История про тепло

Мало кто попрется утром выходного дня в соседний город в минус сорок. Тем не менее, в зале ожидания человек десять. Нахохлились, как голуби. Кто-то попивает дешевый кофе из вокзального киоска, сбоку доносится аппетитный аромат беляша. Они в пуховиках похожи на бесполые темные шары. Женский голос на весь зал предупреждает, что нужно носить сумку на плече, прижимая к телу, во избежание воров.  

Выхожу на улицу, к посадочной площадке, не хочу потеть в помещении. Пальцы быстро начинают неметь, но я лишь наблюдаю за облачками пара от дыхания.  

Ехать до соседнего города два часа. Без наушников, наверно, померла бы от скуки и от запахов. Бензин, выхлопные газы, пот, немытые волосы. И ко всему этому, конечно, беляш. Кажется, он меня преследует. Свой пуховик снимать не хочу, потом надевать дольше, так что терплю, потею и теряюсь в жестком грохоте рока. Иногда он смешивается с грохотом автобуса по прекрасной русской дороге. Одна из двух бед, да. Вторая, наверно, я, раз поперлась в такую даль неизвестно зачем.  

Приехали на десять минут раньше, прекрасно! Колобками выкатываемся из автобуса, пыхтим, толкаемся. Спешу к любимому кафе, благо, надо пройти лишь несколько домов. В животе приятно урчит, рот наполняется слюной. Пуховик тяжелый, но спешу, поэтому начинаю дышать чаще. В итоге швыркаю носом, он мерзнет, хватаю воздух ртом, горло обжигает ледяными иголками.  

Фух, дошла!  

В кафе играет приятная легкая музыка. Приглушенный свет и запах кофе. Улыбчивые официанты приветливо здороваются с каждым вошедшим. Киваю им в ответ. Прохожу к любимому месту, подальше от основного прохода. Наконец-то можно снять пуховик! На волосы после шапки лучше не смотреть, поэтому отворачиваюсь от настенного зеркала и причесываюсь вслепую. Кому я нужна субботним утром в минус сорок, ахах! Кстати, интернет говорит, что уже минус тридцать шесть.  

Теплеет.  

А дальше – медленный гастрономический оргазм. Сырный суп с грибами, такой нежный, что просто тает во рту. Авторский чай с малиной и облепихой навевает воспоминания о лете. И, конечно, та, ради которой я сюда пришла – венская вафля. Воздушная, с зефирками и черничным джемом. А сверху – аккуратный шарик мороженого, медленно тает, пропитывая тесто и обтекая зефирки. Желудок наполняется едой, теплотой и удовольствием. Жуя, параллельно прислушиваюсь к разговору за соседним столиком.  

– Пастор, дай я тебе объясню. Ты же знаешь, как я люблю Бога и наш приход! Те деньги, что ты выделил нам, они пошли на дело, пастор!  

– У меня мало времени...  

– Пастор, постой, послушай! Я всей душой радею за наше дело. И тебя я тоже люблю, как и Бога...  

— Это ложь. Всё, меня ждут на собрании. Попрошу счёт.  

– Я заплачу, заплачу, пастор!  

Мне на минуту стало жалко полненького лысого мужичка, так усердно доказывавшего пастору свою любовь. Его собеседник говорил очень спокойно и с английским акцентом. По разговору слышно, что он здесь главный.  

Они ушли, а через некоторое время засобиралась и я. Следующая приятная часть – прогулка.  

Так всегда в этом городе. Выходя на улицу, не могу остановиться. Иду, сколько могу, пока тело не заболит, вдыхаю выхлопные газы и улыбаюсь. Сегодня воздух полон тумана. Его клубы поднимаются от машин, смешиваются с дымом заводов и вливаются в облака. Интуитивно приходит понимание, как нужно идти. Медленно, гораздо медленнее, чем поток людей, в своем темпе. Выровнять дыхание, дышать только носом. Не позволять ледяному воздуху обжигать горло. Только так можно спастись от кашля и насморка. Удивительно, но мне тепло. Не мерзнут ноги, спокойно дышит нос, не кашляю. Впервые за долгое время наслаждаюсь видами зимнего города. Горизонт дрожит, подернутый морозной рябью. Небо – низкое и ровно – голубое, будто закрашенное карандашами. И треск, всюду треск. Колеса машин трещат, сапоги трещат по снегу, синтетический пуховик трещит при каждом шаге. Запахи города смешиваются со свежестью зимы.  

Наугад выбрав направление, сворачиваю за угол. Что ждет меня там, кто знает...