Удивительная жизнь маленького человека

Будьте «как дети» (Мф. 18: 3)  

«ибо таковых есть  

Царствие Божие» (Мк. 10: 14)  

Родители назвали сына Андрей, что значит «мужественный». Папе очень нравилось это имя. Он возлагал на сына большие надежды. Наследник, продолжатель рода, будущий глава семьи. Но стоило отцу взять на руки эту кроху, как все его грандиозные планы ушли куда-то на задний план. В первые ряды же вышли такие чувства, как любовь, нежность, забота. Мама же, в отличие от отца никаких планов не строила, а с терпением и стойкостью переносила все тягости сначала беременности, а потом и родов. Но даже после перенесенных страданий, увидев своего малыша, она заплакала от счастья. Описать что такое твой ребенок, так, чтобы это поняли на 100% люди никогда не бывшие родителями – невозможно. Разве можно описать вкус банана или шоколада людям, которые никогда их не пробовали? Да, если очень постараться, вы можете приблизиться к истине пытаясь сравнить эти вкусы с уже известными собеседникам, но все равно, после настоящего банана или шоколада человек скажет: «да, вы были правы, но понял я это только сейчас». А если с какой-то едой все так сложно, то, что можно сказать о маленьком человеке – твоем ребенке?  

Все шло как полагается у всех родителей. Выписка, кормления, подгузники, пеленания, и прочее прочее, что окружало маленькое чудо, как звезду окружают планеты. Стоит сказать, что это был первый ребенок в семье. Родители были людьми серьезными, поэтому к появлению на свет Андрюши, готовились ответственно. Конечно, что он будет Андрюшей, они решили после каких-то по счету УЗИ когда им заявили, что по результатам обследования аппаратом современной медицины у них будет мальчик.  

Папа очень обрадовался, по причинам, описанным в начале. Мама же спокойно приняла эту новость, так как была бы рада и мальчику, и девочке. Как любят говорить, «лишь бы был здоровым и счастливым».  

К слову, здоровым мальчик был относительно. Часто простывал, имел проблемы с животиком если чуть-что съедал «неправильное» или даже невовремя и из-за этого мог плохо спать по ночам. Мама от всего этого изрядно беспокоилась и нервничала, а папа про себя не довольствовался «мужик должен быть крепким и сильным», а вслух лишь немного ворчал, хоть это и не мешало выполнению поручений по лечению сына, возложенных на него женой.  

Все этапы становления человека проходили своевременно, может с небольшими задержками. Здесь не имеет смысл особо останавливаться. Если вам интересно, можете почитать книгу по детскому развитию.  

Родители постепенно привыкли к новому быту, новому члену семьи, уже реже, особенно отцом, он воспринимался как кто-то настолько многозначащий, но и родительской любовью мальчик обделен не был. Больше у него ладилось с мамой. Мама была очень спокойным человеком, и рядом с ней, ему тоже становилось спокойно. Он любил садиться к ней на колени, прижиматься к груди и слушать, как бьется ее сердце.  

Андрей любил играться. У него были плюшевые и пластиковые игрушки. Он придавал каждому свою роль, и бегал по квартире расставляя их по разным углам комнат и разыгрывая при этом многогранные сюжеты. Любил также гулять во дворе с друзьями. Правда по причине чуть робкого характера он не стремился в лидеры, а больше любил быть в какой-нибудь команде или играть во что-нибудь всем вместе. Подобным образом проходило и время в детском саду. Он еще не задумывался, но родители уже вовсю готовились – через год Андрюша должен был поступить в 1-ый класс.  

Начались различные приготовления. Примерка и покупка одежды и обуви, поход в больницу за справками и анализами. Какие-то собрания в большом зале в школе. Все это мальчику больше надоедало, чем нравилось. Он не совсем понимал, зачем все это нужно. Но, мама и папа сказали – значит надо.  

Он хорошо помнит один день. Мама как обычно пришла вечером домой, но что-то с ней было не так. Как говорилось выше, она была довольно спокойным человеком, но в этот раз, даже пришедший раньше отец заметил что-то неладное.  

– Что такое, Наташ?  

–Да ничего, Сереж, все хорошо! – как-то нервно улыбнувшись сказала она, видя пристальное внимание сына.  

Отец неспешно пошел за ней на кухню, закрыв за собой дверь. Дальше Андрюша помнит лишь, какие-то всхлипывания и причитания по голосу похожие на мамины. Он редко слышал как она плачет. Часто это было связано с тем, чем мама занимается когда уходит из дома утром. Он недавно узнал, что это называется работа. Зачем люди туда ходят он пока не понимал, но и вопросов задавать еще не осмелился.  

Но этот раз казался каким-то другим. Даже отец обычно ободряющий мать был почти не слышен. В какой-то момент воцарилась абсолютная тишина. Андрюша даже чуть испугался. Он не помнил такого раньше. Но вот, отец снова заговорил, чуть более решительно, а следом открылась дверь.  

– Андрюша, что такое? Чем занимаешься? Играешься? А чего такой настороженный? Мы завтра поедем с тобой и мамой в одну больницу. Нам надо сдать еще кое-какие анализы.  

Андрюша утвердительно кивнул. Обычно в больницу они ходили рано утром или днем если Андрюша болел. Утром как правило это занимало немного времени как раз для сдачи как он уже знал, анализов. Но в этот раз они пошли в другую больницу, и значительно позже, и анализы были какие-то другие, и почему-то времени они там провели намного больше. Тем более с ним был еще и папа, что раньше, бывало, крайне редко и то, по причине отсутствия мамы. Все это вызывало у Андрюши массу вопросов! Ведь после анализов он собирался пойти в садик, а теперь наверное уже и в садике никого нет. Наконец, не выдержав напора огромного количества вопросов внутри он спросил:  

– Мама, папа! Ну долго мы еще здесь будем?  

