Алые маки с кровавой улыбкой ( последняя тайна черного лиса)

Тогда я совершил свой первый и последний промах, а значит моя жизнь отныне ничего не стоит. Надеяться на то, что я отделаюсь одной фалангой пальца, даже обеими руками, не приходится — за такое убьют или, в лучшем случае, изгонят навсегда.  

Стыд, позор и бесчестие.  

Если вы еще не поняли, то я — гокудо (яп. 極道 Gokudō, пер. 極 — предел, крайняя степень, 道 — путь, дорога).  

Раньше этот термин относился к буддизму и означал «человека, который освоил путь». Согласно этому названию, жизнь надо проживать по максимуму, без компромиссов. Начиная с периода Эдо, когда восхваляли «юся», человека, который побеждает сильных и помогает слабым, то называли его человек-гокудо. Однако в эпоху Мэйдзи термин «гокудо» стали часто использовать в противоположном смысле, называя так мошенников. Некоторые полагают, что якудза называют себя гокудо, потому что они тоскуют по былому.  

Наша мафия — одна из самых «процветающих» в мире. Общая численность якудза составляет от 80 до 110 тысяч человек, а наиболее крупный клан, мой, — Ямагути-гуми — считается самой богатой преступной группировкой планеты. Сегодня ее доход составил более …сяти миллиардов долларов.  

Узы, которые связывают членов нашего клана якудза, сродни семейным. Авторитет главы сообщества непререкаем, а рядовые участники считают друг друга братьями. Главной фигурой в иерархии является босс — оябун. Его правой рукой считается сайко-комон (старший советник). Также оябуну подчинены санро-кай (группа менее влиятельных советников), со-хомбуте (руководитель штаба), вакагасира и сятэйгасира, который командуют непосредственно исполнителями поручений босса: ке-дай и сятэй — старшими и младшими «братьями». Сайко-комон, которым и был я, отвечает за административную составляющую дел — в его подчинении находятся бухгалтеры-кайкэй и юридические консультанты сингиин.  

Спектр деятельности якудза весьма обширен: проституция, игорный бизнес, наркотики, торговля оружием, контрабанда. Сильны позиции мафии и в порноиндустрии. При этом борекудан стремятся хотя бы отчасти легализовать источники своих доходов, вкладывая деньги в строительство, индустрию развлечений, торговлю акциями и аудиторские услуги. Вот этим-то сегодня и занималась наша верхушка.  

Последнее время все сложнее приходилось отыскивать стоящее дело, креативные подходы часто заменяют глупой показухой. Именно я занимался поиском творческого развития нашего бизнеса, с целью развития капитала братства. Какого было мое удивление, когда я нашел классный центр в России " Хочу быть. », который был способен развить способности человека в любых областях, особенно на писательской стези, так необходимой нашему делу. Они умело мотивировали своих членов на невероятные свершения, а во главе стояла бывшая учительница, как в России говорят, тургеневская девушка или, скорее, бальзаковская женщина-судя по внешнему виду. Однако она оказалась принципиальной и упертой, воспитанной в духе морально-нравственных принципов. Что только мы не предпринимали, даже купить ее идеи за бешеные деньги не получилось, осталось… избавиться от обузы на пути мафии.  

Когда смерть конкурента была уже неизбежна, меня свернули в бараний рог и бросили в ноги босса.  

Оябун со смертельным спокойствием протирал свой меч.  

— Ты давно в наших рядах, сынок.  

— Да, босс, — выдохнул я.  

— Хорошо знаешь правила. – продолжал утверждать он.  

— Да, босс, — я слегка задрожал.  

— Несите инструменты — прошипел он  

— Блин, пальцы, кастрация, а потом — смерть, -пронеслось у меня в голове.  

Удар по голове решил меня возможности дальнейших мыслей… 2  

Я очнулся от ужасной боли, хотя мог терпеть ее долго, почти с удовольствием — ведь я все еще жив. Оябун с тем же смертельным спокойствием протирал свой меч.  

С моей спиной происходило что-то непонятное, кожу то ли снимали, то ли сдирали, и всё же я жил.  

Оябун, вздохнув, начал свой рассказ:  

— Это было давно в далекой и холодной стране. Я только стал на пост — был молод и неопытен, когда меня подставили наши партнеры, послав на верную гибель. Сначала им нужно было просто расправиться со мной, поэтому они напали в машине.  

От бешеной езды и скорости глохли уши.  

Трое пытались меня держать, а четвертый срезал. Все же я выжил, сынок. Помню, как грыз им шеи и кровь багровыми пятнами расцветала на коже противников, словно маки зацветали в поле. А потом удар, и машина, кувыркалась, понеслась в лес, подбрасывая трупы и ударяясь о белые березы в холодной далекой стране.  

Окровавленному, израненному, мне оставалось лишь умереть, принимая свой жизненный урок и непоправимые ошибки. Тогда-то он и нашел меня, обездвиженного в дымящейся машине. Как увидел в глуши горящий автомобиль? Почему не побоялся и рванул на спасение человека, я никогда у него не спрашивал.  

Только, тогда простой русский парень вызывал скорую, я мычал, качая головой, и отказывался. Мы поняли друг друга, и всю ночь напролет спаситель вез меня туда, куда показывал мой дрожащий палец.  

Так я выжил, сынок. Он, конечно, давно умер, и свой долг ему не успел вернуть, а вот дочь его нашел, для якудзы это святое — отплатить за добро, да ты чуть не испортил все.  

От боли в моей голове все кружилось, и все же я жил.  

— Ты еще молод, чтобы умереть, но и жить за такой промах не достоин. Теперь ты ее раб, собака на привязи и мой подарок. Ты хоть землю носом рой, да за ней присмотри и долг мой закрой. А парень ты сообразительный-справишься, тогда сам решай, как дальше жить.  

Я склонил голову в полном повиновении.  

— А чтобы не забыл мой наказ, сынок, памятку тебе оставим на спине. Вот самое последнее напутствие.  

Последний рывок, и кожа моя была содрана вместе с сознанием.  

Память на мгновение приоткрыла завесу, и я увидел:  

Мацуэ была дочерью белого девятихвостого лиса-главы большой и сильной стаи, с малых лет она любила проводить время под большой сосной, наблюдая, как иголки плавно падают на землю. В один из дней она увидела, как волны выбросили на берег бесчувственное тело маленького мальчика с черными волосами. Девушка вытащила его из воды и уложила на мягкий ковер из сосновых иголок. Дед сразу узнал в нем последнего из клана черных лис, жестоких и эгоистичных-из-за чего и вымерли все.  

— Его племя уничтожило само себя, о их подлости слагают легенды.  

— Я воспитаю его в наших традициях, и он вырастит хорошим и сильным лисом.  

— Кровь свое возьмет. Отдай его обратно воде, или он принесет много горя.  

Но разве слышит влюбленное сердце.  

Когда малыш очнулся, он неустанно начал благодарить свою спасительницу. Тэё, так звали молодого лисенка, действительно, оказался большим хулиганом, но свой путь он решил изменить, отказавшись от злой крови. Лишь на время Тэё смог быть хорошим, ночами же черная кровь брала над ним верх, но этого никто не знал, или добрые сердца не хотели в это верить. Время летело, и он вырос, стал сильным и красивым лисом, который решил навсегда связать свою жизнь с племенем белых, оставшись с Мацуэ и женившись на ней, чем связал их судьбы навсегда. Однако с годами все сложнее ему было скрывать кровь жертв и свою необузданность чувств к другим самкам, и как только всходила луна, он рука об руку вел новую любовь, оставаясь с ней до самого рассвета, а потом съедал ее всю без остатка.  

Кровь и жестокость возопили к богам, и те позволили умершим душам возлюбленных поведать свои истории о Тэё, вновь вернувшись в мир, к той самой сосне. В лунные ночи их души закружились хороводами вокруг глупой Мацуэ, нашептывая свои страдания, они пели и смеялись над обманутой девушкой, и вместе собирали опавшие иголки, повествуя о каждом предательстве.  

Пока Мацуэ слушала бесконечные жалобы, Черный лис предал и ее племя, уничтожив его полностью. Вспомнила тогда она слова своего деда, но было слишком поздно. Под нежную песню морского прибоя она нырнула в водную гладь, надеясь никогда не встретить больше своего проклятого возлюбленного ни в этой ни в другой жизни. ***  

Очнулся я лишь через несколько дней-уже на пути в далекую Россию, благо, что языки знал в совершенстве, образование позволяло владеть многими науками в идеале, а денег мне оставили для выполнения главной задачи.  

Так судьба сделала свой ход, круто изменив свое течение для меня, но то с чем мне еще предстояло встретиться впереди я даже не подозревал, ведь главное достоинство якудзы было в соблюдении правил братства, в полном подчинении себя его законам, а теперь — и ей, моей хозяйке. 3  

— Ольга Ивановна, что будем делать с вашим племянничком. Молчит, ни бе ни ме, только глаза свои черные пучит, — пытался достучаться до своей начальницы администратор и коммерческий директор фирмы " Все могу» Роман.  

— Не волнуйся, это племянник моего старого знакомого, дяди Оя, отказать ему не смогу, поэтому нужно помочь мальчику. Пристрой его к нам.  

— Вам только помощник по дому нужен, где творческие встречи проходят и писательские курсы.  

— Что ж, рассели его там, заодно и вопрос с проживанием решим, светиться ему особо нельзя.  

