Данилов мост

Рассказы старшин гласят о том, что мост остался с тех незапамятных времен, когда еще вся планета была пригодна для жизни.  

Все очень сожалели, что не смогли разгадать его тайну раньше. Тогда бы не пришлось собирать прошлое по крохам воспоминаний самых древних стариков, у которых и разум уже износился, а многое истинное накрепко переплелось с надуманным. И не было ни одного, кто смог бы отсеять истину.  

Почему мост называли Данилов, никто не знал. Но предполагали, что по имени его создателя или первопройденного под ним.  

Это грандиозное сооружение переплетенной лентой ДНК возвышалось над деревьями реликтового леса. Таинственной стеклянной рекой текло между ветвей, да так, что казался естественной частью этого удивительно сохранившегося нетронутым места.  

На возвышающийся мост вели две лестницы сливающиеся в единое пространство. Еще трижды мост разделялся на два отдельных отрезка, чтобы поодаль соединиться вновь. Казалось, архитектор обогнул, некогда маленькие деревца, дабы не загораживать им простор для роста. Теперь же, эти деревья, странные, полупрозрачные с преломляющимся светом внутри, устремлялись в верх так, что казалось подпирают само небо.  

Дед сидел на нижней словно отполированной ступеньке и палкой, служивший ему тростью ковырял землю перед ногами.  

— Я хочу, чтобы ты все услышал от меня. И не верил тем, кто будет называть меня глупцом и обвинять в лишении тебя своей судьбы. Я дарю тебе больше, чем просто жизнь по правилам. Я дарю тебе возможность испытать самое невероятное чувство. Оно украсит твою жизнь красками, о которых другие даже не подозревают. Их долгая жизнь по правилам и сводам законов, к сожалению, лишила ряда чувств. Среди которых и Любовь.  

Последнее слово он произнес словно пробуя каждую букву на вкус. Затем еще несколько раз повторил и прислушался как оно звучит, произнесенное вслух.  

Он помолчал, наблюдая за внуком, который возможно не понял не слово из его речи. Но чувствовал, что обязан хоть как-то объяснить этому дитю то, что он собирается сделать. Почему идет наперекор совету старейшин, запретивших ему дарить свою жизнь потомкам.  

Дед мог ничего и не говорить, потому как в конце Данилова моста, все что он знал, видел или чувствовал, перейдет в этого мальчика. Он сожалел об одном, что внук по возрасту еще не совсем подходит для этого. Но ждать было выше его сил. Она уже прошла мостом. И если он не поторопится, то вновь ее потеряет. И они вновь не смогут быть вместе. А так, хоть небольшая, но есть вероятность, что их определят в пару. Они наконец-то будут вместе, как много столетий назад.  

Дед встал, отбросил подальше трость. Та с приглушенным стуком упала в глубокую траву. Оттуда взмыли две трясогузки потревоженные такой грубостью и упорхнули. Подозвав внука, он поцеловал его в макушку и взял за маленькую загорелую руку.  

— Пойдем малыш. Тебе это понравится.  

Мальчик доверчиво посмотрел на деда, почесал нос и улыбнулся.  

Они прошли в тень лестниц и вскоре над их головами стекло моста превратилось в реку, через которую на землю то тут, то там падали разноцветные лучи. Сюда не долетали звуки леса и не проникал даже слабый ветерок, словно они находились в плотно закрытом помещении, а не на открытом пространстве под лентой моста.  

Вскоре они подошли к стволу дерева, который трепетал мерцающей полупрозрачной стеной и перегораживал им путь.  

Дед, не останавливаясь стал погружаться в ствол словно в водопад и с нетерпением потянул испугавшегося внука за собой.  

Их не выбрали парой. Но никто не говорил, что и друзьями быть им нельзя. А затем, еле заметно вдруг сердце стало биться сильнее стоило только оказаться рядом. И никто уже был им не нужен. Одна из старых женщин, в детстве прошедшая дар памяти и жизни, читала им то, что называла «стихи» и именовала «странное чувство» — любовью. Кроме нее никто более не знал ничего об этом. Старухе не позволили передать свою память посчитав это ненужным для жизни их общества и даже вредным.  

К мальчику пришло щемящие чувство тоски. А перед глазами и где-то внутри проносились образы, отрывки воспоминаний, эмоции.  

