Просто это такая работа (глава 6)

Бывалый ГАЗ-67Б, и единственный автомобиль находившийся на балансе челябинской милиции, медленно ехал в сторону трикотажной артели расположенной по адресу Комсомольский проспект, 3 «в».  

Артель носила гордое название «Советская Украина». Это название осталось еще с Одессы, откуда её вывезли перед приходом немцев. Но вывезена конечно не сама артель, а оборудование, документы, денежные средства. Руководил артелью, бежавший от немцев, директор по фамилии Мавшович.  

Автомобиль газовал, объезжая выбоины и ямы. А в самой машине находилось четверо сотрудников милиции. На заднем сиденье разместился Волобуев и Билибеков, руки которого сжимали две винтовки Мосина, с пристегнутыми штыками -трехгранками. Матуллу Дамир Ильгизович, сидел на переднем, держа в руках кожаный портфель. ГАЗ-67Б был машиной общей, на все ГородскоеУправление. И по этому ею мог управлять любой сотрудник, находящийся в данный момент на службе и имеющий навыки вождения. Сегодня машиной управлял, бывалый шофер Демидович Иван, работавший до войны, в колхозе. Должность тогда у него была почетная, личный водитель председателя района.  

В связи с нежелательностью привлекать внимание к этому задержанию, было принято решение, убрать с ветрового стекла, фанерную табличку с надписью «Милиция». А так как и сотрудники были в штатском, то и прохожие от автомобиля не шарахался, а иногда некоторые даже покрикивали на водителя.  

Вскоре, впереди показалось здание, где и находилась трикотажная артель.  

Остановившись возле двери в «Советскую Украину», милиционеры огляделись. Из артели вели две двери, и обе сейчас были приоткрыты.  

«Ясно это что бы воздух свежий поступал»-глядя на это произнес Демидович.  

«Иван, бери у Белибекова винтовку и срочно ко второй двери, а ты Рафаил Давлетович вставай у другой двери. И смотрите что бы не одна мышь не проскочила-скомандовал Матуллу, а сам повернулся к Крарму и добавил-А мы с тобой Волобуев, сейчас прямиком к директору».  

Артель размещалась в подвале жилого дома, и по этому от туда несло страшной вонью и затхлостью.  

…«Серебряного Дона  

родные берега.  

Клинком в огне калёным  

не ты ль оберегал,  

Оборонял Царицын,  

Донбасс оборонял,  

И конь твой мчался птицей  

на боевой сигнал?...»-раздавался неровный хор девичьих голосов.  

«Это что это за хор имени Пятницкого – зайдя в помещение грозно рыкнул Матуллу -Отставить». Девушки испуганно замолчали. Они робко выглядывая из-за своих рабочих мест, разглядывали двух вошедших. Девичьи взоры сразу определяли, кто это приехал, и кто из них старший по званию. Они видели двух человек, один из которых молодой светловолосый парень в потертом драповом пальто до колена и черных галифе заправленных в яловые, офицерские сапоги (это была гордость Крарма, он их выменял в госпитале у одноногого лейтенанта на немецкий, трофейный бритвенный набор). Второй, который и командовал, был смуглый, грузный человек, с очень коротко стриженными, черными, жесткими волосами. Одет он был в тужурку и галифе защитного цвета. Из под тужурки свисали полы пиджака. «Барышни, как нам найти кого ни будь из начальства? »-громким голосом прокричал начальник 5 отделения. Девушки зашушукались. И вскоре парочка девушек, поднявшись со стульев, побежали куда-то. Через несколько минут к вошедшим подошел высокий, измученный недосыпанием человек в черном халате надетым на свитер. На руках этого субъекта были нарукавники.  

«Да, я вас слушаю. Кто вы? И по какому случаю, вы решили нанести нам визит? »  

Матуллу, невозмутимо, очень медленно, поставив портфель на пол, расстегнул тужурку, затем пиджак, вытащил из внутреннего кармана табельный наган (мужчина от этих действий побледнел, девушки подняли крик). Затем положил наган на ближайший к нему стол. Достал гранату, положил рядом с пистолетом, затем достал милицейские корочки. Эти манипуляции произвели на окружающих очень сильное впечатление. Субъект в халате теперь был готов рассказать все, что знал. «Ну а теперь, представьтесь вы»-медленно, любуясь произведенным эффектом, растягивая каждую букву, произнес милиционер. Оружие и документы он вновь сложил в том же порядке, как их и доставал.  