— Отлично, значит помощника Вам нашли, — что-то отмечая у себя в записках, проговорил Рома и исчез.  

День сегодня выдался сложный: встречи, программы, конференции.  

Ольга устала ужасно, сил хватило лишь добраться до рабочей студии.  

Тяжело ввалившись в дверь, она так и опешила. Перед ней стоял черноволосый паренек в странной восточной одежде, встречая ее у порога.  

Тихонько поклонился, подал тапочки, сверкнул своими глазами-щелками.  

Так уютно и чисто в студии не было никогда. Она аж оторопела от заботы нового помощника. За столько лет далеко не простой жизни Ольга разучилась жить для себя, отвыкла следить за собой, благо остатки былой красоты еще ее спасали, да и длительное замужество убило напрочь умение соблазнять или очаровывать.  

Да, конечно, поклонников хватало — спасала ее работа и талант, который изредка воспламенял коллег или партнеров, но не мужа. Он уже давно жил на две семьи, не хотел бросать насиженное место, но и от дополнительного бонуса — любовницы, отказываться не желал. А Ольга все терпела и ждала, давая возможность, которая впрочем никому была не нужна, исправиться. Так и жили, лишь изредка встречаясь на семейных торжествах. Поэтому в ее холостяцкой квартире царил полный творческий бардак: книги, бумага, старая печатанная машинка — главное орудие писателя, и пустой, совсем заброшенный, холодильник.  

Понятно, что перекусывала она кое-как и чем, поэтому поправилась, а заниматься собой не было ни сил ни желания, да и для кого.  

А тут вдруг — на тебе- мальчишка. Ольга уже и забыла про звонок дяди Оя и разговор с Романом. Как же они тут жить будут, хоть мальчишка скромный, а все же как-то не удобно.  

— Привет, прости я про тебя совсем забыла, — проговорила, ошеломленная заботой, хозяйка дома.  

Он осторожно поклонился и убрал ее грязные туфли в специальную машинку, неизвестно откуда появившуюся в ее квартире.  

Его рубашка распахнулась, и на красивой молодой груди мальчишки загорелись алые маки. Саша вздрогнула, память быстро напомнила ей… **  

— Сколько раз просил позвонить сантехнику, — кричал муж, лежа на диване и слушая последние новости.  

— Прости, совсем не было времени, — шептала уставшая Оля, убирая со стола грязную посуду, мусор и остатки еды.  

— А почему машину опять не помыла, сколько раз говорить, в выходные слишком большая очередь, да и колеса пора сменить…- продолжать перечислять бесконечный перечень дел для без того загруженной Ольги.  

Она тихо села, облокотившись на стол и заплакала.  

Время шло, а ничего не менялось, то, на что она надеялась по молодости, так и не пришло: ни верности, ни любви, ни заботы — одни приказы, да еще ее соперница из второго подъезда сегодня вышла нарядная, как куколка: серьги с бриллиантом, кожаная юбка и шикарное манто, а у Оли ботинки кушать просили. Да деньги есть, а времени не хватает, хорошо, что дети уже выросли, закончили университеты и нашли свои половинки. Казалось, вот оно счастье, а нет…  

Только работа и была для нее отдушиной, да повести, написанные ночью, благодаря им она и стала известным предпринимателем в новой области живых лекций.  

Слезы все капали и капали на стол, стекаясь и образуя маленькое соленое море, когда в дверь кто-то позвонил.  

— Доставка, — закричала она и рванула к двери.  

Дверь резко открылась… Дальше она ничего не помнила, только красные маки… ***  

Он слишком долго стоял за дверью. Необходимо было выбрать удачный момент, чтобы все прошло гладко. «Сам не справился с задачей -самому и убивать конкурентку», — так решил молодой якудза, доставая свой нож.  

Он прислушался, за дверью слышались крики и упреки мужчины. Он позвонил в дверь. Еще минута и ей будет все равно, что она не успела сделать в этой жизни.  

— Странный у нее муж, как ребенок, что не решает проблемы сам, а перекладывает их на женщину. Ну ладно-отмучается, — подумал убийца.  

За то время, что он следил за Ольгой Ивановной, про ее личные проблемы стали понятны. Жаль ее было, немного, но это даже поможет делу — умрет быстро и без мучений.  

Якудза позвонил в дверь. До ее смерти оставалось несколько секунд. Он поправил кепку, натянув ее на самые глаза, все же его внешность была слишком заметной для России, поправил рубашку- всегда шел на смерть в черной рубахе, застегнутой на все пуговицы — таков был его обычай, не зря его в шутку называли «черным лисом».  

Дверь распахнулась. Вот и она. Рыжие длинные волосы упали на его плечи, заплаканные глаза потухли, руки уткнулись в грудь, оторвав несколько пуговиц. Ольга потеряла сознание.  

Тут и дядюшка Оя подоспел, Лиса мгновенно скрутили сильные руки братьев по оружию, ну а дальше вы все знаете. *** 5  

Его кимоно распахнулось, и на красивой молодой груди загорелись алые маки. Оля вздрогнула:  

— Больно было такие цветы на себе рисовать.  

— Скорее поучительно, — на ломаном русском проговорил японец, закрывая грудь с огромной татуировкой, закрывающей шрамы.  

Голос его на удивление оказался низким и очень спокойным.  

— Почему поучительно? -продолжила разговор Леля, уже почувствовав вкусный аромат восточной кухни, что несся, завораживая, с кухни.  

— Не думаю, что Вам захочется это знать-аппетит испортит. Я прибрался и приготовил несколько блюд на свое усмотрение, но сначала джакузи.  

Спорить и сопротивляться совершенно не было сил, захлопнув дверь в ванную комнату, Леля сбросила бесформенную одежду и погрузилась в божественную булькающую воду.  

Даже здесь все было готово для ее удовольствия: лепестки роз, шипучие бомбочки и какой-то неземной аромат, что заставлял нежиться, оттаивать после сложного дня.  

Рыжие волосы расползлись по воде, переливаясь красными искорками. Она вновь чувствовала себя молодой и желанной.  

— Сколько же ему лет? Выглядит хорошо, а голос и глаза как у старика, что прожил свою долгую жизнь и готовится к смерти.  

Ей представился уютный берег восточной реки, на которой сидит буддистский монах в позе лотоса и играет на цитре…  

— Вы не заснули, еда остывает, — послышался голос у самой двери, она почему-то дернулась, упала, нахлебавшись воды. В глаза попала пена, она потянулась рукой за полотенцем и ощутила горячую руку.  

— Ты зачем вошел?  

Он укутал ее в огромное полотенце, вытер, как ребенка и натянул совершенно новую теплую пижаму.  

— Если Вы умрете — меня не простят.  

Подхватив на руки Ольгу, как перышко, он перенес ее в удобное кресло у стола.  

К его мышцам сквозь шелковое кимоно слегка прикасались ее теплые груди, он был сильным и жилистым и напоминал хищника, что готов разорвать врага ради своей добычи.  

— Как тебя зовут, спаситель.  

— Для Вас — Тэё — Хироюки.  

— Хорошее имя, обозначает «Раскинувшееся счастье. »  

— Я уже и забыл значение своего имени.  

Тэё замолчал, пока Леля стремительно уничтожала вкусный дымящийся ужин.  

Он молча сидел, склонив голову, и вспоминал свое голодное детство, как его, умирающего, подобрали якудза, как учили жить по особым правилам, подчиняться приказам и высшему закону. Изо всех сил он пытался вспомнить отца, мать или прошлое, но память не оставила и кусочка воспоминания об этом. А сейчас женщина с рыжими волосами и нежным телом заставила его вернуться в прошлое, которое он не знал, почувствовать себя семьей. Какая была его мама? Добрая? Заботливая? Целовала ли она его перед сном? Глупые вопросы для воина, который никогда не знал ласки. Хироюки слегка улыбнулся. В этой жизни он знал: что только Боль способна ему возвращать радость жизни, что память надежно спрятала от него все прошлое, что он давно оставил желание измениться, что ему нельзя приближаться ни к одной женщине, чтобы не стать черным лисом, как в его снах. 6  

Уединение, тихий домашний ужин — все, как у людей-быстро закончилось, ведь дверь распахнулась и ввалился совершенно пьяный ассистент Рома. Молодой человек, видимо, был на свидании, и его одежда говорила о многом, но главное — о желании поразить, шокировать своим видом женщину, которая нравится.  

— Леля, ты где? Мне срочно нужна твоя помощь. — язык Ромы еле-еле ворочался, но желание увидеть наставника было всепоглощающим.  

— Зачем ты так напился, — Ольга буквально была зажата в тиски жадных объятий ассистента, который, оторвавшись от горлышка бутылки, увидел в двери свою спасительницу- принялся плакать и причитать:  

— Ну. что тебе стоит переспать со мной, знаешь же мою проблему. В конце-концов-ты была моей первой любовью.  

Ольга не реагировала на слезы и упреки, укладывая Рому в гостевую комнату.  

— Не обращай на него внимания, это беда сложных отношений с матерью, и теперь они с психологом пытаются решить эти проблемы, но пока безуспешно.  

Вдруг Рома открыл свои огромные синие глаза и попросил, словно маленький детёныш:  

–Помнишь, как я таскался за тобой по всем временам и эпохам, как преследовал после его смерти. Поцелуй меня, пожалуйста.  

И скорчил милую, в его представлении гримасу.  

