На новый лад... - 2

*По мотивам:  

«Мимино» к/с «Мосфильм» 1977 г.  

«Малыш и Карлсон» к/с «Союзмультфильм» 1968 г.  

Старик не сразу услышал, что его кто-то зовет:  

– Карлсон? Карлсон, это ты?  

Он обернулся. На него смотрел какой-то чернявый мужчина с большим носом.  

– Извините, мы знакомы?  

– Карлсон, ты меня не узнаешь? Это же я, Малыш.  

Такого не могло быть. Хотя бы потому, что… этого не могло быть никогда.  

– Малыш???  

– Да, да, черт возьми, – засмеялся собеседник и чуть потанцевал на месте. – Не узнать, да?  

– Да, это точно.  

– А вот я тебя сразу узнал, – продолжал улыбаться Малыш. – Хоть ты и постарел на сто миллионов лет. Сколько мы не виделись?  

– Не помню. Не знаю, – старика почему-то пугал этот смеющийся носатый дядя.  

– Слушай, давай присядем, – предложил Малыш, – вон, славная скамеечка стоит. Посидим, поговорим. У тебя есть время? Тебе не холодно?  

Столько вопросов! Он даже не знал, что нужно сказать в первую очередь.  

– Хорошо, – старик сел на скамейку. Солнце было высоко, и совсем не казалось, что осень уже наступила. – Нет, мне не холодно. И время у меня есть.  

– Я просто вижу, – Малыш ткнул пальцем в его пальто, – что у тебя не самые новые вещи. Как ты живешь? Где? Есть ли у тебя семья?  

Опять вопросы. Всю жизнь его преследовали вопросы – разные, но как же их было много?  

– Нормально живу. Где придется… Есть добрые люди. Они помогают, – он вздохнул. – А ты как?  

– У меня все хорошо, – продолжал улыбаться Малыш. – Семья, работа. Нам повезло в свое время. Не уверен, что ты помнишь… – и Малыш захохотал – громко, заливисто, держась за живот: – Я понял, почему ты меня не узнал! Из-за носа, да?  

Было не совсем приятно, но пришлось признаться:  

– Да.  

– Ты забыл! Ты просто забыл! То, что творится в Европе сейчас, – то же самое было в те годы и здесь, вспомни, Карлсон! Просто нам чуть больше повезло с жильем, в отличие от тебя, и работа у родителей была постоянно, и поэтому на кухне всегда что-то было.  

– Наверно…  

– Да не наверно, а точно! Швеция предоставила нам возможность начать жизнь сначала. Сейчас я пытаюсь отдать долги своей второй родине. Пусть вот это выросло с той поры, когда мы с тобой вместе ели варенье, – Малыш почесал свой внушительный нос, – и я не выгляжу, как стопроцентный швед, но сейчас моя фамилия Свантесон! Впрочем, – Малыш опять захохотал, – ты, Карлсон, тоже на чистокровного шведа никогда не походил.  

Старику тоже захотелось почесать свой нос, но он сдержался.  

– А ты помнишь, Карлсон, как мы познакомились? – Малыш чуть придвинулся к нему. – Как вместе гуляли, прикалывались? Как танцевали? Как искали мою машину, а потом долго на ней ехали, помнишь? Как ты резиной барыжил? Как ты чуть не угодил в тюрьму за драку?  

– Да, – заулыбался старик, – славное было время.  

– А потом ты улетел, – погрустнел Малыш. – Почему?  

– Сложно объяснить. Так было надо…  

– Кстати, – опять оживился Малыш, – помнишь ту, которой ты тогда пытался дозвониться из отеля?  

Он напряг память. Точно, была такая. Кинула она тогда и его самого, и Малыша – с подругой…  

– Лариса…  

– Точно! Я ее недавно встретил – здесь, в Швеции. Она тоже иммигрировала. Живет недалеко, в старом городе. Кошку себе завела. А замуж до сих пор так и не вышла. Но фамилию сменила! Была то ли Комарова, то ли Козлова, а стала фрекен Бок, ха-ха! Та еще… мадемуазель…  

– Да уж, – покачал головой старик, – эти русские такие. Быстро ассимилируются, дай только повод.  

– Брось расстраиваться, Карлсон. Я понимаю – один раз, шуры-муры, так сказать – культурное мероприятие… Но – без обид – одну умную вещь скажу, только ты не обижайся. Не пара вы были, не пара. Вон, видишь кошку? Вот она…  

– Да говорил ты мне! – почему-то ему не понравилось все это вспоминать.  

– Слушай, – Малыш подвинулся еще ближе, – насчет жилья. У тебя же родственники были?  

– Тетя Нина? – он поднял глаза на Малыша. – Она мне не родственница. Просто у нее муж какой-то прохиндей… Это он нас тогда с отелем подставил.  

