По муромской дорожке

Аля Хатько& Олег Вайнтрауб  

ПО МУРОМСКОЙ ДОРОЖКЕ  

Глава 9. Прощание.  

Встречи в лесу продолжались около 10 дней и всё это время Меланья возвращалась из лесу с полным лукошком и очень счастливая. Она любила и была любимой. Но девушка, хотя и была молода и неопытна в любовных делах, понимала, что не чета она Фёдору: он богатый, а она бедная. Никто в деревне не вышел замуж или женился не равным браком. Родителям она также ничего не говорила, знала, что не отпустят её в лес больше никогда одну.  

А молодые люди встречались, обнимались и целовались. Иногда Фёдор ласкал девичью грудь, целовал набухшие, как вишенки соски, удивлялся нежной розовой коже, но большего себе не позволял. И в один из дней Фёдор со вздохом сказал, что сегодня это последнее их свидание. Завтра он уезжает в Париж. Теперь сможет приехать сюда, в деревню, только следующим летом.  

–, а ты дождёшься меня? Не выскочишь замуж за первого встречного, – заглядывая в её карие глаза спрашивал Фёдор.  

–Как ты смеешь даже говорить об этом? – возмущалась девушка. – Да я ни за что на свете не соглашусь на такой шаг. Я ведь не смогу без тебя. Я даже не знаю, как мне пережить эту долгую разлуку, – всхлипнула девушка.  

–Меланья, дорогая моя, я тоже буду скучать без тебя. Я очень прошу, чтобы ты дождалась меня. Я думаю, что смогу уговорить отца, и он разрешит мне жениться на тебе. Ты согласна, милая?  

–Согласна, – тихо прошептала девушка и уткнулась лицом в грудь Фёдора.  

А он теребил её роскошные косы, вдыхал ставший таким родным и знакомым запах её волос, её тела.  

–Ты смело приходи в лес, дорогая. Я предупрежу управляющего, чтобы ни один волосок не упал с твоей головы, – шептал парень.  

–Нет, не приду я больше сюда. Не смогу я без тебя тут одна. Да и грибов уже достаточно заготовили, перезимуем, – отвечала девушка. – Если только совсем станет невыносимой разлука, тогда прибегу вот на это местечко, чтобы всплакнуть.  

–Милая моя, не надо плакать. Не порти свои красивые глазки слезами. Я их так люблю. Я ни у кого не видел такой красоты, как у тебя. Ты, как ангел, сошедший на землю. Я даже не верю, что этот ангелочек разрешил мне целовать его и ласкать. Я буду помнить каждую минуту нашей встречи. Помни, как только начнётся лето, я обязательно появлюсь в этих краях и дам тебе знак.  

Это расставание длилось очень долго. Молодые люди то расходились по сторонам, то снова мчались навстречу, раскрыв объятия. Но вот, наконец, Меланья, собравшись с духом быстрым шагом вышла из лесу и направилась в сторону дома, где с волнением её поджидала мать и бабушка.  

–Доченька, ну почему тебя так долго не было? – взволнованно встретила мать.  

–Мамочка, я больше не пойду по грибы. Сегодня еле-еле насобирала лукошко.  

–Да хватит уже тех грибов, – замахала руками мать. – Я и так каждый день сама не своя, когда ты уходишь в лес. Боюсь, чтобы Мирон проклятый не встретился на твоём пути.  

– Ну не встретился же, – замахала руками девушка. Сколько ходила нигде с ним наши пути не пересеклись.  

–Слава Богу, – возблагодарила Всевышнего Прасковья. – Сейчас бабушка займётся засолкой грибов, а мы с тобой пойдём помогать отцу в поле. Он скосил траву и велел нам с тобой поворошить пару раз, пользуясь хорошей погодой. А завтра к вечеру сложим траву в копны, потом отец свезёт. Будет нашей Зорьке после отёла хорошей поддержкой.  

–Хорошо, мамочка, я сейчас сапоги сниму и платье одену, а то жарко стало, солнце вон как поднялось высоко.  

