Санаторий

Машина – серого цвета субару – петляет по широкой дорожной полосе. Сперва мимо попадаются прямоугольные бордюры и крупные постройки. Затем эти постройки сменяются домами поменьше – низенькими и деревянными и, наконец, идёт лес.  

Андрей смотрит в стекло недовольный. Его детское лицо с русыми волосами то и дело морщится, взгляд бегает по матери и отцу, сидящих спереди и он спрашивает:  

– Ну разве не могли мы остаться и дома? Мне дома было бы лучше.  

Мать в такие моменты морщиться и отвечает:  

– Нет. Дома ты сидеть точно не будешь. Сколько раз тебе повторять. Половина лета уже прошла, а ты всё за компьютером своим. Не надоело уже в игры играть? Пора и на природу выбраться.  

– Но я не хочу на природу, – отвечает он. – Мне дома лучше. Перед компьютером.  

– Перед компьютером ты всё лето сидеть не будешь, – повторяет мать. Андрей морщится и чуть не кричит:  

– А что я там буду один делать, а?! Вы ведь сами сказали, что сразу же обратно поедете. Я как там один буду?!  

Лес мимо иногда сменяется и широкими полями, где тарахтят ленивые трактора. Иногда вместо них можно увидеть и просто высокие ЛЭП, уходящие далеко к солнцу у горизонта. Андрей бы с радостью сейчас выскочил из машины и побежал бы туда. Всё, что угодно, лишь бы не попадать в этот санаторий...  

На его громкий голос отец лишь цокает и делает радио громче. Эстрада льётся ещё более яростнее, чем раньше. Мать морщится сильнее и говорит, чтобы он не орал. А не то вообще обратно забирать не будем, добавляет она.  

– Да и вообще: тебе уже говорили, что там ты будешь не один, а с тётей Светой. Она там поварихой работает. Весёлая женщина – тебе с ней будет весело. Да и друзей ты себе найдёшь. Я вообще не понимаю твоего недовольства: пыльный город позади, скоро ты попадёшь на природу. Речка рядом, чистый воздух. Я бы сама с удовольствием осталась с тобой, да не могу – у меня работа. Ты же знаешь.  

Андрей лишь молчит и тяжело дышит. Он думает о компьютере, оставшемся далеко-далеко и о том, что так продлиться около трёх недель. Трёх! Недель!  

Вскоре деревья расступаются и Андрей видит массивное каменное здание Г-образной формы. Его обрамляет небольшой сетчатый заборчик. Отец крутит руль и машина отказывается за ним. Вскоре она встаёт на небольшое пространство стоянки, где стоит всего три машины и они оказываются внутри здания – за массивной деревянной дверью с ручкой из искусственного бриллианта. Андрей открывает дверь сам и видит, что на ощупь она словно пластик... Внутри широкий холл и недовольный сторож на стуле. Они не успевают сделать и шагу, как к матери подлетает какая-то толстушка лет 50-и и они тут же обнимаются. Затем бредут все вместе по узким коридорам и лестнице, пока мать и толстушка о чём-то весело щебечут.  

За дверью с номером 24 виднеется тесное помещение. Тут есть диван, кресло, тумба и небольшой телевизор. Сбоку виднеется дверь, которая ведёт в другое помещение – с одной лишь кроватью. Туалет, как он узнал, находится снаружи. Андрей вдруг ёжится, представляя, как будет красться в него жуткой ночью.  

Отец уходит плавать на речке, а его самого отправляют изучать окрестности. Андрей медленно бродит по коридорам, осматривая всё вокруг. По полу тянется старый линолеум, вздувшийся во многих местах пузырями. Когда на них ступает нога, то он забавно шуршит. На первом этаже есть широкое окно. Рядом стоит искусственная пальма. Андрей ловит сердитый взгляд сторожа и идёт дальше – до этого окна. Тут сидят на скамеечке двое других детей – его сверстников.  

– Привет, – говорит он. – Чем занимаетесь?  

– В карты играем, – бросает самый высокий – парень с щербатым лицом и короткой стрижкой, одетый в футболку с Мики Маусом. Он представляется, как Денис. Есть тут и второй паренёк – Вова. Он значительно ниже ростом и имеет некрасивое лицо. Два зуба выпирают вперёд, как у зайца. Чтобы его лишний раз не обижать, Андрей старается отводить взгляд. У него футболка попроще – серая и с какой-то английской надписью.  

– А можно с вами?  

– Ты хоть сам-то умеешь? – спрашивает высокий и щербатый Денис.  

– Ну... Нет, – мнётся он. Однако же его не выгоняют, а напротив, дают место присесть. Денис улыбается.  

– Это дело не трудное. Не умеешь – значит научим.  

И он погружается в правила карточных игр.  

Родители уезжают ближе к вечеру, незадолго до ужина. Андрей прощается с друзьями и оказывается всё в той же тесной комнатке под номером 24.  

– Ну как тебе здесь? – интересуется тётя Света. На ней одета свободная рубашка из под подол которой виднеется платье. Ноги, однако, скрывают широкие серые брюки. Андрей в силу возраста не разбирается в моде, но, если бы разбирался, то сказал бы, что у неё нету вкуса.  

