Я и мой "лучший друг" - ОКР!

Будильник зазвенел ровно в 6 часов утра. К восьми Джиму в школу, казалось бы, зачем так рано? Но не все так просто, ведь его жизнь окружают сплошные ритуалы.  

Он встал с кровати и застелил ее, потратив на обычную минутную процедуру 7 минут на то, чтобы каждая складка была ровной, а края одеяла совпадали с краями кровати.  

Затем пошел в ванную. Почистил зубы. Положил щетку рядом с зубной пастой так, чтобы они лежали параллельно друг другу. Помыл руки раз тридцать, пока не сделал все «правильно». Как именно? Он сам не знает, просто чувствует, когда все получается «правильно». На это он потратил еще 20 минут своего времени.  

Впереди его ждало еще одно испытания – ступеньки.  

«Три шага вниз, два наверх. Три шага вниз, два наверх. Три шага вниз, два наверх»...  

Все повторял он про себя. И так до тех пор, пока не окажется внизу. Всего в доме два этажа и 36 ступенек. Но тут он уже наловчился все делать быстро, а потому на это у него уходит не больше 5 минут.  

Джим наконец-то спустился на кухню. Мама приготовила ему завтрак и обед в школу. После тяжелого развода с отцом, ей приходится работать в больнице по несколько смен подряд, дабы прокормить себя и Джима, алиментов хватало только на оплату жилья, поэтому Джим редко с ней видится. И это его печалит.  

Обед он съест уже после школы – дома. А вот от завтрака отказываться не стал. Это были хлопья в молоке, тост с маслом и яичница – стандартный его завтрак, как он и любит.  

«Раз, два, три, четыре». Отсчитал он про себя в уме и съел ложку хлопьев.  

«Раз, два, три, четыре». Вторая ложка.  

«Раз, два, три, четыре»...  

Так и ест. И каждый раз нужно обязательно пережевать не меньше десяти раз даже самую простую пищу. Почему? Ведь так велит его мозг. К слову, именно поэтому он никогда и не обедает в школе – это занимает слишком много времени и привлекает к себе слишком много ненужного внимания.  

Пока все съел, прошло еще 40 минут. На, казалось бы, самые обыденные и даже стандартные процедуры он затратил целых 72 минуты. Итого на часах уже 7:12 – пора идти в школу.  

Одевается Джим, слава Богу, быстро – на этом его мозг не зацикливается, а значит и парню спокойнее.  

Свет он нигде не включал, дабы потом выключать не пришлось, что также является для него проблемой.  

Он вышел на улицу. Закрыл дверь. Дернул ручку. Посмотрел, точно ли он закрыл дверь. Дернул ручку.  

«Да, закрыл». Облегченно выдохнул парень.  

Он отошел от дома на несколько метров, но затем вернулся, убедиться, точно ли он закрыл дверь. Закрыл. Пошел в школу.  

По пути, перед поворотом, еще раз глянул издалека на дверь.  

«Да, точно закрыта». В последний раз заключил Джим, кивнул и дальше пошел.  

Наконец-то он вышел на самый сложный участок пути – дорогу из плит и фонарные столбы близ дороги.  

Ему всегда нужно наступать только по центру плиты. Наступит на линию между плитами – придется возвращаться к началу дороги и пытаться вновь.  

Столбы тоже для него та еще проблема. Не коснется хотя бы одного из них – тоже начинай сначала. Вот так и ходит каждый день.  

Один раз даже чуть в людей не врезался, когда шел к столбу, но вовремя остановился, извинился и, обойдя людей стороной, приблизился к столбу и коснулся его рукой. Коснуться тоже нужно только определенным образом. Каким? Он сам не знает. Просто чувствует это. Так и стоит около каждого столба еще по минуте, пока наконец-то не коснется его «правильно».  

А только закончит – устало вздохнет. Не только тело его устает, но и мозг от подобного, постоянно повторяющегося изо дня в день, кроме выходных, когда не нужно идти в школу, процесса. Устает, но продолжает делать, а что тут сделаешь? Надо! Кто заставляет? Все тот же мозг.  

Люди в этот момент обычно шепчут что-то наподобие:  

– Какой странный парень. – И косо смотрят на него, но проходят мимо и дальше идут – никто не хочет связываться с «прокаженным». Даже помощи не предложат.  

Джим не обижается на людей, он их понимает. Парень реагирует на это, как и всегда, делает вид, что ничего не слышит и не видит, а сам дергает голову к своему правому плечу и часть правой руки выше локтя к нему же поднимает и дальше, как ни в чем не бывало, идет. Из-за чего его шея постоянно находится в состоянии напряжения. Он вообще постоянно дергает головой или рукой, даже утром, когда только проснется. Вот его тело никогда и не остается спокойным...  

На такой поход он тратит еще примерно от получаса до 40-ка минут. Вот и оказывается в школе почти в восемь часов. То, на что обычные люди тратят от силы полчаса у Джима из-за его болезни уходит два часа. И так во всем. Меняется лишь время. Но разница остается неизменной – в три, четыре раза дольше он делает любые, даже, казалось бы, самые простые вещи. Все, на чем способен сконцентрировать внимание его мозг причиняет парню самую настоящую боль. Постоянные мигрени стали для него уже обыденным делом.  

Почему не скажет матери? Ведь она медик и точно сможет помочь. Боится ее реакции и на то у него есть причины. Во-первых, он не хочет ее расстраивать, ведь знает, что ей и так тяжело. А во-вторых... А вот о втором пункте нужно рассказать поподробнее.  

Звонок на урок прозвенел ровно в восемь. Да, Джим успел зайти в класс до звонка, но на этом его мучительные ритуалы не закончились.  

– Смотри, наш «мистер странный» пришел. Сейчас начнется.  

Под тихий смешок одноклассников Джим подошел к своему столу и, положив на стул рюкзак, принялся двигать стол. Двигал он его до тех пор, пока все четыре ножки стола не попадут точно на угол отдельно взятой плиты, пересечение двух линий. И только после этого садился за стол. Но садился аккуратно, чтобы, не дай Бог, не сдвинуть стол, а то придется снова все начинать сначала.  

В классе обычно все внимательно наблюдают за данным процессом и живо его обсуждают.  

Но закончив выставлять стол, Джиму было не суждено облегченно выдохнуть, ведь только он сел за него, как один из его одноклассников толкнул стол Джима ногой. Из-за чего, под смех остальных, дернув головой к плечу, Джиму вновь пришлось выставлять стол «правильно». Но он к этому уже привык, а потому, в привычной для него манере, научился не обращать внимания на насмешки одноклассников в его адрес.  

Единственное, что он сделал перед этим – посмотрел на ехидно улыбающегося хулигана. Парень насмешливо передразнил привычку Джима и тоже дернул головой к плечу, после чего его улыбка даже шире прежнего стала.  

Джим привык, что с ним больше никто не общается. Он собственными глазами видел, как с появлением его недуга, о котором он толком и сам ничего не знает, от него начали отворачиваться даже, когда-то, казалось бы, самые близкие друзья. Люди либо смеются над ним, либо боятся его, попросту обходя стороной. В итоге он и сам начал сторониться людей, боясь, что они могут причинить ему вред. Но, как бы там ни было, он никого не винил, напротив, Джим прекрасно их понимал, ведь в иной раз парень и сам себя боялся.  

И вот она – вторая причина, почему Джим ничего не рассказывал матери. Он боялся, что, как и все, она от него отвернется. Конечно, он не знал этого наверняка, просто не мог. Та и поверить было сложно, она ведь его мать, как-никак. Но, как говорится, у страха глаза велики, к тому же, его отцу, не смотря на свой статус, это не помешало покинуть семью. «Уйдет, как когда-то ушел и отец». Думал он. Это было травмой для маленького мальчика, травмой, которую он помнит до сих пор. Травма, повторения которой он боится больше всего на свете. Ради этого, того, чтобы мама не ушла от него, он и готов терпеть насмешки одноклассников, ведь понимал – это пустяк, который пройдет, только он закончит школу. Пустяк в сравнении с той раной, которую ему может нанести уход еще одного родителя из семьи. Ведь вдруг с ним что-то серьезное, вдруг лечение потребует много денег? Где его мама их найдет? Как справится со всем этим? Развернется и просто уйдет. Нет, лучше терпеть. Терпеть и жить дальше. Ей и так тяжело, она не выдержит еще плохих новостей.  

Наконец-то стол был поставлен, а Джим сел на место. Учитель немного задержался, но, в отличие от одноклассников парня, он с пониманием отнесся к его проблеме, а потому не торопил Джима, терпеливо позволив тому доделать начатое. За что, конечно, Джим и был ему благодарен, хоть никогда и не говорил об этом. Также Джим благодарил учителя за то, что тот ничего не рассказывает его матери, ведь не хотел парень видеть ее переживания. Та и лишнего шума вокруг себя также никогда не желал.  

А только надоедливый одноклассник вновь поднял ногу, дабы в очередной, уже который, раз «подшутить» над Джимом учитель остановил его и приказал сидеть смирно, иначе он выгонит его из класса и вызовет родителей в школу, что одноклассник, конечно же, послушно и выполнил. Опасаясь последствий его слов, парню просто пришлось подчиниться требованиям учителя.  

Джим медленно и осторожно придвинулся к столу, дабы его не сдвинуть. Достал из рюкзака необходимые для урока принадлежности и принялся выкладывать их на стол. Тетрадки, книгу, ручку. Корешок к корешку, уголок к уголку, линия к линии. Все прямо и ровно. Относительно друг другу и краев стола. А только закончил – спокойно вздохнул.  

Учитель, будто дожидаясь этого момента, все это время не трогал Джима, но стоило парню закончить подготовку к уроку – тут же спросил:  

– Джим, какая кампания была первым крупномасштабным наступлением федеральной армии на Востоке в период Гражданской войны в Америке? Помнишь, я рассказывал об этом на прошлом уроке и просил всех законспектировать данный материал?  

– Да, я помню. – Джим дернул голову к плечу – он всегда так делает, когда нервничает, а после незамедлительно ответил. – Кампания на полуострове, проводившаяся Потомакской армией генерала Джорджа Макклеллана на юго-востоке Вирджинии с марта по июль 1862 года.  

– Совершенно верно. – Удивился учитель. – А чем закончилась данная кампания?  

– Отведением армии генерала Джорджа Макклеллана по приказу Генри Халлека с Вирджинского полуострова в Аквила-Крик.  

– Правильно. – Вдумчиво хмыкнул учитель. – Джим, а чем известна кампания на полуострове?  

– Семидневной битвой, которая состояла из шести сражений.  

А за соседней партой один из учеников тем временем:  

– Ботан. – Ухмыльнувшись, сказал своему соседу.  

– Тихо там! – Приказал учитель и снова посмотрел на Джима. – Ты молодец, Джим. Как всегда безупречный ответ! Знаешь, ты не перестаешь меня удивлять, Джим.  

– Спасибо, учитель. – Парень легко улыбнулся и дернул головой.  

– Нет, правда. Выходит, ты не только меня постоянно внимательно слушаешь, но еще и записываешь, как я того и прошу. Ты, что, правда, все это запомнил?  

– Конечно. – Джим кивнул. Он крайне удивился подобному вопросу. – Вы же сами сказали законспектировать и проработать данный материал дома.  

– Верно, говорил. – Учитель потер подбородок и закивал головой. – Как у тебя это только получается? Каждый раз ты идеально отвечаешь на все мои вопросы.  

– Что, простите?  

– Не важно. Забудь. – Отмахнулся учитель. Затем он, словно выйдя из ступора, вздохнул и обратился уже ко всему классу. – Ладно, идем дальше.  

Наконец-то оставив Джима в покое. Возможно, Джим с радостью и поделился бы своими проблемами с единственным человеком в школе, которому по-настоящему доверяет и которого уважает, но снова забоялся, ведь привык, что над ним постоянно смеются, а потому он и не открывается людям. К тому же, Джим не знал, какое мнение о нем в свою очередь сложил учитель.  

Похвала похвалой, конечно, но если бы учитель только знал, каких усилий стоило Джиму все это заучивание материала наизусть – больше никогда бы не проявлял восхищение знаниям и талантам парня, скорее сожаление к его ноше.  

Так, к примеру, короткий, казалось бы, отрывок конспекта:  

«Кампания на полуострове – военная кампания гражданской войны в США, проводившаяся Потомакской армией генерала Джорджа Макклеллана на юго-востоке Вирджинии с марта по июль 1862 года. Кампания была первым крупномасштабным наступлением федеральной армии на Востоке. План наступления предполагал переброску армии по морю на Вирджинский полуостров, в глубокий тыл противника, что позволяло стремительной атакой захватить Ричмонд.  

В ходе кампании армия Макклеллана подошла вплотную к Ричмонду и одержала небольшую победу у Хановер-Кортхауз. После чего генерал Ли реорганизовал армию, усилил её дополнительными частями и начал серию наступательных сражений, известную под названием Семидневная битва. Потомакская армия ещё месяц простояла на полуострове, а 3 августа было решено вернуть её к Вашингтону.  

В первые дни августа Макклеллан получил по телеграфу приказ от Халлека: «Вашингтон, 3 августа, 19:45. Решено отвести вашу армию с полуострова в Аквила-Крик. Примите все меры для выполнения этого, прикрыв отступление как можно лучше».  

Первым был отправлен корпус Портера, который прошел через Уильямсберг в форт-Монро и 20 августа погрузился на корабли. Вслед за ним были переправлены остальные корпуса. Сам Макклеллан отбыл 23 августа».  

Джим учил не меньше часа. Почему? Ответ прост, потому что учил он его по абзацам. И выглядело это следующим образом:  

– Кампания на полуострове – военная кампания гражданской войны в США, проводившаяся Потомакской армией генерала Джорджа Макклеллана на юго-востоке Вирджинии с марта по июль 1862 года. Кампания была первым крупномасштабным наступлением... – Повторял он вслух только что прочитанный материал, пока не запнулся. – Крупномасштабным наступлением... Ну же, давай. Вспоминай! Черт!  

Джим снова перечитал весь абзац и во второй раз попытался вслух его повторить без запинок и ошибок:  

– Кампания на полуострове – военная кампания гражданской войны в США, проводившаяся Потомакской армией генерала Джорджа Макклеллана на юго-востоке Вирджинии с марта по июль 1862 года. Кампания была первым крупномасштабным наступлением федеральной армии на Востоке. Так, хорошо. Дальше. План наступления предполагал переброску армии... Переброску армии... Блин!  

Джим перечитал абзац и повторил все вслух с самого начала, только на этот раз уже и с недостающей частью текста. И каждый раз, когда у него не получалось что-то запомнить – он бил себя по голове, словно в качестве наказания. Не сильно, но все же...  

– Кампания на полуострове – военная кампания гражданской войны в США, проводившаяся Потомакской армией генерала Джорджа Макклеллана на юго-востоке Вирджинии с марта по июль 1862 года. Кампания была первым крупномасштабным наступлением федеральной армии на Востоке. План наступления предполагал переброску армии по морю на Вирджинский полуостров, в глубокий тыл противника, что позволяло стремительной атакой захватить Ричмонд. – Затем довольно улыбнулся и радостно вскинул руку. – Есть! Наконец-то!  

Но это был далеко не конец, ведь теперь ему предстояло выучить еще два абзаца. Не думайте, что в его случае это так просто. Ведь только он запинался на каком-то месте, допустим, во втором абзаце:  

– В ходе кампании армия Макклеллана подошла вплотную к Ричмонду и одержала небольшую победу у... У! Твою мать! – Ему приходилось повторять все с самого начала – с первого абзаца, что сильно злило парня, заставляло его дергать головой к плечу и бить себя.  

– Кампания на полуострове – военная кампания гражданской войны в США, проводившаяся Потомакской армией генерала Джорджа Макклеллана на юго-востоке Вирджинии с марта по июль 1862 года. Кампания была первым крупномасштабным наступлением федеральной армии на Востоке. План наступления предполагал переброску армии по морю на Вирджинский полуостров, в глубокий тыл противника, что позволяло стремительной атакой захватить Ричмонд. В ходе кампании армия Макклеллана подошла вплотную к Ричмонду и одержала небольшую победу у Хановер-Кортхауз. После чего генерал Ли реорганизовал армию, усилил её дополнительными частями и начал серию наступательных сражений, известную под названием... Под названием...  

И не дай Бог, он ошибется снова. Будет даже хуже, если это произойдет при повторении первого абзаца. В любом случае, ему придется заново перечитывать весь материал.  

И так, пока не выучит каждое слово и, буквально, не запомнит его точное расположение в тексте, пока от зубов отскакивать не начнет, пока голова не заболит настолько, что станет трудно думать. И даже простая мысль о просмотре телевизора обернется пыткой. А когда ложился спать – голова еще гудела примерно с час. Вот, как он учил. Вот, какова была его цена пятерок в школе и знания материала наизусть. А ведь это только один предмет из нескольких, который им задают каждый день. Да, он бы точно никому такого не пожелал, даже своему злейшему врагу. Но как же Джим? Он просто не мог с этим бороться, вот и смирился. Вот и все.  

Наконец-то прозвучал долгожданный звонок. Он вышел из класса и к своему шкафчику поторопился. Но впереди его ждало очередное препятствие – ступеньки вниз. Да, подъем наверх ему обычно проще дается, чем спуск вниз. Вот и на этот раз данная проблема не обошла Джима стороной.  

«Три вниз, два наверх». Снова повторял про себя парень, по лестнице шагая. Пока группа из трех девушек, идущая ему навстречу, под легкий смешок и, сказанные шепотом, слова:  

– Смотрите, снова наш чудик идет. – Которые он все равно прекрасно слышал, обходили его стороной.  

Но Джиму было на это плевать. В ответ он делал то, что лучше всего умел, а именно делал вид, что не обращает на них никакого внимания. Затем в очередной раз дергал головой, стараясь подловить момент, когда никто не видит, хоть у него это и редко получалось, ведь не контролировал он свои «порывы», а после просто дальше шел.  

Конец урока, дня, школы – не важно, важно лишь то, что теперь Джим мог идти домой, куда парень, облегченно выдохнув, спешно и направился. Ведь только дома он мог хоть как-то немного успокоиться и отдохнуть, смотря любимые шоу по телевизору и слушая музыку.  

На следующей неделе, как и все предыдущие дни до этого, его утренние ритуалы повторились вновь. Они тем и страшны, что постоянны. Поэтому не будем повторяться, а сразу перейдем к событиям в классе. Ведь именно отсюда и начинаются перемены в жизни Джима…  

Он, как и обычно, зашел в класс и направился к своему столу, но тут на его пути встала преграда – одноклассница заняла парту, за которой он обычно сидит. Все бы ничего – столы тут не подписаны и ни за кем не числятся, поэтому садись за любую. Но для Джима не все так просто, ведь, мало того, что он к ней уже привык, а мы поняли, какое влияние в его жизни имеет сила привычки. Так еще и только под этим столом можно было найти идеальное сочетание его ножек к краям плиток на полу, чем он, в принципе, каждый раз и занимался, ровно выставляя парту.  

