни. На данном этапе моего пути, я считал, что это более крутой кайф по сравнению с предыдущими моими увлечениями. И форма эта была куда более нужной и живительной для существования. Особенно остро я почувствовал это после падения. Но все же, по прежнему был убежден, что это является сущей мелочью по сравнению с человечностью и любовью к близкому человеку.  

Сегодня я испытал чувство небывалого энергетического подъема. Энергия так и бурлила, так и выплескивалась из меня. Я был как буфер, т. е. непосредственный ее поставщик и в то же время получатель. Я взял в руки гитару и мгновенно в голове родился цепляющий душу и тело незамысловатый мотивчик.  

Так вот и появлялись на свет, без особого труда и страданий самые лучшие мои музыкальные произведения. Просто так, из ниоткуда. Нужно было только поймать волну и запомнить придуманное. Решающую роль в приобретении нужной для такого вот внезапного прорыва энергетики играл, среди множества других, и человеческий фактор. Чем с большим количеством людей я общался, тем большей энергией можно от них было зарядиться. Но в то же время, тем больше и разрядиться.  

Однажды такое состояние я ощутил, просматривая в записи концерт Джексона. Это был небывалой мощности энергетический посыл, от которого руки и ноги сами шли в пляс. Я словно взорвался изнутри и растворился в окружающем мире, словно являлся его неотъемлемой, незаменимой частью.  

Несомненно, эта личность являлась одним из величайших проводников в таинственный мир музыки, и когда его не стало, я испытал странную горечь утраты.  

Все же, когда уходит творческий человек, он оставляет за собой некий шлейф искусства и огромную часть себя, которая продолжает жить в реальном времени и мире. Это ни тело и ни душа, а третья незримая составляющая. Она продолжает жить на миллионах носителей, будь то компакт диски или умы миллионов людей, которые черпали из его творчества положительный заряд эмоций и воли к жизни. Ведь творческий человек сродни всевышнему. Он создает то, что объединяет миллионы сердец и заставляет их биться на одном дыхании, в едином ритме.  

После всех этих размышлений у меня возник невольный вопрос, что же все-таки лучше, размеренная и спокойная потребительская жизнь или бурлящий бурей эмоций океан внутри тебя, опасный и непредсказуемый, в котором очень легко можно потерять чувство реальности и захлебнуться.  

А вслед за этим настал другой день, и я уже испытывал чувство небывалого энергетического спада. Это был побочный эффект образа жизни писателя или музыканта, в шкуру которых я не прекращал влезать снова и снова. Вслед за рождением чего-то нового, я терял часть себя, словно безвозвратно вдыхая в написанное произведение толику своей души. В груди появлялось постоянное гнетущее волнение, и я снова оставался наедине с темной стороной самого себя. Она накрывала плотной пеленой органы и чувства и начинала свое гнетущее занудное песнопение. В такие периоды приходили страшные липкие сны, от которых я просыпался в холодном поту, а на утро судорожно записывал на бумагу все в них увиденное, дабы иметь возможность в будущем, заглянуть в свое прошлое, которое так быстро и безвозвратно стирается из памяти будущего.  

«Я звоню Свете, и в трубке отвечает незнакомый мужской голос. В трубке ее телефона! Я спрашиваю, где Света. Он что-то отвечает, смеясь, и передает трубку ей. Я в растерянности. Она весела и я спрашиваю, кто это, на что она отвечает, что просто знакомый. И что в обед она ходила к нему в гости. Тогда я начинаю кричать и ругаться. Она оправдывается, но я не верю. Она была у него дома неспроста». И таких снов было превеликое множество, и каждый мучительно впивался в меня каждую ночь снова и снова.  

Все творчество имеет свойство накапливаться и медленно стекать в извне, словно мирт по каплям из иконы. Невозможно сделать так, чтобы его было по желанию больше или меньше. Он сам решает, как ему быть. И если начать разбавлять его водой для получения большего объема, то выйдет уже не мирт, а бутафория. Так и в музыке.  

Когда же по-настоящему работаешь и твой день полностью загружен, тебе нет дела ни до дневника, ни до размышлений, ни до искусства. Ты просто автоматически делаешь свое дело, как робот. И в этом тоже есть свои прелести, дабы постоянно сидя в одиночестве, копаясь в себе и творя, ты погружаешься в депрессивное и очень нехорошее состояние вялости, отупления, спячки. Это обратная его сторона. Поэтому именно после таких заседаний очень заметен контраст и нужность обыкновенного физического труда. Время в такую пору летит мега быстро, а недели проносятся, словно дни. Я вновь начинаю ощущать себя в десятки раз бодрее и энергетически наполненнее, начинаю жить, как подобает жить человеку и чувствую себя великолепно, несмотря даже на то, что чертовски устаю. Жизнь человека заключается, все же, в движении и его нельзя полностью изолировать, а не то он засохнет без этих живительных лучей света исходящих от других людей.  

Но затем неминуемо вновь наступают моменты, когда приходит желание писать и это тоже не плохо. В те часы и минуты, когда у тебя все-таки появляется свободное время, ты начинаешь осознавать и ценить необходимость поразмышлять, разобраться в самом себе, постичь новые истины и глубины сознания, попытаться провести некую систематизацию познанного прошедшего, будущего и настоящего. Произвести перезагрузку и ощутить целостность своего разума, гармонию окружающего извне, с тем, что внутри тебя. В эти моменты мысли бесподобно ясны, и информация обновления льется быстрой чистой рекой в твое сознание. Но как я уже говорил, всего должно быть в меру.  

Меня всегда интересовало, в какой части мозга копиться и систематизируется вся новая информация, которую потом без малейшего усилия извлекаешь в виде готового творческого продукта?  

XIII  

«А теперь мы будем танцевать на развалинах твоего сознания. Что ты пытаешься доказать, что ты хочешь выстроить? Ты обречен на провал. Ведь ты находишься внутри, а не снаружи. Или, может быть, наоборот, снаружи, а не внутри».  

Внезапно мне пришла мысль, что инициалы Светы и мамы одинаковые. Если брать ФИО мамы до замужества и ФИО Светы, то получается: ГСС И СГГ. А после замужества: ГСТ и СГТ. Еще один очень интересный факт, подталкивающий к мысли, что в мире нет случайностей. Я даже пытаюсь себя убедить, что все это лишь обычные совпадения и плод моей воспаленной фантазии, но с каждым днем это получается все труднее и труднее.  

Этих странных фактов становилось настолько много, что я даже перестал их считать: у того и у другого поломанная в нескольких местах нога, отколотый краешек верхнего левого зуба, ямочка от оспы в верхнем правом углу лба, аппендицит, отит левого уха в детстве, три образа девушек, слившихся воедино; моя мама и мама того парня, с которым она встречалась, с первого класса лучшие подруги и я с ним все детство играл и ходил в один детский сад, общая цепь знакомых. Еще недостаточно? Тогда вот еще: количество экстремальных ситуаций, связанных с прямой угрозой жизни, обучение и приобретение правильного восприятия окружающей действительности, не искаженное видение истинного, правильная оценка моральных принципов и окружающих (женской красоты), немыслимое знакомство в другом городе, где шансы сводились почти к нулю. Думаю, хватит, для того, чтобы задуматься.  

Может быть это все таки…????  

В жизни каждого человека происходят события, которые он не в силах изменить. Это фатальные точки, или судьба, называй как хочешь. Так вот, как бы человек не старался, каким бы нечеловеческим желанием и силой воли не обладал, он остается бессилен перед ними и никак не может на них повлиять. Они непоколебимы и неизменны. Но в то же время промежутки, находящиеся между ними, он может корректировать и поворачивать данные отрезки судьбы в разные направления. Это только его выбор, зависящий от него и сделанный им. Могло бы быть так, а могло бы иначе. Он сам определяет ход направления данной ветки событий. Почему ветки? Да потому что эти отрезки сродни лабиринтам, у которых множество ходов, но все они в конечном итоге сводятся к одному направлению. То есть смотри, несколько ходов ведущих неизменно к одной точке, но каждый ход своеобразен и отличается от другого. В каждом из них есть свои плюсы и минусы, в каждом разные события, эмоции. В одном может быть есть то, о чем ты мечтаешь, а в другом нет. А возможно нет ни в том и ни в другом, ни в третьем. Тогда шансы достижения желаемого сводятся к нулю.  

Тогда выходит у этого хода есть что-то и наподобие стен? Скорее всего, так. Ход имеет границы, за пределы которых так же невозможно переступить. Но раз есть границы хода, есть у него и внутреннее пространство. Пространство широты выбора и свободы действий. В этом пространстве человек может совершать действия, не обусловленные предопределенностью, так же, впрочем, как при выборе одного из множества ходов лабиринта. Фрейд говорил: «У человека есть желание, разумеется, обычно бессознательное – умереть». Но у некоторых это желание, увы, бывает сознательным. И человек выбирает не те ходы и поступки, даже если четко осознает, что он двигается к краю пропасти».  

И что же делать, как поступать в этом случае? Не знаю, наверное, каждый сам должен ответить для себя на этот вопрос. И все это, скорее, не выдумки, как многие полагают, а имеющие место быть в реальной жизни события. Ведь раз кому-то пришло это в голову, то наверняка появилось и у другого, который тоже об этом задумывался и пришел к точно такому же выводу. И неважно, верит он сам в это или нет. Важно, что событие имеет место быть, пусть даже предположительно, только в фантазиях и вымышленном мире автора. А раз оно имеет место быть в фантазиях, то существует хоть маленькая, но вероятность, что оно может быть и на самом деле. Ведь наверняка фантазии, есть ни что иное, как интуитивное представление и интерпретация реальности, пусть даже еще не познанной и не доказуемой.  

А как же «эффект бабочки» в рассказе «И грянул гром» Рэя Бредбери? О, его теория весьма интересна, но она заключается в несколько ином представлении данного вопроса. В ней говорится, что изменение малейшей детали прошлого приводит к неминуемому изменению будущего. Я же это не утверждаю. Хотя, действительно, не все так однозначно как может показаться. Решает для себя каждый сам, где большая истина.  

Встреча со Светой была как по наитию, как по заранее продуманному и написанному кем-то плану, столь невероятному и явному, что порой я терялся в догадках, реальность ли это. Имя Света – говорило само за себя. Наверное, и правда в моей жизни не хватало света, и кто-то решил освятить мое существование этим благодатным сиянием. Я смотрелся в нее как в зеркало, отражавшее с точностью до миллиметра меня самого.  

Света не заканчивала никаких университетов, но знала о жизни больше, чем все вместе взятые ботаники. И я стал многому у нее учиться и с каждым днем удивлялся все больше и больше тому, как же я был не образован. В своей жизни я встречал только одного человека такого плана – это парень, с которым я познакомился в Кардиффе. Он, так же как и я работал на автомойке и приехал из одной из соцстаран на заработки. Он нигде не учился, курил каждый день марихуану, но отлично знал английский, зарабатывал хорошие деньги и много путешествовал.  

Общение со Светой привело меня к пониманию того, что девушки, которые мне нравились раньше были вовсе не красивыми, как мне казалось на тот момент. До встречи с ней у меня был странно-извращенный вкус и понятия красоты, который давно требовал лечения и корректировки.  

Теперь я чувствовал себя отлично. Чувствовал четкие границы всего, что не зримо и не осязаемо. Наконец-то я перешел в фазу нового видения мира и надеялся оставаться в ней как можно дольше.  

Боль… Она всегда была инструментом пробуждения осознания, и мы реально начинали ценить только те вещи, которые однажды потеряли. Она открывала глаза на многие вещи, давая кристальную ясность и понимание.  

Я и Света невольно прошли эти испытания, и теперь нас связывала какая-то незримая нить, благодаря которой мы продолжали свое путешествие по странной, порой жестокой реальности – «кристальной реальности», с вкраплениями непостижимого. Нить, которая давала нам возможность заглянуть туда, куда не мог заглянуть рядовой обыватель. Но заглянуть лишь краешком глаза, на считанную долю секунды, чтобы попытаться уловить и запомнить увиденное. Она была неким своеобразным путеводителем, соединившим нас и ведущим вперед. И идти теперь мы могли только вместе, потому что по разности вся конструкция рушилась и открытые до этого двери закрывались, давая понять, что может быть только так, а не иначе.  

Может быть, это видение и было мудростью, которая и есть не что иное, как глаза. Но глаза не те, которыми мы видим обыденный окружающий мир, а глаза не зримые, но как не парадоксально обладающие способностью уловить то, что лежит за пределами обычного физиологического взгляда. С годами зрение у этих глаз становится все отчетливее и отчетливее, в то время как обычные глаза видят все хуже и хуже. Человек, словно слепой котенок, медленно открывает их и увеличивает угол обзора с каждым годом, все на больший и больший градус. Кто-то начинает видеть вокруг все до мельчайших подробностей, а кто-то так и остается маленьким полуслепым несмышленышем.  

Понимание нашей невероятной схожести, пришло почти сразу, что заставило задуматься о таких же людях, которые пережили много одинаковых потрясений, бед, радостей и затем узнали о существовании друг друга и были поражены таким грандиозным сходством. Почему эти люди встречались, в не зависимости от своего желания, было не понятно, возможно это было спасением для них? То есть их встреча давала снова здоровую целую матрицу и как не парадоксально в два раза сильнее обычной. По ощущениям это можно было сравнить, будто ты встретил близнеца, о котором раньше даже и не догадывался.  

Тогда-то и я предпринял попытку разгадать систему данной аномалии или может быть наоборот нормали. Почему они встречаются друг с другом по жизни, влюбляются друг в друга и как такое происходит, какова цель данного бытия, кто причастен к данной предопределенности. Я не переставал делать попытки понять и осознать все происходящее со мной. Жизнь писателя, музыканта и самого себя, мистическим образом переплелись и представляли уже нечто единое целое, не то реальное, не то шизофренически превращенное в теорию мной же самим.  

Знаки, совпадения, невероятные состыковки, идентичность и многое другое. Я стал искать книги, выдержки, статьи по данной теме.  

Ни квантовая физика, ни религии и разные учения в полной мере не могли мне дать исчерпывающий ответ на происходящее вокруг. Тогда я продолжил взращивание одной из своих теорий, какой бы она казалась не бредовой. Я назвал ее «Теорией вирусов». Она касалась, в большей степени, не нашего конкретного со Светой случая, а скорее любого человека, проживающего обычную будничную жизнь, и встречалась сплошь и рядом. В общем, обо всем по порядку. Вот в чем она заключалась:  

Никто из вас не задумывался о том, что, может быть, в судьбе каждого человека присутствуют программные вирусы, которыми он может заражаться от других, не имея к ним иммунитета?  

Всем из нас в своей жизни приходилось испытывать те или иные неприятные ситуации, связанные со здоровьем, деньгами, аварией или, допустим, с разрывом с близким человеком, да что угодно. Кто-то ломал ногу, кто-то переносил какую-нибудь операцию или неприятности на работе. Но задумывался ли кто-нибудь, почему это произошло?  

Ведь если оглянуться назад, то всегда можно было найти среди своих знакомых и приятелей человека, с которым случалось что-то подобное в недалеком прошлом. И с этим человеком ты, так или иначе, контактировал. Выходит ты заражался неким вирусом, который приводил тебя к подобной ситуации?  

Совершенно, на первый взгляд, бредовое предположение, которое не выдержит никакой критики, ведь все болеют и лежат в больницах, у всех случаются взлеты и неудачи. Но! Иногда можно было проследить целую последовательность таких рачительных перемен в жизни человека, внимательно все проанализировав.  

Очень четко я прочувствовал это, однажды, на самом себе. И вот в чем это заключалось.  

У меня был лучший друг, который сломал однажды ногу. Я навещал его, помогал добираться до поликлиники, приносил лекарства... А через четыре месяца я сам сломал ногу.  

Поначалу я даже и не задумывался об этом, пока не узнал, что у друга, за три месяца до произошедшего с ним, в больнице оказалась родная сестра. Ее укусил энцефалитный клещ, и она лежала в реанимации на аппарате при смерти. К счастью, она выжила.  

Затем произошел еще один случай. Через несколько месяцев после происшествия со мной, сломал лодыжку другой мой друг детства, который контактировал со мной, когда я прыгал на костылях. Но и тогда эта мысль у меня только промелькнула, и я не стал акцентировать на ней внимание, пока не стало происходить самое интересное.  

Когда я лежал в больнице, за мной ухаживала одна из лучших подруг. Ее звали Наташа. Она навещала меня раз в неделю, приносила еду и мыла, так как сам я этого делать не мог. Я был тогда совсем плох. И вот спустя полгода она попала в аварию. А спустя еще год у нее, по непонятным причинам, родился очень больной ребенок, который впоследствии умер. И такая вот череда неудач еще пару лет не отпускала ее. Меня это даже уже стало тяготить со временем, и я думал, ну когда же это все с ней закончится. Ведь теперь я жил нормальной жизнью и все эти проблемы, когда-то присутствовавшие и в моей жизни, изрядно надоели.  

Вы скажете, что если придерживаться данных рассуждений, то с каждым рано или поздно может что-то произойти? Что человек сам программирует себя на плохие события, думая об этом. Конечно это так. Но здесь я провожу четкую параллель именно с теми людьми, кто мне был ближе всего и с кем я так или иначе провел в своей жизни достаточно много времени и не задумывался даже тогда о негативном влиянии происходящего. Черная полоса, белая полоса, так устроена жизнь и с этим не поспоришь. Но почему все один к одному? Или, быть может, мозг людей устроен так, что выстраивает факты в схемы, которые сам человек хотел бы получить.  

Но было одно небольшое но, во всей этой цепочке. В выстроенной схеме образовывалась, невольно, некая дыра, которая в результате делала все еще более непонятным. Дело в том, что с другой группой близких мне людей, общавшихся со мной в тот период, вообще ничего не случалось. Но как же такое может быть? Выходит, все это сплошные выдумки и теория дает трещину.  

Тогда я подумал про иммунитет. Ведь человек переболев тем или иным заболеванием, приобретает к нему стойкость. Может быть, так было и здесь. Большинство этих людей имели уже иммунитет, который приобрел впоследствии я, и им ничего не угрожало.  

Да, это была страшная теория, потому что, придерживаясь ее, ты вынужден был гадать, а не заразился ли ты вирусом и не ожидает ли тебя то же самое, спустя некоторое время. Но что являлось антивирусом, и как его выработать с наименьшими потрясениями, было не понятно. Ведь данные сбои приводили к притягиванию человека в различные экстремальные ситуации между жизнью и смертью.  

Я еще раз убедился в одном, что все теории в той или иной степени не беспочвенны и имеют место быть в реальной жизни. Все они содержат крупицу истины, и все их следует рассматривать как единое целое, вычленяя из каждой самое нужное.  

Итак, еще раз повторюсь, что теорий может быть огромное множество, и мы никогда не узнаем, правдивы они или нет, так как это не математические уравнения и формулы, которые можно четко и внятно изложить на бумаге, с последующими доказательствами и результатами, и основаны они все только лишь на субъективном опыте. Но каждый из нас когда-нибудь хотя бы раз ловил себя на мысли о странных совпадения и случаях, о которых так много пишется в изотерической и другой литературе и которые здравомыслящие люди не воспринимают всерьез. Копаются в них лишь бездельники от скуки, приходя порой к очень интересным никому не нужным выводам.  

XIV  

– Ты бы мне сразу и сказал, что хипстер – это обычный экзистенциалист. А то, это долго объяснять, это не понять так просто…  

– Всю эту байду я изучил еще в 2005 году, после приезда из Англии, проштудировав «от и до» книгу Ирвина Ялома "Экзистенциальная психотерапия". Даже, очень много в ней делал своих пометок и подчеркиваний....  

Сколь бы ни были мы близки к кому-то, между нами всегда остается последняя непреодолимая пропасть; каждый из нас в одиночестве приходит в мир и в одиночестве хочет его покинуть. Бессмысленность, свобода (музыку можно причислить к одному из проявлений свободы), смерь, изоляция – вот четыре основных постулата экзистенциалистов (хипстеров). И так далее, тря ля ля, тру лю, лю, и далее ставим диагноз (депрессия, тревога) и терапевтическая и психологическая корректировка... /а в итоге возник смутный, романтический и тем не менее заряженный энергией взгляд на бытие, когда каждый мужчина, каждая женщина постигнуты как индивидуумы, которые свершают свой неповторимый путь, поминутно чувствуя и жажду движения вперед, и влечение к смерти/.... Ты хочешь разрушить свое тело никотином, алкоголем или героином? Ты хочешь разбить его вдребезги в автомобилях? Ты думаешь ты и твой путь неповторимы? Ха, ты глупец! Ты в депрессии и хочешь сбросить его с моста? Тогда отдай твое тело мне! Пусть оно будет моим! Я хочу его! Я возьму его! Я хочу жить, а не прожигать свою жизнь в постоянном мозгоебстве и самокопании... Нет, хипстер не психопат и все же он болен и довольно серьезно. Но с другой стороны, если бы не было таких больных, то и не было бы движения творческой мировой культуры, в первую очередь.  

Творческая жизнь осмысленна. Создание чего-то нового, чего-то, отмеченного новизной или красотой и гармонией – мощное противоядие ощущению бессмысленности. Творчество оправдывает само себя, оно игнорирует вопрос "зачем? ", оно само есть "оправдание собственного существования". Это правильно – творить, и правильно посвящать себя творению. Проблемы…пожалуй они касаются только кулинара, но никак не могут затронуть интересов клиента.  

Ирвинг Тэйлор утверждает, что творческие личности, работавшие в ситуациях огромных личных трудностей и величайших социальных ограничений (достаточно вспомнить Галилея, Ницше, Достоевского, Фрейда, Китса, сестер Бронте, Ван Гога, Кафку, Вирджинию Вульф), вероятно, обладали настолько развитой способностью саморефлексии, что острее большинства из нас ощущали экзистенциальную ситуацию человека и космическое безразличие вселенной. Вследствие этого они острее переживали кризис бессмысленности и с яростью, рожденной отчаянием, погружались в творческие усилия. Бетховен с определенностью говорил, что искусство удерживает его от самоубийства. В возрасте тридцати двух лет, в отчаянии из-за своей глухоты, он написал: "Мало что удерживает меня от того, чтобы положить конец моей жизни. Только искусство держит меня. Увы, кажется, мне невозможно покинуть мир раньше, чем я сделаю все, что чувствую себя предрасположенным сделать, и поэтому я влачу эту жалкую жизнь".  

Ноги растут из психопатического типа личности, но это можно отнести по большей части только к музыкальному типу творчества в минорном ключе. В мажорном ключе (у того же Джексона и Хендрикса) ноги растут уже соовсем из другого места и к экзистенциалзму и хипперству имеют менее выраженное, а я бы сказал даже опосредованное отношение. Ну, ты поняла, что у Джексона и Хендрикса есть много и веселых, жизнеутверждающих вещей, кроме минорных.  

– Немного не соглашусь, – возразила Света. – Я настаиваю на том, все же, что все творчество основано на экзистенциальной, как ты выразился, непреодолимости в том и в другом и даже третьем и последнем случае.  

– Выходит, если творчество – это сублимация неразделенной любви, то это не так уж и плохо. Твоя любовь превращается в нечто большее, в некий продукт, который приносит любовь другим людям. Причем любовь настоящую и ничем не отличающуюся порой от любви к женщине, – согласился Андрей.  

– Я бы добавила любви в широком понимании этого слова, включая и либидо.  

– Но тогда их любовь получается тоже неразделенной, ведь они не могут обладать объектом их вожделения.  

– А им это и не нужно. В том то вся и разница, мне кажется, что они получают от нее все, не требуя ничего взамен, продолжая жить и мечтать, своей незамысловатой жизнью.  

– Если бы все влюбленные творили стоящие вещи, то любви хватило бы на всех сполна, – с сожалением сказал Андрей.  

– Вряд ли, любовь всегда была в недостатке, настоящая любовь. Сублимация же либидо менее трагична и завораживающа, хотя по силе влечения и погружения в нее, страждущие, порой, даже не чувствуют разницы. Но время… время все расставляет на свои места.  

– Откуда ты все это знаешь и где набралась таких умных слов и фраз? Ты меня просто удивляешь с каждым днем все больше и больше.  

– Я, иногда, могу быстро включится в тему и поумничать, но на самом деле не особо в этом разбираюсь, так выстраиваю теории из малознакомых слов, – сказала Света и рассмеялась.  

– У тебя это очень хорошо получается, скажу я тебе.  

Мое сердце разрывалось от неразделенной любви, и тогда я вырвал ее из него с корнем и кинул гнить в канаву. Но корни вцепились крепко во влажную землю и, укрепившись в ней со всей присущей им силой, родили однажды что-то новое, завораживающе-непонятное. Манящее своей красотой и теплом настолько, что потянулись к нему другие живые существа и стали черпать из него жизненные силы, как из маленького, но всемогущего ручья посреди безжизненной пустыни. Они обрели в нем свою любовь.  

– Ну, можно и так сказать, красиво придумал, – произнесла Света с улыбкой.  

– А Женская красота для творца, то же самое что и творчество. Только вот для создания своего, ему приходиться прикладывать массу усилий, а красивой женщине ничего, за нее все сделала природа. Творец ощущает, возможно, более острую потребность в красоте, чем другие, более тонко ощущает ее и более требователен. Для женщины же ее природный дар не имеет такого большого значения, потому что она уже обладает им. Вернее имеет, но ее непреодолимо тянет творческая, внутренняя красота духовного мира. Конечно же, в этом случае совсем не исключаются и материальные интересы. Молодость, красота и любовь, вот без чего не смогло бы иметь место, рождение истинного искусства.  

Сейчас я вновь ощутил, что мой мозг, словно «однорукий бандит» Джек, рычаг которого с остервенением я дергаю бесконечное количество раз в надежде на выигрыш. Я кидаю в него монеты и вот, наконец, я срываю банк. И он выдает, все же, иногда, положенные мне призовые и очень даже неплохие. А сейчас, закрыв глаза, я чувствую, как мой мозг превращается в открытую книгу, которую я постоянно и настойчиво пытаюсь заполнить. Jack Crack, мое имя. Да… Jack Crack.  

XV  

Однажды Света сказала мене: «Посмотри, что я отыскала в интернете. Тебе должно понравиться. Ты ведь давно уже рассказывал о своих странных догадках на счет не случайности всего происходящего с нами и хоть я в это и не очень-то верю, и мне кажется, это не более, чем издержками твоей творческой натуры, но все же, покопалась в сети и нашла нечто, что заинтересовало меня. Это некая теория родственных судеб».  

Она набрала в поисковике адрес интересующей нас страницы и вот что на ней было написано:  

«Итак, как все устроено, смысл существования и жизнедеятельности Человека определяется задачами Эволюции Природы в целом и самого Человека (как ее элемента) в частности. Природа сама эти задачи ставит и сама их решает через управление своими элементами. В целом, методов управления великое множество, полное их описание здесь и не нужно, мы рассмотрим лишь метод, который применяется по отношению к Человеку – это метод программирования (не срывайтесь до банального понимания этого процесса – все гораздо сложнее и поставленные цели воистину велики). Существует определенное фиксированное количество Программ жизни Человека, которые Природа выработала с целью обеспечить оптимальное эволюционирование людей и через них всех остальных своих элементов и значит самой себя.  

