Памяти друга Казанцева Г.И.

Памяти друга Казанцева Г. И  

Рассвет подкрался буквально на цыпочках, осветив сначала крыши домов напротив, потом окна третьего этажа моего дома. Свет, лениво пробираясь в узкие щели между неплотно закрытыми ролл-шторами, заполнил всю комнату. Я всегда ощущаю рассвет по-своему тягуче и болезненно: в телефоне звонит будильник, который уже давно стал лишь частью ритуала, а никак не бытовым помощником. Ведь торопиться мне некуда, да и незачем. Все и без меня работает, как хорошо отлаженный механизм. Ритмичная мелодия из финала фильма "Белоснежка и месть гномов" вырывает из мира образов и цветовой палитры, заполнивших сознание во время короткого сна. По привычке неспешно потягиваюсь и отправляюсь на кухню сварить чашку крепкого и потому спасительного кофе. С наслаждением выпиваю живительную влагу. Настроение, все равно остаётся препоганым. Через час по плану нужно бы съездить на работу, только кому и зачем нужно? Да ладно, ладно мне и нужно! Если перестану это делать, то скоро разучусь чистить зубы и надевать что-нибудь ещё, кроме растянутого, хоть и уютного домашнего костюма. Включаю музыку, одеваюсь, иду к машине.  

Кофе и музыка не помогли. На работу плетусь в отвратительном настроении. Поздоровавшись с девчонками в отделе, сразу сажусь за компьютер, надеясь погрузиться с головой в рутину, и хотя бы несколько часов не думать о том, что я не успела ответить ему, а теперь уже не успею никогда.  

Его больше нет.  

Несколько дней назад поздно ночью, случайно из «Одноклассников» узнала, что 10. 06. 22 года на 64 году жизни после тяжёлой болезни скончался Казанцев Геннадий Иванович. Сказать, что известие о кончине друга и об уже состоявшихся похоронах, страшно огорчило, ошеломило нас – ничего не сказать. В ту ночь не уснул Сергей, не уснула я, а лишь забылась на пару часов под утро.  

Я не ответила ему на последнее сообщение, почему-то все откладывала и откладывала на потом.  

Это осознание, эта память и неисполнимая потребность, что-то сделать, чтобы исправить ошибку, повиниться перед ним или просто рассказать ему, почему не ответила – мучает до головной боли, до тяжкого уныния, до желания выплакаться, выкричаться, и не отпускает ни на минуту.  

Но уже поздно.  

– Я прошёл третий курс химии. Доктор говорит, что теперь надо отдыхать. Похудел очень сильно. Может ещё побарахтаюсь. Ноги плохо ходят, надо бы массаж делать. Когда вы приедете?  

Приблизительно таким было его последнее сообщение, на которое я не ответила. Хочу убить себя за это, ненавижу себя за то, что не ответила  

Что могла написать, что ответить?  

– Гена, крепись, борись, ты прошёл горнило Чеченской войны, госпиталь и не сдался. Ты сильный, у тебя есть бесстрашие и воля, чтобы победить не только пулю-дуру, которую не видно и не слышно, но и рак? Все эти истасканные шаблонны, пустые слова, которые я уже писала ему не один раз, разве они, что-то смогут донести и передать о главном; о том, как нам страшно за него, как больно, как тяжело осознавать, что мы бессильны перед судьбой?  

Вот, например, одно из тех посланий, коих много  

– Гена, мы с Серегой будем молиться за тебя везде, где сможем. Серега расстроен так, что разговаривать не может. Говорит надо ехать в Москву или в Новосибирск в радиологический, онкологический центр или какие там бывают. Если нужны деньги мы поможем, только дай знать. Если нужны лекарства, тоже дай знать. Помнишь я говорила про Индийского доктора Пракаша? Можно обратиться к нему. Он прекрасно владеет русским. Любые лекарства, в любое место высылает DHL. В течении недели получите.  

Мы надеемся на лучшее.  

Потом были еще слова…..  

Но, нет больше друга.  

Весь день провожу за работой, не отвлекаясь на обед, whatsapp, и разговорчики. Вечер проходит примерно так же, как рабочий день, а я все думаю и думаю, вспоминаю, и болею этой памятью.  