«Моя фамилия Разонвайн-только увидев печать и фотографию в раскрытых корочках, затараторил человек в халате-Я заместитель Мавшовича Якова Григорьевича. Нас сюда, летом 41, прямо с Одессы».  

«А где же Яков Григорьевич? »  

«Да его в Свердловск вызвали, еще вчера».  

«Товарищ Разонвайн, а давайте пройдем к вам в кабинет и пообщаемся уже там».  

«Очень хорошо, товарищи из милиции. Пойдемте, только у нас кошки тут бегают. Их тьма. Вы внимание не обращайте. Это их девушки приносят, крыс очень много, вот они и бояться».  

«А девчата у вас всегда так хорошо поют? »-поинтересовался Крарм.  

«Да они так с голодом борются. – грустно улыбнулся зам. директора-У нас ведь тут что? У нас ведь тут не военное производство, хлеба по триста грамм дают. Все деньги, как и везде, на оборону уходят. Вот так они, что бы о еде не думать и поют».  

Директорский кабинет, находился в самом дальнем углу. Кошек было действительно очень много. Казалось, что тут собраны все представители кошачьих Челябинска. Эти были полудикие, разноцветные животные. Одни из которых сидели, прижавшись друг к другу. Другие шныряли между ног. И некоторые дрались. И все это сопровождалось нестройным кошачьим мяуканием и шипением.  

Кабинет директора представлял собой небольшую комнатушку, в котором с трудом размещались два стола высокий металлический сейф и шкаф, забитый до отказа папками с бумагами. Эти бумаги были и на столах. Кроме них на столах стояли чернильницы -непроливашки, счеты, высокие стаканы в подстаканниках. На столе директора располагался телефон. В углу стояло несколько рулонов ткани – образцы продукции, производимые артелью.  

Волобуев и Матуллу пройдя в кабинет сразу накинулись с вопросами на Разонвайна. Это был прием давления в НКВД, что бы сбить опрашиваемого с толку, и не дать ему собраться с мыслями.  

Вопросы сыпались как горох.  

«Кто у вас ответственный за распределение продукции? » ( Я и технолог производства Иделевич)  

«Были ли у вас случаи хищения продукции, растраты? » (Да, это происходит постоянно. Девушки же голодные и вот и выносят но куску материи. Работа в три смены. Уследить трудно. Но эти случаи расследуются внутри артели. Уж больно убытки не значительные. )  

«Есть ли у вас охрана? » (Ну у нас ведь не военное производство. И по этому днем у нас охраны нет. Мы же тут присутствуем следим. А вечером Блодницкий Герш Иосифович, он же и механик всех машин. Правда неграмотный он всего один класс образования).  

«А где сейчас ваш технолог Иделевич? » (Да простыл он высокая температура, со вчерашнего дня. Сегодня в ночь, должен выйти на работу).  

«А часто он в ночь работает? » (Бывает, он же не женатый вот иногда Блодницкого сменяет. Герш Иосифович, старый иногда берет выходной).  

Дамир Ильгизович многозначительно глянул на Волобуева.  

«А сейчас он дома? » (А где же ему быть? Он же с кровати не встает).  

«А адресок его можно? » Разонвайн взял листочек и черкнул на нам химическим карандашом несколько слов и цифр.  

Матуллу, используя свои прием, взял бумагу, глянул, сложил её в четверо. Затем засунул его во внутренний карман пиджака, проведя такую же манипуляцию с пистолетом, гранатой, документами, как и перед знакомством с Разонвайном.  

«Спасибо за помощь следствию»- с этими словами он протянул, немного ошалевшему от этих движений Разонвайну, руку и махнув рукой Крарму вышел. Волобуев последовал за ним.  