Существует теория, которая утверждает что Судьба Человека – это программа созданная Природой, на основании которой протекает его жизнь, причем вариаций этой программы не так уж и много, – гораздо меньше, чем живущих сегодня людей, и в итоге на свете одновременно живет множество людей с одинаковыми программами и обязательно где-то на планете живет человек с такой же Судьбой как и Ваша. Причем, если он старше Вас, то сегодня Вы проживаете те же события, которые когда-то в прошлом в это же время случились с этим человеком. И если бы вы были знакомы, то он мог бы рассказать Вам о том, что с Вами произойдет в будущем. Какое это имеет прикладное значение – фантазируйте сами…  

…Такие одинаковые Судьбы были названы родственными Судьбами…  

Человек при рождении получает Программу, живет по ней жизнь, решая поставленные Программой задачи. После ухода Человека из жизни Программа оптимизируется ("малое изменение") – меняется таким образом, чтобы в следующей жизни другой Человек с этой же Программой более эффективно решал поставленные задачи. И так далее… Что касается оптимизации Программ, то в них происходят изменения, обусловленные Природой и на основе анализа опыта людей проживших жизни по этой Программе – с целью сделать эти Программы более эффективными и надежными, дающими правильный результат, который обеспечит правильную Эволюцию Природы.  

Природа имеет всего немногим больше полумиллиона вариантов Программ жизни Человека. Мало, на первый взгляд, но, судя по тому, что количество Программ не изменилось со временем, с точки зрения Природы это рационально. Очевидно, большое количество Программ существенно не повлияло бы на результат (путь Человека, что бы там не говорили, все-таки довольно "узкий"), а малое, уменьшило бы относительную стабильность полученных результатов. Одновременно на планете с одинаковыми Программами живут около 13 тысяч человек. Не так уж и мало одинаковых Судеб…, но это на первый взгляд. Вообще, по большому счету, нельзя сказать, что все Судьбы людей так уж разнообразны… наоборот, они насыщены в основном одними и теми же событиями, но с разными вариациями. Программы постоянно видоизменяются – от жизни к жизни повышается надежность и качество их свойств, обеспечивающее правильную Эволюцию Природы. Количество одновременных носителей Программы увеличивается пропорционально надежности Программы, но весьма (с точки зрения Человека) незначительно, – каждые 15 лет число одновременно живущих людей с одинаковыми Судьбами увеличивается на единицу.  

Программу Человек получает при рождении (и не при зачатии, и не на 6 неделе, а именно при рождении) – именно при появлении на свет, а совсем точно – в момент, когда ему перерезают пуповину и связь с матерью прерывается (до этого момента Судьба ребенка целиком и полностью определяется Программой его матери). Раздачей Программ занимается сама Природа и происходит этот процесс последовательно – с цикличностью в один астрономический год…»  

Есть 13 типов и 5 подтипов Программ. Каждый тип и подтип отличается от другого общей направленностью. Программы одного типа сходны по некоторым характеристикам, но эта схожесть не означает одинаковость. Одинаковые Программы раздаются с дискретностью в сутки. И наибольшая одинаковость Программ у людей, родившихся в одно и тоже время +/- 7 часов (дальше, как говориться, "чем больше разница, тем больше разница"). Из года в год, в один и тот же день и час года раздаются одни и те же Программы. Конечно, как было сказано ранее, они постоянно оптимизируются, но это "малые изменения" и Программы продолжают оставаться одинаковыми, но с другой стороны, чем больше разница в возрасте у людей, тем больше разницы в их изначально одинаковых Программах. При разнице в возрасте более 6 лет в Программах возникают достаточно существенные различия. Есть еще одно значительное "но": Программа живет только 54 года, далее ей на смену приходит новая на базе старой, но значительно видоизмененная (так называемое "большое изменение"). В целом старая и новая Программы мало похожи. А узнать когда сменилась ваша сложно. И если вы первое поколение в новой Программе, то вы вряд ли узнаете свою Судьбу, зато обеспечите информацией будущие поколения минимум на полвека.  

Не существует людей, которые родились в один год, день, час, минуту (т. е. совершенно одновременно) и в одном и том же месте. На практике часто такие случаи встречаются, но в действительности здесь ошибка в отметке времени. Скорее всего, разница в несколько минут (десятков минут) не была учтена т. е. время рождения этих людей не одинаковое, а близкое. Такие люди, родившиеся в одном месте, не будут иметь одинаковых Судеб и хотя время их рождения близкое – Программы будут отличаться по подтипу – в жизни этих людей будет очень много одинаковых событий и в одинаковое время, но в целом их Судьбы будут разные – в этом особенность географического фактора раздачи Программ. Что означает, что вы не повторите Судьбу людей, рождавшихся в том же родильном доме, что и вы в течение полувека до вашего рождения. Чтобы получить одинаковые Программы люди должны появиться на свет в одно время и в точках отстоящих друг от друга на расстоянии не менее 660 км.  

Согласно Программе происходят события в жизни Человека. По ходу своей жизни Человек должен находить ответы и решения на те задачи, которые запрограммированы. Обратите внимание, что запрограммированы события, а не их последствия. Хотя, как правило, последствия, происходившие в результате решений людей уже проживших эту Программу, тоже известны и последующие события программируются, в том числе и на их основании. Здесь нужно сделать небольшое отступление: параллельная задача этой построенной Природой системы – получить новое ранее небывалое решение, чтобы обеспечить всесторонний взгляд на решение определенной задачи. Однако все "небывалые решения" уже спрогнозированы природой хотя и не получены фактически от человека. Но бывают и совершенно неожиданные решения (небывалые и не спрогнозированные). В случае возникновения такого решения, программа далее может вести себя необычно: может возникнуть пропуск нескольких событий, или события могут повториться, может возникнуть задержка, заменена или полностью изъятие программы (это случается очень редко – и участь людей принявших такое решение необычна – они живут "без Судьбы", ежемоментно и совершенно самостоятельно определяя свое будущее (и обычно быстро уходят из жизни или напротив, живут очень долго, до полного исчерпания жизненных ресурсов своего организма, но это другая тема – здесь мы не будем об этом говорить)».  

– А если они встретятся? Здесь ничего не сказано, что будет тогда? И может ли такая встреча состояться в реальности или нет?  

– Не знаю, наверное, да. Ведь мы же встретились, – ответила Света с улыбкой.  

– Да, интересно. Я задумывался об этом и раньше, что многие великие люди, например, уходили из жизни очень рано, как будто их срок был отмерен именно до того момента, как они смогли донести что-то новое до человечества, – сказал я.  

– Кто, например?  

– Примеров уйма: Курт Кобейн, Цой, Бодров, Майкл Джексон, я не знаю, Джон Леннон. Да и вообще сотни, тысячи личностей известных широкой публике. А сколько таких, кого никто и не знал вовсе. Которые творили, писали, лечили, строили, учили, в общем, приносили пользу людям, даже и не мечтая о том, что о них кто-то услышит. Ты же сама понимаешь, что мы знаем только о знаковых фигурах, а о других даже и не догадываемся. Но они же есть, были и будут.  

– Я вижу тебя задела эта тема, и я не зря потратила вчера всю ночь в ее поисках. Выходит, все они были людьми без судьбы, если придерживаться данной теории.  

– Я не знаю, может и так, но в этом определенно есть доля истины, хотя со многими утверждениями можно поспорить. Какая бы не была теория, она всегда остается лишь теорией.  

– А мне кажется, что нужно просто наслаждаться жизнью и не задумываться обо всех этих бредовых идеях. Ответа ты все равно не найдешь. Этим можно заниматься только от скуки и даже если ты к чему-то и придешь в итоге, то это все равно не будет иметь совершенно никакого прикладного значения. Да и окружающие, скорее всего, будут считать тебя не совсем нормальным, если ты будешь постоянно копаться в этом. Да, ладно. Читай, что написано дальше.  

«Повторимся: запрограммированы задачи, но не решения, хотя решения (на основании опыта предыдущих людей живших по этой программе) ожидаемы. У каждого Человека всегда есть свой взгляд на жизнь и свое право выбора. Большинство решений все-таки обычны (с точки зрения Природы) и не вызывают больших изменений в Программе, но все же очень редко из-за нетривиальных решений Человека с Программой происходят вышеописанные явления.  

Организмы людей с одинаковыми Программами всегда очень сильно (максимально) различаются генетически.  

Одинаковые Программы могут быть только у людей не являющиеся родственниками по крови, т. е. у людей родных и двоюродных, в том числе и у близнецов (у братьев и сестер, родившихся в одно время) Судьбы будут совершенно разные.  

Сейчас в мире живет множество людей с такими же Программами как и у вас, но вы не знаете ни одного из них – поэтому не ищите Программ похожих на вашу среди своих друзей, одноклассников, коллег по работе и прочих. Вы их не найдете у людей с которыми вы были знакомы длительное время. Связано это с тем, что у людей знающих друг друга лично, очень сильное взаимовлияние (в контексте данной Теории) которое практически исключает наличие у этих людей одинаковых Программ. Поэтому сейчас искомые люди вам не знакомы и их нет (скорее всего) с вами рядом, вы о них ничего не знаете, по крайней мере, до того момента как вы их не найдете в результате целенаправленного поиска. Однако ваш контакт не повлияет на ваши Программы – они не изменятся (хотя это и парадокс на первый взгляд, – ведь такой контакт, очевидно, может оказать влияние на ваши Судьбы в будущем). И в этом ценность данного контакта для конкретного человека, который получив дополнительную информацию о том, что его ждет, сможет более подготовлено отреагировать на предстоящие события. И, хотя Природа ограничивает подобные контакты, сейчас все чаще такие люди находят друг друга и обмениваются информацией, что очевидно не может не вызвать соответственных изменений в структуре массива "уникальности" розданных Природой Программ. Однако Природа рассчитывает, что возникновение подобных ситуаций возможно (и сама провоцирует их возникновение) и имеет определенный "защитный" ресурс, который заключается во внесении изменений в указанный массив через появление на свет близнецов, у которых Программы (и Судьбы) по определению разные. Поэтому с развитием описанной Теории и информационных технологий (а в том числе и данного ресурса) можно прогнозировать увеличение процента рождаемости близнецов.  

Итак, Природа не исключает особое взаимовлияние людей с одинаковыми Программами друг на друга, но строго его ограничивает. Такое взаимовлияние происходит, только если этим людям известно о существовании друг друга и о том, что их Программы одинаковы. Человек может узнать только о 15% людей с такой же Программой, как и у него самого, причем в 99% случаев это будут люди противоположного пола, но, сколько из них и как сильно повлияют на Судьбу этого Человека, неизвестно и зависит от конкретной Программы.  

– Света, Света, ты видела это? Тут написано именно то, о чем я и предполагал. Вот он ответ, который я искал. Люди с одинаковыми программами могут встретиться и это на 99% будут люди противоположного пола! Невероятно!  

– Успокойся, Андрей, читай дальше. Если это тебе так важно, то я только поддерживаю тебя в твоих изысканиях.  

…В действительности пол Человека не влияет на то, какую Программу он получит. Сейчас на планете с вашей Программой живут еще около 6, 5 тысяч мужчин и 6, 5 тысяч женщин. При раздаче Программ этот половой баланс строго соблюдается и, принимая во внимание географический фактор раздачи и отношение Природы к взаимовлиянию людей одного пола с одинаковыми Программами друг на друга, шанс, что вам удастся найти Человека с одинаковой Программой и своего пола – очень мал, а на практике это выглядит так: из нескольких человек родившихся с вами в один день и в близкое время, наиболее точно соответствовать вашему времени рождения будет Человек именно противоположного пола. И если вы ищите максимального совпадения Программ – ищите соответствующего человека другого пола.  

– В один день. Нет, я думаю, это совсем не обязательный фактор. Программы могут быть идентичны и без этого условия. Я почти в этом уверен, – пробурчал Андрей себе под нос и продолжил читать дальше.  

Теория утверждает, что Природа раздает Программы с цикличностью в один астрономический год. Поэтому не имеет значения, каким календарем вы будете мерить цикличность ее раздачи, главное, чтобы в этом календаре минимальное время между двумя одинаковыми датами максимально соответствовала году астрономическому – частному от периода обращения Земли вокруг Солнца и периода обращения Земли вокруг собственной оси. Это будет один год – максимальная единица времени. За минимальную единицу можно взять некий ничтожно малый (с точки зрения Человека) промежуток времени, например, всем известную секунду, подкрепив его эталоном в виде абсолютно постоянного периодического процесса (хотите в виде электромагнитного излучения атомов цезия-133? – пожалуйста). Так вот, количество таких секунд в астрономическом году в рамках столетнего цикла – постоянно (торможения планеты от приливов, контрдвижения воздушных масс, а также необъяснимые внезапные изменения на тысячные доли секунды в астрономическом цикле Земли в масштабе человеческой жизни значения не имеют). Однако люди не измеряют год астрономическим годом. Для удобства жизнедеятельности людей основанием для гражданского календарного года был принят год, который достаточно точно соответствует астрономическому году и содержит промежуток времени в 365 суток. Но есть одно "но": продолжительность астрономического года – 365 суток 5 часов 48 минут 46 секунд и, следовательно, в течение четырех лет накапливается расхождение этого календаря с астрономическим временем в размере 23 часов 15 минут 4 секунд. В каждом четвертом (так называемом високосном) году – это расхождение погашается с избытком в 44 минуты 56 секунд, благодаря введению дополнительных 24 часов (сутки 29 февраля), а указанный избыток компенсируется тем, что високосными считаются только лишь те годы, которые делятся без остатка на 400 (хотя и это не спасает – так как через 36 столетий снова образуется разница в один день). Так как в настоящий момент в рамках этого проекта измерение времени астрономическим календарем затруднено (но работа над этим ведется), то предлагается использовать общепринятую систему григорианского календаря, закрывая глаза на вышеуказанные ее несоответствия и считая, что григорианский год полностью согласован с годом астрономическим.  

Подытожим несколько важных правил, которые помогут вам найти человека с максимальным соответствием его Судьбы вашей.  

1. Максимальное соответствие будет у людей с разницей в возрасте не более 6 лет.  

2. Максимальное соответствие будет у людей, родившихся в местах с географической отдаленностью друг от друга не менее 660 км.  

3. У людей родившихся в одно время, но являющимися представителями разного пола Судьбы более похожи, чем у представителей одного пола. То есть, если Вы мужчина и хотите найти человека с максимальным соответствием его Судьбы вашей – ищите женщину, родившуюся в это же время в этот же день, годом (от одного до шести лет) раньше или позже.  

4. Данная Теория к астрологии не имеет никакого отношения (при всем уважении). Судьба человека не связана с положением планет и звезд, значение имеет только Время. Не обращайте внимание на знаки, дома, натальные карты и прочее.  

5. Важно знать, что одинаковость Программ относительна. Возьмем пример двух людей с одинаковыми Программами – в их жизни запрограммированы и происходят одинаковые события и в одно и тоже время. Однако эти люди могут по разному интерпретировать эти события и по разном на них реагировать, что, во-первых, замаскирует одинаковость, а во-вторых, может вызвать соответствующие изменения в Программе. Нужно понимать, что в Программах события одинаковые по сути, а не по очевидным признакам.  

6. Не думайте, что будет просто найти человека с Программой идентичной вашей, но если это вам удастся и получится обменяться информацией, то это событие может многое изменить в вашей жизни.  

7. Ищите человека с мыслями соответствующими вашим – это один из признаков одинаковых Программ.  

8. Одним из общих признаков может быть то, что у людей с близкими Программами полностью совпадают периоды "черных" и "светлых полос" в жизни.  

9. Учтите что, иногда в одинаковых Программах бывают разные временные сдвиги и события происходят чуть позже или чуть раньше.  

10. Так как пока нет возможности рассчитать дату и время рождения по астрономическому календарю – используйте день своего рождения по грегорианскому. Очень часто возникают ошибки-сдвиги в датах рождения, например, из-за непропорционального перевода времени или из-за изменений в его исчислении, поэтому смотрите не только свой день рождения, но и дни рядом, если вы найдете событие, имевшее место в вашей жизни обратите на это внимание, возможно вы знаете не точное время вашего рождения.  

Итак, что нам нужно знать в контексте цели данного сообщества.  

1. Люди, родившиеся в одно и тоже время, получают одинаковые Программы.  

2. Для простоты сравнений у нас введено единое время – По Гринвичу (GMT). Поэтому все Дни рождения и время рождения указаны в пересчете на ГМТ. У кого возникнут проблемы с пересчетом, обращайтесь – мы вам посчитаем.  

По большому счету Вы не можете кардинально изменить свою Судьбу – другую Программу вам не дадут – с этой точки зрения ваша Судьба предрешена, но вы влияете на выбор того или иного пути в конкретный момент, что может повлиять на собственно работу вашей Программы. И, конечно, особое и максимальное влияние на вашу Судьбу могут оказать люди старше вас и живущие по такой же Программе, как ваша, при условии, что вы узнаете о них, а они узнают о вас (с помощью этого проекта? ).  

Надеемся, что вас не поглотит концепция Экклезиаста – о бесцельности человеческой жизни. Цель в жизни Человека есть, и она поистине велика – обеспечить "правильную" Эволюцию Природы. Возможно, данная Теория будет близка экзистенциалистам и приверженцам концепции Шопенгауэра, считающим, что жизнь – это постоянные испытания, заключающиеся в бесконечных страданиях Человека. Действительно, в прошлые времена так все и было, но все это время Программы менялись и современные испытания гораздо мягче прошлых. Жить стало легче благодаря усилиям миллиардов людей живших до нас, а сейчас именно от нас зависит, как будут жить люди будущего. Именно сейчас мы определяем их жизнь – на каждом из нас огромная ответственность за жизнь миллиардов людей будущего и поэтому мы должны жить, ежесекундно заботясь о всестороннем развитии своих способностей – умственных, нравственных и физических обеспечивая рациональное решение задач Эволюции Природы.  

…Позже, в экспериментальном процессе было установлено явление, которое в итоге, стало для большинства интересующихся, превалирующем фактором в интересе к познанию Теории. А именно – в процессе поиска родственных Судеб экспериментаторами было отмечено, что пара людей противоположного пола с родственными Судьбами, являют собой самые крепкие любовные союзы, отличающиеся чистотой отношений, полной совместимостью по всем критериям, счастьем и абсолютным успехом во всех жизненных категориях».  

Андрей закончил читать выдержку сайта и долго потом еще не мог прийти в себя от полученной информации.  

XVI  

Но если бы вы слышали его творения, то пришли бы к единому выводу, что это полная чушь. Эти стихи были не просто бездарны, но и рифмовались с трудом. Неужели он на самом деле думал о значимости придуманного. Впрочем, это свойственно многим людям, выдавать желаемое за действительное.  

"Однажды я издам сборник своих стихов, и это будет новое веяние в литературе. Критики будут наперебой восхищаться легкости моего слога и кричать: "Браво, брависсимо, вы лучший, маэстро! "  

И ведь многие уверены в своей исключительности и неповторимости. Но, стоит собрать воедино все то, что они говорят, придумывают, сочиняют и взглянуть на это со стороны и окажется, что почти все это как две капли воды похоже друг на друга, словно сиамские близнецы, вышедшие из лона матери. Природа – она и мать и отец, и брат, и сестра человеку. И лишь крохотная часть сотворенного несет в себе что-то новое, заключенное в уста неординарного носителя.  

То ли это живость и неординарность его ума, позволяет посредством нечеловеческой трудолюбивости и настойчивости преодолевать барьер уже сказанного, то ли это просто случайность. А может он подобно воздушному шару устремляется куда-то ввысь, туда где сами облака напевают ему гениальные идеи и изобретения, стихи и картины, музыку и любовь, любовь к тому, что годами, а может быть и десятилетиями заставляет страдать и искать, плакать бессонными ночами, томиться в ожидании и, наконец, родить нечто новое, непознанное еще никем. Да, наверное, это все-таки природа дает добро на зеленый свет и служит неким координатором движения, дозатором, во избежание праздного раннего насыщения!.... Да, это будет новое веяние!  

– Веяние коровьими лепешками или чем, позвольте уточнить?  

– Для чего я пишу?  

Для того чтобы жить.  

Для чего я живу?  

Для того чтобы верить.  

– Все что ты пишешь никому не нужно и канет в лету. Ты занимаешься ерундой. Забывают людей даже с мировым именем, и они умирают в полном одиночестве, что уж говорить о тебе. Лучше жить здесь и сейчас.  

И еще вопрос, легко ли дается писателю повествование, если он этого не пережил в реальной жизни? Нужно обладать невообразимо живой, переходящей в чувственно-образное восприятие фантазией для этого, я думаю.  

Мысли идут игривым переливающимся водным потоком и обретают на бумаге, посредством замысловатых символов, вторую, чернильно-тетрадную жизнь. Ту она, как амеба начнет давать ростки новой, отпочковываясь по мере того, как каждый случайный читатель или любопытный зевака, сующий свой нос, куда не следует, или близкий человек, наткнувшийся через годы на заметки терзаемого неразделенностью чувств поэта, будет погружаться и проживать отрезок времени, описанный автором. И будет происходить это в геометрической прогрессии, зависящей от количества страждущих, запечатлевших сургучной печатью в своей памяти мизерный отрезок жизни одного из сотен миллионов таких же как и он или просто – невезучего человека.  

Интересное повествование может вызывать вполне настоящие, яркие, острые эмоции, в то время как реальная жизнь давно уже не баловала воображение и дух такими изысканными деликатесами. И даже перечитывая свои старые записи, вспоминаешь то, от чего память избавилась уже за ненадобностью давно и навсегда.  

Творчество – это как духи, которые придают аромат и вкус жизни. Это целый мир, лишившись которого начинаешь искать его в чем-то другом. И только красивое вдохновляет на него и на создание неповторимых шедевров. Безобразное же, не открывает портал для будоражащего потока чувств, трансформирующихся в произведение.  

Хотя… Тогда возникает вопрос, почему депрессия побуждает на творчество в гораздо большей степени, чем хорошее расположение духа. Наверное, депрессия, тоже может быть красивой, так же как и некрасивой. Все может быть прекрасным и отвратительным одновременно, даже смерть! Здесь срабатывает закон противоположностей – черное и белое, мужчина и женщина, разные полюса одного магнита.  

Для взлома границ вдохновения, так называемого, нужен катализатор. Самым приятным, на мой взгляд, являются женщины, хотя они и приносят нам много бед, как, впрочем, и мы им. Одиночество же, не лучший стимул для творчества, необходимо общение и чем больше, тем лучше. Ведь в общении ты заряжаешься живой энергетикой живых людей. Она заполняет тебя как батарейка, а потом выплескивается наружу.  

Любое творческое произведение требует шлифовки и правильной огранки, тут уже все зависит от мастера.  

С каждым днем я все сильнее и острее ощущаю, как коротка и быстротечна жизнь. Единственным способом, на данный момент, который я нашел для ее замедления, а вернее вырывания из нее живых образов, является искусство, ведь оно вечно. Эти образы неподвластны времени, горестям и невзгодам. Я вкладываю в них частицу своей души, которая начинает независимое существование, на необъятных просторах нашей планеты. Зафиксированное однажды в произведении настоящее, таковым и остается и уже не может стать ни прошлым, ни будущим. Оно вечно молодо, свежо как морской бриз и способно вновь и вновь, как в первый раз, покорять человеческие сердца и умы, в независимости от их возрастной категории и расовой принадлежности.  

Однажды я внезапно понял, что все стихи, написанные мной – есть ничто иное, как зеркальное отражение меня, моей сути (тоже мне, великое открытие). Будь то стихотворение "Любовь" или "Доброта хуже воровства". В них я описываю собственную жестокость и садомазохические наклонности к самоистязанию любовью. Что я на самом деле и есть тот человек, который все это проделывает над другими и, в то же время, позволяет так называемым "жестоким" телкам издеваться над собой.  

Еще одна жертва несвоевременного отцовства и звездного статуса новоиспеченного папаши. Это общение оказалось смертельной дозой яда, впрыснутой в молодой и неподготовленный организм.  

XVII  

– Интересная концепция! Со многими вещами я согласен, но с некоторыми можно поспорить. А кто выложил это статью на сайт? – поинтересовался Андрей у Светы, переварив через какое-то время в голове прочитанное.  

– Вот смотри, в левом верхнем углу подпись, теоретик Affin и дата 12. 05. 2008 года, – ответила она, указав пальцем на экран монитора.  

– Так, попробуем найти по этой теме еще что-нибудь, – воодушевленно произнес Андрей.  

– Можешь не стараться, я уже пробовала вчера, ничего не получилось. Поисковик выдает множество различных схожих тем, но ни одна из них не имеет с этой ничего общего.  

– Странно, должна же откуда-то быть взята эта информация, не сам же он ее придумал. Если честно, то я тоже пытался систематизировать все происходящее с нами и выстроить свое объяснение, но с каждым разом все больше понимал, что у меня ничего не получается, потому что жизнь так многогранна, что понять ее невозможно. Но то, о чем здесь написано наиболее близко формулирует основные мои догадки. Я увидел в ней много того, к чему пришел сам и с чем полностью согласен. Я даже немного расстроился, что ее уже кто-то вывел. Хотя, тоже самое сделал и я, только в более сумбурной форме.  

– Что по мне, так я не нашла в ней ничего интересного. К нам она уж точно не имеет никакого отношения, потому что мы родились в разные даты, и более того, в разные месяцы.  

– Не знаю, мне кажется, что мы встретились неспроста. Сама посуди, сколько с нами происходило в жизни одинаковых случаев. А что там, в обсуждении на форуме?  

– Полная тишина. Смотри, все сообщения от тех кто заинтересовался этой темой примерно того же года, что и сама статья. Вот:  

« … Привет, я родилась 17 июля. Вот бы познакомиться с историей жизни моего "близнеца". Здесь кто-нибудь бывает?...  

… Привет всем! Я здесь новичок. Не поняла пока многого, но проект кажется интересным. А тут не густо людей, когда сайт основан?...  

… Я родилась 6 декабря 1988 года, отзовитесь, родственные души!!!!...  

… Всем приветик! Я 2 апреля 1984 года родилась. Пишу, а никто не слушает и не читает, весело как. Говорят полезно иногда разговаривать и размышлять самой с собою…  

…Добрый день всем! Копалась в интернете, пытаясь найти объяснения некоторым событиям в своей жизни, и натолкнулась на этот форум. Совпадений в моей жизни всегда было немало, часто была "везунчиком", но нынешний ход жизни не знаю, как и трактовать... В общем, четыре с небольшим года назад 20 ноября 2002 года я встретилась с мужчиной, который был моей любовью на протежении следующих 3 лет. Он родился 26 мая 1976 года. Через некоторое время после встречи оказалось что он женат, долгие мысли о разводе в течении 3 лет и затем я всё таки ушла. 2 октября 2003 года у него родилась дочь. Сейчас ей 3 года. 20 ноября 2006 года я встретила мужчину, который, как оказалось, через некоторое время, тоже женат. Любовь также пришла очень быстро. Вскоре оказалось, что он родился 26 мая 1970 года, и у него есть дочь, которой 3 года.  

Мне страшно и не понятно. Приходят мысли, что это какая-то программа, в которой я участвую, но не понимаю, что же я должна сделать – в чём смысл игры? Может, я сделала что то не так в тот раз и это моя судьба быть любовницей, но почему именно так?...  

… Интересно, что бы сказали о данной теории представители церкви? Я как-то искал своих «близнецов» и вот почитай http://zal. kiev. ua/forum/viewtopic. php? p=5963 как думаешь, что эти люди сказали бы Джордано Бруно году этак в 1600-ом?  

– phpBB : Critical Error  

Error creating new session  

– Что там было?  

… А кто вообще придумал все это? Я встречал 2-х человек, родившихся со мной в один день и год. Ничего общего я не заметил в судьбах.  

– Прочитай теорию внимательно, в твоем случае, возможно, никаких совпадений и не должно было быть.  

– Даже не вникая в тонкости теории, а только исходя из ее ключевой идеи, сразу же бросается в глаза ничтожность поставленной задачи – подсматривать в щелку за Природой чтобы выгадать лично для себя бессмысленные крохи. Если человек способен осознать то, что он является частью Программы, то этим он уже вышел из Нее – или, по крайней мере, сделал к этому принципиально важный шаг. Примерно как дурак перестает быть дураком, если сумеет осознать, что он дурак. Если человек начинает находить возможности манипулировать "всесильной" Программой, значит, он перестает быть ее простым винтиком. Это означает, что на самом деле человек много больше, чем даже он сам о себе думает. Заниматься ВОТ ЭТИМ, исследовать вот эти открывающиеся просторы куда осмысленнее и перспективнее, чем пытаться поудобнее устроиться в своей клетке – больше выпить и вкуснее поесть, чтобы потом с чувством выполненного долга уйти в небытие.  