– Да нормально, – пожимает плечами тот. Он уже не так сильно сожалеет о том, что компьютера нет, ведь умудрился найти друзей. А ещё у Вовы в номере, как он узнал из разговоров, есть сега.  

– Ладно, если нормально – то хорошо, – смеётся она. – Собирайся. Ужин скоро.  

Незадолго до этого тётя Света отловила его в одном из коридоров, а сейчас вот ушла обратно – на кухню. Ужин проходит в широком помещении на первом этаже, где уже много людей стучат ложками и хлюпают. Сперва Андрей есть один (дают кефир и творожную запеканку), но вскоре к нему присоединяются и Денис с Вовой. Оба – всё в тех же одеждах.  

– Ну как тебе тут у нас? – задаёт точно такой же вопрос Денис. И Андрей повторяет. Нормально. – Пошлите после обеда на речку? Там есть запрятанное кострище. Хлеба возьмём, нажарим.  

Никто не спорит. Вскоре они бредут по небольшой травянистой тропинке и Андрей слышит стрекот сверчков. Небо – безоблачное и несколько тускловатое. Чуть вдали расплывается рыжее пятно. Пахнет сеном и какими-то цветами. А ещё через некоторое время пахнет ещё и жаренным хлебом и дымом. Новые друзья веселятся и травят страшные байки.  

– А у нас тут чудище в реке живёт, – говорит Денис. – Вы то сюда лишь недавно приехали, я же живу тут неподалёку – в деревушке. У меня родителе там живут. У них знакомые тут работают, вот я и живу тут один. Без присмотра.  

– Везёт, – отвечает Андрей. – А вот за мной тётя Света присматривает.  

И, говоря это, Андрей ничуть не сожалеет, ведь понимает, что совсем одному ему бы сделалось и вовсе жутко. Скорее всего, он бы тогда просто разревелся бы.  

– Ну и вот, – отвечает Денис. – Чудище тут живёт. Прямо вот в этой реке. Оно по-ночам выползает и людей жрёт. А вы думаете, почему двери на ночь в санатории запирают? Это, чтобы никто в его пасть не попал. А зубов там много – я сам видел.  

– Как же ты видел, – говорит Вова, – если оно жрёт всех. И двери на ночь запирают.  

– А вот так, – отвечает Денис. – Говорю же: я в деревеньке рядом живу. Видел его однажды. Я тогда с траве прятался и оно меня не заметило. Выглядело оно, как огромная пятиметровая змея вот с такой вот, – расставил руки, – пастью. Не верите? Зря вы это. У нас тут места дикие и опасные. Тут за рекой кладбище есть. Так вот: там вурдалак обитает. И призраки.  

– Тоже сам видел? – смеётся Андрей.  

– А то! А ещё там гоблы обитают.  

– Кто?  

– Гоблы. Это такие существа с большими ушами. Кожа у них синяя, как маркер, а руки худые и цепкие. На пальцах много когтей, но не просто так, а чтобы своих врагов убивать. И чтобы ими копья держать было удобнее.  

– Какие ещё копья? – не понимает Вова.  

– А вот такие! Обычные копья. Оружие есть такое. Ты, что: совсем тупой?  

На этом месте разыгрывается небольшая ссора и ребята чуть не дерутся. Не даёт им это сделать лишь тот факт, что со стороны тропинки слышатся голоса взрослых и они тут же замолкают и прячутся в густой траве. Чуть в стороне шуршит река. За мгновение до этого Андрей видит на ней лодочку с рыбаком вдали.  

По пути домой речь снова заходит о гоблах.  

– Повезло тебе, – говорит Вове Денис. – Повезло, что мы не подрались. Гоблы мне верно служат. Я у них, вроде как, король. А за обиду, нанесённую своему королю они ой, как злятся. Они могли тебя и убить.  

– Да бред всё это!  

– И вовсе не бред! Прошлым летом, когда я тут также отдыхал, меня один мужик за уши оттаскал. В столовой дело было. Я у него со стола компот схватил, а он бросился за мной. Пока я не остановился, успел половину пролить. А тот нагнал меня и давай за уши таскать, сволочь. Ну и всё. Ещё и затрещину выдал. Больнючую такую. А потом его гоблы ночью копьями закололи да когтями изодрали. Утром от него даже косточек не осталось и никто ничего не нашёл.  

– А зачем ты у него компот схватил? – поинтересовался Андрей.  

– Я пить хотел, – пожал плечами он.  

Этой ночью Андрею снились странные сны. Вот за ним гнался злобный огромный змей, похожий на василиска из фильмов про Гарри Поттера. А вот из леса – из того самого, что за дорогой – вышли какие-то странные существа и тут же стали кидать в него копьями. Одно из них угодило ему прямо в грудь и он проснулся. Судя по всему, стояло раннее утро. Где-то со стороны леса кричал чёрный ворон. Шуршали деревья. Окно оказалось чуток приоткрыто и поток влажного прохладного воздуха скользнул по его щеке. Он хотел было встать, но услышал скрип старых пружин и остановился, испугавшись разбудить женщину в другой комнате.  

