Дело о задержании в городе Проскурове бродяги ДУМАНСКОГО

В Российской империи юридический термин «бродяжничество» имел несколько иное значение, чем соответствующие ему выражения (Vagabondage (фр. ), Landstreicherei (нем. )) в Западной Европе. Например, в Германии бродяжничеством признается бесцельный, обратившийся в привычку переход из одного места в другое, при неимении средств к жизни и нежелании приобретать их собственным трудом.  

Российское же законодательство признало бродягами как проживающих где-либо, так и переходящих или переезжающих из места в место без ведома властей и соответствующих видов на жительство, и при том не желающих или не могущих доказать настоящее своё состояние или звание. Мотивы неуказания значения не имели; даже если человек действительно не знал или не помнил своего истинного состояния и родства, он мог быть наказан за бродяжничество. Однако не имеющий установленного паспорта, но могущий другими путями доказать своё состояние или звание, мог подвергнуться наказанию лишь как беспаспортный, а не как бродяга.  

Закон Российской Империи также признавал бродягами иностранцев, дважды высланных за границу с запретом на повторный въезд в страну, но в нарушение этого запрета вновь оказавшихся в России — даже если они постоянно проживали на одном месте и могли подтвердить своё звание и состояние.  

Согласно Уложению о наказаниях уголовных и исправительных, бродяга, называющий себя не помнящим родства или же под иным каким-либо предлогом упорно отказывающийся объявить о своем состоянии или звании и постоянном месте жительства, или давший при допросе ложное показание, присуждался к отдаче в исправительные арестантские отделения на четыре года, после чего, а равно и в случае негодности к работам в арестантских отделениях, ссылался в сибирские или другие отдаленные губернии, по усмотрению министерства внутренних дел. Женщины заключались в тюрьму на тот же срок, а потом отправлялись на водворение в Сибирь. Сверх этого наказания, за ложное показание о своем состоянии, звании и месте жительства бродяги подвергались ещё наказанию розгами от 30—40 ударов. Бродяги обоего пола, оказавшиеся глухими, слепыми, немыми, или из-за совершенной дряхлости вовсе не способными к следованию в Сибирь, отдавались в приказы общественного призрения или заменяющие их учреждения; но губернские начальства обязаны были стараться открыть их истинное происхождение, и в случае, если люди эти окажутся принадлежащими к городским или сельским обществам, возвращать их туда за счёт тех обществ.  

Законом 1861 г. применение наказания за бродяжничество было обусловлено достижением 17-летнего возраста. Что касается подсудности дел о бродягах, то, по Уставу уголовного судопроизводства, дела о бродягах, называющих себя не помнящими родства или сделавших ложные показания о звании своем и состоянии, были подсудны окружному суду без участия присяжных заседателей. Бродяги подлежали суду там, где были пойманы; но называющиеся чужими именами и пересланные в те места, из коих они показали себя бежавшими или вышедшими, в случае доказанной лживости показаний их, не возвращались в место первоначального задержания, а предавались следствию и суду в том месте, в которое препровождены.  

30 марта 1855 года  

Постановлено Арестанта этапа для водворение на место жительства отослать посредством стражи Приставау 4-го Стана куда и направить всю переписку.  

Открытый лист  

Препровождаемого при сем однодворца Волынской Губернии города Острога СТАНИСЛАВА ДУМАНСКОГО взятого в городе Проскурове за неимением письменного вида благоволит Проскуровская Этапная команда отправить его за надлежащим сопровождением в город Острог, при сем внушить конвойным дабы в пути имели за ним строгий надзор дабы он не учинил побега под опасением строгого взыскания по закону. По приводу же в город Острог сдать его в Градскую Полицию за розпискою. Переписка же о нем будет послана в ближайшее время по почте.  

Дан в городе Проскурове за подписом и печатью марта 5 дня 1855 года.  

Городничий состоящий по армии (Подпись)  

6 апреля 1855 года в Присутствии Пристава 4-го Стана Острожского Уезда, присланный при предписании Земского Суда арестант СТАНИСЛАВ АВГУСТИНОВ сын ДУМАНСКИЙ был спрошен и добровольно сознал:  

зовут меня и прозывают как выше значится, имею от роду 45 лет, вероисповедания римо-католического, в исповеди и Причастии Святой Тайны ежегодно бываю, под следствием и судом никогда не был. Русской грамоты не знаю, умею только немножко читать на польском языке, холост, где рожден и крещен не помню, с малолетства воспитывался по целому миру, но у кого именно показать отказался, по ревизии не состою нигде записанным. Во время задержания меня в городе Проскурове я никакого письменного вида не имел, а действительно на пути встретился с каким то МАЛИНОВСКИМ, который уворовал мои вещи, но письменного вида не брал потому что у меня такового не было.  