– Милли. – Так звали одноклассницу, к которой обратился растерявшийся Джим. – Ты не могла бы мне, пожалуйста, уступить эту парту. Она моя.  

– Слышишь, чудик, найди себе другую! – Ответила ему одноклассница.  

– Но мне нужна эта, я должен сидеть за ней. Пожалуйста, дай мне сесть за нее. – Он дернул головой.  

– Отойди, а то еще заразишь меня своим безумием. – Пренебрежительно фыркнула одноклассница и отодвинулась от Джима. – Вон, сядь где-то сзади – там куча свободных столов.  

Она взмахом руки указала ему в конец класса.  

– Милли, пойми, я должен сидеть за ней и только за ней. – Джим дернул головой.  

– Давай уже, иди и не мешай мне! – Скривив лицо в гримасе отвращения, одноклассница вновь прогоняла его жестом руки.  

Еще и учитель, как обычно, хотя, учитывая сложившуюся ситуацию, скорее как назло опаздывал, а потому Джиму даже не к кому было за помощью обратиться, вот он и расстроился, но смиренно направился к свободной парте.  

Парень положил портфель на стул и принялся двигать стол. Но тот все не вставал так, как нужно. Одноклассники вокруг смеялись и глумились над Джимом.  

– Ну же, давай. – Выл парень. – Почему ты не встаешь?!  

И все пытался поставить его «ровно», но у него ничего не получалось.  

– Пожалуйста, встань. Давай. – Протянул Джим.  

Тут в классе наконец-то появился учитель. Он снова терпеливо подождал, но Джим все не заканчивал. Учитель обеспокоенно глянул на часы, затем на парня и сказал:  

– Джим, прошу, сядь.  

Джим подскочил и заявил:  

– Я не могу сесть! Стол не ставится! Я не могу за него сесть!  

– Джим, о чем ты говоришь?  

– Милли, забрала мой стол. Это мой стол. – Со слезами на глазах и на этот раз под уже удивленные взгляды одноклассников он посмотрел на учителя и рукой показал на свой стол, за которым в данный момент и сидела девушка. – Я должен сидеть за ним. Этот не ставится!  

Джим рыдал и вытирал слезы с лица. Он отчаянно двигал стол, но ничего не получалось. Парень выл и кричал, дергал головой и бил себя.  

А все вокруг тем временем в голос смеялись над ним.  

– Чего хохочете?! Кол в семестре по истории захотели?! – Мигом заткнул всех учитель и вновь к Джиму обратился:  

– Джим, успокойся. Все хорошо. Сейчас исправим. – Учитель посмотрел на девушку. – Милли, прошу, уступи ему место.  

– Вот уж нет. Я первая села за этот стол. – Девушка отрицательно покачала головой. – А у нас, учитель, насколько мне известно, свободная страна.  

– Милли, тебе-то эта парта зачем? Ты же знаешь, что за ней обычно Джим сидит.  

– Да, я! – Добавил Джим, попутно продолжая свои безуспешные попытки «правильно» поставить не свой стол.  

С парня пот уже ручьем стекал. Он покраснел и постоянно дергал головой, а после бил себя.  

– А затем, что я хочу сидеть рядом со своей подругой. – Она показала на неловко улыбнувшуюся девушку, сидевшую перед ней.  

– Ладно, а что если мы поступим следующим образом: я посажу вас вместе с подругой, а ты тем временем вернешь Джиму его стол? Ну что, договорились?  

– Нет. – Вновь покачала головой девушка. – Я так не согласна.  

– Почему на этот раз? – Тяжело выдохнул учитель.  

– Да просто потому, что я хочу сидеть здесь и все! Пусть он ищет себе другой стол. – Милли кивнула в сторону Джима. – И вы не можете поставить мне за это кол или заставить меня, а иначе я пожалуюсь на вас директору школы.  

– Ладно, а за пятерку уступишь Джиму его стол?  

– В семестре.  

– За урок.  

– Нет, так не пойдет.  

– Та, что с тобой не так? У тебя, что, совсем совести нет?! Ты же видишь, как ему плохо.  

– Мне как-то плевать на этого прокаженного. – В очередной раз пренебрежительно фыркнула Милли.  

– Милли Уокер, следи за языком! И впредь думай, о чем говоришь! Потому что за это, я уже имею право выгнать тебя из класса, а после вызвать родителей в школу. Тебе все понятно?  

Внезапно сорвался учитель, от чего девушка даже поникла и, виновато голову склонив, тихо сказала:  

– Да, я поняла. Простите, учитель.  

Но даже это оказалось пустяком по сравнению с тем, что случилось дальше с самим Джимом:  

– Стол не ставится! Не ставится! Почему ты не хочешь ставиться?! А-а-а! – Парень истошно закричал.  

– Джим, успокойся, прошу. Все хорошо. Ты меня слышишь?  

Но попытки напуганного учителя остановить его истерику не увенчались успехом. В итоге, парень снова завопил:  

– Нет! Сука! – И перевернув стол, кинул тот к стене вместе со стулом.  

Теперь уже одноклассники смотрели на него без смеха, скорее со страхом в округлившихся глазах. И даже, если бы они и захотели над ним поиздеваться сейчас – все равно бы не решились.  

Джим расплакался и упал на колени. Он поднял голову и, посмотрев на учителя, сказал:  

– Я так больше не могу. Не могу. Я устал. – Хлюпая носом, твердил он.  

После чего Джим закрыл лицо рукой и продолжил плакать.  

Тут к нему подошел учитель:  

– Джим, ты как? – Спросил мужчина.  

– Я устал.  

– Вставай. Я отведу тебя к школьному врачу.  

– Она не сможет мне помочь. – Джим покачал головой.  

– Тебе нужно успокоиться. Давай, поднимайся.  

Учитель потянулся к Джиму, но парень отрезал:  

– Я сам. Прошу, не трогайте меня.  

– Ладно, как хочешь. – Учитель понимающе кивнул.  

Джим встал с колен и, собрав свои вещи, положил те в рюкзак, который после закинул себе на плечо. Он потянулся к столу, дабы поставить тот на место, когда был остановлен учителем, который сразу понял, к чему это может привести, снова:  

– Не нужно. За стол не беспокойся – его перевернут и без тебя. Идем. – Учитель махнул рукой, зовя Джима за собой. – Я отведу тебя.  

Затем мужчина повернулся к хулигану:  

– Хогин, чтобы к нашему возвращению стол стоял на своем месте. Ты все понял?  

– Да, учитель. – Парень виновато голову склонил.  

– Отлично. – После чего мужчина обратился уже ко всему классу. – И не шумите мне тут. Услышу жалобы от других учителей – получите у меня!  

– Хорошо, учитель, мы все поняли. – Хором ответили ребята.  

– Вот так. – Печальным взглядом учитель посмотрел на Джима и сказал. – Ну что, готов?  

Джим кивнул.  

– Тогда пошли.  

В кабинете школьного врача.  

– И что же с вами произошло, молодой человек? – Поинтересовалась мило улыбающаяся женщина-врач.  

– Ну...  

И пока Джим решал, что ему ответить, слово взял учитель:  

– Я проводил контрольную работу, и у парня просто случилась небольшая паническая атака. Ничего серьезного. Но, полагаю, ему бы не помешало успокоительное.  

Мужчина глянул на Джима и подмигнул ему.  

– Бедненький. Как ты? – Женщина внимательно вгляделась в лицо Джима и, пройдясь рукой по его щеке, закивала головой. – То-то я думаю, чего ты бледный такой. Теперь понятно.  

– Да, спасибо. Мне уже гораздо лучше.  

– Вот и замечательно.  

И не успела врач отойти от Джима, как парень коснулся ее ноги, а только осознал произошедшее – тут же поспешил придумать объяснение:  

– У вас на халате была грязь...  

– Правда? – Женщина осмотрела халат, но естественно ничего на нем не нашла, вот и удивилась.  

– Да. Я уже вытер.  

– Оу, спасибо. Не стоило. Мог бы просто сказать мне.  

– Простите. – Джим склонил голову.  

– Ничего, все нормально.  

И только врач отвернулась от парня, тот глянул на отвлекшегося учителя и незаметно дернул головой.  

– Уколов боишься?  

– Что, простите?  

– Уколов, говорю, боишься? – Улыбнувшись, повторила врач и показала на упаковку шприцов в медицинском шкафу.  

– Нет, но не желательно... – Растерянно протянул Джим.  

– Я поняла. Хорошо. Тогда, возьми это. – Из того же шкафа женщина взяла таблетки, которые спешно и передала Джиму вместе со стаканом воды. – Выпей и ложись на кушетку. Лекарству нужно время, чтобы подействовать.  

Дождавшись, когда парень послушно выполнит все ее указания, женщина добавила:  

– Отдыхай. Я скоро вернусь. – И удалилась прочь. Лишь напоследок она обратилась к учителю. – Вы можете идти, ждать не обязательно. У вас ведь там урок проходит.  

– Спасибо. Я знаю, просто хотел убедиться, что с ним точно все будет в порядке.  

– За это можете не беспокоиться – я о нем позабочусь.  

Мужчина тяжело вздохнул:  

– Но я ведь могу с ним посидеть еще немного?  

– Я не в праве вам это запретить. – Улыбнулась женщина и ушла.  

– Спасибо вам, учитель. – Смотря в потолок, сказал Джим.  

– Ну, что ты, Джим, не нужно благодарить. Это меньшее, что я мог для тебя сделать. – С улыбкой на губах, отмахнулся мужчина. – Тебе, правда, уже лучше?  

– Да. – Кивнул Джим. – Лекарство прекрасно работает. Но я благодарил вас не за то, что вы отвели меня к врачу.  

Парень поднял голову и посмотрел на учителя. На его глазах проступили слезы:  

– А за то, что ничего ей не рассказали.  

– Та я понял, Джим.  

– Оу...  

– Не за что. Конечно же, не за что. Не бойся, это твой секрет, а раскрывать чужие секреты – не в моих интересах.  

– Понятно. В классе вы встали на мою защиту. Я знаю, вы всегда меня поддерживали и хвалили, но это все равно было неожиданно.  

– Я ведь учитель. Это мой долг – помогать своим ученикам.  

– Нет, я знаю. Просто...  

– Просто в твоей жизни больше не осталось тех, в ком ты уверен. Тех, от кого ты можешь спокойно ждать помощи в трудную минуту.  

– Да, наверное, все именно из-за этого.  

– Да, Джим, понимаю. Знаешь, я давно за тобой наблюдаю. – Учитель вздохнул, а глаза Джима тем временем удивленно округлились, только он услышал его слова. – И вижу, что у тебя тяжелая жизнь, а тут еще и одноклассники перестали с тобой общаться.  

– Да, есть такая проблема. – Печально улыбнулся Джим. – Ну, ничего. Вот окончу школу, и подобный пустяк уйдет вслед за ней, поэтому я об этом даже как-то и не думаю.  

– Конечно. – Учитель согласно кивнул. – Так и будет. Но как ты думаешь, это из-за того, что с тобой происходит? Или же, напротив, отсутствие друзей послужило причиной, а не следствием?  

– Нет. – Уверенно заявил Джим. – То, что со мной происходит – точно является причиной их отказа и дальше продолжать дружить.  

– Я понимаю, это, конечно, не мое дело…  

– Вы помогли мне, учитель, поэтому теперь можете не стесняться, задавая подобные вопросы. – Перебил мужчину Джим. – Вы ведь и сами все видели.  

– Прости. Верно, я просто хотел проявить вежливость. Так вот ты знаешь, что это такое?  

– Нет. Болезнь, наверное, какая-то. Недуг. – Джим покачал головой, а после спокойно пожал плечами и уже тише добавил. – Я бы и сам очень хотел это выяснить.  

– Верю.  

Джим опустил голову и, неловко бегая глазами по полу, спросил:  

– Надеюсь, я не сильно вас напугал своим срывом?  

– Брось, если я по какой-то причине и испугался – то только за тебя. – Учитель вдумчиво потер подбородок. – Да... Раньше я за тобой такого не замечал.  

– Я не виноват, это все она. Она. – Говорил Джим об однокласснице.  

– Конечно, конечно. Я тебе верю. Но все же... Джим, скажи, ты уже обращался к врачу по поводу своей «болезни»? Или хотя бы говорил о ней своей маме?  

– Нет! Маме не стоит об этом знать. Ей и так тяжело.  

– Понимаю. – Кивнул учитель. – Ладно, я пойду. А ты пока отдыхай. Кстати, если доктор скажет тебе идти домой – иди, я разрешаю.  

– Спасибо.  

– Обращайся. – Учитель легко улыбнулся.  

– Учитель, прошу, ответьте: вы же не будете смеяться надо мной, как остальные? – На глазах Джима вновь проступили слезы.  

– Что за вздор?! Конечно же, нет. Ни в коем случае, Джим. За это можешь даже не беспокоиться и впредь не задавать мне подобных вопросов. Договорились? Верь мне.  

– Вы помогли мне, поэтому я вам поверю. – Джим легко улыбнулся и отвернулся к стене.  

Учитель вздохнул, почесал затылок и добавил:  

– Ты это, не обижайся на ребят. Они просто боятся того, с чем раньше никогда не сталкивались. Вот их защитная реакция и проявляется в постоянных насмешках и избегании контактов с тобой.  

– Все нормально. Я их не виню, даже понимаю. – Джим тяжело вздохнул.  

Учитель бросил на Джима печальный взгляд и, не найдя больше слов, ушел, закрыв за собой дверь в кабинет школьного врача.  

Спустя несколько минут вернулась врач, спросила, как у Джима дела и после удовлетворившего ее ответа отпустила парня, лишь сказав, что если учитель не против – Джим может идти домой, что он и сделал.  

К слову, прежде чем окончательно покинуть школу, Джим забрал со шкафчика несколько своих вещей. Там же он повстречал своего бывшего лучшего друга. Тот малозаметно кивнул ему, а после, виновато опустив глаза, удалился прочь.  

И хоть Джим не держал на друга обиды, он все равно никак не отреагировал на его жест – парень просто растерялся, поэтому Джим лишь удивленно посмотрел другу вслед. Затем он дернул головой и вернулся к своим делам.  

Напоследок, перед самим уходом Джим закрыл шкафчик и дернул ручку на себя. Замок шкафчика щелкнул, но парню этого показалось недостаточно. И чтобы убедиться наверняка, что дверца точно закрыта, он перед уходом еще несколько раз оборачивался и глядел на нее, пока наконец-то за угол не зашел. Но даже тогда умудрился в последний, еще один раз, выглянуть и посмотреть на шкафчик.  

«Да, все! ». Заключил про себя Джим и спокойно двинулся домой.  

На следующий день.  

Джим сидел на уроке по высшей математике, которую он никогда не понимал, которую он не любил, когда в громкоговорителе, расположенном в классе, раздался голос:  

– Джима Лейка вызывают к директору. Повторяю, Джим Лейк, пройдите к директору школы.  

И только голос замолк, учительница посмотрела на Джима и кивнула в сторону выхода:  

– Джим, чего сидишь? Ты слышал? Тебя вызывают к директору. Иди!  

– А? Да, конечно. – Опешил парень.  

Он дернул головой и, снова забрав свои вещи, направился к директору школы. Если подобное начнет часто повторяться – скоро войдет у Джима в дурную «привычку».  

«Интересно, что ей от меня нужно? ». Все думал Джим, пока шагал по коридорам школы к кабинету директора. Он пытался выбросить пугающие его мысли из головы ритуалами: дергая головой и легкими шлепками ударяя по ней рукой.  

Остановился только, когда издалека увидел сидящего под кабинетом директора учителя истории. Мужчина посмотрел на Джима и с легкой улыбкой на лице кивнул.  

Парень выдохнул и приблизился к учителю:  

– Здравствуйте.  

– Привет, Джим. – Мужчина склонил голову.  

– А что вы здесь делаете? – Полюбопытствовал он.  

– По всей видимости, тебя жду.  

– Вас, что, тоже вызвали к директору.  

– Нет. – Рассмеялся учитель. – Я ведь не ученик этой школы. Директор лично мне позвонила и попросила подойти.  

– Понятно. Как думаете, зачем она нас позвала?  

– Полагаю, это насчет вчерашнего. – Учитель пожал плечами.  

– Вы же ничего ей не рассказывали? – Уставившись на мужчину, обеспокоенно поинтересовался Джим.  

– Нет, я ведь говорил тебе, что это не в моих интересах.  

– Верно. – Джим вдумчиво закивал головой.  

– Боюсь, это сделали ученики, а точнее твои одноклассники.  

– И что мне теперь делать?  

– Не переживай, переговоры с директором я возьму на себя. А ты просто веди себя спокойно и, главное, ничего не делай. Ты понимаешь, о чем я говорю?  

Учитель пристально посмотрел парню в глаза. Джим даже на секунду растерялся от такого, но живо собрался с мыслями и согласно кивнул.  

– Вот и славно. Значит, договорились.  

Мужчина в знак поддержки хлопнул Джима по плечу. Парень в ответ мигом коснулся его руки и сказал:  

– Простите, я ведь говорил вам, чтобы вы меня не трогали.  

– Точно, прости. Я забыл. – Хмыкнув, спокойно отмахнулся учитель, хоть изначально и удивился реакции парня.  

– Ничего. Все нормально. – Джим кивнул и опустил голову, вдумчивым взглядом уткнувшись в пол. – Я понимаю.  

Тут дверь в кабинет директора, на которой висела табличка: «Директор школы Мелисса Хогин», открылась и в коридоре показалась молодая девушка – секретарь директора. Девушка милым голосом пригласила Джима с учителем внутрь:  

– Директор Хогин освободилась и готова вас принять. Прошу, проходите. – Указала она рукой на вход в кабинет.  

В кабинете директора школы.  

– Директор Хогин, здравствуйте. – Кивнул директору учитель.  

– Вилл, здравствуй. – Женщина улыбнулась.  

– Здравствуйте, директор. – Следом директора поприветствовал Джим.  

– Привет, Джим. Что же, раз все в сборе – садитесь. – Директор показала на два стула перед своим столом. И только Джим с учителем сели – тут же продолжила. – У меня много работы, поэтому перейду сразу к делу.  

– Хорошо. – Согласился учитель.  

– И так, что произошло вчера на вашем уроке истории, учитель Пуртред?  

