Десятый декабрь

От автора:  

Идея этой истории пришла мне в голову полтора года назад, когда жизнь стала походить на полный хаос. Я загорелась ей в ту же секунду, но количество перипетий внесли свои коррективы и писательские амбиции пришлось отправить в самый дальний ящик. Но все это время я, так или иначе, к ней возвращалась. Во всяком случае мысленно.  

Мне всегда казалось, я получаю удовольствие от самого процесса создания текста и ни сколько не нуждаюсь в общественном одобрении. Однако, чисто в качестве эксперимента, на этот раз захотелось поделиться с публикой. Кто знает, может не только мне одной так страстно хочется узнать, что будет с этими персонажами дальше? И пусть они существуют только в моем воображении.  

Сейчас   

Впервые я увидел ее за 15 минут до обеденного перерыва. Она зашла в «Глори» уверенной походкой, а мне понадобилось не больше 20 секунд, чтобы узнать ее, наспех скинуть фартук и слинять в подсобку. И только там я стал задумываться, почему же неожиданная встреча с девушкой из далекого прошлого заставила мои инстинкты среагировать настолько неадекватно. В моей жизни было не много женщин – я с легкостью могу вспомнить все их имена. Но Лину я бы запомнил даже будь у меня тысяча бывших девушек. Ведь из всех них она все равно осталась бы первой. Меня будто током шандарахнуло – пару минут назад в кофейню, где я уж неделю как трудился баристой, собственной персоной заявилась моя первая любовь.    

Кто угодно на моем месте ее бы и не признал. За те десять лет, которые прошли с момента нашей с Линой последней встречи, она изрядно изменилась. 20 секунд хаотичной аналитики отчетливо дали понять две вещи: она перекрасила волосы и приобрела очевидно довольно дорогое зеленое шерстяное пальто. Но что-то в ней точно осталось прежним. Возможно, это была походка. Я бы даже сказал, манера себя подавать.  

Однако, времени на обдумывание происшествия оказалось немного: в подсобку аккуратно прокралась моя напарница по делам кофейным. Одарив меня вопросительным взглядом, она сказала:  

– Что-то случилось, Марк?  

– Да нет, — я быстро схватился за потертую чёрную поясную сумку. – Просто зашёл за зарядкой.    

Через пару минут я снова оказался за баром. Лины в кофейне не оказалось, поэтому было решено ненавязчиво поинтересоваться ее персоной у Лизы – именно так звали напарницу.  

– Слушай, — начал я, доготавливая очередную порцию флет-вайта. – К нам недавно заходила девушка. Темные волосы, зеленое пальто, среднего роста. Ты не знаешь, она постоянница?  

Лиза ехидно улыбнулась и бросила на меня короткий взгляд.    

– Приглянулась? Устроить мастер класс по подкатам к постоянникам?    

– Просто спросил. Она показалась мне знакомой. – беспристрастно ответил я.  

– Да ладно, новенький, в твоём интересе нет ничего удивительного. – Лиза вытерла руки о фартук и повернулась ко мне лицом. – Ее зовут Лина. И она действительно постоянница, но я ума не приложу, где бы ты мог с ней пересечься.    

– И почему это?  

За неделю трудового стажа я выучил главное правило кофейни «Глори» – если речь о сплетенях и заговорах, тут у Лизы абсолютная монархия. Что в данном случае мне оказалось только на руку, а она, тем временем, продолжала.  

– А потому, дорогой новенький, что она какая-то важная персона. Приходит к нам время от времени: иногда просто за кофе, а иногда за ноутом сидит. – Лиза пожала плечами. – С ней как-то Саня разобщался. Работает она ни то в политике, ни то в журналистике, ни то в политической журналистке – до конца он так и не понял. Ее офис в паре минут от сюда.    

– Понятно. Может ее по телеку показывали. – только и ответил я, хотя в голове осталось полным-полно вопросов.  

– Может и так. – констатировала Лиза и на этом диалог был исчерпан.  