Юноша и девушка, взявшись за руки стоят у лестниц. Он заглядывает в ее глаза, слегка поблескивающие от застывших слез. Разжимает стиснутые в кулаки ее пальцы. И слегка наклонившись шепчет в ухо:  

— Я не знаю, что будет дальше. Но я обещаю, что буду любить тебя вечно. И нас никто не сможет разлучить. Кем мы станем. Чем мы станем. Это не важно. Отныне и навсегда. Конечно, если ты не передумала.  

Она вскидывает голову, словно от пощечины.  

— Ты сомневаешься?  

— Нет. Нет. Что ты. Я лишь хотел еще раз…  

Он не успел договорить, она выдернула свои руки из его ладоней и побежала под лестницу. У ствола он догнал ее. Они обнялись и вошли внутрь вместе.  

На мальчика накатило странное одновременно сладкое и болезненное чувство. У него словно застучало еще одно сердце внутри. Затем последовала резкая боль до звона в ушах, и два сердца стало одним, войдя в унисон своего биения. Рука деда вытянула его за собой.  

Мальчик с трудом переставлял ноги и если бы не поддержка и подбадривание деда, он опустился бы на траву и никуда больше не двинулся. Слишком много странных и незнакомых чувств нахлынуло на него.  

— Все хорошо. Не надо бояться. Ты все пройдешь, и оно уляжется. Найдет место в тебе и не проснется до момента, когда это будет нужным и важным. Не бойся. Я проходил это. Я помню. Я все помню.  

Они добрели до следующего ствола, и дед вновь шагнул в него сначала сам, а затем втянул уже почти безразличного ко всему внука.  

Женщина, с веснушчатым лицом склонилась над окровавленным телом мужчины.  

— Зачем, зачем ты пошел наперекор старейших? Кто тебя просил? Кто ты мне? Если они считают, что мне пора отдать свою память. Значит это нужно всем нам для продолжения жизни. На тебе запрет дарить. Но на мне нет. Моя жизнь, все мои знания будут жить в поколениях.  

— Мы не были парой в этой жизни. Но я помню, я помню, что буду любить тебя вечно. А теперь ты туда уйдешь одна. Я не мог этого допустить.  

— Я отказалась от этой твоей «любви» ради полезности для всех. Прости. Я чувствую такую… не могу описать. Нет слов и понятий. Но сейчас, я готова сделать все, лишь бы ты жил. Если эта, твоя любовь во мне есть, она передастся по моей линии. А твои отголоски будут жить вечно в ветвях. Возможно, твои дети или внуки, вновь объединятся с твоей историей через сок жизни. Прости меня.  

Она закрыла застывшие глаза мужчины и ощутила, что еще немного и сердце ее разорвется.  

— Я его потомок. — дед взял обессиленного мальчика на руки и медленно брел к видневшемуся впереди стволу.  

— Никто не предполагал, что мой дед родится с памятью о ней. Он всю жизнь прожил в поисках. Он поведал мне о любви. Но запретил кому-либо рассказывать об этом. Старик был очень полезен нашему народу и ему позволили передать свою память мне. — Дед опустил мальчика перед последним стволом. Встал перед внуком на колени. Поправил дрожащей рукой мокрую от пота челку мальчика.  

— Ему не повезло ее найти. А я нашел! Она была старше. У нас не было шансов стать парой. А вчера она прошла по Данилову мосту. Теперь ее жизнь и ее память в правнучке. Она почти твоя ровесница. У тебя есть шанс. Стать счастливым за нас всех. Возродить любовь и рассказать о ней последующим поколениям. Донести до них, что жизнь без любви скудна. Что они были не правы отсеяв все ненужные по их меркам чувства. Они же сами себя сделали нищими. И пусть я не был с ней. Но я любил. И это стоило всего. И даже того, чтобы нарушить все запреты. Ты обречен любить ее вечно.  

Еще раз поцеловав внука, он прижал его крепко к себе. По лицу старика потекли слезы, застревая в морщинах.  

— Ты выйдешь один. Не бойся. Ты все забудешь, но до времени. Слушай свои сердца. — дед положил руку на грудь внуку. С трудом поднялся и взяв за плечо ввел его в ствол.  

Над деревьями в лесу стояла радуга. Такой огромной и разноцветной ее ни помнил никто. Те, кто увидел это, очень удивились. Сегодня никого на Даниловом мосту быть не могло. Видимо просто солнце играет в каплях прошедшего дождя.