– Ничего такого. – Учитель покачал головой, делая вид, что не знает, о чем говорит директор. – У Джима просто случилась паническая атака, когда я решил провести контрольную работу. Вот и все. Можете спросить у школьного врача, если мне не верите, она подтвердит данную информацию.  

После чего мужчина спокойно пожал плечами.  

– Это правда? – Директор повернулась к Джиму.  

– Абсолютная. – Но вместо растерявшегося парня снова ответил учитель.  

– Ладно, учитель Пуртред, раз вы так уверенно об этом говорите. – Крайне раздраженно подметила директор. – Тогда как вы отреагируете, если я скажу вам, что у меня относительно вчерашнего есть совершенно другая информация? И что врач, к которой вы меня сейчас посылаете, сама толком ничего не знает.  

– О чем вы говорите?  

– А о том, учитель Пуртред, что ученики жалуются на то, что Джим, мол, является неуравновешенным и вчера у него произошел срыв. Он перевернул стол, кинул тот к стене и тем самым напугал весь класс своим поведением. – Начала давить женщина. – Ответьте, это правда?  

– Предположим, но не вся, ведь также стоит отметить тот факт, что эти самые «пугливые» одноклассники как раз и были теми, кто довел Джима до такого состояния.  

– А разве это не ваша работа, учитель Пуртред, наводить и поддерживать порядок в классе?  

– Моя работа – учить, но даже, если и так, когда я пришел конфликт был уже в самом разгаре. А мой долг – помогать ученикам, оказавшимся в беде, вот я и выполнил свой долг!  

– Что же вы тогда не помогли своим ученикам?  

– Почему это? Я помог Джиму.  

– Значит, вы помогли не тому человеку, ведь именно от него и исходила опасность!  

– Ошибаетесь! Я помог действительно нуждающемуся в моей помощи.  

– Какое красноречие я слышу с ваших уст, вот только, знаете что, это не моя проблема, учитель Пуртред, что вы там где-то гуляли, из-за чего еще и опоздали на урок.  

– Что?  

– Да, я прекрасно осведомлена о ваших вечных опозданиях и, явно мешающем вашей работе, романе с учителем рисования. Но речь сейчас не о вас, поэтому отложим данный разговор до нашей с вами следующей встречи. – Ее слова прозвучали угрожающе.  

– Хорошо, согласен. – Учителю было, что сказать по поводу своих опозданий, но директор оказалась права, сейчас главное – помощь Джиму. Вот мужчина и промолчал. – Но к чему вы все это ведете, директор Хогин?  

– А к тому, что я не могу позволить находиться в стенах моей школы социально опасного ученика, который может напугать или и того хуже – навредить другим ученикам школы.  

– Он не опасен, уверяю вас.  

– Ну, это уже не вам решать, учитель Пуртред.  

– Вот именно, и не вам.  

– Это мы еще посмотрим…  

– Вы, что же это, директор Хогин, собираетесь исключить Джима?  

Джим только и успел открыть рот, как тут же был остановлен выставленной вперед рукой учителя. Его мозг заставлял парня от нервов дернуть головой, но Джим проявленным усилием воли сдержался, вспоминая просьбу учителя накануне данного разговора с директором.  

– Да, ведь если это дойдет до городского совета – проблемы начнутся уже у меня. И я не могу этого допустить!  

– Вы понимаете, что Джим живет с матерью-одиночкой? У них нет ни средств, ни возможностей на то, чтобы менять школу в середине семестра.  

– Пусть тогда идет учиться в интернат. Мне плевать. – Отмахнулась женщина.  

– Вы все равно не сможете его исключить! – Раздраженно парировал учитель.  

– Это еще почему?  

– Нет достаточного количества оснований. – Учитель покачал головой. – Джим спокойный парень, к тому же, он отлично учится.  

– Ну, учитель Пуртред, может на вашем предмете и да, но вот на математике он стабильно получает одни тройки. И к слову, не забывайте, что как раз из-за его «спокойствия» мы с вами и собрались.  

– Поймите, это был единичный случай.  

– А с чего вы взяли, что он впредь не повторится снова, учитель Пуртред?  

– Потому что я учу Джима, не вы, а потому я лучше знаю, какой он на самом деле. Он очень сильный, я это вижу, поэтому уверяю вас, этого больше не повторится, можете мне поверить.  

– Этого мало. Скажите, вы готовы поручиться за мальчика и, в случае чего, взять всю ответственность на себя, раз у него есть только мать-одиночка, учитель Пуртред?  

Учитель бросил в сторону Джима короткий взгляд, мальчик был напуган и растерян, вот мужчина уверенно и заявил:  

– Да!  

Джим удивленно уставился на мужчину.  

– Я смотрю, вы сильно привязались к мальчику. Что же, хорошо.  

– В любом случае, ваше согласие и мое обещание все равно ничего не меняют. – Учитель спокойно пожал плечами.  

– Это еще почему?  

– Ведь, как я уже и говорил ранее, одних оценок и ваших подозрений для исключения недостаточно, нужна более весомая причина. К тому же, у вас нет прав на то, чтобы исключать из школы всех, кого вздумается.  

– Я директор школы!  

– Конечно, я этого не отрицал, но вам потребуется одобрение школьного совета, ведь без их позволения даже ваша власть ограничена, директор Хогин. Поэтому если вы действительно хотите исключить Джима по причине его социальной опасности, или как вы там это назвали, я считаю, для начала мальчика следует показать школьному психологу. Пусть на него посмотрит специалист и сделает свой вывод, на основании которого уже и будет принято решение по поводу того, нужно ли исключать Джима из школы или нет. Верно?  

Учитель посмотрел на Джима и подмигнул.  

– Что думаешь, согласен? Вдруг она сможет сказать, что с тобой происходит.  

Парень молчал, он лишь широко улыбнулся и закивал головой.  

– Отлично! Вот и молодец. Вот и договорились. – А после мужчина повернулся к директору. – Что скажете, директор Хогин?  

– Ладно, вы правы, учитель Пуртред. – Недовольно скривившись, заключила директор, процедив слова сквозь стиснутые зубы. – Тогда пусть идет к школьному врачу и просит выписать ему направление к школьному психологу. Ты все понял?  

Директор посмотрела на Джима. Парень растеряно глянул на учителя, кивнувшего ему, затем снова на директора и сказал:  

– Да.  

– Хорошо, в таком случае вы свободны. Можете идти. – Директор махнула рукой, словно прогоняя Джима с учителем прочь, после чего спокойно вернулась к работе.  

Уже в коридоре учитель повернулся к Джиму и сказал:  

– Ты молодец, правда. Сдержался и вел себя спокойно, как я и просил. – Мужчина улыбнулся.  

– Спасибо. – Джим поднял глаза и посмотрел на учителя. – То, что вы там сказали, когда поручились за меня, это правда?  

– Конечно. Я действительно считаю, что ты сильный, раз борешься с таким. Многие этого не понимают, просто не способны понять того, какие трудности тебе приходиться преодолевать каждый день, из-за чего они могут избегать тебя, бояться, считать другим человеком и даже осуждать, но, главное, чтобы ты все равно никогда не переставал бороться. Будь выше этого, будь лучше их. И помни, я в тебя верю.  

– Простите меня, я причинил вам столько неудобств. – На глазах Джима проступили слезы.  

– Брось! О каких неудобствах ты, вообще, говоришь? По сравнению с тем, через что ты проходишь каждый день – это пустяк.  

– К своей жизни я уже как-то привык, а вот вас подставил.  

– Не стоит беспокоиться об этом – я сам решил тебе помочь. К тому же, для чего еще нужны друзья, если не для помощи в трудную минуту, верно? – Мужчина улыбнулся.  

– Вы, правда, считаете меня своим другом?  

– Конечно! Я удивлен, что ты до сих пор этого не понял.  

– Нет, я понял, просто...  

– Просто не мог в это поверить? – Джим кивнул. – Мне, конечно, немного обидно за то, что ты раньше мне ни о чем не рассказывал. Но при этом я прекрасно понимаю причины твоего молчания – не зная моего отношения к тебе, ты просто боялся осуждения и насмешек с моей стороны, как это делают другие.  

– Да, но после вы сказали, что это вздор.  

– Вот именно! И ты поверил мне. И теперь ты точно знаешь, что я не врал тебе. Чему я очень рад. Джим, впредь не бойся обращаться ко мне за помощью, хорошо? Я никогда не откажу тебе.  

– А я разве ранее не говорил, что верю вам? – Джим широко улыбнулся.  

Мужчина рассмеялся и хлопнул парня по плечу:  

– Да, точно! Говорил.  

Джим тронул учителя за руку и сказал:  

– Простите. Я же...  

– Ни слова больше, Джим. Я так и хотел. Я понимаю. Просто мне показалось, что тебе сейчас нужна поддержка, пусть даже и в виде столь банального жеста. Не бойся, меня твой недуг не смущает. Но лучше тебе его сдерживать так же, как ты это делал в кабинете директора. Не для меня – ради себя, Джим.  

– Хорошо, я буду стараться.  

– Молодец. Никогда не сдавайся и у тебя обязательно все получится, договорились?  

Джим вытер лицо и кивнул, а учитель тем временем довольно заключил:  

– Вот и отлично. Ладно. Рабочий день еще не закончен, та и у тебя дела намечаются – тебе ведь еще идти к врачу за направлением к психологу, поэтому нам пора расходиться. Но мы не прощаемся.  

– Вы правы. – Джим снова кивнул и улыбнулся.  

На этом и закончился их разговор.  

Прежде чем пойти на следующий урок, а пока Джим сидел у директора уже началась перемена, он подошел к своему шкафчику. И пока парень стоял там и перебирал свои вещи, мимо него по коридору вместе со своими новыми друзьями прошел его бывший лучший друг и, малозаметно улыбнувшись, приветственно кивнул ему. Джим же отреагировал на действия своего бывшего лучшего друга ответным кивком и удивленным выражением лица, а только тот за поворотом скрылся еще и дернул головой.  

Несколько дней спустя.  

На приеме у психолога.  

– Здравствуйте.  

– Привет. Джим Лейк, верно?  

– Да, это я.  

– Ага, хорошо. А меня зовут Кэтрин. Будем знакомы. – Женщина доброжелательно улыбнулась.  

– Да. – Напряженно кивнул Джим.  

– Джим, расслабься. Тебе нечего бояться – мы просто поговорим. Угу?  

– Ладно, простите.  

– Отлично. И так, я знаю, что ты лично взял направление у врача к психологу и сам пришел ко мне. Признаться честно, я удивлена, ведь это редкость среди подростков. Из этого можно сделать вывод, что у тебя есть крайне надоевшая тебе проблема, которую ты не отрицаешь, и я даже больше скажу – готов ее решить. Пока я все верно говорю?  

– Да.  

– Превосходно. Но, видишь ли, в чем проблема, Джим. – Джим покачал головой, а женщина тем временем продолжила. – Это все, что я могу о тебе сказать. Поэтому, прошу, поделись со мной своей проблемой, чтобы я могла тебе помочь.  

– Да, конечно. – И тут Джим стыдливо опустил глаза и, как это говориться, замялся. Он дернул головой и продолжил молчать.  

«Понятно». Заметив это, заключила про себя женщина и сказала Джиму:  

– Джим, успокойся и не нервничай. Знай, я, правда, хочу тебе помочь. Я никому не расскажу, честно. Но если ты и дальше будешь молчать – я ничем не смогу тебе помочь и твое посещение окажется напрасным. А это, как по мне, довольно таки глупо, особенно учитывая, что ты уже здесь. Согласен?  

– Да. Простите, мне просто нужно собраться с мыслями.  

– Конечно, я понимаю. Не переживай, я подожду. Собирайся столько, сколько потребуется. – Улыбнулась психолог. – Мне некуда спешить – кроме тебя ко мне, как видишь, больше никто не записан.  

«Под дверью действительно больше не было ожидающих своей очереди». Подумав, хмыкнул Джим.  

– Та и у тебя уроки, я так полагаю, уже закончились, поэтому времени у нас с тобой полным полно.  

– И то верно. – Джим почесал затылок.  

С ее лица не спадала улыбка, которая отдавала добротой и теплом, что очень понравилось Джиму и в конечном итоге расположило парня к общению.  

– Ну, вот! – Радостно воскликнула женщина. – Поэтому набери полную грудь воздуха, выдохни, расслабься, доверься мне и понеслась. Давай! Как на духу. Главное, ничего не скрывай от меня и говори только правду. Все понял?  

Кэтрин взмахнула руками. Джим вздохнул и выдал:  

– Да! Вы правы, у меня проблемы.  

– Хорошо, молодец. Продолжай. Опиши их.  

– Это похоже на некий недуг, я не знаю, но вместо кашля, там, или насморка, повышенной температуры у меня в голове постоянно крутятся тревожные мысли, от которых я уже устал. Понимаете? – На его глазах проступили слезы. – Простите меня.  

Джим поспешил вытереть лицо рукой, но был остановлен психологом:  

– Ничего, ты открываешь передо мной свои страхи, а потому плакать это нормально. Не переживай. Плач, если хочешь и не бойся – ты имеешь на это полное право. Правда, я пока не совсем понимаю, о чем ты говоришь, поэтому, прошу, ты рассказывай, рассказывай.  

– Что рассказывать? Это все. – Джим пожал плечами и удивленно уставился на психолога.  

– Ладно. – Протянула женщина. – Скажи, как именно, помимо тревожных мыслей, выражается твой недуг? Не пойми меня не правильно, просто я заметила, как ты дернул головой, когда я в первый раз попросила тебя рассказать мне. Это тоже часть твоего недуга, я права?  

– Да. – Джим кивнул.  

– Хорошо. И так, я понимаю, что это что-то невротическое. Скажи, подобное проявляется у тебя во время стресса?  

– Да.  

– Хорошо, только во время стресса или бывает также и само по себе?  

– Само по себе тоже.  

– Как часто?  

– Постоянно.  

– Понятно. И на что это похоже?  

– Ну, я даже не знаю, будто пытаюсь прогнать плохие мысли из головы всеми этими движениями. Понимаете? А еще я всегда должен трогать определенные предметы в заранее задуманной в моей голове последовательности и «правильно», так сказать. Или, например, людей в ответ на их прикосновения меня.  

– Словно твой личный ритуал, да?  

– Верно, все именно так. – От удивления у парня широко открылся рот, и Джим вопросил. – Стоп. Так вы уже знаете, что со мной не так? Я правильно понимаю?  

– Пока еще нет, лишь догадки, но кажется, мы с тобой на верном пути.  

Джим довольно улыбнулся.  

– Джим, скажи, как давно у тебя это началось?  

– Ну, надо подумать. – Джим вдумчиво потер подбородок. – Так, сейчас мне 16, а впервые это произошло примерно 5 лет назад.  

– То есть в 11, верно?  

– Получается, что да. – Согласно кивнул Джим. – А что?  

– Понятно. Что же, это распространенный для него возраст.  

– Для чего?  

– И последнее. Джим, сейчас я попрошу тебя заполнить один бланк. Хорошо? После чего я точно смогу сказать, что именно с тобой происходит. Согласен?  

– Конечно. Да! – Джим явно оживился от такого предложения.  

– Отлично. – Женщина достала из стола несколько листов бумаги и протянула их Джиму. Вместе с листами она дала ему ручку и сказала. – Вот. Бери и заполняй. Главное, никуда не торопись. Отнесись к этому со всей серьезностью и заполняй бланк внимательно и вдумчиво. Понял?  

– Да. – Начав глазами пробегаться по тексту, отстранено ответил Джим.  

– Хорошо. – Психолог улыбнулась. – А я пока выпью чаю. Ты не хочешь?  

– А, что? Оу, нет. Спасибо. – Буквально на секунду Джим оторвался от любопытных бумаг, а только вернулся к их прочтению – тут же поинтересовался у психолога. – Мисс Кэтрин, простите, но что это, вообще, такое?  

– Проверка на наличие у тебя болезни, которую я подозреваю. Поэтому, если ты хочешь получить ответ на вопрос: «что со мной происходит? » – будь честен. Угу?  

– Ладно, я понял.  

– Молодец. – Сказала женщина, улыбнулась и дальше продолжила пить чай, лишь добавила напоследок. – Подходящие тебе ответы обводи кружком. Хорошо?  

– Да. – Ответил Джим.  

– Там всего лишь десять вопросов, поэтому никуда не торопись и заполняй спокойно. – Повторила психолог.  

Джим тем временем в очередной раз согласно кивнул и принялся отвечать на вопросы.  

«И так, повторим просмотр, только на этот раз внимательно и со всей серьезностью». Подумал парень, снова на бланк взглянув, и прочитал название: «Тест Йеля-Брауна».  

Первый вопрос.  

Общая продолжительность Ваших навязчивых мыслей в течение суток составляет:  

а) не наблюдаются вообще;  

б) по совокупности меньше часа;  

в) по совокупности 1-3 часа в течение дня;  

г) по совокупности 3-8 часов в течение дня;  

д) по совокупности более 8 часов в течение дня.  

«Что за вопросы такие? Черт». Возмущенно цокнул языком Джим, а затем успокоился и мысленно добавил. «Ладно, мисс Кэтрин просила быть честным – так я и поступлю, ведь я хочу узнать, что со мной происходит. И в таком случае мой ответ будет... ».  

Джим дернул головой и обвел вариант «д».  

Второй вопрос.  

Степень нарушения повседневной жизни вследствие наличия навязчивых мыслей:  

а) совсем не нарушена;  

б) нарушена слабо;  

в) чувствуется негативное влияние, но образ жизни прежний;  

г) сильно нарушен повседневный образ жизни;  

д) образ жизни полностью нарушен.  

Джим вздохнул и почесал затылок.  

«Так, ну... Учитывая, что они постоянно посещают мою голову и заставляют делать то, чего я не хочу – думаю, сильно нарушают. И это будет ответ... ».  

Хотел было он снова обвести вариант «д», но затем еще раз подумал и все же решил, что для его случая более точным будет ответ «г».  

Третий вопрос.  

Уровень психологического дискомфорта вследствие навязчивых мыслей:  

а) не испытываю вообще;  

б) испытываю слабый дискомфорт;  

в) испытываю сильный дискомфорт, но в общем, чувствую себя хорошо;  

г) испытываю сильный дискомфорт и это сказывается на моем самочувствии;  

д) практически весь день испытываю очень сильный дискомфорт.  

«Я не знаю, что такое психологический дискомфорт, но, учитывая общую тяжесть своего случая, как и обычно, выберу самый последний, а по совместительству и тяжелый вариант. К тому же, это все равно будет не далеко от истины».  

И Джим со спокойной душой обвел вариант «д».  

«Ну, хоть стабильность присутствует в моих ответах». Джим пожал плечами.  