В восемь-тридцать утра – завтрак. Овсяная каша и крепкий чай.  

Ближе к обеду – очередные игры, но уже в фишки.  

Ближе к полудню – обед и горячий суп.  

После – игра в сегу под громкий смех и выкрики: "Ну теперь моя очередь! ".  

Затем поход на озеро под знойное солнце. Андрей тогда так сильно вспотел, пока шёл, что в мыслях представлял себе, будто он – напитанная влагой жёлтая губка.  

Ужин и страшные истории, сразу же, как стемнеет.  

– А давайте в темноте по коридорам бродить? – спросил Денис, когда солнце очередной раз скрылось и мир вокруг наполнился слабенькой мглой. Птицы, до того громко оравшие, замолкли. Даже машины по дороге в стороне стали ездить как-то слишком уж редко. Их шуршание почти перестало доноситься до детских ушей.  

Андрей и Вова хотели уже отказаться, но Денис вдруг спросил: "Ну вы что, зассали?!" и игра состоялась.  

Тёмные пустые помещения в это время напоминали огромные трубы. Взрослых нигде не было видно – все они давно разошлись по своим комнатам. Лишь изредка под ногами излишне громко скрипел ламинат и тогда оба – Вова и Андрей – вздрагивали. Денис тогда смеялся и называл их обоих трусами, чем вызывал злобу обоих. В какой-то момент у ребят даже чуть не возникла новая потасовка, но Вова сказал:  

– Тише. Там внизу живёт злобный сторож. Он мне того старика напоминает из фильм про дом-монстр, помните? Будем шуметь – он нас найдёт и наорёт. А может и вовсе побьёт.  

– Да не будет он нас бить, – самоуверенно отвечает Денис. – Не имеет права – мы дети.  

– А вот и побьёт. Ты слышал, как он того парнишку чуть за уши не оттаскал?  

– Какого парнишку? – не понимает Андрей.  

– Того, который был тут до тебя. Он рядом с ним пробежал, а сторож его за шиворот схватил и за уши оттаскал. Да ещё и затрещину выдал.  

– Ну это с ним. Тот выглядел, как нюня, – ответил Денис. – А мы так с собой поступать не позволим. Хотите я вам это сейчас докажу. Пошлите вниз.  

Ребята начали было его отговаривать, но ничего из этой затеи не вышло. Денис твёрдо настоял на своём и очень скоро они оказались внизу – на первом этаже, наблюдая за тем, как сторож что-то смотрит в своей будке, освещённой одной лампой.  

– Да не надо тебе! – сказал Андрей. Он чувствовал, как сильно бьётся его детское сердце.  

– Надо, – сказал Денис. Затем подошёл к каморке и посмотрел на ребят. Вова и Андрей спрятались за перилами, наблюдая за ним словно за самоубийцей. Вот где-то на дороге проехал, судя по всему, грузовик. Стук повторился. В этот момент дверь распахнулась и Андрей вздрогнул от жуткого старческого лица.  

– Дяденька, а что вы смотрите? – спросил Денис. – А можно к вам?..  

Договорить он не успел. Старик отвесил ему звонкую затрещину и сказал:  

– А ну пшёл вон!! – даже не сказал. Выплюнул. У Андрея сдавило грудь. Денис с широкими глазами, потирая ушиб, посмотрел на того так, словно тот совершил невозможное.  

– Да ты не имеешь права!..  

Затрещина повторилась. Старик рявкнул, что если тот немедленно не уберётся, то он сообщит об этом его родителям. А ещё добавил, что обязательно вызовет полицию и того запрут в клетке. Как обезьянку. Но то, что произошло дальше повергло Андрея в самый настоящий шок. Вместо того, чтобы расплакаться Денис вдруг яростно сверкнул глазами и сказал:  

– Ну я тебе ещё отомщу. Дрожи, старикан. Этой ночью тебя убьют.  

И говорил он так, что сомнений у Андрея не осталось: Денис верит в свои собственные слова. Старик же разразился новой руганью, хотел замахнуться опять, но Денис отбежал и крикнул:  

– Жди.  

Уже на лестнице он хохотнул и оглядел бледные лица обоих. Сказал:  

– Ну вы и трусы.  

Возмутиться сил у Андрея не нашлось. Как и у Вовы.  

Этой ночью Андрей так и не спал. Он лежал и вслушивался в тяжёлое дыхание поварихи за стеной. Где-то за окном что-то зашуршало и стихло. Чуть в отдалении пели ночные сверчки, а деревья и реку впереди освещала неполная луна. От неё на воде возникали бегущие огоньки. Он всё лежал и думал о том случае. Сражение Дениса и старика в его голове выглядело в точности, как бой Давида и Голиафа. Андрей с жалостью осознавал то, что он бы так поступить не смог. Когда его всё же окутал сон, он вдруг увидел себя на месте друга. Но не уверенного и твёрдо стоящего, а трясущегося и с дрожащим языком, которым он всё пытается вымолвить: "Простите". Утром Андрей умылся и они с тётей Светой спустились в столовую. Старика на своём прежнем месте не обнаружилось. Должно быть, он ещё спит, тоже отходя от того шока.  