«Дамир Ильгизович, мы сейчас куда? К Иделевичу? »- спросил Крарм усаживаясь в машину. «Нет, мы сейчас к Акопяну на квартиру. Посмотрим как там Сулемьянов». Затем Матуллу повернулся к усаживающимся Демидовичу и Билибекову спросил: «Ну что, вы все там посмотрели? »  

Демидович находившийся возле запасной двери произнес: «Дверь там запирается на висячий замок. Дверь хорошая, оббитая железными листами с обоих сторон. Изнутри там засов хороший и замок тоже висячий. Проникнуть туда снаружи невозможно». «А у тебя Билибеков? » «Дверь тоже хорошая. Тоже из железа клепанного сделана. Замки, как и висящие так и врезные».  

«Понятно-протянул Матуллу, и подав Демидовичу сильно мятую бумагу с адресом Акопяна, произнес –Двигаем». Иван покрутил ключом в замке зажигания, подергал рукояткой сцепления, понажимал газ. Машина чихнула и рванула вперед.  

«Хорошая моя. Кормилица. -Демидович поглаживал руль и приборную доску – Я вот все боюсь, сейчас подхватит эту американскую заразу и все, крышка. Не будет у нас в Управлении машины».  

Комната Акопяна находилась в большой коммунальной квартире. Комната была на удивления чистая. И уж точно чувствовалась женская рука, на холостяцкую берлогу она похожа не была. Большой стол посредине накрытый цветной скатертью. Три стула. Кровать со множеством подушек. И гардеробная вешалка. Тяжелые занавески. На подоконнике лежали книги, много книг и аккуратно сложенное белье. По комнате прохаживался Сулемьянов, держа в руках потрепанный томик Дюма. Видно из собственности Акопяна.  

«Ну что, соскучился? »-усмехнулся Матуллу.  

«Да есть немного. Второй день уже здесь».  

«Ну и отлично. Значит так, ты едешь на задание. Вот с этими ребятами. А я останусь здесь. Покараулю». -с этими словами Матуллу, плюхнулся на стул и сняв сапоги начал перематывать портянки.  

«Адрес Зерновая. дом 6. Это Советский район. Поселок Федоровка. Там спросите где комната Иделевича. И смотрите там осторожней. Работайте осторожно. Берите этих красавцев. И к нам. Крысин будет ждать».  

Милицейская машина подъехала к дому Иделевича, уже к 4 часам. Крарм напрягся. То дело, ради которого он приехал сюда в Челябинск, было уже близко к завершению. Остальные милиционеры тоже были напряжены. Особенно Сулемьянов. Высокий, худой, небритый мужчина во флотском бушлате, в пилотке со снятой звездой.  

Дом, в котором проживал Иделевич был деревянным и двухэтажным. Проржавленные жестяные листы покрывали крышу. Во внутреннем дворе две женщины с красными от стирки руками, развешивали белье, на натянутые между вкопанными столбами, веревками.  

«Здравствуйте гражданочки». -Сулемьянов приподнял пилотку.  

Женщины молчали, лишь только с недовольством осмотривали вошедших во двор мужчин.  

«Гражданочки, нам бы узнать, где здесь у вас проживает гражданин Иделевич»-продолжал Сулемьянов. Женщины зашушукались.  

«Чувствую не хотят они нам отвечать. Придется, наверное, корочки показывать. Лишь бы они шум здесь не подняли» -Сулемьянов вздохнул и полез во внутренний карман за удостоверением.  

Крарм повернулся к Билибекову и махнув головой указал тому на входную дверь. Рафаил все понял без слов. Взяв винтовку наперевес, он устремился к двери, да так шустро (даже не смотря на ушиб колена), что Волобуев едва успевал за ним.  

Оказавшись возле двери, они заняли удобную позицию. Справа и слева от дверного проёма. И после этого, Волобуев позволил себе оглянуться. Сулемьянов, показывая женщинам документы сотрудника милиции, о чем-то их расспрашивал, затем подозвал Демидовича и указал ему на окна расположенные на втором этаже.  

Иван перехватив винтовку, укрылся за развешанным бельем, взял на мушку окно, на которое указывали женщины.  

«Волобуев со мною. А ты Билибеков остаёшься здесь, караулить». –произнес Сулемьянов вбегая в подъезд.  

Комната, в которой проживал Иделевич, как и все комнаты, находившиеся в этом доме были без номеров. Его окна выходили во двор. И то что Сулемьянов, подстраховавшись, поставив под ними Демидовича, было правильным решением.  