Я познакомилась с ним, другом моего будущего мужа, а тогда просто парнем, с которым начинала встречаться – летом 1975 года. Русоволосый, очень симпатичный юноша по кличке Казанец жил в доме напротив. Он, как другие ребята: Коля Кобус, Шава, Порамон входил в дворовую компанию и все свободное время проводил вместе с приятелями. Странно, что я помню их клички и почти не помню имён. Гена отличался от всех своей постоянной ослепительной, американской улыбкой на лице. Я почувствовала, какую-то братскую симпатию к другу Сергея с первого взгляда, надеюсь, что это было взаимно. Не подумайте ничего лишнего. У любой симпатии есть причины. Так происходит, когда люди узнают в другом человеке себя и совпадают волнами. Либо видят в другом человеке то, что у самих в дефиците. Гена был добрым и в то же время дерзким, уверенным в себе. Полное несоответствие. Будто два человека в одном. Я была так поражена его самоуверенностью, что не могла налюбоваться. Образно говоря, я испытывала дикую жажду в вопросах самодостаточности, а у него этого добра был целый колодец. И не было никакой показушности и рисовки с его стороны. Он умел смеяться над собой. Настоящий, лёгкий, хороший парень, друг моего мужа и мой друг Геннадий Иванович Казанцев.  

Почему я не ответила тебе на последнее сообщение…. Как я могла?  

Вообще, наша жизнь тогда, напоминала взрыв Скитлс в армейском строе. Даже если вокруг все такое грустно-серое, серьезно-будничное, дождливо-депрессивное, именно эта компания была той, кто потащится в парк, и под дождём устроит танцы на лесной поляне. Именно в этой команде были жёсткие бунтари, хиппующие индивиды, и прибабахнутые на всю голову волосатики. Не потому, что они такие все против системы, этого во время нашей молодости не было и в помине, а просто, из куража и для заметности. В то время, когда мы с подругами красили ногти фломастерами и покрывали прозрачным лаком, (сейчас, как вспомню, так вздрогну, а тогда была модницей и красавицей) – парни были увлечены западной культурой, модой, музыкой, тяжёлым роком. Жили рядом с барахолкой, где у фарцовщиков покупали пластинки таких групп, как: Deep Purple, Queen, AC/DC, Aerosmith, Led Zeppelin, Nirvana, Shocking Blue, Black Sabbath, Uriah Heep. Это только малая часть того, что слушали, только то, что помню я. Ребята, менялись пластами, записывали синглы на бобины магнитной ленты для магнитофонов и слушали. Благодаря им и я знаю наизусть и люблю многие песни Битлз, Queen…. А ещё они все учились и работали, среди них не было проходимцев, лжецов и тунеядцев. Это были замечательные парни.  

Гена, среди них был самым надёжным и покладистым.  

Господи, как невозможно тяжело писать слово был…  

Ах Гена, Гена, знал-ли ты, догадывался-ли свидетелем чего оказался в нашей с Сергеем жизни? Думаю, что нет, а вот я помню до сих пор, должно быть потому, что женщины такое не забывают.  

