Восход

Обычно я слышу, дым своих сигарет, скрип башенных кранов, жужжание пчелы, мокрые шины и дождь. Симфонии сумасшедших домов, глухие бетонные заборы, поющие цветы, и зелёные листья. Грохот грузовиков, каблуки моей клавиатуры, или цокающий камушек застрявший в протекторе. Конечно телефонные гудки, и пресс чьих нибудь губ, штампующий слова, и перемалывающий гранит молчания, в щебень.  

Но однажды, что–то случалось, со слухом, это было за городом, километров за двести, на самом восходе, когда солнце выкатилось из-за горы, и мир был сражён, покорён им, и замер, рождаясь цветным, и трепещущим, оглушающе тихим, и новым. И солнце лило свежее золото, и ртуть в океан, а время умерев, ещё не родилось.  

Помню, она была в синих плавках и моём свитере, и замерла со мной, покорясь этому виду, в своём первозданном миге, очарована этой лавой, края которой дрожали, и ни что не дышало вокруг, и комары перестали пить кровь, а сверчки замолкли, и облака нашедшие нас, льнули к нашим телам, и мы были в их розовых перьях.. Костер теряя свой свет, пустил струйку дыма, стыдясь своих угольков. Грациозные ноги цапли, не двигались, и капли с её клюва повиснув, в воздухе, всё не могли упасть, чтоб коснуться воды..  

Это длилось миг или столетие, в таких случаях всегда трудно сказать, но это было похоже на густую тишину оркестра и галёрки, в тот миг, когда выходит дирижёр, и поднимает руки. Всё живоё и мёртвое, устремлено на него, и ещё ничего не существует.. Крик чайки, и вот всё сдвинулось, потекло, стрекозы начали резать вязкий воздух, создавая ветер, всё наполнялось звуками, и золото песка белело, выгорая до серебра.. Все не спеша расходились, возвращались на обычные места, как зрители из кинотеатра. Тишина скрылась за сопками. Мы стали слышать разговоры волн, и потом до полудня умирали под солнцем, двумя угольками, окунаясь золотыми рыбами в зелёную воду..  

А потом прилетело смс, пролетел самолёт, появился танкер на горизонте, появились слова, приехали отдыхающие, телефоны заработали, часы пошли, и мы вернулись в наш век. И в нём снова были машины, телевидение, сотовая связь и перенаселение. Эта земля опять стала обитаема, напичкана смыслами и моралью, истинами, деньгами, детским криком, подгузниками, городами и странами, продуктами из супермаркетов, электричеством генераторов, и цветными палатками.  

От нас остался лишь дым,.. но и он не остался.. Теперь, когда у меня появляется звон в ушах, я вижу, как трепещет клочок той первозданной тишины, случайно зацепившийся за камыши, на том диком пляже..