– Ну ты и дал! – восхитился он поступком Дениса чуть позже. Когда солнце залезло чуть выше. – Я бы так не смог.  

– А то! – стал гордится тот. – Я ему так отомстил, что мало не показалось старикану!  

– Что? Ты о чём?  

– О его пропаже. Ты же о ней говоришь. Гоблы с этим старым зверёнышем быстро разобрались. Слышали бы вы оба, как он вчера ночью визжал, как девчонка, когда они его убивали.  

– Опять ты со своей глупостью, – отмахнулся Вова, отхлёбывая чай. – Не бывает гоблов.  

– Бывают! Они и убили этого старика.  

Сторожа на своём месте Андрей не увидел и ближе к обеду. Он не появился и ближе к вечеру, когда небо снова порыжело от низкого солнца.  

– Тётя Света, а куда сторож пропал? – поинтересовался Андрей уже дома, ложась спать. – Ну тот вредный старик.  

– Да не знаю я, – отмахнулась она. – Запил видать. А ты откуда про это узнал?  

– Да так, – отмахнулся Андрей. – Увидел, что его на месте нет, вот и решил спросить.  

– Держался бы ты от него подальше, – сказала она. – Нечего тебе рядом с алкашом этим виться.  

Этой ночью Денису снова плохо спалось. Он всё лежал ворочался, скрипели пружины. То один бок отлежит, то другой. Но Морфей к нему так и не приходит. В какой-то момент Андрей встал и, надев тапочки, оказался в темном коридоре. Чуть вдалеке лежал на полу лунный квадрат. Он уже не так сильно боялся темноты, как раньше и поэтому до туалета дошёл, не разу не вздрогнув и не замерев словно столб от очередного стука.  

На обратном пути Андрей кинул взгляд на окно и хотел было вернуться, как вдруг остановился. Прислушался. Поджилки его задрожали. Снизу послышалась какая-то возня. Судя по всему, она шла со стороны окна...  

На цыпочках он прокрался до него и взглянул вниз. Лес сейчас выглядел сплошной чёрной стеной, готовой обрушиться на того, кто посмеет приблизиться к нему хотя бы на десять метров. Он металла машин бросались в глаза лунные блики. Едва видно покачивалась берёзка возле окна... Снизу мелькнули несколько силуэтов.  

Андрей кинул туда взгляд и замер.  

Какие-то странные фигуры в количестве шести штук тащили чёрное бревно... Лишь вглядевшись, он понял, что и не бревно это вовсе, а "рулет" из ковра... С края которого свисало что-то напоминающее, ботинки. А может это в темноте его воображение так разыгралось. Андрей пронаблюдал за процессией, затаив дыхание, а как только та миновала дорогу и скрылась в лесу – бросился прочь. В кровать. Однако, до утра он так и не сомкнул глаза.  

На другой день Андрей глядел на Дениса как-то странно. С опаской. Сперва он вяло отвечал на его вопросы, а затем и вовсе старался держаться того, как можно дальше. Тот это заметил и всё понял. Во время очередной раздачи партии, он, как бы невзначай, бросил:  

– Ты не бойся. Своих они трогать не будут.  

– Что? Вы о чём? – спросил Вова.  

– О гоблах, – пожал плечами Денис. Андрей ощутил табун мурашек по спине, но смолчал. Вова же лишь нахмурился, не довольный поднятой темой.  

– Вот, допустим, ты, – сказал он чуть погодя. – У тебя есть какие-нибудь враги, а? Они могли бы решить пробле...  

– Нет! – излишне резко выпалил он. – Нет у меня никого!! Не нужно!  

– Ну как знаешь, – пожал тот плечами. – Я лишь предложил. Но если тебя кто-то обидит, то ты всегда можешь сказать об этом мне. А уж я передам гоблам всё, что нужно. Я же у них король.  

Всё это время у Андрея слипались глаза. Сказалась бессонная ночь. Он старался сосредоточится на том или ином событии, но мысль всё упорнее и упорнее уходила. Кончилось всё тем, что он задремал. Когда же Андрей очнулся, то его за плечо кто-то тряс. Глаза разлепились и тут же распахнулись до размера шарика от пин-понга.  

– Эй, парень. Ты ничего странного в последнее время не слышал, а? Проснись уже.  

– Я проснулся... Что? А... Нет! Ничего странного, а что?!  

– Да ничего, – сказал человек в полицейской форме. – Сторож у вас тут пропал... Точно ничего не слышал, а?! – сощурился тот. – Ни криков, и стуков? Вспомни внимательнее.  