«Старший сержант ты встань у стены, в комнату не входи. Войдешь как только я тебя позову» -приказал Сулемьянов и дождавшись когда Крарм достав пистолет прижался к стене, постучал. Дверь открылась сразу, человек даже не поинтересовался кто стучится. Сулемьянов направив пистолет, втолкнул открывшего во внутрь, заскочил сам. Крарм прислушался. Шума борьбы не было. Из –за открытой двери раздавались голоса. «НКВД. Ваша фамилия? Имя? Должность? Место работы? ». «Иделевич Исаак Михаилович. Технолог артели «Советская Украина». «Вы здесь один? » «Да, а кого вы ищите? » «Собирайтесь, поедете с нами».  

Дальше последовала пауза. За которым последовал шум. Как видно, там начали собирать вещи.  

Затем Крарм услышал: «Волобуев заходи, он здесь точно один».  

Крарм, не выпуская пистолет, вошел в комнату и огляделся. Жилье представляла собой стандартный образец комнаты любого советского гражданина. Железная кровать, стол, два стула, платяной шкаф. Исключение состояло лишь в том, что возле окна стоял большой, окованный железными лентами сундук. Человек собирающий вещи, стоял к Крарму спиной, и при произнесении фразы в которой прозвучала фамилия «Волобуев», напрягся. Сулемьянов засунув оружие в карман, усмехнулся произнес: «Знакомься, это и есть Иделевич». Крарм сделал несколько шагов вперед к хозяину и вдруг глаза его расширились. Человек резко повернулся. На него смотрел тот самый человек, который на патронном заводе выдавал себя за Черенкова.  

«Акопян»-закричал Крарм и попытался поднять пистолет. Акопян швырнув узелок с только собрыными вещами в Сулемьянова, накинулся на Крарма, и оттолкнув того, вспрыгнул на сундук и выбив окно плечом, выпрыгнул во двор.  

Дальше Крарм помнил плохо. Он услышал выстрел, крики. Сулемьянов вытаскивая оружие кинулся к окну. Затем подхватив Волобуева потащил его вниз во двор.  

Акопян лежал навзничь, в луже собственной крови и судорожно дышал. А возле него стоял Демидович, из ствола винтовки которого поднимался дымок.  

«Он живой? Ты куда в него попал» -орал на Ивана Сулемьянов, размахивая пистолетом. «Да все нормально. Жить будет»-смущено произнес, потупив глаза как нашкодивший школьник, Демидович. А затем как бы на всякий случай, добавил-«Наверное».  

«Волобуев-Сулемьянов наклонившись над подстреленным Акопяном, и зажимая ему рану, стянутым с веревки бельем, обратился к Крарму-Ты сейчас берешь его и вместе с этим Ворошиловским стрелком везете в ближайшую больницу. И там его определяешь в палату и ждешь, когда мы направим к тебе смену. А мы с Билибековым тут еще побудем, подождем настоящего Иделевича. Должен же он появиться».  

Крарм с Иваном подхватили теряющего сознание Акопяна и донесли до машины.  

«Он же всю машину своей кровью заляпает» – ругался Демидович расстилая на заднее сидение мешковину. Крарм уложив Акопяна, быстрыми движениями смотал веревкой ему руки и ноги. «Давай езжай до какой-нибудь больницы. Ты город лучше знаешь. Но запомни, Правоохранительным Органам он нужен живой ».  

Хирургическое отделение Челябинской городской больницы представляло собою деревянное здание павильонного типа, правда высокое и светлое. Обшарпанные стены. Кровати и мебель старыми. «Но это все же лучше чем санитарные палатки на фронте» -думал Волобуев оглядывал помещения, затаскивая Акопяна в приемный покой.  

«Мужчина вы куда? » -дородная тетка в белом халате пыталась закрыть ему проход. «Женщина вы видите человек ранен, из него кровь хлещет. А он нужен живым. Срочно определяйте куда ни будь».  

«Да куда мы его определим у нас всего на 43 койки. -не обращая внимание на удостоверение НКВД, голосила трубным басом женщина-У нас мест нет».  

«Срочно свяжитесь с хирургом, Кто у вас главный? »  

«Городинский. Это наш заведующий хирургическим отделением».  