Четвертый вопрос.  

Сопротивление навязчивым мыслям:  

а) в состоянии им сопротивляться практически всегда;  

б) могу оказать сопротивление большей части обсессий;  

в) иногда я могу оказать им хорошее сопротивление;  

г) чаще всего я не могу сопротивляться им;  

д) не в состоянии сопротивляться обсессиям.  

«Какое там сопротивление? ». Ухмыльнувшись, фыркнул Джим и вновь обвел последний вариант, а именно «д». Вот только на этот раз не было покоя в его измученной душе.  

После чего печально вздохнул, осознавая свои паршивые перспективы, особенно учитывая данный ответ и все ответы до него. А там ведь еще шесть вопросов впереди осталось. И вряд ли в них результат будет более положительным.  

«Да, видимо серьезный у меня случай». Подумал Джим и дернул головой.  

– Все хорошо? – Внезапно поинтересовалась у него обеспокоенно уставившаяся на парня психолог, которая заметила его крайне поникший внешний вид.  

– Да. – Джим улыбнулся. Он врал ей. Но она ведь просила его быть честным и довериться ей, ведь иначе она не сможет ему помочь, а он так этого хочет. Вот Джим в итоге не сдержался и, почесав затылок, все же добавил. – Хотя не знаю, если честно. Думаю, результаты покажут правду.  

– Вот именно. Ты, главное, не переживай и будь честен в ответах. – Поспешила его успокоить и подбодрить психолог.  

– Да, я помню.  

– И не думай о результатах. – Отмахнулась женщина. – Все дальнейшее я возьму на себя. Ты просто заполни тест и все. Угу?  

– Хорошо. Спасибо. – Джим улыбнулся и кивнул.  

– Ладно, продолжай. Не буду больше тебя отвлекать. – Психолог улыбнулась в ответ и сделала очередной глоток чая.  

А Джим тем временем успокоился и к тесту вернулся.  

Пятый вопрос.  

Степень контроля над обсессиями:  

а) обсессии полностью находятся под моим контролем;  

б) в большинстве случаев я контролирую их;  

в) иногда мне удается контролировать обсессии;  

г) могу контролировать их незначительно;  

д) мои обсессии неконтролируемы.  

«О каком там контроле вообще может идти речь? Так». Подумал Джим и обвел вариант «д».  

«И так, вопрос номер шесть. Осталось еще четыре». Устало вздохнул парень.  

Ваша продолжительность навязчивых действий, ритуалов в течении суток:  

а) не наблюдаются вообще (по совокупности меньше часа);  

б) по совокупности меньше часа;  

в) по совокупности 1-3 часа в течение дня;  

г) по совокупности 3-8 часов в течение дня;  

д) по совокупности более 8 часов в течение дня.  

«Так, ну тут все ясно – «г». Мысленно заключил Джим и обвел данный вариант.  

Седьмой вопрос.  

Степень нарушения повседневной жизни:  

а) совсем не нарушают;  

б) оказывают слабое влияние;  

в) чувствуется негативное влияние, но образ жизни прежний;  

г) сильно нарушают повседневный образ жизни;  

д) образ жизни полностью нарушен.  

«Ну, учитывая, что мне из-за моих ритуалов приходится в школу на два часа раньше вставать и все равно умудряюсь опаздывать – значит, конкретно они так нарушают мой повседневный образ жизни. По факту они уже стали не просто частью, а именно что моим повседневным образом жизни. Это определенно «д».  

Джим дернул головой, данный ритуал – не просто нервы, это уже действительно превратилось в часть его жизни. Больше он не боялся, что психолог это увидит, знал, что не станет смеяться, доверился ей, а потому и не скрывал.  

Вопрос номер восемь.  

Уровень психологического дискомфорта:  

а) не испытываю вообще;  

б) испытываю слабый дискомфорт;  

в) испытываю сильный дискомфорт, но в общем, чувствую себя хорошо;  

г) испытываю сильный дискомфорт и это сказывается на моем самочувствии;  

д) практически весь день испытываю очень сильный дискомфорт.  

«И снова этот психологический дискомфорт. Тьфу ты! Так, тут сразу «д».  

Девятый вопрос.  

Сопротивление компульсиям:  

а) в состоянии им сопротивляться практически всегда;  

б) могу оказать сопротивление большей части компульсий;  

в) иногда я могу оказать им хорошее сопротивление;  

г) чаще всего я не могу сопротивляться им;  

д) не в состоянии сопротивляться компульсиям.  

«Черт! Что же у меня все «д»? Хотя чему я удивляюсь, если еще несколько вопросов назад все понял? Одно радует – остался последний вопрос».  

И вот он – десятый, финальный, вопрос! И Джим, в принципе, уже знал, каким он будет, ведь давно заметил в них некую закономерность и повторяемость. Меняется только объект вопроса, но вот его структура всегда остается прежней.  

Степень контроля над компульсиями:  

а) компульсии полностью находятся под моим контролем;  

б) в большинстве случаев я контролирую их;  

в) иногда мне удается контролировать компульсии;  

г) могу контролировать их незначительно;  

д) мои компульсии неконтролируемы.  

Джим обвел вариант «д» и облегченно выдохнул: «Все, наконец-то я закончил».  

Он молча положил листы на стол. Рядом поместил и ручку. Затем придвинул листы к краю стола, выровняв их по линии, и ручку положил параллельно листам.  

Кэтрин сделала очередной глоток чая, терпеливо дожидаясь конца ритуала, после чего отложила чашку в сторону и посмотрела на листы:  

– Вижу, ты закончил.  

Джим в ответ кивнул.  

– Хорошо. – Она потянулась к листам, взяла их и принялась внимательно изучать его ответы. – Ну что, ты готов услышать заключение?  

– Да! – Уверенно заявил Джим и снова кивнул.  

– Отлично. – Психолог улыбнулась и дальше продолжила изучать его ответы. – Тогда я сейчас быстро проверю твой тест и тут же оглашу результаты.  

И вот, спустя какие-то две-три минуты, что пустяк для человека, ищущего ответ на протяжении пяти своих последних лет, Кэтрин вздохнула:  

– Угу. Вот и доказательства моих догадок. – И сказала. – Джим, у тебя обсессивно-компульсивное расстройство, также его еще называют невроз навязчивых состояний или синдром навязчивых состояний.  

– И что это такое?  

– Это такое психологическое заболевание.  

– Оно опасно? – Джим дернул головой.  

– Оно не смертельно, если ты об этом. А об опасности ритуалов в широком смысле этого слова, думаю, не мне тебе рассказывать, учитывая, какие они бывают. Верно?  

– Ну, да. – Джим опустил голову. Его голос дрожал от страха. – Кэтрин, скажите, это лечится?  

При этом вопросе на его глаза навернулись слезы. Заметив это, психолог поспешила успокоить парня, сказав:  

– Скрывать не стану, Джим, случай у тебя тяжелый, но да – вылечить можно.  

– Это хорошо. – И Джим, услышав ее ответ, облегченно выдохнул.  

– Верно, поэтому не нужно бояться. Угу?  

– Да. – Джим улыбнулся и согласно кивнул.  

– Вот именно из-за таких моментов я и люблю свою работу. – Губы Кэтрин также растянулись в улыбке. – И так, смотри...  

Но не успела она договорить, как Джим рассмеялся. Психолог по началу даже удивилась такой, казалось бы, странной реакции парня на ее слова, но быстро поняла, в чем все дело:  

– Ты рад, что наконец-то получил ответ? – Спросила женщина. – Я права?  

– Да. Да! – Повторил Джим и, подняв голову, посмотрел на потолок. – Целых пять лет данное заболевание мучило меня, но теперь я наконец-то знаю, что со мной не так! Я понимаю, с чем именно я борюсь и даже то, что это можно вылечить! И, Боже, как же я этому рад! Рад это услышать.  

– Вот это правильный настрой! Одобряю!  

– Спасибо. – Джим посмотрел на Кэтрин и добавил. – Вы даже и представить себе не можете, как мне сейчас хорошо и легко на душе.  

Он широко улыбнулся и заплакал, но Кэтрин знала, что на этот раз это были слезы радости, а не страха и отчаяния, вот и сказала:  

– Рада это слышать. – Психолог поддержала его хорошее настроение своей улыбкой. – Но, поверь, мне не впервой, ведь ты не первый такой и не последний.  

Внезапно Джим поник:  

– То есть, существуют еще люди с таким же недугом, как и у меня?  

– Конечно, существуют. Ты ведь не думал, что один такой особенный? – Женщина демонстративно посмеялась.  

Но быстро поняла, что это было лишним.  

– Нет, не думал, я просто надеялся на это. – Парень печально голову склонил.  

– Прости, мне не стоило этого говорить. Я знаю, это тяжело, но данная болезнь поддается лечению, поэтому не стоит за них переживать и за себя бояться, ведь и тебя мы вылечим. Угу? – Кэтрин пытливо уставилась на Джима.  

– Да, я понимаю. – Джим кивнул, легко улыбнулся, а после уверенно заявил. – Я доверяю вам, поэтому говорите, что мне нужно делать. Я готов!  

– Молодец! Тогда слушай. И так, я назначу тебе несколько лекарств. По факту, это антидепрессанты, но они отлично подходят для лечения твоей болезни. Стоит также понимать, что у каждого из них есть свои побочные эффекты, которые тоже следует учитывать. Но сразу, увы, они не проявятся. – Но тут Кэтрин заметила испуганный взгляд Джима, улыбнулась и живо добавила. – А может и вовсе не проявятся, кто его знает. Верно? В любом случае, во время следующей нашей с тобой встрече мы решим, какие оставить, а какие лучше заменить. Хорошо?  

– Да.  

– Но для этого я попрошу тебя пристально следить за любыми изменениями в самочувствии. Сам понимаешь, я не смогу следить за течением твоей болезни и ее лечением за пределами наших с тобой встреч. Угу?  

– Я понимаю.  

– Отлично. Я рада, что ты доверился мне, но твое лечение – это в первую очередь твой личный труд.  

– Спасибо. Я знаю.  

– Но я все же надеюсь, что тебя не смущает тот факт, что нам с тобой еще часто придется видеться? – Психолог широко улыбнулась, а вот с лица Джима улыбка и не думала спадать. Ровно до этого момента, когда она сменилась удивлением от подобного вопроса Кэтрин:  

– Нет, что вы.  

– Это хорошо. Ты ведь знаешь, что я лишь хочу тебе помочь?  

– Конечно, именно поэтому вы сами ранее сказали, что я вам доверяю. – Ответил Джим и снова улыбнулся.  

– Ого! Так ты, выходит, еще и шутить умеешь, да? Молодец! Знаешь, радостный и веселый ты мне больше нравишься, чем грустный и поникший, каким ты пришел ко мне. Видишь, всего полчаса времени, а ты уже начинаешь меняться.  

– Ага.  

– Это очень хорошо и также меня радует! Запомни, Джим, впредь старайся бороться со своими страхами, не давай им завладеть тобой и никогда больше не замыкайся в себе, иначе все лучшее в жизни упустишь. Хорошо?  

Не смотря на довольно таки серьезное наставление, Кэтрин преподнесла его с улыбкой, а потому и Джим ответил ей тоже улыбаясь:  

– Да. Я буду, честно. Обещаю!  

– Молодец. – Довольно заключила Кэтрин, но внезапно она все же придала своему лицу серьезное выражение и продолжила. – И так, я переговорила со школьным врачом и предварительно взяла у нее твою медицинскую карту. Что же, на основании полученных данных, а также учитывая, что у тебя ранее не наблюдалось аллергических реакций на составляющие препаратов, которые я хочу тебе прописать, я подобрала для тебя наиболее подходящие лекарства, которые не должны вызвать острую реакцию твоего организма.  

Кэтрин достала из ящика стола четыре небольших коробочки из-под лекарств и передала их Джиму. Джим взял коробки, покрутил те в руках, а после любопытно уставился на Кэтрин.  

– И так, смотри. Это флуоксетин и сертралин. Флуоксетин нужно принимать один раз в сутки по две капсулы в первой половине дня, а сертралин принимаешь тоже один раз в сутки по одной таблетке. Учитывая, что флуоксетин ты будешь пить днем – сертралин лучше пей вечером. Если потребуется – в дальнейшем увеличим дозировку, но пока как-то так. Запомнил?  

– А? Ага. – Растерянно кивнул Джим.  

– Не переживай, если что, там в коробке есть инструкция – посмотришь. Или придешь ко мне – я повторю. Угу? – Очередной кивок от Джима. – Отлично. Также следует сразу рассказать о побочных эффектах, которые могут возникнуть. Это не значит, что они возникнут, но ты должен быть к ним готов, поэтому я, как твой врач, обязана тебя о них предупредить.  

– Я понимаю.  

– Хорошо. И так, все побочные эффекты я перечислять, конечно же, не буду, если захочешь – ознакомишься с ними в инструкции, но обозначу основные, с которыми ты можешь столкнуться во время приема лекарств. Среди них следующие: головная боль, сонливость или чувство тревоги, может наоборот бессонница, также боль в животе и сыпь. Это, если вкратце.  

Джим испуганно уставился на психолога.  

– Не бойся. – Кэтрин рассмеялась. – Вероятность того, что хотя бы один из подобных эффектов проявится крайне мала. Главное, придерживайся назначенной мною дозировке и все будет хорошо. Угу?  

– Ладно. – Джим легко качнул головой и облегченно выдохнул.  

– Но сразу скажу, что если во время приема лекарств ты, вдруг, почувствуешь негативную реакцию на них своего организма – сразу иди ко мне. Все понял?  

– Да. – Уверенно заявил Джим.  

– Отлично. Молодец. Помни, это очень важно.  

– Хорошо.  

– Также я не наблюдаю у тебя признаков синдрома Туретта, что очень хорошо. И еще, скажи, у тебя случаются приступы депрессии?  

– Нет. – Джим удивленно посмотрел на Кэтрин и отрицательно покачал головой. – А что такое?  

– Угу. Та нет, ничего такого. Просто это значит, что не нужно будет принимать дополнительные лекарства. – Кэтрин улыбнулась. – Уже легче. Да?  

– Ага. – Протянул Джим.  

Удивленное выражение пока не спало с его лица, но не только из-за предыдущего вопроса Кэтрин, а также и из-за следующих слов женщины:  

– Джим, я хочу попросить тебя еще об одном.  

– Да, о чем именно?  

– Я знаю, что тебе сложно довериться людям и контактировать с ними, но, помимо наших с тобой обязательных последующих встреч. – На эти слова Кэтрин поставила особое ударение. – В качестве дополнительного лечения, я также хочу, чтобы ты посетил собрания моей группы помощи и поддержки больных ОКР.  

– Что?  

– Пойми, эти люди так же, как и ты, столкнулись с данным недугом, а потому, поверь, если ты не побоишься и откроешься им – они станут тебе лучшими советчиками и, возможно, даже друзьями. – Кэтрин с надеждой в глазах посмотрела на Джима. – Ну, что скажешь?  

– Я подумаю о вашем предложении. – Джим опустил голову.  

– Конечно. Я понимаю, поэтому я не буду давить на тебя или торопить с принятием решения. Можешь сразу не отвечать. Если что, собрания проводятся каждую субботу в 9 часов утра в библиотеке нашей школы.  

– Почему именно в библиотеке, а не в вашем кабинете?  

– Тесно. – Улыбнувшись, Кэтрин спокойно пожала плечами.  

– Неужели в школе так много больных этим ОКР?  

– Там не школьники.  

– Оу...  

– Джим, не бойся. Никто не собирается тебя там обижать. Хорошо?  

– Ладно. – Джим кивнул. – Я понял.  

– А если серьезно – библиотека просто более приспособленная под такого рода собрания. Там есть столы и стулья. К тому же, ее все равно по выходным никто не посещает.  

– Ну да, согласен. – Джим почесал затылок.  

– К слову, Джим, скажи, я знаю, что вы с мамой живете одни. Это правда?  

– Да.  

– А что случилось с твоим папой?  

– А зачем вам это?  

– Ну, как же, я ведь психолог и в данный момент твой лечащий врач, поэтому, чтобы помочь тебе – мне все нужно знать. Понимаешь?  

– Да. Отец ушел из семьи, когда мне было десять лет. – Джим спокойно пожал плечами, когда на самом деле внутри него при упоминании отца все забурлило. Нет, не ненавистью – переживаниями. Из-за чего он снова дернул головой.  

– Понятно. – Вдумчиво хмыкнула психолог. – Джим, я бы хотела поговорить с твоей мамой.  

– Нет. Прошу, этого нельзя делать! – Внезапно парень сменился в лице и выкрикнул.  

– Почему?  

– Она постоянно работает, к тому же я не хочу ее беспокоить. Поймите, ей и так тяжело.  

– Хорошо. Я понимаю. В таком случае, я жду от тебя ответственности и полной отдачи. Угу?  

– Спасибо. Да, конечно, я согласен.  

– Молодец. Ладно, на сегодня, думаю, хватит, поэтому прием окончен. – Кэтрин довольной хлопнула в ладоши. – Ну что, и ведь не страшно было, угу?  

– Ага. – Джим улыбнулся.  

– Выходит, я могу рассчитывать на еще одну нашу с тобой встречу?  

– Да, я ведь дал понять, что хочу излечиться, и что доверяю вам. – Уверенно заявил Джим.  

– Верно.  

– Так. Я могу идти?  

– Конечно. – С улыбкой на губах, Кэтрин одобрительно кивнула. – Увидимся в следующий четверг в это же время. Угу?  

– Хорошо. Спасибо вам за помощь. Прощайте.  

Джим встал со стула и покинул кабинет психолога.  

Суббота. 9 часов утра. Школьная библиотека. Собрание группы поддержки.  

Джим так боялся опоздать, что проснулся в шесть часов утра. У школы, учитывая все его ежедневные ритуалы, он был уже в половине девятого, но сразу заходить также побоялся, вот и слонялся вокруг, пока часы не показали 8:50 – тогда-то он наконец-то и решился зайти внутрь. Хотя несколько раз во время данного ожидания его голову посещала мысль, что стоит все-таки вернуться домой, но Джим каждый раз говорил:  

– Нет. – И отгонял ее прочь, дергая головой.  

В библиотеке не было читателей, лишь пару человек сидело на двух стульях из семи, поставленных по кругу в самом центре помещения. Джим живо понял, что ему туда.  

Парень дернул головой, но впредь старался держаться и не делать этого при людях. Правда, чего скрывать от таких же, как и он сам? Было не понятно.  

Затем Джим неторопливо приблизился к людям, неуверенно кивнул им, как бы говоря: «здравствуйте», но только молча. Получил легкие кивки в ответ и занял, как он понял, свободный стул. Спросить «так ли это» – побоялся, но ни на одном из них не было написано имен, а значит, садись, куда пожелаешь.  