Андрей сказал, что нет, что он ничего не слышал и полицейский ушёл. Он огляделся. За окном стоял поздний день, грозящий перейти скоро в вечер. На небо набежали облака, отчего всё снаружи выглядело хмурым и грустным. Однако, кое-где всё же пробивалось слабое солнце... Похоже, что его, заснувшего, так и бросили возле этой пальмы. Андрей ощутил в груди некий укол обиды, а потом ей на смену вновь пришёл страх. Только теперь он по-настоящему осознал, что их сторож и впрямь пропал. После того, как перешёл дорогу Денису. Коленки затряслись и Андрей, только встав, приземлился обратно.  

Дениса он нашёл вместе с Вовой возле озера. Они опять жарили хлеб и травили всякие истории. Сперва Андрею хотелось просто сбежать при виде него, но он всё же взял себя в руки и сел рядом. А потом как-то тихо сказал:  

– Извини.  

– Что? – удивился тот.  

– Ну за всё. За то, что огрызался на тебя постоянно. А ещё за тот случай, когда подножку тебе поставил. Извини меня.  

Тот всё понял и улыбнулся.  

– Да не переживай ты. Говорю же: своих они трогать не станут.  

Вова вдруг нахмурился с громко сказал:  

– Да опять вы про своих гоблов выдуманных? Да надоели уже, народ. Давайте нормальными будем, а?  

Денис усмехнулся и промолчал. Промолчал и Андрей, но усмехаться не стал. Всё это время он сидел тише мыши и боялся слово лишнее вставить. Вдруг обидит ещё?  

Вскоре начался дождь и друзья были вынуждены поспешить под крышу. Они шли, а слабые капли барабанили по дорожке и били по голове. Когда они попадали по крышам, то возникал звонкий звук. На стёклах возникли причудливые узоры, меняющиеся каждую секунду на новые...  

– Я знаешь о чём подумал? – усмехнулся Денис уже внутри, отряхивая кепку от влаги. – Ведь по-сути меня обидел не только этот старик. Помните, как нам сказал не шуметь тот мужик? Он, кажется, в 15 жил? Ну так вот – очень уж мне его взгляд не понравился...  

– Ты же не станешь? – с опаской начал Андрей.  

– Нет, – улыбнулся тот. – Пока, наверное, не стану. Да и зачем мне это?  

– А откуда они вообще взялись?  

– Так, ну всё! – на этих словах Вова громко затопал и скрылся в коридорах. Где-то хлопнула дверь.  

– Гоблы то? Да в лесу я их нашёл. Два года назад я грибы искал и в лесу заблудился. Я же вам не раз уже говорил, что местный и неподалёку живу – в деревеньке одной, – с гордостью рассказывал он. – Ну и вот: иду я, оглядываюсь и понимаю, что старую тропинку найти не могу. Родители меня одного никогда в лес не отпускали, а если и отпускали, то лишь недалеко погулять. Чтобы они видели. А в тот раз я решил свернуть, пока они отвлеклись, ну и заблудился. Шёл я по лесу и вдруг упал. Ну, то есть, я сперва по траве шагаю, а потом передо мной открылась какая-то пыльная  

я комната со странными статуями из камня и очень болит копчик. В ней темно было и лишь по слабым лучам, падающим сверху хоть что-то я смог разобрать. Испугался, понятное дело, стал плакать, на помощь звал. А потом обернулся и увидел странный кристалл. И только я его взял, как статуи и стали оживать. Я тогда жутко перепугался, забился в угол и стал выть, а они подходят, махают своими острыми когтями и... вдруг садятся на одно колено. Все до единого. И говорят, что готовы служить, мой повелитель. Так я и стал их королём. Родители про них ничего и не знают. Они в лесу обитают, а если я куда-то удаляюсь то за мной идут, но из леса – ни шагу. Если я не скажу. Слушаются они во всём меня...  

– Понятно...  

Андрей говорил это с бледным лицом.  

– Смотри-ка, – сказал Денис. – Стоят всё. Не люблю я полицию. Папа всегда говорил, что туда одни придурки идут работать. Ты, вроде, говорил, что к тебе привязался днём один? Хочешь они с ним разберутся?  

– Нет! – замотал головой Андрей. – Не хочу. Зачем тебе это?  

– Да я же так, – отмахнулся он. – Просто пошутил. Ну нет, так нет.  

За окном давно стемнело. Андрей видел чуть впереди сетчатый заборчик и несколько машин. Теперь их было две. А ещё чуть дальше стоял и полицейский "УАЗ". Он появился тут ещё утром, но так до сих пор и не уехал. Когда Андрей возвращался к себе в комнату, то на душе у него было как-то тяжело. Он обдумывал события последних дней и никак не мог поверить в то, что всё случившееся – правда. Гоблы существуют. Он бы мог сказать и иначе да только, как тогда объяснить то, что он сам видел?  

В комнате тётя Света смотрела какой-то сериал.  

– О, уже вернулся. Ну и как: нагулялся?  

Андрей лишь кивнул и улёгся на кровать. Прямо так. Не раздеваясь.  

– Э, нет. Так дело не пойдёт. Если хочешь спать, то иди в ванну и умывайся. А в одежде так ложиться не нужно. Ты же грязи, должно быть, много нанёс. Давай. Давай! Вставай, говорю!  