«А самый главный, кто? Кто САМЫЙ главный? »  

«Морецкая Евгения Ивановна-главврач».  

«Выходите на неё и сообщите, что её требуют из НКВД. Нужно, что бы этот подозреваемый жил и дал показание. Это дело государственной безопасности».  

Женщина повернулась и прокричала на весь коридор: «Эй Карина, позови сюда старшего. Здесь из милиции раненого преступника притащили. Требуют место».  

«Женщина. Вы не можете, все это тише говорить». -Крарма, от последних её слов, аж передернуло. Коридор заполнился людьми. Посмотреть на преступника вышли даже пациенты на костылях.  

«А чего вам не нравится. Вам же его положить надо. А как я сообщу у меня телефона нет». -заорала женщина еще громче.  

Волобуев почувствовал что закипает. И только то, что он не сорвался, спасло появление пожилого врача.  

«Гординский Викентий Моисеевич-представился он –Где у вас раненный? »  

Волобуев указал на присевшего на стул Акопяна, которого поддерживал Демидович.  

Гординский подошел, развязал повязку и потрогал рану, затем повернулся к молодой медсестре пробегавшей мимо произнес: «Ниночка, можно сюда ножницы, спирт. И двух санитаров с носилками». «Да конечно Викентий Моисеевич»-прощебетала медсестра и куда то скрылась. Через несколько минут, появились два санитара, у одного в руках были ножницы. У второго носилки.  

«Положите его на носилки. Но вначале, срежьте рубаху. Я думаю пуля прошла навылет. -произнес доктор, а затем повернувшись к Крарму спросил -А вы с нами пойдете. Это я как понимаю ваш подопечный».  

«Да, конечно»-Волобуев собрал вещи Акопяна в охапку и повернувшись к Демидовичу сказал –Вань, ты езжай. Ты там нужнее. А я когда меня сменят доберусь до Управления».  

Ночной поезд Москва –Свердловск уже подъезжал к зданию вокзала. Крарм, стоял у путей и ждал его уже около часа.  

«Ну и суматошный сегодня выдался день. Столько событий»-думал Волобуев грызя семечки, которые перед уездом насыпал ему в карман Билибеков. «Самое главное, что я справился. И почти уложился в сроки». Две заветные бумаги с признательными показаниями лежали у него в вещевом мешке. А так же документ подписанный Крысиным.  

Ранее.  

«Повезло тебе Волобуев, удача на твоей стороне»-усмехнулся Крысин когда его сменили и он вернулся в здание Городского управления милиции.  

«Чернов еще многое чего рассказал»-Крысин протянул ему бумагу с признаниями.  

Согласно признательным показаниям сотрудника ВОХР, следовало то, что Акопян давно имеет дело с неким Горбарем из Свердловска, которому сдает золото и серебро. Откуда он его берет, Чернов не знал, но предполагал что это технические драгметаллы. Которые Акопяна похищает со складов завода. Сам он, Чернов Н. С. выносил драгметаллы в подсумке из патронов, по просьбе Ангелиной. Но для чего в этот раз Акопяну понадобилось засовывать серебро в патроны, Чернов не знал. Его задача была забрать их и отдать уже за территорией завода.  

«Вот видишь Крарм, дело уже почти распутано» -Крысин был доволен. Нам осталось только Акопяна дожать, когда его там до штопают и в сознание приведут».  

«Врач сказал часа через три можем подъезжать».  

«Я поеду с тобой. У нас теперь два показания на него, от Чернова и Еримихяна, он не отвертится. И вообще давить их надо, а то их вон сколько развелось. У нас тут 2 марта нашего сотрудника младшего лейтенанта милиции Кукарских Ивана Филипповича застрелили. Героически погиб от сквозного огнестрельного ранения грудной клетки. А мы тут их жалеем, лечим. Давить этих гнид надо. Что бы не пили народную кровь. Вон ты сегодня на Иделевича в засаде участвовал.  