– Потерпи, Андрюша – сказала мама – пока мы сами еще не знаем.  

Прошло немного времени и из кабинета рядом с которым они сидели вышел человек в белом халате и вежливо пригласил их. Но зашла одна мама, оставив Андрюшу вместе с папой. Андрей уже совсем расстроился и уныло болтал свисающими с кресла ножками. То ли ему показалось, то ли это было действительно так, но он опять услышал мамины хлюпы, сначала тише, а потом как будто сильный плач. От мамы он и не слышал такого, но видел по телевизору в грустных фильмах. Он опять удивился, а после опять испугался. Скоро этот плач стал тише, а вскоре опять перешел на всхлипы. Андрей подумал, что может это и не мама вовсе, а кто-нибудь еще или ему самому это показалось от скуки. Хоть он и взял несколько игрушек, ему уже надоело с ними играть, он же не знал что будет тут так долго. Вот и мама вышла из кабинета. С какой-то опущенной головой, с какими-то блестящими щеками и шмыгающим носом!  

–Мама, ты что, простудилась!? – спросил Андрей как бы убедившись, что вот ответ на его вопросы.  

Но вместо этого мама заплакала, уже здесь, при Андрюше. Папа поторопился обнять ее и начал что-то тихо говорить. Андрей растерялся. Совсем.  

Возвращались из больницы они уже вечером. Никто ни о чем не говорил. Андрей лишь изредка игрался со своими игрушками, но удовольствия ему это доставляло мало. Мама уже больше не плакала так как в больнице, но все еще иногда шмыгала носом. От папы же не исходило никаких звуков, кроме звуков по управлению им автомобилем. Тоже самое было и дома, общую атмосферу угнетало еще и то, что сейчас была зима, темнело рано и хоть дома было тепло, казалось, что зима снаружи как-то перебралась внутри в обход теплых батарей.  

Лишь перед сном, мама пришла к Андрею в комнату и предупредила его, что завтра они снова поедут в больницу, и возможно снова надолго, поэтому пусть он подготовится и возьмет с собой побольше игрушек, если ему хочется. Мальчик утвердительно кивнул. Мама поцеловала его сначала в лобик, а затем в щечку, и Андрей почувствовал как по его щеке прокатилось что-то мокрое, но это были не его слезы.  

Следующий день, как и предупреждала его мама, они провели в больнице. Правда папы с ними не было. Еще больше каких-то анализов, некоторые из которых были болезненны, какие-то очереди, недовольные люди. Андрей хоть и старался от скуки иногда поиграть, но настроение было совсем не то, которое для этого нужно, он все больше начинал вредничать, жаловался на усталость, что хочет домой, хотя от этого всего ему становилось еще хуже. Мама старалась его успокоить, сначала ласково, потом немного грозно, но это не сильно работало. Единственное что он в итоге понял, что мама сама ничего не может поделать с этим, поэтому все его жалобы только огорчали ее, но от этого ему стало как-то тоскливо и одиноко. Игрушки он сложил в пакет и уже вовсе не доставал, а только лениво колотил ногами в ожидании новой очереди и новых анализов или врачей. Но вот этот ужасный день закончился и они приехали домой! Андрюша был рад! Он скоро поздоровался с папой и бегом побежал в свою комнату, такую теплую и родную. Здесь он сначала изрядно отдохнул, валяясь и лениво перебирая гору своих игрушек, а потом было собрался пойти на кухню ужинать, но его опередили родители, которые зачем-то оба пришли к нему. Опять что-то непонятное подумал Андрей и насторожился.  

–Андрюша! Нам надо с тобой серьезно поговорить, – сказала мама.  

Андрей молчал.  

–Сынок, понимаешь, ты же знаешь, мы ходили в больницу. И врачи в больнице, посмотрев твои анализы, решили, что тебе будет полезно провести какое-то время там, у них, в палате. – чуть бодро, но и чуть дрожащим голосом сказал отец.  

– Не хочу, – отрезал Андрей.  

– Сынок, это нужно для твоего здоровья, это всего на небольшое время. Мы привезем тебе все игрушки и будем часто навещать тебя! Очень часто. Тебе не придется ходить в садик…  

Но где-то в середине этих слов, Андрей почувствовал как внутри него взрывается вулкан, только это был не вулкан лавы или чего-то горячего, а вулкан слез. И вот, не успев отец договорить до конца этот вулкан взорвался громким рыданием.  

–Андрюша, Андрей! – громким, но дрожащим голосом постаралась успокоить его мама. Было видно, что у нее самой такой же вулкан внутри стремится вырваться наружу.  

–Андрей! – уже грозно начал отец – это нужно для твоего здоровья! Ты же мужчина! Ты должен быть смелым и сильным! – отрезал отец – давай, успокаивайся, ни о чем плохом не думай, и ложись отдыхать. Мама соберет твои игрушки и вещи сама.  

Непонятно кому это говорил отец, то ли Андрею, то ли жене, то ли самому себе. На Андрея эти слова почти никак не подействовали, его лишь испугал грозный тон отца. Наталья все это и так знала сама. Поэтому, наверное, больше всего в этих словах нуждался сам Сергей, чтобы убедить себя, что все под контролем.  