На мгновение Андрей ощутил раздражение, но быстро его подавил. Выдохнул. Встал. Когда он закрывал глаза, то искренне верил, что сон не придёт, однако ошибся. Спустя минуты три он уже не мог связно мыслить и спал... Грохот. Крик и ещё грохот... Андрей разлепил глаза и уставился в потолок. В ночных сумерках выглядел тот словно пыльное покрывало. Сердце бешено билось в груди. Он вдруг вскочил и тут же подбежал к двери. Хлопок повторился. Он звучал где-то с улицы. С той стороны, где стояла полиция. И нет, он оказался не прав. Это точно была не петарда...  

– Андрей!! Андрей!!!  

Но он уже и не слушал. Тётя Света выскочила из боковой двери в тот момент, когда он уже открывал себе путь в коридор. Тёмный коридор и знакомое окно... На этот раз там много облаков и лунного квадрата не видно. Андрей чуть не выбивает лбом стекло и вглядывается во тьму – туда, от куда и звучат эти выкрики и выстрелы. Там он видит множество тёмных фигур. Одна из них крупная и что-то направляющая на другие фигуры – более многочисленные и мелкие. Она что-то кричит, а они всё надвигаются словно волна. Словно цунами. Затем снова звучит тот самый хлопок и фигуры на некоторое время медлят. Но лишь на миллисекунды. А затем эта огромная чёрная волна двигается вперёд, погребая под собой фигуру более крупную... Что происходить дальше Андрей не видит. В коридоре загорается свет и он может разглядеть лишь своё перепуганное отражение.  

Больше всего на свете ему хочется крикнуть:  

– Погаси!!! Живо!!!  

Но он вовремя сдерживается. Тётя Света больно хватает его за руку и тащит обратно... Там она очень долго расхаживает взад-вперёд и всё бормочет: "Да что же делается-то? ". Затем сурово смотрит на Андрея и говорит ему никуда не уходить. Он хочет возразить, но его не слушают. Дверь закрывается и он слышит скрип старого замка. А затем остаётся один. И до самого утра потом (даже после возвращения толстушки) он лежит и смотрит в потолок, думая, что же он всё же увидел.  

Утром в столовой все подозрительно бледны и молчаливы. Даже ложки, кажется, бояться излишне шумно стучать. Из всех них лишь Денис улыбается и явно гордиться собой.  

– Слышали вчера тот концерт? – спросил он. – Это им за то, что лезли не в свои дела. Старик сам напросился и получил по заслугам. А они полезли туда, куда не следует лезть. С королём гоблов шутки плохи.  

Вова хочет было вздохнуть, но вдруг бледнеет и молчит. Андрей некоторое время борется с онемевшим языком и вдруг говорит:  

– Но ведь так же нельзя. Они же тоже люди.  

– Придурки они, а не люди, – пожимает плечами тот и доедает омлет. Андрей и Вова молчат. Всё вокруг кажется сном. Но это не сон: Андрей щипает себя несколько раз, до покраснения запястья, но морок всё не уходит.  

– Они... убили их, да?  

– Ну а как ты думаешь, – отвечает Денис. – Ну конечно же они из убили! Они заслужили это. Пусть не лезут туда, куда не следует.  

Он говорит это излишне громко и на них устремляются множество взглядом. В основном, укоряющие. Но есть и испуганные, принадлежащие в основном детям... Андрею под всеми этими взглядами хочется провалиться сквозь землю. Но больше всего он хочет оказаться отсюда далеко-далеко. Желательно где-нибудь на море. Он бы с радостью прекратил всякое общение с Денисом, да он не может...  

Вскоре Денис куда-то уходит и они остаются с Вовой вдвоём. Сидят в холле и смотрят в окно. Полицейская машина так и стоит. А за ней виднеется что-то неподвижное и тёмно-синее. Куда делся второй – неизвестно. Андрей вдруг представляет, что тот где-то в лесу и ему становится и вовсе нехорошо от таких мыслей.  

Если до этого холл обычно набит народом, то сейчас – нет. Все сидят по своим номерам и стараются привести мысли в порядок. Андрей не знает, что ощущают сейчас остальные, но он и сам бы с радостью оказался где-нибудь взаперти. Лишь бы не видеть ту машину...  

С Вовой они всё это время перекидываются лишь редкими фразами. Рваными словно покрывало, не в силах завести разговор вот об ЭТОМ...  

А потом появляется тётя Света и сурово ему говорит:  

– Ты почему ещё здесь?! Я тебе что сказала сделать? После еды – сразу домой. Вова, ты тоже иди! Твои родители тебя уже ищут!  

Вскоре тётя Света опять уходит в столовую, а Андрей смотрит телевизор. Там пляшут какие-то фигуры, но он почти не вдумывается в смысл, погружённый собственными размышлениями. Когда в дверь раздаётся стук, он открывает не раздумывая, думая, что тётя Света где-то потеряла ключи. Но это не она. На пороге стоит улыбчивый Денис.  

Андрей вздрагивает.  

– Пошли со мной, – говорит он.  

– К-куда?  

