На печи (из серии "Айда в босоногое!")

– Томочка, помоги заправить занавеску на печи!  

Я взвизгнула от радости и метнулась к дедушкиной кровати. Вскочила на скамеечку для ног, с неё – на кровать, быстренько взобралась по подушкам на железную спинку, аккуратно на неё встала, чуть присев на слегка согнутых ногах, раскинула руки в стороны для равновесия, затем взмахнула ими что есть силы и запрыгнула на печку.  

– Опять взлетела, что птица, – чуть усмехаясь уголками глаз, покачал головой дедушка.  

– Птицы с ногами да по подушкам не скачут, – проворчала бабушка, подавая мне занавеску. – Ох, чувствую, лопнет моё терпение, Томочка! Получишь ты у меня! Сколько ж можно объяснять, что ценить чужой труд надобно! Вот как подрастёшь маленько, да постираешь сама наволочки, да пополощешь их в студёной воде, тогда и цену труду знать будешь! А теперь только скачешь да скачешь, будто… – она с укором взглянула на деда и нарочито громко проговорила каждое слово, – будто горная коза, то по кроватям, то по печи!  

⠀  

Я пропустила бабушкины слова мимо ушей. Ворчит и ворчит! На то она и бабушка. А сердце аж подпрыгивало в груди, радуясь, что мне поручили взрослую работу. И пока бабушка рассказывала, как да что надо делать, я уже вовсю представляла, что вечером к деду придут соседи радио послушать, а я буду за ними подглядывать из-за занавесочки.  

⠀  

Бабушка взяла резинку, что одной стороной была прикреплена к прибитому в стене гвоздику у самой печки, проколола её свободный конец огромной булавкой, защёлкнула её и вставила в прошитый край занавески.  

– Ты, внученька, ловкая очень. Так вот протащи эту булавочку с резинкой через всю занавесочку. – Главное, удерживай булавку за хвостик, не выпусти из руки, а другой нанизывай складочками ткань. Разбирайся, смышлёная ты моя.  

Хоть и смышлёная, но в этот раз соображала я туго. Булавка всё никак не хотела слушаться. Один раз даже выскользнула обратно, и мне пришлось начинать всю работу сначала. Вскоре стало получаться быстрее, и, наконец, вся ткань была собрана. Я позвала бабушку. Она натянула резинку потуже, закрепила её на гвоздике с другой стороны печки, расправила на ней цветастую занавесочку, скрыв разом всю лежанку. На печке стало так уютно, что я решила не слезать, а побыть здесь подольше.  

⠀  

Вечером пришли мужики. Пока они в сенях сметали да стряхивали снег с тулупов и валенок, я юркнула на печь и из своего укрытия тихонько наблюдала за всеми.  

⠀  

Сначала они толковали о том, какой будет весна, подтопит ли подвалы, а потом кто-то спросил:  

– А где же ваша Тома?  

– Ой, и вправду, где ж она? Маруся, ты Томочку не видела?  

– Коль потеряли – так ищите! – крикнула с кухни бабушка.  

Наш сосед, дед Егор, встал со стула и начал заглядывать во все уголки: за фикус, за шкаф, под кровать. Подошёл к печке, остановился и говорит:  

– Нигде нету!  

⠀  

Я замерла за занавеской, боясь дышать.  

– Посмотри на печи! – крикнул кто-то.  

– Ты что, Томочка – умная девочка, она не будет прятаться на печи! – возмутился сосед.  

– Эт чего ж не будет?  

– А ты что, закона не знаешь? Кто прячется на печи, того три дня не корми! Кто ж на такое пойдёт да выдержит голод?  

– Я не прячусь, я тут играю! – закричала я что есть силы. – Играю и греюсь! Бабушка, миленькая, принеси покушать!  

⠀  

Дедушкины гости громко захохотали, но даже среди этого шума я услышала, как на кухне скрипнула дверца шкафчика, где лежал пирог, а вслед за ним – звук наливающегося в кружку молока, и тоже засмеялась, счастливая…  

⠀