Моя смена закончилась в восемь часов вечера. Лиза упорхнула, как только часы пробили 20:00 – в переработке её упрекнуть было проблематично. Я же остался закрывать кассу и цеплять на двери замок, который, казалось мне, злоумышленникам удалось бы вскрыть без всяческих усилий. Но мне нравилось оставаться в «Глори», когда здесь не было лишних глаз и ушей. Основной свет выключался, но подвешенные под потолок декоративные лампочки оставались работать – это создавало несколько камерное ощущение уюта. Мне вообще в последнее время импонировали тишина и одиночество, ведь дома всегда ждал шумный сосед, с которым мы уж три года как снимали убитую квартиру на Подоле. Дома у мамы, куда я заезжал на выходные пару раз в месяц, тоже регулярно царствовал хаос – обе мои младшие сестры в следующем году заканчивали школу.  

Но вот что я действительно любил в конце дня (помимо ощущения выполненного долга, конечно), так это вечерние поездки в киевском метрополитене. Не те, которые в час-пик, скорее те, что ближе к девяти – суетливые столичные жители, в большинстве своём, уже разъехались по домам, а в поездах остались исключительно люди с несправедливым к нервной системе рабочим графиком – такие, как я. Ведь это была прекрасная возможность обдумать беспокойные мысли. Чем я, собственно, и собирался заниматься ближайшие пол часа.  

Появление этой девушки в зеленом пальто, Лины, вызвало в моей душе противоречивые чувства. С одной стороны, мне было приято ощутить своеобразную ностальгию по подростковому возрасту с налетом некоторого внутреннего трепета перед, как мне казалось, давно ушедшей юношеской влюбленностью. С другой стороны, много лет назад наше с ней расставание нанесло моей ранимой 16-летней душевной организации непоправимую травму: уж очень эта Лина запала мне в душу. Я регулярно вспоминал о ней вот уже много лет. Не то, чтобы каждый день, но она мифическим образом оказывала на мою жизнь определенное влияние. И, прежде всего, это касалось тех её аспектов, которые были связанны с отношениями. Хотя были и другие нюансы.  

Наверное, психологи скажут, что первые любовные приключения становятся для нас определенной ролевой моделью. Где-то мы стараемся их повторить, а где-то переиграть – провести работу над ошибками. Не сказал бы, что с Линой я наошибался, но и грамоту она мне тоже выписывать бы не стала. В любом случае, всё это дела давно минувших дней – мне хотелось бы вспоминать о них пореже.  

Когда мы с Линой познакомились, я только переехал в пригород Днепра из абсолютного захолустья. Моя мама в очередной раз вышла замуж, а её новый избранник обитал как раз в тех краях. Это был не первый наш подобный переезд вслед за её попытками устроить личную жизнь, так что близко к сердцу я их никогда не принимал. Мама родила меня в 17. Пожалуй, я обязан был многое прощать хоть бы за тот факт, что она вообще решилась произвести меня на свет. Так что в чем-то я её понимал. Но тот переезд был особенным, ведь пришелся он как раз на мой выпускной год. За друзьями я слезы не лил, ведь для этого их нужно было предварительно завести. Чего сделать я, к счастью или сожалению, так и не удосужился. Подростком я был специфическим, нужно признать. Лина была полной моей противоположностью – даже в мелочах. Наверное, именно поэтому наш кратковременный, но крайне яркий союз пошел ко дну, оставив мне огромное пространство для того, чтобы десятилетиями идеализировать несостоявшуюся первую любовь.  

Идти домой от метро мне было не долго – около 10 минут, что, по Киевским меркам, было знаком величайшего географического отличия. Я не был большим любителем пеших прогулок, но эта дорога мне нравилась. В особенности сейчас, когда приближались новогодние праздники и хозяева разнообразных заведений на пару со специалистами по визуальному мерчендайзингу в поте лица трудились, чтобы я принес свои немногочисленные заработки именно к ним. Витрины ресторанов и магазинов были уставлены украшениями на любой вкус и цвет – отовсюду на меня поглядывали Санта-Клаусы и рождественские звери, обрамленные сиянием светодиодных гирлянд. Услада для глаз, а не время года. Сложно найти человека, отрицающего красоту зимнего Киева – даже я временами заворожено поддаюсь на это искушение. Только вот мой дом такого же восторга у прохожих явно не вызывал – типичное строение давно ушедшей советской эпохи, населенное двумя типами жильцов: получившими там квартиру 40 лет назад пенсионерами и арендаторами, которые этим счастливчикам на старости лет платят сумасшедшие деньги за то, чтобы их крыша над головой находилась в непосредственной близости к метрополитену. Я, как можно легко догадаться, относился ко второй категории. Благо, непосильное финансовое бремя со мной делил вышеупомянутый сосед. Который, тем временем, радостно открыл передо мной входные двери.  