А ты знаешь наши соколы Сумельянов и Билибеков проявив оперативную находчивость и инициативу, арестовали этого технолога трикотажной артели. Так у того, при обыске, было обнаружено около миллиона рублей денег,. А также золота и серебра в изделиях на сумму 216. 000 руб. Вот откуда ноги то растут, у твоего дела. Иделевич сейчас в камере, завтра допросим. Но факты на лицо. Значит есть связь Челябинских преступников и Свердловских. А ты знаешь откуда Иделевич золото и серебро брал? Он мануфактуру толкал людям. Золото, в наши дни, не шибко то и нужно. А пообшиться то, за 3 года войны, хочется. Вот так они, эти твари, пользуясь народным горем и миллионы зарабатывали.  

И самое страшное, что этот Иделевич, когда ночью дежурил и ткани выносил, всю недостачу за счет крыс и девчонок списывал. Крысам то ладно, а девкам паек урезали. Вот так сволочь»….  

Приехав к восьми в больницу, Волобуев, Крысин, Матуллу, Билибеков прошли в палату, где лежал бледный Акопян. Его сильно мутило, но он был в сознании. «Вы только не долго» -попросил милиционеров хирург. «Товарищ доктор, сколько надо, столько и будем допрашивать. -резко обрубил того Крысин- Это враг. Подлый враг затесавшийся в нашем тылу. Да от таких как он, вреда больше, чем от немцев. Так что, товарищ Гординский, вы сейчас сходите покурите, а сюда отправьте медсестру и желательно с нашатырным спиртом».  

Последняя фраза была произнесена очень громко чтобы услышал и Акопян. Этих слов, а также двух письменных признаний, было достаточно что бы он понял всю серьезность своего положения. «Тебе понятна твоя судьба. -Крысин нагнулся к Акопяну-и не важно признаешься ты ли нет. Это уже не важно. Документы подтверждающие преступную связь у нас имеются». Акопян не в силах, что-то придумывать, выкручиваться, тяжко вздохнув произнес: «Записывайте, я думаю что это признание спасет мою жизнь. Я хочу жить. А знаете все же просто было. Да если бы у меня время было, я бы сам с этими патронами поехал. А этот Ермихян, вахлаком оказался. Простую просьбу выполнить не смог. Ну и ладно, не жалко его. Вот только знаете, зря вы влезли в это дело и особенно ты. (палец Акопяна показал на Крарма) Ты ходи теперь и оборачивайся. Бойся волчьего воя за спиной». Произнеся эти слова Акопян странным взглядом посмотрел на Волобуева и потерял сознание. «Волобуев, ты не переживай. Бред это. Завтра он более-менее отойдет мы с него показания снимем, с Иделевича. И к вам курьером отправим. -произнес Крысин похлопав Крарма по плечу. –А на станцию пусть тебе Билибеков сопроводит. Вы столько вместе сделали. И сейчас прямо братья по оружию»…..  

Вечер 5 мая. В Свердловск, Крарм возвращался ночным поездом. Народу было много. Люди разных возрастов, национальностей, профессий заполнили вагон до отказу. Поезда были общими и места в билетах указаны небыли, поэтому сидели все вместе, плотно прижавшись плечами друг к другу. Одним из последних в вагон вошел молодой, подвыпивший матрос-черноморец. Который сразу громким голосом объявил: «Дорогие товарищи. Сегодня началось освобождение Севастополя. Поздравляю вас. Значит еще маленько и Крым будет свободным».  

«А ты то откуда знаешь». -недоверчиво спросил Волобуев. «А я, товарищ штатский. Вот как три дня с Крыма, и сегодня слышал, что генеральное наступление на город сегодня утром началось».  

«Да хорошо, что ты это сегодня сказал. Когда уже наши войска проводят штурм города. Если бы ты это сказал вчера, взяли бы тебя за разглашение государственной тайны» -усмехнулся в седые усы, сидевший рядом с Крармом старик.  

«Старик, да у нас на фронте все об этом уже неделю как говорят» -матрос присел возле старика. «Да успокойтесь вы оба. –стараясь погасить назревающий скандал вмешался Волобуев-Начали и молодцы. Значат, освободят».  

«Аааа... штатский, эвакуированный? » -моряк презрительно глянул на Крарма.  

«Смотри». – Крарм покопавшись в кармане, достал и раскрыл удостоверение фронтовика. «О братишка, так ты тоже в Крыму воевал? » «Так получается». «Ну за это надо выпить». –моряк раскрыл мешок и достал запечатанную сургучом бутылку водки.  