Тэё так хотелось просто врезать этому избалованному жизнью мальчишке, который нес всякую околесицу, а когда он увидел, что Ольга медленно склонилась к его губам и…  

Тот вырубился…  

— Неужели ты поцеловала бы его? — с отвращением спросил Тэё.  

— Да, наш психолог посоветовал иногда целовать его, иначе прогресса совершенно не будет.  

— У тебя нет собственных границ, — сказав это, якудза достал маленький нож с непонятными иероглифами, распахнул рубаху и изо всех сил разрезал лепестки одного цветка на своей груди, кровь брызнула во все стороны.  

Оля ахнула, ее глаза стали огромным зеленым омутом, а Хироюки вспомнил, как лежал перед ее фотографией, когда якудза, вырезая новый цветок на его спине и груди, перечислял, что нужно изменить в жизни новой хозяйки, чтобы сделать эту женщину счастливой. Скоро вся его спина стала маковым полем, потому что эта женщина не умела наслаждаться жизнью совершенно, посвящая ее всем кроме себя.  

Обижался ли он тогда за такую беспечность по отношению к своей жизни? Нет, ведь каждый цветок — это время, которое отодвигает его смерть, а если он сможет… то…  

Но — это просто нереальная задача- изменить жизнь такой загадочной и непонятной женщины, которая ему казалась ужасно знакомой.  

Поэтому он смотрел ей в глаза и кромсал свою плоть, чтобы взять ответственность и за это в ее жизни.  

Оля смотрела на алую росу на маках, не отводя глаз:  

— Тебе больно? — спросила она, когда слезы уже текли по ее щекам. Почему ты себя ведешь, как смертник, истязающий плоть ради удовольствия.  

Она бережно вытерла кровь, нанесла мазь и посмотрела в черные как ночь глаза:  

— Можно я буду делать это сама…  

Глаза его вспыхнули, словно черные дыры они стали вращаться засасывая в себя всех и вся, укутывая кровавой пеленой красных маков, выбрасывая куда-то далеко за переделы сознания, там, где совершенно иная реальность выстраивала новую жизнь. Это память открывала неведомые засовы. 7  

Долго не могли погаснуть огни, мерцающие в комнате, в глазах, в душе, а когда они померкли, оказалось, что время просочилось в совершенно иной мир.  

Оя огляделась. Прекрасная природа востока окутала бесконечные сады сакуры, среди которых неспешно текла жизнь людей, близких и далеких, родных и тех, с которыми ничего не должно было сложиться, и все же…  

Наложница Оя шла неуверенно, боясь каждого неловкого движения. Сегодня ей предстояло омовение больного императора. Девушки говорили, что за язвами и нарывами сложно было определить возраст или вид повелителя, но вот его цепкий, жестокий нрав убил многих служанок, не угодивших прихотям повелителя.  

Конечно наложнице второго принца не подобало заниматься купанием, но это был приказ самого императора.  

Оя аккуратно отодвинула ширму, теплый ароматный пар окутал девушку. В глубокой чаше, наполненной водой и травами, сидело нечто лишь издалека напоминающее человека. Оя вздрогнула, и чашечки с мазями зазвенели у нее на подносе.  

— Что ж, это лучше, чем прошлая неумеха, что растеряла все склянки в моей купальне. – проговорил император слегка хриплым голосом, внимательно наблюдая за каждым движением наложницы: за ее элегантным поклоном, как осторожно она придвинулась к его воспаленному телу, взяв в руки мази.  

— Наложница имела право отказаться натирать тело почти трупа императорской крови.  

Оя вспомнила жестокие глаза второго Принца, который не посмел отказать императору, вдруг возжелавшему его наложницу. Хотя у него было много таких женщин, что обожали властного красавца, поэтому, любуясь своими ногтями, словно между прочим, сказал:  

— Ты обязана пойти к нему и сделать все, что потребует. Такова доля всех жителей дворца, — шептал, целуя уже другую, второй принц  

— Разве после этого ты не возненавидишь меня? -тихо спросила Оя.  

— Наоборот, после императора твоя стоимость возрастет в разы, а мой авторитет…- тут он осекся, понимая, что совсем перешел все границы.  

— Женщины для него всегда были разменною монетою, — подумала Оя, приближаясь еще ближе к уродливому телу императора, который все также неотрывно следил своими опухшими щелками за выражением лица девушки.  

— Отказать Вам, значит подписать себе смертный приговор, — проговорила она  

— Легко быть смелой перед лицом уродца, — император протянул ей нож., тонкий как игла — Ты должна вскрыть все нарывы на молем теле, не оставив шрамов, пока они не задушили меня, а главное — не кричи и сохрани это в тайне ото всех.  

Оя вздрогнула, но направила лезвие орудия пыток на ужасный бордовый нарост. Красные бугры напоминали уродливые цветы в неуклюжей икебане тела.  

Что ж она давно уже ничего не боялась, после стольких предательств, лжи и подлости во дворце, понимаешь, что отказ или согласие могут привести к летальному исходу.  

Нож полоснул по нарыву, и фонтан гноя и крови забрызгал ее лицо, попав даже в рот.  

Император застонал, но взяв себя в руки, проговорил:  

— Продолжай, это мое спасение. И не волнуйся я не заразный.  

Его страшная огромная лапа потянулась к ней, стерев с ее губ гной с каким-то наслаждением.  

Может ее вырвало бы, если не привычка разгребать за вторым принцем грязь, удивляясь каждый раз женщинам, которых он находил словно в сточных канавах. Поэтому она даже не моргнула, продолжая свою экзекуцию.  

Ое показалось, что на лице императора на мгновение появилось какое-то странное выражение восторга или сладострастия.  

— Даже, если он мазохист, я обязана сделать эту пытку приятнее.  

Вскрыв еще один нарыв, она проговорила:  

— Это было давно, когда боги и духи еще разговаривали с нами. Жила на земле одна пара. (Она полоснула следующий нарыв, и кровь, гной и слезы императора перемешались в теплой воде, скрывающей его обнаженное тело. Оя продолжала:  

Принц Ямато был одним из величайших воинов старой Японии. Во всех странствиях его сопровождала верная жена Ото, однако шло время, а трудные походы, голод и холод сильно изматывали женщину. В юности она была хороша собой, что даже пролетающее солнце, засматривалось на ее красивое лицо, но в многочисленных путешествиях Ото постепенно утратила свою красоту или годы отщипывали от нее по кусочку каждый день: кожа стала обожжена солнцем, а одежды испачканы и заплатаны, да и муж не сильно заботился о своей преданной подруге.  

Мучимая равнодушием мужа, который в заботах о стране проводил свои дни, она все же продолжала глубоко и трепетно его любить, защищая его сон, оберегая его молитвою и заботой. Но ее жертвенное сердце стало доказательством истинной преданности.  

Однажды пересекая пролив, столкнулись воины Ямато с сильным противником, они бились и бились, бесчисленно сменялись день и ночь, а победителя не было, пока природа, устав от крови убитых, затосковала: поднялся большой шторм, в котором корабли могли быть полностью уничтожены. Не в силах наблюдать это и желая спасти своего горячо любимого мужа, Ото обратилась с молитвой к морскому владыке, прося взять ее жизнь вместо жизни Ямато. Но для этого нужно было скормить кого-то смерти.  

— Отдай мне врагов своего мужа, — завопил Бог моря- Я съём их, и насытится моя утроба.  

Но Ото стало жалко молодых воинов, которых ждали дома матери, и она сама бросилась в море, и волны тут же поглотили ее тело. Войско Ямато благополучно добралось до берега, но женщину уже нельзя было спасти.  

Ямато не сильно расстраивался из-за этого, ведь он так и не научился восхищаться ее добродетелью, поэтому быстро оправившись, нашел себе новую молодую жену, и пусть она не была так жертвенна, но — прекрасная молодость компенсировала все, как сакура весной расцвело его сердце, и, полюбив ее навсегда, он забыл о старой жене.  

Только воины вражеского клана были восхищены великой жертвой Ото, день и ночь их черный главарь нырял на дно океана, в надежде спасти женщину, но только она не могла увидеть руку помощи, так как ее очи были обращены только на мужа. До самой смерти Черный Главарь хранил память об Ото и был ей верен за жизнь, которую она им подарила — это меньшее, что он мог сделать.  

Вскрыв последний нарыв, Оя посмотрела в глаза измученного окровавленного императора.  

— Какая странная история. Почему не муж, а посторонний человек оценил преданное сердце женщины, — дрожащим голосом спросил владыка, и слезы стояли у него в глазах.  

— Потому, что не все способны увидеть истинный жемчуг, только те, кто долго искал его — понимают настоящую цену сокровища, а не бросаются на все, что блестит, — проговорила Оя, поднося лекарство, опьяняющее разум-без этого боль вынести не возможно. Какой бы не был жестоким император -от своей болезни он страдал и мучался больше многих на этом свете.  

Слуги втащили кровавый кусок мяса на кровать, но все это время император не разжимал руку, крепко сжав ладонь Ои. И лишь засыпая, отпустил руку необычной женщины.  

Он все думал, как такое существо могло появиться в их дворце. Избалованные или испуганные купальщицы часто падали в обморок от его лица, заставляя сердце терзаться еще больше. Оя была другая, даже ее история оказалась интересной, но и соблазнить его она не пыталась, хотя кому он нужен, на самом деле.  