Грустно было на душе у девушки, но она изо всех сил держалась, не подавала виду, чтобы родители ничего не заметили. Это была у неё первая любовь. Девушка знала, что и Фёдор искренне любит её. И она ни за что не подведёт парня, не позволит никому из мужчин даже на шаг приблизится к ней. И ещё в голове у девушки стоял вопрос Фёдора об учёбе. Раньше Меланья и не задумывалась над тем, что не умеет ни читать, ни писать, а теперь поняла, что не сможет Фёдор жить с такой девушкой, которая и умеет только в поле работать. А с кем же тогда он будет вести умные разговоры?  

За работой и заботами окончились тёплые летние денёчки, оставив в душе девушки сладкие воспоминания. Воцарилась осень. Посматривала девушка в сторону леса, который сбросил свой золотой наряд под ноги разному зверью, проживающему в его укромных местах. Грустью наполнялось сердце любящей девушки.  

Родители начали замечать, что Меланья всё чаще впадает в грусть и очень встревожились. Посыпались всевозможные вопросы.  

Но Меланья отвечала, что тревожит её только то, что она не умеет ни читать, ни писать. А её этого очень хочется. И тогда родители решили, что зимой дочь может учиться. В конце деревне жил учитель, к которому приводили родители детей. Конечно не всех, а только тех, родители которых имели кое-какой достаток. Тимофей Викторович, так звали учителя, с радостью согласился давать уроки такой красивой девушке, как Меланья. И теперь, выполнив работу по дому, девушка спешила на другой конец деревни. В начале она испугалась, что ни за что не справится с разными буквами, которые расползались перед её глазами в разные стороны. Но учитель успокоил её, сказав, что в таком возрасте учёба всегда идёт легче, чем у детей. Так случилось и с Меланьей. Вскоре она уже смело собирала буковки в слова, а затем и в предложения. А, когда начала писать, то радости не было конца. К концу зимы Меланья уже начала читать детские книжки. Пока дело шло медленно, но девушка настойчиво шла к цели. Радовался учитель, радовались родители и бабушка с дедушкой. Теперь скучать у Меланьи времени не было.  

Незаметно пролетела зима, наступила весна. Забот у девушки прибавилось. Теперь вместо учёбы она проводила время в поле наравне с родителями. У отца было около пяти десятин земли (одна десятина равнялась 1, 09 га). Была у них в хозяйстве своя корова и лошадь. Конечно, одной лошадью обработать такое количество земли было трудно и поэтому отец часть земли весной не засевал, а, как он выражался давал земле отдых. И так по очереди год за годом земля у Елизара Снопкова давала неплохой урожай. По крайней мере большая семья из пяти взрослых человек не голодала, хотя времена приходилось туго. Матери хотелось выручить кое-какие деньги за свою продукцию, чтобы купить дочери наряд. Да и о приданном уже заранее заботилась и понемногу копила необходимое, складывая в деревянный сундук.  

– Хотя бы нашей дочери-красавице парень побогаче достался, – часто ночами шептала Прасковья: ни то мужу нашёптывала, ни то Богу. Но оба делали вид, что ничего не слышат и просто отмалчивались.  

За весной пришло лето и теперь Меланья стала каждый вечер выходить на посиделки, которые устраивала молодёжь по очереди около каждого дома, в котором проживали то ли девушка, то ли молодой парень. Если очередность по какой-то причине нарушалось, то это считалось кровной обидой для жильцов дома. Часто посиделки тянулись до первых петухов, но никто из старших не стремился разогнать засидевшуюся молодёжь, а вместе с ними пели, играли во всевозможные затейливые игры, танцевали под гармонь.  

С посиделок парни уводили приглянувшихся девушек подальше от посторонних глаз. Пары исчезали незаметно. Но не всем везло так сразу пойти на сближение. Были парни, которые дорого бы дали за то, чтобы увести в летнюю ночь Меланью, но девушка была неприступной. Она пела, танцевала с парнями, в игры играла, но, если парень позволял себе сказать слово лишнее или руками дотронуться до девичьих прелестей, он получал от девушки такой выговор, что больше не осмеливался к ней даже на метр подойти.  

–Нельзя же быть, Меланья, такой недотрогой – говорили не раз ей подружки. – тебе же о замужестве пора думать. 18 лет для девушки – это как раз пора, а то можно и в девках остаться.  

Меланья только смеялась в ответ на такие предостережения. А про себя думала: когда же отзовётся мой ненаглядный Феденька?  

(продолжение следует)