При дворе великого князя

Ранним утром тринадцатого числа месяца гецен, когда солнце только-только осветило высокие башни великокняжеского дворца, слуги первого советника разбудили учеников Эма Гранца.  

— Дал бы этот советник поспать немного, — сонно пробормотал Йеффа, моргая слипшимися веками.  

— Успеешь ещё отоспаться, лентяй, — сказал Аоран. — Не каждый день его сиятельство призывает к себе.  

— И зачем нас зовут в такую рань? — сонливо проронил Йорта.  

— Сказано было: «для одного важного дела», недотёпа! — рассвирепел великан. — Видно, мало тебе тумаков досталось. Берегись меня!  

Армалук и остальные ребята, бывшие свидетелями этой сцены, догадались, что здоровяк волнуется перед этим «важным делом». Когда наставник пришёл проведать воспитанников, ярость Аорана быстро сменилась на задумчивость и некоторую отстранённость, что помогло ему скорее собраться на завтрак.  

После наспех уплетённой еды парней проводили в соседний зал, такой же просторный, как предыдущий и остальные залы великокняжеского дворца. В глаза ребятам первым бросился длинный стол тёмного дерева, на котором расположились чистые листы бумаги, заострённые гусиные перья и золотые чернильницы — ровно по одному предмету на каждого. Первый советник, стоявший позади стола, поприветствовал вошедших и жестом показал садиться за огромный стол — парни послушно сели. Многим было в диковинку видеть светлую прочную бумагу, причудливые котелки-чернильницы и хорошо отточенные перья.  

— Вам, юноши, — обратился Танарх, — нужно будет записать следующие слова: «Человеческая жизнь есть непрерывное движение от низшего к высшему, от темноты к свету».  

Заскрипело несколько перьев. Советнику было видно, что перед написанием только пять человек (Армалук, Улис, Инолек, близнецы Йолла и Йостаф) догадались обмакнуть перо в чернильницу, когда остальные лишь царапали перьями бумагу. Аоран подсмотрел, что сделали близнецы, засунул перо в золотую чернильницу и с силой вдавил в бумагу. Усилия стоили ему испачканных пальцев, чернильной кляксы и сломанного пера.  

— Теперь те, кто написал, по очереди должны прочитать написанное.  

Первым читал Инолек. Он инстинктивно встал и прочитал:  

— Век жизни… прервал движение… э-э… и свет…  

Танарх остановил его и дал слово следующему. Улис прочитал, что успел написать: «Жизнь есть движение…» — а близнецы будто продолжили: «…движение есть темнота и свет».  

Дошла очередь до Армалука:  

— Человеческая жизнь есть непрерывное движение от низшего к высшему, от темноты к свету.  

— Тогда скажи, юноша, в чём суть этого высказывания?  

Четвёрка «сочинителей» повернулись к Армалуку. Он некоторое время думал и ответил:  

— Суть, ваше сиятельство, в том, что человек должен стремиться к развитию, которое подразумевает путь «от темноты к свету».  

Танарх еле заметно кивнул.  

— Что ж, теперь посмотрим, как дела у вас с числами. Записывайте: один и два, два и шесть, шесть и восемь, восемь и… — советник немного подумал и добавил: — Пожалуй, трёх пар хватит. Эти пары нужно сложить, вычесть (большие числа от меньших), умножить и разделить.  

На этот раз с заданием справились ещё меньше ребят. Улис и Инолек справились со сложением, с ошибками сделали вычитание, но они не знали, что такое умножить и разделить. Армалук выполнил четыре действия и сообщил о результатах. Танарх спросил отдельно умножение и деление, и был доволен верными ответами.  

— Всё правильно: два, двенадцать, сорок восемь, и одна вторая, одна третья и три четвёртых. Подведу итоги. Из вас отлично справился со всеми испытаниями один человек! — Танарх указал на Армалука. — Ты будешь служить при казне. Те же, чьи успехи показались мне удовлетворительными, — советник указал на Инолека и Улиса, — сейчас же отправятся в школу писцовой части, доучиваться будете! А ты, — он обратился к Аорану, — пойдешь на службу в дворцовую стражу.  

Здоровяк одобрил решение первого советника, выразив это довольной, чуть кривой улыбкой.  