Не только в м. Ляховцах но и в других местах Острожского Уезда никого из жителей не знаю, и никто мне не знаком, потому что я в первый раз по дурости моей приведен в Острожский Уезд во время странствия моего в Подольской Губернии, я никогда никакого преступления не делал. В справе6дливости своих показаний подписываюсь.  

Арестант СТАНИСЛАВ АВГУСТИНОВ сын ДУМАНСКИЙ, а за него неграмотного по его личной просьбе подписался Дворянин ЛАБУДЗИНСКИЙ  

27 июня 1855 года Акт  

По Указу Его Императорского Величества в Присутствии Проскуровского Уездного Суда нап основании 1160 статьи 15-го тома Законов Уголовных при бытности Проскуровского Уездного Стряпчего, Городничего и Уездного Врача был свидетельствован был свидетельсвован бродяга СТАНИСЛАВ АВГУСТОВ ДУМАНСКИЙ, о летах которых по освидетельствовании полагать следует до 50.  

Определили: О таковом освидетельствовании означенного арестанта заключив настоящий Акт приобщить к делу.  

(Подписи)  

Обстоятельство Дела сего следующее: Задержанный в городе Проскурове за неимение письменного видабродяга СТАНИСЛАВ АВГУСТОВ ДУМАНСКИЙна допросе в Присутствии Прскуровского Городничего 5 марта 1855 года показал, лет ему от роду 54, исповедания Римо-католического, женат, детей не имеет, не грамотен, под судом не был, по ревизии записанв число однодворцев Волынской Губернии города Острога, что будет тому около трех недель как он отправился из города Острога на заработки где имел выданное от общества того городасвидетельство. На пути следования встретился с неизвестным ему человеком назвавшимся МАЛИНОВСКИМ с которым прибыл 28 февраля в город Проскуров, уже к вечеру показатель не привидя злого умысла МАЛИНОВСКОГО отдал ему свою торбочку с вещами в которой находилось свидетельство, денег 8 злотых, рубашка и сертук летний, а сам побежал купить хлеба и табаку, но по возвращению показатель уже не застал на том месте своего товарища МАЛИНОВСКОГО и тот час бросился отыскивать его, и хотя всякий на вопрос отзывался неведением то показатель явился в Полицию, объявил о своем несчастии и между тем за неимением письменного вида задержан.  

Проскуровский Городничий при отзыве от 9 марта 1855 года препровождая в Острожскую Градскую Полицию отобранное от подсудимого ДУМАНСКОГО показание на дальнейшее распоряжение, уведомил что от ДУМАНСКИЙ отправлен по особому отправному листу.  

За доставлением означенного арестанта ДУМАНСКОГО в город Острог Острогский Земской Суд при открытом листе от 30 марта препроводил его за надлежащим караулом к Приставу 4-го Стана Острожского Уезда для водворения в Лиховецком однодворческом обществе..  

Между тем арестант СТАНИСЛАВ ДУМАНСКИЙ на допросе 6 апреля в Присутствии Пристава 4-го Стана Острожского Уезда добавил к своим предыдущим показаниям, что не только в м. Лиховцах и в окрестиях того, но даже в целом Острожском Уезде никого из жителей не знает и никто ему не знаком, потому что он в первый раз в жизни приведен в Острожский Уезд. Во время странствия его в Подольской Губернии он нигде никакого преступления не делал.  

Как показание арестанта СТАНИСЛАВА ДУМЕНСКОГО не подтверждалось по собственному его сознанию, а потому Острожское Городское Правление 9 апреля препроводило обратно к Проскуровскому Городничему для поступления с ним по закону.  

За сим за вызовом за вызовомподсудимого ДУМАНСКОГО и Проскуровского Городового Острога в Уездный Суд он, ДУМАНСКИЙ, передопрашиваем был противу показаний его первоначально данных 5 марта данного в Присутствии Проскуровском и последнего 6 апреля 1855 года в Присутствии Пристава 4-го Стана Острожского Уезда, из них подтверрдил до слова последнее показание, и по объявлении ему пункта Высочайшего Манимфеста от 27 марта 1855 года и пояснительного Указа Правительствующего Сената от 27 января 1842 года о бродягах последовавшего. Причем тот же подсудимый дал подписку что при производстве следствия неправдивых допросов чинимо ему не было.  

Определили: Подсудимиого ДУМАНСКОГО на основании статьи Уложения о Наказаниях Уголовных и Исправительных по наложению установленного клейма отдатьв исправительные арестанские роты Гражданского Ведомства на двенадцать лет и потом в случае надобности работы в сих ротах. Предоставить Подольскому Губернскому Правлению поступить с ним по статье Устава о наказаниях. По приведению сего решения в исполнение таковое вместе с подлинным Делом предоставить на утверджение Господину Военному Губернатору города Каменца и Подольскому Гражданскому Губернатору.  

Уездный Судья, Заседатели (Подписи)