Постепенно в помещении библиотеке начали появляться люди, а вместе с тем и круг из стульев пополнялся все новыми и новыми лицами. Да, Джим видел всех этих людей впервые, а потому их постоянное дружеское:  

– Привет. – Обращенное ко всем сразу, ни о чем ему не говорило.  

И на секунду ему показалось, что он самый молодой участник группы, ведь оставалось всего два стула, один из которых точно предназначен для мисс Кэтрин, а вокруг него сидели одни лишь взрослые люди. И с каждым новым вошедшим человеком Джиму становилось все более неловко, но пик данного чувства пришелся на следующие несколько минут, которые тесно связаны с ответом на вопрос: «Почему всего на секунду? ». Да потому что в итоге ему пришлось признать свою ошибку, по причине того, что он оказался всего лишь «одним из», ведь именно в этот самый момент у Джима перехватило дыхание, когда он увидел, как в помещение библиотеки вошла девушка. У нее были кудрявые каштановые волосы по плечи, карие глаза, широкая красивая улыбка и, что он также, странным образом, нашел привлекательным, большие зубы.  

Предпоследний стул, помимо оставленного для Кэтрин, который девушка и заняла, находился прямо напротив Джима.  

Он временами переглядывался с девушкой, которая ему мило улыбалась. Затем старался сдержанно – малозаметно дергать головой и неловко отводил глаза.  

Наконец-то в помещении показалось хоть одно знакомое лицо – это появилась психолог Кэтрин. Женщина живо шагала к гостям, но только завидела Джима – тут же остановилась и, улыбнувшись, радостно воскликнула:  

– Ты все-таки пришел. Молодец!  

Джим не любил привлекать к себе лишнего внимания, а сейчас буквально каждый смотрел в его сторону, вот парень и опустил голову.  

Кэтрин, осознав свою ошибку, мигом замолчала и дальше зашагала. Но извиняться при этом не стала, ведь понимала, что подобное – хорошо в воспитательных целях. Джиму нужно побороть свой страх и в конечном итоге открыться всем этим людям, если он действительно желает, чтобы ему помогли, если он и вправду готов к этому. Он должен воспринимать их, как часть своего окружения, практически семью, довериться им и не ждать смеха с их стороны.  

Но для этого Джиму придется породниться с ними и стать в их кругу более раскрепощенным. Дабы сделать его расположенным к общению, Кэтрин решила, напротив, сконцентрировать на нем внимание, тем самым подтолкнув крайне неразговорчивого парня к диалогу. Обычно это способно еще сильнее закрыть и без того замкнутого в себе человека, но женщина знала, что Джиму просто не хватает поддержки, поэтому считала, что в его случае излишнее внимание в окружении хороших людей, которые не только не собираются причинять ему вреда, а даже наоборот способны оказать ему ту самую, так называемую, поддержку – в итоге откроет парня. Пусть даже и не сразу.  

Вот Кэтрин и продолжила гнуть свою линию.  

Женщина села на последний стул, завершив тем самым сбор их группы, и, осмотрев каждого по кругу, начала говорить:  

– Здравствуйте. – Люди молча кивнули ей в ответ. – И вот мы снова, в который уже раз, здесь с вами собрались.  

Кэтрин хлопнула в ладоши и продолжила:  

– Но, как вы уже успели заметить – сегодня мы тут не одни. Да, да. У нас пополнение. Скрывать не стану, я надеялась, что он придет. Прошу, поприветствуйте новенького в нашей группе.  

Женщина показала на Джима рукой. И тут все принялись дружно аплодировать парню, что вызвало у него только больше неловкости, а только успокоились – Кэтрин добавила:  

– О себе же он лучше пусть расскажет сам. – Затем посмотрела на парня и сказала. – Давай, Джим, дерзай! Я верю, что у тебя все получится. Не бойся.  

И тут Джим краем глаза заметил, как все принялись его внимательно слушать.  

Парень сдержался, чтобы не дернуть головой, а только поборол свой страх – вздохнул, поднял голову и, собравшись с мыслями, сказал:  

– Так. Всем привет. Меня зовут Джим Лейк. Мне 16 лет. Я учусь в школе. Живу с мамой.  

– Хорошо. Отлично! – Радостно воскликнула Кэтрин. – Ты молодец, Джим, продолжай.  

– Это все. – Джим отрицательно покачал головой.  

– Все? Точно? Джим, ты можешь и дальше рассказывать нам о себе. Не бойся. Мы все здесь тебя поддержим. – Она обвела собравшихся людей рукой. – Скажи, к примеру, зачем ты сюда пришел?  

– Потому что вы меня попросили прийти.  

– Да, но чего ты сам желаешь добиться от данных собраний? Помнишь, мы с тобой говорили об этом на встрече?  

– Простите меня, мисс Кэтрин, но я не боюсь, я просто не хочу говорить. – И вновь Джим, словно виновато, голову склонил, которой перед этим еще и дернуть к плечу успел.  

– Ничего страшного, Джим. Я понимаю. – Кэтрин кивнула, а вдогонку вдумчиво хмыкнула: «Видимо, пока еще рано. Нужно время». – Ладно, кто тогда поделится с нами ходом и успехами своего излечения? Боб, может быть Вы?  

Обратилась она к мужчине, сидящему рядом с Джимом, желая тем самым показать парню пример и доказать, что ничего страшного в этом нет.  

– Оу, да. Я могу. – Мужчина безразлично пожал плечами. – С радостью.  

– В таком случае, прошу, вы можете начинать.  

И мужчина приступил к своему рассказу, но Джим его уже не слушал, ведь парень поднял глаза и схватил ступор, только столкнулся взглядом с вновь мило улыбнувшейся ему той самой девушкой. Но Джиму показалось, что девушка просто смеется над ним и его недугом, а потому, вместо ответной улыбки, он снова дернул головой и взгляд неловко в сторону отвел, из-за чего припали его глаза к полу.  

Так он и просидел до конца собрания, ведь после рассказов еще нескольких человек все разошлись. Кэтрин ничего не сказала Джиму, лишь понадеялась, когда говорила людям вслед:  

– И не забудьте, в следующую субботу у нас очередное собрание группы. – Что он снова придет, но на этот раз будет уже более разговорчивым, прекрасно понимая, что Джиму просто следует привыкнуть к обстановке и новым людям вокруг себя. Что, в принципе, не так уж и сложно, особенно учитывая, что он является «человеком-привычкой».  

Вторник.  

Прозвучал звонок с урока истории. Ученики начали покидать класс истории. Вот и Джим направился к двери, когда, проходя мимо стола учителя, был остановлен мистером Пуртредом:  

– Джим, задержись на несколько минут, будь так любезен.  

– Ладно. – Кивнул парень.  

Джим сел за первую парту и пытливо уставился на учителя. Тот в свою очередь терпеливо дождался пока в классе останутся только они и наконец-то заговорил:  

– Джим, мы ведь так и не поговорили с тобой после твоего посещения психолога.  

– Ага. – Джим почесал затылок. – Верно.  

– Ты, конечно же, можешь не говорить со мной об этом, если не хочешь. Просто. – Учитель вздохнул. – В общем, не сочти мои слова за грубость или навязчивое любопытство. Хорошо? Пойми, я лишь беспокоюсь о тебе.  

– Ничего, я понимаю. И да, я тоже хотел с вами поговорить, просто не знал: как и когда?  

– Понятно. – Хмыкнул учитель, а после улыбнулся. – Здесь и сейчас тебя устроит?  

– Да. – Джим ответил мужчине широкой улыбкой. – Вполне.  

– Ну так... – Неловко протянул учитель.  

– Ну так, что? – Подхватил его слова Джим.  

Мужчина посмеялся и сказал:  

– Мисс Кэтрин дала ответ на твой вопрос?  

– Да.  

– И что же это такое? Ну, я про твой недуг. Если не секрет, конечно.  

– Нет, секрета здесь никакого нет. Особенно от вас. – Джим отрицательно покачал головой и тут же продолжил. – Это обсессивно-компульсивное расстройство. Это такое психическое заболевание. Тяжелое, особенно у меня, но не серьезное, как, например, там шизофрения или расстройство личности. К тому же, хорошо поддается лечению.  

– Понятно. – С улыбкой кивнул мужчина, ведь его импонировал подобный уровень доверия со стороны Джима. – То есть, получается, все хорошо. Да? Это ведь хорошо, верно?  

– Еще бы! – Радостно воскликнул Джим, довольно улыбнувшись. – Ведь я наконец-то знаю с чем борюсь! И теперь мне, определенно, есть, что противопоставить своему недугу.  

– Отлично. Правильно мыслишь, Джим! – Учитель довольно хлопнул в ладоши, а после вопросил. – К слову, судя по тому, что я больше не наблюдаю признаки твоего недуга на уроках – можно сказать, что ты уже вылечился?  

– Пока нет, что вы. – Тихо посмеялся Джим. – Ведь я только недавно начал принимать лекарства, поэтому результат еще не так заметен, но прогресс и вправду уже есть. Поэтому, думаю, они действительно способны мне помочь.  

Джим пожал плечами.  

– Прости, я ведь не знаю, как это все устроено, но мне определенно нравится твой настрой, Джим. Так держать! – Учитель одобрительно покачал головой. – Главное, не забывай об этом и не бросай лечение. Поверь, Кэтрин тебе плохого не посоветует – она хороший человек, который, как и я, желает тебе только добра.  

Затем мужчина вдумчиво потер подбородок и добавил:  

– Отчасти именно поэтому я и настоял в разговоре с директором на том, чтобы тебя отправили к ней – знал ведь, что кто, как не Кэтрин решит твою проблему.  

– И я вам за это очень благодарен, честно. – Джим, словно от груза вины, склонил голову.  

– Верю. – Мужчина улыбнулся.  

Но секунду спустя парень поднял голову и, пытливо уставившись на учителя, вопросил:  

– А откуда вы это знали?  

– Что именно, Джим?  

– Что мисс Кэтрин сможет мне помочь?  

– Ну, как же. – Протянул мужчина, удивленно почесав затылок. – Во-первых, она психолог, при чем очень хороший. А во-вторых, мы поговорили с ней о твоей проблеме, уж прости меня за это, и она пообещала тебе помочь. Об одном я лишь жалею, что раньше не додумался к ней обратиться.  

Учитель недовольно цокнул языком и, явно разочаровано, покачал головой.  

Джим не нашел слов, настолько он был шокирован, в хорошем смысле этого слова, признанию учителя, вот и сидел с широко открытым ртом и округленными глазами, молча смотря на мистера Пуртреда.  

Заметив это, мужчина легко улыбнулся и спросил:  

– Что? Все еще не веришь, что рядом есть люди, которые не стремятся насмехаться над тобой, а вместо этого действительно хотят тебе помочь? Ничего, у тебя на то есть все основания. Поверь, я прекрасно тебя понимаю, ведь меня самого окружает много плохих людей. Но не стоит преждевременно расстраиваться – в мире также хватает и хороших, просто нужно научиться их различать. – Печально глядя на Джима, Пуртред закивал головой.  

– Но как? – Джим направил на учителя свой любопытный взор.  

– Не знаю, не смогу объяснить. Это само приходит. С опытом. Единственное, что я могу тебе сказать, так это то, что хорошие люди всегда будут готовы помочь тебе в трудную минуту, даже ничего не потребовав взамен. Вот, если встретишь такого человека – держись за него, как за спасательный круг во время шторма. – Пуртред почесал затылок. – Понимаешь?  

– Кажется, да. – Удивленно протянул Джим. – Буду знать. Спасибо Вам за поддержку, добрые слова и данный совет.  

– Обращайся. Сам знаешь, я всегда рад тебе помочь. – Учитель пожал плечами и довольно улыбнулся.  

– Да, знаю. – Кивнул Джим и тут же вспомнил еще об одном. – Мисс Кэтрин попросила меня посетить собрание группы поддержки.  

– Так. А ты что? – Пуртред придвинулся ближе к Джиму и принялся заинтересованно слушать парня. – Не отказался, надеюсь?  

– Та нет. Я согласился.  

– Молодец.  

– Просто. Я просто не знаю... – Джим вновь опустил голову и забегал глазами по полу.  

– Можешь не продолжать, кажется, я все понял.  

– Правда? – Джим поднял глаза и посмотрел на учителя.  

– Конечно. – Улыбнувшись, кивнул в ответ тот. – Опасаясь их реакции, ты боишься открыться этим людям. Но уверяю тебя, тебе нечего бояться, ведь кто, как не они, способны понять тебя лучше всего? Даже я не смогу, как бы не пытался, как бы не хотел этого. Правда.  

– Вот и Кэтрин мне также говорила. – Вздохнул Джим и поник.  

– А ты что? Ну, то есть собрания уже проводились? Ты ходил на них?  

– Да. Но только одно. Правда, на нем я молчал, хоть Кэтрин и советовала мне довериться им, как ей, но я не смог. Там было столько новых лиц для меня, что я просто растерялся.  

– Ничего, такое может с каждым произойти. Ты ни в чем не виноват, понял? Смена обстановки и окружения всех пугает – это нормально. К такому обычно со временем привыкают, вот и ты привыкни к этим людям, ведь я бы советовал тебе больше не молчать и впредь довериться им. Общение с людьми, находящимися в таких же условиях, как и ты сам, а также понимание их проблем – путь к лечению твоего личного недуга. Понимаешь?  

– Да. – Кивнул Джим.  

И он действительно понял. Не со второго раза, просто словам мистера Пуртреда он больше доверял, чем мисс Кэтрин.  

– Славно. Вот и договорились. – В очередной раз хлопнув в ладоши, радостно заключил учитель.  

– Хорошо. – В ответ довольно улыбнулся Джим.  

Вмиг лицо учителя приняло серьезное выражение, и мистер Пуртред вопросил:  

– К слову, ты не вылечился – это я понял, но как ты себя сейчас чувствуешь? Ты говорил про прогресс в лечении, значит, уже есть улучшения?  

– Вы же сами ранее заявили, что больше не наблюдаете на уроках признаки моего недуга. – Джим спокойно пожал плечами. – Вот вам и ответ.  

– Понятно.  

– То есть, конечно, я пока не избавился от них полностью, но то, что они стали реже меня мучить – это факт. Лекарства позволяют мне дать им отпор. Но, как сказала мне мисс Кэтрин, лечение ничего не стоит без моего собственного вложенного труда.  

– И она была права.  

– Вот именно поэтому я постоянно и борюсь с одолевающими меня временами навязчивыми мыслями. – Джим посмотрел учителю в глаза. – Как тогда в кабинете директора. Я хотел, хотел это сделать, но сдержался, ведь вы меня об этом попросили.  

– Я помню. – Кивнул Пуртред. – И ты справился с этим. Молодец!  

– Да. Вроде как. – И Джим, почесав затылок, снова печально голову склонил.  

И чтобы хоть как-то его подбодрить, учитель сказал:  

– Жизнь – это борьба против разрушающих начал. Всякий, кто не защищается как следует, должен погибнуть. – Вздохнув, Пуртред процитировал Жозефа Ренана.  

– Звучит жестоко.  

– Да, так и есть, но хочу заметить, что это не мои слова, от себя я лишь добавлю: ты сильный, знай, а потому тебе это не светит!  

– Спасибо. – Хмыкнул Джим.  

Прозвучал звонок.  

Учитель выдохнул, посмотрел на дверь и заявил:  

– Ладно, тебе уже пора идти. Спасибо, что уделил мне время.  

– Нет. – Джим отрицательно покачал головой. – Это вам спасибо за Ваши советы и слова.  

– Хорошо. Принимается. – Пуртред улыбнулся. – В таком случае, не за что.  

Джим кивнул.  

– Прощайте.  

– До встречи, Джим.  

Джим покинул кабинет и к своему шкафчику направился. Сегодня у него больше не было уроков, а значит, можно идти домой, но перед этим следует забрать несколько вещей.  

И снова на его пути встал главный враг – лестница. Борьба борьбой, конечно, но как бороться с данным ритуалом он пока не знал, та и лекарства, по всей видимости, тоже. Раз не помогли ему дать отпор. Вот Джим и зашагал своим обычным шагом – три вниз, два наверх. И вновь под шепот и смех окружающих его учеников. Хорошо, их немного было, ведь ранее прозвучал звонок уже на следующий урок, а не перемену.  

Но тут к нему Оливия подскочила. Девушка мягко обхватила его руку за локоть и прижала к своей груди. Оливия прошептала:  

– Помощь нужна? – И улыбнулась.  

– Что? – Опешив, Джим дернул головой и на девушку уставился. – Нет, не надо. Спасибо.  

Джим покачал головой.  

– Брось. И да, к слову, не обращай на них внимание. – Настояв на своем, сказала она о других учениках. – Они – просто глупцы, которые даже понятия не имеют, над чем смеются.  

– Я к этому уже привык, а потому давно научился на обращать на них внимание. – Джим пожал плечами.  

– Молодец.  

– Та и вообще, я их не виню, даже понимаю.  

– Даже так. Ясно. – Хмыкнула Оливия. Ее явно впечатлил его ответ. – Ладно. А теперь давай. Успокойся, делай глубокие вдохи, а затем выдохи, и самое главное – думай о хорошем. Выбрось прочь все ненужные мысли из головы.  

После чего девушка вниз его повела.  

Джим от неожиданности испугался. Парень попросту растерялся, настолько внезапно она это сделала. Но уже спустя несколько секунд Джим, по всей видимости, полностью с этим смирился, ведь даже не смотря на страх и растерянность, он все равно, хоть и смотря на улыбающееся лицо милой девушки округленными от удивления глазами, послушно выполнял ее указания. Он и вправду сосредоточился на хорошем – ней, попутно пытаясь с навязчивыми мыслями бороться. К слову, вполне успешно. Вот только без ритуала ненужные мысли прочь из головы не выбросить, а потому Джим, хоть и старался держаться, но иногда все же легонько дергал головой, что постоянно и замечала девушка.  

Они медленно спускались вниз, Оливия же при этом без устали повторяла ему на ухо:  

– Оставь все тревоги позади. Оставь все тревоги позади. – Так Джим и сделал. – Сосредоточься на моем голосе, лице. Слушай мой голос и успокаивайся. Забудь о пугающих тебя мыслях. Забудь обо всем вокруг. Обо всем, кроме этого момента.  

Ее улыбка притягивала взгляд Джима. Взгляд, который парень был не в состоянии оторвать от столь красивой девушки.  

Джим шагал рядом, ведомый ее словами и рукой и, вовсе позабыв о ритуале, просто любовался Оливии красотой. И в данном процессе он чувствовал себя крайне безучастным, ведь все, что он делал – слушал ее и рядом шел.  