Утро было мрачным. Опять эта темнота и холод за окном. Настроение у мальчика было таким же, да и не только у него. Собранные сумки у порога только больше угнетали. Кушать не хотелось совсем. Лишь по уговору матери, он запихнул в себя пару ложек каши и пол бутерброда с маслом. Убрав со стола и чуть посидев на дорожку они поехали в какую-то новую больницу. Там, подождав некоторое время и заполнив какие-то бумажки Андрюшу поселили в палату. В палате вместе с ним было трое детей. Одна кровать пустовала. Единственная девочка была младше его года на полтора-два и как-то невнятно разговаривая игралась в куклы. Другой мальчик был, похоже, его возраста и игрался с каким-то конструктором, он почему-то был лысым. Мама помогла Андрею разложить вещи и каким-то дрожаще-прерывистым голосом сказала, что зайдет чуть попозже. Андрей осмотрел палату. Ничего интересного, все белое, кровати белые, только постели были заправлены в разные цвета и фактуры. Скука все нарастала, но и играть Андрюше почему-то не хотелось. Через како-то время двери палаты открылись, и в нее завезли на какой-то кровати с колесами какого-то то ли мальчика, то ли девочку. Это было сложно понять, потому что он был тоже лысым. Большие дяди аккуратно переложили его на свободную кровать. Поставили рядом столбик с пузырьком и трубочкой подходящим к руке ребенка, осмотрели его и ушли. Через недолгое время в палату зашел мужчина в белом, вообще все взрослые здесь были в белых халатах, даже его мама. Он представился его лечащим врачом Геннадием Александровичем и начал ему что-то рассказывать. Андрей чуть осмелившись спросил где его мама, на что врач сказал, что мама обязательно навестит его в скором времени, а пока он должен настроиться на лечение. Врач объяснил, что Андрей находится в стационаре онкологического отделения какой-то больницы. Что по результатам анализов у Андрея опухоль желудка и что ему нужно пройти лечение для того, чтобы снова жить с мамой и папой, ходить в садик или школу и гулять с друзьями. Что лечение Андрей будет проходить здесь, что оно не быстрое, но если Андрей будет думать о хорошем и стараться быть в хорошем настроении то лечение пройдет намного быстрее и легче. Андрей утвердительно кивал и не понимал, что такого страшного придумали его родители. Лечение пройдет быстро и легко и он снова вернется домой. Наверное просто мама очень любит Андрея и хочет всегда быть рядом подумал он, но… Дядя врач же сказал, что она будет навещать его. В общем, слова врача мальчика успокоили и даже чуть обрадовали. Вот вылечусь и поеду скорее домой и буду всем хвалиться какой я смелый и сильный и какие я трудности перенес!  

Андрей приободрился, за счет чего даже забыл, что он ждет маму. Уже потемнело на улице, но мама так и не пришла. Андрею стало чуть грустно и страшно, после чего он постарался поиграть в игры. Общение с соседями также не заладилось. Девочка казалась то ли совсем маленькой то ли совсем глупой, мальчик с конструктором не обращал на Андрея никакого внимания, а новый мальчик все еще лежал и только иногда охал и хлюпал носом. Несмотря на гнетущую атмосферу заснул Андрей быстро, то ли от пережитых переживаний, то ли от желания побыстрее вылечиться и побыстрее вернуться домой.  

На следующее утро мальчику почему-то не дали завтрак. Девочке дали, и другому мальчику, который вчера играл с конструктором дали, а ему нет. Он немного насторожился. Скоро в палату пришла женщина в белом халате и маске с теперь уже стулом на колесах попросили его, Андрея, сесть в него. Мальчик испытывал смешанные чувства протеста, каприза, страха, но все-таки понимал что, наверное так нужно, и аккуратно сел в этот странный стул.  

Женщина повезла его по каким-то коридорам, и завезла в какой-то странный кабинет где было множество непонятных и неизвестных для Андрея предметов. Там он снова увидел Геннадия Александровича, который рассказал ему, что сейчас у него будет первая в жизни химиотерапия. Доктор ввел в руки Андрея какие-то иглы, а затем подсоединил к ним трубки с висящими на столбиках пузырьками, взял Андрея за руки и с улыбкой произнес: -Сейчас тебе может быть больно. Скорее всего будет больно и потом, но ты должен терпеть ради папы и мамы, и ради того чтобы вернуться домой и снова играться с друзьями, хорошо?  

– Андрей чуть заметно кивнул.  

Крайне неприятные ощущения стали наполнять тело мальчика, особенно в местах введений трубок. Ему очень хотелось их поскорее вытащить, и он даже чуть порывался это сделать, но доктор все видел и пытался подбодрить Андрея. К слову, у него это плохо получалось. Мальчик был недоволен, он вообще не понимал зачем все это нужно, зачем родители привезли его сюда и бросили, зачем ему слушаться этого доктора и прочее прочее. В какой-то момент он стал хныкать, хныкать и что-то еле внятное буровить себе под нос. Ему все сильнее казалось, что вот-вот и он не выдержит и просто вырвет эти трубки у себя из рук, но он как-то смог это перетерпеть. И вот, в момент пришедшего из ниоткуда спокойствия или безразличия, доктор аккуратно вывел иглы и сказал Андрею сжать руку. А сам положил свою руку ему на плечо, похвалил его за выдержку и сказал, что он молодец, что сегодня он больше не будет его мучать.  

Дальше все было как в тумане. Доктор позвонил куда-то, и в комнату пришли два больших дяди с кроватью на колесах, и аккуратно переложили туда Андрея. В это же время в дверях он увидел знакомый силуэт, и успел только еле слышно, жалобно проговорить: «Мама…».  

– Андрюшенька, я тут, родненький. Все хорошо, не бойся, сейчас тебя отвезут в палату и там ты отдохнешь, а я буду рядом с тобой! – спешно говорила она.  