«Эй народ присоединяйся, я своего однополчанина встретил».  

«А ты каким образом здесь в тылу оказался? » -замахнув по первой спросил Крарм.  

И тут моряка разобрало. Да так что его было не остановить. Он начал рассказывать, что возвращается после командировки на один из военных заводов, опять едет на фронт.  

«Представляйте братишки -произнес матрос наливая водку в подставленные стаканы – Я первый раз летал на самолете. Но очень срочно нужно было доставить депешу, что даже сам капитан нашего крейсера лично меня провожал до аэродрома и руку жал».  

«Ну ты заливаешь – недоверчиво покачал головой сидевший рядом мужчина в тужурке с петлицами железнодорожника – там же все уничтожено».  

«Все, да не все. Меня на кукурузниках вывозили, на перекладных. – усмехнулся матрос – Муторно, но зато быстро. 13 часов и я уже здесь».  

«Ну а как там вообще? » -поинтересовалась сидевшая рядом женщина.  

«Ну бьём мы фрицев. Думаю, что скоро все закончится. Бегут они быстро». «Ну а как там народ? » -интересовались сидящие вокруг.  

«Ну по разному. -уклончиво отвечал матрос-Там же населения немного, Кто то еще в 41 с эвакуацией ушел. Кого-то немцы угнали. Многие погибли. А кто-то и с немцами воевал. И поэтому к то с радостью встречает кто с недоверием (мол один раз бросили), а некоторые прямо ненавидящим взглядом в спину сверлят».  

«Но самое забавное, когда мы Коктебель брали, то татары нас к одной пещере не пускали. Мы думаем, ну точно фрицы там засели. Или ихние, крымские, кто Гитлеру белого коня готовил. Отогнали мы всех в сторону и начинаем закидывать пещеру гранатами, а оттуда как что-то полезет, здоровое. Мы еще туда гранаты, а затем двумя тросами зацепили и двумя танками вытаскивали, которые сцепили друг за другом».  

«Батюшки-святы – схватилась за голову старушка с боковой полки – и что это было, милок? ».  

«Змея мы вытащили, бабуля. Огромного такого, метров 12. Татары его Аждага называли».  

«Ой, брешешь». -махнул рукой железнодорожник.  

«Да не вру я, вот вам крест. -обиделся матрос из морского десанта и быстро так перекрестился. -Там еще НКВДшники подъезжали, из ружей его достреливали. А затем фотографировали, что-то с него брали, говорят: «В Москву в институт пошлют, иследовать»».  

Крарм замахнул еще стакан и облакатился на стенку. Ему хотелось спать. Последние два дня его сильно вымотали.  

А про этого змея морского, обитающего в пещерах с выходом в море, он слышал и до этого. В 1921 году, в Феодосийской газете, была напечатана статья о том, что в море под Кара-Дагом, появился «огромный гад», «... на Коктебельский пляж выползло облепленное водорослями неизвестное существо».  

И еще, при царе Николае 1, здесь организованной «российской академией наук» экспедицией, была создана команда охотников, которая за чудищем гонялась. И даже какие то яйца огромные нашли и в столицу их отправили. А в первую мировую, капитан кайзеровской субмарины, обер-лейтенант Гюнтер Прюфнер сообщал, что в водах Крыма, что -то похожее на доисторического монстра, наблюдал. И один из пленных немцев говорил, что и капитан гитлеровской субмарины «U-44» Макс Хеген, сталкивался с черноморским драконом.  

Писатель Михаил Волошин о нем Булгакову рассказал, так тот, на этом материале книгу написал «Роковые яйца».  

«А как милок выглядела та зверюга? »- посыпались расспросы со всех сторон.  

Крарм, прикрыв глаза, слушал байку моряка –черноморца. Он представлял, как два танка ИС-2, в окружении солдат и матросов, на сдвоенных металлических тросах, тащат из пещеры, покрытого чешуёй, Агаджу. А тот, мотая змеиной головой с высоким гребнем, упирается всеми своими четырьмя осьминожьими щупальцами.  

Представлял, как солдаты и офицеры, в шинелях с нашивками НКВД, стреляют в тварь из винтовок, стараясь попасть прямо в глаза. А животное хрипит издавая предсмертные звуки и катается в агонии.