– Привет-привет! Опять загулялся?  

Прежде чем познакомиться поближе с моим вынужденным сожителем, вам следует узнать о нем несколько вещей. Прежде всего, Саша – это тот самый парень, который, по словам Лизы, разобщался с Линой в кофейне. Сколько я с ним знаком, столько он и пытается выстроить в этом городе невероятно успешный (по его собственному глубочайшему убеждению) бизнес. На данный момент Саша с переменным успехом владеет небольшой фирмой, занимающейся обслуживанием техники для приготовления кофе. Именно благодаря ему судьба и привела меня в «Глори» – заехал за компанию и остался там работать, от полной безысходности. До этого на Санином счету имелись пирсинг-салон, автомастерская и бог знает, что ещё – все они, как один, с треском провалились. Саша был выходцем из богатой семьи очень строгих правил. В начале девяностых его дед был директором завода, который каким-то невероятным образом удалось приватизировать. С тех пор семейство Саши чувствует себя очень неплохо, чего об их младшем отпрыске не скажешь. Собственно, конфликт моего соседа с собственными родственниками базируется на двух принципиальных моментах – его абсолютной неуправляемости и гомосексуальной ориентации. Лет 5 назад Саня громко стукнул дверью и выпорхнул из гнезда строить светлое будущее, прихватив с собой подаренную дедом на совершеннолетие темно-синюю Тойоту и несколько тысяч долларов, на которые и снял эту самую квартиру на Подоле. Однако, когда финансы Александра окончательно приказали быть таковыми, ему пришлось искать соседа – с тех пор мы неразлучны.  

На самом деле, я человек свободный от всяческих предрассудков. Сашино гейство никогда в жизни меня не смущало, тем более, всегда находились куда более существенные поводы его осуждать. Однако, мы научились крайне эффективно делить пространство между собой и со временем стали самыми настоящими друзьями. Не в последнюю очередь благодаря его ярко выраженной экстровертности и моему железному терпению. Чем хуже ты знаешь Сашу, тем более очаровательным он тебе кажется – этот парень был живой харизмой. По моим собственным скудным представлениям о мужской красоте, Саша был симпатичным. Он представлял собой довольно высокого и стройного молодого человека, а одеваться предпочитал исключительно в Заре. Но главной Сашиной изюминкой считались копна кудрявых светло-русых волос, которые он с горем пополам собирал в хвостик, и добрые голубые глаза. Девчонки от него сходили с ума, а он – от их старших братьев. Благо, я был совершенно не в Санином вкусе.  

– Привет, — протянул я, стягивая куртку. – Ничего нового. Та же дорога, то же время, те же люди.  

– Это все потому, что у тебя стакан всегда на половину пустой, друг мой. Приключения обычно обходят тебя стороной! – ответил Саша, параллельно хватая печенье из моей упаковки. Иногда наша схема деления пространства давала сбой. В особенности, когда дело касалось еды.  

В приключениях я, кстати говоря, абсолютно не испытывал потребности. Поэтому аккуратно снял грязные после Киевской слякоти черные ботинки и отправился в свою комнату, чтобы сбросить уличную личину и натянуть шорты с футболкой. В отличие от обиталища Александра, которое целиком и полностью было уставлено безделушками, призванными создавать уют, моя комната напоминала отельный номер. Если, конечно, учитывать тот факт, что ремонт тут делали лет 20 назад. Из современной мебели здесь находились односпальная кровать и письменный стол, которые я три года назад приобрел в Юске. На старые без слёз смотреть было проблематично. В остальном же, здесь было чисто и пусто. Привычки разбрасывать одежду у меня не имелось, а разнообразные провода хранились исключительно в ящиках. Окон в комнате не было, зато имелся балкон – к сожалению, наш с Сашей общий. Поэтому, наравне с тремя моими одинаковыми серыми футболками, здесь обычно сушилось все разнообразие гардероба Александра. Остальное же место занимал его хлам – выбрасывать бесполезные вещи Саша просто ненавидел.  

Переодевшись, я отправился на кухню добывать себе легкий перекус. Я только было открыл холодильник, чтобы достать оттуда бутылку колы и заблаговременно приготовленную пасту болоньезе (единственную, что я умел делать), как из-за дверцы показалась голова моего соседа.  