Когда Андрея увезли Наталья постаралась быстро поговорить с врачом, вручив ему какой-то пакет. Все это было как в тумане, может что-то ему и показалось. Андрей помнил только, что ему было плохо, его тошнило, ему хотелось в туалет и одновременно в животе что-то болью скручивалось. Когда его привезли в палату он уже ни на что не обращал внимания. Те ли это были дети или другие, та ли вообще палата, он только стонал и скрючивался от боли, но от этого ему порой становилось еще больнее. Мама действительно скоро пришла. И сидела рядом, но даже это Андрею не очень помогало, где-то в глубине души он был рад, но в остальном только боль, и неприятные ощущения занимали его сознание.  

Через какое-то время мальчику стало легче, и он уснул.  

На следующее утро мальчик проснулся все в той же палате. В какой-то миг он надеялся, что все это был лишь страшный сон, но, сидящая рядом мама и знакомые уже дети, заставили его отказаться от этой мысли.  

– Мама, что это было? – спросил Андрей.  

– Это такое лечение, дорогой – сдерживая слезы, говорила Наталья.  

– Теперь я выздоровею?  

– Не знаю? Врачи возьмут кое-какие анализы и посовещаются между собой.  

– А если я не выздоровею, меня же уже не будут так плохо лечить?  

– Андрюша, милый, отдыхай, у тебя еще совсем немного сил. Давай потом поговорим, хорошо?  

Андрей действительно устал, хотя проснувшись он этого не заметил. Он снова осмотрел палату, и снова не нашел в ней ничего интересного. С трудом повернулся на другой бок и старался было дотянуться до своих игрушек. В этом ему помогла мама. Он сложил пакет со своими игрушками на краю кровати и начал осторожно, по одной доставать их. Места было немного, да и Андрею было тяжело вставать или даже переворачиваться, поэтому мальчик ограничился какими-то скучными диалогами между своими любимцами, и пару раз со словами «кия-кия» попинал своих противников. Ему уже стало становиться скучно, как в палату, почти ворвался отец!  

– Андрюша, сынок! Смотри что, я тебе принес!  

– Привет, пап – вялым голосом ответил сын.  

Папа быстрым движением из шуршащего пакета достал какую-то маленькую коробку. Сначала хотел предложить распаковку сыну, но увидев его уставшее выражение лица, решил распаковать сам. Изрядно помучавшись, как обычно это бывает с упаковками, когда хочется открыть побыстрее, он достал оттуда какую-то прямоугольную штуку, похожую на пенал для фломастеров.  

–Смотри! – сказал он, и вставив батарейки запустил приставку.  

Это была карманная приставка с парой джойстиков по бокам и экраном посередине.  

–Здесь очень много разных игр! И тетрис, и змейка, и танчики! Попробуй! – папа сунул приставку сыну.  

Андрей взял ее, потыкал в джойстики и довольно быстро освоил какая кнопка, что значит. Потом запустил первую попавшуюся игру, это была змейка. И после пары неудачных попыток, понял свою ошибку и начал играть уже более успешно.  

– Спасибо, пап! – уже более оживленно сказал Андрей.  

После этого, мама предупредила, что им с папой надо поговорить, поэтому они выйдут на минутку. И папа сегодня уже не вернется, он поедет домой.  

–Спасибо еще раз, пап! – сказал Андрей и они попрощавшись расстались.  

Андрей начал осваивать свой подарок, он начал его радовать. Действительно на приставке было много разных игр, в которые Андрей ни разу раньше не играл, и даже не слышал о таких. По возвращению мама попросила сильно не увлекаться приставкой и по возможности пробовать читать по слогам какие-нибудь книги, ведь не стоит забывать, что следующий год Андрей должен встретить уже в школе. Мамин тон в этот момент был особенно деловит и строг.  

– Но ладно, – как бы подводя итог сказала она, сегодня можешь играть вплоть до отбоя.  

Андрей сильно обрадовался, но побоялся явно проявить свои эмоции, чтобы мама не передумала.  

Следующие два дня прошли спокойно. За дверями палаты ходило меньше людей, да и мама почти все время проводила с ним лишь изредка уходя то в магазин, то по делам. С одной стороны, Андрей радовался этому, а с другой, присутствие мамы накладывало определенное ограничение на игры с приставкой, от чего у него возникало и недовольство. Поэтому уходы мамы он незамедлительно использовал для времяпровождения с приставкой. Иногда он реагировал уж очень активно, и уж очень сильно расстраивался какому-нибудь поражению, что даже озирался, не смотрит ли кто-нибудь на него как на маленького мальчика.  

Приход же мамы мальчик старался предупредить по звуку цокающих каблуков по коридору больницы. Тогда он осторожно выключал приставку и клал ее в сторонку, а несколько игрушек брал поближе к себе и начинал разыгрывать какую-нибудь сценку.  

Когда мама приходила, Андрюша постепенно заканчивал сценку и как бы нехотя брался за свою любимую игрушку – приставку. Он не знал, что взрослые тоже когда-то были детьми и поэтому очень хорошо знали все хитрости маленьких детей.  

– Андрей, – строго сказала мама – давай лучше почитаем азбуку или сказку по слогам?  

– Но мам, я же только начал!  

– А чем ты занимался, когда я уходила?  

– Игрался… – уже более робко и тихо проговорил мальчик.  

– Вот поэтому давай сделаем перерыв и чуть подготовимся к школе.  

– Ну ладно, – протянул мальчик, как бы намекая на свою снисходительность.  

Учиться он не очень любил, но, у него это очень хорошо получалось.  

– Мо-ло-ко.  

– Правильно! Молодец!  

– Ко-ро-ва.  

–Дальше, продолжай!  

– Ан-ан-ас.  

– Нет, тут ты ошибся, сначала идет звук «а», он и составляет отдельный слог, а два последующих «на» и «нас», – поправила его мать.  

Так они прозанимались полчаса, пока Андрею изрядно не наскучило.  

–Мам! – отрезал он.  

– Что, сынок?  

– А меня долго еще будут тут лечить?  