Остальных первый советник определил в дворцовые слуги. Йорта, Уотрик и Нейа должны были следить за чистотой в дворцовых коридорах, Йеффа и Марлук — помогать поварам на кухне, Ормел и Верлук — помогать другим слугам растапливать печи в жилых дворцовых комнатах, а близнецы Йолла и Йостаф — ухаживать за индюками и гусями на птичьем дворе.  

С этого момента для воспитанников Эма Гранца, которого Танарх назначил своим телохранителем и помощником, дни тянулись однообразно.  

Как только солнце озаряло самую высокую башню, ребята приступали к дворцовой службе, исправно выполняя её до вечерней, а иногда ночной темноты. Юные випельгальцы научились определять время по часам, из которых огромные были установлены на часовой башне, а чуть поменьше — в залах и на внутренних площадях дворца. Они твердо знали, что вставать к службе им нужно в четыре утра, а завершать её когда в шесть, а когда и в десять вечера.  

Первые недели ребятам давались непросто: некоторые ребята умудрялись спать во время работы, за это они получали нагоняй от своих начальников. Кого-то приструнил дворецкий, ещё кто-то получил тумака от главного повара и кухарки, а вот близнецы ни разу не были пойманы смотрителем птичьего двора, потому что тот сам был не против лишний часок поспать. Эти слабости не касались могучего Аорана, который нёс караульную службу лучше других княжеских воинов.  

Каждое утро хранитель казны Армалук вставал так же, как и его товарищи, очень рано, одевался в бархатный пурпурный кафтан с белым воротником и, позавтракав хлебушком и водой, направлялся в левое крыло дворца, которое сообщалось с казной великокняжеского двора.  

Среди множества ларцов с хранившимися там рукописями находилось рабочее место Армалука. Его служба состояла в том, что он следил за порядком в хранилище, принимал от секретарей свитки, пергаменты и грамоты, скреплённые печатью, и аккуратно складывал их в ларцы. Согласно обязанностям хранителя казны, Армалук следил, сколько документов было передано, в каком они были состоянии, и, разобравшись со стреловидными надписями, отражал их численность в перечень принадлежащих великому князю рукописей.  

Вскоре, через месяц, Инолек и Улис закончили учиться в школе при писцовой части и присоединились к брату-хранителю. Они стали его помощниками, и втроём им было легче пересчитывать княжеские рукописи и передвигать тяжёлые ларцы.  

Служба Армалука продолжалась вплоть до полудня, когда часы били двенадцать раз. После трапезы он приходил к первому советнику, за которым спускался по тайным коридорам и лестницам в катакомбы дворца.  

— Итак, начнём изучать боевые магические искусства, — объявил первый советник. — Гранц рассказывал, ты овладел «железным огнём». Что ж, драться заговорённым клинком для подростка неплохо. А что ты скажешь об оружии посерьёзнее, чем это.  

Так говорил Танарх, когда на первом уроке показывал Армалуку коллекцию правителя в дворцовой оружейной палате. Как велико было разнообразие холодного оружия, так велико было мастерство Танарха его владением.  

На втором занятии первый советник вскинул меч, и его лезвие загорелось. Огонь ударил в потолок подземелья, осветив пещерные пространства.  

«Эх, мне бы овладеть мечом! » — замечтался Армалук, глядя на огненные фигуры, которые рисовал новый учитель.  

Несладко пришлось юноше, когда после разговорных уроков пришло время сражаться с Танархом. Несколько раз юноша обжигался, не успевая отразить объятым пламенем меч нового учителя. Один раз, намереваясь проскочить стену огня, подпалил свой кафтан.  

— Когда учишься, будет тяжело, но потом будет легче в бою! — говорил первый советник. — Овладей терпением, мой друг, и ты сможешь многое…  

Хоть и отбивался юнец достойно, но много раз при танарховском нападении его кинжал вылетал из рук и застревал между замшелыми кирпичами.  

«Вот это мастерство! — поражался Армалук. — Первый советник, казалось бы, чернильная строка, не бравшая по роду занятий оружие, — так искусно выбил клинок! Многим же хитростям я научусь у него, и буду одним из лучших учеников!.. »