– Что-то случилось? – он скорее констатировал, чем спрашивал.  

– Нет. – предельно четко ответил я.  

– О нет, что-то точно случилось! – экспрессивно запротестовал Саша. – Глаза у тебя грустные и рафинированной безысходностью несёт за 15 метров. Выкладывай. Выгнали?  

– Мимо.  

– Но что-то точно случилось! Моя проницательность работает безотказно – почти как гей радар!  

– Ладно. – я сдался, закрывая холодильник. – Сегодня я кое-кого встретил. Нет, скорее не встретил, а видел.  

– Не встретил, а видел? – формулировка для Сани оказалась не самой доступной к пониманию. – Это как же можно не встретить, но видеть?  

– А так, Саша, — ответил я. – Бывает, когда ты человека своими глазами видишь, но с ним никак не контактируешь.  

– Это вроде как когда президента на Дне Независимости встретишь?  

– Ну типа того.  

– И кто же у нас в твоём понимании может с президентом сравниться? Да ещё и довести тебя до приступа непроходимой тоски? – Саша облокотился об дверной косяк, который то и дело норовил вывалиться, и вопросительно на меня глядел.  

– А ты у нас с ней знаком. – ответил я. – Это Лина, постоянница из «Глори».  

– Лина? – удивленно парировал сосед. – Лина, которая то ли политик, то ли журналистка, то ли политическая журналистка? И что же в ней такого, помимо того, что она очевидно очаровательна, даже по моим специфическим меркам?  

Оказывается, у Лизы была удивительная способность запоминать цитаты Александра. Хотя иногда сделать это было не так уж и сложно.  

– А то, Саша, что Лина, которая то ли политик, то ли журналистка, то ли политическая журналистка. – я оторвал глаза от микроволновки и многозначительно посмотрел на друга. – Это Та-Самая-Лина.  

Он мигом оторопел.  

– Это как это она – Та-Самая-Лина? Та, с которой ты расстался, и твоя жизнь полетела под откос?  

– Саша! – иногда мне казалось, что я доверяю ему значительно больше, чем следовало бы. Тактичности у товарища было по нулям – как его не критикуй.  

– Ладно. Но Лина, Та-Самая-Лина! – он уселся за стул, который обычно занимал я. – Я думал, она живет в Днепре?  

– Наверное, жила. – только и оставалось ответить мне. – Мало ли чего люди в столицу едут. Вот хоть нас с тобой взять – похожи на коренных киевлян? Впрочем, может она тут и не живет, а приехала в длительную командировку.  

– Да, — Саша достал из моей пачки очередное печенье. – И завела себе любимую кофейню. Туристы, Марк, по разным заведениям ходят. А она точно тут работает.  

– Да откуда я знаю? – разогретая паста уже начала остывать. – Это ты у нас с ней знаком лучше всех.  

– Да уж, дружище. – Саша пожал плечами. – Первая любовь твоя, а беседы с ней я вожу. Тебе не кажется, что это предвестник экзистенциального кризиса?  

– Нет, не кажется, – ответил я. – О чем мне вообще с ней разговаривать? Мы не видели друг друга 10 лет, у нее своя жизнь, у меня своя.  

– Только вот у неё, по всей видимости, жизнь классная, а у тебя своеобразная. – печенье в пачке кончилось, и Саша стал судорожно искать, чего бы ещё из моего неприкосновенного запаса ему съесть.  

– Уж какая есть, такая есть.  

Саша подошел ко мне, взял бутылку с колой, отхлебнул пару глотков прямо из горла и поставил её обратно в холодильник.  

– Ты бы хоть дрянь всякую в рот перестал тянуть. Не молодеешь ведь, скоро пузо вырастет. И кому, кроме меня, ты будешь нужен, скажи на милость? – ответом ему послужил мой выразительный взгляд. – То-то же. Если уж колу хлестать, то хоть водкой её разбавляй – веселее будешь.  