И только они оказались внизу – момент, который Джим, из-за бесконечного потока мыслей в своей голове, даже умудрился упустить, Оливия тут же радостно заключила:  

– Вот и все, мы пришли. Молодец, ты справился. Ура! – Воскликнула девушка, продолжая держать Джима за руку, что парень счел чем-то крайне приятным.  

Парень в ответ лишь молча улыбнулся.  

– Видишь, не так уж и сложно. Правда?  

– Ага. – Джим кивнул.  

Оливия наконец-то отпустила руку парня и тут Джим живо коснулся ее запястья, после чего мигом поспешил извиниться:  

– Прости. Я не хотел. Ну, то есть...  

– Джим, успокойся. Все нормально. Можешь не продолжать. Правда.  

– Ты не подумай. Я принимаю лекарства, просто начал совсем недавно, вот и не смог пока избавиться от всех своих ритуалов. – Джим дернул головой.  

– Джим, я же говорю, не нужно. Поверь, я тебя прекрасно понимаю – сама такая. – Пожав плечами, улыбнулась Оливия.  

– Спасибо тебе за понимание. А я уже боялся, что будешь смеяться. – Джим неловко опустил глаза.  

– Стоп, так ты из-за этого был таким неразговорчивым на собрании?  

– Да. – Джим кивнул и вздохнул. – Прости.  

– Ладно, ты не виноват. – Отмахнулась Оливия. – И снова же, я тебя понимаю – трудно довериться посторонним людям, особенно, когда видишь их впервые в жизни, а сам еще к тому же и ведешь себя не как все. Но если все же попытаться – они смогут помочь тебе, наконец-то подарив долгожданное излечение.  

– Знаешь, ты не первая, кто мне это говорит. – Хмыкнул Джим.  

– Полагаю, что так оно и есть. – Она взяла его за руку. Джим хотел задать вполне уместный вопрос: «что ты делаешь? », но его сердце так заколотило в этот момент, что сей колот напрочь выбил все мысли из его головы. – Видишь ли, лекарства ничего не стоят без усилий и желание сопротивляться своей болезни.  

– И снова – мне это уже говорили.  

– Не сомневаюсь, ведь методика лечения для всех одна. Та и что еще можно посоветовать человеку в подобном твоему положении, верно? – Девушка улыбнулась. – Вот только человек, который сам никогда не был в таком положении не сможет понять тебя и дать действительно правильный совет. А неправильный совет, пусть даже и хороший, сказанный другом, которому ты доверяешь и знаешь, что он не желает тебе зла, все равно способен нанести тебе вред. Джим, скажи, ты понимаешь о чем я тебе сейчас говорю?  

– Если честно – не совсем... – Удивленно протянул Джим.  

– Такой совет способен подарить тебе лишние надежды, заставив бездействовать, беспечно полагая, что все пройдет само, но оно не пройдет, именно поэтому подобное при твоем недуге просто недопустимо! – Не смотря на серьезность своего заявления, Оливия спокойно пожала плечами.  

– Да, пожалуй, ты права. – Джим согласно покачал головой.  

– Вот именно поэтому я и хочу попросить у тебя прощение за то, что я сейчас сделаю, Джим.  

– Что?  

Оливия отпустила руку Джима:  

– А теперь держись, Джим. Давай! Терпи! Борись! Ты сможешь. Я в тебя верю! Главное, расслабься.  

– Как я могу расслабиться, если должен сопротивляться своим ритуалам? – Скрипя зубами, раздраженно поинтересовался Джим. – Противоречиво получается. Не находишь?  

Во всей этой ситуации Джима радовало лишь одно – их никто не видит, ведь большая часть учеников уже отправилась на следующие уроки или вовсе ушла домой. А те немногочисленные ребята, которые все же появлялись в коридоре, сами, по всей видимости, куда-то очень торопились, раз мимо пробегая, не обращали на Джима с Оливией никакого внимания.  

– Расслабь мышцы, но не голову. Отпусти свои страхи, освободив ее. Сосредоточься на хорошем, замени тревогу чем-то приятным. Не дай ей завладеть тобой.  

– Как?  

– Просто не думай об этом. Вот и все. И помни про дыхание.  

Звучит-то просто, но на деле это оказалось гораздо сложнее, хотя когда ему в жизни было легко? Вот парень и начал бороться. Дышать и бороться со своими позывами. Пытался выбросить их из головы, не думать об этом, как того советовала Оливия, но все оказалось тщетно. Минуту продолжался его бой, но в конечном итоге он все-таки сдался и проиграл, а затем сказал:  

– Прости меня. – И коснулся руки Оливии в ответ.  

Вот он – парадокс, из-за которого проще сказать, чем сделать. А заключается сей парадокс в том, что мысли и причиняют Джиму боль, а потому, чем больше он думает, тем чаще проявляются его компульсии, даже если он думает о том, чтобы их не было. Но и не думать тоже нельзя, верно? Он должен. Это ведь как дышать...  

– Ничего страшного. Видимо, пока еще рано, но ты все равно молодец, ведь только что ты стал на шаг ближе к своему исцелению. Поздравляю.  

Услышав ее слова, Джим довольно улыбнулся:  

– Спасибо за понимание и помощь.  

– Всегда пожалуйста. – Улыбнувшись в ответ, кивнула Оливия. – А по поводу того, что с первого раза не получилось – ты не переживай, никому сразу не удается побороть свои страхи и ритуалы. Но ничего, со временем сможешь, главное, начало положено.  

Заключила девушка и посмотрела на согласно кивнувшего ей Джима:  

– Я понимаю.  

Оливия тем временем продолжила:  

– Кстати, а как ты себя теперь чувствуешь?  

– Свободным...  

– Вот! – Радостно протянула Оливия. – Именно к этому чувству ты и должен в дальнейшем стремиться. К слову, это была, так называемая, когнитивно-поведенческая терапия. Ее суть заключается в том, что человек помещается в ситуацию, которая вызывает у него тревогу и находится в подобной ситуации до тех пор, пока тревога полностью не исчезнет. При этом он не должен совершать никаких компульсивных действий.  

– И это работает?  

– Конечно, но только в совокупности с медикаментозным лечением. А, в общем, чего я рассказываю, если скоро ты и сам сможешь в этом убедиться? – И тут девушка загадочно улыбнулась.  

Он, возможно бы, и удивился этому, но, увы, успел погрузиться в печаль, вот и не придал этому значения.  

– Выходит, я не справился. – Джим выдохнул и опустил голову.  

Девушка же поспешила успокоить и утешить парня:  

– Не переживай. У тебя еще все впереди. – Оливия спокойно пожала плечами.  

– С тобой тоже это делали? – Джим поднял глаза и, посмотрев на Оливию, вопросил.  

– Да. Все через это проходят. На одних медикаментах, без терапии, ты, вряд ли, сможешь вылечиться.  

– Логично. – Джим кивнул. – Слушай, а ты что, тоже учишься в этой школе?  

– Ну, да. – Оливия удивленно посмотрела на парня и улыбнулась.  

– А почему я тебя тогда раньше никогда в школе не видел?  

– Так может, это потому, что ты всегда ходишь с опущенной головой, а? – Девушка ехидно улыбнулась.  

– Справедливо. – Джим согласно покачал головой.  

– А ты веселый. – Сказала девушка и тут же принялась заливисто смеяться.  

Смех оказался для Джима настолько неожиданным, что парня даже передернуло от испуга. Но затем, когда он наконец-то успокоился и пришел в себя, а реакция девушки больше не казалась ему внезапной, Джим начал слушать ее смех. Парень счел смех девушки очень красивым, как и ее саму. И тут его лицо расплылось в довольной улыбке.  

Оливия заметила его улыбку и, успокоившись, любопытно поинтересовалась:  

– Джим, ты чего? – А у самой щеки покраснели от смущения.  

– Что? А. – Живо спохватился растерянный Джим. Вмиг с его лица спала улыбка. – Нет. Ничего.  

– Ага. Понятно. – Оливия кивнула и подозрительно уставилась на парня. – Знаешь, ты иногда словно в какую-то прострацию проваливаешься.  

– Да, бывает такое. Прости. – Джим неловко почесал затылок. – Там я отдыхаю от окружающего меня мира. Лишь в моем подсознании я могу достичь умиротворения.  

– Не извиняйся. Это чудесно звучит. Правда. – Оливия покачала головой. – И... И, кажется, я тебя прекрасно понимаю. Самой иногда хочется куда-то сбежать от всей этой суеты.  

– Согласен.  

– В таком случае, ответь мне, Джим, не найдется ли там местечка для еще одного человека, а?  

Девушка широко улыбнулась и пытливо уставилась на Джима. У парня тем временем вновь округлились глаза – он растерялся и вопросил:  

– Что?  

– Та я шучу. Успокойся. – И снова он услышал ее громкий смех, который на этот раз слушал с наслаждением. – Боже, у тебя же, вроде, есть чувство юмора? Тогда чего ты так напрягся, а?  

– Нет, я понял, что это была шутка. – Джим пожал плечами.  

– Ага. Рассказывай. Понял он. Ну-ну... Ладно, забей. – Девушка отмахнулась.  

– Прости.  

– Ты слишком часто извиняешься. Не нужно этого делать, Джим. Хорошо?  

– Прос... Эм... Да, я понял. – Джим выдохнул и опустил голову. – Исправлюсь.  

– Джим, хочешь дам еще один совет? – Улыбнулась Оливия.  

– Конечно. Давай. – И тут же кверху подскочила его голова, а глаза уставились прямо на ее лицо, настолько он внимал ее словам, вот так он верил ей.  

– Чаще улыбайся – у тебя красивая улыбка и она очень тебе идет. Не стоит бояться показывать другим свою радость или уж тем более счастье. Понимаешь о чем я?  

От такого заявления Джим и вовсе язык проглотил, не зная, что ответить, вот он и промолчал. Лишь дернул парень головой, а после от удивления немного рот приоткрыл и округлились его глаза.  

– Поняла, снова прострация, верно? Так я и думала. Что же, тогда примем твое молчание за «да». – С улыбкой на лице, хмыкнула Оливия.  

– Что? А... Да. – И вновь, словно очнувшись ото сна, Джим согласно кивнул.  

– Слушай, если хочешь и ничем не занят сегодня вечером – я могу показать тебе свое место для души. Что скажешь?  

– Что, прос... – Запнулся Джим, а после откашлялся. – То есть, что?  

– Ничего такого, не подумай. – Оливия начала смеяться. – Просто дружеское предложение. Вот и все. Кто знает, может мое место и тебе поможет?  

– Что?! – Джим снова непроизвольно дернул головой.  

Девушка, загадочно улыбаясь, пожала плечами и добавила:  

– Так ты согласен или как?  

Джим помнил, что мама вернется с работы поздно вечером или и вовсе останется на ночную смену, а потому переночует в больнице. Конечно, ему это не нравилось, но что он мог поделать? В общем, именно поэтому, потому что не боялся он ее переживаний, ведь не узнает мама, где ее сын, Джим и согласился, вот только решил уточнить напоследок:  

– А это вообще надолго?  

– Не волнуйся. К ночи уже будешь дома. Спокойно спать в своей кровати. – Рассмеялась девушка.  

– Тогда ладно.  

Ему это все казалось очень странным мероприятием, но кому, как не «мистеру странному» говорить о том, что странно, а что нет. К тому же, его подкупило доверие. Его собственное доверие к Оливии, ведь Джим понял, что девушка не желает и, что самое главное, не собирается причинить ему вреда, а если она и смеется с него, то уж точно не с его ритуалов, а скорее с его поведения в целом, что не относится к недугу парня. Справедливости ради хочется отметить, что тут также немаловажную роль сыграло то, что его просто манила улыбка Оливии, как и сама девушка, перед которой ему было трудно, а то и вовсе невозможно, устоять. А потому и не отказался Джим от столь странной, на первый взгляд, авантюры. Ведь, как ранее и посоветовал ему учитель, за таких людей нужно держаться, словно за спасательный круг.  

– Отлично. В таком случае, если нужно – забери свои вещи из шкафчика, а я пока пойду и заберу свои, после чего встретимся у школы. Хорошо?  

– Да. – И снова Джим кивнул.  

И пока Оливия пошла дальше по коридору, парень направился к своему шкафчику, который как раз находился недалеко от ступенек. Он открыл дверцу шкафчика и начал перекладывать книги в портфель, когда его окликнул крайне знакомый, но уже давно забытый, голос сбоку:  

– Джим, привет. Как поживаешь? – Радостно воскликнул тот.  

Джим выглянул из-за дверцы шкафчика и увидел своего бывшего лучшего друга, и тут же вспомнил его имя – Марк. Парень кивнул и улыбнулся. Джим же удивился подобному развитию событий, а потому ответил лишь через несколько секунд, когда наконец-то с мыслями собрался:  

– Привет. Все нормально. – Пожав плечами, протянул Джим, после чего уставился на Марка округленными глазами и приоткрытым ртом.  

– Это хорошо. Рад за тебя.  

«Сговорились они все, что ли, постоянно спрашивать, как у меня дела? И чего это вдруг ему вообще приспичило поговорить со мной? После стольких-то лет молчания и избегания». Задался вполне резонными вопросами Джим и мигом об Оливии подумал, дабы в очередной раз не дернуть на глазах у бывшего друга головой.  

Ответов на свои вопросы Джим, правда, так и не услышал, возможно, потому, что он задавался ими в уме, а может все-таки еще и из-за того, что «друг» его все равно не собирался об этом рассказывать, ведь сразу после этого:  

– Ладно. – Марк почесал затылок и, сказав напоследок. – Еще увидимся. Давай, до встречи.  

Помахал ему на прощание рукой и прочь ушел.  

Джим лишь шепнул тому вслед:  

– Еще увидимся? Та что на него нашло?  

Джим тем временем закрыл дверцу шкафчика и снова началось его «любимое» времяпрепровождение под названием «оглянись посмотреть не открылся ли он» – нет, далеко не любимое. Вот он, вздохнув, мысленно и заключил: «Все! Пора уже с этим заканчивать. Давай, борись! ». После чего начал делать то, чему его научила Оливия, а именно дышать и думать о хорошем – то есть ней, при этом представляя ее рядом. Такую же красивую, заботливую и помогающею ему, как и всегда.  

Он даже не стал проверять закрыт ли шкафчик, а просто развернулся и начал идти по коридору к выходу из здания. Но как бы он не дышал, как бы не пытался отвлечь себя мыслями об Оливии, простым, легким и спокойным этот путь все равно нельзя было назвать – это была пытка даже похлеще самих ритуалов. Мука наполненная чувством тревоги. Из-за чего в один момент он просто не выдержал и сказал себе: «Хватит! Не могу больше этого терпеть. Ей Богу, лучше несколько раз оглянуться, чем это». Что Джим, в принципе, и сделал, он сдался, а после ритуала поник и, виновато голову склонив, мысленно добавил: «Прости меня за это, Оливия, но я не смог. Видимо, в меня все-таки вселили лишние надежды, сказав, что я сильный. Все, как ты и говорила. Ты оказалась права. Учитель действительно не смог бы мне помочь. Он ошибался».  

На глазах парня проступили слезы. Джим вытер их рукавом своей рубашки и двинулся в сторону двери на улицу.  

Там его уже ждали.  

Перед школой собралась толпа. Джим в раздумьях и сам не заметил, как оказался окружен. Он поднял голову, осмотрелся по сторонам. Тут к нему приблизился Хогин – тот самый хулиган и задира. Джим сразу понял, к чему все идет.  

– Слушай ты! – Начал хулиган. – Любимчик Пуртреда, из-за тебя, прокаженный, учитель оставил меня после уроков! И мне пришлось долго объяснять матери, что ее сын натворил такого, что его оставляют после уроков. И я тебе этого не прощу! Ну что, сейчас он уже не сможет тебя защитить.  

– Прости, но мне срочно нужно идти домой. – Парень дернул головой. Затем, опустив ее, Джим добавил. – Пропусти меня, пожалуйста.  

– Конечно, проходи. – Хогин с улыбкой на губах и под смех толпы передразнил привычку Джима, но затем, неожиданно для Джима, та и чего там скрывать, всех собравшихся здесь учеников, которые то пытливо смотрели на хулигана, то удивленно переглядывались между собой, при этом пожимая плечами, одновременно с этим еще и успевая перешептываться, все же отступил в сторону, спокойно пропуская парня. Даже голову перед ним склонил и манерно руку выставил за свою спину, якобы показывая дорогу. Люди просто не могли понять, что происходит. Не смог подвох в поведении хулигана и Джим заметить, за что вскоре и поплатился...  

– Спасибо.  

Сказал парень и, не желая привлекать к себе лишнего внимание, поспешил пройти мимо, но ему не дали этого сделать, ведь кроме Хогина, который точно что-то знал, больше никто не стремился пропускать Джима, ожидая продолжения. Ведь толпа не за этим сюда пришла, вот Джим и оказался окруженным, и так как не мог прикасаться к людям – остановился. Да, облегченно выдыхать ему сейчас было еще, ой как, рано.  

– Ха! Так я и думал. Никуда ты не пойдешь! Думаешь, я не знаю о твоих привычках, а?! – Хогин поставил особое ударение на слове «привычках». – Человек, которого ты все эти годы считал своим другом, все мне о тебе поведал.  

Тут хулиган заливисто и явно самодовольно рассмеялся.  

Джим снова глазами пробежался по толпе, когда в первых рядах увидел ехидно улыбающегося Марка. «Он ведь обещал, что мы еще увидимся». Проскочила мысль у него в голове, а на глазах парня вновь проступили слезы, которые он снова же поспешил стереть рукавом своей рубашки.  

Джим еще с минуту осуждающего смотрел на «друга», но от того в ответ не последовало никакой реакции. В итоге Джим решил отвести взгляд, не желая ему показывать свою слабость, но тут произошло еще одно, что он успел увидеть прежде, чем отвел взгляд – из-за спины Марка показалась Милли. Девушка обняла парня, ласково пройдясь ему руками по груди, после чего посмотрела на Джима и также принялась ехидно улыбаться.  

«Понятно». Теперь в голове Джима все прояснилось. «Все встало на свои места».  

Джим просто не мог поверить увиденному. Из-за его ритуалов дружить перестать – это одно, но вот так предать, выдав все секреты главному задире школы, который еще к тому же никогда не упускает возможности поиздеваться над ним – уже совсем другое. «А, главное, за что? ». Застыл вполне резонный вопрос у парня в голове.  

Но ему это было не понятно...  