Почему же он решил отобрать ее у второго принца? После стольких лет, что она была наложницей другого. Был ли он благодарным и справедливым, поэтому решил вырвать девушку из лап второго принца? Не думаю. Просто выкупил себе девушку, которую хотел вернуть своему младшему брату-он давно любил эту Оя.  

Если бы ни его ужасная болезнь, пожалуй, он и сам подумал бы о женитьбе, но придется лишь использовать ее золотые руки и острый …ум. 8  

Второй принц настиг ее, уставшую, перед входом в комнату.  

— Что ты сделала, чтобы расположить этого монстра.  

Оя была слишком была слаба для выяснения отношений:  

— Это ты — о императоре? Говори тише, навлечешь на нас немилость или гнев.  

Принц взял ее за подбородок и притянул к себе, больно сжав его пальцами:  

— Знаешь, что всегда будешь принадлежать мне. Как бы ты не ублажила этого полудохлого калеку.  

Его глаза горели, а тело излучало невероятную сексуальность: твердые мускулы, тонкий торс-все говорило о его невероятном умении нравиться женщинам, только Ою он совершенно перестал волновать, она вспомнила, как валялась у него в ногах, умоляя остаться верным своему слову и не брать больше наложниц, но тогда он сказал, что чувства нужно разжигать ревностью. Пусть теперь отведает своего же лекарства.  

— Прости, я слишком устала для этих разборок, кажется, ты подарил меня императору или передумал.  

Слова Ои словно полоснули его ножом по сердцу:  

— Я не думал, что ты --Тут он замялся, подбирая слова  

— Ты не думал, что я заинтересую кого-то, и купание станет моей смертью или моим изгнанием. Что ж ты ошибся, но не волнуйся твои тайны я не раскрою…  

Второй принц злобно сощурил красивые глаза:  

— Мы еще поговорим с тобой -позже, когда тобой, как игрушкой наиграются и бросят. Посмотрим к кому ты приползешь тогда.  

Оя вырвалась из его объятий и нырнула в свои покои. Больше терпеть это не было сил. Почему люди охладевают так быстро, а их сердце не способно хранить верность, но лишь кто-то захочет забрать ненужное-тут-же вновь разгорается страсть и желание возвращается.  

Вдруг она прислушалась к легкому шуршанию в комнате — здесь кто-то был. Но кого могло принести в этот поздний час в ее личные покои. Она резко отдернула ширму- за которой стоял смущенный третий принц Роме.  

— Честно, не хотел стать свидетелем этой душе раздирающей сцены. Почему ты его терпишь?  

— Люблю извращенцев и негодяев, но умных. Многие женщины не в состоянии признаться себе, что их тянет к гаденькому, только я не обольщалась-монстры -моя страсть. Она скорчила рожицу, напоминающую маску демона, только очень милого.  

Принц нежно прикоснулся к ее руке:  

— Давай я помогу тебе омыться, ты же идешь после императора.  

Оя вздохнула:  

— Тоже пришел разузнать — спала ли с ним. А я думала, что мы — друзья детства, зря учила тебя играть в Го.  

Принц заулыбался, показывая прекрасный стол, уставленный разными вкусными яствами, в центре которого уже стояла доска. Она состояла из сетки 19 вертикальных и горизонтальных линий. Каждому из двух игроков выдается большое количество, соответственно, белых и черных камней. Ставить камни можно только на пересечения линий доски. Цель игры — захватить как можно большую территорию, окружая ее камнями своего цвета. Камень или группа камней, окруженная со всех сторон (по вертикали и горизонтали) камнями противника (и/или краем доски), считается «взятой» или «захваченной» и убирается с доски. Нельзя ставить свои камни в «мертвые точки» — полностью окруженные камнями противника. Когда ни один из игроков уже не может сделать ход, игра считается законченной. Выигравшим объявляется тот, внутри территорий которого больше пустых пересечений. При этом от числа пустых пересечений игрока отнимается число его камней, которые были захвачены противником.  

Сегодня их ждет захватывающая игра до самой поздней ночи — это лучшая награда для друзей, когда твой противник почти непобедим. 9  

— Итак, разреши и мне быть сегодня злодеем, — слегка поклонившись, произнес Ромэ.  

— Глупец, негодяи не спрашивают -они действуют, — Оя разговаривала с ним дерзко по-дружески, быстро смачивая тело ароматной водой и переодеваясь за ширмой.  

Ее силуэт слегка дрожал, и все же принца всегда возбуждало это ожидание. Может, они и выросли вместе, но ему не мешало в Ое видеть женщину и непобедимого противника. Вот ее рука плавно вспорхнула вверх и поправила шелковую ткань.  

— Сегодня мы играем на одно желание, — продолжил, сглотнув, принц.  

— О, мое желание будет — обладать твоим молодым телом.  

Принц в это время взял маленький кусочек фрукта и поперхнулся, услышав ее фразу.  

Саше быстро вышла уже в мужском наряде.  

— Эта игра будет быстрой, а потом — в койку.  

Ее глаза горели, а рыжие волосы развивались.  

Кено вздохнул. Она опять шутила, даже не понимая, что издевается над его чувствами. Тогда в детстве ее отец приютил маленького опального принца, позволив ему жить под одной крышей со своей семьей, а дочь сделала все, чтобы это время наполнить радостью и весельем-Ромэ возблагодарил Бога за это. Однако детство имеет свойство заканчиваться, а после свадьбы со вторым принцем почти сестры, он вдруг осознал, что его сердце занято, и как бы он не старался- Оя не выходила у него из головы. Все это зная, старшая сестра не прогнала его, а продолжила общаться с ним, как прежде, но и не подпускала к себе близко.  

— Мое молодое тело готов отдать без игры, а вот если я сейчас закричу и нас поймают здесь…  

— Здорово ты решил избавиться от соперника в Го. Я уже сделала ход. Играй.  

Эта партия была особенно напряженной, Ромэ казалось, что несколько раз Оя хитрила, обнажая свою руку, чтобы отвлечь его.  

Принц посмотрел ей в глаза:  

— Когда тебя привезли в этот дворец, маленькую нежную пташку, с очаровательными глазами, я не мог поверить, что ты станешь бесцеремонным нарушителем всех прав.  

— Когда меня привезли, Вы и сами были испуганным и неуверенным птенчиком, а еще я узнала тайну вашей любви к сестре, вы все также подавляете свою сексуальную энергию порошками или нашли фею для утех.  

Подбородок все еще находился в его руках, он приблизился так близко, что его нежное дыхание щекотало ее губы, а взгляд блуждал по ним сладострастно.  

— Может и найду еще, ведь и мне известна твоя тайна, сестра моя.  

— Какую- из миллиона. Я слишком долго живу в этом гадюшнике, чтобы остаться невинной девицей.  

— У нас с тобой много общего, не сбрасывай меня со счетов — я еще смогу тебе быть полезным.  

Он попытался ее поцеловать, но вдруг остановил свои попытки и вышел, так неожиданно ее губы остались без дела. Робкий поцелуй закончился не успев начаться.  

Саше так и не смогла понять, что означает это касание. Да, бывало их руки соприкасались, а в детстве, вообще, бывало разное, но это больше походило на желание спрятаться от чего-то.  

Так она размышляла, пока медленно продвигалась со своими скляночками и снадобьем в купальню императора. Что ее ждет сегодня — не известно, но люди во дворце стали странно к ней относиться -с опаской и уважением.  

Поприветствовав в низком поклоне императора, Оя сразу обратила внимание на тело-пусть ужасные шишки уродовали его, и все же он начинал превращаться из куколки с нарывами в изувеченную бабочку. Однако, возраст императора все еще понять было невозможно, когда он заговорил:  

— Сегодня нам предстоит сложная задача. Ты знаешь, что на моем теле не может быть шрамов, поэтому вскрывать плоть будем в тех же местах, и тебе откроется вторая моя тайна.  

Лезвие в ее руке сверкнула зловещим светом.  

— Мой повелитель, в этой жизни сложно удивить женщину, что была наложницей второго принца. — Оя грустно улыбнулась.  

Разрез по еще свежей ранке приносил невероятную боль, она старалась делать их неглубокими и тонкими, чтобы после целебной мази не осталось шрамов.  

Стоны императора становились все громче, перерастая в крики удовольствия. Вот о чем предупреждал он ее. Значит- нужно быть осторожнее. Нож мягко погружался в плоть, заставляя ее обладателя получать невероятные ощущения, словно боль играла злую шутку с сознанием.  

Еще мальчишкой император понимал, что жизнь его не будет легкой, но не ожидал, что она -сплошной кошмар. Обучение сменялось наказанием, боль от которого — это все, что еще как-то отвлекало его от вечного беспроглядного хаоса.  

Каково же было его удивление, что с годами его перестали волновать те чувства и переживания, что испытывают обычные люди-он жаждал только боли. И организм откликнулся на его немой подсознательный призыв и стал обрастать ужасными нарывами тогда, когда, казалось, все интриги и борьба за трон позади.  

Император стал извращенцем, с годами желая все большего от этой боли, так, что даже царица Ада смогла бы ужаснуться. Но эту тайну он свято хранил всю свою жизнь, подавляя свое желание, почему сейчас его так возбуждают глаза наложницы, горящие состраданием и наслаждением.  

— Я решил выдать тебя за младшего брата — за Ромэ.  

Нож скользнул особенно глубоко- ее глаза вспыхнули, а он взорвался даже для него небо поплыло и окрасилось невероятным фейерверком, и только огромные мерцающие глаза Ои- заставляли его пульсировать и извиваться.  