На этом наш с Саней диалог был исчерпан, и он с важным видом отправился обдумывать очередной план заработка своего первого миллиона. Я же выкинул остатки пасты в мусорное ведро (сосед окончательно испортил мне аппетит) и принялся мыть посуду. Кухня у нас была старенькая, но аккуратная. На небольшой площади располагалось все необходимое: холодильник, стол, три стула, варочная поверхность с духовкой, раковина и несколько вместительных шкафчиков. Сверху на холодильнике даже телевизор имелся. Он, правда, был в два раза старше меня – мы так ни разу его и не включили. Я время от времени протирал на нем пыль – Саша в такие дела не лез принципиально. Закончив с уборкой, я поплелся обратно в свою комнату. В коридоре у нас располагалось единственное в квартире полноценное зеркало – о его присутствии на этом месте заблаговременно позаботился Саша. По дороге к кровати я бросил на самого себя беглый взгляд. Сосед часто шутил о моем возрасте: будучи младше меня на три года, он почему-то был свято уверен, что имеет на это полное право. Я обычно Санины реплики подобного характера решительно пропускал мимо ушей – он вообще говорил довольно много лишнего в последнее время. Но сегодня мне впервые показалось, что в чем-то он был прав – я действительно не молодею. До пуза мне конечно было крайне далеко; вряд ли я вообще когда-нибудь поправлюсь, судя по моим родственникам. Весил я килограмм семьдесят, при росте-то в метр восемьдесят. Зато если вдруг на моей голове появятся седые волосы, то все мгновенно это заприметят – от природы они у меня были чернее черного. В целом, видок мой был изрядно потрепанным. Под глазами залегли тени, а скулы от хронической усталости казались ещё острее, чем обычно. Картину дополнила двухдневная щетина – как мне казалось, совершено не уместная на этом лице. С утра надо бы побриться.    

Красавцем я бы себя конечно не назвал, но и уродом не был. Мне всегда казалось, что я такой себе человек из толпы: средний рост, среднее телосложение, обыкновеннейшие карие глаза – такие же, как у доброй половины населения страны. Саша всегда говорит, что меня бы переодеть и причесать – сошел бы за своего в приличном обществе. И в этих его словах тоже была толика правды.    

Исполненный тревожных мыслей по поводу Лины и своего возможного преждевременного старения, я пожелал Сане спокойной ночи и отправился на боковую – на сегодня с меня было достаточно.    

Тогда   

История про трамваи и вокзалы  

После десятой попытки отыскать нужную дорогу, Марк пришёл к выводу, что жизнь завела его в полнейший тупик. Он стоял на большой центральной площади абсолютно незнакомого города и отчаянно пытался разобраться, куда же ему идти. За плечами у парня был массивный чехол с акустической гитарой, а в руках он держал небольшую дорожную сумку, доверху набитую самой необходимой на первое время одеждой. Это был весь багаж, с которым он впервые приехал в Днепр. Марк тяжело вздохнул, в очередной раз глядя в экран потрепанного смартфона устаревшей модели. Он бы ещё долго стоял так, пытаясь разобраться с картами, если бы на него кто-то не налетел, выбив из рук все содержимое.  

– Ох, черт, мне так жаль!    

Наспех отыскав на грязном от талого снега полу телефон, Марк поднял голову наверх и невольно замер. На него смотрели два огромных светло-голубых глаза, принадлежавших на редкость симпатичной особе. Ее черты лица были мелкими и как будто осторожными, а щеки прихватил зимний румянец. Одета девушка была соответственно погодным условиям, характерным для начала декабря: на ней была зимняя парка, бордовый шарф и тёплая шапка, показавшаяся Марку очаровательной. Спустя несколько мгновений, он поднялся на ноги и оказался лицом к лицу с незнакомкой, едва не сбившей его с ног.    

– Ничего… Ничего страшного. – нерешительно вымолвил Марк.    

– Точно? Телефон цел? – поинтересовалась девушка.    

Марк опустил взгляд на аппарат и, решив для себя, что хуже этому мобильному уже не будет, ответил:  

– Абсолютно. Не берите в голову.    

– Ладно, ещё раз прощу прощения. – сказала она с вежливой улыбкой. – Тогда хорошего вам вечера!  

Но не успела незнакомка продолжить свой путь, как Марк набрался решимости и окликнул ее.    

– Послушайте, а не могли бы вы мне дорогу подсказать? Я не могу разобраться, как доехать до вокзала.    

Девушка, отошедшая буквально на пару метров, развернулась лицом к Марку и удивлено спросила:  

– А я-то думала, город начинается с вокзала. Как же вы добрались до центра, если на Ж/Д не были? – на ее лице промелькнула загадочная улыбка.    