– Я же говорила тебе, что не знаю.  

– А лекарства, будут такие как сегодня, таблетки с водой?  

– Надеюсь, но может быть и другие.  

– Какие другие? Я очень не хочу чтобы было как в прошлый раз когда я был один в кабинете с доктором.  

–Сынок, это на твое же благо, если доктор посчитал что тебе нужно такое лечение, значит надо потерпеть.  

– Не хочу я терпеть – вдруг заревел Андрей!  

– Мне больно, скучно, тут только эти дяди и тети в белых халатах, и даже дети совсем неприветливые! Я хочу домой, я хочу на улицу, я хочу в свою комнату!  

Дальше слов не было, мальчик уперся лицом в грудь мамы и плакал. Не громко, не тихо, просто плакал. Он слышал как бьется, быстрее чем обычно, сердце его мамы, чувствовал что-то мокрое на макушке, но ему было хорошо. Настолько хорошо, насколько это было возможно в тот момент. Потом, он на удивление себе и маме так и заснул. Наталья аккуратно уложила его на кровать, и сама вышла из палаты, где и сама смогла нормально поплакать.  

Нет, после первой химиотерапии улучшений не было. Такие неутешительные новости услышали родители Андрея. Требовался новый курс, новые лекарства, более серьезные, более тяжелые. Сложно передать те ощущения, которые чувствовали родители мальчика. Наверное, и описывать это будет своего рода бестактностью. Средств у них хватало, по крайней мере на этот период лечения, но их предупредили о возможном продолжении при неудаче и в этот раз. Тогда они стали задумываться о возможной продаже или залоге своего имущества, начали обращаться к своим родственникам и близким.  

В это время Андрей проходил лечение. Очень сложно, почти насильно дался второй курс химиотерапии. Все-таки он надеялся и верил, что такого больше не будет, что будут какие-нибудь таблетки и анализы, пусть даже очень «больнючие», но не это. Он был более капризен, доктору пришлось позвать на помощь медсестер, чтобы он случайно что-нибудь не вырвал или не поранил себя. А после все продолжалось, как и в прошлый раз. Палата, приступы тошноты и рвоты, боль в желудке. Мальчик одним глазом увидел свои игрушки, ему совсем не хотелось в них играть, увидел и приставку. А в приставку ему хотелось играть еще меньше. Так с некоторыми перерывами продолжалось два месяца. На улице уже не так рано темнело, раньше и светлело. Наступил месяц март. Конечно, март в Москве, а именно там и проходил лечение, да и жили Андрей с родителями, сложно назвать полноценной весной. Но, все-таки, заблудившиеся нечаянно солнечные деньки иногда раздвигали плотный занавес пасмурных дней, а температура медленно, но, верно, стремилась дотянуться до нуля. Андрей уже несколько привык к своему лечению, иногда бывали довольно длительные перерывы от этой «болетерапии» как он ее прозвал. Конечно и таблетки, часто вызывали у Андрея сильно болезненные ощущения, но он верил, что когда-нибудь это все закончится, и он снова будет бегать с друзьями на улице, и тогда уж точно не постесняется выдвинуть в лидеры свою кандидатуру, а девочке по имени Рита предложит прогуляться по заброшенной стройке. Ему очень хотелось на улицу, хотя он понимал, что еще холодно, и мама и дядя врач навряд ли ему позволят. Он уже было хотел спросить разрешения у мамы, как раз когда она откуда-то вернулась. Но мама прервала Андрея словами:  

–Милый, дорогой мой мальчик, послушай, – чуть дрожащим, но настойчивым голосом начала она – Я сейчас была у Геннадия Александровича, и он сказал, что есть небольшой положительный эффект! Но для того, чтобы закрепить его, и чтобы добить и победить болезнь нам нужно пройти еще один курс лечения и химиотерапии и более интенсивный чем до этого!  

– Ты понимаешь, что это значит, Андрей? Ты вот-вот сможешь выздороветь, но перед этим тебе надо набраться сил и терпения, потому что опять будет лечение, которое ты не любишь.  

Почему-то у Андрея на глазах навернулись слезы. Нет, он верил, что мама говорит правду, верил, что также говорит и врач, просто почему-то, где-то в глубине души, он думал, что все это не сможет ему помочь, или может быть просто он не сможет все это вытерпеть. Каждый раз когда ему делали болезненные уколы или когда он возвращался после химиотерапии в палату он болел не только телом, что-то внутри него ослабевало все сильней и он не знал как этому противиться, не знал как с этим бороться. Он хотел, честно, хотел выздороветь, хотел играться с ребятами, даже хотел поступить в 1 класс! Но что-то внутри него, сразу же, после этих громких заявлений, тихо говорило «нет» и он был не в силах возражать.  

Ему было стыдно. Стыдно перед мамой, папой стыдно перед врачом! И он громко, с надрывом, сказал: «Да, мама, я буду стараться! Я буду стараться делать все, что вы скажите»  

Первое время был период подготовки. Собирали анализы, давали определенные лекарства. Несмотря на запал, с которым Андрей ответил тогда маме, его настроение было совсем другим, он игрался в приставку с унылыми глазами все меньше восклицая над победой или поражением. С его любимыми игрушками он и вовсе проводил мало времени. Пару-тройку раз лениво поворачивая им конечности и озвучивая их реплики. Старание мамы по подготовке сына к первому классу грозили полным крахом. Андрей все больше ссылался на отсутствие настроения, слабость, плохое самочувствие. Мама чувствовала, что что-то не то, но не могла окончательно понять что именно.  

На улице март уже подходил к концу, солнечные лучи уже ощутимо нагревали все, чего касались, прохожие на улице наконец сняли головные уборы и тяжелую зимнюю верхнюю одежду. На все это Андрей смотрел с некой завистью. Он так и не попросил у мамы разрешения на прогулку тогда, а сейчас и вовсе не имел такого стремления. Но Наталья сама подметила интерес в глазах сына, когда тот смотрел в окно.  