– Это что вы под крохами имели ввиду?  

– Так Программа у него такая – "узнать в какой-то момент жизни, что он является частью Программы", и то, что он это узнал, не освобождает его от прохождения всех жизненных ситуаций, предусмотренных программой. Все продолжает идти своим чередом»  

– Все, больше ничего нет, – сказала Света. – Мало того, что сообщений и с пару десятков не наберется, так еще ни в одном из них нет практически ничего конструктивного и интересного. На сайте было предложено связаться людям по датам их рождения, рассказать о своих судьбах и на основе этого отыскать родственные, схожие с ними, но все посты так и остались практически пустые. Единственно мало-мальски понятное сообщение мне удалось найти в последней теме, смотри:  

«С открытия нового форума прошел уже месяц, я посмотрел, что здесь у вас происходит и должен внести некоторую ясность в некоторые вопросы.  

Активность пользователей форума нулевая и причины, мне кажется, известны – Affin собрал здесь довольно молодую аудиторию – все дело именно в возрасте и, соответственно, в отношении к общению на такие темы. К слову, когда я, человек давно разменявший четвертый десяток, узнал об этой теории – и нашел пару подходящих собеседников, – то готов был часами писать о произошедших со мной событиях, и со временем интерес общения не пропал не у меня не у других, несмотря на то, что по многим датам до сих пор известно не более трех человек. Хотя это все начиналось в Фидо, где люди все старшего возраста и, возможно поэтому, нам такое общение интересно с высоты прожитых лет. Ваше дело молодое, вас я понимаю – важных событий в жизни произошло еще не так много – писать вроде бы не о чем, но очень хочется узнать, что же будет в будущем. Да и собственно теория никого из вас не интересует – тема с ее обсуждением пуста. И поэтому, наверное, такое отношение числа сообщений к числу зарегистрированных пользователей. Также возможно, что причина низкой активности кроется в ожидании вами вашей интеграции в существующее подобное сообщество и уже видно ваше нетерпение по отношению к этому событию, обещанному Affin, однако, предвидя (и теперь это подтвердилось) потребительское отношение нового сообщества к довольно ценной (на наш взгляд) информации, вынужден вас огорчить – подобного объединения не будет. Я не думаю, что Affin не был в курсе, будем просто считать, что он неверно подобрал первичную аудиторию и не смог правильно донести до пользователей мысль о необходимости активного участия в сообществе с первого же дня его существования. Поэтому хочу сказать, оправдывая догадки некоторых пользователей по поводу отсутствия информации на этом форуме, что так оно теперь и есть – данное сообщество вам придется строить самим и с нуля, без посторонней помощи. Что, как уже стало понятно, будет не просто. Не хочу вас ничему учить, но поймите, здесь работает правило: вы никогда не узнаете ничего о своем будущем, если не расскажите о своем прошлом. Просто никто не будет общаться с молчуном. Я думаю это принцип любого сообщества. Так что кому интересно – дерзайте. Желаю вам удачи.  

P. S. : Я изменил настройки скрипта форума – теперь вы всегда будете видеть реальные цифры по количеству тем и сообщений, и будете видеть все сообщения всех пользователей – т. е. все будет так, как должно быть и думаю, вам не будет повода на что-либо огорчаться.  

Что касается Affin, то он скоро объявиться, приведет здесь все в порядок и начнет, наконец, активно участвовать в жизни форума и присутствовать на нем без трехнедельных отлучек, быть внимательным и отзывчивым. Кроме того, мы с вами заручимся его обещанием в будущем не вводить пользователей в какие-либо заблуждения».  

– Теперь ты понял, почему этот сайт умер еще несколько лет назад. Никому до этого нет дела. Зачем забивать себе голову всей этой ерундой, если есть более приятные занятия, особенно у молодежи. Это тупик, в котором оказалась пара людей пытавшихся оживить его.  

– Что-то у меня такое ощущение, что на такую же участь обречены и все мои рассказы, песни и рассуждения. Ведь для каждого автора важно внимание и чтобы его хоть иногда кто-нибудь читал. Я загниваю, плесневею, разговаривая с самим собой. Мне хочется иногда с кем-нибудь поспорить, обсудить мои произведения, но у меня нет ни одного фаната, да что уж там, поклонника даже и это меня бесит.  

– Неужели для тебя и вправду так важно, чтобы их обязательно кто-то читал. Я твой слушатель и чтец, я твой фанат и это главное. Ты же сам говорил, что важен сам процесс, а не его конечный результат, ведь достигнув его, становится не интересно.  

– Говорил, но все же…..  

– Никаких «все же». Жизнь прекрасна, наслаждайся ей пока молодой и есть силы. Наслаждайся мной.  

– Ты права. Я пишу в стол, зная, что никогда не выйду в тираж. Ну и что! Мне насрать, у меня нет другого выхода. Я делаю это потому, что иногда мне это даже нравиться и в этом весь смысл! Нравиться писать, нравится жить, нравится веселиться, нравится петь. Все правильно, если бы был важен только сам конечный результат, то терялся бы смысл всего. Вообще, искусство – это один большой парадокс. С одной стороны это огромная куча зловонного, никому не нужного мусора, порожденного человеческим интеллектом, с другой, субстанция, которая иногда спасает людям жизнь и наполняет ее смыслом, делает их счастливыми и зачастую даже заменяет друзей.  

– Ну, вот и славненько, так держать! Кстати, ты уже давно не говорил мне, что любишь меня, не говорил никаких комплиментов, даже цветы уже не помню когда дарил.  

– Извини, я исправлюсь.  

– Для каждой девушки важно внимание, даже если она это отрицает. Важно, чтобы ей дарили цветы, говорили комплименты, говорили, что любят ее. Это как воздух, без которого она увядает и начинает чувствовать себя не нужной.  

– Я все понял. Ты моя единственная и неповторимая, самая красивая из всех девушек на земле!  

– Нет, сейчас ты говоришь это, потому что я тебе сказала. А это должно идти от самого сердце, не надуманно и в подходящий момент. Всему тебя учить приходится. Какой же ты в этом плане еще не смышленый.  

– Интересно, а кто такой Футурист? Ну, тот, который закрыл тему на форуме и со всеми распрощался. Попробуй, набери в поисковике:  

«Футурист – последователь футуризма. Футуризм – общее название художественных авангардистских движений 1910-х — начала 1920-х годов, прежде всего в Италии и России. Само название подразумевает культ будущего и дискриминацию прошлого вместе с настоящим. Автор слова и основоположник направления — итальянский поэт Филиппо Маринетти. Как художественное течение, футуризм скоро исчерпал свои идеи и формальные возможности»  

– Смотри, мне кажется так называемый Футурист и Affin, это одно и то же лицо?  

– Так, посмотрим. Вот он, но ничего общего на его странице с этой теорией нет. А почему ты так подумал.  

– У них ip адреса, с которых написаны сообщения, одинаковые. Вот посмотри. Здесь в левом нижнем углу под ником написано.  

– Действительно. Ни за что бы не догадалась.  

– А что, ты хочешь разыскать его? Зачем?  

– Пришла поначалу такая мысль, но сейчас я подумал, что это не реально. Да и зачем мне это. Уже и того, что я прочитал мнение человека, который имеет такие же догадки и доводы как и я, достаточно. Теперь я точно уверен, что это не полный бред. И еще мне пришла мысль, что мы сами генерируем все схемы, еще раз доказывая, что жизнь по четко выверенному графику будет лишена возможности обучения на основании проб и ошибок. Запиши эту мысль. Шутка, – Андрей засмеялся.  

– Не смешно. У тебя юмор странный.  

– Не стоит слишком забивать голову всем этим. Но для себя я пытаюсь понять, как такие чудеса могут иметь место в нашей жизни.  

– Пытайся, по крайней мере, это на много лучше, чем пить водку.  

Но, все же, спустя пару дней, мое любопытство взяло верх, и я предпринял попытку отыскать Футуриста-Affina. С чего было начать, я не знал. И почему он скрывался под двумя разными никами? Я ломал себе голову над тем, как можно отыскать человека не зная о нем практически ничего. Итак, что мы имели. Страницу, на которой было его имя и дата регистрации, теория и несколько сообщений. Я начал рассматривать его профайл более подробно, в надежде отыскать хоть какие-нибудь зацепки. Это давалось мне с трудом, потому что ресурс, на котором все это базировалось, был слишком запутан. Я вообще до конца не понимал, что он из себя представлял. Я посмотрел в адресную строку, в ней значился адрес http://sudba. ipli. ru/. Я стер слово ipli, думая что основной форум посвящен теме судьбы, но нажав ввод, поисковик выдал мне что такого адреса не существует. Тогда я стер слово sudba и открылась главная страница. В левом верхнем углу я увидел надпись: «ИПЛИ – это сеть независимых коллективных баз знаний». Здесь было большое количество других, совершенно не связанных друг с другом тем: домашние животные, путешествия, общество, автомобили, увлечения, работа и деньги, дом и быт, здоровье и, наконец, группа непознанное и в ней теория родственных судеб. Ну и что дальше? Я снова зашел в тему с теорией и увидел раздел «для родившихся по месяцам года». Зашел в февраль. Выбрал дату своего рождения 3 февраля и увидел список знаменитых личностей родившихся в этот день. Но кроме этого никакой полезной информации. Этот раздел был создан в 2005 году, а автор теории Affin опубликовал ее в январе 2008 года. Тогда я еще раз зашел на его страницу и увидел, что под именем есть графа профиль, которую раньше я не замечал. Я зашел в нее и увидел: дата рождения 10 февраля 1976 года, регистрации 30 декабря 2007, всего сообщений 6. Это было уже кое-что. Я еще раз прочитал всю переписку форума по этой теме, но никакой нужной мне информации не нашел. Это был тупик. Тогда в голову пришла еще одна мысль. Я набрал в поисковике вопрос: «Как отыскать автора по ip адресу. Перерыл кучу статей и понял одно, что обычного обывателя данная задача практически не осуществима, а искать по человека под псевдонимом по дате рождения полный абсурд. Тогда единственное, что оставалось сделать, это написать ему сообщение. Может быть, он когда-нибудь зайдет еще на свою страницу и ответит. Я написал: «Здравствуйте, ваша теория очень заинтересовала меня, так как я пережил в жизни ситуации, которые меня натолкнули на такие же рассуждения и выводы. Но в отличие от вас я еще не успел все это систематизировать и оформить так четко как у вас на бумаге. С некоторыми моментами я конечно не совсем согласен, но в целом она мне нравится. Если бы вы сочли возможным откликнуться на мое сообщение, то нам было бы что обсудить. Заранее благодарен. Андрей». Так же, я оставил полностью свои данные на странице, и как меня можно было найти.  

Ну что ж, по крайней мере, я сделал все, что было в моих силах. А так как у меня была уйма свободного времени до того момента, когда этот загадочный незнакомец ответит мне, что было вообще мало вероятно, то я не стал зацикливаться на данной ситуации и вскоре вообще забыл про нее.  

XVIII  

Как я уже упоминал раньше, полигоном для написания всех моих заметок и размышлений стал мой рабочий кабинет. И располагая достаточным количеством свободного «рабочего» времени, которое нужно было чем-то убивать, я писал. Не знаю уж, как это делают другие, но данный процесс достаточно трудоемкий и отнимает уйму времени, энергии и сил. В любых других условиях, это сделать вообще, мне кажется, было бы нереально. Я что, сумасшедший, копаться в этом дерьме по собственной воле, когда можно найти развлечения куда по интересней.  

Днем я был писателем, ночью музыкантом. Моими наркотиками были гитара, записная книжка и перо. Но вот парадокс: то, что происходит даже самое удивительное в жизни, может показаться скучноватым для романа, поэтому я, все же, корректировал и расцвечивал небольшую часть событий для лучшей читабельности.  

Мой дневник и был моей книгой, только я осознал это, спустя какое-то время. Он был результатом моей жизнедеятельности, если так можно выразиться, и я оставлял за собой, подобно земляному червю, субпродукты бытия на белых невинных его страницах. Я писал в нем повесть и параллельно просто вел записи о происходящем со мной, объединив затем все это в единое целое. Я попался на крючок, ты попался на крючок, чпок-чпок, чпок-чпок.  

Как мне надоел весь этот мертвый эфир, который транслируют по телевизору. И когда туда прорывается случайно, настоящая музыка, то чувствуешь себя не безжизненной куклой, а настоящим и цельным. И, как ни крути, творческий процесс невероятно сложная штука. Он высасывает массу энергии. Стоил ли он того, чтобы Хемингуэй спустил два курка своего ружья и снес себе голову. А многие другие великие творцы? Может быть, не у всех это было непреднамеренное решение?  

О, Старина Хем… Он ведь с детства хотел стать писателем и, отождествляя себя со своим героем Ником Адамсом, писал много лет спустя: "Ник хотел стать великим писателем. Он был уверен, что станет им".  

Это очень важное высказывание, в нем ключ к одной из важнейших тем всего его творчества – о земле, которая "пребудет вечно". Как всякий крупный писатель, он искал и нашёл свой собственный путь в литературе. Одна из главных целей его, была ясность и краткость выражения. Он говорил тогда, что обязательной чертой хорошего писателя является ясность. Первое и самое важное – это обнажить язык и сделать его чистым, очистив его до костей, а это требует работы.  

Вокруг Эрнеста, еще при жизни, складывались легенды. Сделав ведущей темой своих книг мужество, стойкость и упорство человека в борьбе с обстоятельствами, заранее обрекающими его на почти верное поражение, Хемингуэй и в жизни стремился воплотить тип своего героя. Охотник, рыболов, путешественник, военный корреспондент, а когда возникала необходимость, то и солдат. Он выбирал во всем путь наибольшего сопротивления, испытывая самого себя "на прочность", порой рисковал жизнью не ради острых ощущений, но потому, что осмысленный риск, как он считал, подобает настоящему мужчине.  

Его произведения 20-30-х годов были наполнены острым ощущением трагизма. Неизгладимый след в его душе, никогда не закрывающуюся сердечную рану, пронизанную горькой болью, оставили события, свидетелем которых он явился в юности: это и первая мировая война, и тяжелейшие страдания мирного населения. Хемингуэй часто вспоминал о том, что наблюдал, будучи европейским корреспондентом канадской газеты, освещавшей события греко-турецкой войны. Эти ужаснейшие страдания народа повлияли на его мироощущение. "Я помню, – писал Хемингуэй, – как я вернулся домой с Ближнего Востока с совершенно разбитым сердцем и в Париже старался решить, должен ли я посвятить всю свою жизнь, пытаясь сделать что-нибудь с этим, или стать писателем. И я решил, холодный, как змий, стать писателем и всю свою жизнь писать так правдиво, как смогу".  

Обречённая на неудачу погоня за ускользающим счастьем, разбитые вдребезги мечты и надежды, потеря внутреннего равновесия, трагичность человеческой жизни, – вот, что видел Хемингуэй в окружающей мрачной действительности.  

Трагическая тема бессилия человека перед лицом зла, мотивы беспомощности перед жестокой судьбой и перед роком. Безнадежность и горечь крика души итальянского майора, потерявшего любимую жену, когда он утверждает, что человек не должен жениться: "Если уж человеку суждено "все терять", он не должен еще и это ставить на карту. Он должен найти то, чего нельзя потерять". И эта мысль – что человек должен "найти то, чего нельзя потерять" – становится лейтмотивом нравственного поиска Хемингуэя в те годы. Но самому писателю этот поиск представляется безнадежным – где в этом мире найти непреходящие ценности? Человек живет в мире жестокости, он одинок и беззащитен, его душевные связи с другими людьми, даже с самыми близкими, зыбки и непрочны".  

В этом трагическом, обреченном мире, необходимо было найти хоть какой-то якорь, хотя бы соломинку, за которую можно уцепиться. Хемингуэй нашел такой якорь в выработанном им в те годы "моральном кодексе". Смысл этого кодекса заключается в следующем: раз уж человек в этой жизни обречен на поражение, на смерть, то единственное, что ему остается, чтобы сохранить свое человеческое достоинство, это быть мужественным, но поддаваться обстоятельствам, какими бы страшными они ни были, соблюдать, как в спорте, правила "честной игры". Честной игры, в которой нельзя было победить никогда... стать писателем и всю свою жизнь писать так правдиво… О, старина Хем.  

Как и любое другое самоубийство, самоубийство писателей и поэтов является добровольным лишением себя жизни, то есть поступком исключительным. Писатели, будучи людьми творческих профессий, подвержены суицидальному риску, в большей степени, в силу ряда особенностей творческого процесса, поэтому самоубийство литераторов носит ярко выраженный индивидуальный характер. Поскольку поведению самоубийц свойственен аффект, действительная мотивация может не всегда отражаться в предсмертном волеизъявлении, а подготовка к смерти зачастую происходит без свидетелей. В отдельных случаях самоубийство бывает трудно отличить от непреднамеренной смерти в силу болезненной неуравновешенности: передозировка лекарственных препаратов и так далее. Поэтому существует даже список, в который включены как те литераторы, чьё самоубийство является бесспорным фактом, так и те, чья смерть допускает истолкования в качестве самоубийства при условии достаточного подтверждения такого истолкования в литературе. И список этот безграничен.  

Мне были хорошо понятны все эти состояния, будучи испытаны мною самим. Литературные муки… Что же касается песен, то каждая из них была для меня неповторимой, но самое главное, чем она должна была обладать, так это внутренней живостью. Если этого не было, то как бы ты не аранжировал ее, ничего стоящего не получалось, потому что аранжировка являлась всего лишь внешней одеждой, максимально скрывающей за своим роскошеством природную не привлекательность.  

Это было аналогом ситуации с некрасивой женщиной, да еще без изюминки, которая, несмотря на все попытки наносить хороший макияж и стильно одеваться, по сути, оставалась прежней. Ее природная натура коварно пробивалась через пелену наносного наружу. Поэтому совсем не удивительно было слышать авторов достигших возможности записываться в дорогих студиях, но рождающих при этом на свет не жизнеспособных детишек. И как удивительно было смотреть на гадких грязных утят, которые потрясали своей внутренней красотой и энергией весь мир, превращаясь в нашем сознании и душе в белых, прекрасных лебедей, которые парили на крыльях в долгом и недосягаемом полете.  

Изначально весь потенциал хорошего произведения таился в зародившейся идее. Он или был или нет. Однажды, я записывал песню целых десять месяцев, пытаясь сделать шедевр, но так у меня ничего и не вышло. А все потому, что изначально она была без нутра. Да, тогда получилась великолепная аранжировка, но она так и не смогла до конца преобразить ее в прекрасную жгучую леди. Из этого я сделал вывод, что чем меньше я думал, тем круче получалась музыка, нужно было просто поймать живую птичку за хвост.  

Когда песня была инстинктивно-настоящей, я пытался сопротивляться ей, я убеждал себя, что это всего лишь игра, но она все равно ловила меня в свои сети и уносила куда-то далеко ввысь, где я уже забывал обо всем. Она заставляла меня вслушиваться в нее, я чувствовал, как она внедряется в меня и становится со мной единым целым. Я десятки раз пытался отречься от нее, но она была сильнее.  

Как добро без зла было несостоятельно, так и мне казалось, что я становился несостоятельным без музыки. Когда я включал ее, то слова были уже не нужны. Она помогала отключить собственное я, и каждый раз я отдавался ей, как в первый раз. Отдавался как не опытная целка и плыл, ни о чем не думая, укачиваемый волнами. Музыка давала мне смысл жизни целых десять лет. В литературе же все было наоборот. Книги заставляли включать собственное я и думать, чего очень, порой, не хотелось.  

Я видел четкую границу между сытостью и голодом. Последний был генератором творческих идей, создателем иной реальности. Своеобразным немым и мучительным топливом. Сытость же давала покой и умиротворение, но почти всегда усыпляла мозг.  

Самыми благодатными для написания были, конечно же, часы поездок. Время обеденных перерывов, напротив, было самым трудным и неплодотворным, так как приходилось вести борьбу со сладостной истомой и сном. Кем я был, писателем или неудачником, покажет время. А пока что я кропотливо собирал мозаику своей повести.  

Испытав очередной встряской, жизнь снова открывала мне краешек за ширмой реальной, жестокой, кристально-чисто-безразличной действительности.  

«Чтобы что-нибудь придумать, нужно ни о чем не думать», – интересная мысль. Но тут же у меня возникло странное ощущение, что она кем-то уже сказана. Так оно на самом деле и было. Мое сознание было уже настолько натаскано на обнаружение схожестей и повторений, что практически всегда безошибочно определяло их. Нужно было дать мысли пространство, свободное от прикосновения этого множества мелких, липких, назойливых ручонок серой, заезженной, как трамвайные пути, повседневности и смазать мысль эфирными маслами музыки, созерцанием красивых девичьих тел.  

Действительно было странным, что все то, о чем я когда-то думал и мечтал, невообразимым образом проникало в мою жизнь и становилось явью. Все это происходило в некоем очищенном состоянии сознания и оказывалось недоступным, когда свое место вновь занимала обыденность и приземленность.  

Нет, я не употреблял ни наркотики, ни алкоголь, ни какие бы то ни было стимуляторы. Боль, вот что всегда было инструментом пробуждения сознания. Ведь мы умеем ценить только те вещи, которые однажды потеряли. В мой организм была внедрена болевая пилюля, которая постоянно давала о себе знать. Я употреблял жизнь в чистейшем ее проявлении, и это было похоже на симбиоз двух организмов. Чем больше потрясений переживал мой мозг, тем более он становился плодотворен. Но я никому не пожелал бы испытывать боль и горечь в обмен на получение хороших рассказов или музыки. Это была моя жизнь и то, что происходило со мной, я рад бы был избежать и предотвратить, будь на то моя воля. И не нужны мне были такие откровения, и не хотел я их вовсе. Но раз уж так случилось, то я пользовался пережитым и понятым и воплощал свои размышления на бумаге. Тогда-то я и решил попробовать пост.  

Для литературного творчества работало правило, чем старше ты, тем лучше начинает работать твоя творческая мысль. Нет, точнее сказать способность оформлять прожитое и увиденное в интересную литературную оболочку, получая в результате более зрелые и интересные рассказы. В отношении же музыки все было с точностью да наоборот. Чем чище, моложе, неопытнее, незасореннее, незаезженнее и наивнее восприятие, тем лучше. Писатель должен был видеть мир с одной стороны – умудренности жизнью, музыкант диаметрально противоположно – со стороны наивной невинности. Наркотики и алкоголь, лишь отнимали драгоценную энергию. Она же должна была кумулироваться для написания музыки или рассказов.  

Сначала я брал эту энергию в книгах и беспечной жизни, потом настал момент, когда я сам стал генерировать ее, путем их создания. Да, написание книг тоже поглощало ее, но совершенно не в таком масштабе. Почему я начал писать? Как я уже и говорил, от скуки и безделия. Мне просто надоело читать, впихивая в себя всю эту груду вселенского смрада.  

Вообще, искусство – это один большой парадокс. С одной стороны представляющий собой огромную кучу зловонного, никому не нужного мусора, порожденного человеческим интеллектом, с другой, субстанцию, которая иногда спасает людям жизнь и наполняет ее смыслом, делает их счастливыми и, зачастую, даже заменяет друзей.  

Та же самая история была и с сочинительством музыки, от иллюзии которой меня уже тоже тошнило. Но иногда все-таки я использовал ее, как неплохой допинг для процесса написания книг.  

Спустя годы у меня появилась еще одна мотивация. Я не мог найти собеседника, с которым бы можно было говорить на интересующие меня темы и ничего не оставалось, как обсуждать это с самим собой. Это было похоже на игру в шахматы в одного. Перечитывая написанное, я видел, что получается вроде бы грамотно, читается легко и непринужденно, так почему бы из этого не делать интересные истории. Те, которые писались без натуги, я называл «кремовыми». Которые же писались тяжело – стальными. Время бежало не заметно.  

Нет, без творчества плохо. Оно дает какое-то наполнение и смысл жизни, Теперь я не могу уже не писать и выкраиваю для этого любую свободную минутку. Плавно я превратился из бездельника, коротающего за пером уйму времени, в небольшого писателишку. Но вот какая штука: я был счастлив с друзьями, но не был счастлив с книгами. Так были ли они мне так нужны?  

XIX  

– Иногда мне кажется, что я ничего о тебе не знаю. А временами наоборот, будто бы я уже познала тебя до последней клеточки.  

– Как хорошо, что ты существуешь! Что мы встретились!  

– Я тебя ждала! Как ты меня нашел? – вопрос появился из темноты...  

– Я шел по навигатору.  

– Глупый мальчишка, легко заблудиться в паутине слов, попасть в сети безумия.  

– Что ты имеешь в виду?  

– Зачем тебе знать?  

– Любовь, это ли не безумие?  

– Да, но такое приятное. Вряд ли может быть что-нибудь слаще нее.  

– Это обман. Ты бежишь туда, где видишь свет, но это лишь…  

– Стоп, не продолжай. Ты не прав. Романтика отогревает мою душу холодными зимними вечерами. Сидя у камина, я мечтаю о том, как у нас родятся маленькие дети. Как это прекрасно. Они будут любить нас. Наше продолжение. Как бы ты хотел их назвать?  

– Я не знаю. Да и это ли важно? Главное, чтобы они были рядом с нами.  

– Временами они, дети, приходят ко мне из сказочных снов.  

– А в моей голове все идет кувырком. Обрывки разговоров превращаются в буквы и наоборот. Мечты сплетаются в узоры, которые порой так сложно разгадать.  

– Разгадывать мечты. Вот еще. Что за нужда и странное занятие?  

– Забудь. Пустое. Так, очередная череда никчемных размышлений.  

– Не стоит так утруждать себя ими. Все просто. Все терзания излишни.  

Твой взгляд так нежен, что он спасает меня от одиночества. Тепло рук, ласкающий голос в словах и в напевах. Пока я нужна тебе, я всегда буду с тобой рядом.  

– А потом?  

– Ты ждешь ответа, а он так прост… Потом тебе уже решать. Пусть это будет любовь, которая оставит лишь боль. Но, даже если ты прогонишь меня, ты навсегда останешься в моем сердце и мыслях. Я всегда протяну тебе руку помощи.  

– Твой образ постоянно стоит у меня перед глазами. Твой след теряется во мгле, и ты мила по сердцу мне, быть может, ты колдунья? С оттенком меди в волосах, твой томный голос, пристальный и сладкий взгляд. Порой, я пугаюсь твоих чар.  

– Быть может, может и не быть. Ты и вправду поэт. Красиво говоришь. Это ласкает мой слух.  

– А чем я тебе так стал мил?  

– Тем, что ты такой, какой ты есть.  

– Не важно, почему я люблю. Ведь этот вопрос изначально не требует ответа. Важно, что в эти минуты я переживаю. И если со мной эти чувства испытывает еще и другой человек, то это становится настоящей жизнью и счастьем. В эти минуты я самодостаточен, в эти минуты затягиваются все мои душевные раны, и я наполняюсь энергией.  

– Если хочешь, мы можем нарисовать нас сейчас. Запечатлеть этот непередаваемый момент счастья. Возьми мою руку. Вот кисть, а вот краски. Давай рисовать.  

– Я не умею.  

– Я тоже. Но это ли важно. Мы будем мечтать, а кисть сделает все за нас. Давай, изобразим свои чувства на бумаге прямо сейчас, для того чтобы не поверить, что это сделали мы, потом.  

– Что, что рисовать?  

– Давай нарисуем для начала дом. Так, держи мою руку. Вот он какой.  