Ее голос зазвучал в ушах растерзанного императора, пульсация нарастала:  

Когда Комагава Мияги, слуга одного известного феодала, был проездом в окрестностях Киото, он встретил прекрасную девушку у реки. В летний вечер она ловила светлячков, качаясь на легких волнах в своей лодке. Комагава влюбился с первого взгляда, но не решался подойти сразу. Он издалека наблюдал за красавицей, а когда той понадобилась помощь с лодкой, тут же подбежал и заговорил. После теплой беседы девушка, представившаяся Миюки, пригласила его отправиться вместе вниз по реке. И больше не занимали их светлячки, оба были рады рассказать о своей влюбленности.  

Согласно старинному обычаю, в залог клятвы верности перед расставанием влюбленные должны были обменяться веерами: на том, что принадлежал Миюки, был изображен вьюнок, которому Комагава посвятил стихотворение. Этот цветок стал символом их любви и преданности.  

Когда Миюки вернулась домой, она узнала, что родители договорились о ее свадьбе с совершенно незнакомым человеком. В отчаянии девушка пошла искать Комагаву, но он уже уехал из города, оставив возлюбленную. Горькое разочарование постигло Миюки, и она проплакала несколько дней подряд. Слезы текли так сильно, что скоро ослепили ее. Так как девушка покинула отчий дом и жила теперь на улице, ей приходилось самой зарабатывать себе на жизнь. У Миюки был превосходный голос, и она начала петь в чайных. Благодаря таланту и трогательной красоте, девушка получила признание, и вскоре ее начали узнавать на улице, про себя называя Асагао, Вьюнок. В течение нескольких лет Миюки путешествовала по стране, исполняя свои песни и желая встретиться с возлюбленным.  

Шло время, однако Миюки все искала и искала в каждом мужчине своего возлюбленного, возможно, что и сегодня она где-то поет песни о своей несбывшейся любви, вглядываясь в глаза проходящих мимо людей.  

Наслаждение насытило императора, расслабив его и удовлетворив, чуть растягивая буквы и почти засыпая, он спросил:  

— Зачем ты исказила эту историю, изменив финал, ведь они встретились и стали жить долго и счастливо?  

— Неужели, мой повелитель, — мне показалось, что Вы предложили ей выйти за другого мужчину.  

Император опять посмотрел в ее синие, как бездна глаза и вспомнил невероятное удовольствие, что она подарила ему.  

— Так что ты предлагаешь?  

— Сделайте меня своей наложницей, лучше подарите кому-нибудь, когда надоем-второй принц уже так сделал.  

Их глаза встретились — это были очень смелые слова, за которыми можно было прочитать огромную боль, объединяющую их. Только это ничего не меняло.  

На следующий день.  

— Прибыл по Вашему приказу, — Ромэ низко склонился, показывая свое уважение.  

— Не стоит, эти церемонии не для нас с тобой, брат. Завтра я издам приказ о твоей свадьбе с наложницей Оя.  

— Да, мой повелитель.  

— Не слышу радости, она не приятна тебе.  

— Я не осмелюсь отказаться, тем более мой долг перед ее семьей огромный, но она.  

Ромэ взял себя в руки и продолжил:  

— Не любит меня совершенно, я для нее — лишь друг.  

Император задумался.  

— Но и ты пойми меня, нельзя, чтобы чужой человек приближался к моему телу, а люди второго брата…  

Император не стал продолжать, ведь никто (почти никто) не знал его тайну.  

Боль.  

Боль не самый лучший источник для радости, но иногда- это всё, что у тебя есть?  

Вы можете не сознаваться, что сами являетесь таким человеком, но если вы терпели тиранов или сами любите унижать людей — добро пожаловать в секту Боли: эмоциональной и физической, ибо грани их шатки.  

Как неприятное или мучительное ощущение приносил счастье физического или эмоционального страдания? Все просто! Лишь Она сможет притупить душевные мучения и тайное желание смерти.  

Но осознаем ли мы это? Увы, приятнее спрятаться за ширмой неведения и затаиться, заставив боль постепенно съедать, облизываясь, Вашу душу.  

Никто не совершенен, но каждый может пытаться изменить свою жизнь к лучшему. О, вы хотите вступить с этим в борьбу, тогда — это долгое и трудное путешествие. Начнем с того, что любая боль заставляет организм реагировать по принципу опиоидных наркотиков наподобие морфия, вызывая состояние эйфории. Моральный мазохист испытывает подсознательное чувство вины и потребность в наказании, такой человек подавляет свои агрессивные влечения и стремится к саморазрушению, просто возвращается в детство, стремясь ощутить себя беспомощным, как ребёнок. И рождается зависимость от своего угнетателя, обладающего бесконечной властью.  

Так рождается нечто, замешанное на идеализации, обесценивании и последующем отвержении возлюбленного, попеременно: очень люблю, берегу, превозношу, души в тебе не чаю, «весь мир — это ты», а потом — бросаю, топчу, обесцениваю и игнорирую  

Оя давно попала в лапы этих отношений, осталось лишь разобраться: поможет ли ей в этом император, или мир Боли поглотил его.  

Они смотрели друг на друга, их взгляды сплелись, а души давно узнали друг друга, так что же мешает перейти грани дозволенного.  

Безобразная рука дернула Ою, и та свалилась в воду к императору, он прижал ее к своему ужасному телу, вдруг на мгновение почувствовав доселе неизвестное, теплое, мягкое родное чувство, потерянное в детстве-она возбуждала его. Император отшатнулся в ужасе, он уже давно не верил, что сможет испытывать желание, обычное желание к женщине. Все предыдущие попытки оказались провалом, и возвращаться к тому унижению он не спешил, теперь желать для него стало излишней роскошью, которая вырывает почву из-под ног.  

Память рывком отбросила его в свои недра: растерзанный и голый он лежал перед грудой таких же запуганных и обнаженных женщин, и каждое его желание наказывалось болью-так из него растили неспособного продолжить свой королевский род наследника, с извращенными желаниями, но совершенно не опасного для своих братьев, к тому же еще и управляемого, если знать за какие ниточки дергать, а уж после того, как акне изуродовали его до неузнаваемости — пешку мгновенно поставили на трон — такой изгой не опасен. Конечно, он пытался справиться с этим- но безуспешно- люди его не возбуждали, только — Боль. Так почему она? «Оя», -он словно смаковал ее имя на языке. Увидев ее во дворце, император сразу заинтересовался, его ужасно злила болезненная привязанность ко второму брату, хотя- кто бы говорил. Как теперь все запуталось.  

Но желание не отступало, возвращая его к жизни, когда ты давно мертв, совсем не хочется вылезать из могилы, потому что страшно. Он дрожал от желания, прижимая ее мокрую спину к себе, желая ощутить себя хоть на миг человеком, но возможно ли стать им, когда, стоит только повернуть ее к себе лицом, сразу вспыхнет знакомое отвращение. Что ж стоит переступить и через это.  

Император медленно развернул мокрую девушку к себе лицом- желание и отчаяние нарастали. Ее волосы пахли невероятно знакомо, а вот и глаза огромные и… удивленные:  

— Вы хотите переспать со мной. Разве женщины интересуют императора?  

Эти слова могли разозлить, обескуражить, но наивное удивление в ее глазах сгладили страх, но пытку желанием сделали невыносимой.  

Он быстро оттолкнул ее от себя и прошипел:  

— Убирайся отсюда. Женишься на ком прикажу!  

Пока мокрое тело наложницы покидало его воду, оставляя лужи, император стремительно схватил нож, пытаясь решить проблему обычным способом.  

Так бы и произошло, если бы в это самое мгновение, изогнувшись Оя не поцеловала бы его в губы. Страх, напряжение, боль желания слились в невероятный взрыв -такого с ним не было никогда. Или было?  

Маленький принц, убегая от преследователей в ночной рубашке, спрятался в огромной бочке, когда кто-то тихонько скользнул в этот же сосуд.  

— Ты кто? — прошептал испуганный малыш, ощупывая тело неожиданного соседа.  

— Молчи, сейчас он пройдет, и я уйду тихонько, -ответил кто-то шепотом. Тело соседа был мягкий и теплый, так хотелось вжаться в него и поплакать, а еще погрузиться в изумительный запах нежной росы или сладких булочек, которыми пах незнакомец.  

Второй брат, будучи еще подростком, в красивом наряде и с огромным кинжалом помогал в поисках беглеца, он важно прошествовал почти рядом с тайником.  

Сердца в бочке отчаянно колотились в унисон: у одного -от страха, у второго -от любви. Прижавшись друг к другу, дети почти стали единым целым, когда вдруг их губы соприкоснулись..  

Оя дотронулась, при этом разжав губы императора, а потом, приоткрыв их…  

Поцелуй может быть знаком приязни или актом почитания и благоговения; или для выражения прощания, или ласки с помощью губ, или просто вспышка эмоций. Все кружилось в голове мокрого обессиленного и уродливого мужчины, но оторваться от нее он не мог. Запах нежной росы и сладких рисовых булочек окутал императора, даже после исчезновения наложницы.  

— Оя, Оя… Что ты придумала? — стучало в его сердце. 12  

Изрядно напившись, младший брат и Оя, собирались совершить ужасно опасное путешествие — в недра дома разврата, к прекрасным и нежным гейшам. Деньги у них были, да и повод- ведь их брак практически решен.  