– Пошли. Увидишь.  

Отказать он не смеет. По пути, они заходят за Вовой. Коридоры мертвы и пусты словно катакомбы. Изредка из-за дверей он слышит какие-то разговоры... Они идут сперва по лестнице, а затем спускаются на первый этаж и приближаются к какой-то комнатушке. Андрей вдруг вспоминает, что забыл закрыть двери, но вернутся он уже не может.  

– Вот. Знакомьтесь. Это – мои верные подданные. Гоблы.  

В самом конце блока, в одной из комнат, выбита дверь. Чуть дальше Андрей видит ощерившееся осколками стекло. Диван занят странными сине-серыми существами ростом ниже них и с большими ушами, усеянными множеством колец. Дикие клыкастые пасти скалятся при виде них. Руки – корявые и когтистые – сжимают копья. Кое-где на древках виднеется много борозд.  

Андрей вздрагивает, когда его толкают в комнату. Начинает реветь. Ревёт и Вова.  

– Зачем ты нас сюда притащил?! – кричит он.  

Денис удивляется.  

– Как это зачем? Чтобы познакомить вас с ними. Вы же мои друзья. Да и говорил я вам их не бояться – они же вас не тронут.  

От его слов Андрею становиться ничуть не легче. До последнего он верит, что сказки про гоблов – они и есть. Когда Денис разводит руками в стороны, гоблы, словно по команде, двигаются и освобождают свободное место. Он садится и с улыбкой смотрит на своих друзей.  

– Да успокойтесь вы! Нас же теперь никто не посмеет тронуть. Теперь нам всем взрослые не указ. Вы разве не рады? А если вас хоть пальцем кто-то посмеет тронуть – вы только мне скажите и этого человека мигом не станет. Это же здорово! Круто! Смотрите, – он снова встаёт, поворачивается к группке жутких существ и говорит: – На днях меня посмел обидеть один мужик. Он живёт в 15 комнате. Он наругал меня и сказал мне не шуметь. А ещё смотрел он, при этом, на меня очень скверно. Поняли?  

Гоблы словно взбесились. Они вскочили, заулюлюкали и бросились к двери. Андрей вжался в стену. От них воняло потом, деревом и землёй. В следующее мгновение в коридоре случился сущий бедлам: там орали, топали, шумели. Затем послышалась долбёжка в дверь где-то в отдалении. Когда же дверь, судя по всему, открыли, Андрей услышал перепуганный выкрик и женский визг... Который очень скоро смолк. Дверь отворилась во второй раз и шумная толпа оказалась уже со связанным "подарком".  

– Вот видите! – обрадовался Андрей. – Мы теперь в безопасности от всех взрослых. Нас даже полиция не тронет! – он повернулся к гоблам, держащим связанного и брыкающегося мужика, напоминающих муравьёв, что несут ветку и сказал: – А теперь сделаете то, что должны!  

Мужик с грохотом оказался на полу. Андрей смотрел в его перепуганные глаза и ни как не мог сдержать слёз. Руки словно окоченели. Безумные гоблы окружили того и тут же принялись тыкать в него острыми палками... Спустя минуту мужик стих и больше не выл. На полу виднелось красное пятно, которое всё увеличивалось.  

Володя зарылся руками в густые волосы, заплакал. Он сидел на заднице, сложив ноги и покачивался, как неваляшка. Андрея трясло. Денис хотел что-то сказать, но тот вдруг сорвался с места и бросился в открытую дверь. Это стало шоком не только для Дениса, но и для него самого... Он всё бежал, коридор бешено мелькал множеством ручек и дверей, а потом его вдруг что-то больно повалило на землю, подхватило и он оказался всё в той же комнате. Гоблы расступились и на него взглянул изумлённый Денис.  

– Андрей, что с тобой?! – поразился он. – Разве ты не хочешь, чтобы тебя больше никто не тронул? Чтобы в твою сторону и взглянуть все боялись.  

Его конопатое лицо исказила гримаса недоумения.  

Андрей вдруг заревел и сказал страшную вещь. Такую страшную, что будет сниться ему даже много лет спустя. И над вопросом о том, зачем он это сделал, Андрей будет ломать голову не переставая. Если бы он мог, то переиграл бы всё назад, но прошлого нельзя изменить.  

– Я не могу с тобой дружить! – ревел он. – Очень хочу, но не могу! Мне тётя Света общаться с тобой запрещает! Мы не может с тобой дружить, простиии!!! А ещё она меня больно бьёт!!!  

Денис вдруг усмехнулся и спросил:  

– И всего-то? Да это же пустяки.  

Затем он дал несколько команд гоблам и те скрылись за дверью. В эту же секунду Андрей вскочил и бросился прямо к окну. Перед прыжком он бросил взгляд и на продолжающего раскачиваться и реветь Вову... Затем послышался треск – это он порвал осколком кофту и оцарапал руку. Упал. Встал. Помчался в сторону реки. Не раздеваясь, залез в неё и всё плыл и плыл до тех пор, пока не ощутил под ногами новый берег. Одежда к тому моменту стала вовсе тяжёлой и он скинул на ходу рубаху, оказавшись едва на песке.  