Сначала светло коричневые кирпичи, один за другим. Большие квадратные окна со множеством перекладинок. В них горит яркий свет. Во всех без исключения, потому что дом полон людей. И это мы с детьми. Добротная серая черепичная крыша. Вот так. Да, да, прорисовывай поярче. Каминная труба, даже две, из который тоненькой струйкой выходит дым.  

– Постой, постой. Я хочу, чтобы этот дом был в лесу.  

– Хорошо. Как захочешь, любимая. Вот голубая краска, давай возьмем ее немного и нарисуем пруд, к которому бежит журчащая река. Стремительно…  

– Медленно, спокойно, некуда спешить.  

– Пусть так. Из гущи леса и кустарников спокойная, аршинов в пять речушка.  

– Давай.. ммм, давай разбавим ее отблеском багряного заката. Так очень мило, радостно от этих красок, играющих на чувствах аккорды счастья.  

– О да, багряные цвета здесь будут самый раз. А по краям реки цветет сирень. Ты чувствуешь, запах свежей травы разносится по округе?  

– Да.  

– Воздух наполнен растительными благовониями, разносимыми легкими порывами ветра. Это новая жизнь. И этот запах пряностей, чуть сладковатый и цветочный. Повсюду зелень, из-под травы видна там земляника.  

– Я слышу крики ласточек и кваканье в пруду лягушек.  

– Я тоже. А песня соловья. Слышишь, слышишь?  

– Да. Благодатная пора. Природа вывела нас на прогулку. Подорожники, лютики, Иван-Чай.  

– В небе неспешно парят, словно огромные корабли, тяжелые кучевые облака. Редкие и невероятно красивые. Они напоминают крутые горы с ослепительно белыми вершинами, освещенными солнцем. За ними невероятно увлекательно наблюдать, за этими вечными странниками. Они похожи на зверей, на птиц, на каких-то сказочных существ – на все, что подскажет твоя фантазия. Им не нужны крылья и паруса. Они свободны, подчиняясь лишь ветру и пролетая тысячи километров над морями и океанами, лесами и полями. Вечные странники, без родины и пристанища, пышные белые облака. Вечные спутники мечтателей, витающих в них и не оставляющих на земле ни капли реальности.  

А через облака пробиваются лучи солнца и тогда это становится поистине потрясающая божественная картина. Вот, вот одно из них сейчас коснется крыши нашего дома, подхватит его и унесет с собой в дальние дали.  

– Ангелы, не иначе как ангелы, наблюдающие за нами с неба.  

– Вдоль пруда, нарисуем здесь тропинку. Витиеватую. А здесь она к пруду заглядывает из любопытства.  

– В котором плавает кувшинок море и пара уточек неспешно наслаждается их красотой.  

– Кувшинки, раньше маги варили из них любовное зелье.  

– Ну все, попались значит те бедняжки на крючок того не зная.  

– Так. Крыльцо, красивая дубовая дверь. Что еще забыли?  

– Быть может мост?  

– Ах, точно. Небольшой каменный горбатый мостик через речку. Совсем малюсенький, вдвоем едва ли разойтись получиться. Под ним две арки.  

– Нет, без них гораздо лучше.  

– Хорошо. Вода проходит под ним не торопясь и можно долго наблюдать, стоя сверху, ее завораживающее течение.  

– Вода как время… И время как вода…  

– Так, что еще забыли?  

– Зеленые ветви ив и молодых березок нависли над речкой. В воздухе у самой поверхности воды кружатся оживившиеся после дневного зноя насекомые. Солнечно и видно как у берега снуют стаи маленьких рыбешек. Они, то опускаются ко дну, то снова всплывают к поверхности и выпрыгивают из воды в погоне за насекомыми. Падают вниз, обдавая мелкими брызгами прибрежные растения, кружатся хороводом и стремительно уносятся прочь. Цвета некоторых не уступают в яркости и сиянии окраске тропических бабочек и птиц. Перламутровые, светло-зеленые, бархатисто-коричневые, полосатые и даже голубые. Некоторые из них прячутся от света в водорослях и мелких камешках. Сказочная картина.  

– А дети, дети. Давай напишем их.  

– Так, хорошо, вот стог сена. На нем два малыша сидят, очень похожи. Соломенные шляпы у обоих. В руках одной я вижу медвежонка небольшого. Другой – мальчишка держит яблоко.  

– На шеях у обоих повязаны банты из красных лент, как у ковбоев в диком западе. И оба, так увлечены своей игрой, что не замечают ничего вокруг.  

– И даже нас.  

– Нет, мы для них еще не существуем.  

– А как же?  

– Все просто. Это же мечты, а значит, нас там еще нет, как, впрочем, нет и их, всего лишь краски… запечатлевшие мечты.  

– Но краски оживут, дай только время.  

– Хочу, чтобы ожили прямо здесь сейчас.  

– Так прикоснись к холсту, впитай живительную влагу. Все сбудется. Они уже в тебе. Проникли сквозь твое воображенье.  

– Итак, девочка в голубом платьице, а мальчик в малахитово зеленой рубашке.  

– И оба, в миленьких сапожках и так похожи.  

– А что внутри дома? Там будет камин?  

– Конечно же. Вот, смотри. Камин стоит в углу. Он полон дров, они пылают. И языки пламени такие яркие и жгучие, что, пожалуй, лучше отодвинуться подальше от огня. Из окна видно несколько столетних сосен, усеянных шишками. Запах хвои проникает в наше убежище и наполняет его непередаваемым свежим ароматом. В лесу еще слышно пение птиц. Они наперебой рассказывают друг другу о чем-то. Тоненькие распевистые напевы перемежаются с криком чаек. Дятел стучит по дереву. Скоро все многообразие звуков смениться на пение тысяч цикад.  

Под потолком висит большая люстра, состоящая из десятка небольших лампочек в виде свечей. Они светят ненавязчиво, приглушенно, так как на улице еще брезжит закат. Скоро он уступит место ночи, и тьма окутает лес своим мягким и нежным одеялом. Спокойствие. Все покорится ее власти, только сова будет изредка издавать свои монотонные звуки угугуканья. Я буду подкидывать в камин дрова, дабы он не потух и не оставил нас наедине с ночью.  

– Я с детства мечтала о камине.  

– И вот он здесь, уже в реальности. Рядом лежит охапка дров, береста и бумага для розжига. И ты лежишь в кровати, встречая вечерний закат. И взор твой прямо на меня. Волосы распущены. Мягкий плед, белоснежная простыня и подушки. Тепло, исходящее от пламени ласкает тело. Томное дыхание и слова любви. Теперь тебе никогда уже не будет грустно, потому что рядом есть я. Желанья сбываются, мечты больше нет – она здесь и сейчас.  

– Я запачкала все руки краской, все слилось в разные оттенки.  

– Только руки. А вот если так.  

– Что ты делаешь? Зачем ты берешь ее пальцами? Что ты задумал?  

– А вот что. – Андрей коснулся пальцем с зеленой краской ее носика.  

– Ах, так.  

– Как?  

– Вот, получай, – Света взяла краску и сделала ему то же самое. – Этот запах напоминает мне что-то сладковатое.  

– Сладкий медовый акварельный аромат, сливающийся с запахом бархатной молодой оголенной кожи.  

Он в ответ взял фиолетовую и ласково прикоснулся ее щеки. Затем красную, малиновую, желтую. Теперь цвета была уже повсюду. На волосах, на одежде, не ногах и животе. Как радуга переливались они в отблесках сумеречного заката. Молодые люди взялись за руки и краска слилась воедино, медленно стекая по кончикам пальцев и капая вниз.  

Они упали на пол, все перепачканные и счастливые, с кистями в руках и поцеловались.  

XX  

Развитие идеи предопределенности, вот что интересовало меня сейчас больше всего. С годами моя жизнь стала похожа на спуск по виртуальной лестнице, по которой я шел от проживания жизни до уровня зарабатывания денег и медленно деградировал. Но этого ли я так хотел? Неужели в этом заключалась вся моя судьба и никчемное предназначение? Конечно же, нет. Я сам в силах был выбрать свой путь, по крайней мере, мне хотелось в это очень верить, который пусть и не слишком отличался от других, но хотя бы, давал надежду на то, что ступени лестницы в этом бесконечном лабиринте начнут подниматься вверх. Кто-то хотел попробовать кокаин, я же хотел вкусить дух крутого и вечного. Тогда я снова вернулся к искусству, как альтернативе потребительского и овощеподобного существования. В нем я хотя бы чувствовал жизнь, пусть и не слишком настоящую, но дающую бесконечную надежду на что-то светлое и осмысленное. Я надувал разноцветные шарики своих идей-изысканий, разбавляя их слегка извращенным воображением, кучей персонажей и словесных описаний. Друзья, знакомые, приятели, менялись как картинки в калейдоскопе, но навсегда оставляли в моей памяти неповторимый след, который я, в свою очередь, старался запечатлеть в своих описаниях на бумаге. Теперь я думал, что управляю действительностью, но, по-видимому, глубоко заблуждался, даже и не подозревая об этом, потому что на самом деле мысли о том, что я думаю, управляли мной.  

Когда же я узнал о существовании теории схожих судеб, то оказалось, что она давно прочно вошла в мою жизнь, чего я сразу и не заметил вовсе. Ну, конечно же, все правильно. Раньше я и предположить не мог, что такое замысловатое сплетение жизней двух людей вообще возможно. Я перечитывал ее и пытался понять, что со мной происходит.  

Все началось с понимания того, что все события не случайны, а выстроены в строгой последовательности, странным образом переплетенной какой-то незримой сетью, о которой я имею довольно смутное представление. Если в организме и природе все подчинено строгому порядку, то наивно было бы полагать, что весь мир и сами люди не подчинены ему. Это реальность, но та, которую мало кто замечает, описывает, систематизирует, да и вообще говорит о ней. Мы живем в мире обезличенных реальностей, в обычном состоянии не замечаемых нами, невидимых и неосязаемых; и не только потому что мы даже не задумываемся о них, но и потому что мы не можем воспринять их своими органами чувств.  

Ведь она настолько непонятна и необъяснима, что сродни религии, которая недоказуема, а основана лишь на безоговорочной вере. Ее невозможно наблюдать и потрогать, но в существование которой не приходиться сомневаться. А, может быть, это и есть та самая религия, только несколько в другом ракурсе. Ведь религий тоже превеликое множество и каждая из них имеет свои аспекты, правила и противоречия, но в большинстве своем, выстроены они на одних и тех же основополагающих принципах.  

Поначалу эта идея вызвала страх, но потом он уступил место попыткам понять, почему так происходит и разобраться что к чему. И неоценимую помощь в этом оказывал мне мой дневник, который как губка впитывал все происходящее, накопившиеся и требующие выхода наружу мысли. Без него это было бы гораздо труднее, так как память устроена таким странным образом, что со временем стирает нужную и ненужную информацию, как я и говорил ранее.  

Происходящее казалось настолько невесомо-прозрачным, но, тем не менее, реальным и неоспоримым, что ничем не отличалось от обычной обыденной действительности. Стоило лишь внимательно посмотреть на это со стороны не затуманенным взглядом, и улавливалась некая логическая закономерность, которая была живая.  

Эта тема была похлеще темы с привидениями и белым шумом. Те хоть можно было записать на носители, а это вообще никакой доказуемости не подлежало. Выходило, что я вроде бы имел доказательства, но получалось так, что они имели меня. Тогда-то у меня и возникла идея нескольких вариантов прояснения сознания. Нет, это совсем не то о чем вы сразу могли бы подумать. Я говорю о посте, путешествиях и боли. Каждый из них в полной мере мне пришлось испытать на себе и я мог делать сам уже кое-какие выводы. Кстати, пост я попробовал в самую последнюю очередь, когда мое тело настолько устало от двух предыдущих, что хотело чего-то умиротворенного и щадящего. В голове невольно всплывало число тридцать три и я никак не мог избавиться от его назойливого присутствия. Неужели оно действительно имеет какое-то скрытое магическое значение, иначе, почему именно оно появляется в моем сознании. Потом я зациклился на числе семь, потом девять и шесть, и, наконец, понял, что это, скорее всего, нездоровая невротическая патология, которая ровным счетом ничего не значит. Тогда я решил, что хватит изводить себя всей этой цифровой билибердой и стоит очистить сознание от всех болезненных навязчивых мыслей. Постом...., да, пост мне подойдет, подумал я тогда.  

Однажды, взглянув в зеркало после долгих лет всех этих вольных и невольных экспериментов, я увидел в себе того, кого не видел уже пару тройку лет. Я находился все это время в других, после падения с балкона, словно умер, а теперь снова был жив. Я ехидно улыбнулся и был скорее рад возвращению. Но через какое-то время это ощущение сменилось наоборот более неприятным чувством волнения под солнечным сплетением, словно я опомнился и уже не хотел видеть прежнего Андрея. Того глупого, во многом тупого перенька. Он был пройденным этапом, а по опыту все попытки вернуться назад были бессмысленны и тщетны. Прошлое никогда больше не могло ворваться в настоящее и если и делало это, то было не очень-то уж и нужным и желанным, как казалось поначалу, гостем. В него нельзя было уже никогда возвратиться. Я отпустил время, но потом схватил его и держал вожжами на привязи, боясь снова потерять частицу себя. Но разве можно было удержать неудержимое. И тогда я повиновался его безвременному течению.  

Так что же все-таки происходило со мной на данном этапе жизненного пути. Неужели травма так повредила мои мозги, что я ударился в мистику и стал видеть и искать то, чего на самом-то деле и не было вовсе?  

Исследователи квантовой физики пришли к выводу, что время существует как одновременное множество возможностей, происходящих в один конкретный момент истории, и что мы попросту настраиваемся на одну определенную из них, посредством того, как мы реагируем на события жизни. Если мы реагируем со злобой, страхом, ненавистью, гневом или убийством – вследствие этого мы настраиваемся на одну возможность. Если мы выбираем прощение, сострадание и мир, то мы настраиваемся на другую. Сначала это происходит в нашей личной жизни, а затем все эти отдельные индивидуальные жизни сливаются в один коллективный отклик на Новые Времена. Что ж, в этих словах есть зерно разумного и я сам не отрицаю данную интерпретацию нашего существования.  

Но как настроиться на то, что я хотел бы видеть в своей жизни в реалии? Это до сих пор оставалось для меня непонятным моментом, но с завидной регулярностью я проделывал трюки превращения желаемого в действительное и в большинстве случаев толчком для этого были экстремальные ситуации.  

Мне требовалось огромное усилие воли? Да нет, скорее боли. Боль стимулировала мой разум и являлась неким катализатором в понимании, осознании, невольно толкала меня на откровения с самим собой и окружающим миром.  

Однажды после очередной эмоциональной встряски мне пришла мысль, что добра и зла не существует – есть нечто более значимое и незримое между ними.  

Сначала с меня медленно сняли розовые очки, затем надавали как следует тумаков, и, чтобы окончательно вернуть на землю и выбить оставшуюся дурь из головы, обрезали крылья. Я стал пресмыкающимся способным только ползать, но разве это было так уж плохо? Может быть, только это преображение дало мне возможность видеть и оценивать себя и происходящее вокруг со стороны. Без надежд и наивных пустых мечтаний, без самообмана и наслаждения тем, чем наслаждаться вовсе и не стоит.  

Все происходило, так как я хотел бы, чтобы это происходило. Я понял, что пришла пора менять все кардинально в своей жизни. Я не хотел больше бездумного и тупого веселья. Я хотел детей и семью. Прошло не большим двух месяцев, и я встретил ее.  

Я огляделся по сторонам. Вокруг были голые кирпичные стены. Я снова попал в эту кроличью нору. Я шел вперед, но неминуемо оставался на месте, вместе со всеми. Я не мог увидеть, что там происходит снаружи. Никто из нас не мог этого сделать. Просто большинство людей, не осознавало данный факт, а другая малая часть догадывалась, но не знала, что с этим делать и как поступить. Да и в чем смысл искать то, не знаю что, и идти туда не знаю куда. Ведь и так все прекрасно, светит солнце, растет трава и остается только наслаждаться бесконечно прекрасной и загадочной жизнью. Но, как известно, человек устроен так, что ему, во что бы то ни стало нужно докопаться до истины, которая всегда где-то рядом, но постоянно выскальзывает из рук, как бы он не изловчился и не пытался заставить себя поверить, что он сможет раскрыть великую тайну. Да ведь даже дело-то и не в этом, а в постоянном ощущении того, что все происходит с нами неспроста, а подчинено какой-то странной закономерности, которую одни называют судьбой, другие кармой, третьи квантовой физикой, четвертые божественной матрицей и так далее. Религии, секты, учения, наука – все пыталось дать нам ответ на то, что это такое. Что?  

Иногда ко мне просачивались отрывки каких-то не понятных звуков и даже, может быть, мимолетных эфемерных образов, но я не мог интерпретировать и расшифровать их, а случалось, и вовсе не замечал за пеленой своей вялотекущей действительности. Я сидел и никак не мог понять, зачем мне все это нужно. Разве это «знание» что-нибудь изменит? Да и вообще меня уже порядком утомили размышления насчет нужности, музыки, писательства и прочего. Я не хотел больше гадать, я хотел просто увидеть правильные ответы.  

Я поднялся с кресла, потом встал на него, затем зацепился за край бетонной стены и, подтянувшись, вскарабкался на нее. Конечно же, это было только в моих мыслях, но это являлось не плохим началом в долгом и волнительно-увлекательном путешествии к чему то, что постоянно прикасалось ко мне, но никак не могло быть понятым, в силу ограниченности человеческого восприятия. Вернее было – некое смутное понимание, но больше основанное на догадках и домыслах, выстраивании логических цепочек, причин и следствий. Это были не мои фантазии, это была реальность. Та, которая окружала нас повседневно, но та которую мы не могли ощутить так, как ощущаем солнечный свет, запахи, боль, вкус. Может быть она и не хотела вовсе, чтобы мы касались ее, а может быть совсем наоборот ждала того момента, когда мы будем готовы к этому, созреем, станем взрослее, мудрее и серьезнее или же научимся воспринимать все с чувством безграничной самоиронии и юмора. В такие минуты я чувствовал себя очень продвинутым скаут-боем, близким в смекалке к Энштейну и Джону Уиллеру, но скорее всего я был непомерно глуп, раз пытался разгадать то, над чем бились величайшие умы человечества, но так и не пришли к чему-то единому и общепризнанному. Но дайте же и мне немножко поиграть в эту прелестную игру и, сделав ставку на зеро, может быть, сорвать большой куш, ведь новичкам везет. Хотя более ясного и полного понимания и мироощущения чем у других будет тоже вполне достаточно.  

С недавних пор мне это начало напоминать некую игру.  

– Он начал догадываться, он начал догадываться, – явился голос откуда-то из глубины подсознания, а может быть и совсем наоборот – извне, но был посредством неведомой силы спроецирован в сознание и озвучен моментально моим внутренним диалогом с самим собой.  

– Тебе это не кажется дружок, – побежали голосовые образы вдогонку первым, уже исчезающим где-то вдали за поворотом памяти. – Мы действительно вас контролируем, и вы находитесь в некой большой и опасной игре. Игре странной, лишенной каких бы то ни было правил и полной боли, но в равной степени содержащей столько же и радостных моментов. 154698736521560 – может быть, это выглядит вот так, а может быть так 10101010. Нет, вряд ли. Скорее больше подходит первый вариант, но и он очень условен и примитивен.  

Я пытался было что-то спросить, но это был односторонний, неприятно пугающий монолог. Да, наш мир это одно большое собрание парадоксов.  

– Нет людей слишком умных и слишком глупых. Есть люди, которые делают попытки систематизировать происходящее, впитанное от жизни и дать этому хоть мало-мальски разумную оценку. Ты, по-видимому, один из них.  

– Мне ничего не остается делать. Я хочу знать то, чего знать, может быть и не должен, но если уж мне удалось разок заглянуть за ширму обыденности, пусть даже не по настоящему, интуитивно, то я уже не могу остановиться.  

– Не слишком ли странные хотения? Если ты будешь и дальше пытаться осознать непостижимое, то речь уже пойдет о параноидальном психозе и скорее всего тебя изолируют от общества. Разве ты забыл, как уже как-то раз в коридоре общежития беседовал сам с собой.  

– Тогда это было состояние наркотического или алкогольного опъянения. Я прекрасно помню. А сейчас все происходит наяву…. Пустота…  

Помню, лет с 22 у меня появилось странное ощущение, что нет никакой разницы, в какой точке жизненного пути ты находишься, в конечном итоге все точки равны по отношению друг к другу и находятся в одном времени. Т. е. я смотрел на мир глазами молодого парня и одновременно понимал, что смотрю на него уже глазами 70 летнего старика. Странное, едва уловимое чувство, не поддающееся точному описанию. Нужна была всего лишь доля секунды, чтобы перенести меня таинственным образом из одного состояния в другое. Но с виду все оставалось по-прежнему: молодое тело, окружающие объекты и люди. Поначалу я царапался, пытался задержаться, зацепиться за это мгновение ясности изо всех сил как дикая кошка, зафиксировать его хотя бы еще на какое-то время, но ничего не получалось.  

Я вспомнил тогда случай из своей молодости, когда испытывал страх перед выступлением на выпускном, но четко осознавал, что никогда больше не смогу вернуться в эту точку времени в реальности и должен, во что бы то ни стало, испытать в полной мере это ощущение сцены именно сейчас. А после я чувствовал, что все уже прошло. Нет, вокруг было все то же самое, но не было того магического ощущения присутствия чего-то таинственного, необычного и сказочного. Теперь я мог сравнить это с ощущением нынешним. Я понял тогда, что мне нужна какая-нибудь идея, которая бы задала новую точку отсчета. Я медленно помахал рукой, будто бы отправляясь с причала на медленно отходящем пароходе. Поначалу я внимательно наблюдал за этим пока подвластным отсчету движением, но оно становилось все быстрее и быстрее. Затем настал момент, когда я потерял счет дням и месяцам.  

О, где-то там далеко старость, думали мы все в детстве и в юности, но старость была давно уже в нас, с самого рождения. Точно так же как юность в дряхлых, еле передвигающихся стариках. Было непоколебимо лишь одно, понимание того что если я молод, то это здесь и сейчас и иначе быть не может.  

Еще с детства я был подвержен огромному количеству неврозов. Невроз боязни потери близкого человека. Невроз суеверий (плевки через левое плечо). Боязнь наступить на люк, а если это происходило, то обязательно нужно было сказать «раз, два, три, чтобы не было беды». Когда покрутился, то головой как бы поднырнуть под мнимую нить, которая тебя обмотала. Боязнь темноты, лунатизм, невроз навязчивых образов кого-либо из ранее знакомых людей, невроз страха смерти в какой-либо определенный год. Невроз боязни, что не выключил газ на плите и воду в туалете. Одним словом целый букет навязчивых состояний, которые мучали меня долгие годы и по которым, в конечном итоге, я поставил себе диагноз: обессивный невроз.  

Диагноз, который в какой-то мере меня даже успокоил. Ведь куда лучше знать, что и почему с тобой происходит, чем в неведении мучиться долгие годы от назойливых мыслей. Да и к тому же неврозы лечатся.  

Это была оборотная сторона полученных травм, послуживших, как мне кажется, толчком в приобретения нестандартного мироощущения, немного иного понимания окружающей действительности, а так же формирования творческой личности во мне. В итоге выстраивалась очень любопытная цепочка: результат травмы – боль, результат боли – психические расстройства невротического характера, а как следствие, воспаленное мышление, порождающее творческие идеи. Это с одной стороны. С другой же, более ясное видение и понимание всего того, что нас окружает и происходит.  

Но покажите мне человека, который ради достижения всех этих составляющих готов пуститься во все тяжкие. Вряд ли найдется много таких сумасшедших смельчаков, которые подвергнут себя намеренно таким испытаниям.  

Все происходило не по моему желанию, а по моей безграничной глупости, а глупость в итоге приводила к очень интересным выводам и результатам. Странный парадокс получался. Выходит, не нужно было бояться никаких жизненных передряг, даже самых трудных. Главное было иметь и видеть точку отсчета безмятежной неизбежности происходящего, с пониманием того, что оно в конечном итоге будет выкристаллизовано в нечто, более лучшее и новое, которое принесет океан новых эмоций, открытий и жизненных сил.  

XXI  

Света позвонила и сказала, что сейчас поднимется ко мне. Сердце бешено застучало. Я всегда находился в предчувствии встречи с ней. Это было волнительно и одновременно так приятно. Можно было часами просто лежать на диване и наслаждаться ее образами, всплывающими один за другим в сознании. А еще это приятное чувство внизу живота, будто бы тебя кто-то щекочет.  

Да, странно. Раньше любовь к девушкам проявлялась у меня несколько иначе. Эпицентр эмоций располагался в области грудной клетки, а сейчас все совершенно по-другому. Наверное, каждая любовь имеет свою локализацию. Я считал часы, минуты до новой встречи с ней. И только, когда видел вновь, меня отпускало это томительное и мучительное ожидание. Она была пилюлей, которую мне нужно было принять для снятия симптомов моей тяжелой болезни.  

Раздался стук в дверь. Я крикнул, открыто, и на пороге появилась она. Встав с кровати, я почувствовал, что ноги подкашиваются даже под моим небольшим весом. Я подошел и неловким движением обнял ее, прикоснувшись при этом своими губами к ее щеке.  

– Привет, чем занимаешься?  

– Лежу, дневник пишу.  

– Есть что записывать?  

– Не всегда. Но, бывает, что очень много интересного происходит в жизни и хочется зафиксировать это в памяти. Потом прочитать и переосмыслить. А иногда проходит неделя, месяц, второй и вообще пустота, совершенно ничего.  

– Ну, ну. Меня ты тоже там описываешь? Дай посмотрю.  

– Нет, я никогда никому его не давал читать.  

– Ты уверен? Я тоже вела дневник лет до 17 и думала, что его никто не трогает. А потом как-то вечером вернулась с прогулки и увидела, как в моей комнате его читает мама. А там было очень много того, чего ей не нужно было знать. Мое внутреннее состояние было ужасное. Я очень сильно поссорилась с ней и вообще не хотела видеть и разговаривать, а через пару дней попала в ту самую страшную аварию, про которую рассказывала тебе. Я потом много раз задавала себе вопрос, не это ли послужило поводом для произошедшего, дав некий толчок. Ведь я четко помню, что ловила себя на мысли, что хочу, чтобы со мной что-нибудь произошло, и мама пожалела бы об этом. С тех пор я больше никогда ничего не записывала и сожгла все свои записи. Обычно дневники ведут девчонки. Ты что девочка? – Света засмеялась.  

– Называй меня, как тебе будет угодно, только не обделяй своим лучезарным теплом и взглядом полным магического, пробирающего до мозга костей магнетизма.  

– Ого, да ты поэт. Умеешь доставить девушке удовольствие, даже не прикоснувшись.  

– Конечно, ведь я знаю, что вы ушами любите и поэтому всегда рад воспользоваться моментом, чтобы порадовать понравившуюся представительницу противоположного пола.  

– Так ты что, всем подряд девушкам комплименты раздаешь налево и направо?  

– Нет, конечно! Я же говорю, только тем, которые заставляют мою кровь закипать и биться сердце в усиленном ритме.  

– Выходит я одна из них?  

– Нет, ты не одна из них, а та единственная, которая заставляет меня говорить глупости, вводя в состояние ступора и гипноза, в котором я не в силах делать что-либо кроме, как болтать языком и восхищаться.  

– Хитрец!  