— Я знаю одно изумительное место, — заплетающимся языком произнесла Оя- Там постоянно кутит мой муж, извини, бывший.  

— Давай договоримся, о нем не слова, — красный и горячий от вина Ромэ, обнял друга, ибо именно так выглядела сейчас его названная сестра, переодевшись в свой любимый наряд скучающего богатея.  

Дом запрещенных желаний принял с удовольствием их, или золото, которого было достаточно и для развлечений и для разврата, что радовало обе заинтересованные стороны.  

Сегодня Оя пила только сливовое вино, заедая его горячим зеленым чаем- и это дало невероятный результат — полная отключка.  

Хотя даже в таком состоянии она восхищала Ромэ. Вот Оя схватилась за чайник, начиная разливать напиток, все больше не попадая в цель, но изрядно напугав местных красавиц, что с удовольствием разрешали себя раздевать, пьяному, но очень галантному почти мужчине.  

Потом они изучали новый танец, придуманный Оя на лету, да еще на пьяную голову. После чего приступили к соревнованиям, которые начинались безобидно: искали самые красивые руки, ноги, но этого было мало -разгоряченные соревнованием девушки перешли к более интимным местам. Оя так хвалила их красоты, что красавицы готовы были отдаться этому безумию, не желая брать денег.  

Вот в таком состоянии Ромэ унес на спине свою подругу, которая не переставая бормотала что-то нечленораздельное:  

— Ладно, я боюсь боли, но можешь укусить меня.  

Сняв ее со спины и бросив на кровать, он снова услышал:  

— Поцелуй.  

Ее огромные голубые глаза становились яркими и притягательными. С самого детства Ромэ удивлялся, откуда этот невероятный цвет, что за тайну хранит ее происхождение. Сначала всех отпугивала аномалия глаз, но с годами их красота становилась невероятно желанной.  

— Один поцелуй не будет считаться предательством, ведь нас скоро объединит брачный союз. – прошептал принц.  

Голубые озера затягивали юношу, не давая шанса вырваться из их власти, а ее руки нежно обняли Ромэ за шею и притянули к себе так близко, что жар их тел опалял пьяные и неопытные умы.  

— Лишь один поцелуй, — все твердил принц, скользя по ее телу губами, раздевая ее неосознанно быстро, понимая, что остановиться уже он не сможет.  

Это был ужасный и прекрасный момент. Все словно замерло.  

Вдруг постучали в дверь.  

— Император требует наложницу Оя к себе.  

Ромэ вздрогнул, очнувшись, между ними была лишь незначительная преграда в виде простыни, а теперь — целый император.  

Когда она очнулась в ледяной воде, ее ужасно тошнило. Рядом стоял евнух, пытаясь привести в чувства ее тело и ум.  

— Что ты тут делаешь рядом с обнаженной дамой?  

— А больше тебя ничего не волнует, или у тебя лишняя голова выросла.  

— Я сама себе хозяйка, — дрожа от холода и икая, Оя встала из воды.  

— Лежи, — он опять уронил ее в холод, заставляя выпить какую-то гадость.  

— Ты совсем потеряла гордость — спишь со всеми принцами этого дворца.  

— Да, что за глупости. Вот и наоборот-ни с кем, — засмеялась Оя, икая, вот тут-то ее и стошнило, что изрядно помогло делу.  

— У нас еще пару минут и нужно выезжать к императору.  

— Так ночь на дворе, а я -пьяная.  

— Хорошо, что ты это понимаешь. Давно наш император не приглашал никого к себе ночью, особенно наложниц.  

Привести тело в порядок оказалось легко, но вот пьяный мозг слушался с трудом, подъезжая к двери императора, Оя попыталась вспомнить -куда делся названный брат, но в голове зависли лишь обрывки непонятных фраз.  

Император ждал ее, стоя, его голос звучал раздраженно или так казалось, ведь спиртное все еще булькало в ее животе и голове.  

— Помоги мне снять мои бинты, — его голос дрожал  

Встать с поклона оказалось возможно, Оя старалась не дышать, чтобы не выдать свое состояние.  

Ее руки двигались умело, раскручивая кокон, за которым оказалось довольно худое тело, с кое-где оставшимися красными пятнами.  

— Вооо, да Вы совсем выздоровели.  

Ее глаза, оторвавшись от бинтов, что свалились на пол, уставились на обнаженного императора.  

— Теперь я обязана на Вас жениться, — пробормотала она смущенно.  

Император тихо погрузился в воду, пряча свою улыбку, Его люди следили за ней безотрывно, и он не мог допустить теперь, когда его тело стремительно исцелялось, чтобы Оя натворила глупостей, ее случайно удалось вытащить из-под младшего принца- кажется, у девушки сейчас трудные времена.  

Она все еще была ужасно пьяна, но может это и к лучшему.  

— Помнишь, ты говорила о иглоукалывании, покажи мне точки, на которые ты собираешься воздействовать.  

Оя неожиданно начала раздеваться и услужливо бухнулась в воду, направившись прямо к императору.  

Это выходило за все рамки приличия, однако, горячая вода сделала еще хуже, рассудок совершенно не слушался ее, пока ее тонкие пальцы касались нужных точек.  

— Поцелуй меня, как вчера, — вдруг простонал император и протянул ей чашу с каким-то настоем.  

— Вино, — подумала Оя и ловко опрокинула вязкую жидкость  

— Пусть будет так, — прошептал император.  

Голова ужасно болела. Вчерашний день состоял из осколков воспоминаний: сливовое вино (очень вкусное), красавицы (размер груди был самый большой у красотки слева0, потом спина младшего принца (а потом его тело совсем рядом — с этим нужно разобраться), разговор с евнухом всплывал совсем плохо (только его руки и какой-то напиток), император… Ужас. Я вчера была у него в ванне-дальше полная отключка. Обследование своего тела не дало никакой информации. Так у меня что-то было или время ждать приказа о казни.  

— Нужно успокоиться и размышлять здраво. Обычно по пьяни я начинаю жаловаться на судьбу и рассказывать, как мной пренебрег второй принц. Надеюсь вещала без интимных подробностей, без интимных деталей, которых у нас с ним никогда не было-я для него -ноль.  

Голова все еще раскалывалась. Девушки приводили меня в порядок, красиво уложив волосы и подобрав замечательный наряд, когда ворвался второй принц.  

— Что ты вчера делала ночью с императором.  

— О, мое наказание в виде полного отстранения закончено, и мой повелитель хочет узнать интимные подробности ночных похождений бывшей недоналожницы.  

— Прекрати паясничать, — злая ухмылка перекосила его лицо.  

— Так что конкретно тебя интересует?  

— Проявлял ли он интерес к тебе, как женщине?  

— Ты же знаешь, что это не возможно, — Оя отвернулась, выбирая себе украшения для прически, неожиданно обратив внимание, что их стало значительно больше, но откуда?  

Второй принц все не унимался:  

— А насколько уродливо его тело?  

— Мог бы спросить у служанок или теперь влюблен в императора.  

Его лицо оказалось совсем рядом, их глаза встретились. Все так же в них отражался целый мир, но ей он был неведом. Детская любовь снова на мгновение вспыхнула и замерла. А может, это просто одержимость: красивый манипулятор завладел ее сердцем без остатка, день и ночь Оя следила за ним, пока однажды, поймав ее, второй принц не приблизил к себе, но так и не допустил к своему божественному телу…  

Она отогнала воспоминания…  

— Я могу проводить Вас к императору, вот и уточните, а сейчас мне пора. И впредь, принц, не нарушайте норм приличий, больше врываться без предупреждения ко мне не стоит.  

В его холодных глазах мелькнуло удивление.  

— А ты изменилась. Неужели разлюбила из-за нашей с тобой ночной встречи?  

— Я еще и с ним встречалась? Ничего не помню — подумала Оя, но сказала:  

— Прощайте. Слишком поздно об этом думать, я обручена с другим.  

Оя шла к императору, необходимо было понять-что же вчера произошло, а спина горела от пристального взгляда бывшего, что не сводил своих удивленных глаз с удаляющейся фигуры женщины- издеваясь над которой, он и не думал, что та сможет соскочить с крючка. Нужно обдумать стратегию дальнейших действий — игнорирование больше не работает. ***  

В жизни бывают моменты, когда, несмотря на всю суету и проблемы, окружающие тебя, душа просит остановиться.  

Так остановилась жизнь Оя после той ночи, а время стало тягучим и липким: слишком устала от своей любви, о страхов, связанных с императором, о братской привязанности младшего принца — все это душило и сковывало душу девушки.  

Оя смотрела в окно, и ее взгляд блуждал без цели, ни на чем не задерживаясь, мысли уходили далеко-далеко, вспоминая какие-то ситуации, отношения, дела и воспоминания, у которых был горьковатый привкус неудовлетворенности.  

Тогда, вслед за этими грустным послевкусием, как снег на голову обрушились мысли о настоящем, и в этот момент искренности перед самим собой с особенной ясностью Саше понимала серость будней, все то, о чем старалась не думать в повседневной суете: «хвосты» нерешенных проблем, неопределенных взаимоотношений, внутренних противоречий и слабостей, разного рода долгов. Она словно завязла в каком-то непонятном болоте, которое слишком давило, мешало дышать… Это значит, что настал момент наконец-то перестать подавлять и сдерживать рвущийся наружу крик души: «Нужно что-то менять»  

И вселенная отозвалась на ее призыв увеличением груди, повышенной утомляемостью, утренней тошнотой, повышенной чувствительностью и эмоциональной нестабильностью.  