– Да у вас тут автостанция в двух минутах от сюда, — Марк быстрым движением показал куда-то за своей спиной. – Теперь мне бы на вокзал попасть, а разобраться не могу.    

Девушка оглядела Марка оценивающим взглядом, видимо, прикидывая, не имеет ли он маньяческих наклонностей. Завершив свои раздумья, она сказала:  

– Ладно, раз уж я вас сегодня чуть не покалечила, то вроде как несу ответственность. Мне в ту же сторону, я могу вас провести.    

– Спасибо вам огромное, — у Марка аж от сердца отлегло. – А то так бы тут и остался.  

Незнакомка довольно решительно развернулась и зашагала по направлению к трамвайной остановке, что располагалась в, как Марку показалось, совершенно неприспособленном для этого месте – у подножья торгового центра. Молодой человек зашагал вслед за своей провожатой, хаотично размышляя, как бы начать диалог. Однако, она его опередила.    

– Кстати, меня Лина зовут! – с легкой улыбкой заявила она. – Раз уж мы вместе в путешествии на знаменитом днепровском первом трамвае, и я твой экскурсовод, то давай знакомиться.    

Марк сначала было подумал смутиться резкому переходу на «ты», но быстро решил, что может оно и к лучшему – не каждый день в тебя врезается красавица и вызывается добровольцем провожать на вокзал.    

– Марк. – ответил он. – Парень, который в огромном городе не может найти трамвай под номером один.    

Лина тихо рассмеялась, остановившись перед остановкой. Она бросила на Марка короткий взгляд и ее глаза показались ему удивительно добрыми.    

– Он кстати единственный по проспекту ходит. Правда, ты ещё на маршрутке мог поехать, но с багажом на первом трамвае будет точно на порядок удобнее. – из-за угла показалось то самое транспортное средство, и Лина удовлетворено показала рукой в его сторону. – Карету подано.    

– Вижу, — Марк вздохнул и иронично улыбнулся. – Первый и единственный трамвай.    

– Единственный на проспекте! – отозвалась Лина, преодолевая две невысокие ступеньки.    

Трамвай оказался на половину пустым, что показалось Марку удивительным – в конце концов, был вечер пятницы. Но Лина заверила, что ходят они раз в полторы минуты – вполне удовлетворительно для днепровского трафика. Проезд тут стоил гривну пятьдесят: расплатившись и расположив багаж так, чтобы никому не мешать, Марк и Лина уселись на пластиковые кресла друг напротив друга. Девушка устроилась поудобнее и сняла с головы желтую шапку, обнажая густые, аккуратно подстриженные под каре черные (очевидно, крашенные) волосы. Они едва доставали до плеч – Марку в который раз за последние десять минут пришлось сдерживать эмоции, чтобы глаза не выдали неожиданно накатившее восхищение. Лина не выглядела так, будто бы её только что сняли с подиума. Но что-то в ней заставляло Марка думать, что она удивительно красива в своей естественной манере держаться. Сначала ему показалось, что девушка была старше его самого, но теперь Марк был уверен, что они ровесники.  

– Слушай. – начала она, вытаскивая часть волос из-за шарфа. – Ты на праздники приехал город посмотреть? Рановато как-то. Прости, конечно, если лезу не в своё дело.  

– Да без проблем, — ответил Марк, пожав плечами. – Я переезжаю скоро – моя семья уже месяц как здесь, а я приехал документы в школу привести. Доучусь тут полгода и ещё куда-то поеду.  

– Ух ты, ну приветствую в Днепре! – искренне отозвалась Лина. – А зачем тогда на вокзал?  

– Будем жить в пригороде. Туда электричка ходит. Говорят, удобнее, чем на автобусе.  

– Да здесь все что угодно удобнее, чем на автобусе! – с напускным негодованием ответила девушка.  

Трамвай мчался по центральному проспекту Днепра – зимой он был особенно красивым. Улица была усеяна разнообразными магазинчиками и кофейнями, украшенными к новогодним праздникам. Все деревья вокруг были увешены светодиодными гирляндами – город был похож на живое воплощение праздника. Раньше Марк редко бывал в крупных городах – такое зрелище искренне его вдохновляло. Даже проходящие мимо автобусы пестрили рождественской рекламой.  

– У вас очень красиво. Все так… по-новогоднему? – сказал Марк, протирая запотевшее окно рукавом куртки.  