– Андрей, ты хочешь погулять?  

–А можно?  

– Я думаю можно, нужно только спросить об этом у Геннадия Александровича.  

– Он не разрешит.  

–Почему ты так думаешь.  

–Потому что мне нужно лечиться, а на улице холодно.  

– Ты зря так думаешь! Свежий воздух всегда очень хорошо влиял на здоровье людей. Я спрошу у него сегодня и вполне вероятно уже завтра мы сможем с тобой выйти на прогулку!  

Почему-то Андрею стало радостно. Он так давно не выходил на улицу, тем более теплую, весеннюю, солнечную улицу. Пусть даже ему было иногда больно и он не очень понимал как он будет гулять, но радость все равно его не покидал.  

Действительно, Геннадий Александрович дал свое разрешение на прогулку, даже чуть упрекнул Наталью, что за этим следовало бы обратиться пораньше, на что мама Андрея сердечно извинилась за свою невнимательность и безответственность. Из всех вещей, которые нужны были Андрею, он взял пару любимых игрушек. Приставку брать не стал, решив, что наиграется в нее еще в палате. Мама же очень ответственно подошла к одеванию ребенка. Хоть на улице значительно потеплело, у мальчика был очень ослаблен иммунитет, поэтому после надевания большого количества кофт, подштанников, маечек, колготок Андрей еле стоял на ногах и мог только крутиться всем туловищем в разные стороны. В таком положении он и сел в коляску, где мама надела на его ноги уже обутые в шерстяные носки, тяжелые зимние ботинки. После чего обмотала его шею двумя шарфами, и после укола горечи в сердце надела на него две шапки. В таком виде Андрей и вышел гулять. Мама же была одета куда менее «модно». Легкий, не застёгнутый плащ, с теплого цвета конфеток ирисок кофтой. Шапка ее укутанной густыми вьющимися локонами голове была не нужна, а вместо зимних ботинок она отлично себя чувствовала в весенних сапожках и чуть теплых брюках.  

На момент выхода нашей пары на прогулку, солнце как раз освещало главную площадь больницы. Андрей зажмурился. Он, конечно, видел солнце из окна своей палаты, но не вот так. Ему потребовалось не так мало времени чтобы привыкнуть к этому ослепительному свету. Мама подождала пока сын освоится на улице и повезла его по направлению к небольшому парку возле больницы. Тут же рядом стояла часовня. К удивлению мамы, лавочек рядом с часовней не было, поэтому она попросила Андрея, подождать его на том месте, где она остановилась, пока он сходит и закажет требы. Андрей не знал что такое требы, но подождать согласился. Когда мама ушла Андрей начал разглядывать окружающий парк. Парк был небольшим, и еще меньшим было в нем количество деревьев. Скорее это напоминало газонную траву пересекаемую дорожку с изредка стоящими деревьями или фонарями. Посередине же парка стояла та самая часовня. Тут он заметил, что на одной из лавочек, позади часовни сидел какой-то пожилой мужчина. В том время когда Андрей обратил на него внимания, мужчина поманил его к себе рукой. Андрей испугался. Мужчина сказал негромко, но слышно: «Не бойся ты, я не кусаюсь. Я всего лишь хочу поделиться с тобой одним секретом».  

–Каким секретом? -спросил со своего места Андрей -Мне не нужны никакие секреты, у меня и так все хорошо.  

–Все хорошо? А почему ты тогда так часто грустишь и так мало радуешься?  

Мальчик был ошарашен, откуда он это знал? Может это какой-нибудь работник больницы который посещал их палату, а он и не заметил.  

– Так хочешь, чтобы я рассказал тебе секрет?  

– Мне нельзя разговаривать с незнакомыми взрослыми, -ответил Андрей.  

– Это ты молодец! – сказал мужчина, – но здесь рядом часовня и ходят люди, да и ты на коляске а я совсем старый, не уж то ли ты думаешь, что я смогу тебя куда-то унести или причинить тебе вред.  

Почему-то эти слова успокоили Андрея.  

– Хорошо, я подъеду, только не совсем близко, мама просила меня подождать на этом месте, поэтому я не могу далеко уехать.  

– Это ты молодец, послушный ребенок. Не уезжай, проедь по этой дорожке и встань слева от скамейки, когда мама выйдет из часовни и повернется с легкостью найдет тебя, да и ты ее легко заметишь.  

–Андрей окончательно согласился, и, по-тихоньку начал перебирать колеса коляски. За время своего лечения он немного научился этому. Хоть и сил в его молодых а тем более изколотых руках было мало.  

Добравшись до места назначения он робко и с опаской спросил: «Так вы расскажете мне секрет? »  

– Конечно расскажу, я же пообещал! – ответил старик – Секрет в мечтах!  

Мальчик немного расстерялся.  

– Секрет в том, чтобы мечтать, воображать, представлять различные невообразимые вещи! – продолжал он.  

– Но разве это может помочь? Разве это может помочь? – повторил мальчик чуть удивленно и с небольшим возмущением.  

– Я уже взрослый мне не нужно мечтать! Мне нужно вылечиться, нужно вернуться во двор, а потом начать ходить в школу!  

– Именно поэтому ты и стал таким грустным.  

– Я вам не верю!  

– Вспомни себя до больницы, до этого лечения! Вспомни как ты расставлял игрушки по комнатам, давал каждому из них свои роли, свои слова. Или как ты бегал с друзьями во дворе воображая из себя помощника шерифа? И даже совсем недавно ты играл в эту приставку и сам был танкистом или сидел верхом на змее. Но что стало с тобой сейчас? Ты не мечтаешь, ты не веришь во все это!  

