Шифры в моей голове.

В мои обязанности дешифровщика, входил глубокий анализ слов оставленных на заборах и в общественных туалетах. В этих словах я пытался найти некие тайные послания, оставленные людьми не совсем чистыми на руку.  

Оклад мой составлял 18 тысяч рублей и я, пять дней в неделю, колесил по городу в поисках хоть какого-то смысла во всей этой заборной матершине. Еженедельно мне нужно было предоставить отчёт о проделанной мной работе.  

Можно только представить, какую галиматью я нёс на отчётный документ.  

Представьте фасад забора заброшенной стройки – вечный забор! Слово – «Х..й! » на этом заборе, смотрится как картина «Крик», Эдворда Мунка. Шедевр, не иначе! Все последующие фразы, заставляют вять самые стойкие, свежие, голландские розы. Поля роз! Ну и конечно, мои бедные уши.  

Из всего этого бурелома бранных слов, я пытался составлять тексты уникальной государственной важности и предоставлять эти тексты на рассмотрение специальной комиссии. Эта комиссия в свою очередь, утверждала мои расшифровки и передавала всю эту галиматью в вышестоящую инстанцию.  

«Чех скрипач, в хронологическом порядке, сыграл 23 симфонии Карпа Таврического» – таковым, мой текст отправляют к следующим дешифровщикам, а те в свою очередь, другим дешифровщикам и все они, копаются в буквах как помойные бабки, составляя из них новые и новые слова совершенно лишённые какого-либо смысла.  

Но в том-то все и дело, что я – это всего лишь первая гильдия дешифровщиков, которая занимается топорными заборным творчеством, и нам положено думать, что это всё галиматья подзаборная. Мы отрабатываем свои 18 тысяч и ведёмся на старую добрую легенду, что когда-нибудь, мы можем расшифровать послание внеземной рассы нашему человечеству.  

И вот однажды, когда из городской трубы клубнями валил дым, а день обещал быть холодным и мрачным, я – выйдя из парадной, увидел текст внушительного объёма, коряво отпечатанный куском мела на фасаде дворовой помойки.  

Фурнитура в моей голове зашевелилась.  

Сначало шевеление было едва заметное, меланхоличное, с придыханием, с надеждой на затишье, на затухание. Но потом вдруг, ветка за веткой, легким угольком разгорелся пожар – 33 слова, в упорядоченном тексте. Текст – хоть кувалдой бей! Плотный, словно талий.  

33 слова – словно богатыри вышедшие из моря!  

За 12 минут, я подчистую набросал текст государственной важности – вне прочей инстанции, вне всякой сомнительности. Кристально чистый текст, на поверку- слеза девственницы, оказалась бы каплей из реки Ганг, против этого текста.  

Я был на седьмом небе от счастья! Текст говорил о точной дате прибытия внеземных особей, а это кое-что да значило!  

Прошло время!  

Тогда, я отдал свой сверхсекретный текст определённой инстанции. Я думал, что определённые почести я заработал. На орден конечно рассчитывать не приходилось, но премия – она должна была лежать в кармане. Сейчас, по прошествии времени, я так же работаю дешифровщиком, углядываю в дрянных словах, такой же дрянной смысл. Премию мне не выписали и я до сих пор не знаю, прибывали ли на землю внеземные особи, чем их кормили и кто из них делает эти надписи на заборе?  

Не иначе как такой же дешифровщик, с богатой внутренней фантазией.