Ближе к вечеру Андрей сел под деревом и заревел. Всюду вокруг росли сосны, берёзы, рябина и крапива, от которой у него жгло руки. На коже выступили красные волдыри. Иногда ветви особо сильно скрипели, а стволы где-то сбоку стонали и тогда он останавливался и прислушивался, а сердце в груди колотилось быстро-быстро. Андрей пошёл уже километром десять, но всё боялся остановиться. Рана на руке уже не кровоточила, но неприятно пульсировала. Он не знал точно, есть ли за ним погоня – да и скорее всего той уже давно нет – но что-то внутри продолжало гнать его всё дальше от этого ужасного места. Именно это чувство и гонит перепуганную антилопу он голодного льва.  

Когда небо за кронами окрасилось сперва в рыжий, а затем и в красный цвет, Андрей лёг под деревом и закрыл глаза. Ноги налились свинцом, грудь болела. Андрей хотел пить и есть. Он всё сидел и старался не думать о том, к чему могли привести брошенные им слова...  

Вскоре ноги снова стали шевелиться и он пошёл дальше. Ещё через время – поел ягод и опять сел. Так он теперь и делал – когда может идёт, когда не может – сидит.  

Стало совсем темно и Андрей лёг и зарылся в траву. Птицы над головой уже не кричали. Под дуновением ветерка мерно раскачивались стволы и шуршали листья. В запястье больно врезалась шишка и он, не вставая, ленивым движением, её отодвинул. Андрею показалось очень странным, что он мог заснуть без взрослых в ночном лесу. А особенно после того, как увидел монстров...  

Вечером вторых суток он напоминал сам себе автомат. Безликого героя компьютерной игры, которого ведёт вперёд некий невидимый разум. Когда он спускался с небольшого пригорка, то услышал небольшой треск. Следом за ним разнеслось и шуршание. Андрей повернулся и пришёл в дикий ужас. Следом за ним крались две худые невысокие фигуры серо-синих оттенков. Они сжимали копья и пытались окружить его с двух разных сторон. Будто бы они охотники, а он дичь. Андрей тут бросился вниз, но нога предательски зацепилась за корень. Закружилось, завертелось и он кубарем покатился вниз, пока не достиг небольшого оврага. Падение вышло не таким болезненным и он быстро смог сориентироваться. Приметив неподалёку какую-то нору, Андрей забился в неё и тут же сжал руками свой рот. Вот слышится какое-то шуршание и сверху сыплются ветки и листья. Вот мимо медленно крадутся фигуры. Лишь бы они его не увидели! Одна из них направляет копьё вперёд, а другая размахивает им словно палкой. Должно быть, играет так. Пахнуло потом и сырой землёй. Гоблы исчезли, а Андрей так и сидел, так и зажимал рот руками и боялся вылезти. Ноги дрожали, сердце колотилось... Он закрыл глаза, стараясь представить себя в другом месте и сам не заметил, как провалился в сон.  

Когда он выбрался из норы, стояло уже новое утро. Из-за крон, еле-еле, пробивались слабые жёлтые лучи. Пахло хвоей и слишком уж громко трещали под ногами ветви и сухие листья... Он тут же подбежал к противоположному краю овражка, взобрался на него, осыпав камни и побежал.  

Следующие сутки для Андрея словно слились в одно общее пятно из страха, усталости, жажды и голода. Он не мог понять, зачем Денис отправил за ним гоблов так далеко. Да и он ли их отправил, либо же они сами решили его отыскать? Андрей не знал, будут ли гоблы его убивать или же просто вернут обратно? Затем он вспоминал их острые копья, когти и зубы и больше не задавал таких глупых вопросов, предпочитая тратить всё внимание на то, чтобы осматриваться вокруг.  

Когда лес кончился и начался городишка, стоял твёрдый полдень. По дороге лениво разъезжали машины. Люди копались в огородах, изредка провожая его изумлёнными взглядами. Ну ещё бы: ободранный и исхудавший ребёнок с диким лицом и без родителей. Андрей пошёл по небольшой дорожке с выбоинами для пешеходов и вскоре оказался и в центре. Теперь дома попадались каменные и двух-трёхэтажные, в палисадниках стояли разукрашенные пластиковые бутылки и теплицы... Когда он увидел надпись "Полицейский участок", то тут же толкнул дверь и оказался внутри.  

– Ты куда это мальчик?., – дежурный вдруг рассмотрел его повнимательнее и тут же вышел и сказал идти за ним. Андрея отвели в небольшое кабинет, где стоял набитый папками шкаф, стол и стул, усадили и сказали рассказывать. Про монстров он говорить не стал. Сказал, что в санаторий, где он отдыхал ворвались неизвестные люди, а он вот сбежал.  

Спустя несколько часов приехали родители и везли его в сторону дома. Субару торопливо петляла по широкой полосе, а из радио обещали скорый дождь и сильную грозу. Пахло ароматической ёлкой и настоящей хвоей. Все молчали.