Дневник Элиота

1 июля 3072 г Третьей эры.  

Я, Элиот, жрец Природы из храма прекрасного и славного города Фелиции, начинаю путевой дневник.  

Пишу, взволнованный. Наконец, поиски мои увенчались успехом! Лесные братья существуют! Как долго мир пытался доказать мне обратное…  

Ах да, надо писать по порядку. Итак, два дня назад я отправился на поиски удивительного явления. Лесные братья. Какой сарказм вызывает этот термин у ученых мужей нашего времени! Разумная человекоподобная раса, обитающая, по легендам, в необжитых глубинах Золотых земель. Само ее существование доказывает, что человек – не единственный разумный вид. Сейчас лишь детей пугают байками о Лесных братьях, крадущихся в ночи. В них не верят, но боятся.  

Все, кроме меня. Я знаю, что они существуют. Я видел. И сейчас собираюсь найти их вновь.  

Ламберт, мой старый друг и верный брат в служении Природе, крутит пальцем у виска, стоит мне лишь заговорить об этом. Пойти со мной в лесистые окрестности Фелиции он согласился потому, что переживает за меня. Бедняга… Я его не виню, он всегда был насторожен по отношению к Богине. Не понимаю. Мы – жрецы Её, мы можем так много! Слышать голос Природы и Её детей, говорить на их языке, даже проникать в их сознание и диктовать свою волю. Разве мало этого для доверия? Как по мне, в каждом путешествии нет большей радости, чем быть с Ней и в Ней…  

Впрочем, опять я отвлекся. Итак, два дня пути Ламберт отговаривал меня от этой затеи. Наверно, его немного выбило из колеи незначительное происшествие. Когда мы пересекали ущелье по подвесному мосту, веревочная конструкция оказалась немного… ненадежной. Я с легкостью пересек мост и хотел было продолжить путь, но… Ламберту не повезло. Он выше и тяжелее меня, поэтому на последнем метре доска треснула под ногой. Слава Богине, он успел ухватиться за торчащий корень. Но, о великая Богиня, совершенно незачем было так орать! Он распугал птиц, у которых я хотел спросить дорогу. И почему он называется жрецом…  

Успокоив Ламберта и птиц, я продолжил путь по другой стороне ущелья. Предстояло подняться по лесистому склону на самый верх Горбатого медведя (вроде так была подписана гора на единственной подробной карте, которую нам удалось достать). Постепенно, пару раз шикнув на Ламберта, я стал замечать изменения. Стало тише. Пение птиц прекратилось. Трава… Я видел такое лишь ребенком, в те полузабытые годы, когда мог свободно общаться с Лесными братьями. Трава стала гуще и мягче. Даже в тенистых местах под деревьями она пушилась, будто наполненная силой из самой земли.  

Густые кроны полностью скрыли от нас полуденные лучи. Теперь и Ламберт замолчал, шагая след в след за мной. Наполненный предчувствием, я продвигался всё выше…  

Будь я поглощен чем-нибудь другим, прошел бы мимо, даже если б она находилась вплотную ко мне. Такая тихая. Она стояла и смотрела на нас из теней. Полупрозрачная, сливающаяся то ли с корой дерева, то ли с узором листьев. Огромные глаза, цвет которых трудно было разглядеть так далеко. Легкий короткий наряд, сплетенный из листьев и травы. Длинные темные волосы.  

Я замер, схватив Ламберта за руку. Слава Богине, он всё понял и молчал. Она изучала нас с минуту и исчезла, стоило лишь моргнуть.  

Конечно, брат всё отрицал.  

«Почудилось, обман зрения! Элиот, ты взрослый мужик, а веришь во всякую чушь! Дались тебе эти Лесные братья, весь храм уже с ума свел! ».  

Я был настолько поражен, что не отвечал. Смутные образы из детства… Трудно вспомнить, как они выглядели, но теперь я точно знал – мы встретили одну из них!  

Больше за этот день, к сожалению, не удалось обнаружить ничего интересного. Да, на вершине горы ощущалась та же волшебная атмосфера, но никаких признаков разумной жизни. Вконец обессилевшие, мы кое-как спустились к подножию со стороны, противоположной ущелью. Подвесной мост был разрушен, так что оставалась одна дорога – к берегу Медвежьей реки (да, составитель карты был весьма оригинален). Уже под вечер, прислушиваясь к плеску воды и треску костра, я заметил приближающуюся тень. Ламберт к тому времени вовсю храпел. Тень оказалась странником. Бывший крестьянин, направлявшийся в Фелицию в поисках лучшей доли.  

Он назвался Риком и попросил разрешения переночевать с нами. Из вежливости толкнув Ламберта, который храпел совсем уж несусветно, я пригласил его к костру. Рик оказался веселым человеком. Одну за другой он травил байки и анекдоты. В который раз я убедился, что гораздо больше люблю крестьян, ремесленников и прочий простой люд, чем напыщенных вельмож. Они близки к Природе, в труде общаются с Ней настолько тесно, насколько может общаться человек с Богиней…  

Ламберт вновь захрапел, но мне не спалось. События прошедшего дня не выходили из головы. Повинуясь внезапному импульсу, я рассказал о них Рику. Вопреки ожиданиям, он внимательно выслушал меня и спросил, каков дальнейший путь.  

– Поиски Лесных братьев… – неуверенно ответил я.  

– Иди туда, где река встречается с морем.  

На мои удивленные расспросы он рассказал о приморской деревне в трех днях пути отсюда. Она находится в устье Медвежьей реки и насчитывает буквально с десяток дворов. Приезжие там – редкость. Не только из-за труднодоступности, но и из-за дурной славы.  

– Местные говорят, море проклято. То ли вода в нем дурная, то ли живет там кто… Рыбаки уходят и не возвращаются. Или возвращаются безумными.  

Я пишу эти строки в свете угасающего костра. Спутники мои давно уже спят. Да и у меня глаза слипаются, однако я очень рад. Завтра скажу Ламберту, что мы идём к морю.