На улице, как и тогда, когда я впервые увидел ее из окна своей комнаты, шел дождь. Он барабанил по подоконнику. В комнате было душно и мокро, а в воздухе витал запах мела и предчувствия чего-то необычного. Внезапно сверкнула яркая молния, и вся комната на мгновение наполнилась ярким ослепительно белым светом, за ней раздался оглушительный раскат грома и, спустя пару секунд, медленно начал исчезать где-то за горизонтом. «Ослепительно яркая вспышка света проникла в мою комнату, – подумал я про себя. – И вот она уже рядом со мной, и я могу насладиться всем ее великолепием. Как странно все переплетено. В моей жизни не хватало света, и вот я получил его». Я распахнул оконные рамы и высунулся наружу. Монотонный шипящий шум дождя с примесью катящихся по воде машинных шин заполнил всю комнату. Он, то затихал, то накатывался на окружающие дома и деревья с новой, еще большей силой.  

Света прошла в комнату и села на стул рядом с заваленным грязной посудой столом. Это был разительный контраст прекрасного с окружающей обстановкой. От нее чуть заметно пахло духами, но этого было достаточно, чтобы наслаждаться ей с еще большим удовольствием. Даже после того как она уходила, этот запах еще долгие часы ласкал меня ощущением ее присутствия.  

Она была одета в светлую блузку и коротенькую голубую джинсовую юбку, что вдвойне усиливало и без того немалое волнение. Сегодня она была без макияжа, и я видел несколько другое лицо, но ничуть не менее привлекательное, чем раньше. Я давно замечал, что лица людей состоят как бы из нескольких лиц. Сегодня ты видишь одно, а завтра уже другое. И все они разные, в не зависимости покрыто оно косметикой или нет. Я до сих пор не мог найти объяснение этому явлению, кроме как изменением восприятия внутри самого себя относительно времени суток или настроения. Причем это замечал не только я, но и фотокамера. Может быть, все дело в освещении, температуре, эмоциях этого человека. Или, все-таки, в моей голове, в биохимических процессах, протекающих в моем организме. Это явление так и осталось для меня загадкой.  

– Рассказывай что нового.  

– Скучал по тебе.  

– Я тоже скучала. Вот, послушай стихотворение, которое снизошло на меня сегодня утром. Конечно, не совсем складно и требует корректировки, но из меня стихоплёт никакой! Света достала листок бумаги и начала читать:  

Холодные пальцы  

Касаются кожи.  

В них скрыта угроза.  

Ты знаешь,  

Но всё же.  

Себя позволяешь  

Касаться пальцами,  

Рисуя узоры на теле,  

Ты слышишь,  

Как шепчутся люди,  

Тебя проклиная.  

Хотят они выбить  

Ту дверь, что скрывает  

Холодные пальцы,  

Порочную грубость,  

Узоры на теле,  

И вечную юность.  

Вину не искупишь  

Ни телом, ни болью.  

Не вылечишь раны  

Залитые кровью.  

И так же, как прежде,  

Взвывая от боли,  

Нелепо на теле  

Рисуешь узоры...  

Я внимательно слушал стихотворение и мне, на самом деле стало нестерпимо смешно над ним, над его нелепостью и несуразностью, и лишь через пару лет случайно наткнувшись на него, неожиданно для себя я уловил в нем нечто действительно интересное и несоизмеримо большее, чем показалось мне тогда. То, что каким-то странным образом смог понять только сейчас, спустя такой большой промежуток времени. Но тогда я сдержался и с умным видом приступил к его обсуждению:  

– В этом что-то есть. Правда, я вот основную идею не до конца понял. В чем она? Чьи пальцы касаются кожи? Так чьи пальцы, все же, рисуют узоры, твои или другого человека? Почему люди ее проклинают?  

– Я сама не сразу поняла! Это просто пришло в голову! Если мне попытаться осмыслить? Сейчас попробую. Наверно, девушка очень винит себя в чём-то и причиняет себе боль за то, что совершила, и думает, что если бы люди знали про это, то проклинали бы её! Вторая версия: Кто-то другой причиняет ей боль, но она терпит, понимая, что заслуживает это. Пытаясь хоть чем-то искупить свою вину. А люди – не считают это пороком, но всё же, шепчутся за спиной, обсуждая и осуждая её ошибку! Но я же говорю тебе – это спонтанно пришло мне в голову и, я думаю, если пытаться осмыслить этот стих, всё равно не поймёшь главного, того что писатель данного стиха не может объяснить и сам! В общем, тут глубоко скрытый смысл.  

Мысли путались в голове, и я больше хотел сейчас просто смотреть на нее, чем что-то отвечать. За окном вновь раздался раскат грома, на этот раз он был уже где-то еле слышен вдали.  

– Смотри, какие себе шлепанцы купила, подошва 15 см, – Света подняла ногу и с нескрываемым удовольствием продемонстрировала новую покупку.  

Я мельком глянул на подошву, но больше, естественно, мое внимание привлекла красивая стройная ножка, которой она так изящно покрутила, словно красуясь предо мной не обувью, а именно ей. Мне сразу захотелось прикоснуться к ней, провести ладонью по гладкой бархатистой коже, ощутив при этом пьянящее тепло противоположности. Что она делает со мной? Все, я попался на крючок. Я заглотил его как бедная беспомощная рыбка и теперь привязан к ней невидимой нитью. А она все продолжала о чем-то без умолку рассказывать мне, хотя звука ее слов я давно уже не слыша и в данный момент работали только мои глаза. Они жадно впивались в каждый миллиметр ее тела и словно требовали: «Дай, дай, дай»! Я смотрел на ее губы, я смотрел ей в глаза, я смотрел на ее веснушки, а она все рассказывала и рассказывала. Потом она прикоснулась, как бы невзначай, пару раз к моей руке и своей приятностью данный жест заставил меня пододвинуться к ней еще ближе.  

Влюбляясь в девушку, ты начинаешь смотреть на мир ее глазами, видеть ее отражение, а не свое. И именно девушка возбуждает не только твой член, вызывая появление страсти физической, которая заканчивается оргазмом с семяизвержением, но и страсти духовной, возбуждающей твой мозг и, продуцируя в нем оргазм, но уже с семяизвержением мысли, вдохновения и продукта этого вдохновения. Достаточно лишь одного вида женской сущности или легкого прикосновения к ней – есть контакт, энергия пошла. А ведь она может даже и не догадываться, что является вдохновителем или источником всего того, что трансформирует в материальное, слышимое, видимое творец.  

Медленно, но верно ты внедряешься в ее психологию восприятия самой себя. Ты становишься ей, и твоего собственного я будто бы уже не существует. Оно словно растворяется. Ты очень редко смотришься в зеркало, а заглянув в него, видишь давно забытую и удивительную внешность. Она симпатичная! Ты так долго не разглядывал и не любовался ей, что все былые кажущиеся недостатки, стали не существенны и практически не заметны, если они вообще были. Сейчас ты можешь воспринимать себя так, как видят тебя другие. Глаза освободились от пелены вечного самобичевания.  

Но теперь ты начинаешь искать недостатки в ней, детализируя каждый сантиметр. Верно говорят: «Красота приглядится, а ум пригодится». Ты делаешь то же самое, что делал раньше с собой, проецируя свои желания и мечты о ее внешности, так, как будто бы эта внешность является твоей собственной. Твои приоритеты красоты, восприятие собственного я, становятся теми приоритетами и мечтами, которые хотела бы видеть в себе она, которыми она восхищается и ей их действительно не хватает. И красиво становится то, что кажется красивым ей, ведь ты видишь мир ее глазами. Красота же для каждого человека может проявляться по-разному. Тот кто обладает высоким ростом, хорошей фигурой, волосами, никогда не задумывается об истинной ценности того что имеет. Он равнодушен к этим параметрам. Ему наоборот хочется стать чуточку ниже, или наоборот, немного полнее. И все с точностью, да на оборот у маленьких и полных. И вот теперь я понял, что иметь высокий рост – это хорошо и было бы не плохо, если бы она была чуточку выше и чуточку стройнее. Получалось все так запутано. Выходит я хотел видеть в ней и свои лучшие качества. А ведь раньше мне нравились полненькие девушки невысокого роста.  

Мне стало не хватать того, чего не хватало ей. Мне стало не хватать в ней себя. И вообще, критерии красоты такие разные и так сильно могут быть искажены, субъективны и не иметь ничего общего с реальностью.  

По мере же приобретения интимных, близких отношений с девушками, я постепенно начал разбираться, что есть что. Мне необходимо было время и опыт, чтобы выйти из заблуждений и стать обладателем поистине хорошего и не изуродованного вкуса. Вот в этом-то во многом и скрывалась главная тайна противоположностей, быть как можно меньше похожим на другого внешне и иметь как можно больше общего внутренне.  

Да, действительно, боль и любовь являются проводником из чистейшего сплава к знанию и пониманию. Я думаю, у каждого человека на земле есть проводник, как, впрочем, и у всего живого.  

Когда я упал с балкона 5 этажа, то имел больше шансов умереть. Но «они» дали мне новые глаза, новую жизнь, в которой я увидел своего сына и жену, но не увидел больше никогда бабушку, которая, возможно, и спасла ценой своей жизни меня.  

Время, время, время. Мы течем в нем, оно единое целое, а не то, как мы привыкли представлять его на циферблатах наших часов – в виде четко разграниченных частиц. Время несет нас всегда, но мы не всегда остаемся во времени. Иногда мы оказываемся над ним.  

В этот вечер пришла моя очередь рассказать Свете о том, что я тоже был на грани жизни и смерти, упав в тот злополучный вечер с высоты достаточной, чтобы больше ни о чем не беспокоиться. Она слушала с удивлением, внимательно, ни разу не перебив мое повествование, и под раскаты грома наша беседа превратилась во что-то мистическое. То, что позволило нам попытаться выстроить логическую цепочку происходящего и повнимательнее разглядеть те карты, которые уже были биты. Об оставшихся же в колоде, можно было только догадываться, в надежде подсчитать какие выпадут дальше, как в игре в покер. Когда игрок с самого начала ведет счет и выжидает момент, когда ему стоит войти в игру для того чтобы сорвать куш. И в этой игре всегда должен был быть напарник, который постоянно подыгрывает тебе и без него достижение цели практически невозможно.  

Конечно это не совсем точное сравнение, а скорее всего, может быть, и не уместное, но что-то наподобие этого я испытал тогда.  

XXII  

Музыкант – любит ушами Женщина любит ушами  

Писатель – любит глазами Мужчина любит глазами  

Я твои глаза, а ты мои уши,  

Закрой свой рот, и меня, детка, слушай.  

– Мне нужно топливо! Я обсох, внутри лишь пустота. Пус-то-та… Ничего не могу с собой поделать.  

– Я помогу тебе.  

Любая музыка хороша, лишь бы она была нужна тебе именно в тот момент, когда этого требует твоя душа. Ни потом, а сейчас. Пусть это будет даже плохо сыгранный корявый памфлет, но только чтобы он шел от души, живой души. Знаешь басню про старый рояль?  

– Нет.  

– Старый рояль, стоял теперь в старом чулане … Когда-то, очень давно, его черно-белые птицы – клавиши, кормили прямо с руки легким пшеном вальсов и полонезов…И тогда он был сыт музыкой…Старый белый рояль, в то время, стоял в большом, просторном доме и каждый вечер к нему подходили люди. Каждый кормил рояль по-своему. Глава семьи – старый генерал, высыпал черно-белым птицам все пшено нот сразу. От того, птицы мощно взмахивали крыльями и по дому, шагали музыкальные ветры бравых маршей. Жена генерала, актриса театра, скармливала птицам не все пшено в один миг, потому, как любила, когда черно-белые птахи лениво реют в небесах созвучий, создавая тонкий, шелковый шепот изящных элегий. Однажды, к роялю подошла маленькая девочка. Она совсем не умела кормить монохромных птиц. Рояль поначалу даже презрительно фыркнул, захлопнув верхнюю крышку. Девочка испугалась, но не ушла. Она аккуратно подняла крышку, и бросила одной из высоких по звучанию птице – клавише зернышко-ноту... Рояль неспешно разжевал зернышко, и как не странно, нота ему очень понравилась. Тем временем девочка бросила еще одно зерно... и еще…  

В той снеди, что принесла роялю юная музыкантша, не было надоевшего механического привкуса, а от того, и сам вкус зерен, был очень своеобразным. Звук, не вдавался в математику партитур. Конечно, музыкальной пищи в доме хватало... Произведениями Баха, Моцарта и других музыкантов был завален целый шкаф. Но эти зерна были совсем другими…  

В них иногда, совершенно не было истиной музыки, лишь глупое выпячивание профессиональных тонкостей.  

Девочка совершенно не знала нот, но она знала музыку! Сама не понимая того, она чувствовала ее до конца, до сердцевины! До самых корней нот, откуда произрастает совершенство! Ибо лишь в экспромте живет истина музыки... Математика в музыке – означает целенаправленное сужение красоты звучания. Не нужно бояться «промахнуться». Смотри на старые, сгнившие листья... Не красивы они сегодня, а завтра из них вырастут цветы! Потому как музыку нужно не играть, музыкой нужно жить! Жить ей до конца, до сердцевины, до самых корней нот! А иначе ты не музыкант… А иначе ты математик……Бросив напоследок еще несколько нот, девочка, заслышав шаги матери, убежала в свою комнату. Она не желала, снова слушать, как мать убеждает ее в том, что ей нужно учиться музыке и что у нее большой талант. Ведь девочка знала, что музыке невозможно научиться. МУЗЫ НЕ ДРЕССИРУЮТЬСЯ!!! Тот, кто пытается надеть на музу ошейник, уже не мастер, а ремесленник. «Можно ли научиться солнцу?!! А ветру?!! » – думала девочка и тут же сама себе отвечала «нет». «Хороший музыкант, это вовсе не знаток гамм и нот, хороший музыкант, это, прежде всего интерпретатор тишины! Он интерпретирует тишину! Пересказывает ее с помощью звуков! » Это, всегда понимал и сам старый рояль. Девочка ушла, а он остался в ту ночь наедине с собой, сильно раскаиваясь в том, что долгие годы объедался вредными, не несущими в себе истинной тишины нотами, точно жадная курица червями. Ведь старый рояль хотел быть птицей!!! Но из гордого орла, за долгие годы, он и вправду превратился в глупую курицу, что была до омерзения всеядной.  

Весь следующий день старый рояль скучал по пальцам девочки… Но она не приходила… И тогда рояль расстроился!!! Поздним вечером, глава семейства вновь подошел кормить монохромных птиц бравыми маршами, но рояль отказывался от пищи, выплевывая зерна в виде ужасной какофонии. В дом несколько раз приходил настройщик, и он долго умолял струнный желудок рояля, съесть хоть ложечку «Лунной сонаты», при помощи железных ключей. Но рояль объявил голодовку!!! А от того еще больше расстраивался… Девочка все не приходила… Как-то он услышал, что она находиться в больнице, с каким-то страшным диагнозом. Отец девочки, сильно опечаленный этой новостью, решил выместить всю боль на старом рояле, что не ел с его рук ноты уже несколько недель. Он выскреб из рояля голос, лишив его струн!!! С тех пор бело-черные птицы не могли петь, даже если бы этого хотели...  

Однажды вечером, когда белому роялю было особенно грустно и голодно, к нему подошла та самая девочка. Она заметно повзрослела. Девочка бросила несколько зерен монохромным птицам, но они не издали звука. Рояль был готов сгореть от стыда!!! Но девочка не расстроилась, а лишь улыбнулась. Рояль, понял девочку и в тот же миг, стал сытым на долгие годы…Она играла на рояле, не прикасаясь к его клавишам!!!...Через несколько лет, девочка вместе со своей семьей куда-то уехала… Старый дом, вместе с роялем продали другим людям…Новые жильцы, поставили белый рояль в темный чулан, даже не удосужившись попробовать покормить его хотя бы раз… И вот уже много лет, старый рояль скучает во тьме чулана по той девочки… Он рассказывал о своей тяжелой жизни облакам и солнцу, а затем снова подолгу расстраивался… Но все же, даже в самый тяжелый час, рояль надеется на то, что к нему снова придет та самая девочка… И она вновь подарит ему давно утраченный голос.  

А пока, его черно-белые птицы, грустят звенящей тишиной.  

– Я…, у меня нет слов. Ты поразила меня наповал, – Андрей сидел с лицом, выражавшим глубокую растерянность и с широко открытыми глазами. Эта история настолько глубоко задела его внутренние струны, что он готов был расплакаться от искренности этой истории, от ее попадания в самую цель, которую, как музыкант, он хорошо знал и чувствовал.  

– Вот и ладненько. Как большинство из нас согласится с тем, что служение другим и преданность мотиву дают ощущение смысла, так мы согласимся и с тем, что творческая жизнь осмысленна. Создание чего-то нового, чего-то, отмеченного новизной или красотой и гармонией – мощное противоядие ощущению бессмысленности. Творчество оправдывает само себя, оно игнорирует вопрос "зачем? ", оно само есть "оправдание собственного существования". Это правильно – творить, и правильно посвящать себя творению.  

Не надо больше слов. Главное, что ты все понял.  

XXIII  

«Я очнулся на больничной койке. Сначала я вообще не мог понять, где я и что произошло, но потом тело пронизали, словно тысячи острых холодный иголок. Я вспомнил, что случилось, и ужаснулся. Первая мысль, которая пронеслась у меня в голове: «Этого не может быть! Только не со мной! » Но это была реальность, и я в ней лежал под белой простыней среди пустой затхлой палаты. Потом возникло новое воспоминание, как я с каталки переползаю на стол рентгеновского аппарата. Я встаю на колени, и тут ужасная боль в левой ноге подкашивает меня и я, с трудом закончив маневр, и падаю обессиленный. Что это? Нога? Почему? Что с ней? Все вокруг словно не настоящее, будто бы я во сне, но это, к сожалению, не так. Ясно одно, что нога сильно повреждена, и я не могу самостоятельно передвигаться. Темнота. И теперь я здесь один, в этой мрачной сырой больничной палате. Мое тело кидает в жар, лицо горит, но это не от того что мне больно, а от мысли, что это снова случилось со мной. Так не бывает, ведь бомба в одну и ту же воронку не падает. Сколько раз я уже попадал в больницу с различными повреждениями моего тела. Сначала разрыв мениска, потом черепно-мозговая травма, за ней последовал перелом челюсти и теперь это ужаснейшее падение. Неужели это правда, что бывают хронические травматики, которые сродни уголовникам рецидивистам постоянно совершают новые преступления, не смотря ни на что, и вновь попадают за решетку снова и снова. Или может быть это неминуемая расплата за грехи свои или близких. Но, факт оставался фактом.  

– Извини, я перебью, – прервала мой диалог Света. Мне тоже так казалось, что я, возможно, была наказана таким способом за содеянное мной или моими родителями. Я выстраивала цепочку доводов и объяснений, анализировала, сопоставляла. Пыталась вспомнить, что я за свою жизнь сделала такого, за что могла бы получить такое наказание. Много было разных проступков, грешков, но, пожалуй, ни один из них, а правильнее даже все вместе, вряд ли тянули на такое суровое наказание. Я не раз тогда задавалась вопросом, что если Бог так суров, то почему же тогда он не наказывает тех, кто губит тысячи жизней, предает, обманывает, унижает, ворует миллионы и живет себе в удовольствие. Почему у них по жизни все идет нормально и с каждым днем становиться даже все лучше. Почему их дети учатся в дорогих университетах за границей и тоже счастливы. В чем же разница между ними и мной. Или, может быть, они и здесь за свои деньги купили свою неприкосновенность. Церковь объясняла это свободой выбора, которой наделил нас Господь, что Бог ценит свободу, даже грешников настолько, что не бьет молнией за каждый мат и выкуренную сигарету, но отвечать за свою жизнь все-таки им придется. Бог создал не роботов, но подобных Себе свободных существ. И свобода это тот дар, за который будет самый строгий спрос. Но у меня возникали тогда все новые и новые вопросы. Почему же тогда страдают младенцы. Они ведь вообще безгрешны. И на это я находила ответ в учениях церкви, что страдание – неизбежная составляющая человеческой природы с момента грехопадения. Младенцы носители той же природы, поврежденной грехом. Они так же страдают, как все, кто рождается на Земле. Но это же несправедливо. Это в любом случае тогда незаслуженное наказание.  

Я прочитала массу подобных историй в интернете, где люди рассказывали о том, что произошло с ними и их близкими. И пришла к выводу, что ответ на вопрос не может быть найден. Одни люди говорили, что значит так угодно богу и это такой жизненный путь. Другие, что это простое стечение обстоятельств и не более, третьи, что он наказывает как лучших, так в равной степени и худших, четвертые вообще говорили, что не надо лезть не в свое дело и нашим слабым умом этого все равно не понять. Огромное количество судеб и в каждой человек пытался дать объяснение, почему это произошло именно с ним. Одни пытались найти причинно-следственную связь, другие вовсе отказывались от нее. Сколько было людей, столько и мнений. В итоге я решила для себя, что, скорее всего, бывают наказаны как хорошие люди, так в равной степени и плохие. То есть, нет вообще никакой логики и справедливости, а только лишь одна суровая действительность. Но потом в моей голове снова начали возникать сомнения и противоречия, не состыковки и полнейшая путаница и спустя годы я вновь прихожу к выводу, что все это более сложно и запутано.  

А, может быть, божественная концепция заключается не только в том, что мы считаем добром, а все гораздо сложнее. Почему все думают, что Бог должен быть добрым дядей, который такой милый и пушистый. Ведь когда строгий родитель ругает или телесно наказывает своего ребенка, он делает, в подавляющем большинстве случаев это не из злобных и садистических побуждений, а из соображений дальнейшей пользы в развитии ребенка, чтобы он не вырос капризным, самовлюбленным и зазнавшимся. Конечно же, это не идет ни в какое сравнение с жизнями невинных младенцев, но ведь и не известно какова истинная мера цены у Бога к человеческой жизни.  

Библия, безусловно, великая книга, заставляющая людей устрашаться перед карой божией, ибо только очень сильно напуганный человек может придерживаться более или менее достойной жизни и быть человечным. И именно в библии есть угрожающие строки про семь смертных грехов, совершив которые, человек обрекает свою душу на вечные муки и скитания. Поэтому для тех, чей уровень нравственного и умственного развития находится не на очень высоком уровне библия и вера в бога особенно важна, впрочем, как и для любого другого человека в равной степени. Естественно никакого ада и рая не существует, так же как ангелов, дьяволов и чертей. Это всего – на всего эфемерные существа, выдуманные пытливым человеческим умом. Но вера дает сотням миллионов людей жизненный стержень, а так же позволяет в значительной степени подавить тревогу неизбежной смерти и дает надежду на внеземное продолжение жизни в раю или в аду, в зависимости от прегрешений, что так же подпитывает немалым оптимизмом. Эта величайшая из легенд всего человечества приобрела с течением времени огромнейшую силу и сила эта, заключается в энергии, которая аккумулируется миллионами людей по всему миру и преобразуется затем в сложнейший механизм, именуемый божественной благодатью. И для того чтобы механизм этот действовал необходима немалая мотивация, подведение сложнейшего фундамента к умам человечества, на строительство которого ушли сотни лет и время медленно, но верно сделало свою работу. Религия была создана как путеводная нить для всех тех, кто сам не может правильно идти по жизни, а таких, как правило, – подавляющее большинство.  

– Я тоже долго размышлял над этим вопросом после больницы и пришел тогда к выводу, что виновник всех наших бед сатана, а Бог просто не может за всем уследить и тогда тот и пользуется этим. А еще позже прочитал очень интересную выдержку из святого писания, которая не вызвала во мне духовного диссонанса. В ней говорилось, что характер взаимоотношений Бога и человека в христианском богословии описывается понятием “синергизм”, то есть содействие, сотрудничество. Синергизм означает, что ни человек не может спасти сам себя, ни Бог – спасти человека без воли самого человека. Спасение совершается Богом, но только при условии, что человек пожелает и сделает все возможное, чтобы стать богоподобным по своим духовным и нравственным свойствам. Эти свойства даны в Евангелии в образе Христа и в Его учении. Душу злую Бог не может насильно ввести в Свое Царство любви. Требуется ее изменение. И пока она не изменится, будет мучима тем злом, которое пребывает в ней. Но я полностью согласен с тобой насчет непонимания по поводу отнятых жизней у невинных детей и младенцев. Объяснение синергизма здесь становиться неуместным. Церковь объясняет, что их страдания являются жертвенными, поскольку обусловлены они, в основном, не их личными грехами, но грехами “ближних”. Ибо, как в живом теле здоровые члены сострадают больным и восполняют, насколько это возможно, их функции, так и в живом организме человеческого общества происходит подобный же процесс исцеляющего сострадания (хотя детьми еще и неосознанного на земле) духовно здоровыми его членами больным. Исцеляющее действие этих страданий носит духовный характер. Сами дети в данный момент его не осознают. Но в жизни вечной им откроется, что Бог через их страдания, совершил для их близких, какое благо приобрели они сами этим актом любви. И они вечно будут благодарить Бога за эти страдания. Не всем детям даются и они, но тем, которые окажутся способными принять их как дар Божий, как исключительную возможность пострадать за любимых. Действительно, этими страданиями они помогают очиститься своим ближним, опомниться. Множество людей благодаря страданиям своих детей задумались о смысле этой жизни, вспомнили о неминуемой смерти, пришли к вере в Бога.  

Услышав такую точку зрения церкви я ужаснулся в ее жестокости и схожести с учением о жертвоприношениях секты и оно не очень-то мне понравилось. А объяснение, что страдания детей являются жертвенными, поскольку обусловлены они, в основном, не их личными грехами, но грехами “ближних”, вызвало во мне сугубо отрицательные эмоции и полное непонимание.  

Дальше там было написано, что страдания человека порождает дисгармония духа человека с Богом, являющимся “Законом” нашего бытия (как нарушение закона тяготения приводит прыгающего с третьего этажа к печальным последствиям). В этом заключается основная причина всех бед человеческих. Что любовь сильнее смерти. Но истинная любовь – жертвенна, и к ней способны лишь наиболее чистые в духовном отношении люди, среди которых дети — прежде всего. Их страдания подобны тем “невинным” страданиям, на которые идут самоотверженные люди, полагая свою жизнь за других, или отдавая свою кровь, свои здоровые органы, чтобы спасти пострадавшего. Эти люди, охваченные порывом любви, жертвуют, даже не спрашивая, виновен ли пострадавший в своем несчастье или нет и справедливо ли страдать за него. Истинная любовь не знает подобных вопросов. Ее цель одна — спасти человека. Идеал такой жертвенной любви мы находим во Христе, Который, “чтобы привести нас к Богу, однажды пострадал за грехи наши, праведник за неправедных”. Смысл невинных страданий может быть понят только при вере в то, что со смертью тела оканчивается не жизнь, но лишь серьезный подготовительный этап к вечной жизни, и что ни одно страдание за других не остается без великого и вечного вознаграждения Божия. В результате делался вывод, что вопрос о так называемых невинных страданиях, свидетельствующих на первый взгляд против бытия Бога-Любви, происходит из непонимания природы этих страданий и попытки их осмысления с правовой, юридической точки зрения, с позиции их “незаконности”, “несправедливости”. В действительности же, данный вопрос уясняется лишь с признанием любви в качестве высшего закона жизни и веры в вечную жизнь. Они открывают глубокий смысл всех человеческих бед, нравственное величие страданий друг за друга, и особенно страданий праведника за неправедных.  

Напротив, если нет Бога, нет вечности, то каков смысл всех этих невинных страданий? Игра слепых сил природы, случайность, стечение обстоятельств, безнаказанный произвол человеческой жестокости? Какой, спрашивается, смысл имела жизнь этих невинных страдальцев и их часто жестокие, бесчеловечные мучения? Атеистический ответ, по-видимому, только один – никакого!  

