Редукты Ува

На Уве нет наземных реликтов, но есть редукты. Редукты попросту называются нечистью и представляют из себя редуцированные этногенные сообщества, представители которых сообществ пребывают в связанно- сонном состоянии. У редуктов сильно падает репликативная функция, но неизмеримо увеличивается продолжительность жизни.  

В земной культуре нечисть гораздо более бесплотна, чем на Уве. Все эти вампиры, оборотни, лешие и водяные, домовые сотоварищи, маленький народец в разных видах, сивки- бурки, шляющиеся демоны с загадками разных народов это – видения оболочек редуктов извне, от вас.  

Различия в поведении нечисти Земли и Ува – в их скорости взаимности, если так можно выразиться. Древние скандинавы верили в троллей, в дроу, но у них как у людей не было никаких шансов встретить эту нечисть на рынке. На Уве можно спокойно увидеть топающего по своим делам тролля, отпочковавшегося из камня и даже поздравстваться с ним. Хотя последнее не занимательно. Пока до тролля дойдёт, что вы с ним здороваетесь пройдёт часика два... Тролль может припереться на городской рынок, но думать ему трудно. Пока он что-нибудь выберет – рынок закроется.  

С реликтами связаны некоторые местные приметы и суеверия, о которых, может быть, напишу подробнее. Например встретить в горах тролля – к удаче. И не обязательно чтобы тролль путешествовал с полным ведром. Увидеть в пустыне вечером вертящегося коня (если адекватно переводить наименование этого редукта) считается дурным знаком, к пропаже вещей. И т. д.  

На Уве есть и быстрые редукты, но поведение их неразумно и не совсем понятно, от кого они произошли. Из разряда таких быстрых есть такой редукт, называемый в разных местах немного по разному: звонцы, позыбки, стручки. Некторые фольклористы указывают на очевидную связь этих «звонцов» -норушек с метроборами, но метроборы считаются настолько ужасающими и независимыми подземными жителями что контачить с ними не рекомендуется никоим образом.  

Появляются эти «звонцы» подобно миражу над разогретыми камнями и «звенят», дребезжат. Их можно выманить на поверхность нехитрыми приспособлениями и дети так с ними играют. Есть этографическое предположение, что «звонцы» это какой-то редукт от пресмыкающихся, а издавемый ими «дребезг» или «перезвон» это не более чем перестук чешуек.  

На Земле поведение редуктов Ува неплохо пародируют «якорные» камни, которые не позволяют себя сдвигать или разрушать, «живя» со своей, степенной скоростью. Наличие в ойкумене телесно- оформленных, «плотных» редуктов, занимающих нишу между духами, демонами – нежитью и обыкновенными живыми существами обусловленно на Уве двумя факторами традиционной веры.  

Во- первых почти все континентальные религии в той или иной степени признают механизм посмертной реинкарнации.  

Во- вторых в народе устойчиво не верят в возможность самостоятельного выживания человека в дикой природе, вне общины, без потери таким отщепенцем рассудка и жизни.  

Поэтому все сумасшедшие, отшельники, беглые каторжники, отсиживающиеся с схронах и прочие партизаны автоматически считаются породнившимися с силами, позволяющими им продолжать выживать за счёт некой оплаты. Надо сказать, что для Тшахона такая убеждённость в неисполнимости здорового выживания вне общества объективна. В нагорном хонче, изобилующем двоякими прочтениями словесных идеограмм, есть даже целокупный термин «нещ» или «нещт», обозначающий в зависимости от фразеолгической связанности: пустоту, скудность, ущербность, нищету, ненормальность, пустошь, блёклость, упадок сил. Ушедщий «в нещ» обязательно со временем превращается или в труп или в полутруп. После смерти тела деятельная сила, душа отшельника куда-то должна деться. Приложиться к общине она уже не может, поэтому она вселяется в то, что есть поближе. Это вполне материалистический подход к объяснению наследования характера умершего кадаврами. У отшельников, дауншифтеров в любых условиях есть стремление к дергадации запросов. На Земле есть аналоги подобного рода отшельничества даже относительно многочисленными общинами, отрекшимися от контактов с внешним миром и они тоже, в некотором роде, погружаются в «замирание», чувствуя себя «чистыми от внешних сует», кайфующими.  

Неизбежная «вписанность» отшельника в окружающие его средства выживания на Земле чревата только статусом, на Уве же статус неразрывно, хотя и не напрямую, связан с формой приспосабливающегося существа. Эта увязанность, по формалистски – индукция сатады, по научному – пассивный интерфератив, проявляется не только в искажении форм живых редуктов, но влияет и на иные виды коммунальных взаимодействий.  

P. S. Отдельно отмечу, что чем больше неустроенных мест в границах земных городов, тем выше вероятность репликации подобных «сонных» существ и вовне Ува. Конечно, не сразу и далеко не везде, где фантазия подсказывает, но такого рода области «уютные для редуктов» автору знакомы (на иллюстрации ниже, например, такое зеленое с голубым, пышущее здоровьем). И никакие голливудские «охотники на монстров» справиться с этими редуктами не способны. Не та компетенция.