Оя ждала ребенка! Та злосчастная ночь, о которой она пыталась забыть, потому что ничего не помнила, постучала в ее чрево маленькой жизнью, а кто отец этого неожиданного подарка для матери оставалось загадкой, прочно скрытой в недрах ее памяти. Значит придется вспомнить все и найти виновника. Но как?  

Пока это было скрыто, однако маленький человечек, растущий под ее сердцем, вносил свои коррективы в жизнь матери — есть хотелось постоянно.  

Но кое-что не изменилось — это регулярные посещения императора, отношения с которым стали достаточно приятными.  

Сегодня к ее приходу приготовили целый стол всяких лакомств. Император терпеливо ожидал, когда Оя попробует все блюда. Его глаза горели заботой. Девушка, насытившись, и тщательно помыв руки, приступила к делу- разворачивая тело императора и освобождая его из плена лечебных повязок. Сегодня перед ней представали совершенно здоровые ноги, руки, тело и лицо.  

Оя ахнула, выронив все на пол. А император -то оказался совсем юным. Теперь, освободившись от отечности, красноты и язв, перед девушкой стоял стройный красивый мужчина.  

— Ваше величество, Вы здоровы, но так молоды.  

Император не хотел смотреть на себя, он просто погрузился в свои лечебные воды и приготовился к процедурам.  

— Встань, Оя, мы с тобой с слишком долго общаемся, чтобы эта незначительная малость повергла тебя в ужас. Даже обладая телом и лицом, в душе все заняла боль, что не желает уступить место обычному человеку. Расскажи мне сегодня историю, я давно не слушал сказок. – горько произнес он.  

Дрожащими руками наложница взяла растворы и начала наносить на безупречное тело, под ее пальцами было молодое тело, и от этого ей становилось не по себе, даже будучи беременной — все это смущало ее.  

Поэтому свой рассказ она начала, осторожно втыкая иголки.  

В одной деревне росла старая и могучая ива, которую люди почитали, как божество. Хэйтаро, молодой крестьянин, жил недалеко от нее и больше всех остальных испытывал привязанность к этому дереву, потому что она всегда напоминала ему о доме. Однажды к нему пришел друг и сказал, что хочет срубить иву, потому что ему нужна древесина для моста. Разгневанный Хэйтаро кричал и ругался, но потом успокоился и предложил вырубить деревья из его сада, только бы иву никто не трогал.  

А вечером, подходя к подножию огромного дерева, Хэйтаро увидел перед собой красивую девушку. Она застенчиво глядела на него, как будто хотела что-то сказать. Заговорив с ней, мужчина был поражен сходством между ивой и незнакомкой. Недолго думая, Хэйтаро делает ей предложение, и девушка, как ни странно, соглашается. Она называет себя Хиго и просит будущего супруга ничего не спрашивать о ее прошлом ради их будущего. Хэйтаро и Хиго поженились, и через некоторое время у них родился ребенок, которого они назвали Тиёдо. Они жили бедно, но были самой счастливой парой во всей Японии.  

Оя приостановилась- это место было наиболее болезненным. Император взял ее руку и воткнул иглу. Все изменилось в этом человеке, кроме его отношения с болью -она все так же не отпускала его тело, принося наслаждения.  

Сквозь невероятные ощущения, прижав к себе руки Оя, и глядяев ее голубые глаза, он спросил:  

— Так кто из нас Ива? Ты или я?  

Взгляды встретились. Девушка стала замечать, что их связывала не только тайна, но и что-то большее.  

Слезинка вдруг скатилась по ее щеке.  

— Я жду ребенка.  

Император опешил.  

— Но хуже всего, я не знаю, кто его отец. Теперь Вы знаете, что за наложница рядом с вами. Я не достойна…-продолжила она.  

Тут слезы потекли рекой…  

Император спокойно вылез из воды, накинув шелковый халат, и аккуратно обнял плачущую девушку.  

— Не волнуйся, моя Ива, не дам, чтобы тебя срубили.  

В нашей истории только я буду мучиться от боли, ведь деревья привыкли, что их ломают, забирают сок или древесину. Со временем, приняв свою судьбу, они получают от этого радость и наслаждение, хотя и клянут такую участь.  

— О чем ВЫ, Ваше величество? — успокаиваясь и всхлипывая, произнесла Саше.  

— Мы найдем отца ребенка, — твердо сказал император.  

Однако это оказалось не просто. Пришедший евнух на многое приоткрыл глаза, оказалось, что с незначительной последовательностью в этот день встречи, так их назовем, были очень насыщены.  

Сначала, сразу после посещения увеселительного заведения -ее принес на себе последний принц, который долго оставался с ней в комнате. После чего Евнух застал их в непонятной ситуации, а потом принц сбежал.  

Первый подозреваемый — есть, хотя Оя с трудом верила в то, что он мог перейти границы, но…  

По пути к императору, а они не скидывали со счетов всех мужчин — ее встретил второй принц, который исчез из вида Евнуха с ней на полчаса, но разговор по словам служанок был жаркий с поцелуями.  

Этого Оя вообще не помнила, а поверить не могла, ведь за свои долгие отношения, когда второй принц лишь играл с ней и не более- так ему велела мать, а ослушаться он не мог — ее боялись все.  

После этого Девушка все же добралась до императора, который заставил ее купаться с ним, причину он и сам не мог объяснить, но велел и не отрицал это.  

Все становилось еще запутаннее, потому как евнух, объяснил, что в конце ночи Оя исчезла у всех из вида и неожиданно оказалась уже утром на своей кровати. Так где она пропадала это время еще необходимо было узнать. Но все ее мужчины того дня вели себя странно и непредсказуемо, пытаясь с ней избегать встреч, даже император что-то темнил.  

Тогда евнух и Оя решили использовать волшебный порошок правды, пыльца которого была достаточно ядовита, но она одурманивая человека заставляла его открывать все свои тайны. Так началось самое увлекательное и ужасное возвращение в прошлое — тот день, и первым претендентом стал…  

Император пригласил второго принца, порошок скользнул по его идеальному лицу и…  

Оя задала свой вопрос.  

— Мне всегда нравилось играть с тобой. Еще с детства я видел маленькую шуструю девочку, что вечно следила за каждым моим шагом. Но уже тогда дворцовые интриги затягивали в свой водоворот, и я стал причастен к ним. Тогда моя мать, а ее боялся сам император, делала беспомощное орудие в своих руках, истязая беспомощного…  

Когда над ним издевались, мне было страшно-такие унижения человек не сможет пройти, не потеряв себя. Но однажды показав свою слабость, ведь мне тоже хотелось быть ребенком, меня заставили быть жестоким и хладнокровным монстром, а главное — мать умерла, отравленная претендентами, а страх не следовать ее требованиям остался. Так я стал холодным и жестоким манипулятором, не скажу, что это мне не понравилось со временем — в этом были свои плюсы-все восхищались мной и мечтали, поэтому мой хвостик, к которому я так привык давно перестал меня интересовать. Оя стала лишь привычкой детства, что вечно тебя добивается, я спокойно пренебрегал ей, не волнуясь -ее чувства оставались неизменными. Но с этими проклятыми походами к чудовищу -она изменилась, стала избегать меня. Мое самолюбие решило нанести сокрушительный удар — подарить свою наложницу, ведь теперь ее тело дотрагивалось до проклятого ребенка — так называла моя мать императора.  

Только вдруг мне совершенно надоели все развлечения, оказывается, что они без ее глаз стали пресными и скучными — больше меня не ждали тихие упреки или слезы — и сердце стало грустить по боли. Я следил за ней той ночью, все видел, как этот мелкий слюнтяй тащил ее на себе, да он даже поцеловать не решался, а тут -такие страстные поцелуи меня взбесили. Как я клял судьбу, что не сразу отшвырнул этого щенка от тебя, высказав ему все о недостойном поведении. Я кричал, что подарил тебя императору, только все это еще больше злило меня- почему мое сердце теперь сжималось, когда хоть кто-то прикасался к тебе, а знаешь какие мысли терзали меня, когда ты спускалась в купальню императора- полюбить его невозможно, но все же…  

Тогда я не сдержался и готов взять ответственность на себя и признать ребенка…  

Мозг второго принца отключился, и он заснул, но что-то не сходилось… Никаких подробностей ночи, ни страстных сцен — больше похоже на ревность, но если это не он зачал ребенка, то точно знает кто.  

Император задумался, вспоминая ту ночь: то, что потом произошло тогда шокировало его, но и рассказывать об этом ему не хотелось-он хранил в своем сердце тайну, осознавая насколько это важно для раскрытия дела. Только неожиданно Оя чихнула, погрузив его в пары правды… ****  

— Мне всегда нравилось наблюдать за тобой. Всегда я видел маленькую шуструю девочку, что вечно следила за каждым шагом моего брата. Но уже тогда дворцовые интриги затягивали в свой водоворот, и я стал причастен к ним. Неожиданно меня сделали беспомощным орудием престола, истязая и мучая слабое тело…  

Когда надо мной издевались, мне было страшно-такие унижения человек не сможет пройти, не потеряв себя. Но однажды, показав свою слабость, ты перестаешь быть ребенком, а становишься монстром, жаждущим боли, даже смерть мучителей, отравленных претендентами, не остановили мой страх. Так я стал уродливым монстром, не скажу, что это мне не понравилось со временем — в этом были свои плюсы-все боялись меня, восхищаясь моей сдержанностью и разумностью.  