– Ох, – вздохнул Малыш, – от этого жулья нигде нет спасения. Я тут с одним связался. Вроде хорошие глаза… ну видно было, что человек хороший!  

– И что он?  

– А, – махнул рукой Малыш, – дали недавно пять лет. Обещал потом… помочь.  

Старик помолчал, потом сказал:  

– А мне действительно помогли. Спутали сначала, а потом все выяснили, но – все равно помогли. Ненадолго, правда, это затянулось. Но я не в обиде. Сам виноват.  

– Почему? – Малыш был искренне удивлен. – Квалификацию потерял?  

– Что ты! – Он даже выпрямился. – Я был отличным пилотом. В полном расцвете сил. Умный, красивый, в меру упитанный. Еще и талантливый! Но однажды не в то время позвонил не в то место. И это стало известно начальству. А с Израилем в это время были сложные отношения. Плюс внешность, фамилия... Вылетел с волчьим билетом.  

– Националисты есть везде, – согласился Малыш. – Был бы повод. Для них мы все на одно лицо…  

– Эт-то точно…  

– Блин, да ты замерз! – Малыш обнял его и начал растирать плечи, руки. Потом снял с себя меховую кепку и надел на старика.  

– Вот, дарю! Маловата немного, и вообще она скорее зимняя, но сейчас она на солнце нагреется… а от тепла ведь предметы расширяются, и она будет тебе впору. А если ты пострижешься – будет вообще класс! Ну, а зимой… в холоде предметы сужаются, и твоя голова будет меньше, ведь так?  

«Наверно», – подумал он. Ему была приятна такая забота со стороны молодого – и одновременно – старого друга, даже чуть-чуть навернулись слезы, которые он украдкой смахнул.  

– Карлсон, а что это у тебя за часы? – поинтересовался Малыш. – Я смотрю – фирменные, должны быть дорогими. Мог бы продать, купить что-то из одежды.  

– Они не ходят, – мотнул рукой с часами старик, чтобы скрыть их подальше под одеждой. – Я хотел их продать, думал – противоударные, решил проверить, и оказалось, что нет.  

Он постарался переменить тему.  

– А у тебя, значит, все хорошо?  

– Да, – кивнул Малыш, – Долго работал водителем, потом перешел на офисную работу.  

– А что так? Больше платят? – Было намного приятнее говорить о Малыше, чем о нем самом.  

– Нет, – замялся Малыш, – там были небольшие проблемы с полицией. Ты же понимаешь, будь ты по паспорту хоть трижды швед – лицо-то не изменить. Нас тут совсем не уважают. И машину отобрали, и права. Я им и так, и этак, и анекдот рассказал, а они…  

– А семья?  

– Да тоже все нормально. Пока, правда, раздельно живем.  

– А что так? – Он повторялся, но ничего не мог с этим поделать.  

– Она… помаду в машине нашла. Я ей объясняю: сестру в больницу возил, родную. А там, рядом с помадой – пробка от шампанского. Сейчас у нее… не помню, как это на официальном языке, но, в общем – неприязнь у нее ко мне, и кушать не может.  

– А ты?  

– Что я? Тоже понервничал раз, зачем отрицать. Люстру зацепил… стулом.  

– Да ты что!  

– Да, вот так. А люстра была из венецианского стекла. Да пустяки все это, дело-то житейское!  

– Значит, не все у тебя хорошо?  

Малыш посмотрел на него.  

– Такие вопросы задаешь, что отвечать неудобно.  

Они помолчали. Потом Малыш вздохнул и сказал:  

– Карлсон, пойдем в кафе. Здесь есть одно славное место, хозяин – мой знакомый друг. Я угощаю. Пойдем, а? Посидим еще, поболтаем. Чай, кофе…  

– Кофе не хочу. Чай… чай можно.  

Он немного пожевал губами.  

– А… торт там будет?  

– Конечно! Все будет – и торт, и плюшки, и шоколад, и конфеты! Тебя там встретят, как родного. Скажут: «Добро пожаловать, дорогой друг Карлсон! » Ой, извини, – Малыш убрал руку с плеч собеседника, – я тебе, наверно, всю шею уже… отсидел, ха-ха! – Малыш взял руку старика в свои руки и крепко сжал. – Просто пойми – хочется еще посидеть, повспоминать старое. И сделать тебе что-то приятное. Ведь когда близкому человеку приятно, я чувствую, что мне тоже приятно. Не отказывай, пожалуйста?  

Старик посмотрел в глаза Малышу и удивился той теплоте, что струилась оттуда. И улыбнулся:  

– Хорошо. Только обещай – мы там немножечко пошалим, ладно..?  

**Данный текст создан без цели извлечения прибыли. Все права на использование персонажей и сюжеты оригинальных произведений принадлежат законным правообладателям.