– А как же ещё? Впереди праздники. Я вообще лето больше люблю – тут ходит открытый зеленый трамвайчик вместо обычного. Но зимой у нас очень уютно, тут ты прав. Есть где погулять!  

– А ты, я смотрю, эксперт по трамваям! – с улыбкой ответил парень.  

– А то! – Лина тихо рассмеялась и продолжила. – Быстро, без пробок, экологически чисто и дёшево. Идеальный транспорт.  

Марк не мог скрыть улыбки умиления. Эта девушка казалась ему потрясающе непосредственной. Ещё никогда ему не счастливилось встретить человека, который мог свести любой разговор к беседам о трамваях.  

– А ты тоже куда-то едешь? Ну, раз на вокзал по дороге. – нерешительно спросил парень, борясь с неловкостью.  

– О, нет, нет. – Лина отрицательно затрясла головой. – Моя подруга живет совсем не далеко от конечной. Пойдем в центральный парк пить глинтвейн – тут рукой подать, пешком минут 15. Запоминай, тебе тут жить ещё полгода! Если тебя впечатлили огоньки на проспекте, то в парке ты придёшь в восторг.  

– Я обязательно приму к сведенью, — сказал Марк, ловя себя на мысли, что ему вдруг впервые в жизни захотелось выпить глинтвейна в центральном парке.  

Спустя не больше 15 минут размеренной дороги по трамвайной колеи, из-за угла показалось массивное здание Днепровского вокзала. Транспортное средство проехало круг по площади и остановилось в аккурат напротив пункта назначения Марка. Лина помогла ему подхватить дорожную сумку, пока парень цеплял на плечи чехол с гитарой. Она выпорхнула из трамвая в два счета, тогда как Марк с трудом преодолевал скользкие из-за зимней слякоти ступеньки. До вокзала было рукой подать – молодые люди оказались как раз около него. Марк осмотрелся вокруг и обратился к своей попутчице:  

– Ну вот и приехали. Даже не знаю, как тебя благодарить.  

– Пустяки! – отмахнулась она. – Это у меня хобби такое – спасать приезжих по пятницам. Творю новогодние чудеса.  

Марк ухмыльнулся, опасаясь неизбежного неловкого молчания. Однако, его не последовало – Лина нарушила тишину неожиданными словами.  

– Послушай, – сказала она. – Можно твой телефон на секунду взять?  

– Что-что, телефон? – удивился Марк, доставая мобильный из кармана и снимая с него блокировку. – Позвонить нужно?  

– Да нет же, — Лина быстрым движением выхватила телефон из его рук. – Погоди секунду.  

Марк был слегка обескуражен. Девушка ловко наклацала что-то на сенсорном экране и вручила телефон обратно владельцу.  

– Если вдруг решишь снова потеряться.  

Марк опустил глаза на экран – перед ним оказался ново созданный контакт под красноречивым названием «Лина, эксперт по трамваям». Парень давно не чувствовал такого мощного смущения, но сконцентрировал все возможные и невозможные усилия на том, чтобы его лицо не побагровело.  

– С-спасибо, это ужасно гостеприимно, — едва ли смог выдавить из себя он. – Боюсь, ты быстро об этом пожалеешь – у меня топографический кретинизм в запущенной стадии.  

– Не так уж и угрожающе это звучит.  

Она улыбнулась и, ох черт, какая же это была улыбка. Раньше Марк никогда подобного не испытывал – его сердце как будто пропустило удар. Лина улыбалась так искренне, так открыто – от нее исходило особенное сияние, какого он раньше ни в ком не замечал. Марк совершенно не знал эту девушку, но почему-то не сомневался, что человек она необычный.  

– Мне пора идти. На вокзале разберешься? Кассы там, — она показала на здание справа от вокзала. – Но в пригородных электричках обычно можно просто заплатить кондуктору.  

– Да, никаких проблем. Не пропаду. Спасибо за помощь!  

– Ну тогда до свидания, Марк, который в огромном городе не может найти трамвай под номером один.  

– До свидания, Лина…  

Девушка быстро скрылась в толпе прохожих, оставляя молодого человека лишь стоять на необъятной вокзальной площади и смотреть ей вслед. Никогда ещё Марку так отчаянно не хотелось как можно скорее потеряться в незнакомом мегаполисе.