"Обязуясь молча безусловно..."

"Я знаю, что мне ничего не понять", –  

перефразом невольным, но пихну за свою.  

Цитатку из Стэтхэма, Лао/Сунь Цзы;  

Сократа, Платона... жаль не Сартра, don't you?  

"Допью, докурю! Что, осталось ещё? " –  

я fatal "привет" передам по привычке и лёгким, и почкам.  

"А дальше что делать? " – опóсля я все ж помыслю́:  

"Куда же тяжи́ть; вопреки,  

сквозь собственные пальцы утекая, оболочку? "  

Оболóчки скорее – ведь там не одна...  

Да и: "Holy as shit! " звучит во стократ круче.  

Надёжный щит – из ветхих палок cклеен,  

да священного, как Рим, говна;  

но в нем дыра, а в ней – не(с)частный (заперт)  

единичный смерти случай.  

И всем этим измучен поневоле  

разум бесконечно праздный, но...  

Тут так всегда случается; бывает, хоть и очень редко:  

Максимализм, скреплённый в кризис мелкого //системного// звена;  

в цепи, что томно держит птичку  

в этой самой возжелáний злáчноcтрастной клетке.  

Пленя́ющей клети из груды Адама  

(заветных/замшелых) костей;  

в ней трелью поёт нáвзрыд,  

без толку ритм отбивающе, Евино сердце...  

Мизантропия, привычно без стука вошедши,  

сердешных вмиг гонит оттуда гостей;  

и сплином за ними... твой выход;  

в окно/приоткрытую душу, как в дверцу.  

Где, будто ракушки на берегу морском,  

вокруг меня //судьбой// рассыпаны...  

В голове – взаимоисключающие  

саму идею реальности счастья параграфы.  

Там с первого свидания – "на пол шестого",  

вперемешку с неумело-былыми ошибками...  

Моего стабильно зыбкого психического:  

благо/неминуемо/но/конечно/состояния.