Нева

I  

Нахмуренные брови, торчащие уши. Небольшие глаза, чёрные тонкие волосы и лошадиная улыбка. По утрам он шёл получать знания, по вечерам много читал.  

Как печально проходили холодные, зимние дни. Отсчитывая каждый день, в ожидании конца недели, он высыпался в выходные дни, а затем тратил своё время на рутину. Это был такой же обычный холодный день, менялась только рутина. Завтракая молочной кашей и запивая её кофейным напитком, который был разбавлен молоком, он отправлялся в своё мирное и тихое место – в свою небольшую комнату.  

Комнату занимал большой шкаф, у которого были широкие полки, на полках были книги и студенческие тетради. Внутри «колонны» шкафа висела одежда, бережно вывешивая её на пластиковые вешалки, он любовался тем, как ровно она свисает.  

На против шкафа располагалась длинная, металлическая кровать у которой была неудобная, вечно скрипящая спинка. Кровать не всегда была заправлена, его это мало волновало, ведь это был «творческий беспорядок» в его голове. Лежа на кровати, он иногда читал книги, считая, что художественная литература положительно сказывается на его умственных способностях, такие как хорошая память, мышление и культурный говор речи. На кровати обычно лежала собака по кличке Сонечка. Сонечке характерно было такое имя, она часто спала и сопела, а порой даже похрапывала. Она была стара.  

У кровати стояла чёрная тумбочка, немного набухшая из-за впитанной воды и покоцанная. В тумбочке лежали листы бумаги, тетради. На самой тумбочке лежала упаковка холстов.  

И наконец его основное рабочее место, деревянный тяжёлый стол.  

Вернувшись после лёгкого завтрака, полусонным он брал лист бумаги с тумбочки, садился у стены между шкафом и тяжёлым столом и крепил на стенку этот лист. Мольберта у него не было, но его мало волновало это, так как рисовать он не умел, да и навыков особо не имел. Рисовал он отрывки из воспоминаний, один из таких рисунков был «Нева». Название не имело отношения к рисунку. На самом рисунке была восходящая огромная луна, которая окутывала ландшафт своим светом. Она окутывала деревья, квартирные панельные дома «Хрущёвки», и в целом всю магистраль, которая уходила далеко в центр города. А небо было словно чистым, на нём были яркие звёзды и созвездия. Где-то в далеке виднелись силуэты высоких тополей, а далеко за ними горный хребет. В левой части рисунка виднелись эти квартирные блоки, высокие тополя. А ещё жёлтые огоньки от гирлянд, которые висели над рестораном, расположенным вдоль не особо освещенной аллеи.  

–Какими красками блистает тот день, как хороша была майская тёплая, погода. Мы в небольшой группе шли домой, дурачились. В лицо мне задувал тёплый ветерок, и я словно умирал в уюте. Я был готов лететь с этим ветром куда-то далеко-далеко. Ах как пахли деревья и квартирные дворики.  

Местами шелестели листья высоких тополей, а мы шли домой и пьянея от веселья наслаждались беззаботными подростковыми годами. Машины проезжающие куда-то мимо нас мчались вдаль, к соседнему району. От них оставалось видеть только красные фонари, которые медленно угасали.  

Да, такой была весна когда-то. Впереди меня ожидало долгое лето, школьные каникулы. Вот я и дошёл до дома и всего мне было мало. Приняв, ещё тёплый душ, я отправился ужинать. Мама приготовила жаренную картошку, которая была нарезана соломками. И вместе с обжаренным луком, заправленная оливковым маслом она подавалась на стол. А к ней подавалось молоко. Холодное не жирное молоко. Помню мучала меня жажда, как никак на улице было душновато. Поужинав, довольным я лёг спать.  

II  

Проснувшись от будильника, укутанным в зимнее тяжёлое одеяло, я, еле продрав глаза, сонным пошёл обдавать своё лицо ледяной водой. В доме было достаточно прохладно, я бы сказал холодно. И вот в очередной раз выпив из гранённого стакана тёплый кофе с молоком, я вспомнил что мне снилось этой ночью. Мне снова приснились мои уже бывшие люди. Я помню, что мне приснилось всё в точности, как и было когда-то в жизни. Года так три назад, я также в группе из четырёх человек шёл куда-то, возможно домой. На улице было так уютно. Затем вспомнил, как я, споткнувшись, свалился, куда-то в освещённую луной траву. А когда поднялся оглянувшись, я не увидел никого. Не было людей не было машин и других. Была пустота… Среди пустоты я слышал голоса так называемых своих. Но там уже не было меня.  

Закончив пить кофе разбавленное с молоком, немного выйдя из сонного состояния, я, вернулся в комнату. На кровати спала Сонечка, носом уткнувшись в тепло, свернувшись калачиком, вероятно ей снились весёлые, да беззаботные сны. А на стене был всё ещё повешенный от тоски, мой незаконченный рисунок «Нева».  

Вырвав его со стены, я смял его и бросил недалеко от кровати. Ручьём полились слёзы. Иногда так хочется на денёк вернутся назад, когда было хорошо. Глаза мои были на мокром месте, а белая рубашка излита слезами. Казалось, можно было бы выжимать её и слёзы стекая образовывали реку. И мчалась бы эта река куда-то в даль. И мчалась бы Нева по городам куда-то быстро и далеко.