Но какая, все же, жестокость к невинным детям, неужели нельзя было придумать что-то более милосердное. То есть, как не крути, а церковь не может дать до конца полных и вразумительных ответов на происходящее, кроме как последнего и везде применимого своего аргумента «на все воля Божия». Она придерживается только своей догмы. Но это, ни в коей мере не значит, что вера не нужна. Она нужна каждому человеку и даже очень. Я сам пришел к ней через боль духовную и физическую. Вера – это ведь в первую очередь добро, которое человек должен нести в себе по жизни. И мне она помогла тогда пережить все мои жизненные невзгоды. Я и сейчас глубоко верующий человек, несмотря на некоторые непонимания христианства. Просто есть такие вопросы, на которые и она не в силах дать ответ и не нужно воспринимать ее отдельные догмы как неоспоримый абсолют и истину. Я не ставлю под сомнение существование некоего абсолюта Бога, а лишь борюсь с сомнениями некоего его абсолюта добра в нашем понимании этого слова. Вернее я даже в большей степени ставлю под сомнение верность толкования некоторых аспектов бытия церковью.  

– Да, наверное, ты прав. Хотя это и очень странно звучит.  

– Это все очень сложно. И даже то, что сейчас происходит между нами выходит за рамки здравого смысла. Ведь я познакомился с тобой буквально через 4 месяца после того как со мной это случилось. Но давай обо всем по порядку.  

– Постой, постой. А что тут странного. Мы познакомились совершенно случайно. Да у нас есть, как мне кажется много общего, но….  

– Нет, нет, нет, послушай меня, – бесцеремонно прервал начатую Светой фразу Андрей. Ему хотелось рассказать ей о своих мыслях и соображениях по этому поводу как можно подробнее, и он даже слышать не хотел никаких но. Он был уверен в не случайности происходящего.  

Итак, наверное, мне вводили какие-то обезболивающие или наркотические препараты, потому что я постоянно отключался. Через минуту снова провалился в дремоту и по пробуждении увидел рядом с собой доктора, который и сообщил мне, что нога сломана в трех местах: перелом шейки бедра, голени, и коленной чашечки. Так же сотрясение мозга и ушибы внутренних органов. Этого не может быть, этого не может быть…… Мне сказали, что я лежу здесь уже двое суток. Большую часть из которых я провел в реанимации и только сегодня вечером меня перевезли сюда. В голове всплывает сразу же еще одно смутное воспоминание, как из мочеиспускательного канала что-то достают, при этом я испытываю резкую боль. Позже я узнал что это был зонд для того чтобы я мог писать по трубочке в утку. Его всем вводят, кто без сознания лежит, чтобы они не гадили под себя. Спустя несколько часов постоянных провалов в сон, перемежающихся с кратковременным бодрствованием, я начал испытывать постепенно нарастающую боль в ноге. С каждым часом она становилась все сильнее и сильнее и к утру стала уже не выносимой. Я лежал на спине и не мог ни повернуться, ни встать. Обезболивающие больше не кололи. Только кеторол. Я был в полусознательном состоянии и мне было на все наплевать. Я не боялся за свою жизнь, не боялся умереть, потому что мне сейчас не до этого – боль съедала меня. Я пытался вспомнить, как я упал с балкона, но ничего не получалось. Я пытался найти мотивы, почему я это сделал. И тут в голову пришла ужасная мысль, что я сам спрыгнул. Но зачем? Полный бред. Нет, скорее всего, я не прыгнул, а пытался спуститься. Спуститься с 5 этажа? Во всем виноваты алкоголь и эти сильнодействующие таблетки. Я совсем потерял голову и, по-видимому, сам не знал, что делаю. А теперь я никто, растение, прикованное к кровати, и с этим уже ничего не поделаешь.  

На следующее утро один хороший знакомый принес мне две пачки трамала по 5 ампул в каждой. Он отпускается только по рецептам. Трамал слабее по действию, чем промедол, но тоже не плох. Я открыл пачку, но в ней не оказалось резака, в другой тоже. У меня было обезболивающее и шприц, но я не мог открыть ампулу. Я попытался отломить ее без надреза, но ничего не получилось. И даже если бы я отломил головку, то наверняка маленькие осколки попали бы в раствор, а затем и ко мне в вену. Я лежал и не мог ничего придумать, а боль становилась все нестерпимее. Тогда я с трудом сел, все вокруг закружилось с бешеной скоростью, но через минуту вроде бы значительно замедлило свой бег, и я смог сфокусировать свой взгляд на ампуле. Моя нога лежала в полусогнутом состоянии на шине, правда я не мог вспомнить момент, как и когда мне ее туда успели поместить. В верхней части большеберцовой кости была вставлена тонкая металлическая спица, которая проходила насквозь и была зафиксированная по краям специальной дугой. В свою очередь к дуге прикреплялся металлический трос, который был перекинут через ролик и заканчивался у пола грузом.  

На улице уже была ночь, в палате четыре койки пустовало, а одна была занята молодым парнишкой. Он лежал напротив меня и уже крепко спал. Сжав ампулу, я поднес ее к металлическому ролику, через который проходил трос и начал пилить горлышко о его края. На проделывание данной операции ушло минуты две, после чего я без труда отломил головку ампулы и набрал в шприц раствор. Затем вколол себе в задницу. Рука у меня была уже набита, потому что точно так же я делал себе уколы по ночам, когда лежал пару лет назад в больнице со сломанной челюстью. Эффект наступил примерно через минуту и боль притупилась. Я по-прежнему продолжал чувствовать ее, но уже мог не акцентировать на ней внимание.  

Ночные часы тянулись долго и мучительно. Я максимум на полчаса проваливался в дремоту, но потом снова просыпался. Спину ломило, но перевернуться я не мог. Кроме того у меня сильно болели зубы. От нескольких из них отлетела часть эмали, а два верхних с правой стороны были расколоты напополам. Но это меня не слишком расстраивало, так как зубы в этой ситуации были наименьшей из бед.  

Наступило утро. Нестерпимо захотелось в туалет. Я опустил руку под кровать и нащупал там обрезанную пластиковую бутылку. Засунул ее под одеяло и с удовлетворением справил свою малую нужду. Бутылка наполнялась быстро в течение дня и если санитарка во время не выносила ее, то возникала проблема с дальнейшими походами в туалет. Тогда приходилось считать долгожданные минуты до ее прихода. Она была сродни спасителю, которого ждут страждущие в тяжелые для них минуты жизни. Дни тянулись медленно и монотонно. Поел, поспал, поел, поспал, и непременным спутником всей этой монотонности была назойливая и временами нестерпимая боль. Но, не смотря на это, нужно было хоть как-то убивать время, и когда она немного отступала, я читал. «Идиот» – так назывался тот роман. Название было как нельзя кстати относительно меня и той ситуации в которой я оказался, но тематика самого повествования совсем не касалась произошедшего со мной. Но вот сама суть термина! Как можно выпасть с балкона пятого этажа? Идиот – не иначе. Не скажу, что мне очень нравилось, то о чем там писалось. Это был скучный рассказ о размышлениях и жизни князя Мышкина, который во всем хотел казаться таким простачком-святошей, желающим окружающим добра. В общем, так я его и не смог дочитать даже.  

В больнице я много плакал и больше даже не от боли, а от обиды произошедшего со мной. Никогда в жизни я столько не плакал. Кажется, слезы очищали меня тогда от всего, что засорило меня внутри. Они выносили все самое плохое и растворяли мое прошлое я.  

До операции я ждал три недели, потому что у меня была высокая температура, и делать ее было нельзя. Эти дни показались мне вечностью. Боль ломала, крутила, бросала меня то в жар, то в озноб. Но она делала свое великое дело. Она лепила из меня нового человека.  

Даже после того как я вышел из больницы, я не перестал искать причины и следствия произошедшего. И дошел уже до того, что начал винить во всем скоробея, который висел у меня на шее тогда вместе с крестиком. Я прочитал, что скоробей являлся священным жуком и самым распространенным талисманом. Что по древним письменам он – это солнце, создатель всего, помогающий владельцу созидать, создавать все, что он захочет. Там было сказано, что скоробей разыскивает навоз, скатывает из него огромный шар и вкладывает в него свои яйца, катит его с востока на запад, закапывает его в нору в земле, где и развиваются личинки, через лунный месяц выкапывает и бросает его в воду. Так скоробей производит самое дорогое – свое потомство.  

Если человек чего-нибудь хочет, он это обязательно получит. Да, это, конечно, правда, но не всегда. Иногда кое-что получается, а кое-что нет, как бы он этого не хотел. Так вот, то что, получается, исполняется человеком по определенной, бессознательной программе.  

Р. Дилс описал эту программу в стратегиях мышления. Структура программы исполнения желаний в точности идентична структуре поведения скоробея. Сначала мы должны определить то что, мы хотим получить, где, когда и с кем, у скоробея это яйцо. Затем найти ресурсы, достаточные для исполнения желаемого. Бессознательно они видятся, обычно, темными, хаотическими, неструктурированными. У скоробея – это сформированный в шар навоз. Далее представляем себе, что желание уже исполнилось, а затем, чтобы успокоить свое бессознательное, делаем вид, что мы исполняли такие желания в прошлом многократно. Мысленно, переносим желание с ресурсом из будущего в прошлое, обычно, справа налево, и забываем о них, поручая бессознательному, самому его исполнять.  

Для большинства людей это может быть не понятно, как не понятны программы в компьютере для большинства пользователей. Однако психологи, мастера нейро-лингвистической психологии, наверняка все понимают, как понимали внутренние программы человеческой психологии египетские жрецы. Итак, скоробей – исполнитель желаний, создатель всего того, что нам надо, как Солнце источник всего на Земле. Скоробей – наше внутреннее бессознательное Солнце.  

Так неужели скоробей всему виной? И это и были мои желания, которые осуществились в реальности. Желание умереть? Но что это за желание такое, о котором я и сам ничего не знал. Нет, это полная чушь. Такого никто не пожелает себе даже в самом страшном сне. И вообще, выходит, скоробей должен оберегать, а не наоборот. Может быть, он спасал меня все это время? И если даже предположить, что нельзя совмещать символы из разных религий, а у меня он висел радом с крестиком, то и здесь получается некая неувязочка. Ведь если крест это христианский символ, то было бы несправедливо сказать, что он имеет христианское происхождение, поскольку в той или иной форме он служил священным символом задолго до христианской эры для многих нехристианских народов. Согласно «Толковому Словарю Слов Нового Завета» крест возник среди вавилонян древней Халдеи и представлял собой религиозный символ из 2-х перекрещенных брусьев. Он символизировал бога Таммуза (существа в образе Мистической буквы «Тау», первой буквы его имени) в той стране и в примыкающих к ней землях, включая и Египет. Для того, чтобы повысить престиж отступнической церкви, в нее принимались язычники, не возрожденные верой, которые были вполне вольны сохранить свои языческие традиции и символику. После чего «Тау» или «Т» в своей наиболее часто встречающейся форме (со слегка опущенной поперечиной) стал легко восприниматься в качестве Креста Христова! »  

В любой книге о Египте, где показаны древние памятники или стены древних храмов, можно заметить кресты в виде буквы «Тау». Например, изображение, египетского бога Амона, который держит в руке крест в виде буквы «Тау». Или молящийся царь, изображенный на стене здания Аменофиса IV в городе Фивы в Египте. Под ним располагается солнечный круг с изображением бога Солнца. Один известный историк относительно Египта сказал: «Среди множества священных иероглифов мы находим неизменным в течении тысячелетий крест в различных вариациях... но один особо известный, как «египетский крест» или «Тау» крест, изображенный в виде буквы Т, часто встречается в сочетании с кругом или яйцом. Не тем ли яицом, что катает или высиживает скоробей? Однако этот мистический символ не был подлинно египетским, но глубоко почитался среди халдеев, финикийцев, мексиканцев и всех древних народов мира в обоих полушариях».  

Выходит крест и скоробей, были, скорее близки друг другу по духу и истории использования и возникновения, чем наоборот. Значит и, якобы, несовместимость их была чисто надуманной. А то, что пропал крестик, так это тоже была всего лишь на всего случайность. Да и вообще, его могли просто потерять врачи, оказывавшие мне помощь, когда разрывали цепочку, на которой он висел. Ведь тут уж, как говорится не до этого.  

Нет, при чем тут скоробей. Это самое бредовое из всех предположений, которое можно было придумать.  

– Это все мне очень знакомо, – задумчиво сказала Света. И мысли разные и предположения. Но ты хоть сесть мог. А я не могла даже этого из-за компрессионного перелома позвоночника. Было и больно и обидно и очень тяжело морально. Но я преодолела это и конечно большая часть заслуги в этом принадлежит сестре, которая ухаживала за мной каждый день и поддерживала. Ты сказал, что у тебя была сломана челюсть за пару лет до этой травмы. Так вот, эта авария, тоже не первая в моей жизни. Когда мне было 13 лет я попала в такую же, правда тогда я отделалась только разбитым до крови носом.  

Мы ехали впятером на легковой машине с гастролей: трое детей из цирковой труппы, наш руководитель и водитель. Накануне у нас было выступление в одном из сельских домов культуры. После него нам выдали скромный гонорар на карманные расходы, на который мы накупили кучу сладостей и газировки, а затем уже пошли в свой номер. Что еще нужно было детям, мы были рады и этому. Ведь не каждый, думаю, в 13 лет зарабатывает свои небольшие, но деньги. Водитель с руководителем же до полуночи как обычно пили. Рано утром нужно было ехать домой. Мы собрались и сели в машину. В салоне я сразу почувствовала запах перегара. Мы ехали уже около часа, как вдруг в груди возникло какое-то странное волнение. Впереди был поворот, и я вдруг поняла, что мы сейчас не впишемся в него. В голове промелькнула мысль крикнуть, чтобы он ехал немного медленнее, но я не успела. Через пару секунд наша машина уже летела в кювет. Она перевернулась, наверное, раз пять, после чего встала вверх тормашками на крышу. Я не теряла сознания и сразу начала выбираться из салона. Мне казалось, что она вот-вот загорится и взорвется. На улице шел дождь и помню, выбравшись, я оказалась в мокрой траве. Я даже не вставала на ноги, а на коленях отползла метров на десять. Потом увидела, как из машины выбираются ребята и наш руководитель. Все были в крови, но сами передвигались. Никто, наверное, еще не мог понять, что произошло. А водитель так и остался на своем сиденье. Через несколько минут мы увидели, что он мертв. Вот такая вот история. Мне потом было стыдно, что я так испугалась. Ведь я думала тогда только о том, как бы побыстрее выбраться из машины самой и даже не вспомнила о ребятах.  

– Выходит ты два раза попадала в такие страшные аварии?  

– Выходит так. В жизни вообще происходит множество интереснейших, а иногда и страшных событий, по которым можно было бы снять не один фильм. Но разница между фильмом и реальностью заключается в том, что любимый фильм можно посмотреть и сто раз, при желании отмотав все назад, а вот события вряд ли кому удастся повторить и изменить, разве только что в своей памяти.  

– Твой рассказ придает мне еще больше уверенности в том, что все это происходит не случайно и имеет какую-то непонятную подоплеку. Ты сама разве раньше не задумывалась, что попасть два раза в аварию с такими последствиями это уж слишком.  

– Нет. Просто я часто езжу на машине и мне дважды не повезло. Но теперь я всегда пристегиваюсь, даже если еду на заднем сиденье.  

– Хорошо, может это у меня слишком бурная фантазия и воображение. Но я, все же, не склонен списывать все на случайность. Я все больше убеждаюсь, что ничего случайного в жизни не бывает. И все в итоге подгоняется один к одному, как не крути. Сначала может быть все путаным, но потом все встает на свои места. В нашей жизни мы просто не видим много очевидного.  

Неожиданно для самого себя, я взял руку Светы, затем нагнулся и поцеловал ее в губы. Все произошло как-то спонтанно. Я думал, она отстранится, возмутится или придумает еще тысячу причин, но этого не произошло.  

– Ну, наконец-то, а то я уж думала сама тебя поцеловать. Внутренний мир, размышления и теории это конечно хорошо, но не нужно забывать, что мы в первую очередь парень и девушка.  

– Я не был уверен, что ты хочешь этого. Может быть, я интересен тебе только как друг.  

– Поначалу, когда я увидела тебя в первый раз, то, честно сказать, ты мне не очень внешне понравился, но это впечатление быстро прошло и вот теперь, мне кажется, я уже влюблена в тебя.  

– Так быстро! Наверное, ты привираешь. Нельзя так быстро влюбиться.  

– Можно. Я же влюбилась. Сама не знаю, что в тебе такого нашла, но сердцу не прикажешь. А ты? Что ты чувствуешь?  

– Я еще точно не уверен, но, кажется, что я тоже влюбился. Раньше я думал, что если я не обладаю девушкой, ты догадываешься о чем я, то и нет никакого смысла встречаться. Но теперь понимаю, что должно быть что-то значительно большее, чем сексуальное влечение и даже любовь мужчины к женщине. То, что дает веские основания общаться с ней даже без надежды на что-либо большее. Общаться и посвящать себя ей целиком и полностью, без всякой выгоды, просто так. Может быть, для этого необходим некий духовный рост или, быть может, видение ситуации со стороны. Точно не знаю. Время покажет.  

– Да я, в общем-то, ни на что особо и не рассчитываю, но если у нас с тобой что-то получится, то это будет просто замечательно.  

XXIV  

И вот вновь уже третий день подряд я изливаю потоки своих мыслей на страницы дневника. В этом я нахожу что-то завораживающее и получаю массу удовольствия от процесса. Мысли текут свободной рекой и не приходится даже ни грамма напрягаться. Я даже в первый раз в жизни придумал анекдот:  

Доктор выписывает молодой симпатичной девушке лекарство, искоса поглядывая на ее полуобнаженную грудь, и та спрашивает его:  

– Доктор, доктор, а как принимать эти таблетки?  

– Сублингвально, – отвечает врач.  

– А как это?  

– Ну, сосать, сосать это значит!  

Девушка игриво улыбается, при этом сексуально облизывая губы языком.  

– Хорошо, хорошо доктор, я обязательно отсосу у вас. И все же скажите, как таблетки-то принимать?  

В ходе работы я попытался найти описание процессов творчества другими людьми. В результате, после двухчасового пролистывания страниц, я ничего стоящего так и не нашел, а натыкался непременно на статьи научно-технической, либо психологической направленности, от которых начинала в прямом смысле слова гудеть голова и возникало ощущение, что она сейчас лопнет:  

Структурно-семиотическое описание творческого процесса.  

Итак, в исходном состоянии мы имеем семиотическую систему L, непротиворечивую относительно своей аксиоматики А, принадлежащей парадигматике Р, управляющей синтагматикой S.  

В процессе развития некоторые элементы синтагматики S обнаруживают свойства (отношения), противоречащие аксиоматике А, не вписывающиеся в рамки парадигмы Р. Систематическое проявление этих свойств становится "системным нарушением", являющимся, в свою очередь, нормой в рамках некоей другой ["теневой"] парадигмы со своей аксиоматикой. Из противоречия возникает парадокс – один и тот же элемент проявляет разные (противоположные) свойства – характеристики, непротиворечивые (каждая) относительно своих аксиоматик А и, но противоречащих друг другу. Парадокс рождает проблему: какая из аксиоматик А и (и, соответственно, парадигматик Р и ) истинная? Расширение исходных норм, объединение парадигм Р и и их аксиоматик А и в метасистему ML дает новую (расширенную) метапарадигму MP=PЩ и метааксиоматику MA=АЩ, с позиций которых ранее противоречивые свойства-отношения совмещаются в одном элементе-носителе (как его разные проекции).  

В общем, первых двух абзацев мне хватило, чтобы не продолжать читать далее. Хотя, тот факт что это было написано деканом композиторского факультета МК им. П. И. Чайковского конечно имел вескую аргументацию, но все же совершенно не нужную и лишнюю в моем, да думаю и в чьем-либо другом случае. Ведь все было гораздо проще. Как поездка от пункта А до Б, но только без словесного описания дороги, каждого камешка и выбоины на ней, а просто зрительного и немого созерцания за проплывающими в окне пейзажами. Да и вообще, меня меньше всего интересовал механизм процесса и его глубина. В музыке я полагался только на интуицию и вдохновение, а в литературе, я всего лишь примитивно и просто писал свое повествование с небольшими вкраплениями мыслей и переживаний. Да и в конечном-то итоге мной была поставлена задача совершенно противоположная – уход от надуманности и в противовес этому описание реальных фактов обычной земной жизни.  

В последнее время я переключился на визуальные образы, но в конечном итоге они показались мне пустыми, не имеющими внутренней сладкой начинки. Я включил истинно вечную классическую музыку Шуберта и получил во сто крат больше удовольствия, можно даже сказать, физического кайфа. Истинная музыка была живой, она приносила с собой поток хороших мыслей, словно ты входил в иные измерения. Хотя, здесь нельзя было провести четкую грань, что по настоящему круче.  

После долгих лет занятий музыкой я вывел формулу непременных составляющих успешного «творческого музыкального коктейля»:  

– молодость, когда мобилизованы все резервы организма, неповторимое состояние души и восприятия. Художник не может быть слишком циничен, ведь чтобы делать что-то стоящее внутри должна быть искра.  

– душевные терзания, поиск смысла жизни, максимализм, а как следствие разочарования переходящие в депрессивные или, наоборот, в маниакальные пограничные состояния  

– одиночество любви, непрекращающийся ее поиск, не разочарованность в ней  

– эгоизм и самовлюбленность  

– голод  

– непрерывное желание творить, погруженность в творческий процесс целиком и полностью в данный отрезок жизни, только здесь и сейчас  

– психические расстройства различного генеза и интенсивности  

Выпадение какой-либо из составляющих серьезно сказывалось на процессе написания истинной песни, как мне казалось.  

В нынешних же моих занятиях литературой были совершенно иные постулаты продуктивного творчества, которые я в полной мере еще не мог сформулировать, но уже мог назвать большую часть из них:  

– зрелость  

– уравновешенное, созидательное душевное состояние  

– альтруизм в умеренном его проявлении  

– непрерывное желание творить, погруженность в творческий процесс целиком и полностью в свободное от работы время (а вернее в рабочее время)  

– богатый жизненный опыт, связанный с экстремальными ситуациями, граничащими с жизнью и смертью  

– желание постичь непостижимую истину  

Однажды Света спросила меня:  

– Почему тебя так тянет писать?  

– Наверное, – ответил я, – это такой своеобразный способ бороться со смертью. Все о чем я пишу, будет жить вечно. Вся жизнь игра, но в ней есть еще более увлекательные игры, далеко не каждому доступные и билеты на которые, зачастую бывают бесценны. Одна из них – это искусство. Смотри, – Андрей протянул Свете лист с нотами.  

Вроде бы закорючки, а в них заключено целое музыкальное произведение. Веселая забава. Вся разница только в символах. В литературе это буквы, в музыке ноты. А дальше уже все зависит от умения правильно прочесть предоставленную нам информацию. Интерпретировать так, как нам это более удобно и нравится. И хотя основа и остается неизменной, для каждого она является с привкусом собственного я.  

– Что и требовалось доказать, как в той басне.  

– Во мне уживается способность писать музыку, рассказы и стихи. Они взаимодополняют друг друга, перетекают одна в другую. А я как дирижер руковожу этим процессом. Творчество являет собой умение уходить глубоко в себя, реальная же жизнь требует способности выживать извне и как можно лучше.  

Подавляющая часть музыкантов завязла в прошлом. Они годами мусолят одно и то же. А ведь нужно жить сейчас, потому что в один прекрасный момент может все внезапно оборваться. Квартира, сбережения, прочий хлам – будут в одночасье тебе просто не нужны. Поэтому следует ловить как можно больше радостных моментов и не бояться экспериментировать.  

Я вывел для себя также еще и несколько уровней реальной жизни:  

Первый, самый примитивный и бездушный, так это уровень копания в поиске денег.  

За ним следует более живой и несоизмеримо лучший – это уровень искусства.  

Ну и, наконец, возглавляет весь список сама жизнь. Важно прожить, прочувствовать ее до каждого миллиметра, а не потратить бездарно на тупое зарабатывание долларов. Не важно каким способом. Будь это путешествия или воспитание детей, посвящение себя духовному росту и саморазвитию. Или, пусть даже, прочувствовать так, как делаю это я сейчас, старательно выводя каждую букву на бумаге и получая от этого немалое эстетическое удовольствие. У каждого свои желания и потребности, которые отображают именно проживание, а не существование, копание и самоедство.  

А если бы отняли все и позволили оставить несколько вещей на выбор то я бы оставил: может быть, все же… любовь?  

XXV  

Однажды, мне пришло письмо. Вот, что в нем было написано: «Привет, Андрей, если у тебя есть желание обсудить данную теорию, то можешь перейти вот по этой ссылке http://vk. com/photo126950563_263939967#/id90072857. Это адрес моей страницы». (обыграть с такой же фразой в конце. Это страница Андрея). Я был рад, нет, я был очень рад данному известию, потому что даже и не думал, что мне кто-то ответит. Но внутри появилось какое-то странное сомнение, а не розыгрыш ли все это. Хотя, над чем тут можно посмеяться. И, чтобы побыстрее разрешить все возникающие доводы и догадки, я сразу перешел по указанному адресу и оказался на странице социальных сетей.  

Каково же было мое удивление, когда футуристом оказалась совсем еще молоденькая девушка. Здесь какая-то ошибка, подумал я. Ведь Affin это мужчина, которому, судя по году рождения, указанному на форуме уже лет тридцать пять должно быть? Хотя с чего я это взял? Мне даже и в голову не приходила мысль, что данное имя с равным успехом может носить и девушка. Я открыл фотографию с аватара, в более крупном масштабе.  

На ней она была черноволосая, лет двадцати-двадцати двух, карие глаза, выразительные красивые губы и довольно симпатичная. Я быстрее открыл альбом с ее фотографиями. Первая, вторая, третья. Да, хорошенькая. На четвертой фотографии я понял, что где-то ее уже, как мне показалось, видел. Но где? Я начал перебирать в памяти всех своих знакомых и незнакомых людей. Но ничего не получалось. Кто же ты такая или может быть все же такой? Нет, я ошибся, это лицо мне было не знакомо.  

Я возвратился к сообщению. Наверное, я ошибся и случайно попал на страницу к девушке, которая вызвала во мне ощущение де жавю. Теперь я уже вручную ввел в поисковой строке адрес и …. Снова оказался на ее странице. Ничего не понимаю. Неужели тем таинственным affin действительно была она. Но это не возможно, потому что учитывая, что со времени того сообщения на форуме прошло уже больше четырех лет, то на тот момент ей было всего то лет семнадцать от силы. Единственным способом узнать истину, было как можно быстрее написать ей ответ и расспросить все поподробнее.  

– Привет! Очень рад, что ты откликнулась, и хотел бы с тобой пообщаться. Ввод. Сообщение было отправлено.  

Я вспомнил того белого маленького мышонка в комнате своего общежития. Вспомнил, как он прибегал ко мне каждый день полакомиться чем-нибудь вкусненьким. Я был не против такого соседства, а скорее даже рад. Но потом я начал замечать, что он ест не только то, что я ему даю, а еще и мои запасы в шкафу, а так же мои туалетные принадлежности и все то, что оставалось на столе. Кроме этого маленький озорник оставлял после своих пиршеств еще и черненькие следы-продукты своего пищеварения. Со временем это начало меня не на шутку напрягать и я попытался обнаружить и заделать все входы и выходы, по которым он проникал в комнату. Но и это не принесло желаемого результата. Тогда я налил в чайное блюдечко натрия оксибутират и оставил его на полу на ночь, в надежде что мышонок захочет пить и непременно приложится к оставленному ему страшному угощению. Тогда он просто заснет и я вынесу его на улицу. Утром я вернулся и увидел лежащее на полу маленькое белое тельце. Я подошел, взял его в руку и понял, что он не дышит. Слишком много выпил и вместо того чтобы заснуть просто умер. Мне стало нестерпимо жалко его. И тогда я понял, что нет никакой божественной справедливости. То же чувствуют и они сверху: им жалко, что с нами что-то случается, но не более того. Они продолжают жить дальше, а мышата продолжают бегать и искать себе пропитание. Они поступают с нами как с игрушками. И в этом не было ничего трагичного, это было так как есть: просто, холодно и безразлично.  