– Конечно не верю, ведь все это вымысел, это мои фантазии и не более.  

– Да, это вымысел, да это твои фантазии, но они существуют!  

– Разве не существовали те игры во дворе, когда вы были разбойниками и полицейскими? Разве не существовала та битва при жерле вулкана, когда ты победил самого сильного ящера, одним повреждённым роботом и предотвратил страшное извержение. Это все существовало Андрей, пока ты в это веришь, пока ты живешь и радуешься, это все становится настоящим. Пусть даже для тебя одного, но тогда тем более, это только твой собственный мир.  

Сердце Андрея стало биться чаще. И его грудь, несмотря на значительно количество одетой одежды, кажется, стала значительно сильнее расширяться при дыхании.  

–Но…, – начал он – у меня сейчас совсем мало сил на игрушки, и даже в приставку играть не всегда хочется.  

– А ты думаешь, что для того, чтобы мечтать, нужны игрушки или приставки?  

– Посмотри на свою коляску? Разве не похожа она на боевую машину, способную сломить надвигающихся противников? Или эти дорожки? Разве не напоминают они узки горные тропы или каменистые островки где-нибудь в зыбучих песках или болотах?  

Андрей еще больше оживился.  

– Кажется я понял. Я попробую, я постараюсь… Мне интересно.  

– Вот и хорошо – заключил дедушка – старайся, и помни, что даже когда кажется, что все это ненастоящее, не надо сдаваться. Если тебе будет очень тяжело, то позови меня на помощь и я обязательно помогу!  

– А как вас зовут? – спросил Андрей.  

– Как меня зовут ты скоро узнаешь, а вообще, многие знают меня как старика, который очень любит всем помогать.  

В этот миг Андрей услышал встревоженный голос матери, которая его искала.  

– Мам, я здесь! – ответил он.  

Наталья обернулась, увидела сына и поспешно к нему подошла.  

–Почему ты уехал с того места, где я просила тебя подождать.  

– Потому что один дедушка рассказал мне очень важный секрет.  

–Какой дедушка? Какой секрет? – еще более испуганно спросила Наталья.  

– Да вот же он сидит! Ты что, не видишь? – и рукой указал в сторону скамьи.  

Но там никого не было.  

– Но он только что был тут! -начал было оправдываться Андрей.  

– Милый, дорогой, у тебя ничего не болит? Может голова? Или может тебе жарко? Все хорошо? – обеспокоенно начала осматривать сына Наталья.  

–Мама, все хорошо, я очень хорошо себя чувствую.  

– Ладно, пойдем отсюда.  

И они спешным шагом двинулись в сторону больничного корпуса. Впрочем, прогулку закончили не сразу. Уже более медленно, но сделали один круг около, на удивление, большой больницы и вернулись в палату. На время прогулки мать больше на оставляла сына одного.  

Завтрашний день был очень ответственным. Предстоял очередной курс химиотерапии. И хоть слова мамы Андрея о том, что есть успехи были правдивы, но полный смысл ситуации все-таки не выражали. Вместе с успехами были и негативные последствия. Какая-то часть опухоли была уничтожена, но в других зонах рост только усилился, и ни препараты, ни терапия никак на него не повлияли. Поэтому было решено нанести мощный удар сразу по нескольким фронтам, полагаясь на то, что детское тело это выдержит. Родители Андрея, впрочем, больше были воодушевлены чем испуганы предстоящими событиями. То ли от усталости постоянных переживаний и страданий они сами как будто собрали все свои последние силы в кулак, чтобы нанести решающий удар.  

Вечер перед этим днем проходил тихо. Андрей, при настигнувшей его скуки решил в первый раз воспользоваться «секретом». Он начал представлять, как он вместе с другими детьми и мамой находятся в заложниках у бандитов. И начал быстро обдумывать способы побега из этой тюрьмы. Своим младшим помощникам игрушкам, он раздал указания по установлению ловушек на входе, а некоторых поставил караулить приход бандитов. К слову, бандитами были все люди в белых халатах, кроме его мамы. Мысленно он соорудил конструкцию из больничных кроватей которая может задержать противника, пока они будут сбегать. А сбегать он решил по связанным в единый трос постельным принадлежностям. Подушки выполняли роль гранат, в случае если баррикада будет сломлена. Больше всего он переживал за эвакуацию матери. Она была самой крупной из них, и он боялся, что его самодельный канат может не выдержать, или ее могут ранить при возможной перестрелке. Постепенно, уже сам теряя нить фантазийных событий он стал засыпать. Мама уложила его получше, поцеловала в лобик и щечку и что-то тихо произнесла.  

Наступил следующий день. У Андрея почему-то было боевое настроение, хотя воспоминания о вчерашней операции заставили его сделать вывод, что побег не удался. Но, несмотря на неудачу его боевой дух только больше окреп. Боевой опыт как никак. Вот в палату пришли двое в белых халатах, и он был вынужден им подчиниться. Коляской, в которую его посадили, он управлять не смог, так как центр управления все еще контролировали люди в белом. Но он знал, что скоро он доберется до него. Вот, его завезли в уже знакомый кабинет с Геннадием Александровичем. Именно его представлять как врага он не хотел. Хоть он часто был спутником боли Андрея, мальчик понимал, что дядя врач трудится над его здоровьем и нисколько не хочет ему навредить.  