И хоть его бывший «друг» так и не удосужился прокомментировать произошедшее, за то хулиган, который, напротив, оказался более словоохотливым сегодня, дал ответ на немой вопрос Джима:  

– Спросишь: «Зачем? ». – Хогин тем временем продолжил. – Ответ окажется крайне простым – все для того же! Для того, чтобы посмотреть на больного!  

Хулиган приблизился к Джиму. Последние слова он уже прокричал буквально ему в ухо. А дальше началось то, чего Джим боялся больше всего, ведь это грозило ему замкнутым кругом – Хогин коснулся Джима.  

Джим тронул хулигана в ответ. Хогин вновь заливисто рассмеялся и под недоуменные взгляды толпы сказал:  

– Смотрите, этот псих всегда будет касаться меня в ответ. Вот забава-то какая! – И снова коснулся Джима.  

«Черт. Нет. Только не это. Опять». Подумал Джим и также снова тронул Хогина в ответ. Хотел было он не обращать внимание на это, как и всегда, но, к сожалению, просто не мог, ведь его болезнь была, увы, сильнее парня.  

Теперь уже толпа, поняв, что происходит, сделала то, чего Джим всегда боялся, боится и будет бояться больше всего – тоже начала над ним смеяться. Тут проявился еще один страх Джима – все внимание окружающих было сконцентрировано лишь на нем одном, но времени на смущение нет!  

Так продолжалось еще несколько раз, они все касались друг друга и касались, только вот Хогин уже прикладывал силу и буквально ударял Джима по плечу, в то время, как парень все еще просто трогал его в ответ, дергая головой. При этом хулиган еще и успевал дразнить Джима, например, отходя в сторону, тем самым не давая Джиму прикоснуться к себе, чем вызывал у парня жуткие приступы тревоги и страха.  

В один из таких моментов, пока толпа все продолжала безудержно смеяться над Джимом, видимо, их действительно очень веселило данное издевательство, Марк же, напротив, наконец-то не выдержал и сказал Хогину:  

– Все, хватит! Остановись. Ты, что не видишь, ему уже плохо? Это уже не смешно! Ты меня слышишь?! – Ему стало жаль Джима. – Повеселились и достаточно. Ты уже переходишь черту! Живо прекрати!  

Он вышел из толпы и шагнул в сторону ребят, но тут же был остановлен озлобленным взглядом хулигана:  

– А мне плевать на это! Стой, где стоишь, Марк! А иначе окажешься на его месте. Я знаю, что делаю. Понял?! И не тебе мне указывать, что делать, а чего не стоит.  

И Марк, испугавшись гнева Хогина, вмиг замолчал и истуканом встал. А хулиган тем временем продолжил свое издевательство.  

Марк бросил взгляд на Джима, повстречался глазами с бывшим другом, теперь уже на глазах Марка проступили слезы и теперь уже Марк, а не Джим от груза вины в сторону отвел взгляд и, опустив голову, вернулся в толпу. Ведь даже благородный порыв Марка не оправдал его в глазах парня.  

Глядя в лицо «друга» внезапно Джим снова, как и тогда, осознал, что больше не хочет показывать Марку свою слабость. Ни ему, ни окружившим его другим ученикам, вот и сказал себе: «Как же мне это все уже надоело. Я устал. Просто вымотан своей болезнью! Пора уже наконец-то дать ей отпор. Нет, учитель не ошибся во мне – я сильный! Я справлюсь! Давай! Борись! Держись! Не нужно, нельзя касаться его в ответ! Замещай мысли, думай о чем-нибудь другом, об этих словах в моей голове, о ней. Сделай это, если не ради себя – хотя бы ради нее, чтобы увидеть радость от моего поступка на ее лице».  

И вновь Хогин толкнул Джима кулаком в плечо, но Джим стоял, он лишь напрягся, пытаясь выбросить навязчивую мысль «коснуться в ответ» у себя из головы, из-за чего чаще стал дергать головой, но сейчас это его мало волновало. «Если данный ритуал – цена не продолжать сей конфликт с задирой – я согласен пойти на это. Я смогу его перетерпеть. Я готов! ».  

«Не в этот раз». Подумал Джим и, борясь с позывом, продолжал стоять.  

Было сложно, сложно бороться с вновь окутавшим его чувством тревоги, но, на удивление, первым не выдержал и сорвался именно Хогин, а не Джим. Просто его привело в ярость то, что его «игрушка» перестала с ним играть – Джим больше не отвечал на его касания, как бы сильно тот не бил. Больше толпу не веселили потуги хулигана, ныне они лишь удивленно переглядывались между собой и время от времени тихо посмеивались, только на этот раз уже над самим Хогином, а не Джимом.  

Вот в один момент хулиган, видя все это, раздраженно стиснул зубы и разозлился настолько, что со всей силы ударил Джима кулаком по лицу. Джим такого не ожидал. От удара он на землю упал. Голова закружилась, в глазах все плыло, но это не помешало Джиму, даже сквозь звон в ушах, услышать вдалеке знакомый голос:  

– Ах ты! Не смей этого делать! А ну, живо отойди от него и оставь Джима в покое! – Это кричала Оливия, которая только-только вышла на улицу.  

Голос, от которого толпа расступилась.  

Девушка подбежала к Хогину и со всего размаху вмазала тому пощечину:  

– Зачем ты это делаешь? Для чего его мучаешь, а?! – Она показала на Джима, после чего мигом припала к парню и помогла ему сесть. – Джим, ты как? Давай, вставай.  

– Все нормально. – Кивнул парень.  

Затем Оливия подняла голову и, смотря на Хогина, спросила:  

– Неужели для собственной потехи и веселья толпы?  

– Что?! Та он сам виноват, этот прокаженный! Меня из-за него после уроков оставили. – Внезапно принялся оправдываться перед ней Хогин, за щеку схватившись, словно боялся девушку.  

На что Оливия ему ответила:  

– А тебе, идиоту, разве не приходило в голову, что ты сам в первую очередь в этом и виноват?  

– Но я же... Я... – Неожиданно для всех вокруг растерялся хулиган.  

– Вот, вот. Так, живо все разошлись, пока это вам проблемами не обернулось! Все услышали? – Приказала Оливия и толпа тут же, утратив к происходящему интерес и заодно в Хогине разочаровавшись, разошлась.  

Удалился прочь и хулиган, но прежде осмотрелся по сторонам и раздраженно фыркнул напоследок.  

– Поднимайся. – Оливия наклонилась к Джиму и помогла тому встать. – Ты как?  

– Ну, голова все еще немного кружится, но мне уже лучше. Спасибо.  

– Идти сможешь?  

– Конечно. Не беспокойся. – Отмахнулся Джим.  

– Хорошо. Тогда пошли. – Оливия взяла Джима под руку, парень к этому уже привык, а потому никак не отреагировал на ее жест. После чего девушка глянула на его лицо. – Черт!  

– Что такое? – Поинтересовался Джим.  

– М-да. Та ничего, просто синяк, наверное, у тебя останется. Ну, ничего, сейчас сядем на автобус, приедем ко мне домой и я дам тебе лед – приложишь его к своей щеке. Так синяк быстрее сойдет. Ты ведь не хочешь, чтобы твоя мама его увидела?  

Оливия мило улыбнулась Джиму.  

– Нет. Так! Стоп, что? А почему именно к тебе? – Джим, не скрывая, дернул головой, словно перестал бояться делать это перед ней.  

Он поспешил убрать ее руку, но девушка лишь крепче сжала пальцы и сказала:  

– Джим, не бойся. Когда ты уже, наконец-то, начнешь мне доверять? – Оливия не знала, что Джим и так ей доверял, просто он неохотно это показывал, все еще боясь свои чувства демонстрировать, тем самым проявляя слабость. Даже перед Оливией, которой доверял. Парадокс. – Я ведь не желаю тебе зла и, уж тем более, смеяться над тобой не собираюсь. К тому же, ты ведь сам согласился посмотреть на мое место для души, уже забыл? А оно у меня дома.  

Оливия загадочно улыбнулась и кинула на парня манящий взгляд.  

«Что за намеки такие? ». Опешив, подумал тем временем Джим, но он верил ей, вот, почесав затылок, и заявил:  

– Точно. Что же, ты права. – Хоть Джим и растерялся от такого, но все же согласился и в ответ кивнул Оливии, а после опустил голову и добавил. – Ладно, идем.  

– Отлично. – Довольно улыбнулась девушка.  

Джим глянул на Оливию и осознал, что зря противился, ведь разве не этого он ждал? Увидеть радость на ее красивом лице.  

Они уже покинули двор школы, когда Джим наконец-то осмелился спросить:  

– К слову, а почему ты так добра ко мне и заботлива?  

– Что за странный вопрос? – Хмыкнула Оливия. – А тебе, что, не нравится?  

– Нет. – Джим живо закачал головой. – Ты не подумай ничего такого.  

– Успокойся, я шучу.  

– Оу. – И тут, решив ее шутку поддержать, Джим выдал на ее вопрос. – А ты забыла, я странный?  

И спокойно пожал плечами. Девушка же рассмеялась.  

– Но все же... – Тем временем сказал Джим.  

– А разве ты сам этого еще не понял? У? – Оливия успокоилась и любопытно уставилась на Джима, но тот в ответ лишь отрицательно покачал головой. – Ну, хорошо, тогда скажу. Ты это заслужил.  

– Что, и все?  

– Нет, не все. Мы с тобой похожи, что не менее важно.  

– Верно. – Согласно закивал Джим. – Ведь ты тоже ходишь на собрания группы.  

– Вот именно. А ты не самый внимательный парень, да? – Оливия ухмыльнулась.  

– Сама же говорила, что я все время хожу с опущенной головой. Вот, по всей видимости, и сказывается. – Улыбнулся Джим.  

И тут девушка как засмеется, а главное, так заливисто и громко, как только она умеет. Смехом, в который Джим уже успел влюбиться.  

– Боже, какой же ты все-таки веселый.  

– Спасибо. Не знал. – Джим снова пожал плечами.  

– К сожалению, я тоже этого не знала.  

Вмиг Оливия замолкла, девушка посмотрела Джиму в глаза и вдруг словно все вокруг затихло, даже листья перестали шелестеть на ветру. Что-то внутри Джима екнуло в этот момент. Чувство неловкости одолело парня и с каждой секундой оно становилось все сильнее, вот Джим и поспешил сменить тему разговора.  

– К слову, ты выглядела такой угрожающей там, во дворе школы. Мне показалось, что тебя даже Хогин боялся. Это было впечатляюще.  

– Спасибо. Приятно получать комплименты. – Оливия покраснела.  

– Ага. – Джим дернул головой, а после почесал затылок. – Но все же, почему они тебя послушали, даже Хогин?  

– Нет, ну ты все-таки точно не особо внимательный. – Вновь рассмеялась девушка.  

– Что есть – то есть. – Джим развел руками.  

– Скажем так, у меня тоже имеется кое-какое влияние в стенах этой школы. – Оливия загадочно улыбнулась, а Джим тем временем удивленно уставился на девушку. – Джим, я одна из школьных старост, вот именно поэтому никто и не желает конфликтовать со мной.  

– Понятно. – Согласно кивнул Джим в ответ.  

– Слушай, Джим. – Оливия подозрительно глянула на парня.  

– Что?  

– А часто Хогин к тебе вот так пристает?  

– Типа задирает?  

– Ну да.  

– Даже не знаю. – Джим, на удивление, спокойно пожал плечами, видимо, поражение Хогина повлияло на это. – Каждый раз, когда попадаюсь ему на глаза.  

– Понятно. – Оливия раздраженно стиснула зубы. – Ну ничего, он у меня еще поплатится за это.  

– В этом нет необходимости. Поверь, он того не стоит. – С загадочной улыбкой на губах, отмахнулся Джим.  

– Как же так? Он ведь издевался над тобой все эти годы?! Я не понимаю.  

– И что с того? Я к этому давно привык, говорил ведь уже, а прошлого все равно не изменить. Своим поступком ты только себе можешь сделать хуже.  

– Плевать на меня! Он должен понести наказание за содеянное.  

– Но мне не плевать, поэтому я не могу этого допустить!  

– Оу. Даже так. – Вмиг девушка замолчала и вновь покраснела, ее лицо озарила милая улыбка, а Джим снова дернул головой. – Не знала.  

– Теперь знаешь. – Парень легко улыбнулся и, опустив голову, от неловкости в сторону отвел глаза. – К тому же, ты и так сделала для меня даже больше, чем кто-либо другой в этой школе...  

Но тут он вспомнил психолога Кэтрин и своего учителя – мистера Пуртреда и живо добавил:  

– Ну, почти. – Почесал затылок и дальше продолжил. – Поставив Хогина на место перед толпой других учеников. К слову, это было бесподобно. Спасибо тебе за это.  

– Всегда пожалуйста. – Опешив, медленно проговорила Оливия.  

– Поэтому не трать свои силы на это. Прошу.  

– Но как же так, Джим? Нельзя ведь продолжать и дальше это терпеть!  

– Не беспокойся, Оливия, этого и не потребуется, ведь я чувствую, что все худшее уже позади. Мне немного осталось, ведь скоро школа закончится, а следом за ней из моей жизни уйдет и Хогин.  

– Понятно. Так вот, чего ты ждешь?  

– Именно так.  

Оливию поразила мудрость, с которой Джим подошел к вопросу борьбы с хулиганом и в том, что она изначально посчитала трусостью, отныне девушка видела лишь истинную силу, мужество и отвагу, ведь Джим собирался победить своего врага даже не сражаясь с ним. Подобное мышление и такой подход к решению проблемы окончательно восхитили девушку. А потому она и согласилась с его мнением и словами. Вот, пожав плечами, и сказала:  

– Ладно, как хочешь. Дело твое. Но помни, я всегда приду к тебе на помощь, если потребуется.  

– Хорошо. Спасибо тебе. – Кивнул в ответ Джим.  

А после оба сразу замолчали. Так и шли они. Шли до злополучной улицы – улицы с фонарными столбами и тротуаром из плит. Джим остановился на мгновение. Оливия удивленно посмотрела на парня. И тут столкнулись две неумолимых силы в его голове: сила ритуала и его желание бороться с ним. Бороться, если не ради себя, то ради Оливии, идущей рядом. «С другой стороны, можно просто сдаться и больше не мучить себя борьбой с очередным приступом тревоги, который обязательно снова нагрянет». Промелькнула манящая мысль у него в голове, но он все еще боялся демонстрировать Оливии свою слабость – недуг. Вот мысль эту Джим, дернув головой, живо и выбросил прочь. «Нет, так нельзя! ».  

Девушка все также его за руку держала, но это, увы, не помогало – ритуал сильнее оказался. Он дернул головой, вздохнул, наконец-то решился и сделал первый шаг. Шаг навстречу неизбежному. И шаг этот поставил ногу Джима по центру плиты. Затем второй, еще один и так три раза, после которых Оливия и заметила в его действиях некую закономерность, но вместо слов поддержки и ободрения, девушка лишь сказала:  

– Давай! Больше никаких напутствий и советов, Джим. Ты должен сам справиться с этим, столкнувшись со своим ритуалом лицом к лицу.  

– Верно. – Закивал изрядно вспотевший парень, ведь он боролся, что есть силы. – Ты права. Когнитивно-поведенческая терапия. Да?  

– Угу. И, главное, помни – я в тебя верю. – Оливия убрала руки, тем самым парня отпустив, и Джим даже не заметил, как коснулся ее в ответ – другим был занят он, настолько сосредоточившись на борьбе с более весомым ритуалом в своей голове.  

Оливия в сторону отошла, но все равно терпеливо продолжала шагать рядом. Джим снова дернул головой и продолжил идти вперед. Только на этот раз он уже старался не по центру плиты наступать, а например, на угол – да, тоже ритуалом может стать, но хоть какое-то замещение. Пусть лучше так: одно уйдет второе придет. Так сказать: выбрать меньшее из двух зол. Затем решил наступать на линию. И в итоге, таким же методом замещения, каждый раз упрощать себе задачу, пока в один момент и вовсе не перестать об этом думать.  

И по началу у него, вроде бы, все даже получалось, но тут настал черед столбов. Да, с ними все гораздо сложнее. Идти по плиткам это одно, он просто мысленно смирился с тем, что как не шагай, он все равно, рано или поздно, попадет своей стопой туда, куда ему нужно. Вот и успокоился. Но это совсем другое, ведь тут, не коснуться, дабы потом чувства тревоги не возникло, казалось, было просто невозможно. Но что такое тревога, когда на кону стоит печаль и разочарование в глазах Оливии, неспешно шагающей рядом и обеспокоенно поглядывающей на Джима. Чего он никак не мог допустить. Взамен чего он так хотел увидеть счастье и радость, и довольную улыбку на ее лице. Ох, если бы не она – уже бы сдался. Но он так не мог, ведь все еще боялся показывать ей свою слабость, вот и не стал, просто не смог позволить себе такую роскошь. Понимал, нельзя!  

Джим развернулся и посмотрел на девушку. Оливия подняла глаза и легко, но как-то печально улыбнулась Джиму. Вот, вот он – тот самый момент, после которого все изменилось, из-за которого он и решил не сдаваться, а продолжать бороться. Идти до конца!  

Да, парню было плевать на мнение окружающих – уже давно научился не обращать на них внимания, но ему было не плевать на то, что о нем подумает она. Вот он собрался с мыслями и, засунув руки в карманы, дабы «не мешали», сосредоточился и дальше пошел.  

Джим без устали дергал головой, потел и тяжело дышал, ведь мысленно боролся с порывом. Порывом прикоснуться к столбу. Он заменял данный порыв мыслью, что якобы уже коснулся его, а сам тем временем пальцами касался своей ноги, вот только ощущения были другими, оно и понятно, ведь Джим касался кожи через штанину вместо металлической поверхности фонарного столба, что и выдавало мозгу «подделку», но мысль и желание перебороть себя были сильней, а потому это работало. К тому же, если такова цена борьбы с ритуалом – оно определенно того стоит!  

Люди, как обычно, обходили его стороной, даже помощи не предлагали – они словно боялись его, но ничего, Джим к этому уже давно привык, парень не винил в этом людей, только себя одного, свою болезнь. Их он, напротив, понимал. А потому Джим лишь старался не думать о столбах и продолжал идти вперед, уткнувшись в землю. Думал об Оливии, о надобности и важности подобного подхода для успешного лечения его болезни, пытался не думать о столбах. Дергая головой, выбрасывал ненужные мысли у себя из головы, еще и приговаривал при этом:  

– С этим потом разберусь. С этим потом разберусь. – Намекая уже на данный ритуал, который Джиму более легким остальных казался.  

Вот, в таком, казалось бы, неспешном темпе, который на самом деле длился от силы несколько минут, он все же справился со всем, наконец-то до конца улицы успешно дойдя. Джим довольно заключил:  

– Я смог. – И легко улыбнулся.  