Я был зол тогда на себя, что поступил так, а не иначе. Я бы мог просто-напросто не обращать на мышонка внимания. Ну и что, что он съедал небольшую частичку моей пищи, но ведь от этого я не умирал с голоду. Конечно, неприятно, когда твой хлеб обгрызен, но это не стоит того, ради чего можно убивать. Но погрустив и поразмышляв пару часов, я просто-напросто об этом забыл.  

А может быть…, все таки души двух влюбленных могут встретиться изначально в предопределенном месте, например, городе? Ведь теория реинкарнации не случайна и напрямую подтверждает, что все наши встречи изначально предопределены и заложены. Но может возникнуть вопрос: а если, допустим, человек внешне не понравится? Но и тут есть ответ. Т. к. это все предопределено, то ты обязательно найдешь в нем всю внутреннюю и внешнюю красоту и взаимное притяжение.  

«Кристальная реальность» – она так давно не дает мне покоя ни во сне, ни на яву. Она – это то же самое что и чудо, только очень сильно растянутое во времени. Иными словами, чудеса окружают нас и происходят с нами ежедневно, но мы перестаем их замечать, потому что все время наше внимание сфокусировано на чем-то совершенно бесполезном и не нужном. Вся наша жизнь кристальная реальность, растянутая во времени и если бы мы только могли заставить себя не тратить его даром, постоянно пребывая в иллюзии, что у нас его осталось еще так много.  

Через два часа девушка появилась в сети и ответила мне.  

– Привет, Андрей. Однажды на мой почтовый адрес пришло странное письмо без заголовка. Это произошло уже давно, не припомню и когда. Поначалу, я хотела удалить его, даже не читая, так как подумала, что это очередной спам или реклама. Но, все же, ради интереса открыла. И что сразу привлекло мое внимание, так это необычное начало его: «Я не знаю, кому, зачем и с какой целью отправляю сей текст, но, думаю, это и не к чему знать», приблизительно так оно звучало. Совершенно бредово-пугающее начало заставило меня прочитать все, что было в нем написано. Это была некая «Теория родственных судеб».  

– Что? Так выходит не ты ее автор?  

– Нет, конечно. Просто в том письме была просьба, чтобы эта теория увидела свет. Что, якобы, я единственный человек, которому она была отправлена. Этот человек написал, что выбрал мой адрес совершенно случайно.  

– А почему автор сам не мог о ней рассказать другим. И зачем вообще о ней кому-то рассказывать и уж тем более посылать. Я сам часто придумываю разные теории, да все люди что-нибудь все время придумывают. Ну и что? Не понимаю логики.  

– Не знаю, там не было никакой конкретики. Просто просьба. Когда я прочитала ее, то мне все написанное в ней показалось полным бредом, но, если честно, она зацепила внутри, заставила тогда призадуматься. Помню, после этого я еще долго не знала, куда его можно отправить и главный вопрос у меня возникал, зачем. Потом случайно наткнулась на тот сайт, на котором обсуждались какие-то мистические темы, зарегистрировалась и отправила весь текст туда. Таким образом, я выполнила его пожелание.  

– Очень странная история. Я ожидал услышать нечто иное. А адрес отправителя у тебя не сохранился случайно?  

– Нет, конечно. Я как письмо отправила, так сразу удалила его. Потом я еще несколько раз заходила на этот сайт, посмотреть комментарии к статье, но ничего интересного никто и не написал особо. Так десяток бестолковых заметок. А потом мне на почту пришло оповещение о вашем комментарии. Я не сразу поняла, в чем дело, ведь я уже и забыла, что была зарегистрирована на этом ресурсе. После я сразу ответила вам.  

– Жаль, что адрес не сохранился. А давай-ка, попробуй вот что. Зайти в свою почту и нажми написать новое письмо.  

– Зашла, нажала. И что дальше?  

– Видишь в конце строки «Кому» зелененький человечек нарисован?  

– Вижу.  

– Нажми на него. Здесь список адресов, которым ты когда-нибудь, что-нибудь отправляла.  

Посмотри, нет ли там того самого адреса. Может, вспомнишь.  

– Я даже и не знала, что они сохраняются таким образом.  

– Здесь сохраняются только адреса тех людей, которым ты когда-либо писала, может ты ему тогда ответила.  

– Нашла! Вроде бы это тот самый адрес! Только я что-то вот не припомню, что отвечала на то письмо. Хотя нет. Я вспомнила! Я тогда написала вопрос, по-моему, что-то вроде того, что это за шутки такие, но ответа так и не получила.  

– Скинь адрес мне, пожалуйста!  

– Сайта?  

– Да, нет же. Где я, по-твоему, прочитал теорию?  

– Ах, да. Вот: tkdron@yandex. ru.  

Увидя адрес Андрей пришел в некое секундное замешательство.  

– Ничего не понимаю, это же мой электронный адрес!?  

– В каком смысле?  

– В прямом. Ты где его взяла?  

– Я сделала все, как ты сказал.  

– Ничего не понимаю. А в каком месяце примерно ты получила это письмо?  

– В мае. Где-то в первых числах.  

– А год?  

– 2008, кажется.  

– В начале мая 2008 я выпал с пятого этажа. И лежал в больнице потом полтора месяца. Но не припомню, чтобы я писал какие-то там письма, а уж тем более теории до этого.  

– Так, может быть, ты просто забыл об этом?  

– Да как можно забыть такое? Я не помню только несколько часов перед падением, потому что был невменяем тогда. Но в таком состоянии я вряд что-то мог писать.  

– Но все же.  

– Подожди. Я посмотрю адреса исходящих писем. Какой у тебя адрес?  

– ariadna89@yandex. ru  

– Есть такой!!!  

– Ну, вот видишь. Выходит это ты мне написал тогда это письмо, но даже и не помнишь об этом!  

– Мне нужно подумать, попытаться вспомнить.  

– Травма серьезная была?  

– Да, в реанимации сутки лежал.  

– Тебе знакомо понятие амнезия? Думаю в этом вся разгадка. Так, сейчас найду. Вот, читай: Амнезия – это утрата воспоминаний или, иными словами, – потеря памяти.  

Возможно развитие полной амнезии или частичной. Полная амнезия – полная утрата всех воспоминаний на определенный промежуток времени. Частичная амнезия – не полная потеря воспоминаний, память сохраняет смутные образы, обрывки событий с нарушением пространственно – временных характеристик. В зависимости от потерянного периода памяти амнезия бывает ретроградная, ретроантеградная, антеградная, ретардированная.  

– Ты что, думаешь, я не знаю, что такое амнезия? Когда я в больнице лежал, было, конечно, у меня странное ощущение того, что происходило ли то или иное событие со мной, в последние дни перед падением, на самом деле или же нет. Казалось, что будто бы это вроде и было, а вроде и только причудилось мне. Не помнил, как упал и что было потом пару дней, но…  

– Подожди, подожди. Читай дальше: ретроградная амнезия – это потеря воспоминаний на события, предшествовавшие моменту заболевания.  

Антеградная амнезия – это потеря воспоминаний на период сразу после выхода из бессознательного состояния.  

Антеретроградная амнезия – это их сочетание.  

Ретардированная амнезия – воспоминания пропадают не сразу, а теряются спустя какое-то продолжительное время после потери сознания.  

Для сотрясения головного мозга характерна ретроградная амнезия. Для более тяжелых травм характерна антеретроградная амнезия. Пострадавший не помнит события, предшествующие травме, саму травму и события, следовавшие после травмы. Что случилось? Кто избил? Как попал в больницу? Кто привел? Ответы на эти вопросы больной потерял. При поздних посттравматических психозах может развиваться ретардированная амнезия.  

– Теперь ты понял, в чем могло быть дело?  

– Может и так, но это так странно.  

– А что, вполне возможно. А потом сам же и наткнулся случайно на свою теорию. Ведь ты же сам написал мне, что пришел точно к таким же выводам что и в ней. Выходит ты просто вспомнил свои же размышления.  

– Все правильно, я вывел схожую систему, поэтому и удивился, найдя на сайте это резюме с такими же мыслями и выводами. Но я-то дошел до этого только ввиду событий, произошедших со мной позже и благодаря встрече со Светой. До этого же такие мысли мне в голову, насколько я помню, не приходили.  

– Вот именно, насколько ты помнишь! А если не помнишь? Ты вообще, зачем с пятого этажа прыгнул?  

– Я не знаю. И не прыгал я вовсе, а слезал вроде. Сам не знаю ответа на этот вопрос.  

– Ага, тогда вполне вероятно, что что-то произошло еще странное, которое стерлось из твоей памяти. Может, у тебя просветление было пред этими событиями или еще что. А ты взял, да и записал все на бумагу, а потом мне отправил.  

– Я вроде бы, психическими расстройствами не страдаю. И что, получается, внезапно придумал, записал и отослал не весть кому.  

– Слушай, а может ты ее тоже у кого-нибудь прочитал в тот вечер, взял, да и решил подшутить, отослав мне.  

– Интересное предположение. Но ответа мы все равно не узнаем никогда. Это будет оставаться загадкой для меня навсегда, я так думаю.  

– Да, но я все же склоняюсь к тому, что ты это все сам и наваял. Может, ты ее написал за несколько дней до падения, а потом в виду непонятных причин отправил в тот злополучный вечер.  

– Может. Мое сознание было затуманено алкоголем и феназепамом. Но все равно, во все это с трудом верится. Я сейчас бегло прочитал теорию еще раз. Ну не мог я такого написать тогда! Не по моим мозгам это было. Спасибо тебе, что откликнулась на мое сообщение. Теперь я даже и не знаю, что делать.  

– А зачем что-то делать. Все это уже в прошлом. А случай интересный, конечно. И теория мне эта понравилась, даже если и не ты ее написал. Какая разница? Главное, прочитав ее, у нас теперь есть повод над чем задуматься и проанализировать. Тем более ты сам пришел к таким же выводам уже сейчас и в любом случае ты один из первых, кто воплощает ее в жизнь, пытается понять данную постановку вопроса бытия. К тому же все открытия делаются не одним человеком, как правило, а сразу несколькими, только в разных концах земного шара, с небольшим интервалом времени.  

– Кто не первый, тот никакой!  

– Ты не прав! Здесь важен сам факт того, что ты задумываешься обо всем этом и пытаешься сформулировать в унисон с кем-то другим, мыслящим, так же как и ты.  

– Пожалуй, ты права. Какая разница. Тем более, что это всего лишь теория, одна из многих, с помощью которых я пытался понять…  

XXVI  

Что же, все-таки, лучше, когда тебя любят мелко, разово и поверхностно, отдаваясь сейчас, но потом бросая и даже не вспоминая о тебе. Или же когда тебя любят безоговорочно, глубоко и бесповоротно, не подвластно времени за твою самость, за твое я и просто за то, что ты есть?  

Эти размышления пронизывали мое тело с такой силой и частотой, словно рой диких пчел жалил меня одновременно на медовой пасеке. Это была совершенно иная, невообразимо манящая сторона восприятия.  

Каждую свою новую песню я записывал с огромным трепетом и волнением, будто бы делал это в первый раз. Я боялся сделать что-то не так, испортить ее плохой аранжировкой, исполнением и это тормозило весь процесс. К записи же чужих композиций я относился с легкостью и простотой. Но в конечном итоге как бы я не старался, если песня изначально была хорошей, то она в любом качестве и оформлении звучала хорошо, ведь сложно было испортить чем-либо этот чистый поток энергии.  

Немаловажным фактором было и то, что истинно хорошие стихи и музыка получались в периоды стресса, какого бы генеза и причинно следственной связи он не был. Именно в эти моменты сознание очищалось от тумана и смрада повседневности и становилось кристально чистым настолько, что способно было отражать в себе лики и образы самого глубинного подсознательного, которое с неимоверной силой выбрасывалось наружу и фиксировалось в человеческой памяти. Тогда я хотел, чтобы меня любили за мои песни, но потом настал момент, когда я захотел чтобы любили просто меня самого за то, что я есть.  

Как бы ни было на первый взгляд бесполезно творчество, оно давало возможность к самодостаточности, духовному самоудовлетворению и наполнению, а может быть даже и развитию, создавая некую альтернативу более не нужным поступкам, рвениям и вещам. Я придерживался идеи пластичности человеческой личности. И не терял надежду, что все-таки так оно и есть. Ведь даже камень со временем меняет свою форму под действием внешних факторов, а ведь люди, по-видимому, гораздо умнее камней и должны меняться в лучшую сторону с течением жизни. Значит, еще есть надежда, что творцы чего-либо стоящего не так уж и бесполезны.  

Пару дней назад возникло странное и пугающее ощущение, что я снова теряю остроту и правильность восприятия и словно снова становлюсь близоруким котенком, в отличие от того зоркого парня, который все это писал когда-то. Видение эзотерического и необъяснимого, загадочной цепи событий и совпадений было постепенно утрачено. Оно приходило ко мне всегда только после перенесения экстремальных ситуаций с переломами и длилось от нескольких месяцев до года. Тогда я становился иным и видел все совершенно в другом ракурсе.  

Я упал и поднялся однажды так высоко, что в то время музыка даже самых великих, казалась мне всего лишь маленькой шалостью, небольшим пустячком. Они напоминали взрослых инфантильных дядек, не вышедших из детства, а то, что они делали блудом и дешевкой. Мне хотелось смеяться над ними. Мне так же была смешна и безразлична своя музыка, она была лишь никчемным звуком, который не проникал, как раньше внутрь меня, а слышался грубо, жестко и холодно где-то далеко в стороне. Когда я смотрел музыкальные каналы, то взахлеб смеялся над всем тем бредом, который по ним показывали. Все потеряло свою псевдоцену. Музыка проходила теперь не через меня, а будто бы по касательной, всего лишь слегка дотрагиваясь к огрубевшей душе и не оставляя на ней практически ни единого следа. Я перестал испытывать удовольствие от нее, будто бы организм пресытился уже осточертевшим наркотиком и рецепторы не в силах были воспринимать его воздействие.  

Помню, я пошел как-то на концерт легендарной рок-группы и ожидал чего-то необычного, волнительного, нового, но в итоге не испытал ровным счетом ничего. Те же, кто находились в зале, были напротив чересчур довольны и взбудоражены, им очень все это нравилось. Тогда они казались мне тупым стадом баранов. И я понял, что был просто на другом уровне восприятия с ними, вот и вся арифметика. У нас была разная оценка окружающей действительности. Такая же разная, как и у людей разных возрастов. Тогда-то я и поймал момент понимания, что мое творчество, в первую очередь, нужно только мне самому.  

Я имел четкое понимание происходящего вокруг. И я постоянно задавался вопросом, возможно ли достижение данного состояния какими-нибудь более лояльно-альтернативными и менее жестокими методами. На ум приходил только пост. Но ведь живя в общежитии, я вообще очень мало ел, и, соответственно, постился, даже не вкладывая в это какого-либо смысла и цели. И это было не особо действенно. Нет, здесь нужен был более жестокий метод воздействия на уже сложившуюся личность.  

О всех пережитых травмах я не жалел, так как они дали мне осознание мира с другой точки восприятия, такого какой он есть на самом деле. Да, это был очень горький и опасный путь, но коли уж он случился, то скорее больше дал, наверное, чем отнял. Он поменял систему ценностей и взглядов, приведя ее в "норму". Трезвость восприятия. Вот что стало главным теперь в моей жизни. Но трезвость, постепенно сменялась жизнью с привкусом фантазий, что было в принципе не самым страшным. Ведь с другой стороны потеря трезвости имела и свои преимущества в отношении творческой продуктивности, так как человек, трезво смотрящий на мир, с не расшатанной психикой был нулевой творческой единицей.  

Когда волна иллюзий, но уже не тех, что были прежде, снова поглощала мой разум, я радовался. Я даже не пытается избавится от этого назойливого, пьянящего аромата, а лишь приобретал умение использовать его в своих целях, для создания чего-то нового, расширения границ своего "Я".  

Я привел пример оценки относительно музыки, но так было со всеми гранями жизни: взаимоотношениями, убеждениями, ценностями, привязанностями. Просто на примере музыки я мог более четко и ясно объяснить и донести то, что у меня творилось внутри. Но тогда я не осознавал это, а только спустя год в моей голове выстроилась четкая, ясная и обоснованная схема происходящего во мне понимания. Выходит для глобальной оценки нужно время. Хотя во многих случаях оценка наиболее точна непосредственно во время нахождения в той или иной ситуации, в том или ином времени. После я сделал еще одно выстраданное заключение в трех словах: «Делай в жизни все, но: не навреди ближнему, останься жив и не стань инвалидом». Может быть, это звучало примитивно и глупо, но по большому счету для меня это стало непреложной истиной, доктриной, я бы даже сказал.  

Когда монотонная текучесть жизни парализовала способность мыслить, тогда мне нечего становилось записывать и дабы хоть как-то растормошить себя и привести в чувство, я снова и снова предпринимал попытки понять психологию творчества. Ламброзо писал: «Какой бы жестокой и мучительной не выглядела теория, отождествляющая гениальность с неврозом, она не лишена серьезных оснований». Эту же мысль высказывал и Шопенгауэр: «Как известно гениальность редко встречается в союзе с преобладающей разумностью; например, гениальные индивиды часто подвержены сильным аффектам и неразумным страстям».  

Размышления на эту тему всегда интересовали меня, но это совсем не значит, что я считал себя каким-то особенным. Иерархия ценностей: способность-одаренность-талантливость-гениальность. Да и вообще, кому не свойственно в юношеские годы, считать себя каким-то особенным, единственным и неповторимым. Все болеют чем-то подобным. Это этап развития личности и от него никуда не деться. Этап, за которым идет череда жестоких пониманий и разочарований. Череда падения вниз с высот, окрыленных иллюзиями и сладостными заблуждениями. Никогда не думал, что можно получить эротическое возбуждение от глубоких умных размышлений. Но сегодня я испытал это на себе и был потрясен.  

Психолог Гилфорд отмечал проявление в процессе творчества шести способностей художника: беглости мышления, анологий и противопоставлений, экспрессивности, умения переключаться с одного класса объектов на другой, адаптационной гибкости или оригинальности, умения придавать художественной форме необходимые очертания. Примерив ее на себе, я пришел к следующим заключениям.  

Иногда я пытаюсь что-то извлечь из себя, выдавить и на это уходят часы, дни, но так ничего стоящего и не получается. Но бывают моменты, когда я пишу словно под диктовку. Мысль становится резвым молодым скакуном, и моя рука с пером едва поспевает за ней. В моей голове появляются десятки образов и фраз, которые назойливо стучаться в мое сознание и стремятся наперебой одна за другой, вырваться наружу. Вот именно такое состояние, как мне кажется и возможно называть беглостью мысли. Хотя это лично мое понимание и ощущение, как впрочем, и все нижеперечисленные. И вот эта-то беглость и таит в себе пугающие начала границ бессознательного, когда ты начинаешь понимать, что едва успеваешь не то что записывать, а вообще запоминать все пришедшие мысли. Они подобны вспышкам, которые ярко загораются и тут же тухнут на горизонте воображения. Вот здесь-то и подключается следующая составляющая и способность художника, как экспрессивность и умение придавать художественной форме необходимые очертания. Здесь художник начинает играть роль некоего мага и волшебника, который останавливает действительность, вернее даже, сотые ее доли секунды и жадно начинает вбирать в свое сознание, а затем уже и на бумагу, все увиденное, услышанное, прочувствованное в этом коротком мгновении. Он боится потерять нить повествования, торопиться и бежит как угорелый, да нет же, как оголтелый на этот таинственный, мимолетный свет. Он разводит границы этих секунд до часов, дней, и даже лет. И его способность моментально придать художественной мысли необходимые очертания, ну или хотя бы что-то приближенное к ним, с последующей обработкой и, в конечном итоге, приданием им форм, является основополагающей в том, быть или не быть данному произведению самостоятельной, читабельной и не забываемой, с течением времени, творческой единицей. И вообще быть ли всей этой писанине произведением, а не набором бессмысленных фраз, слов, предложений, похожих на записки сумасшедшего. Его умение наделить произведение той энергетикой, которую он ощутил в своем теле, которая пронизала каждую его клеточку, суть, пробежав молниеносно по безграничному множеству нейронов организма. Именно все это и отражает его экспрессивность и потенциальную экспрессию будущего произведения искусства.  

Теперь коснемся понятия адаптационной гибкости или, иными словами, оригинальности. Здесь все просто, если произведение не оригинально, то оно с большей вероятностью обречено на провал. Кому интересно читать уже сотни раз заезженные и измусоленные темы. В чем тогда вообще смысл написания чего-то нового. Для меня это всегда являлось самой сложной задачей. И можно хоть сколько угодно долго пытаться придумать его, но как не крути, сама жизнь пишет лучшие и гениальные сценарии, и творцу лишь остается совокупить жестокую или не очень реальность и безграничные возможности своего воображения. Оригинальный сюжет – это значит первый, а первый он всегда остается первым.  

Но постойте, обсуждая все эти способности художника, мы отдалились от изначально поставленной темы обсуждения. Художественное творчество начинается с обостренного внимания к явлениям мира и предполагает «редкие впечатления», умение их удержать в памяти и осмыслить. Т. е. важным аспектом является память. Так же, впрочем, как и воображение. Таким образом, в творчестве участвуют сознание и подсознание, разум и интуиция. Если считать, что бессознательные процессы играют здесь особую роль, то не стоит все же абсолютизировать их значимость, как это делали концепции Платона, Шеллинга, Фрейда. Подходов может быть великое множество. Так, например, в музыке, скорее всего, большую роль играют бессознательные процессы и интуиция. Разум является лишь механизмом найденного в этих глубинах алмаза и превращает его в бриллиант. Он словно компьютер обрабатывает полученную информацию, шлифует ее, добавляет что-то от себя, одевает в нужные образы и одежды.  

На себе я прочувствовал и с уверенностью могу сказать, что огромную роль играет как бессознательное сексуальное начало, так и глубокое депрессивное состояние, никак не связанное с сексуальными переживаниями или любовными муками, вызванное наркотиками или алкоголем. В литературе же, по крайней мере, для меня, все происходит совершенно иначе. Здесь во главе стоит сознание, фантазия и разум. Но лично для меня, с чем я полностью согласен и в том и в другом случае, так это то, что сексуальная энергия является мощнейшим двигателем, какого бы то ни было творческого процесса. Она бурлит, кипит в тебе, сжигает изнутри ярким пламенем искушения и, в конечном итоге, выплескивается в оргазме структурированных мыслей и образов, будь то сознательных или бессознательных, наружу. И в эти часы и минуты я испытываю состояние вдохновения, когда мысль ясна и непринужденна. В эти мгновения я счастлив. Организм выбросил заветную дозу эндорфина в отместку дофамину, безжалостно подавив его.  

Вот таким вот образом, после долгих, блудливых, взрывающих мозг размышлений, я вывел свою правду о творчестве. А то, в какой форме оно будет проявляться, в выплеске ли сексуальной энергии или маниакально-депрессивных переживаниях, не имело по большому счету совершенно никакого значения. Ведь это влияет в конечном итоге только на эмоциональную и энергетическую окраску произведения.  

Каждый, кто пишет книгу, имеет право называться писателем, т. к. написать ее это большой подвиг и труд, и не важно, хорошая она получиться или плохая. Но не каждый, кто пишет песни, имеет право называться композитором. Да у одного они лучше, у другого хуже. Одного знают все, другого не знает никто. Но писать песни это по большей части индульгировать в себе, ловить момент выхода энергии, который длится считанные минуты. Здесь труд автора заключается лишь в том, что он во время подхватывает это вдохновение и записывает. Лишь в том, что его подсознание, подпитываясь позитивным или негативным жизненным опытом, накапливает полученную информацию и затем, посредством музыкальных депрессивных или позитивных образов вырывается наружу. В писательстве же жизненный опыт тоже играет главенствующую роль, но дальше уже идет трудоемкая физическая работа по систематизации и додумыванию прожитого материала.  

XXVII  

Светочке кажется, что я контролирую ее. Да, пожалуй, это так. Я понимаю, что это неприятно ей и неправильно. Но никак не могу обуздать свои эмоции. Я знаю, в чем разгадка. Я знаю, что все когда-нибудь кончается и это меня ужасает. Что делать? Как сделать так, чтобы ничего не кончалось? Как не терять друзей? Как? Как? Как? Выходит все что мы приобретаем, в конечном итоге рано или поздно будет потеряно. Так что же делать? Нужно попытаться справиться с этим и направить разьедающую мозг негативную энергию в альтернативное русло. Может быть музыка, спорт? Я очень хочу справиться с этим дерьмом. Ведение дневника тоже, кстати, не пустое дело. Здесь я могу выплеснуть разрывающий мой мозг негатив и назойливые мысли, став при этом свободней и легче.  

– Хорошо. Ты готов к встрече? Я волнуюсь. А ты волнуешься? Извини, что вчера не получилось увидеться, за мной приехали и увезли в неизвестном направлении на неизвестный срок. Но сегодня я вся в твоем распоряжении. Пожалуйста, не обижайся, я не могла отказаться. Это моя очень хорошая подруга. Она уже пообещала своей дочке, что я приду, а детей нельзя обманывать.  

– Я не обижаюсь.  

– Но я же чувствую, ты обиделся. Как мне загладить свою вину.  

– Поцеловать меня.  

– Конечно же, я согласна…  

– Добрый день мое солнышко, как твое состояние, ты не заболел?  

– Это потому что мы давно не целовались.  

– Издеваешься. У тебя свидание с другой девочкой? Может мне не приходить?  

– Это была шутка!  

– Очень смешно. Я всегда думаю о тебе. Мне сегодня снился мой цирк. Значит должно произойти что-то хорошее. Ну, конечно же, у нас завтра свидание…  

– И чем же они особенны, мой господин? И вовсе не так уж неприятно то о чем ты говоришь, главное успеть вовремя увернуться. Я готова. В четверг займемся!...  

– Звать. Ха-ха-ха. Многие зовут! А искренности в них нет! Одно дело звать, другое делать. Я очень на это надеюсь. В смысле твоей серьезности, а не брака. А ты мне опять снился сегодня, так близко, так близко. Мы уже не виделись пару дней и на сердце камень, но я стараюсь принять это как неизбежное и я, думаю, боль разлуки, уступит место грусти. Зайка мой, когда мы не вместе я так скучаю. И нифига мне не становится легче. Это потому что я одна. Сейчас поеду к девчонкам пообщаюсь, про тебя расскажу, может полегчает. Как я буду без тебя, не представляю. Я же думаю о тебе ежесекундно.  

– Я тоже.  

– Кажется, я уже по уши влюблена! Если я даже маме рассказала про тебя, а ведь я никогда с ней не говорю об этом. Это что-то значит, правда? Ты просто чудо. Ты мой мальчик, не отдам тебя никому. Я уже телефон целую когда приходит твоя смс, сейчас буду готовить ужин…  

– Меня спросили однажды, за что меня любят? У меня есть хорошие качества?...  

– Вот и все. Мы с ним расстались. Я конечно трусиха. Не смогла увидеться и сказать в лицо. Он только что позвонил, и я сказала, что нам нужно расстаться. Вот и все. Не умирай, твоя девочка скоро приедет. Так хочется, чтобы ты всегда был мой и только мой. Любимый, я еще не сплю, но думаю только о тебе. Мы будем вместе. Не зря же Сметанин меня для тебя делал…  

– Я уже сижу и плачу. Нет, я не плачу, я рыдаю навзрыд. Я слушаю песню.... и под нее плачу снова и снова. Я плачу, а мама думает, что из-за нее. И мне стыдно, я ведь из-за тебя плачу. Не могу успокоиться, уже глаза опухли. Сама не знаю, что на меня нашло. Я очень редко плачу. Все, надо успокоиться. Пойду водички попью, говорят помогает…  

– Мой парень? Посмотри в зеркало и увидишь его. Больше мне никто не нужен! Андрей, я тебя люблю и это не шутка. Я просто ничего не могу с собой поделать…  

– Нет, сладкий. Я не ошибаюсь. Но в лицо, конечно, сказать труднее. Но ты же мне не говоришь. Я никогда не могу признаться первой. Хотя ты мне совсем такого не говорил никогда. А уже призналась…  

– Странное совпадение что мы встретились!  