И вот начались первые приготовления. Теперь Андрей видел это совсем иначе. Он видел, как злые щупальца готовят уколы и капельницы, а Геннадий Андреевич, белый маг, только контролировал, чтобы они по своей злой воли не добавили чего-нибудь плохого. И вот они приблизились к Андрею. Андрей посмотрел в глаза своему волшебному наставнику и как бы чуть кивая дал знак согласия. Тогда злые щупальца проникли в тело маленького воителя. Даже железный конь, жалобно заскрипел от понимания ужаса происходящего момента. Но Андрей терпел, не ропот или капризы теперь были в его голове, а воинственная, мужественная выправка. И даже с увеличением болевых ощущений, что он представлял, как яд, который проникает по его венам от жал этих змей, он как бы с потом на лбу, сжимая зубы не издавал никаких детских звуков. Но вот, боль усилилась еще сильнее, и в какой-то миг, вдруг показалось, что это все выдумка, что нет никаких щупальцев, что это просто боль в его теле, а он вовсе не потомок Геракла и ему стало страшно. Это все происходило очень быстро. Вместе со страхом появилась и растерянность, он не знал что делать дальше а эта так и порывалась вырваться наружу воем громче любого зверя, и он из последнего вздоха надежды сказал про себя: «Дедушка, помоги! » и вдруг стало как-то легче. Ушел куда-то этот страх, но боль осталась, хоть и более притупленная. Андрей больше не в силах был представлять себя Персеем, сражавшимся с медузой. Теперь он просто чувствовал, как будто плывет по реке. Когда он плыл, плети каких то растений прикасались к нему то там, то там. И ему было больно, по-разному. Но не страшно, он знал, что такое бывало уже раньше, а ощущение потока только его успокаивало. Иногда он проплывал жаркие, горячие участки реки и тогда у него становилось больно в животе. Но и это его не пугало. Он смотрел на небо, виднеющееся сквозь эти растения, и облака. Видел красивых птиц, которые сочувственно сопровождали его на всем пути по реке. И ему становилось спокойнее. Так, в прошествии какого-то времени он заснул.  

В мире же, нам известном, Андрею провели очередной курс химиотерапии и, осторожно перевезли в палату. Он действительно куда более терпеливо перенес ее, и даже, на удивление и врача и медперсонала заснул еще до того, как его переложили в кровать.  

Теперь оставалось только ждать. То, что никто не любит, особенно в таких вещах. Но, предложить тут больше нечего. Мама Андрея, Наталья и отец Сергей с замиранием, с трепетом сидели сначала рядом с палатой, потом мама держала за руку спящего сына и молилась, чтобы он вылечился. Сергей же ходил по больничным коридорам из стороны в сторону. Но, ничего из этого не заставляло стрелки часов идти быстрее. Прошла ночь. Снова взяли анализы. Даже врач, Геннадий Александрович несмотря на то, что уже мог бы безразлично реагировать на подобные дела после количества детей, пройденных через его руки, все равно с тем же нетерпением и волнением ждал результатов, как и все, кому этот мальчик был дорог. И вот, он, заветный или страшный миг. Врач выходит из кабинета. Миг немого молчания, и мама прижавши руки ко рту тихо плачет. Сергей, пытаясь взять себя в руки спрашивает, что еще они могут сделать. Врач, уставшим и огорченным голосом говорит, что возможно еще лечение в Израиле, но в наше время… Далее Сергей садится рядом с супругой, аккуратно обняв ее, и так проходит вечность.  

Андрей не знает, ни о результатах терапии, ни о том, что его ждет в дальнейшем. Андрей просто живет. Этих страшных терапий больше не было. Да и лекарства теперь доставляли гораздо меньше боли или других неприятных ощущений. Они даже чаще стали с мамой гулять. А на улице была весна. Несмотря на уже переваливший через середину Апрель. Погода была не очень теплой. Даже чуть пасмурной, но ощущение от деревьев и цветов все равно наполняли воздух жизнью. У Андрея было все меньше сил, но все больше тихого спокойствия. Ему не хотелось ни во что играть и лишь изредка он дорисовывал весенние пейзажи красочными животными и растениями. Он уже не думал о школе или о ребятах, не потому что не верил, а просто не хотел. Ему хорошо было здесь и сейчас. С мамой и папой. Папа приходил реже, дарил Андрею какие-то подарки, конструкторы, Андрей вежливо благодарил и обнимал отца, но некоторые из них даже не распаковывал. Маму он любил как и прежде, может даже чуть сильнее. Только мама часто плакала, иногда старалась не показывать это сыну, но иногда заливала его макушку так, что ему приходилось даже сушить, уже чуть начинавшие отрастать волосы. Один раз, когда мама в очередной раз плакала, он сказал: «Мама, ну ты чего? Мне же так хорошо! » отчего мама стала плакать еще сильнее. Тогда Андрей подумал: «Странные эти взрослые. Говоришь, что тебе плохо – они плачут, говоришь, что тебе хорошо – они плачут еще сильнее».  

Андрей ушел ранним утром, он открыл глаза, увидел как всегда свою маму, склонившуюся над его кроватью, подумал, что совсем она себя не жалеет, и почувствовал, как какая-то сильная слабость начала охватывать все его тело. Она была сильная, но не резкая. Ему снова захотелось заснуть. Закрывая глаза он представлял как плавает в воде, только теперь это было море. Теплое море, он чувствовал, как постепенно погружается на глубину и как бы задним взглядом видел это. Он чуть испугался, потому что там в глубине была темнота, густая темнота. Но когда он снова посмотрел вверх то увидел свет, как будто солнце стоит над тем местом, где он погружался. Он согрелся от этого солнца, хотя оно было далеко. Но потом он заметил, чем глубже он погружается тем ближе становится солнце. Причем приближение солнца было гораздо быстрее его погружения. Ему вдруг показалось, что это уже не его фантазия, а какой-то другой, неизведанный ему мир. И вот это солнце уже было близко, близко, такое теплое, такое знакомое. Но откуда он мог знать это тепло. И тут он вспомнил.  

–Дедушка…