18 июля 1976 года я, Сергей, и Гена на рейсовом автобусе отправились из Омска в Боровое. Мне, перед отъездом в другой город на работу по распределению, ничего не стоило убедить своего парня и его друга Гену, прокатиться до Жемчужины Казахстана, куда ехать-то всего три часа. По отвратительной дороге, которая оказалась длинною в десять часов по времени и без каких-либо магазинов, столовых, нормальных туалетов на остановках, приехали в Боровое часам к одиннадцати ночи. Я думала, что мальчики убьют меня, так были сердиты. Я и сама терзалась и думала: «Когда важный парень там, наверху, отсыпал всем по потребности, он явно забыл добавить в мой котелок мозгов. Или чувства самосохранения». На автовокзале выяснили, что утром на другом рейсовом автобусе всего за один час можно будет добраться до Кокчетава, где живёт мой родной дядя и там отдохнуть, поесть, и придумать, что делать дальше. А пока ни жилья, ни еды, ни ночлега нет. В то время гостиницы в этом населённом пункте не было. На вокзале в буфете мы купили литровую бутылку вермута, так называемый огнетушитель. В тотальную эпоху дефицита там, вообще, больше нечего было купить, и пошли на берег озера, где решили заночевать прямо на земле. Долго блуждали в темноте среди высоких сосен, вышли на берег озера, и, сидя на камнях прямо из горла по очереди выпили вино. Естественно, литр пойла на три голодных неподготовленных желудка хватило, чтобы всех свалить с ног в опьянении. Мы с Сергеем, где-то потеряли Гену. А дальше помню только то, как утром, стоя по пояс в воде, застирывала от крови свою жёлтенькую юбку, и горючими слезами оплакивала потерянную невинность. Сергей выглядел, как побитая собака, потому что тоже не понимал почему все так произошло, почему он так поступил. Он вглядывался в мое лицо, силясь прочесть там мысли. Но уверена, ничего кроме обвинения в его адрес он там не видел. И, наверное, он был в замешательстве. Плотно поджатые губы и глаза на мокром месте — совсем не то, что ожидаешь увидеть после того, что случилось. От Гены мы постарались всё скрыть. До сих пор не знаю удалось ли нам это. В Кокчетав приехали утром. Нас встретила жена моего дяди и сразу все поняла. Помню, как она успокаивала меня, целовала, гладила по волосам, как ребёнка, а ещё обещала ничего не рассказывать родителям. В Омск мы вернулись на поезде через пару дней. Потом было сватовство, о котором мне даже вспоминать стыдно, потом наша с Сергеем свадьба, которой бы не было, если бы ни эта поездка. Гена, как лучший друг жениха, везде принимал самое активное участие. 18 апреля 1977 года, родился наш сын Денис. Спасибо тебе, дружище за эту поездку и сына, к рождению которого ты косвенно был причастен.  

Почему мы с тобой, ни разу не обсуждали ту поездку?  

В конце 1976 года мы с мужем переехали сначала в Называевск, а потом в Кокчетав. Наша дружба из активной личной фазы перешла эпистолярную. Мы с Сергеем и Гена писали друг другу письма, присылали фотографии, которые хранятся в нашем семейном альбоме.  

Ах Гена, Гена, какой же ты красивый на этих фото.  

– Почему я никогда не говорила тебе об этом?  

Помню один из Новогодних праздников у Гены дома, сразу после первой его женитьбы. Я поздравляла друга с приобретением второй половинки, на что он отвечал приблизительно так:  

— Половинка…это так банально, не находишь? Почему не четвертинка? Не одна треть? Я вот не чувствую себя ополовиненным. Скорее, словно какого кусочка в картине не хватает. Я удивилась тогда и точно – брак оказался недолговечным. Теперь не помню даже имени его первой жены.  

Прости меня за это Гена. Прости за не отвеченное сообщение….  

Помню ещё один новогодний праздник в омском кафе и наш совместный отдых на Челкаре, когда Гена уже был женат на Алле. Тогда он был поистине счастлив и им уже не задавался вопрос про половинки.  

В девяностых у нас был совместный бизнес-проект, который закончился нелепой аварией. Тогда Гена часто приезжал к нам и это было счастливое и весёлое время.  

Потом была Чечня и уже его война. Мы даже не знали, что он находится там. Узнали после, порадовались, что остался жив.  

Самая большая плата за счастье иметь такого друга, как Гена — это неизбежная боль от бессилия помочь с трагический момент жизни. И я понимаю, что рано или поздно это бы произошло.  

Но как же больно это понимать.  

Хочется верить, что когда-нибудь мы научимся слышать мысли друг у друга, чтобы всегда было ясно и понятно, и искренне. Потому что потом было бы сложно обмануть, навредить, или сделать больно другому человеку. Вся правда будет на ладони. И не придётся терзаться мыслью, что я плохой, бездушный человек, потому что не ответила умирающему другу.  

Правда "потом" никогда не бывает.  

–Прости меня Гена, за то, что не что не успела рассказать, как дорог ты нам был.  

Спи спокойно, бесценный друг. Мы будем помнить о тебе всегда. А сейчас скорбим, и казним себя за то, что не смогли проститься с тобой....