– Если верить в совпадения, то предпочитаю верить в неизбежность. Любое событие неизбежно. Иначе его бы не случилось. В моей голове все перемешалось: прошлое, настоящее и будущее, все они встретились на одной большой дороге и не знают, как разъехаться в стороны.  

Бабушка так себе, Андрей. Дала чай с коньяком, но не нюнилась. В палате с ней молодая женщина. Пять полостных операций и снова готовят. Никаких признаков отчаяния и депрессии и никто не задает вопросов, почему так случилось с ними, а не с кем-то другим. Живут, работают. Я очень рада, чем будет больше у тебя успехов и сил – тем будет легче.  

Бабушка, как и вчера спала.  

Андрей работай над собой. Бабушку накормила бульоном.  

Андрей у нас все по-прежнему. Бабушка жива, но плоха. Прокапали Деполяр на глюкозе, вроде поуспокоилась.  

Ну, дай бог сейчас бы температура выправилась. Да операции дождаться. А до зубов когда очередь дойдет неизвестно. Анальгином не злоупотребляй. 23. 05. 08  

Принес бы отец тебе крестик, на операцию снимешь, а пока бы давно надо, хотя наверно бог и так хранит.  

Будут предлагать спинальную анестезию соглашайся. Ой, Андрюха, сам ты страдалец, а людей добрых много. Потерпи, через несколько дней боли уменьшатся. Андрей, давай ради бабушки и меня, набирайся сил восстанавливайся. У нее было тоже столько операций.  

11. 06. 08 Ну вот, сынуля, дорогой, нас уже сейчас двое. Удачи, здоровья, сил и мужества. Съезжу на кладбище сейчас. Надо говорят на второй день.  

Я сейчас все время в тревоге и долго от этого не уйти. Устала. Нет сил. Весь день копала и везде бабушка. Ее присутствие и отсутствие. Ну ладно, всего. Пойду на кладбище, сегодня родительская суббота. Завтра Троица. Помяни и ты бабушку. Пожелай ей царствие небесное.  

15. 06. 08 Телом измотана напрочь. Но на душе легче. Три с половиной часа шла служба.  

16. 06. 08 Андрею привет. Удачи при выходе в свет, в не больничную жизнь. У нас дождь на девятый день бабушке. Пойду опять на кладбище. Ночью проснулась от шелеста. Включила свет, смотрю, на полке сидит бабочка, я так удивилась. Может это бабушка по- проведать пришла.  

"Жизнь коротка, искусство вечно, удача скоротечна, опыт обманчив, суждения трудны".  

Интересно, много ли людей на свете находят свои вторые половинки. И если находят, каковы их, людей, дальнейшие действия. Ведь не зря существует увтверждение: "То, что имеем не храним". Может быть, они идут на поводу своей гордости и самолюбия, тем самым разрушая любовь?  

Света сидела и внимательно смотрела на Андрея. За время знакомства с ней он стал более взрослым. Хотя ее и забавляли раньше его шутки и дурачества, но таким он нравился ей гораздо больше. Теперь она видела в нем надежную опору и верного друга. Все те с кем она общалась раньше отошли как-то на второй план. Ей было интересней с ним, и он заменял с лихвой всех старых друзей. Андрей тоже многому ее научил, и Свете очень даже нравилось то, что она движется вперед, а не стоит на месте. Говорят, что характер человека, его привычки, внутренний мир, не меняются с течением времени, но это не правда. Человек может родиться заново, даже не умирая.  

Огромное многообразие сетей окутывало нашу псевдо реальность: музыка, литература, сама жизнь, религия, размышления о смысле бытия, мистицизм, любовь, дружба и во всем этом легко было однажды запутаться и заблудиться навсегда, потеряв себя и то, что тебе по-настоящему было дорого и истинно ценно. Была ли надежда на спасение? Не знаю. Вряд ли бы кто-нибудь смог мне дать на этот вопрос ответ. И собственно говоря, от чего было спасаться? Жизнь прекрасная штука, если не начинать копать слишком глубоко. Однажды я захотел изменить свою жизнь, и у меня получилось, но для этого потребовалось огромное усилие воли, боли, нет, не знаю как даже это и назвать, но, все-таки, о том, о чем я мечтал, стало явью. Как-то идя по улице, я увидел калеку и понял, что все мои беды лишь маленькие невзгоды. А калекой, скорее всего, страшнее быть в душе, чем физически. И этим калекой, как ни странно, был тогда и я сам.  

У нас как на ладони была вся история, происходившая с нами, но что было с ней делать, мы не знали. Жизнь шла своим чередом. Никакого экшена, и сказочного развития событий дальше не происходило, как могло бы потребовать для этого любое выдуманное произведение. Были моменты счастья, бед, разлуки, рождение детей, путешествия, но это было уже как будто-бы подвластно нашей воле, желанию и приложенным усилиям. Хотя кто его знает, может быть, мы уже так свыклись с видением кристальной реальности со всех ее сторон, что она стала казаться для нас лишь обыденностью. Так же как каждая песня и книга, которую перечитываешь много раз – это была только моя история, и я был рад, что они имели место быть в моей жизни. Ведь это было в первую очередь так увлекательно, хотя порой горько и опасно.  

Я знаю рецепт любви. Я научился наконец-то готовить это сладострастное зелье. Так как любовь – это понятие эфемерное, то и катализатор-пилюля разжигающая ее пламя не в меньшей степени неосязаема, а вернее только слышима и фантасмогорична. Стоит только проникнуть ей в твое Я, как она медленно, но верно начинает растворяться в твоей крови, клеточках мозга, кончиках пальцев. А затем, выбрав своей штаб-квартирой сердце, вспыхивает ярким огнем, обжигая его сладострастно-мучительным ядом. Теперь ты уже не в силах противостоять ей и повинуешься любому приказу и прихоти. Ты стал ее рабом, глупым и слабовольным. Но это ли плохо? Не будь ее, куда бы покатился мир. Одним словом любовь, как и жизнь – это непостижимый большой парадокс.  

Я встретил девушку из моего..... наяву и это было продолжением приключений.  

XXVIII  

У меня было три ипостаси: когда я писал – это была работа мозга (сознательное), когда я сочинял музыку – это была работа моей души (подсознательное), когда же мне все это надоедало, то оставался лишь юмор. И все же один огромный плюс сочинительства, был в том, что мне почти никогда не бывало скучно в минуты безделья.  

Эффект прослушивания музыки был схож, по сути, с состоянием алкогольного опьянения и эйфории. В голову лезли разные меланхолические мысли, ты расслаблялся, впадал в некий транс и улетал. Улетал навстречу несбыточному, навстречу иллюзии и сказке. Теперь тебе казалось, что все в твоих руках и ты властелин мира. Но ведь все это иллюзия воспаленного воображения.  

Мы живем в мире, наполненном призраками и один из них – это она. Я вел борьбу с иллюзиями посредством осознания, но чем больше я осознавал, тем больше было желание вновь погрузиться обратно, в ее беззаботный первозданный океан. Я возвращался к ней снова и снова, к такой здоровой, приятной, соблазняющей и жизнеутверждающей.  

Но ни в коем случае не к псевдо реальности: наркотикам и алкоголю. Они ломали абсолютно всех, и нужно было преодолеть огромный путь, чтобы избавиться от них. Мне было глубоко жаль тех, кто умирал под воздействием этих стимуляторов, так и не поняв, что по-настоящему означает слово жизнь. Сам я отказался от пагубных привычек и даже не произносил ни единого матерного слова, ну если только изредка. В пору было примерять монастырскую рясу, но нет, это занятие не по мне и, пожалуй, крайность. А я склонен был теперь искать во всем золотую середину.  

Кстати говоря, не травить себя разнообразной гадостью не так уж и сложно, если иметь достаточно желания и немного мозгов. Я даже придумал тему для нового своего рассказа, как наркоман, алкоголик и курильщик превращается в художника, писателя и музыканта, находя в них альтернативу трем этим пагубным привычкам и признавая их потом более крутым кайфом, по сравнению с первыми тремя. Но как-то незаметно для самого себя, я ощутил некий, не сказать, чтобы слишком серьезный, но побочный эффект отказа от всего этого – титьки. Нет, не мои и я не извращенец, как могли бы подумать сейчас многие неискушенные слушатели. Меня интересовала только женская грудь и желательно, а вернее, несомненно, большого размера, не меньше третьего. Теперь для меня это был самый важный и вожделенный объект. В них скрывалось что-то даже более приятное и притягательное, чем в прежних моих увлечениях. Я мог смотреть на них часами, как на огонь и воду. В них было что-то невообразимо притягательное. Что-то такое женственно женственное, что приковывало взгляд, где бы я ни был, и заставляло любоваться и впитывать эту божественную сладострастную красоту. Мне нравилось смотреть на них везде: в транспорте, на улице, в магазинах, на пляжах и это был нескончаемо-кончаемый источник энергии. Чтож, это страстное увлечение не так уж и плохо, а вернее очень даже хорошо для души и здоровья. Природные инстинкты еще никто не отменял.  

Когда я сочинял песню, то чувствовал после этого непередаваемые эмоции обновления, свежести восприятия жизни, но возникали они только тогда, когда получалась по-настоящему хорошее творение. Это было очень круто.  

Настоящими, живыми музыкальными произведениями являлись для меня те, услышав несколько нот которых – человек не мог уже оторваться. Мозг отключался и он, подхваченный волной энергетики несся на гребне кайфа, покачивая головой в такт мелодии. Все тело будто бы взбудораживалось и хотело танцевать. Время становилось незаметным и летело, словно его вовсе не было. Но таких творений была, от силы, одна десятая процента и, несмотря на все мои размышления, что музыка это игра, они были настоящей жизнью, пусть даже однажды и надоевшей.  

Но вот в чем дело, когда я был счастлив, повторюсь, мне не нужна была музыка, книги, стремление к славе. Я был полностью доволен тем, что окружало меня день и ночь, то есть реальностью. И тогда даже она, вроде бы невзрачная и обыденная, казалась сказкой. Возможно, это ощущение переполнения счастьем на протяжении долгих лет, было достижимо только тогда, когда человек попадал из грязи в князи, как это было со мной? Ведь если путь сделать длинным и кропотливым, то и ощущения не смогут стать такими острыми по причине постепенности и привыкания. И в обычном, умеренном его проявлении, я нуждался бы, все таки, в какой то сторонней подпитке.  

И все же нельзя недооценивать значение музыки, потому что она велика и божественна. Но лишь до определенного возраста и я уже вышел из него. Ведь после 30, многие авторы и сами уже не верят в то, что пишут, хотя и пытаются убедить слушателя в обратном. Нет, дело не в том, что они настолько глупы и даже не догадываются об этом. Скорее всего, кому-то нужны деньги и они уже не в силах от них отказаться, кто-то не в силах вырваться из оков детства и все еще верит в красивую сказку, а кто-то действительно на полном серьезе считает это делом всей своей жизни. Я понял, почему большинство из них перестают писать с возрастом что-нибудь стоящее. Они просто-напросто перестают жить этим. А для создания хорошей песни нужно дышать ей каждый день, каждую минуту. И вот когда жизнь мечтами и надеждой превращается со временем в мещанский стриптиз, музыке приходит конец. Человек начинает – не сразу, потихоньку, впитывать яд материального, который медленно, но верно разъедает все живое внутри и превращает его в сытую самодовольную свинью. До этого возраста я не испытывал его влияния на себе, но теперь он начала полностью поглощать и меня. Деньги, власть, женщины, квартиры, машины, телевизоры наступают на горло белой, живой еще пока музыке и душат ее день за днем. Человек вроде бы и рад заняться чем-нибудь для души, жить для себя: путешествовать, ходить в кино, гулять, но они снова и снова берут над ним верх и все не так просто как кажется. Они тянут его вниз, опуская на бестолковые пустые рубежи, назойливо повторяя ежеминутно: «Давай, давай, заработай еще немного, а потом уже можно будет расслабиться и насладиться жизнью. Давай, давай, трахни свою мечту и выбрось на помойку ко всем чертям. Давай, давай, соберись, нельзя потерять нажитого нелегким трудом, нужно это во что бы-то ни стало сохранить и преумножить. Не будь дураком, думай, думай, думай, куда вложить деньги». И он вновь начинает копошиться как муравей в муравейнике и не видит ничего ближе собственного носа. Мечты и запросы его становятся безграничны и улетают высоко в небо. Тогда он уже не чувствует не только всех острых углов бытия и ясности, но и творческого начала. Почему я не могу написать новый шедевр, задается он вопросом. А все очень просто – муза мертва, да здравствует мещанин. Он больше никогда ничего не напишет, если только не случится чудо, и он по капле сможет выдавить из себя все накопленное внутри, отказаться от попыток преумножить материальное и снова стать художником на вольных хлебах.  

Все становилось затянуто белым мягко-ватным туманом отупления и информационного мусора, и я снова опускался в нижние слои тумана. Ежик в тумане, именно такое определение подходило для меня сейчас. Как я сожалел об утрате того восприятия. Я начинал ценить красивую одежду, любовь, спокойствие. Одним словом, все то, что имело значение для других, но никогда не представляло ценности для меня.  

Как же было научиться балансировать между трезвостью и творческой эйфорией, не попадаясь в ловушку обыденности и потребительства? На этот вопрос у меня по прежнему был только один ответ – боль, которая избавляла от жизни рутинной, одинаковой, затерявшейся среди груды рекламы, «новостей» и сплетен. Испытывая ее, ты начинал видеть все сверху, не затуманенным и трезвым взглядом. Видение окружающего мира становилось ясным и понятным. Ты приобретал, словно, просветление на какое-то время и находился высоко над всей этой суетной землей. Не было желания ни богатства, ни славы, ни мечт о несбыточном. И вот в такие самые моменты, как не парадоксально это звучит, человек и был приближен максимально к земле. Все проблемы, которые казались для других серьезными, для меня были ничем. Я хотел не выше, а наоборот, ниже. Получался некий парадокс, что те, кто хотел подняться высоко – становились приземленными по сути своей, и, к горю своему, не видели счастья рядом, а не где-то там, в несбыточных далях. А те же, кто хотел быть ближе к простоте, земле, обыкновенным людям – находился своим восприятием далеко в небе. Он видел, как все на самом деле обстоит, что ценно, а что нет, ясным взглядом. Он и был в такие моменты возвышенным.  

Я чувствовал, что сам превратился в производителя безвкусного папье-маше, которое уже было не съедобно не только для меня самого, но и для окружающих. Это состояние было похоже на жвачку, которую жуешь, а потом она надоедает и хочется ее выплюнуть, когда тебя уже тошнит от проживания чужих жизней и эмоций, и ты понимаешь как прекрасно даже тупое, но живое общение. Это были ощущения не только со стороны читателя и слушателя, а суждения со стороны писателя и музыканта.  

Да, эмоции и переживания во мне были живы, но попадая на бумагу или в песню, они становились мертвыми. Я писал как-то надуманно, против воли и по накатанной. Во мне не было того искреннего запала, как раньше, будоражащего всю мою суть. Но я все равно продолжал писать изо дня в день, мучая перо и бумагу. И, это было понятно, ведь каждому хотелось вырваться в эту таинственную плоскость эфемерного вечного творчества и ни кому не хотелось остаться не замеченным на задворках закулисной мансарды. Каждый кропел до упора, пусть даже над чем-то заведомо бездарным и не стоящим.  

Я прошел через все периоды становления: когда ненавидел музыку и наоборот, когда временами не мог без нее жить. То не видел в ней смысла, а потом напротив, созерцал целую вселенную. Я вел годами долгий томительный диалог с самим собой о нужности и о ненужности того или иного. И в конце концов у меня не осталось совершенно никакого творческого запала. Музыка не доставляла мне больше куража, шарма, интриги, надежд.  

И тут я окончательно уже запутался. Я не знал, что же мне на самом деле было нужно. Я переливал из пустого в порожнее, то становясь реалистом без тени намека на чувственные творческие порывы, то мечтателем, творцом и музыкантом, пытающимся найти развлечение в мире искусства. Но с возрастом, как бы то ни было, мои метания принимали все более четкую и осознанную направленность, в строну первого.  

Но, все же, промелькивали изредка еще часы, когда я творил от души и искренне. Тогда я становился похож на молоденькую девушку, которая утром любила одного, а к вечеру, проведя весь день в сомнениях и борьбе с собой, склонялась уже к другому, более привлекательному, как ей казалось поклоннику. Девушку, которая хочет внешне быть постоянно бесподобной и делает все ради этого. Я был точно так же красив, но только изнутри и постоянно раскрашивал свой внутренний мир своими разноцветными красками. Именно в эти часы и получалось что-то действительно настоящее, которое попадая на благодатную почву в умах читателей, снова обретало жизнь, возможно, еще более интересную и насыщенную, чем давал им когда-то я. И если бы тогда кто-то возразил мне, что я чудик, то я бы непременно спросил: «А кем являешься ты? »  

Но, все же, это были последние и самые сильные конвульсии молодости, когда я действительно верил в важность музыки, в ее великое предназначение. И как бы то ни было, в дальнейшем у меня просто пропало желание творить. Под звуки музыки танцевал весь мир, так неужели неминуемо к каждому в конечном итоге приходит время прощания с ней, и она становится бесполезной и немощной дрянью.  

От этой фразы пахло канифолью и припоем. Захотелось втянуть выстроенную линейку слов в ноздрю, чтобы они плавно растворились во мне.  

Так же история, забегая вперед, повторилась позже и с литературой. Все зависело от отрезка моего жизненного пути, перемены взглядов, настроения. Моя реальность вела борьбу с моей же иллюзией искусства. И конца и края не было этому. Кому-то нужна была доза героина, кому-то алкоголя, мне же была нужна доза чистого прозрачно-неуловимого понимания. И в очередном итоге я пришел к выводу, что должно быть и то и другое, только каждое в свое время.  

На это меня натолкнули наблюдения за маленькими детьми, которым еще не исполнилось и года, а они уже начинали двигаться в такт музыке и мяукать в унисон ей на своем непонятном языке. Качать головой, приседать, подпевать. Именно тогда я понял, что для детей, это сейчас является частью становления, развития и существования, дающей новый эмоции, радость, восхищение, наслаждение. Для них музыка была неотъемлемой составляющей их только что начавшейся жизни. Музыка была понятна и доступна им еще в утробе матери. Литература же проникала в их умы и становилась более поздним уделом созревания осознания.  

Выкинув из своей жизни, кроме наркотиков, алкоголя, сигарет, еще и музыку, я оставил только секс, голую реальность и литературу. Да, да, именно голую реальность, от которой так старательно пытался убежать. Мой мозг был болен тогда, но здоров сейчас и я даже не знаю что лучше. А может быть, было все наоборот?  

Я сам попался в сети. У меня были деньги, и я день и ночь думал, куда же их вложить, чтобы они не пропали. Такая ситуация случалась со мной уже не в первый раз: «Может быть, в банк под высокий процент? А если банк обанкротится или случится кризис. Тогда в недвижимость. Но это тоже не так-то просто и после недельного поиска «хорошей квартиры» мозги шли набекрень, и ты уже просто сходил с ума от переживаний и назойливых мыслей, что обманут или окажутся плохие соседи. Твое существование начинало напоминать один голый кусок нервов». Здесь можно было бы возразить, что таких глупцов как я, еще поискать надо – иметь деньги и в то же время тяготиться их наличием. Ведь многим людям приходилось брать кредиты, работать день и ночь, только бы улучшить свои жилищные условия и статус. Были такие, которые вообще голодали и им бы вот такие проблемы. И вообще, можно было найти множество аргументов в пользу того, что все мои изыскания попахивали непомерной глупостью и баловством.  

Нет, я был не против ни тех, ни других, а говорил лишь только об одном, что я не хотел бы быть богатым. Мне нужно было денег ровно столько, чтобы жить, не думая о них и не ломая голову, как протянуть до зарплаты.  

Но со временем, я чувствовал, как мещанин во мне занимает все большее и большее пространство. Требуя больших и больших материальных благ. Я медленно, но верно превращался в зрелого Сиддхартху: «Понемногу, среди своего возрастающего богатства, Сиддхартха сам усвоил некоторые черты, присущие людям-детям. И все же он завидовал им, завидовал тем сильнее, чем более сам начинал походить на них. Он завидовал им в одном – в той важности, какую они приписывали всем своим переживаниям, в страстности их радостей и тревог, в робком, но сладком счастье их вечной влюбленности. В себя ли самих, в женщин или в своих детей, в почести или в деньги, в планы или надежды, – но влюблены эти люди были всегда. Но как раз того он не перенял у них – именно этому, их детской жизни, радостности и детскому безрассудству он не научился, а перенял как раз те неприятные черты, которые презирал в них. Все чаще случалось, что на другое утро после проведенного в обществе вечера он долго оставался в постели, чувствуя какую-то подавленность и усталость. Случалось, что он раздражался и выказывал нетерпение, когда Камасвами надоедал ему своими вечными опасениями. Случалось, что он смеялся слишком громко, когда ему не везло в игре в кости. Его лицо было все еще более умным и одухотворенным, чем у других людей, но улыбка на нем появлялась реже, и мало-помалу на нем запечатлевалось выражение, какое так часто встречаешь на лицах богатых людей – выражение недовольства, болезненности, брюзгливости, вялости, бессердечия. Понемногу душевная болезнь богачей овладела и Сиддхартхой.  

Боже, как это получилось? Как дошел до этого я, окрыленный юнец, друг муз, любитель странствий по свету, пламенный идеалист? Как смогли они так тихонько подкрасться и овладеть мною…».  

Многие из когда-то светлых и не испорченных соблазнами и сытой жизнью людей превращались в Сиддхартх, если однажды, не смотря на все увещевания разума, самодостаточности и материального благополучия не говорили себе стоп.  

Я вновь попытался заняться чем-то для души, но не мог найти в себе силы. Хотя раньше, да и сейчас даже, я вел борьбу за понимание нужности ублажения этой самой пресловутой души. Да, творчество это жизнь, но как заставить себя снова жить, а не гнаться за бесконечной наживой. Я же сам еще какое-то время назад утверждал, что музыка всего лишь игра, а чтение книг бездарное и бесполезное время провождение. И, находя подтверждения из уст великих, бойко оперировал ими, доказывая самому себе и другим, что я прав:  

Не в прахе ли проходит жизнь моя  

Средь этих книжных полок, как в неволе?  

Не прах ли эти сундуки старья  

И эта рвань, изъеденная молью?  

Итак, я здесь все нужное найду?  

Здесь, в сотне книг, прочту я  

утвержденье,  

Что человек терпел всегда нужду  

И счастье составляло исключенье?  

Ты, голый череп посреди жилья!  

На что ты намекаешь, зубы скаля?  

Что твой владелец, некогда, как я,  

Искавший радости, блуждал в печали?  

Живейшие и лучшие мечты  

В нас гибнут средь житейской суеты.  

В лучах воображаемого блеска  

Мы часто мыслью воспаряем вширь  

И падаем от тяжести привеска,  

От груза наших добровольных гирь.  

Свое безводье, трусость, слабость, лень.  

Нам служит ширмой состраданья бремя,  

И совесть, и любая дребедень.  

Тогда все отговорки, все предлог,  

Чтоб произвесть в душе переполох.  

Мы драпируем способами всеми  

То это дом, то дети, то жена  

То страх отравы, то боязнь поджога,  

Но только вздор, но ложная тревога,  

Но выдумка, но мнимая вина.  

Позабыв о музыке и полностью погрузившись в писательство я, все же, продолжал творить, но уже на литературном поприще. Оно манило меня красивыми и неизведанными горизонтами новых ощущений самореализации. Вряд ли в творчестве можно придумать на сегодняшний день что-то новое. Но попытаться преподнести прописные истины и шаблоны в необычном, обновленном свете, чем не развлечение.  

Но теперь я, напротив, скучал без чтения книг, скучал без музыки, и моя душа хотела быть обласканной не только женским теплом и лаской, но и этими вечными жителями вселенной. Я нестерпимо желал, чтобы они снова были во мне, потому что без них мое существование становилось нестерпимо холодным. Я уже не воспринимал всерьез все свои прошлые доводы за и против, я хотел быть как все, хотел наслаждаться искусством, как данностью – без фанатизма, по потребности, когда это было необходимо моему внутреннему миру. Я искал в себе силы на эту новую напасть возраста и попытки эти были не так уж и тщетны. Я вновь попытался включить в свою жизнь творческое начало.  

Однажды я включил радиостанцию и услышал старую знакомую мелодию. Весь мир покрылся розовым туманом. Я снова летал! Да, да и еще раз да, кричал я себе. Если даже она и не нужна мне, то в ней нуждаются люди, лишенные каких-либо благ жизни по тем или иным причинам. Например, инвалиды, которые в музыке или в другом творчестве находят свой смысл жизни. По большому счету все люди нуждаются в ней в той или иной степени. Потом я подумал, что может быть это был некий аскетический отрезок времени в моей жизни? Слушая музыку, я вновь чувствовал невообразимой силы эйфорию, наслаждение и вселенское умиротворение. Я ощущал свободу, и я снова был счастлив.  

Если бы сейчас мне задали тот самый риторический вопрос о том, хотел ли бы я прожить другую жизнь, без искусства, то я с полной уверенностью ответил бы, нет. Почему? Не знаю.  

Думаю, такого мнения придерживалось и большинство людей, каким бы сложным не был их путь. Ведь странная вещь, но то, что зарождается в чьей-то крохотной голове, может однажды окутать своим туманом весь мир. Это сродни некой болезни, которая имеет свою клиническую картину и протекает с разной степенью тяжести. Ведь если взять размер человеческого мозга, который написал талантливое произведение и представить зону и величину охвата им людских умов, то становится жутко. Мизерная точка в сравнении с земным шаром, а проникает в сознание миллионов людей, сплетая их в некую единую духовно-информационную сеть. Каждый из них проживает жизнь героя, плачет, смеется вместе с ним.  

Порой, все происходящее в моей судьбе, было так круто, что обжигало меня до боли, которая высасывала из меня все жизненные силы. Но спустя какое-то время, благодаря ей же, каким-то невообразимым образом, я с лихвой получал обратно гораздо больше энергии, целей и смысла жизни. Благодаря боли я мог творить по-настоящему стоящие вещи. Творчество являлось тогда продолжением меня на бумаге, на пленке, в пространстве, во времени.  

Мое повествование не являлось неоспоримой доктриной или истиной. Это было всего лишь описанием позиции, ощущений и видения мира на данном отрезке моего жизненного пути. Я писал это уже выйдя из возраста безбашенной молодежи, будучи терзаемый сомнениями и размышляющий о нужности искусства, по большей части, не как слушатель и чтец, а как человек, который сам пытался его творить и находился по ту сторону ширмы… Может быть, в этом была вся разгадка?  

Редактор взял очередную рукопись, бегло скользнул взглядом по титульному листу, и груда бумаги на подоконнике стала еще толще на сантиметр. Вдруг он задумался о чем-то, взял снова ее в руки и открыл первую страницу. Возможно, что-то привлекло его внимание, но он понял это не сразу. Да, это было именно так. Ничто не могло бы заставить его прочитать ее, если бы не одна моя маленькая хитрость. Я подписал фломастером в нижнем левом углу: жанр «Кристальная реальность».  

The End  

2011 год