Оя стала лишь тайной детства, которой я спокойно пренебрегал, не волнуясь, что чувства моего детства всплывут. Но сблизившись со тобой все изменилось, мое эго решило нанести сокрушительный удар — возжелать свою наложницу, ведь теперь тело проклятого монстра проснулось.  

Я честно хотел Ое счастливой жизни с другим, но не смог отказаться от человеческого желания, оказывается, без ее глаз жизнь стала пресной и скучной — больше меня не радовали боль или слезы — сердце жаждало большего.  

Я следил за ней той ночью, все видел, как один тащил ее на себе, а второй вдруг решился на признание. Тогда я клял судьбу, что не сразу отшвырнул этих щенков от тебя, высказав им все о недостойном поведении.  

Теперь мое сердце сжималось от боли, когда хоть кто-то прикасался к тебе, а знаешь какие мысли терзали меня, когда ты спускалась в мою купальню… Тогда я не сдержался… ****  

Старик с черной бородой по имени Такахама жил в маленьком домике близ кладбища при храме. Он был добрым человеком, но замкнутым. Соседи считали его чудаком, потому что за всю жизнь он так и не женился.  

Однажды старик тяжело заболел, его навещали только жена брата и ее сын. Через некоторое время стали они замечать, что как только старик засыпал, к его окну прибегала белая лисичка. Животное прогоняли несколько раз, но оно возвращалось снова и снова, как будто не хотело покидать умирающего старика. Не выдержав, племянник Такахама решил убить лису, но она убежала. Удивленный племянник вернулся домой и стал расспрашивать свою мать об странной лисе. Оказывается, когда-то давно у Такахамы была возлюбленная, которую он жестоко предал, отплатив злом за добро. Свой поступок он осознал лишь много лет спустя, пообещав уничтожить в себе зло, искоренить его полностью любой ценой, даже ценой своего счастья. Время шло, он изменился, только возлюбленная так и оставалась далекой таинственной белой лисой.  

— Странная история, мой император, — проговорила Ое, аккуратно протыкая кожу иголками, хотя этого давно не требовало здоровое тело владыки.  

— Эта история всегда трогала меня до глубины души, задевая какие-то неведомые струны. Так как решила поступить с ребенком? Ведь ты теперь все знаешь.  

Их глаза встретились, словно голубая волна разбилась о черные камни, словно белая лиса все еще могла простить своего предателя, а боль способна отдать свою жертву в подарочной ленточке возлюбленной.  

— Все принцы готовы признать ребенка своим и согласны жениться на мне, но вот что желает император -для меня остается загадкой.  

— Разве может человек, который потерял себя много лет назад рассчитывать на взаимность, да и какой человек согласиться делить меня с болью, скрывая это ото всего мира.  

Он нежно взял ее руки и прикусил мизинец, сильнее и сильнее-боль становилась невыносимой.  

Разве способен человек победить самого себя. Теперь, когда мое тело справилось с болезнью — душа так и остается во власти боли, которая цепко держит мое сознание в своих руках, не желая отпускать его ни на долю секунды. Я бы хотел быть таким, как все: радоваться жизни, любить и быть любимым, жениться и растить людей…  

Тут он помолчал…  

— Только разве спрячешься от себя, да и обмануть не получится. Лишь на мгновение я поверил, что счастье возможно… и это мгновение было прекрасным-самым счастливым в жизни, но это все пустое. Все чаще мне кажется, что лишь смерть сможет утешить мою душу, обняв ее, прижав к своей холодной груди, укутав в вечный саван ночи. Поэтому в моих руках все чаще задерживается холодный помощник отчаявшихся — клинок, прижимая его к своему почти мертвому животу, я чувствую боль и жизнь — другую — вечную, где я имею право на любовь и счастье…  

— Ольга Ивановна, Вы нас слышите? — отчаянно шептал Рома, прикладывая тюбик с нашатырным спиртом.  

Она открыла глаза. Голова отчаянно болела и кружилась, видимо падение оказалось неудачным и удар о висок лишил ее сознания, которое неохотно возвращалось из странного сна или …  

— Оля, ты что меня так пугаешь?  

Муж целовал ее влажные от слабости руки. Кажется, что не было ничего, что столько лет мешало ее счастью, да и, вообще, нормальной жизни.  

— Где император? — слабым голосом проговорила она.  

Мужчины переглянулись, не понимая: толи удар был таким сильным, толи…  

— Где якудза с алыми маками на груди.  

Недоумение и тревога в глазах мужчин возрастали. Они покачали головами.  

— Где мой черный лис! ****  

Оля не могла поверить, что эта история может так закончится. Ночной город давно стал ее любимым укрытием от мира людей. Блуждающие огни старых домой, смотрели на прохожих мутными глазами, словно ожидая чего-то. Эти каменные старики много повидали на этом свете, сгорбившись и преклонив свои трухлявые стены ближе к земле, и все же они жили в надежде на новое чудо. Зато молодые стройные многоэтажки гордо задирали свои носы вверх, не желая даже на минуту опустить свой взор на кишащих людишек, которые жили своими холодными судьбами, боясь любить и ошибаться, не желая расставаться с комфортом, лелея каждый свою боль, что самая родная и близкая. Только она позволяла им существовать по-настоящему, чувствовать кровавый вкус жизни, которая могла бы быть счастливой, но все ей что-то мешало…  

Оля, Оя или белая лиса слишком долго жила на этом свете, чтобы сомневаться в людях или их желаниях, чтобы обольщаться, понимая, что рано или поздно тебя предадут, и это будет самое любимое существо этого безнадежного мира, оно подкрадется совсем близко к твоему сердцу и откусит от него кусочек. И вот сердце, словно красные разорванные маки заплачет кровавой росой, только будет уже слишком поздно, ведь рана отравлена. Даже, если великий лекарь Время пожалеет безрассудное создание, дав ее другую жизнь, или сотрет память — это ничего не изменит, ведь боль уже стала настоящей возлюбленной, что не отдаст свою жертву, скомкав в своих холодных руках нежные маки, что плачут красной росою.  

Все можно знать, понимать, но никогда не простить себе или ему предательства. Столько лет, множество перерождений, но ничто не избавило ее от памяти боли. Крики ее сородичей в еловом лесу, которые все еще звучат в ушах, лисьи шкурки в смертельных ранах и глаза черного ненасытного лиса, самого любимого на свете.  

Она все шла по ночному городу и думала о судьбах влюбленных, которым никогда не найти полного счастья, сильной радости или душевного мира, но может, этого и не нужно… Смысл в жизни -жить, вопреки всему шагая вперед, даже, если это шаг в бездну. И она тихо брела, понимая, что эти годы сделали убийцу ее сердца похожим на нее, теперь одиночество и боль коснулась их сердец, связав невидимой ниткой.  

Кажется, что Черный лис жаждал смерти. Только вечность не дает такого отпуска тем, кто остался должен на этом свете жить вечно. Поэтому Оля шла, прочно удерживая связующую нить, чтобы найти глубоко спрятанное в чреве этого города- ее любовь. Пусть чувства и прощение никогда не поженятся — на все можно закрыть глаза, когда есть любовь.  

Черный Лис ждал ее у входа в свой маленький домик.  

— Ты все же пришла? — слегка улыбнувшись, сказал Тэё.  

— А вы, император, все еще живы, хоть и прячете нож рядом с алыми маками на груди.  

— К сожалению, моя жизнь вечна. Но я готов жить со своей болью, пока ты не простишь меня.  

— Время идет, а глаза черного лиса такие же красивые.  

— Время идет, а я так и не могу выбросить тебя из своей головы, видимо — это мое наказание.  

— Просто нас осталось только двое в этом мире людей.  

— Да…  

Черный лис с невероятной болью смотрел на уходящую фигуру возлюбленной. Вдруг сейчас она уходит навсегда…  

Только Оля знала, теперь под ее сердцем зарождается новая черно-белая жизнь, которая снова перевернет их судьбы с ног на голову, но, видимо, пришло время…  

Ее одинокие шаги тихо отдавались эхом по глухой черной улице, за поворотом которой тихо ждал автомобиль, а в нем двое мужчин (муж и Рома), терпеливо ждали возвращения женщины, которую не готовы отпустить или забыть хоть на мгновение мужчины, что выпили ее крови.  

Об этом знала она и черный лис.  

Тогда, давно, где-то в вечности, он совершил свой первый и последний промах, предав женщину, которую любил, а значит — их жизнь отныне ничего не стоит. Надеяться на то, что его просто изгонят навсегда и сотрут память, не изменит бесконечной боли в сердце.  

Стыд, позор, бесчестие и вечная любовь к белой лисе, Ое, Мацуэ, Ольге.  

Если вы еще не поняли, то Черный Лис — гокудо (яп. 極道 Gokudō, пер. 極 — предел, крайняя степень, 道 — путь, дорога), что означает «человека, который освоил путь». Согласно этому названию, жизнь надо проживать по максимуму, без компромиссов. Начиная с периода Эдо, когда восхваляли «юся», человека, который побеждает сильных и помогает слабым, то называли его человек-гокудо. Однако в эпоху Мэйдзи термин «гокудо» стали часто использовать в противоположном смысле, называя так мошенников. Некоторые полагают, что якудза называют себя гокудо, потому что они тоскуют по былому, как Черный лис, что вечно ищет свою любовь и теряет ее же. ей...