Но после Джим внезапно тяжело и часто задышал. Он сел на лавочку и за голову схватился.  

«Нет. Уйди! Прочь! Перестань! Отпусти меня. Прошу! Не нужно. Остановись! Все хорошо. Все нормально. Успокойся! Давай! ». Джим мысленно твердил себе. Зачем? Ведь теперь он начал с не покидающим его голову и попросту поглотившим парня приступом тревоги бороться. Для него это было в новинку, ведь до этого он никогда не перечил настолько сильным ритуалам, ранее лишь потакая им, а потому и не сталкивался с подобным.  

Парень чуть было не плакал. Джим дергал головой, постоянно бил себя руками по макушке и топтался ногами по земле в четной попытке выбросить, навеянные тревогой и пугающие его, мысли у себя из головы.  

А люди тем временем, как и всегда, просто проходили мимо, обходя Джима, словно какого-то прокаженного, стороной, и что-то друг другу говоря при этом. И вновь даже помощи никто не предложил, хоть все и видели парня состояние. Но на этот раз ему и вправду было не до них, на этот раз это не было лишь для вида.  

К слову, именно поэтому изначально обрадовавшаяся его успеху Оливия вмиг сменила свою радость на беспокойство и только поняла, что происходит на самом деле – живо устремилась к Джиму и вместо похвалы принялась успокаивать парня:  

– Правильно. Дыши. Думай о другом.  

– Я пытаюсь! – Сквозь сжатые зубы напряженно ответил парень.  

– Боже! Джим, как ты? – Вид измученного Джима испугал Оливию.  

– Ничего. Жить буду. – На выдохе сказал Джим.  

– Ну, конечно же будешь. – Девушка легко улыбнулась, поразившись тому, что даже в такой момент Джим остается веселым. – Так, держись. Вот-вот должен подъехать наш автобус. Тебе срочно нужно отвлечься.  

– В смысле отвлечься? Как? – Мучаясь от чувства тревоги и резко накатившей головной боли как-то умудрился поинтересоваться Джим, действительно не понимая, о чем говорит ему Оливия.  

Но ответа на его вопрос не последовало. Оливия посмотрела на остановку в ожидании автобуса и не зря, ведь тот как раз только-только выехал из-за поворота и направился к остановке.  

– О! – Воскликнула Оливия и тут же облегченно выдохнула. – А вот и наш автобус. Пошли скорее!  

– Да. Точно. Ты права. Идем.  

Девушка взяла его под руку, и ребята направились к остановке. А только сели на свободные места – Оливия отпустила Джима, тот снова даже не заметил, как коснулся ее в ответ и, дернув головой, дальше принялся за макушку держаться.  

– Скоро полегчает.  

– Откуда знаешь?  

– Поверь, ведь сама через это проходило.  

– Да, логично. – Шепотом заключил Джим и продолжил дышать, как ему ранее и советовала Оливия.  

Пока доехали Джиму и вправду немного полегчало. Нет, чувство тревоги не отпустило его полностью, но ослабло, теперь он хотя бы мог сидеть не держась за голову. Джим поборол тревогу самовнушением и обманом, он мысленно заставил свой мозг поверить в то, что на самом деле коснулся каждого столба, что в итоге и позволило его успокоить, а вместе с тем и самому наконец-то облегченно выдохнуть.  

Это заметила и Оливия. Девушка улыбнулась:  

– Вижу, тебе стало лучше. – Джим в ответ молча кивнул. – Это хорошо.  

– Я понял, о чем ты говорила, а потому сделал так, как ты мне и советовала: дышал и отвлекся. – Парень смотрел в пол и дышал, продолжая поддерживать данное состояние у себя в голове.  

– Молодец. Тебе удалось побороть приступ. – Сказала Оливия, затем девушка выглянула в окно и добавила. – Скоро наша остановка.  

Ребята покинули автобус, только тот остановился и открыл двери, после чего направились к неприметному одноэтажному дому, который практически ничем не отличался от остальных домов, также находившихся на этой улице.  

– А твои родители не будут против незваным гостям? – С опаской поинтересовался Джим.  

– Не бойся, дома никого нет. Заходи. – Оливия открыла входную дверь и пригласила Джим внутрь.  

И хоть девушка вошла в дом второй, но пока Джим растерянно осматривался по сторонам в поиске места, где бы ему разуться, он и не заметил, как из них двоих оказался ближайшим к входной двери. Из-за чего Оливия, в это время пряча свою обувь в тумбу, посмотрела на парня, заметила за его спиной приоткрытую дверь и сказала:  

– Ой. Джим, пожалуйста, ты не мог бы закрыть дверь, а то я забыла.  

– Да, конечно. – Неуверенно кивнул парень.  

Он вздохнул. И, зная, что ему сейчас предстоит, с мыслями собрался. Не стал Оливии говорить, думал, что сможет с этим справиться, хотел попробовать, а потому прежде подбодрил себя словами: «Давай, ты сможешь. Просто не зацикливайся на этом! Вот и все». А уже после к делу приступил.  

Джим дернул головой и, видя это, Оливия сразу заподозрила неладное, ведь за относительно короткое время их общения уже успела выучить, когда и при каких обстоятельствах он, вообще, это делает. Но вот он спокойно закрыл дверь и, казалось, все хорошо. Парень дышал и разувался, он положил кроссовки в тумбу и посмотрел на нее. Его лицо выглядело крайне напряженным в данный момент. Девушка тем временем продолжала пристально наблюдать за Джимом, подозрительно глядя на него, пока наконец-то не узрела то, что с одной стороны и ждала увидеть, а с другой не желала и чего боялась – Джим не выдержал, развернулся и, дернув ручку, проверил точно ли закрыта дверь.  

На этот раз он бы смог пересилить ритуал, но вот страх перед очередным приступом тревоги побороть не получилось. Даже, казалось бы, ради нее... Даже боясь показать ей свою слабость...  

– Ты бы сказал, что все так серьезно – я бы тогда сама закрыла. – Печально на Джима глядя, хмыкнула Оливия.  

– Нет, все нормально. Я сам хотел попробовать. – Спокойно отмахнулся Джим.  

– Понятно. – Одобрительно кивнула Оливия. – Похвально. И как ты?  

– Хорошо. – Живо ответил Джим.  

– Тогда идем. – Сказала Оливия и повела его на кухню.  

По пути, уже на другой тумбе в коридоре, Джим заметил фотографию, на которой Оливия стоит на фоне лужайки ее дома вместе со своими родителями, одним из которых, на Джима удивления, оказалась мисс... миссис Кэтрин – психолог Джима.  

– Стой, это что твоя мама? – Спросил Джим, показывая на фотографию.  

– Ага. – Оливия улыбнулась и дальше пошла.  

«Теперь понятно, почему они обе по отношению ко мне так добры и заботливы». Мысленно заключил Джим и добавил. «Почему я не видел кольца на ее пальце? Видимо, Оливия все же была права – я не особо внимательный». Парень разочарованно вздохнул и двинулся следом за девушкой.  

На кухне Оливия сначала залезла в холодильник и, достав оттуда кусочки льда, протянула их Джиму:  

– Вот, возьми. Как и обещала. Приложи к лицу.  

– Оу, спасибо. – И Джим сделал так, как ему сказала Оливия.  

– К слову, как твое лицо? Не болит?  

– Нет, уже все хорошо.  

– Отлично. Но я тут подумала и поняла, что льда будет маловато для того, чтобы синяк быстрее сошел, а потому сейчас достану специальную мазь от гематом из аптечки – намажешь себе. Угу?  

– Понял. – Согласно кивнул Джим.  

И Оливия полезла в шкаф над раковиной, откуда и достала аптечку, где и нашла ту самую мазь, о которой ранее и говорила, после чего передала ее Джиму:  

– В прихожей есть зеркало. Можешь пойти и помазать там. – Она показала на коридор.  

Джим даже тюбик не успел открыть, как поднял голову и посмотрел на девушку глазами, которые так и говорили: «зачем? ». Оливия же, заметив немой вопрос, застывший у Джима на устах, поспешила на него ответить:  

– Так ты просто не увидишь, где именно нужно мазать.  

– Оу, точно. Ты права. – Ответил парень и к зеркалу пошел.  

А только закончил намазывать крем на синяк, из-за угла выглянула Оливия и сказала:  

– Все, ты закончил?  

– Да. – Джим закрыл тюбик с кремом и вернул его Оливии.  

– Готов?  

– Что? К чему именно? – Джим удивленно уставился на девушку.  

– Как это «к чему»? – Оливия загадочно улыбнулась. – Увидеть мое место для души. Вот к чему!  

– Ах, это! Понял. – Джим покачал головой. – Тогда да, конечно. Давай.  

– Ага. – Оливия рассмеялась. – Все, иди за мной. Хоть не забыл, где оно? Я тебе, если что, говорила.  

Девушка пристально посмотрела Джиму в глаза, парень от такого дернул головой, но не растерялся – он лишь кивнул и сказал:  

– В твоей комнате. Да, я помню.  

– Правильно. Молодец. – Продолжала смеяться девушка.  

Джим тем временем хмыкнул и легко улыбнулся. А только Оливия успокоилась – повела Джима к себе в комнату.  

– Добро пожаловать в мое место для души. – Радостно воскликнула Оливия, приглашая Джима внутрь.  

Девушка, прекрасно зная, к чему это может привести, сама закрыла дверь, только они оказались внутри. И хотя Джим не подал виду, но был благодарен ей за это.  

Убранство комнаты не впечатлило Джима, ведь было ровно таким, каким он и представлял себе девчачью комнату. Нет, здесь не было меха и розового цвета повсюду, просто она была аккуратной и убранной, даже минималистично обставленной, в каком-то смысле. То есть пустой она была. Кровать, стол с компьютером, гитара и шкаф, по всей видимости, с одеждой (проверять у него желания не было) – вот и все, что здесь находилось.  

Джим прошелся по всему взглядом и каждый раз Оливия глазами следовала за ним и как-то это комментировала. То, при взгляде на гитару, сказала:  

– Музыка помогает мне отвлечься и позволяет расслабиться.  

– Понимаю. – Джим в ответ хмыкнет, согласно покачает головой и дальше давай комнату осматривать. – Умеешь играть?  

– Нет, Джим, сажусь и просто бренчу себе по струнам. – Оливия загадочно улыбнулась, Джим тем временем подозрительно посмотрел на девушку. И тут она рассмеялась и живо добавила. – Конечно же, умею, Джим.  

– Оу, понятно. – Джим неловко улыбнулся и почесал затылок.  

Или же вот, когда он пустые стены комнаты оглядывал, Оливия подметила:  

– Да, у меня мало вещей. А зачем они нужны, верно? – Напряженно ухмыльнулась девушка. – Только лишний соблазн к чему-либо прикоснуться. Согласен?  

– Да. Вполне. – Джим вдумчиво кивнул.  

И тут взор, повернувшегося к столу, Джима наткнулся на некую то ли тетрадь, то ли книгу в твердом переплете. Вещь настолько заинтересовала парня, что тот, даже не спросив разрешения, подошел к ней и открыл.  

«Мой дневник». Прочитал он на первой странице, а дальше лишь какая-то путаница из слов и предложений. «Я Оливия. Да. Да. Староста класса. Да. Да. Сегодня задали много заданий. Заданий. Голова болит. Да. Да. Нет. На меня повесили много работы. Да. Работы. Организационные вопросы. Да. Думают, что раз я новенькая среди старост – буду делать все и за всех. Нет. Нет! Да. Все и за всех. Все и за всех».  

– Таким способом я освобождаю свою голову – перекладываю все тревожащие меня мысли и страхи на лист бумаги. – Сказала, подошедшая сзади, Оливия. – Это успокаивает меня. Мой метод лечения, так сказать.  

– Прос... Нет. Прости меня! – Джим живо закрыл дневник.  

– Ничего. Тебе я доверяю. Ты можешь его читать.  

– Что? Но почему? Нет, это не важно. – Джим отмахнулся. – Я не хочу. Это твое. Личное.  

– Ты не хочешь, чтобы я тебе открылась?  

– В этом нет смысла.  

– Но друзья так поступают. Ведь так легче помочь друг другу в случае необходимости.  

– А мы разве друзья?  

– Конечно. – Оливия улыбнулась и удивленно уставилась на парня. – Странно, что ты это спрашиваешь?  

– Что же, наверное, ты права. – Джим довольно хмыкнул и пожал плечами. – Сама же говорила, я не особо внимательный.  

– Верно. – Сначала девушка улыбнулась, но быстро ее улыбка переросла в смех.  

А после Джим вздохнул и со словами:  

– Ну, раз ты так считаешь. – Решил показать ей еще один свой ритуал и принялся мостить дневник ровно по краю стола. – Тогда скажи, раз это теперь и мое дело тоже, почему у тебя в записях присутствуют постоянно повторяющиеся слова?  

Оливия вмиг замолчала и принялась наблюдать за действиями Джима, попутно отвечая на его вопрос:  

– Все просто – у меня синдром Туретта, вот и проявляется.  

– Понятно. У меня такого нет.  

– Значит, тебе повезло. – Улыбнулась Оливия.  

– Наверное. – А что еще он мог ей сказать? Ведь сам никогда с подобным не сталкивался. Совет, который ничем не поможет давать?  

Джим облегченно выдохнул, он наконец-то закончил ровнять дневник по линии угла стола.  

– М-да, как же у тебя все запущено. – С легким смешком, но не насмешкой, протянула Оливия.  

– Ага, возможно, именно поэтому я и получил по лицу. – Хмыкнул Джим и легко улыбнулся.  

– Нет, ну ты все-таки очень веселый. – Оливия снова заливисто рассмеялась, звонким смехом, в который Джим влюбился. Как и в нее саму.  

– Ты это уже говорила.  

– Знаю! Но я не устану этого повторять. – Все не успокаиваясь, продолжала смеяться девушка.  

Влюбился, как и в нее саму...  

Может именно поэтому следующее, что он, вздохнув и набравшись смелости, сказал, было:  

– Слушай, в конце года намечается осенний бал. И, если у тебя еще нет пары – может ты будешь не против пойти на него вместе со мной? – Джим почесал затылок.  

После чего парень дернул головой.  

От такого предложения Оливия даже замолчала.  

– Ого! Как неожиданно. Ну, хорошо. Я согласна. – Недолго думая, ответила ему девушка. И они оба, смотря друг другу в глаза, улыбнулись.  

Очередная суббота спустя несколько недель – почти два месяца лечения и общения с Оливией. День собрания группы поддержки больных ОКР.  

Джим проснулся рано утром. Он, как обычно, выпил две капсулы флуоксетина, умылся и направился к злополучной лестнице. Но на этот раз Джим решил наконец-то побороть свой ритуал. И плевать ему на приступ тревоги было. Кто знает, что ему такую уверенность дало: таблетки, мысли об Оливии или согласие девушки пойти с ним на бал, но факт остается фактом – решение было принято, пришло время притворять его в жизнь!  

Он вздохнул, дернул головой и сделал шаг. Шаг на первую ступеньку. Парень отвлекал свой мозг, он обманывал его, думая о другом, точнее думая о ней. Да, он, как и всегда, просто представлял Оливию, идущую рядом с ним, все такую же красивую и заботливую. В его воображении девушка все так же крепко держала его за руку, улыбалась парню и вела вниз по ступенькам. Но на этот раз, на его удивление, это наконец-то сработало, ведь в итоге Джим и не заметил, как оказался внизу.  

На радостях парень даже не поел – он сразу побежал на встречу группы. Закрыл за собой входную дверь и спокойно двинулся дальше. Да, да. Джим ни разу не оглянулся проверить точно ли закрыта дверь. Он даже не подумал об этом, когда от дома отходил. Теперь ему и столбы с плитами были нипочем – он мимо них прошел, словно и нет их на дороге вовсе, а может будто болезнь исчезла... Рано еще судить, лишь одно можно сказать точно – Джим на поправку пошел.  

Вот только, когда Джим к школе подошел и посмотрел на часы – понял, что без всех этих ритуалов он у здания оказался уже в 6:40, а проснулся парень, по уже сложившейся у него годами из-за болезни привычке, ровно в шесть часов утра, и ждать до собрания группы ему аж до девяти, то есть почти два с половиной часа оставалось.  

И теперь его ожидание было связано не со страхом заходить, напротив, с желанием наконец-то поделиться с группой своими успехами, открыться им, все рассказать на радость миссис Кэтрин. Так же, как и пару недель назад он, под аплодисменты собравшихся, признался членам группы в том, что у него ОКР, но он лечится. Именно поэтому Джим и принялся ждать.  

Библиотека открылась в половину восьмого – там Джим и продолжил дожидаться членов группы. Библиотекарь, зная Джима, впустила парня внутрь, дабы на улице не сидел. В здании, чего скрывать, ждать было легче. Парень, пока никого нет, дабы время зря не терять, выставил стулья по кругу и, заняв свое любимое место, к которому уже странным образом успел привязаться (то самое, на котором он сидел в свой первый день и все последующие) начал выглядывать других членов группы.  

Наконец-то круг наполнился – группа собралась. Тут появились и миссис Кэтрин с Оливией, и также заняли свободные, оставленные другими членами группы специально для них, места.  

Оливия посмотрела на Джима и улыбнулась парню, тот легко дернул головой и улыбнулся девушке в ответ.  

Кэтрин же тем временем дождалась пока все наконец-то сядут и, поочередно всех осмотрев, одобрительно покачала головой и сказала:  

– Всем привет и вот мы снова все здесь с вами собрались. – Кэтрин довольно хлопнула в ладоши. – Ну что, может найдется желающий, который сегодня первым захочет поделиться с нами течением своего лечения?  

– Да, я хочу! – Неожиданно для всех собравшихся вскочил со своего стула Джим и нетерпеливо воскликнул.  

– Хорошо, тогда начинай. – Согласно кивнула Кэтрин и улыбнулась в ответ на парня заявление.  

Шли дни, месяцы, годы. Сперва Джим с Оливией вместе пошли на бал. Там у них случился первый поцелуй. После они стали парой, а затем и семьей. Джим вылечился, позабыв о своих ритуалах, но вот мысли о болезни никогда не покидали голову уже мужчины. Джим закончил школу, а спустя годы отучился на психиатра, начал работать ведущим психоаналитиком в частной клинике по изучению психологических заболеваний, где и зарекомендовал себя, как грамотного специалиста и ученого, что позволило ему накопить достаточно денег и в конечном итоге вместе с женой открыть свой центр помощи людям больным ОКР, в котором они за несколько десятков лет работы успешно помогали справиться со своим недугом многим пришедшим туда и обратившимся к ним за помощью людям.